Игорь Негатин. Псарь

   Влад привел для меня не только лошадь. К ее седлу был приторочен и теплый плащ из шерсти. Так что завернусь и неплохо высплюсь. Только вот хозяин гостиницы не шел из головы. Слишком паскудно он выглядел.
   Я сбросил с себя косуху и положил ее на табурет. Рядом с изголовьем положил кинжал, подаренный гномами. Было слышно, как в конюшне фыркнула лошадь. Понемногу начала наваливаться усталость. Даже думать желания не было. Все – спать!

13

   Вой раздался после полуночи. Совсем близко. Так близко, что был слышен предшествующий ему хрип. Это голос неизвестной мне твари, которая подобралась вплотную и теперь захлебывалась от желания напиться теплой крови. Я этого не знал. Почувствовал. И следом за этим чувством пришло понимание. Оно возникло где-то в мозгу, словно озарение или удар. Удар, который сбросил меня с кровати и заставил схватиться за тесак. За дверью раздался крик, потом топот. Что-то противно хрустнуло, послышались стон и русский мат. Как ни странно, мат мгновенно взбодрил. Я прыгнул к выходу, но раздался треск, и дверь распахнулась. Сильный удар сломал две доски, и она криво повисла на одной петле.
   – Какого дьявола?
   На пороге стояло нечто… Нечто, походящее на волка, вставшего на дыбы. Ростом с меня, если не выше. Мощное двухметровое тело, обросшее длинной серой шерстью с редкими седыми прядями. Морда, похожая на волчью, застыла в бешеном оскале. Уши прижаты к голове. Длинные, как у обезьяны, лапы с длинными же когтями. Тварь пригнулась, чтобы не зацепить дверной косяк, и злобно зарычала.
   И время остановилось…
   Застыло…
   Секунды падали медленно, словно набухающие капли дождя на стекле. Набухали, вбирая в себя влагу, перед тем как сорваться вниз стремительным росчерком. Время замерло. Я почувствовал, как по спине побежала холодная капля пота. Господи, что это?!
   И все исчезло! Исчезло наваждение остановленного времени.
   Тварь с утробным рыком бросилась на меня. Я отшатнулся в сторону, зацепил табурет и боком упал на кровать. Оборотень прыгнул, но споткнулся и рухнул на пол. Мелькнула его лапа! Удар! Меня отбросило в сторону, словно бревном приложило. В голове зазвенело, и во рту появился соленый привкус. Сука!
   Оборотень попытался схватить меня, но сорок сантиметров отточенной стали это вам не игрушки! Я даже не почувствовал ничего. Визг, брызнула кровь, и его лапа стала короче. По локоть. Едва успел вскочить, как позади меня раздался треск! Почти не соображая, я развернулся и ударил темный силуэт, возникший в дверном проеме. Рычание, но мне уже наплевать! Надо вырваться из этой узкой, похожей на гроб каморки! Клинок вошел в мясо, хрустнули ребра, и я пошел напролом, словно тараном вынося эту тварь, насаженную на мой клинок. Почувствовал, как дрожит тварь и воет оборотень, оставшийся в комнате. Вынес тварь в коридор и ударился вместе с ней о перила. Треск ломающегося дерева, и мы полетели с высоты второго этажа в полутемную гостиную, освещенную светом камина.
   – Сдохни, тварь!!!
   Упал удачно, если можно назвать удачным падение со второго этажа. Еще и в обнимку со зверем, насаженным на сталь, как на кухонный вертел. Оборотень упал на стол, я рухнул сверху, только по счастливой случайности не напоровшись на рукоять своего клинка. Тварь еще хрипела, но что-то подбросило меня, и я, не обращая внимания на боль, вытащил из обмякшей тушки клинок и занес над зверем.
 
   Удар сердца, и время снова замерло. Вижу, как кровь медленно стекает по лезвию. Кап… Вижу, как дрожит капля, повиснув на острие клинка. Вижу оскаленную от боли морду оборотня, лежащего на сломанном столе… Удар сердца… Вдох… Воздух наполнен сладким запахом крови и смерти. Еще один удар сердца, и время срывается на привычный бег. Двумя руками всаживаю клинок в горло оборотню:
   – Сдохни, тварь!!!
   Где-то рядом сквозь темноту слышатся звуки драки и вой тварей, мечущихся в темноте.
   – Хэльдар-р-р!!! – раздался чей-то крик, и по лестнице скатился незнакомый парень, размахивающий мечом, словно тонкой палкой. Рубашка измазана в крови, на груди видна свежая рана, а на правом боку пятно крови. Он словно не замечал крови. И этот крик: «Хэльдар!» – «Я иду!» – напоминал клич берсерков из древних саг и легенд. Удар, и парень бросил на пол еще одного оборотня с разрубленным черепом.
   Тень прыгнула сверху, и я, уходя от удара, перекатился через соседний стол. Когти били по опустевшей столешнице, оставляя глубокие следы на дереве. Звериный рык перешел в вой, но я уже не слышал. Двумя руками, словно не клинком, а топором, разрубил оскаленную морду.
   – Сдохни, тварь!!!
   По стенам еще мелькали быстрые черные тени, жутко воняло псиной, сырым мясом и кровью.
   – Хэльдар-р-р!!!
   Мы на пару с незнакомцем пробивались наверх – туда, где еще визжали эти твари. Парень шел первым, как атакующий танк. Расшвыривал оборотней, и мне оставалось только добивать эту нечисть…
   Рассвет наступал медленно, словно нехотя. Когда первые лучи солнца осветили узкие окна гостиной, мы сидели на полу у камина и молча таращились на огонь. Жутко хотелось курить. Я сглотнул набежавшую слюну и облизал пересохшие губы. Полцарства за сигарету. Хотя… у меня нет царства. И сигарет тоже нет.
 
   Рядом со мной на плаще лежал смертельно бледный Влад. Он смотрел на огонь, будто надеялся на его животворящее тепло. Как смогли – перевязали, но сомневаюсь, что это поможет. У него рваная рана на животе. Кишки мы запихнули обратно, когда стягивали рану широкими полосами полотна, найденными в сундуке хозяина. Чуть в стороне сидел мой новый знакомый – Рэйнар. Это молодой мужчина. Если перевести его возраст на наш, то ему лет двадцать пять, не больше. Длинные русые волосы, рыжая борода и вечно прищуренные глаза, отливающие вороненой сталью. Мы уже успели перекинуться несколькими словами и познакомиться. Рэйнар наемник, по счастливой случайности остановившийся в этой гостинице. Он прибыл поздно вечером, когда мы ушли спать. Нам повезло. Если это можно назвать везением.
   Макса убили. Его разорванное в клочья тело лежало у дверей комнаты. Рядом с убитым новичком. Влад умирал. Я это видел. Чувствовал. Серело лицо, а кожа тускнела и становилась похожей на пергамент.
   – Сергей… – Он пошевелился.
   – Что?
   – Как ты?
   – Все хорошо, – кивнул в ответ. – Я спал в кольчуге. Они меня не достали.
   – Расслабились мы… Как… жа… т…ри… к…та… – Он шептал, и я едва мог понять.
   – Что?
   – Карта…
   – Какая карта?
   – В моих вещах… Пр…еси… Быстрее…
   Тубус с картой нашел в сумке, притороченной к его седлу. Маленькая, грубо начерченная карта королевства Асперанорр. Не такая точная, как у старика, но разобраться можно. Я скатился вниз по лестнице, скользкой от крови и ошметков разрубленных тел.
   – Вот здесь. – Влад ткнул пальцем в карту и оставил на пергаменте кровавое пятно.
   – Мне надо туда? К юго-западу от Сьерра?
   – Да… И еще… Серый…
   Он опять сорвался на шепот, и мне пришлось наклониться почти к его губам, чтобы разобрать быстро слабеющий голос умирающего:
   – Если… вдруг вернешься… хочу… адрес…
   – Я запомню, Влад. Обещаю.
   – Ты вернись… Обязат…
   Его рука судорожно сжалась, он попытался поймать губами воздух и затих.
   Все… Я не знаю, по какой дороге он уйдет на тот свет, но верю, что тот свет есть. Есть этот призрачный загробный мир, достойный погибших воинов, заброшенных в чужой мир.
 
   Солнце поднялось высоко, когда мы вышли во двор. У дверей лежал связанный хозяин гостиницы. Его упаковал Рэйнар. Еще на рассвете. Нашел в дальней комнате забившимся в угол. Избил и бросил у дверей.
   Тела наших друзей я положил в повозку. Вместе с вещами и оружием. Последней вещью, подобранной на полу, оказалась плеть. Хорошее изобретение. Когда надо поговорить по душам. Только требуется смыть кровь и вывести наших лошадей из конюшни.
   Две лошади погибли. Моя и Макса. Остались жеребец Влада и спокойная каурая кобылка, на которой привезли раненого. Жаль, но я так и не узнал, откуда взялся этот раненый парень. Ни имени, ни документов. Ничего…
   В первом стойле стояла крепкая каурая лошадь, спокойно жующая зерно. Судя по всему, она принадлежала Рэйнару. Я стащил с себя окровавленные тряпки и начал медленно умываться. Медленно и тщательно. Словно смывал с себя последний налет цивилизации. Налет, оставшийся где-то там, на границе между мирами. В прошлом. Чистился, словно на парад. И последней надетой вещью был злосчастный жилет. Тот самый, с оскаленной волчьей мордой. Мне больше незачем было прятаться и некого бояться. Моя война уже началась.
   Увидел, как удивленно посмотрел Рэйнар. Словно на исчадие ада, но без страха. С интересом и уважением. Все верно – он воин. Ему не пристало бояться.
   – Откуда здесь взялись оборотни? – спросил Рэйнар у хозяина гостиницы. Судя по его виду, он едва сдерживался, чтобы не пустить кровь этому жирдяю.
   – Я не знаю, – запинаясь, пробормотал мужчина. Глаза его бегали.
   – Врешь, – устало протянул я и почесал нагайкой щеку.
   – Я клянусь…
   – Чем?
   – Я…
   – Сколько ты получил от них? – продолжал допрос Рэйнар.
   – Я клянусь!
   – Вот мразь! Да я тебя… – выдохнул наемник.
   Закончить фразу он не успел. Потому что у меня терпения не хватило слушать жалкий лепет. Свистнула нагайка, и хозяин гостиницы отшатнулся к стене, прижимая к лицу связанные руки. Сквозь пальцы потекла кровь. Рэйнар одобрительно хмыкнул.
   – Не лги мне.
   – Они… приказали… иначе…
   – Сколько они тебе заплатили?
   – Двадцать монет.
   – По четыре за каждого?
   – Нет, они думали…
   – Что?
   – Они думали, что гостей будет только двое… Этот… раненый… и…
   Опять свистнула нагайка, и хозяин завалился на бок. Вот это да! Вот уж не думал, что простой плетью можно так быстро изуродовать человека.
   – Твои друзья подло убиты. – Рэйнар скалился, словно зверь.
   – Их предали и продали. – Я повернулся к лежащему на земле мужчине.
   – Нет!!!
   – Мои братья убиты… И ты, тварь, знаешь наши законы…
 
   Мы уходили на юг, увозя с собой повозку с вещами и телами погибших друзей. Кроме них Рэйнар уложил в повозку два мешка с трофеями. Он начал что-то говорить, но я только отмахнулся. Потом посмотрим. Слуги, служанки… Нет, я еще не настолько озверел, чтобы убивать всех подряд. Их вышвырнули за ворота гостиницы. Когда мы уезжали, за нашими спинами бушевало зарево пожара. Горела гостиница. Вместе с постройками. Вместе с ней горел и связанный хозяин. Живьем.

14

   Я не знал, как хоронят погибших воинов в Асперанорре. Не успел спросить. Но ничего не сделаешь, мне придется хоронить русских парней, погибших на чужой земле. Земле? Мало того – в чужом мире. И поэтому надо найти место, достойное того, чтобы принять их тела.
   Место для погребения помог выбрать Рэйнар. Он издалека заметил этот холм, возвышающийся над окрестностями. Несколько валунов, вросших в землю, и корабельные сосны на склоне. Хорошее место. Теплое. Между тучами пробился луч солнца и осветил холм. Стволы деревьев под лучами выглядели величественно и гордо. Как золотые колонны в храме.
   – Сама Иллис благословила это место, – прошептал Рэйнар и замер, не решаясь подняться на вершину.
   Здесь парней и похоронили. В доспехах и с оружием. У меня бы рука не поднялась забрать их мечи. Это вызвало удивленный, но очень уважительный взгляд Рэйнара. Да, я оставался почти безоружным. Мой тесак никак не подходил на роль основного оружия, но иначе я не мог. Тем более что руку Макса мы так и не разжали. Он погиб с мечом в руках. Пусть с ним и покоится. Выкопали большую могилу и уложили всех троих в ряд, накрыв плащами. Рэйнар что-то пробормотал, но я не понял. Может, местную молитву?
   Я не знал молитв. И никогда не верил в бога.
   – Покойтесь с миром… братья.
   Послышалось хлопанье крыльев, и на гранитный валун, лежащий неподалеку от свежей могилы, сели два ворона. Блеснули серебряные кольца на лапах. Даже они пришли проводить погибших.
   Рэйнар покосился на птиц, но ничего не сказал. Когда мы спускались к подножию холма, я заметил, что нагайка, которую подобрал рядом с телом Макса, так и торчит у меня за поясом. Да, я забыл положить ее в могилу. Нет, не буду возвращаться. Пусть останется на память. Хотя… Этих парней я и так не забуду. Мы молча спустились с холма и подошли к нашим лошадям. Рэйнар покосился на холм и осторожно спросил:
   – Вы… Вы ведь один из тех рыцарей, которых называют Черными Псами? И эти люди были вашими братьями?
   – Да.
   – И теперь вы отправитесь к югу?
   – Да.
 
   Его полное имя – Рэйнар Трэмп. Как я уже рассказывал, это здоровый парень двадцати пяти лет от роду. В нашем восприятии. Как оказалось – он немного моложе. Длинные русые волосы он заплетал в тугую косу, а бороду аккуратно подрезал ножом. Коса выглядела немного комично, но здесь свои традиции. Одежда ничем не отличалась от той, в которой ходил Влад. Почти не отличалась. Кроме слабой кольчуги и очень потрепанного камзола у Рэйнара имелся жилет из воловьей кожи с нашитыми стальными пластинами. Пластинки перекрывали друг друга и напоминали рыбью чешую. Сам жилет походил на армейский бронежилет. Надевался через голову и застегивался по бокам. К седлу был приторочен круглый деревянный щит с железной кромкой и круглым умбоном. Кстати, его меч походил на оружие викингов. Такой клинок я видел в музее Осло. И древние славяне с такими же воевали. Вот уж поистине загадка, как наши миры похожи в своем развитии!
   Самое смешное, что в Норвегии, показывая такой клинок, экскурсовод рассказывал, что самым популярным оружием у знаменитых морских бродяг был не меч, а секира. Мечи это так… Оружие для богатых и профессионалов. Рэйнар таким и был. Профессиональным наемником, оказавшимся не у дел. Свою историю он рассказал после погребения. Когда мы отъехали в сторону и остановились, чтобы дать отдых лошадям.
   Эта небольшая роща росла на берегу ручья, впадающего в озеро. Берега были усеяны валунами и обломками высохших до белизны деревьев.
   Развели костер и бросили плащи на землю. Рэйнар достал из повозки небольшой котелок. Пока заваривался чай, мы разогрели холодное мясо, которое захватили перед уходом из гостиницы, и разломали на куски каравай хлеба. Да, кстати, хлеб здесь не режут ножом. Нельзя. Хлеб только ломают.
   – Я скажу прямо, – он пожал плечами и откусил приличный кусок жареного мяса. – Идти мне некуда. Судите сами: на юге недавно закончилась война, и слишком много воинов осталось без куска хлеба. Даже виернорры, которые вечно отбиваются от морских бродяг, и то отпустили своих воинов, освободив их от «слова». Так я и попал сюда. Многие из моих приятелей отправились бродить по стране в надежде устроиться у какого-нибудь богача. Но чем дальше к северу, тем меньше шансов найти работу.
   – Домой вернуться не хочешь?
   – Незачем и некуда. Мой отец – один из мелких норров на западном побережье. Зачем ему еще один сын? У него и так два бездельника на шее. Я самый младший. И это не считая целого выводка бастардов. Для третьего сына места там нет. Не видел своего отца лет десять, и он давно забыл про меня. Пусть все так и остается.
   – Может, ты и прав. Жив, здоров. Проживешь и так.
   – Да, – кивнул он и тряхнул головой. – Благодаря богам.
   – Сколько получает наемник? – с оттенком безразличия спросил я. – В мирное время?
   – Не больше сорока даллиноров. При полном содержании, но без права на часть добычи.
   – А в военное время, если не ошибаюсь – пять грассноров и часть трофеев?
   – Да, – кивнул Рэйнар и насторожился. Даже жевать перестал. Умный парень. Понял, куда ветер дует.
   – Понятно.
 
   После обеда я разобрал вещи, доставшиеся мне по наследству. Четыре хороших седла. Два походных мешка с разными крупами и кусками сушеного мяса. Полотняный мешочек соли, перемешанной с перцем. Чайный сбор из трав. Два бронзовых котелка и серебряный кубок, сделанный в виде рога. Карта Асперанорра. Три кошелька. Из них я вытряхнул десять квадратных грассноров, тридцать даллиноров и пятьдесят пять мюнтов. Итого: сто сорок один даллинор. С голоду не умру. Монеты я рассовал по трем кошелькам и убрал в разные места. Один кошелек подвесил на пояс, второй спрятал во внутренний карман куртки, а третий сложил в чересседельную сумку.
   К седлу Макса был приторочен длинный кожаный тубус. Поначалу я думал, что там он хранил меч. Когда закончил возиться с вещами, отвязал этот чехол от седла и удивился его тяжести. Внутри оказался какой-то сверток, упакованный в плотную ткань.
   Положил находку на плащ и развернул. Поначалу даже не понял, что это такое. Меня сбила с толку знакомая форма приклада. Вот тупица! Это же арбалет! Пусть и немного грубовато изготовлен, но это работа моих современников. Тех, кто провалился в этот мир вместе со мной. Ни один местный кузнец или гном такое оружие не изготовит. Очень я сомневаюсь, что здешние умельцы знакомы с блочным арбалетом и классическим прикладом. Вот это да! Кроме арбалета нашелся и десяток болтов. Стальные наконечники с серебряной насечкой. Вот это подарок мне оставили! Испытывать оружие не стал. Мало ли что… Упаковал в чехол и привязал к своему седлу. Покопавшись в сумке, нашел кусок хлеба и скормил жеребцу. Тот покосился на меня, благодарно выдохнул и взял хлеб. Это хорошо. Значит, контакт есть.
   Кроме этого Рэйнар выложил на плащ наши трофеи, захваченные у хозяина гостиницы. Два дрянных кинжала, секира и арбалет с двумя десятками болтов. Кроме оружия нашелся и кошелек. К нашему большому сожалению, большая часть монет оказалась мелочью – мюнтами. Посчитали и выяснили, что каждый разбогател на девять даллиноров.
   – Надо было его вздернуть на воротах и хорошенько погреть. Готов спорить на грасснор, что где-нибудь в подвале он закопал несколько кувшинов с серебром, – хмыкнул Рэйнар и откинулся на спину. Закинул руки за голову и мечтательно уставился в небо.
   – И что бы ты делал со своей долей? – хмыкнул я.
   – Выкупил бы часть земли у отца. Построил дом. Нанял служанок с юга и зажил бы как настоящий норр.
   – Такая жизнь быстро наскучит. Прошло бы несколько месяцев, и вспомнил о походах да битвах.
   – Думаете? Хм… Впрочем, может, вы и правы. Но от серебра я бы все равно не отказался.
   – Отсюда далеко до Сьерра?
   Он приподнялся и оперся на локти. Почесал нос и задумался.
   – Путь очень неблизкий. Если погода не испортится, то дней двадцать. А то и двадцать пять. Никак не меньше, – сказал он и уточнил: – Без обоза.
   – Это понятно, что без обоза.
   Я кивнул и налил себе чая из трав. Ухватил обеими руками кружку, привалился к камню и задумался. Двадцать пять дней. В среднем лошадь проходит за день около сорока километров. Без повозки, висящей на хвосте. Около тысячи километров получается. У меня две лошади. Вещи можно навьючить, а телегу бросить. Или продать.
   – Слушай, Рэйнар…
   – Да?
   – У меня есть предложение.
   – Я вас слушаю, Серж!
   – Ты ведь проходил по этим местам. Имеется ли здесь поблизости какой-нибудь городишко?
   – Конечно есть. В половине дневного перехода есть большая деревня. Домов двадцать. Там – постоялый двор, кузница и даже кабак.
   – Там можно продать повозку?
   – Можно. – Он слегка поморщился и покачал головой. – Можно, но лучше не нужно. Она вся измазана кровью. К тому же ее могут узнать, и у местного старосты появятся вопросы. К вам он не прицепится, а вот на мне отыграется по полной. Наемников не любят. Так же как и… извините.
   – Продолжай.
   – Я бы не хотел болтаться с петлей на шее из-за продажного кабатчика, который немного поджарился.
   – А ты не хочешь пойти ко мне на службу?
   – К вам?!
   – Да. Платить буду как воину во время войны. Плюс часть добычи.
   – Конечно!
   – Подумай хорошо, Рэйнар! Ты ведь знаешь, кто я такой. Это тебе не норру служить. И враги предстанут не только в человечьем обличье.
   – Я не боюсь нечисти. И много слышал о ваших братьях! Для воинов, идущих в битву, ваши слова слаще, чем слова любимой!
   – О каких словах ты говоришь?
   – Ваши рыцари не бросают людей в беде. И всегда мстят за смерть своих воинов.
   – Да, это так. И ты готов принести клятву?
   – Конечно!
   Если честно, то я не имел ни малейшего понятия, как принимают клятвы у здешних наемников. Но это и не важно. Парень будет служить мне, а это значит, что ритуал можно придумать. Я поднялся и вытащил из ножен клинок. Пусть у меня нет меча, но и он не рыцарь.
   – Вставай на одно колено и повторяй за мной…
   Я не успел закончить придуманную мной фразу. Послышались хлопанье крыльев, крик ворона, и на мое плечо села одна из птиц Влада. Не знаю, что там себе представил Рэйнар, но на колено он рухнул как подкошенный.
   – Ка-арр-р!

15

   Вот проклятые птицы! Если бы не мое желание разобраться в их поведении, то голову бы открутил этой горластой твари! Открутил и сказал бы, что так и было! Ворон (даже не знаю, который именно) меня достал! Он с важным видом расхаживал по моим ногам и протяжно каркал, косясь большим черным глазом.
   – Какого дьявола! – Я откинул тяжелый плащ, которым укрывался, и сел. Провел рукой по лицу и поморщился. Да, борода у меня отросла приличная. Надо бы сбрить, но в этом мире все мужчины носят бороды. Зачем выделяться? Ладно, брить не буду. Придам форму.
   – Ка-арр-р!
   Ну все, поспать эта черная бестия точно не даст. Перебила такой сон! Я почти уговорил одну знакомую красотку прогуляться по живописным окрестностям! Уговорил, и на тебе!
   Костер почти потух, но над пеплом вился седой дымок. В котелке остывал чай. Светало. Рэйнар, судя по всему, ушел рыбачить. Да, вот он – бродит по берегу озера с острогой. В руке уже порядочная связка рыбы. Уха – это здорово. Жалко, что картошки в этом мире еще не видели. Я потянулся и посмотрел на парня, бредущего вдоль берега. Рыбачит, но службу не забывает – поглядывает по сторонам. Да, ему досталось не самое хорошее время. Никогда не любил эти «собачьи вахты».
   – Ка-арр-р!
   Ворон еще раз каркнул и начал подбираться поближе. Делать нечего, и я подставил руку. Он, помогая себе клювом, забрался повыше. Сел на плечо и уставился на меня.
   – Ну и чего тебе надобно, тушка бройлерная? – хмыкнул я и осекся.
   – Ка-арр-р!
   Странное чувство. Я даже вздрогнул. На мгновение появилось ощущение, которое испытал при встрече с волками. Почувствовал, что чувствую? Тавтология, да. Мне показалось, что… Да нет же! Не могло этого быть!
   Посмотрел на ворона, и по глазам ударила боль. Показалось, что я проваливаюсь в пропасть, зияющую в бездонной тьме его взгляда. Стоп! Сжал кулаки и отвернулся, чтобы избавиться от этого чувства… Мне почудилось, что под моими ладонями не плащ, а холодная кожа куртки. Значит… Чувствую то, что чувствует ворон?! Нет, это невозможно! Но откуда во мне эта уверенность, что ворона зовут Нор. А вот и другой – Нур. Сидит на ветке, как изваяние, выточенное из черного мрамора.
   – Ка-арр-р!
   Дьявольщина… Ну хорошо, давай попробуем еще раз. Я прищурился и посмотрел на птицу. Сначала ничего не происходило, но спустя несколько секунд по глазам хлестнуло резким ударом боли… Дьявол! Нет, сознание не померкло, но мир утратил краски и замер. Словно я смотрел на большую черно-белую фотографию. В голове пронеслись какие-то образы. Вдруг боль исчезла, и я увидел страну…