Игорь Градов. Охотник на ангелов

   – Наверное, ангел перелетел через осыпь, чтобы не оставлять следов, – предположил он, – последняя попытка скрыться. Все правильно… Ладно, дальше придется разделиться, иначе до вечера не обойдем все ущелья. Ты, Трой, пойдешь прямо, а мы с Даном – направо. Там старые штольни, есть где спрятаться. А ты проверь ближайшие пещеры и потом присоединяйся к нам. Скорее всего, ангел укрылся в одной из старых шахт…
   Справа от нас находились древние рудники. Когда-то, давным-давно, там добывали медь, но со временем она иссякла. Рудники забросили, но многочисленные шахты, штольни и лазы остались. Прекрасное место, чтобы спрятаться и пересидеть день или два. Отыскать в этом лабиринте раненого, да еще с такими малыми силами, будет очень трудно. Оставалось надеяться лишь на удачу да на опыт Клео – его в нашем племени считали лучшим следопытом, он буквально за версту чуял добычу, не хуже собаки. А уж в разгадывании следов ему вообще равных не было.
   Я кивнул и пошел к ущелью, надеясь, что мои поиски не займут много времени. В этой части гор находится всего несколько глубоких пещер, где можно спрятаться. Пробегу по ним быстренько и догоню Клео с Даном, чтобы искать летуна вместе, подумал я.
   Я обошел три пещеры и никого не встретил. Ангел, скорее всего, догадался, что мы будем его искать, и спрятался поглубже. Конечно для него, привыкшего к бескрайнему небу, очень неприятно и страшно сидеть в темных, узких штольнях, но чего не сделаешь ради жизни и свободы!
   Ведь для любого ангела пленение намного хуже смерти. Летуны от природы очень гордые, и быть пленником у людей – это огромный позор. Дело тут не только в насмешках, которыми будут осыпать пленного наши ребятишки и молоденькие девушки, а в самом осознании того, что ты – раб. Пленных ангелов обычно держат в больших, крепких клетках и хорошо охраняют, а потом меняют на похищенных девушек. Или, как я говорил, продают в другое племя.
   Однако процесс обмена весьма неспешный, он может затянуться на недели, и ангелу приходится долгими днями и ночами сидеть, как зверь, в тесной, вонючей клетке. Даже выйти в туалет ему не дают – приходится ходить в ночной горшок. И это тоже страшное унижение для свободолюбивых летунов. Поэтому многие из них предпочитают умереть, но не попадать в плен. Вот и надо было найти ангела до того, как он решит покончить с собой.

* * *

   Оставалась последняя, самая дальняя пещера, другие я уже осмотрел. Я вошел внутрь, ни на что особо не надеясь.
   Подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и начал пробираться вдоль стены. И почти сразу увидел ее. Она полулежала на полу, бессильно уронив голову на грудь. Длинные, светлые волосы закрывали лицо, которое, я не сомневаюсь, было прекрасно. Ангелы вообще намного красивее нас, людей, а уж их девушки… О них ходят легенды.
   И вот я своими глазами увидел одну из них. Ее белые, пушистые крылья были сложены за спиной, а из правого предплечья торчала стрела. Моя, между прочим… Летунья с большим трудом добралась до ущелья и спряталась здесь. Укрыться в глубине, судя по всему, у нее не хватило сил.
   Странное чувство овладело мною. С одной стороны, я испытывал настоящую гордость – не только сумел подбить летунью, но и сам, без помощи опытных охотников нашел ее. Моя удача меня не подвела… С другой стороны, мне было очень жаль девушку. Я же видел, что ей больно, как она страдает…
   – Как тебя зовут? – слегка приподняв голову, спросила красавица (она действительно оказалась необыкновенно хороша, я не ошибся).
   – Трой.
   – А я Тиа. Трой, дай мне, пожалуйста, воды.
   Я отвязал флягу и протянул девушке. Она жадно припала губами к горлышку.
   – Спасибо, – через минуту произнесла летунья, возвращая флягу.
   Я растерянно глядел на нее, не зная, что предпринять. Конечно, надо было бы немедленно позвать Клео и Дана, чтобы вместе доставить раненую в нашу деревню, но что-то мешало мне… То ли красота летуньи, то ли бесстрашие, с которым она смотрела на меня. На своего врага.
   Тиа не просила о пощаде или помощи, хотя стрела в предплечье явно причиняла ей огромную боль. В ее глазах не было испуга, лишь какое-то чисто женское любопытство.
   – Ты убьешь меня? – спокойно спросила она.
   – Нет, что ты, – замотал я головой, – мы не убиваем ангелов. Ну, я имею в виду, пленных. Только на охоте…
   – Ага, – кивнула Тиа, – сбиваете стрелой, а потом смотрите, как мы падаем с высоты и разбиваемся насмерть…
   – Но ведь вы похищаете наших женщин, уносите с собой! – возразил я.
   – Но не убиваем же! – парировала Тиа. – Наоборот, делаем их счастливыми. Ваши женщины выходят замуж за наших мужчин и рожают детей…
   – Против своей воли! – возмутился я.
   – Ты в этом уверен? – скептически хмыкнула Тиа. – А ну-ка, припомни, кого ангелы похищают чаще всего?
   – Тех неумех, неповоротливых дур, что задерживаются у колодца и не смогли вовремя убежать, – уверенно произнес я.
   – А ты не думаешь, что девушки специально задерживаются? – иронически спросила Тиа. – Что мы крадем только тех, кто сам хочет, чтобы его похитили?
   – Как это так? – не понял я.
   – Ты вроде бы взрослый парень, – вздохнула Тиа, – и должен понимать, что каждой девушке хочется выйти замуж, но не у каждой это получается. У одной, к примеру, нет хорошего приданого, другая лицом не вышла, а третья – вообще хромая… Ваши мужчины очень привередливые, выбирают только самых красивых, а от дурнушек или просто средних воротят нос.
   – Так надо, – пожал я плечами, – чтобы рождались только красивые, здоровые дети.
   – Надо кому? – спросила Тиа. – Вам, мужчинам? А о женщинах вы подумали? Им тоже хочется семейного счастья!
   Я не нашелся, что ответить.
   – Господи, – вздохнула Тиа, – ну почему так несправедливо все устроено: у ваших мужчин такой выбор, просто глаза разбегаются. Вокруг столько хороших девушек, мечтающих выйти замуж! А нашим ангелам приходится рисковать жизнью, чтобы добыть себе жену. Пусть даже самую неказистую!
   Странно, я об этом никогда не думал. Мне казалось естественным, что у наших парней такой большой выбор. Мужчина находит красивую жену, приводит ее в свой дом, трудится ради нее, а она рожает ему умных, здоровых, симпатичных детей. И чем выше положение мужчины в племени, тем больше у него возможностей. Но даже самым захудалым парням в нашей деревне есть из кого выбрать – девочек действительно рождается очень много…
   – Поэтому некоторые ваши женщины – скажем, те, кто не очень рассчитывает на удачное замужество, – продолжила Тиа, – и остаются у колодца. Как бы ненамеренно. И ждут, что их похитят. Понял теперь, дурачок?
   – Но зачем? – удивился я, нисколько не обившись на слово «дурачок» (наоборот, даже приятно стало, как будто меня погладили).
   – А затем, – наставительно произнесла Тиа, – что у нас они получают семью – мужа, детей. Причем без всякого приданого, договоров и смотрин.
   – Но ведь наши женщины не всегда у вас остаются, – сказал я, – некоторые возвращаются домой, причем вместе с детьми…
   – Да, – признала Тиа, – верно. Ты знаешь наш обычай: крылатые живут с крылатыми…
   – …а бескрылые – с бескрылыми, – кивнул я. – Так принято и у вас, и у нас, это правда.
   – Однако многие ваши женщины все же остаются с нашими ангелами-мужьями, – возразила Тиа, – и потом живут долго и счастливо…
   – …и умирают в один день, – усмехнулся я.
   – Что ты знаешь о смерти, человек? – горько усмехнулась Тиа. – Когда ангел стареет и чувствует, что больше нет сил летать, в последний раз поднимается в небо, высоко-высоко, и бросается вниз, на скалы. Это называется прощальный полет. Родные и друзья провожают его, а потом хоронят его тело…
   – Но почему? – удивился я. – У нас, у людей, старики живут долго, в общем доме со своими детьми и внуками, и те заботятся о них.
   – Потому что для ангела нет ничего прекраснее неба, – задумчиво произнесла Тиа, – и когда ты не можешь летать, то жизнь теряет для тебя всякий смысл. Впрочем, тебе этого не понять.
   Я пожал плечами – каждому свое. Мне, например, и на земле хорошо.
   – Ладно, раз ты не собираешься меня убивать, – продолжила Тиа, – может, все же поможешь?
   И кивнула на стрелу, торчавшую из предплечья.
   Я положил на землю лук, колчан, снял сумку, достал чистую, белую тряпицу, лечебную мазь и нож. Все это – очень нужные предметы для охотника. Мало ли кого встретишь в лесу, можешь получить удар лапой от дикого кота или навраться на рассерженного вепря… Вот и потребуется срочная перевязка.
   Тиа внимательно следила за моими приготовлениями.
   – Сейчас тебе будет больно, – предупредил я ее, – но постарайся не дергаться, иначе я не смогу тебе помочь.
   Тиа кивнула. Я осторожно, кончиком ножа расширил рану и постарался подцепить жало стрелы. Тиа дернулась, зашипела, как рассерженная кошка, но потом сцепила руки в замок и стиснула зубы. Понимала, что я стараюсь ради нее.
   Рвать стрелу ни в коем случае было нельзя. На наконечниках наших стрел находятся специальные зубчики, чтобы вонзались глубоко в тело, и их трудно выковыривать. Такое ранение может оказаться смертельным для летуна…
   Я осмотрел рану. М-да, дело плохо, наконечник засел глубоко. Конечно, лекарь из меня тот еще, но ведь другого-то рядом нет. Не звать же Клео! Не знаю почему, но я решил сохранить нашу встречу с Тиа в тайне.
   После некоторых усилий мне все же удалось чуть-чуть подцепить наконечник и освободить жало. Теперь можно рвать…
   – Ну, держись, – предупредил я, – сейчас будет очень-очень больно.
   И резко выдернул жало. Тиа громко вскрикнула и повалилась на пол – судя по всему, потеряла сознание. Что же, так оно, пожалуй, даже лучше – будет легче перевязать.
   Я промыл рану чистой водой, смазал барсучьим жиром с травами (лучшее средство для заживления, мы всегда носим с собой маленький горшочек с мазью), перевязал чистой тряпицей. Ну вот, я сделал все, что было в моих силах: стрелу вытащил, кровь остановил. Тиа будет жить, это точно. А летать, скорее всего, пока не сможет – крыло должно зажить. Ей придется пожить в пещере, а я буду ее навещать и лечить.
   Через несколько минут девушка очнулась и застонала.
   – Все в порядке, – успокоил я ее, – стрела вытащена, рана перевязана.
   И показал окровавленное жало. Тиа поежилась и повела плечами. И тут же скривилась от боли.
   – Осторожней, – предупредил я ее, – рана глубокая, не надо ее тревожить.
   Тиа осмотрела перевязку и оценила мое лекарское искусство.
   – Спасибо, – кивнула она, – ты, Трой, молодец, все очень хорошо сделал.
   Я скромно потупил глаза – приятно, когда тебя хвалят.
   – Ну, и что мы будем делать дальше? – поинтересовалась Тиа.
   – В каком смысле? – не понял я.
   – В смысле – ты приведешь своих?
   – Нет, – покачал я головой. – Я решил: раз я перед тобой виноват – это ведь моя стрела сидела у тебя в плече, то и лечить тебя должен тоже я. Живи здесь, в пещере, а я буду к тебе приходить. Сегодня ночью принесу воды, еды и еще раз перевяжу рану.
   Тиа недоверчиво посмотрела на меня.
   – Ты не обманываешь меня?
   – Клянусь своим именем, – глядя ей прямо в глаза, твердо произнес я.
   Девушка удовлетворенно кивнула.
   – А если меня найдут другие охотники? – спросила она.
   – Я отнесу тебя в глубину пещеры.
   С этими словами я поднял ее на руки (Тиа оказалась на удивление легкой) и отнес подальше от входа – туда, где царила почти полная темнота.
   – Если ты не будешь шуметь, – предупредил я ее, – то тебя никто никогда не найдет.
   Я вышел наружу и наломал ветвей – чтобы Тиа было мягче лежать. Покой для нее – первое лекарство. Я устроил для девушки некое подобие постели и уложил. Потом, пообещав, что скоро вернусь, покинул пещеру. Мне надо было как можно скорее найти Клео и убедить его, что в ущелье никого нет. Мое долгое отсутствие могло показаться странным и даже встревожить его – в здешних местах водятся медведи, и мало ли чего…

* * *

   Клео и Дан ждали меня у выхода из ущелья.
   – Что так долго? – поинтересовался Дан. – Нашел кого?
   – Нет, – соврал я, – никого нет. А вы обнаружили ангела?
   – Тоже нет, – вздохнул Дан, – наверное, он смог улететь.
   – Или забрался так глубоко в шахты, что мы его не найдем, – добавил Клео.
   – Может, позвать на помощь других охотников, с собаками? – предложил Дан.
   Я мысленно взмолился – только не это!
   – Не имеет смысла, – махнул рукой Клео. – Пока сходим в деревню, пока вернемся, ангел скроется. Он же не дурак, чтобы сидеть на одном месте! Ладно, пошли домой, мы сегодня хорошо потрудились, а завтра будет новая охота. Может, тогда нам повезет больше.
   – Но ты все равно молодец, Трой, – дружески похлопал меня по плечу Дан, – первый раз вышел в дозор, и сразу такая удача! Я скажу всем, что ты настоящий охотник!
   Я приложил руку к сердцу в знак благодарности: хвала такого опытного воина дорого стоит.
   Но вот что странно: еще час назад я был бы на седьмом небе от счастья, если кто-нибудь из старших воинов похвалил бы меня, а теперь воспринимал эти слова равнодушно, как будто речь шла и не обо мне. Может, все дело в той, другой, благодарности, которой одарила меня красавица Тиа?
   Дорога до деревни была легкой. Наши уже знали о моей удаче и шумно приветствовали у порога дома. Досталось-таки моим плечам и спине от тяжелых отцовских, братских и просто дружеских похлопываний! Правильно люди говорят: у славы – тяжкое бремя.
   Мать тоже счастливо улыбалась и за обедом положила мне кусок побольше. Отец одобрительно кивнул и достал бутыль с медовухой – чтобы отметить первую охоту. Он налил три чарки – себе, Нору и мне, Лар тоже потянулся, но отец так грозно на него посмотрел, что тот сразу убрал руку под стол.
   – За Троя! – провозгласил отец тост, и мы втроем выпили.
   Сладкая, крепкая медовуха приятно потекла по жилам.
   После обеда я отправился спать – сказалась бессонная ночь. Но перед этим я незаметно положил в сумку большой ломоть хлеба, вареные овощи и кусок мяса – для Тиа. Захватил также чистые тряпицы и флягу с водой. Как только стемнеет, пойду к ней. Надеюсь, за это время ничего с ней не случится.

Глава третья

   Когда начало смеркаться, я вышел из дома и крикнул матери:
   – Пойду на танцы, вернусь утром!
   Мать махнула рукой – иди, конечно. Весна, время развлечений… Наша молодежь собирается по вечерам за деревней и пляшет до самого утра. Приходят юноши и девушки из соседних сел, веселятся вместе с нами. Это самое лучшее время, чтобы завести знакомство и наметить будущую пару для себя. Если, конечно, есть уже брачные намерения. Или можно хотя бы просто хорошо провести время, отдохнуть, повеселиться, если таких намерений пока нет.
   Я на танцы обычно не хожу, считаю их пустой тратой времени, вот мать и обрадовалась, когда я сказал, что иду за село. И даже не обратила внимания на мою набитую сумку…
   А стоило бы задуматься: зачем молодому человеку, собирающемуся на танцы, полная котомка еды? Не закусывать же в перерыве между плясками! С набитым желудком не очень-то потанцуешь, а девушки любят ловких и умелых ребят, не ведающих усталости.
   Но, слава богу, мать не обратила на это внимания, и я благополучно покинул дом и дошел до леса. Путь был мне хорошо знаком – не далее как прошлой ночью я уже проделал его. Шел я легко и свободно, и даже насвистывал что-то веселое.
   Одна мысль меня беспокоила: вдруг Тиа не дождалась? Вполне могло быть, что она все же рискнула выбраться наружу, чтобы позвать своих, а те ее увидели и унесли. Будет, конечно, обидно, даже очень, но, с другой стороны, я не могу ее осуждать. Все-таки мы с ангелами воюем, и она имеет полное право относиться ко мне, как к врагу. В конце концов, Тиа, в отличие от меня, клятв никаких не давала и ждать меня не обещала.
   Ну и ладно, подумал я, просто посмотрю, на месте ли она, и, если нет, сразу же назад, в деревню. Еще успею на танцы, чтобы не совсем обманывать мать…

* * *

   Но Тиа ждала меня в пещере. Я, честно говоря, очень обрадовался, увидев ее. Конечно, в глубине души я наделся снова с ней встретиться, но слишком уж невероятным было, чтобы она дождалась, не улетела. Видимо, рана действительно оказалась слишком серьезной, чтобы она могла выйти из пещеры и позвать своих на помощь.
   У Тиа начался жар, но это как раз было нормально – организм боролся. Я напоил ее водой и перевязал рану, а потом помог улечься поудобнее. От еды Тиа отказалась, что было также вполне естественно – первые дни после такого ранения есть не хочется. Это я знал из рассказов своего наставника, мудрого Вару, который учил нас многому, в том числе и основам лекарского дела – чтобы в случае надобности мы могли оказать помощь друг другу.
   Мне удалось, (правда, с большим трудом) уговорить Тиа поесть овощей и хлеба – поддерживать свои силы просто необходимо, иначе никогда не вылечишься.
   – Ну, что слышно в деревне? – спросила Тиа, когда перекусила.
   – Меня считают героем, – ответил я, – но я лично гордости почему-то не испытываю…
   – Ничего, – кивнула Тиа, – еще немного подучишься, и начнешь убивать нас на лету, одной стрелой, как настоящий охотник. Сможешь тогда точно собой гордиться. Причем тебе даже не придется возиться с ранеными, выхаживать, перевязывать – разобьются, ударившись об землю… С мертвыми всегда проще, чем с живыми, правда ведь? От них никаких хлопот, а вот живые вечно норовят неприятность доставить…
   – Тиа, пойми, – произнес я с болью, – у нас так принято. Все мужчины в нашей семье – охотники, и я тоже должен им стать. Как мой отец, мой брат…
   – Кстати, а кто твой отец? – поинтересовалась девушка.
   – Уважаемый Кас, глава деревни.
   – Значит, ты – из семьи вождя…
   – Да, но я второй сын и вряд ли возглавлю племя. Честно говоря, мне не хочется становиться вождем. Слава богу, наследником считается Нор, старший брат.
   – Интересно…
   – А твой отец?
   – Ларс, он – наш предводитель.
   – Значит, ты дочь вождя?
   – Да.
   – И участвовала в охоте?
   – А что тут такого удивительного?
   – То, что ты отправилась за девушками…
   – Я помогала своему двоюродному брату, Дару. Ему как раз пришло время выбирать жену, и он хотел украсть девушку.
   – Но почему именно ты? Разве у вас нет подходящих для охоты мужчин?
   – Кончено, есть. Но я сама попросила Дара взять меня с собой. Мне, видишь ли, всегда было интересно, как это проходит, вот и захотела сама посмотреть… Дар, правда, долго отнекивался – не женское, мол, это дело, красть невест, но потом все же согласился. Мне вообще-то редко кто отказывает…
   Я кивнул:
   – Конечно, ведь ты – дочь вождя!
   – Дурак, – обиделась Тиа, – не только поэтому…
   Я понял свою ошибку и стал извиняться.
   – Ладно, забудем, – смилостивилась Тиа. – В конце концов, ты так мало знаешь о нашей жизни.
   – Как и ты – о нашей.
   – Верно, – кивнула Тиа, – поэтому и решила узнать… Так сказать, познакомиться с будущими родственниками поближе.
   – И что, твой отец спокойно отпустил тебя на охоту?
   – Нам пришлось улететь тайком, – призналась Тиа, – отец точно бы меня не отпустил, а уж Рей – и подавно.
   – А кто такой Рей?
   – Мой жених, – ответила Тиа. – Ты, кстати, знаешь что-нибудь о наших семейных традициях?
   – Да, – кивнул я, – у вас родители выбирают мужа для своей дочери, даже не поинтересовавшись ее мнением.
   – Так и происходит, к сожалению, – вздохнула Тиа. – Мой отец давно подыскивал для меня подходящего жениха, и наконец сделал выбор. Рей – лучший из наших охотников, очень смелый, ловкий и сильный. Он настоящий воин! Поэтому отец и решил, что Рей будет для меня хорошим мужем.
   – А ты сама?
   – Что – я? – пожала плечами Тиа. – Моего мнения, как ты сказал, никто не спрашивал. Раз отец так решил, значит, так и будет. Тем более что выбор действительно достойный. Я думаю, что со временем Рей может стать нашим вождем… Конечно, после смерти моего отца, не раньше.
   – А ты любишь Рея? – поинтересовался я.
   – Мне он нравится, – нехотя призналась Тиа и неожиданно замолкла.
   Из этого я сделал вывод, что она Рея не любит. И очень этому обрадовался.
   – А он тебя любит?
   – Конечно! Ведь это такая честь – жениться на крылатой девушке, да еще дочери самого предводителя. Почти наверняка у нас будут хорошие, милые ангелочки…
   Тиа смущенно улыбнулась и потупилась, и я не стал дальше развивать эту тему. Мы поболтали еще немного, а потом я засобирался домой. Во-первых, Тиа наверняка уже устала от моей болтовни, а во-вторых, я все же хотел успеть на танцы. Надо там появиться, хотя бы надолго, чтобы у матери не возникло вопроса, где я был всю ночь. Поэтому я быстро собрал свои вещи, простился с Тиа и вышел наружу.

* * *

   На следующий день за обедом отец сказал:
   – Сегодня рано утром дозорные снова видели англов, причем сразу две пары. Они кружились возле гор, похоже, искали кого-то. Может быть, твоего раненого летуна, Трой?
   Я оторвался от миски и сделал вид, что очень удивился:
   – С чего бы это? Ангел, наверное, давно улетел. Я же говорил тебе, отец, что мы искали раненого, все ущелья облазили, но никого не нашли…
   Отец кивнул:
   – Да, я говорил с Клео, и он тоже теперь в недоумении. Куда мог деться тот ангел? Судя по крови, ты его здорово ранил, но следы в горах обрываются… Может, все-таки летун спрятался в шахте?
   Я пожал плечами:
   – Может быть, но тогда непонятно, почему он до сих пор там находится. Времени улететь у него было предостаточно…
   – Надо бы вернуться, еще поискать, – произнес Нор. – Вдруг ангел все еще в ущелье? Например, рана оказалась слишком серьезной, и ему не хватило сил улететь? Так и лежит он, подбитый, где-нибудь в штольне…
   – И что это нам дает? – засомневался отец. – Чтобы обшарить все шахты, потребуется много людей и времени, а я не могу отвлекать дозорных. Сам знаешь – сейчас весна, время похищать невест. Не могу же я оставить деревню без защиты!
   – Может, ангелы только этого и хотят? – с самым невинным видом предположил я. – Крутятся возле гор, чтобы отвлечь нас, а сами решают, как бы поскорее напасть на наших девушек и унести их…
   Отец одобрительно кивнул:
   – Молодец, Трой, соображаешь, я тоже так думаю. Ловкий маневр, ничего не скажешь. Ангелы хотят, чтобы мы бросили все силы на поиски их подстреленного сородича, а тем временем они сделают свое дело. И не факт, что твой летун, Трой, все еще на месте. Думаю, его давно уже унеси, а нам морочат голову. Ангелы – ужасно хитрые, с ними надо быть всегда начеку. В общем, делаем все, как всегда. Сегодня ночью со мной в дозор пойдет Нор, а завтра – ты, Трой.
   – А когда же я? – встрял Лар.
   – Я тебе уже говорил, – нахмурился отец, – ты еще не заслужил право называться охотником. Сначала научись терпению и выдержке, а потом только просись в дозор. Твой наставник, мудрый Вару, жаловался мне, что ты не умеешь сидеть в засаде. Вертишься, егозишь, даже песни поешь. Разве так можно! У ангелов отличный слух, а зрение – еще лучше, чем у нас, они сразу видят дозорного, особенно если он плохо затаился.
   – Но это так скучно – сидеть в дозоре! – скривился Лар. – Спина болит, ноги затекают. Сидишь и все время пялишься на небо, ждешь ангелов…
   – Вот я и говорю – рано еще тебе, – наставительно произнес отец. – Бери пример со своих братьев. Нор лучше всех умеет прятаться, его даже опытные охотники не сразу находят, Трой тоже отлично маскируется – закроется ветками, его и не увидишь. Поэтому, кстати, Трой и подстрелил ангела в первый же свой выход…
   – Просто повезло! – скривился Лар. – Если бы я сидел в дозоре, то тоже бы попал в ангела, и уж наверняка сбил бы его, а не просто ранил.
   – Если бы да кабы… – передразнил брата отец. – Не завидуй никому, это плохое чувство. Лучше занимайся усердней, тренируйся, и к тебе когда-нибудь придет удача. Запомни – жизнь любит трудолюбивых, и чем больше ты стареешься, тем больше шансов добиться успеха. А раньше он придет или чуть позже – это не важно, все дело в случае.
   Лар пробормотал что-то неразборчивое и занялся похлебкой. Он очень завидовал мне: между нами разница всего два года, что почти незаметно, но я уже молодой охотник, хожу в дозор и даже подстрелил ангела. А он – все еще ученик и вынужден выслушивать наставления нашего учителя Вару.
   Конечно, наш наставник – мудрый человек и опытный воин, но иногда бывает несколько, как бы поточнее выразиться… Занудлив, что ли. Любит он вспомнить прошлое, поговорить о том, что было в его молодость… Тогда, по словам Вару, и девушки были красивее, и урожаи лучше, и ангелы летали гораздо ниже. Интересно, конечно, это слушать, но в десятый раз…
   Кроме того, Вару очень любит заставлять учеников часами сидеть в засаде. Дело это, разумеется, нужное и полезное (как иначе научишься выслеживать ангела?), но чрезвычайно однообразное и утомительное.
   Я прекрасно понимал брата: сидеть полдня неподвижно и смотреть в небо… А твои сверстники в это время занимаются более веселыми делами. Играют, например, в расшибалочку или борются друг с другом, демонстрируя свою силу и ловкость. Красуются перед девушками. Победителей ждет не только одобрение старших товарищей, но и успех на танцах – возможность пригласить приглянувшуюся красавицу в круг.
   А вот Лар почти лишен этих маленьких радостей – как раз сейчас Вару гоняет своих учеников с особой настойчивостью, ведь впереди – весенние игры, в которых они должны показать все, чему он их научил. И ни в коем случае не ударить перед старейшинами лицом в грязь!