Игорь Середенко. Хулиган

   Тогда я не понимал, что могло так расстроить мою маму. Я узнал об этом лишь спустя месяц, находясь уже в детском доме, куда меня определило государство. Мой отец работал на рынке – продавал товары. Работал он в контейнере. Рано утром, когда раскрыли контейнер, его обнаружили повешенным. Так как моя мать была хронической алкоголичкой, то меня забрали от неё и определили в детский дом. Тогда я ничего не знал о трагической судьбе моего отца. Я лишь видел маму, которая склонилась над фотографиями и горько плакала. Мне было страшно. Человек в погонах вынул какой-то лист бумаги из своей папки и положил его на стол, напротив мамы. Он что-то говорил ей, в то время как вокруг нас бегали какие-то люди и осматривали старую мебель, рылись в наших вещах. В глазах старого соседа, который сидел на нашем диване, я видел жалость ко мне, он смотрел на меня печальными глазами. Соседка, сидевшая рядом с ним, смотрела на маму с ненавистью и презрением. Она ненавидела нашу семью, и всячески старалась навредить нам. Тогда я думал, что она во всём виновата и именно она вызвала этих людей в нашу квартиру.
   Неожиданно, даже для сотрудников милиции, моя мама вскочила на ноги и набросилась в жуткой истерике на людей в погонах, начав обвинять их. Она выкрикивала слова, которые я никогда не забуду, – Нет! Не отдам! Подонки! Сволочи!… Мой сын,… Петя, Петенька!!!… Петенька!… – Её схватили за руки и увели, я ещё долго слышал, как она сопротивлялась им и яростно кричала, пытаясь обнять меня. Меня отвели в другую квартиру, к соседям. Там меня одели, собрали несколько сумок с моими вещами, и в сопровождении какой-то женщины в погонах меня посадили в милицейскую машину. Мама была в другой машине, которая уже отъезжала. Я плохо видел, так как мои глаза были наполнены слезами, моё сердце невыносимо ныло, я чувствовал страх. С тех пор я живу в детском доме, куда определило меня государство. А свою маму, я так и не видел, говорят, что она в больнице для душевно больных.

* * *

   Было около девяти часов вечера. Последние солнечные лучи озолотили верхушки деревьев. Могильные надстройки медленно погрузились в тени сгущающихся сумерек. Двое мальчиков сидели на небольшом камне у могилы, в безлюдном кладбище.
   – Алёша, мне пора в детдом, ворота закрываются в десять, – сказал Никита.
   – Да, Никита, уже пойдём, – мягко произнес Алексей, – а знаешь, давай-ка ты сегодня переночуешь у меня.
   – Вас ведь трое в одной комнате, где же я помещусь? – спросил Никита.
   – Ничего, место найдется.
   – А меня не выгонят?
   – Не говори ерунды, ты же мой друг.
   Никита посмотрел на небо, там было бесчисленное количество маленьких светящихся точек. Отсвечивая полупрозрачными лучиками, они бледно освещали бескрайние просторы вселенной, придавая загадочность и порождая детскую фантазию в умах подростков.
   – Алёша, а, правда, звезды красивые?
   – Они чарующие и сказочно восхитительные. Люди заняты своими проблемами и не замечают их безликого присутствия. Каждая звезда на небе – это душа одного человека.
   – Как это? – Никита вопросительно посмотрел на Алексея, заинтриговавшись.
   – Говорят, что после смерти человека, его душа покидает наш мир и переселяется в другой. При этом на небе зажигается ещё одна звезда.
   – Извини Алеша, но я не очень-то понимаю тебя.
   – Дело в том, – продолжал Алексей, – что у человека две души, одна погибает, когда умирает человек, а другая – освободившись от тела, переходит в иной мир, то есть улетает на другую планету, которая рождается при этом.
   – Значит, души твоих родителей сейчас находятся на таких планетах? – спросил Никита.
   – Скорей всего они находятся на одной планете, а может быть на близких, например как земля и луна или солнце и земля. Всегда вместе, рядом, ведь мои родители очень любили друг друга. Они не могут быть в разных концах галактики. Ведь любовь – это сила, которая взаимодействует между двумя душами, а не телами. Законы материи здесь не имеют силы.
   – Алёша, а что такое галактика?
   – Галактика – это большое скопление звёзд. Их также как звёзд очень много.
   – А моя душа тоже будет жить, на какой-то звезде?
   – Обязательно, Никита, только об этом не стоит говорить преждевременно, – ответил Алексей.
   – Почему? – поинтересовался Никита.
   – Люди не случайно рождаются и живут на этой прекрасной и удивительной планете, которую мы называем Землёй. Дело в том, что перед тем как душа человека отправиться в лучший мир, то есть на другую планету, где нет воин, нет насилия, туда, где всегда присутствует весна, где душа будет счастлива, и где найдёт свой вечный покой, она должна пробыть некоторое предназначенное ей время на этой планете, испытав при этом все радости и горяч жизни, трудные испытания и минуты счастья. И не стоит торопить судьбу при этом. Каждая душа сама знает, когда покинуть этот мир. Человеку лишь нужно достойно прожить на этой планете, испытав всю нелегкую судьбу и найти спой путь.
   – Ой, смотри, звезда упала! – заметил Никита, указывая пальцем куда-то вверх.
   – Загадай желание. Говорят, что когда падают звезды, можно загадать одно желание.
   – И оно сбудется? – Никита вопросительно и с надеждой посмотрел на Алексея.
   – Обязательно сбудется, не сомневайся, – мягким голосом, улыбаясь, Алексей бросил взгляд на своего друга, – ну, нам пора. Пойдём домой, я тебя угощу вкусным чаем и сладким пирогом, его моя бабушка великолепно готовит.
   Мальчики пошли по аллее, ведущей к выходу из кладбища, тихо разговаривая и поглядывая на бескрайние просторы черной бездны, сплошь усеянной маленькими светящимися, словно живыми, точками.

3. Надежда

   Как-то ранним утром, Алексей и Петя шли по частному сектору, где слева и справа были расположены частные дома. Встречались строения по три этажа, там жили зажиточные фермеры и бизнесмены, кому посчастливилось быстро разбогатеть, воспользовавшись новыми рыночными условиями. Предприимчивые люди зарабатывали, а остальные смотрели на них и удивлялись, как им это удается. Страна только ступила на свободные рыночные отношения – после распада самой могущественной державы СССР. Из-за поворота вышла им навстречу молодая девушка. Она была старше Алексея на год. Он ее и раньше видел в этом жилом секторе, но каждый раз проходил мимо. На этот раз он почему-то остановился, и его взгляд совпал с ее взглядом. И хоть их разделяло метров десять (они стояли по разные стороны дороги), но не вооруженным взглядом можно было заметить, что между ними что-то происходило. Девушка, бросив лукавый взгляд в сторону пристально глядящего на нее Алексея, по-девичьи смутилась, не выдержав взгляда, слегка покраснела и опустила личико. Алексей почувствовал необычное ощущение в сердце – какое-то присутствие восторженной радости вперемешку с неописуемым счастьем, выражалось в щемящей боли в сердце. Но эта боль была не физическая, она не причиняла страдания, а останавливала Алексея, манила его к этой обворожительной девушке, словно невидимый магнит, притягивающий два любящих сердца. Такие жгучие ощущения в собственном теле, Алексей испытывал впервые, и это было очень приятно. Он стоял словно завороженный, его разум не пробуждал никаких мыслей, кроме желания подойти к ней и заговорить. Но и этого он не мог сделать, так как боялся, что она убежит и не захочет с ним общаться. Дело в том, что она была модно одета, ухоженная, рядом с ней на коротком поводке, прогуливалась небольшая породистая собачонка, а Алексей со своим товарищем выглядели не так эффектно, если не сказать – пугающе.
   Девушка держала небольшую гроздь большого белого винограда. Увидев ребят, одетых в далеко не новые одеяния, девушка решила повернуть обратно, и медленно опустив голову, она направилась к дому, расположенному за углом.
   – Алексей, что с тобой? – сказал Петя тоненьким дискантом, дергая Алексея за рукав.
   – Что? – переспросил Алексей, увлекшись на девушку.
   – Ты ее знаешь? – поинтересовался Петя, видя пристальный взгляд товарища.
   – Да, наверное, – ответил Алексей, не сводя с девушки взгляда, и не отдавая отчета в том, что он отвечает на вопрос.
   – И, кто эта красотка? – спросил Петя, улыбаясь и прищурив левый глаз, искоса поглядывая то на девушку, уходящую прочь, то на остолбеневшего Алексея.
   – Да, ладно, тебе-то что? – сказал растерянно Алексей, когда потерял девушку из вида. Ее стройный силуэт скрылся за поворотом, словно растаял, подобно утреннему сну.
   – Как это что? Я же твой друг. Ты что забыл? А друзья должны все знать друг о друге.
   – Ладно, друг, – по-дружески сказал Алексей, легонько толкнув его в плечо.
   Когда друзья подошли к перекрестку дорог, то они вновь увидели девушку, которая стояла рядом с трех этажным богатым особняком. Царственные ворота и охранник в черном костюме, свидетельствовали о том, что за ними Алексею и его приятелю ничего хорошего не светит. Они молча перешли перекресток и остановились. Алексей что-то заметил.
   – Что с тобой? – спросил удивленный Петя. – Нам там нечего делать. У них наверняка и собаки есть. Те, что охраняют. Пойдем, – он тянул Алексея за рукав.
   – Подожди меня за углом, я сейчас, – быстро и с небольшим трепетом в голосе сказал Алексей.
   Петя сделал так, как его попросил Алексей – отошел за угол и там с нетерпением стал дожидаться его. Алексей медленно направился к тому месту, где недавно стояла девушка. Ему показалось, что она сделала ему какой-то незаметный для окружающих жест – маня его приблизиться к этому месту. Девушка уже скрылась за позолоченной двухметровой калиткой, и охранник запер за ней дверь, как Алексей появился у небольшой березы, рядом с которой находилась недавно девушка. Он внимательно оглядел ветку, на которую указывала девушка, и заметил на ней висящую гроздь белого винограда.
   – Что это у тебя? – полюбопытствовал Петя, когда они с Алексеем шли по улице, удаляясь все дальше от перекрестка.
   – Это виноград, – ответил Алексей, показав Пете белую гроздь большого сочного и сладкого плода.
   – Она, что подарила его тебе? – спросил Петя, и тут же осекся. – Хотя постой, этого не может быть. Она ведь ушла.
   – Что, не выдержал? Наблюдал за нами? – спросил строго Алексей.
   – Очень мне надо. Ну, да. Совсем немного, в щель.
   – Подсматривал?
   – Ну, я же твой друг, а друзья…
   – Должны все знать друг о друге, – продолжил фразу Алексей. – Ты что, подождать не мог? Любопытной Варваре нос оторвали. Знаешь это?
   – Да знаю, знаю, – сказал протяжно Петя, словно ему говорили об этом не в первый раз.
   – Ну, хоть звать-то ее как? – вопрошал Петя.
   – Наташа, – спокойно ответил Алексей, угощая Петю виноградом.
   – Сладкий, давно такого не пробовал.
   – Не пробовал, говоришь? – Алексей, как-то странно прищурил взгляд, и это не ускользнуло от внимательного Пети. – Тогда пойдем, знаю я тут неподалеку одно место. Ты собак не боишься? – он посмотрел в детские глаза Пети.
   – Собак? – удивился Петя. – Я тебя понял. Пойдем. Что-то аппетит у меня после твоего винограда разыгрался. А ты знаешь, что когда я голоден, то не успокоюсь, пока не достану, что ни будь поесть.
   И друзья пошли более порывисто, и вскоре свернули направо, где располагался яблочный сад.
   Алексей еще не раз проходил по проселочной дороге, мимо роскошного особняка, высматривая в нем Наташу. Теперь, он с трепетом в сердце и теплым беспокойством сознания, ожидал ее увидеть, но каждый раз, когда это было возможным, и девушка появлялась на улице с собачкой, неподалеку от нее всегда находился очередной охранник, пристально, словно через рентген-аппарат оглядывая Алексея с ног до головы, и с отвращением отворачиваясь от него, когда Алексей удалялся на безопасное расстояние от девушки. В просторном дворе особняка, где жила Наташа, красовалась новая иномарка, фирмы BMW, черного цвета, с необычным номером в виде трех семерок. Алексей хранил в левом кармане скелет виноградной грозди – в память о теплом и нежном взгляде Наташи, и с надеждой в сердце, заговорить с ней наедине.
   Как-то вечером, после тренировки в зале, он остался наедине с мастером Ченом.
   – Вы что-то грустный в последнее время, – сказал Алексей, обращаясь к своему учителю.
   – Я понимать тебя. Тяжёло, грусть эта нести, – ответил Чен.
   – Но, что случилось, мастер Чен?
   – Много учеников покидать тренировать и уходить в банда, бригада. Это пухао, – он с грустью в глазах, посмотрел на Алексея. – Но ты не покидать учение?
   – Никогда, учитель. Вы моя единственная надежда. Кроме того, у меня есть пару незавершенных дел на этом свете, – Алексей сжал свои детские губы.
   – О месть думать? Это плохо, – спокойно произнёс кореец.
   Алексей отвернулся и опустил голову.
   – Тяжкую ношу носить ты, – немного помолчав, он продолжил. – Два дня назад пришли ко мне три человек в кожа куртках, очень крупные. Сильно ругаться. Они хотеть от меня деньжа. Сказали, я работать на их земля. Не дал я. Они драться со мной. Пришлось их успокоить. Я не хотеть этого. А вчера, вечер, приезжать на джипе целый машина таких. Их главный хорошо, приветливо говорить со мной. Хотеть, что бы я работать на его босс – учить его ребят драке. Я вежливо отказать. Тогда он спрашивать о тебе. Я ничего ему не отвечать. Он разозлился. Сказал, что бы я ехать на мою родина. Вот я и думать, ехать на моя родина, повидать наставника надо, родных. Едем вместе.
   – Я обязательно потом приеду. Сейчас я спешу учитель. Время уже одиннадцать вечера. Мне домой надо. Дед заболел, высокое давление, надо ещё купить лекарства. Да и моя бабушка стала еле передвигаться, пропадут они без меня, – сказал Алексей.