Игорь Середенко. Мёртвая точка

   – И это скорей всего так, – согласился Альбертон.
   – У Блэка на ладонях видны мозоли, – продолжал строить свои догадки Голдман. – Это наводит на мысль, что он имеет отношение к техническому персоналу. Только вот в какой отрасли, пока не ясно.
   Блэк с нескрываемым вниманием осмотрел свои ладони.
   – Да, вы верно заметили, – согласился Блэк, – работа чиновника или учителя не для меня.
   – Крофтон, теперь вы, – сказал Голдман твердым голосом.
   Крофтон невольно вздрогнул.
   – С вами проще, чем с остальными, – продолжал Голдман. – Как только вы здесь оказались, вы сразу же не растерялись у бара и прекрасно орудовали на кухне посудой, словно ваши руки уже не раз прикасались к ней. Вы безошибочно смастерили коктейли мне и Альберту, из этого всего я предполагаю, что ваша деятельность относится к сфере кулинарии.
   – Может быть, – согласился Альбертон.
   – Это верно, – сказал Крофтон. – Лишь после ваших слов, я что-то почувствовал, глядя на посуду и кухню. Он подошел к аппарату, выдающему горячие блюда, и мастерски совершил несколько движений рук перед монитором аппарата. Спустя мгновение, что-то зазвучало внутри прибора, и раскрылась дверца, из аппарата медленно выплыла душистая гречневая каша с каким-то салатом в придачу. Все зааплодировали, на лицах появились теплые, сияющие улыбки.
   – Теперь наша вторая девушка, которая представилась как Хейли, – продолжил Голдман. – С самых первых секунд ее пребывания в этой комнате, она пробовала неоднократно давать кому-то из нас распоряжения, и очень удивлялась, когда мы не всегда шли с ее согласием. В разговоре она держится так, словно знает все, пряча неуверенность за обаянием. Ведь она так же, как и все мы, ничего не помнит. Ее целеустремленный взгляд при задаваемых вопросах, и непременное желание получить ответ, наводит меня на мысль, что ее профессия как-то может быть связана с руководящей должностью, например, менеджер, управляющий. Она скорее привыкла отдавать приказы и следить за их выполнением, нежели рутинно и безропотно совершать какие-либо действия, чьи-то распоряжения.
   – Я не скрою своих чувств, – начала Хейли, – но признаюсь, мне нравится отдавать распоряжения. И я действительно не люблю выполнять чьи-то указания.
   – Эвенз, возможно вы журналист или диктор на телевидении, – сказал Голдман. – Вы не сидите на месте и часто задаете вопросы. Я вижу в вас желание докопаться до истины.
   – Только поэтому вы считаете его журналистом? – спросил Альбертон.
   – Нет, не только, – продолжил Голдман. – В его речевом обороте и словах присутствует нечто схожее с журналистами. Это специфика профессии. Заметьте, он несколько раз пытался отыскать в кармане какой-то предмет. Я предполагаю, что этим предметом, которого у него сейчас нет, может быть, электронная книжка – для записей, например, новостей. Термины, которые Эвенз использует в своем обороте, говорят мне, скорее о том, что он имеет какое-то отношение к журналистике. Он ищет. Наверное, новости для своего журнала.
   – Вы правы насчет книжки, – согласился Эвенз. – Я действительно искал у себя в кармане записную книжку и очень удивился, когда ее там не обнаружил.
   – Теперь Дадсон, – продолжил свои предположения Голдман. – Вы прекрасно разбираетесь в компьютерах, но не знаете, как они устроены.
   – Вы видели компьютер здесь? – спросил Фейн.
   – Да, но об этом потом, – сказал Голдман.
   – Мы обнаружили комнату управления кораблем и даже проникли туда, – шепотом сказала Ости, придвинувшись к Фейну ближе. – Там побывало несколько человек. Я там не была, не пустили, сказали, что это может быть опасно.
   – И что же? – спросил заинтересованно Фейн. – Какая информация в компьютере? Куда мы летим?
   – Я не знаю, – ответила мягко девушка. – Там были Альбертон, Дадсон и Хейли. Хейли мне рассказала, что компьютер закрыт паролем и им не удалось проникнуть в его память. Альбертон сказал, что наш корабль управляется этим компьютером и идет по автоматической программе, по заданному курсу. Но куда, никто не знает.
   – … Исходя из ваших, Дадсон, рассуждений и познаний в некоторых вопросах экономики, я вывел, что вы имеете прямое отношение к учету, например, вы бухгалтерский служащий, – продолжал строить свои догадки Голдман. – Помните мой вопрос к вам о стоимости технических приборов, что мы видели в комнате управления. Вы не только дали им цену, но и упомянули некоторые законы налогового кодекса, о котором мало кто из нас знает.
   – Я с вами согласен, – обратился Дадсон, – передо мной действительно всплывают, глядя на некоторые предметы, какие-то цифры и связанные с ними формулы законодательства. Но это все интуитивно, нежели осознано.
   – Вас, Фейн, я только сейчас увидел, – сказал Голдман, – и пока ничего определенного не могу сказать. Время и события помогут нам открыть и вашу профессию. О себе могу сказать, что меня интересуют вопросы, связанные с состоянием человека. Я помог Хейли с ее головокружением, с тошнотой и болями в брюшной области Крофтона. Это было, как они после уверяли, сделано довольно профессионально с моей стороны. Из этого я делаю вывод, что я имею отношение к медицине. Так что, если у кого недомогание или травмы, то всегда буду рад помочь.
   Пока все были заняты новыми кулинарными изделиями Крофтона, Фейн подсел к Альбертону.
   – Ости мне рассказала о комнате управления этой посудины, – начал Фейн.
   – Да, я был там, – сказал Альбертон. – Это было тяжело, но мы с Дадсоном и Голдманом обнаружили эту комнату.
   – Ости сказала, что Голдмана там не было.
   – Это верно, он не заходил в пульт управления. Его помощь понадобилась Крофтону.
   – И что, мы действительно не знаем куда летим? – спросил настороженно Фейн.
   – Увы, вся информация хранится в бортовом компьютере, – ответил Альбертон, а затем продолжил шепотом. – Я лишь заметил, что компьютер не совсем работает в автономном режиме.
   – Что это значит? – спросил Фейн.
   – Мне показалось, что он принимал какую-то информацию. Мне действительно знакома техника на высоком уровне, как предположил Голдман. Я чувствую по работе аппарата, что он явно работал с внешним контактом.
   – То есть?
   – Кто-то отправлял информацию в компьютер, а он принимал ее. Возможно это письмо, или какая-то команда.
   – Команда? – задумчиво произнес Фейн. – Что за команда? Для чего?
   – Например, для запуска какой-то программы.
   – Вы знаете, Альбертон, с самого своего пробуждения, на этом корабле, я чувствую, что здесь что-то не так. Я пока не могу определить, соединить отдельные тревожные предчувствия и мысли, но меня мучает какое-то странное беспокойство. Здесь что-то не так. Словно все приготовилось, напряглось, сжалось, вот как ваша эта программа. Она хочет, чтобы ее не видели, скрывается, но наступит момент, когда от нее уже не скрыться.
   Альбертон внимательно прислушивался к каждому слову Фейна.
   – Я с вами согласен, – сказал тихо Альбертон.
   – А что вы предполагаете? Как мы здесь оказались?
   – Я думаю, что вопрос о том, как мы здесь оказались тесно связан с вопросом, куда мы направляемся. Возможно, мы все перемещаемся на новую планету, для работы.
   – А Ости, она ведь из мира моды, зачем она там нужна? Ведь ее профессия не требуется на новых местах поселения или разведывательных полетах.
   – Согласен, – сказал Альбертон. – Но ведь о ее профессии мы судим по предположению Голдмана. Эти все его слова не точны, даже если он и угадал в нескольких случаях, остальные его доводы в основном остаются лишь догадками. Они станут точными и обретут реальность лишь после возвращения у каждого из нас памяти.
   – Я надеюсь, что это скоро произойдет, – сказал Фейн.

58 день

   Фейн держал крышку какого-то устройства вмонтированного в стену, Блэк осматривал детали в стене, копаясь в них, а Альбертон с упоением наблюдал за ловкими манипуляциями Блэка.
   – Никто меня не переубедит, – сказал Альбертон, – что этот корабль какой-то странный.
   – Что вы хотите сказать? – спросил Блэк, перебирая белые и синие провода.
   – Я с вами согласен, – сказал Фейн, опуская крышку на пол. – Непонятно, куда подевалась команда корабля?
   – Если этой командой не являемся мы сами, – ответил Альбертон.
   – Да, это объясняет отсутствие команды, – сказал Фейн. – Но, не решает вопрос о конечном пути корабля.
   – Безусловно, корабль идет автономным ходом, и в нашем участии или какой-либо команде пилотов не нуждается, – сказал Альбертон. – Однако судно, я бы сказал, учитывает контроль над командой.
   – То есть следит за нами? – поинтересовался Блэк, высунув голову из дыры в стене.
   – Как бы вам пояснить, – сказал Альбертон, – компьютер работает, как автопилот, он контролирует не только механизмы, шлюзы, следит за полетом, но и не забывает участвовать в жизни команды. Например, я обнаружил мультимедийное устройство, оно есть у каждого в комнате.
   – Вы имеете в виду записные блокноты? – спросил Фейн.
   – Не только, – ответил Альбертон. – Каждый из нас, безусловно, привык на Земле пользоваться записным блокнотом. Это уже вошло в привычку. Я покопался в настройках, осмотрел передатчики, точнее их места расположения. Блэк мне в этом помогает весьма умело. Я заметил, что эти записные блокноты, вне всякого сомнения, находятся под контролем нашего бортового компьютера.
   – Собирается информация, – задумчиво произнес Фейн.
   – Вот именно, – сказал Альбертон. – Зачем и для чего она потребовалась компьютеру с полной автономией?
   – Я знаю такие компьютеры, – сказал Блэк. – Они запрограммированы на операции и полностью заменяют людей. Это компьютеры нового поколения.
   – В таком случае, – сказал Фейн, – компьютер не только автономно совершает операции, как вы сказали, но и ведет сбор информации. Иными словами, он читает наши мысли.
   – И не только, – сказал Блэк. – Здесь повсюду в стены вмонтированы видеокамеры.
   – А в комнатах они есть? – спросил Фейн.
   – Не знаю, – ответил Блэк.
   – В комнатах имеются мультимедийные устройства, – сказал Альбертон.
   – Для развлечения, – сказал Блэк, разбирая кабели и вынимая наружу, из стены какие-то электронные детали. Он передал их Альбертону, который их внимательно оглядел, со знанием дела.
   – Верно, теперь члены команды корабля могут развлекаться в пути, – сказал Альбертон.
   – Лично я никогда не увлекался этими трехмерными голограммами, – сказал Фейн.
   – Мультимедийная сфера – это верх совершенства электроники, – сказал Блэк, вынимая очередные детали и разбирая их. Все, что человек пожелает, он может увидеть и даже почувствовать в такой сфере.
   – Это всего лишь представление, – с иронией сказал Фейн. – Это иллюзия, не более того.
   – Верно, в сфере отсутствует реальность, – согласился Альбертон. – Но ведь, она контактирует с человеком и даже заставляет его поверить в эту самую иллюзию. Это остается, по крайней мере, в памяти человека.
   – Кстати, о памяти, – сказал Блэк. – Я разговаривал с Крофтоном. – Он не может вспомнить своих родителей.
   – Это невозможно, – сказал Альбертон. – Память пропала у нас всех за весь период жизни, и недавние воспоминания должны были остаться.
   – Вот и я так сказал, – ответил Блэк. – Странно это. Неужели в наше время, кто-то живет без родителей. Я понимаю, что все мы рождаемся не естественным путем, как когда-то лет двести-триста назад, но каждый ребенок должен иметь родителей, чьи клетки были оплодотворены, не так ли Фейн.
   – Все верно, – согласился Фейн.
   – Кстати, с этим парнем, – сказал Альбертон, – уже несколько дней что-то не так.
   – Что вы имеете в виду? – спросил Фейн.
   – Понимаете, – начал Альбертон, – вчера в гостиной произошел весьма странный и неприятный инцидент. Что-то или кто-то вывел Крофтона из себя.
   – Как такое могло произойти? – удивился Фейн.
   – Да, на Земле к этому сразу же прицепились бы врачи, – сказал Блэк.
   – Верно, – ответил Альбертон. – Крофтон как-то странно вел себя. Он оскорблял других, обвиняя их понапрасну. Будто они мешают ему. Его раздражение всем не понравилось, пришлось успокаивать его сознание. В этом помог Голдман. Если бы он не появился вовремя, не знаю, чем бы это все закончилось.
   – А кто еще был в гостиной? – спросил Фейн.
   – Там были Ости, Дадсон, Эвенз, ну и, вовремя появившийся, Голдман, – ответил Альбертон.
   – Из-за чего конкретно Крофтон так странно вел себя? – спросил Фейн.
   – Я так понял, – ответил Альбертон, – что его вывел из себя беспорядок.
   – Что? Беспорядок? – удивился Блэк.
   – Именно, – ответил Альбертон. – Во всяком случае, он так сказал. Будто кто-то постоянно делает ему неприятности – все предметы на кухне переставляет.
   – Да, с тех пор, как он принял на себя обязанности повара, – сказал Блэк, – он и впрямь помешался.
   – А мне нравится, как он готовит, – ответил Фейн.
   Альбертон взял из рук Блэка несколько деталей, и после недолгого осмотра заявил:
   – Теперь мне абсолютно ясно, управление происходит лишь одним компьютером и связь с ним двухсторонняя.
   – Что это значит? – спросил Фейн.
   – Это означает, что я был прав, когда предполагал, что информация о нас в виде звуков, видео и записей, сделанных членами экипажа в электронные книги, собирается компьютером.
   – Чудесно, – заметил с иронией Блэк. – Куда же мы движемся и зачем?
   – Я давно уже задумываюсь о том, что сказал Голдман, когда определил наши сферы деятельности, – сказал Альбертон.
   – И о чем вы думаете? – спросил Фейн.
   – Что может объединять людей разных профессий? Ответить на этот вопрос, значит предположить направление движения корабля.
   – А, что об этом думает Голдман? – спросил Блэк.
   – Я говорил с ним об этом, – сказал Альбертон. – Он исходит из воспоминаний, точнее тех осколков, кадров, что остались в нашей памяти.
   – И к чему же он пришел? – спросил Фейн, с нескрываемым любопытством. – Признаюсь, он удивил меня тогда своими смелыми и достаточно логическими предположениями.
   – Голдман считает, – сказал Альбертон, – что мы движемся от Земли.
   – Интересно, на чем основывается это предположение? – спросил Фейн, уже буравя взглядом Альбертона.
   – В каждом нашем воспоминании прошлого, – ответил Альбертон, – незримо присутствует Земля. Он считает, что все мы родились на Земле. Конечно, можно предположить, что все мы возвращаемся на Землю, но тогда должны быть какие-то воспоминания о других планетах.