Страница:
– Мы пришли, господин Хантер, – проинформировал меня Нирк. – Здесь самые дорогие лавки самого лучшего оружия на острове.
– Да ну? – злостно удивился я, разъяренный столь пренебрежительным отношением к отличному воину, чей сын вынужден был пойти на воровство ради хоть какой-нибудь еды. – Давай зайдем вот в эту, вперед. – Отодвинув зазывалу в сторону, я сапогом врезал по двери оружейной лавки. – Ну, уважаемый гном, что вы можете мне предложить из кучи того барахла, что валяется у вас на прилавке? Вот это, я вам сразу говорю, не новый доспех белгорских охотников, а его жалкая подделка. Ребра жесткости расположены не там, где они должны находиться. А об остальных странностях данной брони я вообще не стану рассуждать, чтобы вы не сжевали от огорчения свою короткую бороду. Я северянин, если вы этого еще не поняли. Этот помпезный меч – дерьмо вряка[5] из харалуга. Для кого вы его сделали, для коронованного идиота? А вот этот кинжал хорош, сразу чувствуется работа мастера, но я его возьму только за полцены. Вы расстроили меня своим многочисленным ширпотребом, а моральный ущерб покупателю нужно компенсировать. Заверните мне этот кинжал вместе с ножнами, и я пошел отсюда к другому, хорошему кузнецу.
– Что?! – наконец-то ошалевший от моего напора и наглости гном пришел в себя. – Да я лучший кузнец на этом вонючем острове!
– Все так говорят, – меланхолично отметил я и приготовился к торговле. – Значит, с продажей кинжала за полцены мне вы уже согласились, заворачивайте, и ножны к нему не забудьте. Как нет? У меня есть свидетели. Вы же молчали, когда я объявил вам о своих намерениях!
Впрочем, учитывая мой опыт общения с коротышками Белгора, этому начавшему разоряться по полной программе гному ничего не светит. Все равно я возьму этот великолепный кинжал и еще парочку подобных ему за две трети цены, не больше, а то на Валию совершенно не напасешься и до Керина мне далековато и долго добираться. Да и этот стилет мне нравится. Часа за полтора торговли я тут все интересующее меня могу купить.
Я слушал Нирка и увлекательно рассматривал и подбрасывал в воздух приобретенные мной сегодня игрушки. Гном оказался тертым торговцем – два с половиной часа я провел в его лавке, но не жалею об этом. Отличные железки из харалуга я смог приобрести у него. А кто это приближается к моим апартаментам? Стук в дверь – и на пороге появился кучер Нирка, отдал тому письмо и тут же исчез. Что это с ним?
– Нирк, а почему твой парень так странно себя ведет?
– Он твой парень, мэтр. А так ведет себя, потому что никогда еще столько оружия и за такую низкую цену в лавке лучшего кузнеца острова Крайс не приобреталось. Ты его просто ограбил! Ребята не знают, кто ты такой, – думают, что ты изредка имеешь дела с Зетром. Они заранее тебя уважали, а теперь ты приобрел у них непререкаемый авторитет. Письмо сейчас читать будешь?
– Нет, чуть позже, – я мельком посмотрел на обложку сообщения, – там нет ничего срочного. Ты продолжай свой рассказ о шестом советнике Торговой палаты Крайса.
Опять не то письмо. Вернее, почти вроде то, но не от того человека. Письмо от леди Ветер, я усмехнулся, господину Хантеру. Ну, Эла, ты после нашей последней встречи именно так решила себя называть в целях конспирации? В принципе я не против. Стоп.
– Погоди, повтори еще раз, чем этот чудак увлекается?
А вот этой информации в досье, выданном мне Абу, нет. Не знал мой друг о некоторых странностях шестого советника Торговой палаты, как его там? А впрочем, какая мне разница. А вот наконец-то началась самая главная тема лекции Нирка. Ог, мотай все на свой огненный ус, ночью мы все вместе проанализируем еще раз. В таком деле ошибок быть не должно. У-гу, у-гу, так вот он какой, южный элефант? Не ожидал, а кинжал хорош. Вообще мужчины и оружие – это как женщины и магазин одежды, обуви, парфюмерии, ювелирный и так далее, вместе взятые. Оторвать слабый пол от товара в кратчайшие сроки в принципе невозможно. Хотя есть один вариант: надо ей что-то купить, чтобы через некоторое время услышать, что она это больше не наденет. А на вопрос почему нет – тут же поступает ответ, что вещь старая уже. При уточнении – мол, она негодная, а ведь выглядит как новая? – женщина сердится и заявляет, что дело тут не во внешнем виде, а вещь просто старая. Логика у них, этих созданий без первичных признаков кое-чего, отсутствует в принципе. Старыми раритетами стального промысла мужчины готовы часами любоваться и не выпускать из своих загребущих рук.
Логика… Когда мы, довольные покупками – особенно веселились своими новыми мечами вампиры, – возвращались в гостиницу, я встретил одну занимательную личность. Настолько интересную, что я с нею в скором времени обязательно пересекусь.
– Что ты сказал сейчас? Уточни, Нирк.
– Седьмой советник Торговой палаты просто служит кем-то вроде третейского судьи. Мэтр, на самом деле все купцы Торговой палаты острова знают, что Жанкор всегда примет в случае неразрешимого без суда конфликта ту сторону, которую считает наиболее пострадавшей. Именно поэтому его и выбрали уже четвертый раз подряд седьмым советником. Он нужен почти всем торговцам в том случае, если они не смогут полюбовно разрешить своих взаимных претензий. Его многие ненавидят, но признают приносимую им пользу.
– Занятно. – Я взял в руки письмо Алианы. – Тогда на сегодня все. Завтра с утра навестим трущобы острова – есть у нас более простая одежда с собой, и мы не будем особо привлекать внимания местных обитателей. Утром там все отсыпаются после ночного промысла – а тут мы, и не совсем заметно. Конфликты мне не нужны и особая охрана тоже. Пойдем мы вчетвером. А вечером навестим сливки местного общества на организованном ими приеме.
– Понял. – Нирк направился к выходу из номера.
Хорошо, что понял, а теперь посмотрим, что пишет мне такая расточительная женушка – моя, к большому сожалению. Ничего, перепишу на себя ее приданое и тут же резко ограничу Элу в расходах. Да я ее сразу в каземат посажу, в тюрьму с самым жестким режимом на свете, и буду только изредка навещать, раз двадцать в сутки, не больше. Антиквариат ты бить, в том числе и о мой шлем, не будешь даже пытаться.
Хантер, любимый, я уже соскучилась по тебе, когда ты вернешься? В моем маленьком баронстве после твоего отъезда многое произошло. Прибыл разъяренный отец с братом и весьма немногочисленной свитой. Устроили мне выволочку – и все из-за тебя: как ты мог не сообщить им заранее о планируемом нападении на мою усадьбу лесных грабителей, о которой ты случайно узнал? Почему ты не мог их дождаться и объяснить свое вызывающее поведение? Этим вопросом они меня мучили целый день, попутно допрашивая всех моих слуг. Папа даже упрекнул моего старого управляющего Пата, что он не справляется со своими обязанностями. Ведь слухи об этих лесных грабителях давно ходили. Потом отец успокоился и теперь настоятельно просит тебя в любое свободное время навестить его. А брат от твоего подарка, хранящегося в моем подвале, пришел в полный восторг, отец тоже, но не показывает этого. Меня теперь почти не выпускают из дома, а брат вообще заявил, что пока ты не вернешься ко мне, он лично со своим молочным братом и несколькими слугами будет меня постоянно сопровождать. Отец также сказал, что твои подозрения насчет него и твоей кровной сестры Арны беспочвенны. Он искренне ее любит, как свою дочь, как мою сестру. Жду тебя, твоя Эла.
Хм, сказать нечего, я себе представляю, какая заварушка началась в домене Алианы через пару суток после нападения на нее. Там сейчас наверняка каждый гвардеец герцогини, кстати, они лучшие из лучших воинов Торина Второго, на гвардейце короны Мелора сидит и магом погоняет. Всех причастных к этому делу лиц уже выпотрошили или до сих пор потрошат. А мое вызывающее поведение – так Торин Второй предполагал, что у Алианы могут быть серьезные проблемы, в том числе из-за ее финтов. Поэтому несколько спецов короны и усовершенствовали защиту замка Элы, в том числе среди прочего. Изар даже не думал запираться во время нашей с ним беседы наедине, а я к ней в спальню проник, как к себе домой! Как я это сделал? Это только один из многочисленных вопросов, которые Торин хочет задать мне. Перебьется, нет у меня лишнего времени на экскурсии различного рода. Позже мы встретимся. А мои подозрения беспочвенны – одной головной болью насчет Арны меньше. И прочая написано в этом письме, и прочая, и прочая, жалко Пата, наверняка он сильно получил по башне, и самое главное, что никто, кроме посвященных, не поймет, о чем на самом деле написала мне Эла. Черт, когда же придет срочное письмо, а не обычное от Алианы, наверняка дней шесть-семь добиравшееся до острова, – письмо о том, что противоядие для моих братьев хранитель Фарин нашел? Сколько им еще ждать? Сколько им еще находиться между жизнью и смертью?
Глава 3
– Да ну? – злостно удивился я, разъяренный столь пренебрежительным отношением к отличному воину, чей сын вынужден был пойти на воровство ради хоть какой-нибудь еды. – Давай зайдем вот в эту, вперед. – Отодвинув зазывалу в сторону, я сапогом врезал по двери оружейной лавки. – Ну, уважаемый гном, что вы можете мне предложить из кучи того барахла, что валяется у вас на прилавке? Вот это, я вам сразу говорю, не новый доспех белгорских охотников, а его жалкая подделка. Ребра жесткости расположены не там, где они должны находиться. А об остальных странностях данной брони я вообще не стану рассуждать, чтобы вы не сжевали от огорчения свою короткую бороду. Я северянин, если вы этого еще не поняли. Этот помпезный меч – дерьмо вряка[5] из харалуга. Для кого вы его сделали, для коронованного идиота? А вот этот кинжал хорош, сразу чувствуется работа мастера, но я его возьму только за полцены. Вы расстроили меня своим многочисленным ширпотребом, а моральный ущерб покупателю нужно компенсировать. Заверните мне этот кинжал вместе с ножнами, и я пошел отсюда к другому, хорошему кузнецу.
– Что?! – наконец-то ошалевший от моего напора и наглости гном пришел в себя. – Да я лучший кузнец на этом вонючем острове!
– Все так говорят, – меланхолично отметил я и приготовился к торговле. – Значит, с продажей кинжала за полцены мне вы уже согласились, заворачивайте, и ножны к нему не забудьте. Как нет? У меня есть свидетели. Вы же молчали, когда я объявил вам о своих намерениях!
Впрочем, учитывая мой опыт общения с коротышками Белгора, этому начавшему разоряться по полной программе гному ничего не светит. Все равно я возьму этот великолепный кинжал и еще парочку подобных ему за две трети цены, не больше, а то на Валию совершенно не напасешься и до Керина мне далековато и долго добираться. Да и этот стилет мне нравится. Часа за полтора торговли я тут все интересующее меня могу купить.
Я слушал Нирка и увлекательно рассматривал и подбрасывал в воздух приобретенные мной сегодня игрушки. Гном оказался тертым торговцем – два с половиной часа я провел в его лавке, но не жалею об этом. Отличные железки из харалуга я смог приобрести у него. А кто это приближается к моим апартаментам? Стук в дверь – и на пороге появился кучер Нирка, отдал тому письмо и тут же исчез. Что это с ним?
– Нирк, а почему твой парень так странно себя ведет?
– Он твой парень, мэтр. А так ведет себя, потому что никогда еще столько оружия и за такую низкую цену в лавке лучшего кузнеца острова Крайс не приобреталось. Ты его просто ограбил! Ребята не знают, кто ты такой, – думают, что ты изредка имеешь дела с Зетром. Они заранее тебя уважали, а теперь ты приобрел у них непререкаемый авторитет. Письмо сейчас читать будешь?
– Нет, чуть позже, – я мельком посмотрел на обложку сообщения, – там нет ничего срочного. Ты продолжай свой рассказ о шестом советнике Торговой палаты Крайса.
Опять не то письмо. Вернее, почти вроде то, но не от того человека. Письмо от леди Ветер, я усмехнулся, господину Хантеру. Ну, Эла, ты после нашей последней встречи именно так решила себя называть в целях конспирации? В принципе я не против. Стоп.
– Погоди, повтори еще раз, чем этот чудак увлекается?
А вот этой информации в досье, выданном мне Абу, нет. Не знал мой друг о некоторых странностях шестого советника Торговой палаты, как его там? А впрочем, какая мне разница. А вот наконец-то началась самая главная тема лекции Нирка. Ог, мотай все на свой огненный ус, ночью мы все вместе проанализируем еще раз. В таком деле ошибок быть не должно. У-гу, у-гу, так вот он какой, южный элефант? Не ожидал, а кинжал хорош. Вообще мужчины и оружие – это как женщины и магазин одежды, обуви, парфюмерии, ювелирный и так далее, вместе взятые. Оторвать слабый пол от товара в кратчайшие сроки в принципе невозможно. Хотя есть один вариант: надо ей что-то купить, чтобы через некоторое время услышать, что она это больше не наденет. А на вопрос почему нет – тут же поступает ответ, что вещь старая уже. При уточнении – мол, она негодная, а ведь выглядит как новая? – женщина сердится и заявляет, что дело тут не во внешнем виде, а вещь просто старая. Логика у них, этих созданий без первичных признаков кое-чего, отсутствует в принципе. Старыми раритетами стального промысла мужчины готовы часами любоваться и не выпускать из своих загребущих рук.
Логика… Когда мы, довольные покупками – особенно веселились своими новыми мечами вампиры, – возвращались в гостиницу, я встретил одну занимательную личность. Настолько интересную, что я с нею в скором времени обязательно пересекусь.
– Что ты сказал сейчас? Уточни, Нирк.
– Седьмой советник Торговой палаты просто служит кем-то вроде третейского судьи. Мэтр, на самом деле все купцы Торговой палаты острова знают, что Жанкор всегда примет в случае неразрешимого без суда конфликта ту сторону, которую считает наиболее пострадавшей. Именно поэтому его и выбрали уже четвертый раз подряд седьмым советником. Он нужен почти всем торговцам в том случае, если они не смогут полюбовно разрешить своих взаимных претензий. Его многие ненавидят, но признают приносимую им пользу.
– Занятно. – Я взял в руки письмо Алианы. – Тогда на сегодня все. Завтра с утра навестим трущобы острова – есть у нас более простая одежда с собой, и мы не будем особо привлекать внимания местных обитателей. Утром там все отсыпаются после ночного промысла – а тут мы, и не совсем заметно. Конфликты мне не нужны и особая охрана тоже. Пойдем мы вчетвером. А вечером навестим сливки местного общества на организованном ими приеме.
– Понял. – Нирк направился к выходу из номера.
Хорошо, что понял, а теперь посмотрим, что пишет мне такая расточительная женушка – моя, к большому сожалению. Ничего, перепишу на себя ее приданое и тут же резко ограничу Элу в расходах. Да я ее сразу в каземат посажу, в тюрьму с самым жестким режимом на свете, и буду только изредка навещать, раз двадцать в сутки, не больше. Антиквариат ты бить, в том числе и о мой шлем, не будешь даже пытаться.
Хантер, любимый, я уже соскучилась по тебе, когда ты вернешься? В моем маленьком баронстве после твоего отъезда многое произошло. Прибыл разъяренный отец с братом и весьма немногочисленной свитой. Устроили мне выволочку – и все из-за тебя: как ты мог не сообщить им заранее о планируемом нападении на мою усадьбу лесных грабителей, о которой ты случайно узнал? Почему ты не мог их дождаться и объяснить свое вызывающее поведение? Этим вопросом они меня мучили целый день, попутно допрашивая всех моих слуг. Папа даже упрекнул моего старого управляющего Пата, что он не справляется со своими обязанностями. Ведь слухи об этих лесных грабителях давно ходили. Потом отец успокоился и теперь настоятельно просит тебя в любое свободное время навестить его. А брат от твоего подарка, хранящегося в моем подвале, пришел в полный восторг, отец тоже, но не показывает этого. Меня теперь почти не выпускают из дома, а брат вообще заявил, что пока ты не вернешься ко мне, он лично со своим молочным братом и несколькими слугами будет меня постоянно сопровождать. Отец также сказал, что твои подозрения насчет него и твоей кровной сестры Арны беспочвенны. Он искренне ее любит, как свою дочь, как мою сестру. Жду тебя, твоя Эла.
Хм, сказать нечего, я себе представляю, какая заварушка началась в домене Алианы через пару суток после нападения на нее. Там сейчас наверняка каждый гвардеец герцогини, кстати, они лучшие из лучших воинов Торина Второго, на гвардейце короны Мелора сидит и магом погоняет. Всех причастных к этому делу лиц уже выпотрошили или до сих пор потрошат. А мое вызывающее поведение – так Торин Второй предполагал, что у Алианы могут быть серьезные проблемы, в том числе из-за ее финтов. Поэтому несколько спецов короны и усовершенствовали защиту замка Элы, в том числе среди прочего. Изар даже не думал запираться во время нашей с ним беседы наедине, а я к ней в спальню проник, как к себе домой! Как я это сделал? Это только один из многочисленных вопросов, которые Торин хочет задать мне. Перебьется, нет у меня лишнего времени на экскурсии различного рода. Позже мы встретимся. А мои подозрения беспочвенны – одной головной болью насчет Арны меньше. И прочая написано в этом письме, и прочая, и прочая, жалко Пата, наверняка он сильно получил по башне, и самое главное, что никто, кроме посвященных, не поймет, о чем на самом деле написала мне Эла. Черт, когда же придет срочное письмо, а не обычное от Алианы, наверняка дней шесть-семь добиравшееся до острова, – письмо о том, что противоядие для моих братьев хранитель Фарин нашел? Сколько им еще ждать? Сколько им еще находиться между жизнью и смертью?
Глава 3
Новые друзья, но они об этом еще не знают
М-да, кое-кто назвал это последним осенним приемом. Хрен там! Это настоящий последний осенний бал. Как-то раз я пытался выяснить у высокородных раздолбаев, нынешних мастеров-охотников Шалуна и Мокрого, чем именно отличается бал от приема. Так радостные высокородные в желании хоть в чем-то уесть меня – в погани у них шансов никаких нет, и парни это прекрасно понимают, – целые маркиз и граф зачитали мне лекцию на две пары. Если вычленить ее суть, то на балах танцуют, разговаривают, решают деловые вопросы среди своих, знакомятся, едят и вызывают друг друга на поединок. А прием – это когда едят, разговаривают, решают деловые вопросы среди своих, танцуют, знакомятся и вызывают друг друга на поединок. Сначала я не понял разницы между этими двумя событиями, а потом мне объяснили все на пальцах.
Бал по этикету каждый королек обязан дать хоть один раз в сезон. Приглашаются без приглашения все желающие благородные. Прием – в принципе это то же самое, но вход только по приглашениям и организуется он гораздо чаще, чем бал. Экономия рулит, народу на приеме находится в несколько раз меньше. Еда и выпивка в большей степени сохраняются, и количество образовавшихся после этого действа раненых и трупов тоже в несколько раз меньше. Прямая выгода короне произвести впечатление на своих подданных и сэкономить ресурсы, в том числе и разумных, пока еще живых. Кроме того, на приемах собирается элита, а на балах – да хрен его кто знает. Там могут присутствовать такие разумные, что с ними здороваться будет неприятно приличному человеку, допустим, постоянно посещающему салон леди Иртес.
У меня тут же возник вопрос о салонах: что это вообще за зверь и с чем его едят? Раздолбаи удивились моей полной дремучести и посоветовали в следующий раз мне продавать только свое воинское искусство и магические навыки, а свои знания оставлять при себе. Хорошего же они мнения обо мне. Хотя раздолбаи ни разу не слышали хоть про один случай продажи знаний, но судя по всему… Непереводимая игра слов на горном наречии. Судя по моему тупизму, такая практика на Арланде уже существует. Короче, вершина благородных развлечений – это королевский двор: турниры, балы, приемы и личные почти в узком составе встречи. Дабы заполнить нишу между приятным времяпрепровождением, в столицах организовывается несколько салонов приличными разумными высокородной крови для благородных. Они работают почти каждый день, но вход туда сильно ограничен. Только охотники и рейнджеры могут ввалиться в некий особняк без приглашения, и им будут рады почти все присутствующие. Ведь это такая экзотика даже на севере Сатума, не говоря о других местах.
– Простите, леди. – Я уступил дорогу весьма дородной молодой даме. – Задумался.
Тут я возмутился насчет экзотики. Охотники выступают на сборищах, как декоративные золотые рыбки? Высокородные раздолбаи меня поправили. Экзотика – это имидж и престиж. Салонов много, а охотников мало. В какой-то степени их могут заменять паладины, но у них не такая громкая репутация. Все понятно? Я тогда утвердительно кивнул раздолбаям.
– Простите, леди, еще раз. – Я вновь уступил дорогу бронетранспортеру в платье и перехватил у проходящего мимо лакея с подноса бокал с вином.
А вот потом, начали объяснять мне раздолбаи, спроецируй эту ситуацию на уровень ниже. Все, что устраивает король в столице, обязаны устраивать герцоги, иначе их местные избиратели благородного происхождения не поймут, – конечно, уровень мероприятия ниже, но никто из посетителей не жалуется. Дальше идут графы, маркизы, бароны, баронеты, и даже простой дворянин, обладающий доменом, считает своей обязанностью хоть раз в год устроить всеобщую пьянку для своих соседей в виде местного рыцарского турнира в составе участников хоть из нескольких рыцарей. Теперь тебе все понятно? Я все понял. Тогда я понял, почему у дворян изредка бывает так мало денег.
– Простите. – Я решил убраться с балкона, а то этот танк женского рода меня когда-нибудь собьет с ног. Кроме того, я уже давно чувствую за собой слежку, очень похожую на ту, что почувствовал в Колизее вчера. И опять я не могу определить ее источника.
– Господин Хантер, – подошла ко мне симпатичная девушка в сером, отделанном жемчугом платье, только что весело щебетавшая с четырьмя парнями, – позвольте я спасу от леди Хемшон, она вами заинтересовалась и не оставит в покое, даже если вы убежите в другой конец зала.
– А на что я ей сдался? – Я подхватил девчонку под руку и продолжил бегст… то есть отступле… то есть перегруппировку своих сил именно в другой конец громадного зала. Симпатяшка-шатенка лет двадцати двух или двадцати четырех правильно угадала мои намерения.
– Господин Хантер, – улыбнулась девчонка, стараясь успеть за мной и при этом не споткнуться, – вы выделяетесь из присутствующих в этом зале своими манерами, благородным происхождением и невероятно изысканной богатой одеждой. Татуировки на руке у вас нет. Вы – добыча для одиноких женщин.
– А теперь у меня есть несколько вопросов. – Я продолжил увлекать девчонку в то место, где нам никто не помещает. – Манеры – да шассери[6] с ними. Одежда – я тоже это пойму. Отсутствие татуировки на руке – это не смертельно. А вот скажите мне, юная леди, откуда вы знаете мое имя – ведь меня не представляли здешней публике?
– А разве так сложно узнать у организаторов вечера, кто именно из незнакомцев, из гостей нашего острова решил посетить последний осенний прием? Вас я раньше никогда не видела на Крайсе. Вы здесь новичок – единственный, кто купил себе приглашение на это бессмысленное времяпрепровождение.
– Бессмысленное – а тогда что вы, прелестная леди, здесь делаете? – Я занял оборонительную позицию в углу зала, прикрывшись от наступавшей на меня леди Хемшон телом девчонки.
– Я обязана здесь присутствовать, господин Хантер, – призналась красотка. – Положение обязывает. А почему вы не называете свое полное имя? Господин Хантер эл… кто?
– Оно здесь неуместно прозвучит – уверяю вас, что здешнему обществу оно не понравится.
– Какие же вы, северяне, снобы. Вы считаете всех торговцев разумными второго сорта. Как же, вы ведь дворяне, а мы…
– Такие уж мы есть, прелестная незнакомая мне леди, а если вам не нравится мое общество, я вас не задерживаю. Кстати, и среди вас, торговцев, есть дворяне, и не так уж мало.
– Не надейтесь, господин Хантер эл не знаю кто, вы будете сегодня вечером моим рыцарем. А местные дворяне-купцы… Или сбежавшие благородные с севера Сатума… Северянка благородного рода может выйти замуж за местного купца из-за денег или по любви. А вот северянин, не являющийся ренегатом, не являющийся изгоем общества, никогда не возьмет ни одну из присутствующих здесь девушек замуж.
– Пользуйтесь южными благородными для продления рода, в чем проблема!
– А почему на севере нас так не любят? Южные бароны, – грустно усмехнулась девчонка. – Да если бы мой отец хоть кому-нибудь предложил мою руку – те сразу встали бы в очередь. С северянами этот прием не пройдет. А почему? Почему вы не можете взять нас хоть третьими женами?
– А зачем нам иметь три жены? – поинтересовался я, до сих пор пытаясь найти весьма настойчивого наблюдателя. – Нам это не совсем нужно, впрочем, я говорю только за себя. Я женат и люблю свою супругу. Больше мне никто не нужен в общем плане. Вам все понятно, леди?
– Понятно, что я не зря трачу свое время. Господин Хантер, вы хотите прогуляться по ночному Крайсу? Обещаю: своих слуг и телохранителей я брать с собой не буду. Мы будем вместе наслаждаться спокойствием и тишиной.
Поклевка есть, бинго! Ни одна нормальная трезвая женщина такого первому встречному мужчине не предложит. А твой поясок, явно сделанный на Киламе, и часть твоей бижутерии меня не пугают. Пуганый я уже, и гораздо более серьезными замаскированными артефактами.
«Ровер, красный код, я скоро выйду, держитесь на дистанции, и Нирка предупреди. Только вмешательства в процесс моего соблазнения его головорезов мне не хватает. Я сам со всем справлюсь при вашей помощи, в крайнем случае».
«Принял, она хоть красивая или только опасная?»
«На хамские вопросы не отвечаю. Очень красивая и богатая. Советов по ее использованию я принимать не буду».
Так кто же за мной наблюдает? Никак этого я понять не могу.
– Леди, я в полном вашем распоряжении, – улыбнулся я. – Мне эта ярмарка тщеславия, выставки витрин ювелирных магазинов, ощущения собственного превосходства над другими, зачастую ложного, выставка подлости, скрытой любезным выражением лица, уже тоже надоела.
– Я сейчас припудрю носик и вернусь к вам, господин Хантер, – прощебетала девчонка и покинула меня.
Не понял, а почему я больше не чувствую наблюдения? Ведь наверняка это не она, пока еще таинственная красивая незнакомка, его вела. Уж на таком близком расстоянии я бы почувствовал всякие несуразности. Не отреагировала на провокацию – что вообще здесь происходит, кто кого пока еще совсем чуть-чуть не поимел? И вообще кто она такая? Явно не бедная, и отец у девчонки нищетой в тяжелой форме не страдает. Одно платье этой красотки потянет на четыре сотни золотых. А вообще странная ситуация. Впервые в жизни меня пригласили на почти что свидание, а имени соблазнительницы я так и не удосужился выяснить, старею. Да и резиновых изделий у меня с собой нет, ошибка. Хотя с ними не особо удобно заниматься этим делом.
«Влад, хватит прикалываться, она опасна!»
«А я этого как будто не понимаю, Ог. Кстати, назови мне за последние три месяца хоть одну ситуацию, когда я не рисковал своей жизнью? Даже Арна и то старалась прибить мой организм, почему-то приревновав меня к Хели. Маньячка волкообразная. А потом, при последней нашей встрече, решила замучить меня неким действом до смерти. Эла подхватила это переходящее знамя и чуть было не исполнила то, о чем наверняка мечтала половая тигрица типа волчицы. Обе эти две девчонки – ягодки с одной яблони. Для сохранения собственного здоровья мне нужно держаться от этих высокородных красоток как можно подальше. И как мне разбить данный почти любовный треугольник? Элу я люблю, а Арну не могу бросить, вот самая моя главная проблема, Ог, а ты беспокоишься о каких-то мелочах вроде моего здоровья и жизни».
«Это для тебя мелочи?»
«Да, тот, кто сидит внутри меня, как-то не хочет дать мне погибнуть. Тогда зачем мне так сильно беспокоиться о собственном здоровье? Вытащит он меня, конечно, если я не стану сильно зарываться и быть уверенным в своей непогрешимости. О, зацени, Ог, какой новый колоритный персонаж появился в этом зале. Что-то в последнее время я постоянно ощущаю чувство собственной неполноценности. Может, мне стоит обратиться к жизнюку и сделать пластику лица, а то комплекс так скоро я себе заработаю. Сначала брутальный покойник, я надеюсь на это, Аратрас, Фарин не привык разбрасываться словами, а теперь вот это забавное чудо. Как же мне его охарактеризовать? Скорее всего, чем-то больной, что уже странно, Повелитель воздуха с внешностью Байрона. Никогда последнего не видел, окромя кроме как на гравюрах, а так имеется полное сходство. Бледный, томный, презрительно относящийся к возникшей возле него суете длинноволосый юноша субтильного телосложения лет двадцати пяти – двадцати семи. А его взгляд говорит о том, что оставьте меня, противные, в покое, весь мир дерьмо, а разумные в нем еще дерьмовей. Парень, а на кой хрен ты отрастил у себя на голове такую шевелюру? Ты ведь не воин, и длинные, закрывающие затылок волосы тебе на хутор не уперлись. Шлема ты наверняка отродясь на голову не надевал, а такая защищающая шею прическа нужна только ради него. Блин! Да он сейчас и стихи окружающим декламировать станет! Ог, я сматываюсь отсюда. Из всех поэтов я предпочитаю только раннего Маяковского, он там отлично матом выражался, почти как я. А эта девушка неизвестного мне имени – может идти на хутор, в то место, где она до сих пор свой носик припудривает. Такого издевательства, Байрон уже начал что-то высказывать рифмоплетское в воздух окружившим его поклонникам, я над своей психикой не перенесу! А теперь внимание, Ог, сейчас нас будут пытаться иметь, взгляни на ее лицо».
– Господин Хантер? – остановилась рядом со мной блондиночка с весьма впечатляющими формами своего подтянутого тела – гитара и рядом не валялась: где-то девяносто пять, шестьдесят четыре на девяносто семь, солидно, тьфу, то есть красиво, и поясок на ее талии находится, похожий на некий другой, – один умелец делал эти артефакты.
– А вы, леди, – я начал судорожно оглядываться, – видите здесь еще кого-то? А если нет, так зачем меня спрашиваете?
– А вы не слишком любезны в разговоре с девушкой. Все северяне такие?
– Даже больше, чем вы можете себе представить. – Я слегка с ленцой изобразил легкий поклон. – А что, ваша сестра не предупредила еще вас о моем нелегком характере? Хоть у вас и натуральные волосы разного цвета, но чувствуется что-то общее.
– Северянин, – протянула девчонка, с усмешкой глядя на меня. – Вы всегда так общаетесь с заинтересовавшейся вами леди? Вы всегда начинаете разговор с обсуждения ее красавицы-сестры?
– С леди обычно я вежлив до умопомрачения. Разве вы этого не замечаете?
Именно с леди, а вот с тобой, так настойчиво рассматривавшей меня вчера в амфитеатре – я видел тебя там, не пытайся отрицать и юлить, – так и сегодня не сводившей с меня краешка своих прелестных зеленых глазок, я вообще постараюсь не общаться. Кстати, предупредите своего брата, леди, этого томного и пылкого юношу, так занимательно закончившего декламировать свои вирши многочисленным поклонникам, что не стоит ему подходить ко мне со спины. Даже Повелителю воздуха это делать небезопасно. Я подобного не люблю и обычно начинаю сильно нервничать, несмотря на правила поведения, принятые в приличном обществе. А вот и наша любительница припудрить носик появилась. Так как, пойдем на прогулку по ночному острову наедине все вместе в полном одиночестве, или у кого-то из вас остались здесь еще дела?
– Так что же вы молчите, господин Хантер? – блонда продолжала с иронией рассматривать меня.
– Сравниваю ваши с сестрой достоинства, – признался я. – Грудь у нее не такая впечатляющая, как у вас, и бедра у нее поуже, но в целом… Так сразу и не скажешь, кто из вас производит более сногсшибательное впечатление. Можете считать это комплиментом, леди.
– Так вы уже познакомились? – «удивилась» подошедшая к нам шатеночка. – Вот так всегда – стоит мне оставить понравившегося мужчину хоть на мгновение, как Жули сразу отбивает его у меня. Ничего не поделаешь, господин Хантер, придется этой ночью вам гулять с нами обеими. Я привыкла всем делиться со своей старшей сестрой.
– Вечно ты это подчеркиваешь, Треза! Я старше тебя всего на четыре месяца. А ты, как всегда, забыла о приличиях. Ведь не можем же мы находиться ночью одни наедине с мужчиной. Что о нас подумают? Господин Хантер, вы наверняка не будете против того, чтобы нас сопровождал наш брат. Не беспокойтесь, этот зануда будет держаться на расстоянии и совершенно нам не помешает ни в чем.
Развели меня как последнего лоха, и что тут скажешь? Да ничего особенного. Это они думают, что развели, я откровенно раздевающим взглядом еще раз оценил красоток. Скоро мы выясним – кто из нас охотник, а кто добыча, распутные вы мои. Классная бижутерия находится на обеих красотках, а у блонды вообще что-то пристегнуто к бедрам с внутренней стороны ее отличных ножек.
Бал по этикету каждый королек обязан дать хоть один раз в сезон. Приглашаются без приглашения все желающие благородные. Прием – в принципе это то же самое, но вход только по приглашениям и организуется он гораздо чаще, чем бал. Экономия рулит, народу на приеме находится в несколько раз меньше. Еда и выпивка в большей степени сохраняются, и количество образовавшихся после этого действа раненых и трупов тоже в несколько раз меньше. Прямая выгода короне произвести впечатление на своих подданных и сэкономить ресурсы, в том числе и разумных, пока еще живых. Кроме того, на приемах собирается элита, а на балах – да хрен его кто знает. Там могут присутствовать такие разумные, что с ними здороваться будет неприятно приличному человеку, допустим, постоянно посещающему салон леди Иртес.
У меня тут же возник вопрос о салонах: что это вообще за зверь и с чем его едят? Раздолбаи удивились моей полной дремучести и посоветовали в следующий раз мне продавать только свое воинское искусство и магические навыки, а свои знания оставлять при себе. Хорошего же они мнения обо мне. Хотя раздолбаи ни разу не слышали хоть про один случай продажи знаний, но судя по всему… Непереводимая игра слов на горном наречии. Судя по моему тупизму, такая практика на Арланде уже существует. Короче, вершина благородных развлечений – это королевский двор: турниры, балы, приемы и личные почти в узком составе встречи. Дабы заполнить нишу между приятным времяпрепровождением, в столицах организовывается несколько салонов приличными разумными высокородной крови для благородных. Они работают почти каждый день, но вход туда сильно ограничен. Только охотники и рейнджеры могут ввалиться в некий особняк без приглашения, и им будут рады почти все присутствующие. Ведь это такая экзотика даже на севере Сатума, не говоря о других местах.
– Простите, леди. – Я уступил дорогу весьма дородной молодой даме. – Задумался.
Тут я возмутился насчет экзотики. Охотники выступают на сборищах, как декоративные золотые рыбки? Высокородные раздолбаи меня поправили. Экзотика – это имидж и престиж. Салонов много, а охотников мало. В какой-то степени их могут заменять паладины, но у них не такая громкая репутация. Все понятно? Я тогда утвердительно кивнул раздолбаям.
– Простите, леди, еще раз. – Я вновь уступил дорогу бронетранспортеру в платье и перехватил у проходящего мимо лакея с подноса бокал с вином.
А вот потом, начали объяснять мне раздолбаи, спроецируй эту ситуацию на уровень ниже. Все, что устраивает король в столице, обязаны устраивать герцоги, иначе их местные избиратели благородного происхождения не поймут, – конечно, уровень мероприятия ниже, но никто из посетителей не жалуется. Дальше идут графы, маркизы, бароны, баронеты, и даже простой дворянин, обладающий доменом, считает своей обязанностью хоть раз в год устроить всеобщую пьянку для своих соседей в виде местного рыцарского турнира в составе участников хоть из нескольких рыцарей. Теперь тебе все понятно? Я все понял. Тогда я понял, почему у дворян изредка бывает так мало денег.
– Простите. – Я решил убраться с балкона, а то этот танк женского рода меня когда-нибудь собьет с ног. Кроме того, я уже давно чувствую за собой слежку, очень похожую на ту, что почувствовал в Колизее вчера. И опять я не могу определить ее источника.
– Господин Хантер, – подошла ко мне симпатичная девушка в сером, отделанном жемчугом платье, только что весело щебетавшая с четырьмя парнями, – позвольте я спасу от леди Хемшон, она вами заинтересовалась и не оставит в покое, даже если вы убежите в другой конец зала.
– А на что я ей сдался? – Я подхватил девчонку под руку и продолжил бегст… то есть отступле… то есть перегруппировку своих сил именно в другой конец громадного зала. Симпатяшка-шатенка лет двадцати двух или двадцати четырех правильно угадала мои намерения.
– Господин Хантер, – улыбнулась девчонка, стараясь успеть за мной и при этом не споткнуться, – вы выделяетесь из присутствующих в этом зале своими манерами, благородным происхождением и невероятно изысканной богатой одеждой. Татуировки на руке у вас нет. Вы – добыча для одиноких женщин.
– А теперь у меня есть несколько вопросов. – Я продолжил увлекать девчонку в то место, где нам никто не помещает. – Манеры – да шассери[6] с ними. Одежда – я тоже это пойму. Отсутствие татуировки на руке – это не смертельно. А вот скажите мне, юная леди, откуда вы знаете мое имя – ведь меня не представляли здешней публике?
– А разве так сложно узнать у организаторов вечера, кто именно из незнакомцев, из гостей нашего острова решил посетить последний осенний прием? Вас я раньше никогда не видела на Крайсе. Вы здесь новичок – единственный, кто купил себе приглашение на это бессмысленное времяпрепровождение.
– Бессмысленное – а тогда что вы, прелестная леди, здесь делаете? – Я занял оборонительную позицию в углу зала, прикрывшись от наступавшей на меня леди Хемшон телом девчонки.
– Я обязана здесь присутствовать, господин Хантер, – призналась красотка. – Положение обязывает. А почему вы не называете свое полное имя? Господин Хантер эл… кто?
– Оно здесь неуместно прозвучит – уверяю вас, что здешнему обществу оно не понравится.
– Какие же вы, северяне, снобы. Вы считаете всех торговцев разумными второго сорта. Как же, вы ведь дворяне, а мы…
– Такие уж мы есть, прелестная незнакомая мне леди, а если вам не нравится мое общество, я вас не задерживаю. Кстати, и среди вас, торговцев, есть дворяне, и не так уж мало.
– Не надейтесь, господин Хантер эл не знаю кто, вы будете сегодня вечером моим рыцарем. А местные дворяне-купцы… Или сбежавшие благородные с севера Сатума… Северянка благородного рода может выйти замуж за местного купца из-за денег или по любви. А вот северянин, не являющийся ренегатом, не являющийся изгоем общества, никогда не возьмет ни одну из присутствующих здесь девушек замуж.
– Пользуйтесь южными благородными для продления рода, в чем проблема!
– А почему на севере нас так не любят? Южные бароны, – грустно усмехнулась девчонка. – Да если бы мой отец хоть кому-нибудь предложил мою руку – те сразу встали бы в очередь. С северянами этот прием не пройдет. А почему? Почему вы не можете взять нас хоть третьими женами?
– А зачем нам иметь три жены? – поинтересовался я, до сих пор пытаясь найти весьма настойчивого наблюдателя. – Нам это не совсем нужно, впрочем, я говорю только за себя. Я женат и люблю свою супругу. Больше мне никто не нужен в общем плане. Вам все понятно, леди?
– Понятно, что я не зря трачу свое время. Господин Хантер, вы хотите прогуляться по ночному Крайсу? Обещаю: своих слуг и телохранителей я брать с собой не буду. Мы будем вместе наслаждаться спокойствием и тишиной.
Поклевка есть, бинго! Ни одна нормальная трезвая женщина такого первому встречному мужчине не предложит. А твой поясок, явно сделанный на Киламе, и часть твоей бижутерии меня не пугают. Пуганый я уже, и гораздо более серьезными замаскированными артефактами.
«Ровер, красный код, я скоро выйду, держитесь на дистанции, и Нирка предупреди. Только вмешательства в процесс моего соблазнения его головорезов мне не хватает. Я сам со всем справлюсь при вашей помощи, в крайнем случае».
«Принял, она хоть красивая или только опасная?»
«На хамские вопросы не отвечаю. Очень красивая и богатая. Советов по ее использованию я принимать не буду».
Так кто же за мной наблюдает? Никак этого я понять не могу.
– Леди, я в полном вашем распоряжении, – улыбнулся я. – Мне эта ярмарка тщеславия, выставки витрин ювелирных магазинов, ощущения собственного превосходства над другими, зачастую ложного, выставка подлости, скрытой любезным выражением лица, уже тоже надоела.
– Я сейчас припудрю носик и вернусь к вам, господин Хантер, – прощебетала девчонка и покинула меня.
Не понял, а почему я больше не чувствую наблюдения? Ведь наверняка это не она, пока еще таинственная красивая незнакомка, его вела. Уж на таком близком расстоянии я бы почувствовал всякие несуразности. Не отреагировала на провокацию – что вообще здесь происходит, кто кого пока еще совсем чуть-чуть не поимел? И вообще кто она такая? Явно не бедная, и отец у девчонки нищетой в тяжелой форме не страдает. Одно платье этой красотки потянет на четыре сотни золотых. А вообще странная ситуация. Впервые в жизни меня пригласили на почти что свидание, а имени соблазнительницы я так и не удосужился выяснить, старею. Да и резиновых изделий у меня с собой нет, ошибка. Хотя с ними не особо удобно заниматься этим делом.
«Влад, хватит прикалываться, она опасна!»
«А я этого как будто не понимаю, Ог. Кстати, назови мне за последние три месяца хоть одну ситуацию, когда я не рисковал своей жизнью? Даже Арна и то старалась прибить мой организм, почему-то приревновав меня к Хели. Маньячка волкообразная. А потом, при последней нашей встрече, решила замучить меня неким действом до смерти. Эла подхватила это переходящее знамя и чуть было не исполнила то, о чем наверняка мечтала половая тигрица типа волчицы. Обе эти две девчонки – ягодки с одной яблони. Для сохранения собственного здоровья мне нужно держаться от этих высокородных красоток как можно подальше. И как мне разбить данный почти любовный треугольник? Элу я люблю, а Арну не могу бросить, вот самая моя главная проблема, Ог, а ты беспокоишься о каких-то мелочах вроде моего здоровья и жизни».
«Это для тебя мелочи?»
«Да, тот, кто сидит внутри меня, как-то не хочет дать мне погибнуть. Тогда зачем мне так сильно беспокоиться о собственном здоровье? Вытащит он меня, конечно, если я не стану сильно зарываться и быть уверенным в своей непогрешимости. О, зацени, Ог, какой новый колоритный персонаж появился в этом зале. Что-то в последнее время я постоянно ощущаю чувство собственной неполноценности. Может, мне стоит обратиться к жизнюку и сделать пластику лица, а то комплекс так скоро я себе заработаю. Сначала брутальный покойник, я надеюсь на это, Аратрас, Фарин не привык разбрасываться словами, а теперь вот это забавное чудо. Как же мне его охарактеризовать? Скорее всего, чем-то больной, что уже странно, Повелитель воздуха с внешностью Байрона. Никогда последнего не видел, окромя кроме как на гравюрах, а так имеется полное сходство. Бледный, томный, презрительно относящийся к возникшей возле него суете длинноволосый юноша субтильного телосложения лет двадцати пяти – двадцати семи. А его взгляд говорит о том, что оставьте меня, противные, в покое, весь мир дерьмо, а разумные в нем еще дерьмовей. Парень, а на кой хрен ты отрастил у себя на голове такую шевелюру? Ты ведь не воин, и длинные, закрывающие затылок волосы тебе на хутор не уперлись. Шлема ты наверняка отродясь на голову не надевал, а такая защищающая шею прическа нужна только ради него. Блин! Да он сейчас и стихи окружающим декламировать станет! Ог, я сматываюсь отсюда. Из всех поэтов я предпочитаю только раннего Маяковского, он там отлично матом выражался, почти как я. А эта девушка неизвестного мне имени – может идти на хутор, в то место, где она до сих пор свой носик припудривает. Такого издевательства, Байрон уже начал что-то высказывать рифмоплетское в воздух окружившим его поклонникам, я над своей психикой не перенесу! А теперь внимание, Ог, сейчас нас будут пытаться иметь, взгляни на ее лицо».
– Господин Хантер? – остановилась рядом со мной блондиночка с весьма впечатляющими формами своего подтянутого тела – гитара и рядом не валялась: где-то девяносто пять, шестьдесят четыре на девяносто семь, солидно, тьфу, то есть красиво, и поясок на ее талии находится, похожий на некий другой, – один умелец делал эти артефакты.
– А вы, леди, – я начал судорожно оглядываться, – видите здесь еще кого-то? А если нет, так зачем меня спрашиваете?
– А вы не слишком любезны в разговоре с девушкой. Все северяне такие?
– Даже больше, чем вы можете себе представить. – Я слегка с ленцой изобразил легкий поклон. – А что, ваша сестра не предупредила еще вас о моем нелегком характере? Хоть у вас и натуральные волосы разного цвета, но чувствуется что-то общее.
– Северянин, – протянула девчонка, с усмешкой глядя на меня. – Вы всегда так общаетесь с заинтересовавшейся вами леди? Вы всегда начинаете разговор с обсуждения ее красавицы-сестры?
– С леди обычно я вежлив до умопомрачения. Разве вы этого не замечаете?
Именно с леди, а вот с тобой, так настойчиво рассматривавшей меня вчера в амфитеатре – я видел тебя там, не пытайся отрицать и юлить, – так и сегодня не сводившей с меня краешка своих прелестных зеленых глазок, я вообще постараюсь не общаться. Кстати, предупредите своего брата, леди, этого томного и пылкого юношу, так занимательно закончившего декламировать свои вирши многочисленным поклонникам, что не стоит ему подходить ко мне со спины. Даже Повелителю воздуха это делать небезопасно. Я подобного не люблю и обычно начинаю сильно нервничать, несмотря на правила поведения, принятые в приличном обществе. А вот и наша любительница припудрить носик появилась. Так как, пойдем на прогулку по ночному острову наедине все вместе в полном одиночестве, или у кого-то из вас остались здесь еще дела?
– Так что же вы молчите, господин Хантер? – блонда продолжала с иронией рассматривать меня.
– Сравниваю ваши с сестрой достоинства, – признался я. – Грудь у нее не такая впечатляющая, как у вас, и бедра у нее поуже, но в целом… Так сразу и не скажешь, кто из вас производит более сногсшибательное впечатление. Можете считать это комплиментом, леди.
– Так вы уже познакомились? – «удивилась» подошедшая к нам шатеночка. – Вот так всегда – стоит мне оставить понравившегося мужчину хоть на мгновение, как Жули сразу отбивает его у меня. Ничего не поделаешь, господин Хантер, придется этой ночью вам гулять с нами обеими. Я привыкла всем делиться со своей старшей сестрой.
– Вечно ты это подчеркиваешь, Треза! Я старше тебя всего на четыре месяца. А ты, как всегда, забыла о приличиях. Ведь не можем же мы находиться ночью одни наедине с мужчиной. Что о нас подумают? Господин Хантер, вы наверняка не будете против того, чтобы нас сопровождал наш брат. Не беспокойтесь, этот зануда будет держаться на расстоянии и совершенно нам не помешает ни в чем.
Развели меня как последнего лоха, и что тут скажешь? Да ничего особенного. Это они думают, что развели, я откровенно раздевающим взглядом еще раз оценил красоток. Скоро мы выясним – кто из нас охотник, а кто добыча, распутные вы мои. Классная бижутерия находится на обеих красотках, а у блонды вообще что-то пристегнуто к бедрам с внутренней стороны ее отличных ножек.