Страница:
Игорь Срибный
«Каскад» на связь не вышел
На войне человек становится лучше. Чепуха с него слезает, остается ядро – и видно, с изъяном это ядро или нет.
Алексей Толстой
Часть 1
Погожий летний день только начинался. На востоке из-за горного хребта показался первый лучик солнца, а в кабинете военного коменданта района уже было не продохнуть от табачного дыма. Комендант, полковник Лаврищев, нервно мерил шагами кабинет и беспрерывно курил. За приставным столом, понурясь, сидел начальник разведки Влад Болтнев. Напротив него расположился начальник инженерно-саперной службы майор Кротов. Оседлав стул и положив на спинку подбородок, жевал фильтр сигареты старший офицер связи майор Комаров. Все они так или иначе были причастны к событию, собравшему их в кабинете коменданта в столь ранний час. Болтнев же вообще всю ночь провел в радиоузле группы связи, надеясь услышать в эфире до боли знакомые позывные…
Шестые сутки пошли с того дня, как ушли в поиск разведчики группы «Каскад». Прошло два контрольных срока выхода их на связь, но рация молчала. Пятнадцатого августа они провели сеанс радиосвязи со штабом и доложили, что вышли в квадрат поиска, и после этого – ни звука. А задача перед разведчиками стояла серьезная: обнаружение в квадрате, указанном информатором, который сам был полевым командиром среднего звена, перевалочной базы Хаттаба. По данным информатора, имевшего оперативный псевдоним «Саламбек», Хаттаб с отрядом должен был в ближайшее время появиться на базе и с этой базы нанести удар по какому-то населенному пункту.
Перед разведвыходом командир «Каскада» лично встречался с Саламбеком в условном месте и был убежден в достоверности полученной информации.
– В стане полевых командиров зреет недовольство арабами, захватившими ключевые военные посты, поскольку это позволяет им беззастенчиво присваивать денежные средства, поступающие из-за рубежа для финансирования джихада. Расхищаются даже суммы, предназначенные семьям, потерявшим на войне мужчин. По мнению большинства командиров-чеченцев, которые остались без своего куска пирога, война свелась к небольшим стычкам и подрывам бронетехники именно потому, что боевикам стало нечем платить. В то же время кучка пришельцев наживает огромные состояния на беде чеченского народа. Поэтому Саламбек и другие солидарные с ним полевые командиры кровно заинтересованы в нанесении удара по отряду Хаттаба как самому боеспособному. К тому же финансисты «Аль-Каиды» и других террористических организаций также обретаются в отряде Хаттаба, – доложил командир «Каскада» командованию после встречи с информатором. – Но открыто против арабов не выступит ни один из них. Просто побоятся…
Пятнадцатого августа разведгруппа посадочным способом была высажена с вертолета на хребте Планивук и… пропала.
Офицеры и комендатуры, и разведотдела группировки предлагали начать масштабный поиск группы, но полковник Лаврищев, в оперативном подчинении которого находились «каскадеры», был категорически против. Он считал, что разведчики живы и обязательно дадут о себе знать.
А пока всех терзала неизвестность…
– Может, у них рация вышла из строя? – прервал затянувшееся молчание майор Кротов.
– У них основная и дублирующая Р-159. Плюс у командиров троек портативные «Моторолы» с запасными элементами питания. Не могли же все рации одновременно выйти из строя! – с раздражением сказал Болтнев.
– «Моторолы» работают на милицейской волне. Если бы разведчики по каким-то причинам не смогли связаться со штабом, используя штатные радиостанции, они уже связались бы с нами на частоте временного отдела внутренних дел, – добавил комендант.
В дверь постучали, и в кабинет вошел начальник штаба подполковник Сафьянов.
– Вертолеты вернулись с облета, – доложил он. – В районе поиска с воздуха никаких передвижений не зафиксировано. Разрешите после дозаправки расширить границы поиска.
Лаврищев задумался. Подойдя к карте района, он какое-то время изучал квадрат поиска, хотя знал его, да и весь район, почти наизусть.
– Я вот что думаю, – обернувшись к офицерам, сказал он. – Если «Каскад» вошел в визуальный контакт с противником и ведет его, то, естественно, разведчики будут сохранять режим радиомолчания. В противном случае боевики могут засечь радиопереговоры. Если же они засекут еще и возросшую активность полетов авиации в квадрате расположения, они сразу предположат наличие рядом нашей разведгруппы, которая передает их координаты вертолетчикам, а те, в свою очередь, отслеживают их передвижения. И примут соответствующие меры… Поэтому сегодня полеты авиации прекратить! Завтра с утра – контрольный облет. В 13.00 – второй. Все-таки квадрат поиска следует держать под контролем авиации, создавая при этом видимость плановых полетов.
– Товарищ полковник, – обратился к коменданту начальник разведки. – В девяти километрах от квадрата поиска – база отряда спецназа ВВ. Их разведка тоже работает в заданном районе. Разрешите выехать к ним. Во-первых, считаю необходимым предупредить командование отряда о том, что в квадрате работает наша разведгруппа. Во-вторых, возможно, у Эльдара, начальника разведки отряда, есть свежая информация о перемещениях НВФ в районе. К тому же они сейчас нацелены на работу по выявлению и нейтрализации главарей бандформирований и их пособников в населенных пунктах. И довольно успешно работают в этом направлении.
– Предложение разумное, – ответил полковник. – Для нас сейчас любая информация по району может оказаться бесценной. Выезд разрешаю. В 20.00 сбор всех присутствующих здесь! Начальнику связи – слушать и сканировать эфир постоянно, возможно, появятся новые позывные и новые радиочастоты боевиков. Расшифрованные перехваты немедленно докладывать мне. Начальнику штаба – сформировать группу спасения! Сколько разведчиков «Каскада» не задействованы в поиске? Десять из тех, кто остался в расположении, – вооружить, экипировать и разместить на вертолетной площадке в полной боевой готовности. Один вертолет держать в готовности к вылету – с полным боекомплектом, заправленным под завязку. Летчикам перейти на несение службы в дежурном режиме. Подготовьте соответствующий приказ, Виктор Николаевич! Сейчас все свободны, занимайтесь по распорядку.
Комендант устало присел за свой рабочий стол и распечатал очередную пачку сигарет…
Седой укрылся в зарослях мушмулы – непонятного растения, чьи плоды по вкусу напоминали грушу средней полосы России, а по виду – очень мелкие яблоки, – и разложил на коленях карту. Он пытался вычислить конечную точку маршрута движения отряда «духов», но квадрат, по которому они двигались, обозначенный координатами 77–03, представлял собой часть лесного массива, протянувшегося с севера на юг на десятки километров. Здесь не было дорог, имеющих хотя бы районное значение, не было населенных пунктов. Только непроходимые заросли бука и граба, разбавленные боярышником и колючками терна. В этих лесных дебрях мог надежно укрыться полк, и обнаружить его можно было бы, только натолкнувшись случайно…
Собственно, так и случилось трое суток назад. Иначе как удачей это назвать было нельзя, хотя поиск и был нацелен на обнаружение отряда боевиков именно в этом квадрате. Головной дозор разведчиков, зафиксировав движение в просветах между деревьями и услышав характерный шелест приминаемой ногами идущих растительности, подал сигнал «стоп», остановив движение разведгруппы. Затем последовал сигнал «вижу противника», и едва разведчики успели рассредоточиться, укрывшись в складках местности, как мимо них встречным курсом прошла группа боевиков в количестве десяти человек. Все в «натовской» форме, у каждого за спиной две «Мухи», у половины вместо автоматов – РПК. Следующий в арьергарде боевик живо общался с кем-то по рации на чеченском языке.
Было совершенно очевидно, что эта группа – головной дозор большого отряда. Разведчики замерли, ожидая подхода основных сил боевиков. Но прежде прошел еще один дозор, теперь уже западнее их расположения. Совершенно случайно разведчики оказались между двумя маршрутами движения разведдозоров противника и остались необнаруженными. Когда Седой проводил занятия с молодыми разведчиками, он всегда говорил: «Существует счастье, или удача, разведчика. Это когда ты выходишь невредимым из положения, из которого выхода нет и быть не может. По всем законам войны ты должен погибнуть, однако же цел и невредим. Но чтобы это счастье тебе улыбалось, разведчик, ты должен пролить не одно ведро пота, стереть о свое оружие руки до кровавых мозолей, угробить не одну пару обуви, бегая по горам, но самое главное – ты должен мыслить как разведчик. А разведчик мыслит так, чтобы задание выполнить и живым с задания вернуться. Но не в гордом одиночестве… Сколько ушло на задание – столько и вернуться должно. Это закон разведки. Вот тогда счастье разведчика всегда будет с тобой».
Некоторое время было тихо. Разведчики, использовав время для создания качественной маскировки своих укрытий, как говорят в их среде, «ловили тишину». Но вот послышался знакомый шелест травы, и между деревьями замелькали фигуры боевиков. Отряд шел, ощетинившись стволами пулеметов и автоматов, с усиленным боковым охранением. Двое «духов» тащили на спинах армейские Р-159, постоянно слушая эфир. Во время движения Седой прикинул количественный состав отряда: получилось не менее ста человек.
Вскоре проследовал тыловой дозор. Трое замыкающих тащили за собой по земле ветки, в буквальном смысле заметая следы отряда.
Подождав, пока стихнет шелест веток, уничтожающих следы боевиков, Седой покинул свое укрытие и трещоткой, имитирующей крик сороки, подал сигнал «сбор». Разведчики быстро собрались вокруг командира.
Седой, как всегда, без предисловий поставил задачу:
– Нам придется следовать за отрядом, пока не появится возможность передать координаты для наведения авиации или артиллерии, с тем, чтобы огневое поражение имело максимальный эффект. Здесь, в лесу, это нереально. Выходить без координат цели в эфир – значит, сразу дать понять «чехам», что у них на хвосте разведгруппа. Вы видели у них рации – значит, они слушают армейские частоты. Нет гарантии, что и милицейская частота не отсканирована ими. Иными словами, мы ведем их до того места, где можно будет применить артиллерию, и только тогда выходим на связь со штабом.
– А если взять «языка» и через него установить конечную точку маршрута, а наши подготовят им встречу? – спросил Джоник.
– Ну, во-первых, «язык» может и не знать, куда и зачем они идут. Во-вторых, «духи» сразу забьют тревогу и начнут прочесывание. Такими силами, как у них, они найдут наши следы, и тогда нам придется отрываться от них. А задача наша останется невыполненной.
– Придется идти очень близко к банде, – хмуря белесые брови, констатировал Немец. – Они идут без дорог, если оторвемся, потеряем след.
– Точно так, – подтвердил Седой. – И идти со всеми мерами предосторожности, иначе «духи» просто растворятся в лесу.
Боевики шли скрытно. Движение начинали только рано утром, с первыми проблесками рассвета, и вечером – в наступающих сумерках. Днями отсиживались под густыми кронами деревьев. Вот почему передвижение такого крупного отряда не было зафиксировано с воздуха.
На четвертые сутки пути, как всегда около 9 часов утра, отряд остановился на дневку. Выставив охранение, боевики быстро развели бездымные костры, и скоро от лагеря потянуло запахом разогреваемой тушенки.
Подобравшись к бивуаку «духов» метров на сто, Седой в окуляры бинокля стал наблюдать за лагерем. Как и прежде, на привале командиров отряда окружала группа боевиков из парней спортивного телосложения в черном спецназовском обмундировании. Они профессионально занимали позиции с таким расчетом, чтобы полностью скрыть от посторонних глаз позицию своих командиров. Но сейчас около этой группы началось усиленное движение: подбежал радист с Р-159, подошли и склонились 5–6 боевиков с какими-то бумагами, возможно, с картами. Седой понял, что «чехам» в настоящее время ставится боевая задача, а значит, их отряд может разделиться на несколько более мелких. И тогда они точно растворятся в лесу.
Он осмотрелся кругом: лес в этом месте был пореже, чем на высоте, которую они преодолели на рассвете. Буки и грабы сменились орешником, боярышником и акацией. Седой прикинул, что если вертолетчики отработают по банде именно здесь, то есть шанс нанести огневое поражение. А если еще разведчики будут по радио наводить вертолеты на цель…
Седой покинул свой НП и ползком направился к месту расположения группы, где находились радисты; но еще на подходе услышал в зарослях боярышника какой-то шум. Он замер и краем глаза зафиксировал справа от себя движение. Откатившись за дерево, Седой сбросил флажок предохранителя на сектор одиночного огня и слегка приподнял голову. Через несколько секунд в двух шагах от него прошел Кум, на плече которого мычал и брыкался здоровенный «дух». Прикрывая спину товарища, поводя по сторонам стволом своей ВСС, отступал Юра Качок. Чтобы ненароком не нарваться на пулю Качка, Седой выждал несколько мгновений и бесшумно двинулся следом.
Замаскировав ветками свою позицию, в небольшой лощине отдыхали пятеро разведчиков. Остальные, разбитые по парам, с разных точек вели наблюдение за лагерем боевиков. Едва Кум успел сбросить с плеча свою тяжелую ношу, как из-за его спины появился Седой и присел на корточки около пленного.
Тот явно не походил на чеченца. Круглая бескозырка-«пуштунка», из-под которой струились длинные черные патлы; густая, с проседью борода, черные маслянистые глаза, лилово-синие губы – налицо были все признаки араба откуда-нибудь из Алжира или Марокко.
Седой вопросительно взглянул на Кума, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.
– Командир, что я мог сделать? Это чудо заморское не то что наткнулось – оно на меня наступило! Мало того, он тащил под мышкой бутылку с водой, а штаны начал развязывать еще на ходу. Что ж, мне надо было ждать, чтоб он еще насрал на меня?
Последняя фраза Кума разрядила обстановку; разведчики хохотнули, представив нарисованную Кумом перспективу. Даже Седой улыбнулся в усы.
– Ладно, – сказал он, – кончайте его. Все равно он наверняка по-русски не говорит. И надо быстро валить отсюда, пока его не хватились.
Пленный, услышав слова Седого, замычал, силясь вытолкнуть изо рта кляп, изготовленный Кумом из его же собственного шейного платка, задвигался, пытаясь привлечь к себе внимание.
– Сдается мне, что он все-таки знает русский, – сказал Седой. – Ну-ка, откройте ему рот, послушаем иноземного гостя.
Кум рывком привел араба в сидячее положение и выдернул из его рта кляп.
– Я знаю рюсский, – заторопился пленный. – Я все буду сказать, что знаю. Я много знаю, коммодор-сахиб.
– Для начала скажи нам, что за отряд, кто командир, куда направляетесь, какова задача отряда?
– Командир – Хаттаб Хабиб Абдель Рахман. По-ваший просто Хаттаб. Утро толко начинал, еще темно бил, Хаттаб двадцат людей брал и ушел. В Довлет-Хутор пошел, там встречат будет Увайс Саидов… – Пленный замолчал, вопросительно глядя на Седого. Видимо, посчитал, что выдал уже достаточно информации.
– И это все? – спросил Седой. – Как зовут интуриста Хаттаба на его исторической родине, мы и без тебя знаем. А вот зачем ему понадобился Саидов, ты нам расскажи поподробнее. А то получается, что вы четвертые сутки в пути потому, что Хаттаб давно не виделся с Саидовым и решил его навестить…
– Не-ет, коммодор-сахиб, зачем навестить! – заторопился араб. – Хаттаб балшой операция планировал. Много сил надо, чтоби сылно ударит! Увайс свой людей ведет, будет задача получат и тоже удар исделат.
– И где же будет нанесен удар, по каким объектам? – спросил Седой.
– О, коммодор-сахиб, – ответил пленный, – это толко Хаттаб знает. До этого он был Грозный, Шали, Аргун, Гудермес – задачу моджахеды ставил. Говорил: город захватит надо, двое-трое суток федералы удерживать. Чтоби все нашу силу видели! Тепер сюда пришел…
– А здесь, в этой глуши, что вы собрались захватывать? – Седой спросил, уже зная ответ на свой вопрос. Но араб вдруг заюлил, преданно заглядывая Седому в глаза:
– Килянус, коммодор-сахиб, не знаю! Хаттаб знает – я не знаю! Увайс болшой работа будет делат, на весь мир греметь будет!
Слушая пленного, Седой все время думал о том, что здесь, в этом глухом горном районе, где нет ни военных, ни хозяйственных объектов, способных заинтересовать террориста такого масштаба, как Хаттаб, боевикам делать нечего. Но узнав, что Увайс Саидов, один из самых жестоких и непримиримых полевых командиров, будет проводить свою акцию именно здесь, почти наверное вычислил и цель Саидова.
Две недели назад разведчики сопроводили от границы с Дагестаном колонну гражданских «КамАЗов» с необычным грузом: германскими сборными конструкциями и отделочными материалами для строительства школы в селении Замай-Юрт. Немецкие специалисты обещали построить школу в подарок чеченским ребятишкам к началу учебного года. На торжественное открытие школы в селение должны прибыть высокие гости: правительство Чечни в полном составе, руководители региональных органов власти. Ожидались также представители высшего командного звена группировки.
Седой понял, что на этом празднике жизни боевики и задумали показать, «кто в доме хозяин». Значит, вот зачем нужны Хаттабу люди Саидова. Жестокий и беспринципный Увайс Саидов, которого боялись и ненавидели сами чеченцы, выполнит любую грязную работу, если ему хорошо за нее заплатят. Он имел «кровников» практически в каждом населенном пункте Чечни, и терять ему и его боевикам было нечего. Фактически они были вне закона как для федеральных сил, так и для мирного населения республики.
Задумавшись, Седой невольно отвлекся от пленника и, когда вновь взглянул на него, поразился перемене в его глазах. Недавно такие просящие и заискивающие, они холодно и оценивающе смотрели теперь на него. Но язык по-прежнему заискивал:
– Ну что, коммодор-сахиб, что еще тебе интересовает?
Седой давно сообразил, что араб – не простой наемник. Уже одно знание русского языка в таком объеме говорило об этом. К тому же иногда он забывался и говорил практически без акцента. И он обладал информацией, недоступной простому боевику.
– Ты кто такой? – обратился он к пленнику. – Назови себя.
Араб загрустил и отвернулся. Его спина напряглась, как будто в ожидании удара.
– Где его вещи, документы? – спросил Седой Кума.
– А ничего не было, – ответил тот, – только АПС с двумя магазинами.
Пленный заерзал и собирался что-то сказать, но тут у Седого и у командиров троек в наушниках раздался тональный сигнал раций, обозначающий «внимание – противник приближается». Седой тут же передал сигнал «общий сбор». Не прошло и двух минут, как с постов наблюдения возвратились все разведчики.
– В лагере какой-то шухер, – доложил Вано, мельком взглянув на пленного. – Кого-то ищут, я так понимаю, что его, – Вано кивнул головой в сторону араба. – Человек тридцать «духов» построил какой-то тип в «арафатке», быстро озадачил их, и они тройками ломанули в лес. Причем большинство – в нашу сторону.
– Уходим на восток и пересекаем грунтовую дорогу. Кум, ведете с Юрой пленного! Сеня и Вано, уберете все следы нашего пребывания и догоняйте! – приказал Седой.
Кум проворно засунул кляп в рот арабу, и группа разведчиков исчезла, растворившись в зелени леса.
Дежурный, посмотрев на вошедшего, только отрицательно покачал головой. Он тоже переживал: с «Каскадом» ушел его земляк и лучший друг – радист группы связи Саня Мирошников.
– Выйди на «спецов» ВВ, – приказал Болтнев. – Пусть разыщут начальника разведки отряда и предупредят, что я выехал к ним. Буду в их расположении через час.
Эльдар, начальник разведки отряда специального назначения, круглолицый крепыш родом из Калмыкии, встретил Влада на КПП. Он предложил пообедать, но Болтнев отказался, сославшись на важность визита, и они направились в палатку разведчиков. Эльдар отправил бойца за чаем, и они уселись за стол.
– Ну, коллега, что привело тебя к нам? – спросил Эльдар. – В гости ты не приезжаешь, несмотря на приглашения; значит, в нашем районе какое-то ЧП. Я прав?
– К сожалению, прав, – ответил Влад. – Пропала связь с нашей разведгруппой. Ушли 14-го, вышли в район поиска, о чем доложили в штаб, и как в воду канули. 15 опытнейших разведчиков, настоящих асов военной разведки… В голове не укладывается…
– А Седой с ними? – спросил Эльдар.
– Конечно, – ответил Болтнев, – мог бы и не спрашивать.
– А откуда они выходили на связь?
Влад разложил на столе карту района и показал точку, откуда велась передача разведчиками.
– Вот контрольная точка, – пояснил он Эльдару. – Отсюда они должны были двигаться в глубь квадрата 77–03 с выходом на законсервированную базу Хаттаба. Но воздушная разведка, после того как прошел срок выхода на связь, группу не обнаружила. Хоть как-то они должны были обозначить себя, понимают же, что мы их ищем…
Эльдар широко ухмыльнулся, сверкнув белыми как снег зубами. Болтнев удивленно посмотрел на товарища, и тот пояснил:
– Ты помнишь, мы в мае проводили совместную операцию по отряду Маги Беспалого? А-а, нет, ты тогда был в отпуске. Так вот, мы закрывали перевал, а «каскадеры» шли по лесу, по замыслу операции выдавливая «духов» на нас. Но Мага к тому времени уже был на пути в Грузию, мы опоздали буквально на пару дней. Суть не в этом… Суть в том, что лежу я на горушке, в бинокль созерцаю окрестности в поисках «духов», и вдруг меня кто-то толкает в плечо. Я оборачиваюсь и потихоньку шизею, поскольку рядом со мной лежит Седой и что-то мне объясняет. А я его совершенно не воспринимаю – в голове только одна мысль: как «шкаф» такой комплекции смог совершенно бесшумно подобраться ко мне незамеченным? Короче, объяснил он мне, что лагерь боевиков оставлен, банда ушла. Спускаемся мы с моего НП в лощину, и я шизею еще больше: человек десять «каскадеров» сидят в зарослях мушмулы, курят, тихонько переговариваются… Я вызываю по рации свое боевое охранение, спрашиваю обстановку; мне докладывают, что никаких движений не зафиксировано. Тогда я вызываю командира группы, находившейся в охранении, и он, видя «каскадеров», неизвестно как проникших в наше расположение, шизеет вместе со мной. Я спрашиваю Седого: как? Он так спокойно отвечает: дескать, чтоб ненароком не попасть под ваш огонь, мы просочились через ваши порядки… А у меня ведь тоже ребята не подарки. И ты, брат мой, хочешь, чтоб «Каскад» засекли с воздуха? Да их обнаружишь, лишь когда физически с ними столкнешься…
– Да знаю я их возможности, сам не раз ходил с ними в поиск. Просто не можем понять и объяснить отсутствие связи. И это пугает.
– Ладно, Влад, я не думаю, что разведчики такого уровня, как «каскадеры», могли попасть в какую-то западню. Но все же давай по карте пробежимся, прикинем варианты…
Некоторое время они работали с картой, рассматривая различные маршруты передвижения разведгруппы, и вскоре сошлись во мнении, что группа все еще находится в лесном массиве в квадрате поиска. Так как в противном случае разведчики «засветились» бы на выходе из «зеленки». В районе довольно высокая плотность войсковых расположений, на выходе из леса – множество дорог и ряд населенных пунктов. Если бы разведчики вышли из леса, их наверняка увидели бы военнослужащие какого-либо подразделения. Уверенность в этом подкрепил вызванный Эльдаром командир разведвзвода, который доложил, что две группы специального назначения два дня работали в квадрате 77–03, по информации чеченского ОМОНа, и никаких следов боя не видели. Естественно, что если бы в квадрате возникла перестрелка, разведчики бы наверняка отреагировали.
– Стоп! – вдруг хлопнул себя ладонью по лбу Эльдар. По поводу информации чеченских омоновцев: тут вполне возможна взаимосвязь с нашим случаем. Они просили людей, чтоб «зачистить» Турты-Хутор. По их оперативным данным, туда пришла группа боевиков из отряда Увайса Саидова, которые должны были встретиться с кем-то из верховных лидеров НВФ. Командование нам «добро» на внеплановую «зачистку» не дало, и чеченцы пошли сами. В селении они отработали вхолостую, но по возвращении доложили, что один дедушка, в прошлом советский участковый, видел в лесу группу вооруженных людей. Проявив профессиональное любопытство, старик проследил за ними. Так вот, ушли они по направлению все к той же высоте 887,6 – омоновцы мне на карте показали…
Шестые сутки пошли с того дня, как ушли в поиск разведчики группы «Каскад». Прошло два контрольных срока выхода их на связь, но рация молчала. Пятнадцатого августа они провели сеанс радиосвязи со штабом и доложили, что вышли в квадрат поиска, и после этого – ни звука. А задача перед разведчиками стояла серьезная: обнаружение в квадрате, указанном информатором, который сам был полевым командиром среднего звена, перевалочной базы Хаттаба. По данным информатора, имевшего оперативный псевдоним «Саламбек», Хаттаб с отрядом должен был в ближайшее время появиться на базе и с этой базы нанести удар по какому-то населенному пункту.
Перед разведвыходом командир «Каскада» лично встречался с Саламбеком в условном месте и был убежден в достоверности полученной информации.
– В стане полевых командиров зреет недовольство арабами, захватившими ключевые военные посты, поскольку это позволяет им беззастенчиво присваивать денежные средства, поступающие из-за рубежа для финансирования джихада. Расхищаются даже суммы, предназначенные семьям, потерявшим на войне мужчин. По мнению большинства командиров-чеченцев, которые остались без своего куска пирога, война свелась к небольшим стычкам и подрывам бронетехники именно потому, что боевикам стало нечем платить. В то же время кучка пришельцев наживает огромные состояния на беде чеченского народа. Поэтому Саламбек и другие солидарные с ним полевые командиры кровно заинтересованы в нанесении удара по отряду Хаттаба как самому боеспособному. К тому же финансисты «Аль-Каиды» и других террористических организаций также обретаются в отряде Хаттаба, – доложил командир «Каскада» командованию после встречи с информатором. – Но открыто против арабов не выступит ни один из них. Просто побоятся…
Пятнадцатого августа разведгруппа посадочным способом была высажена с вертолета на хребте Планивук и… пропала.
Офицеры и комендатуры, и разведотдела группировки предлагали начать масштабный поиск группы, но полковник Лаврищев, в оперативном подчинении которого находились «каскадеры», был категорически против. Он считал, что разведчики живы и обязательно дадут о себе знать.
А пока всех терзала неизвестность…
– Может, у них рация вышла из строя? – прервал затянувшееся молчание майор Кротов.
– У них основная и дублирующая Р-159. Плюс у командиров троек портативные «Моторолы» с запасными элементами питания. Не могли же все рации одновременно выйти из строя! – с раздражением сказал Болтнев.
– «Моторолы» работают на милицейской волне. Если бы разведчики по каким-то причинам не смогли связаться со штабом, используя штатные радиостанции, они уже связались бы с нами на частоте временного отдела внутренних дел, – добавил комендант.
В дверь постучали, и в кабинет вошел начальник штаба подполковник Сафьянов.
– Вертолеты вернулись с облета, – доложил он. – В районе поиска с воздуха никаких передвижений не зафиксировано. Разрешите после дозаправки расширить границы поиска.
Лаврищев задумался. Подойдя к карте района, он какое-то время изучал квадрат поиска, хотя знал его, да и весь район, почти наизусть.
– Я вот что думаю, – обернувшись к офицерам, сказал он. – Если «Каскад» вошел в визуальный контакт с противником и ведет его, то, естественно, разведчики будут сохранять режим радиомолчания. В противном случае боевики могут засечь радиопереговоры. Если же они засекут еще и возросшую активность полетов авиации в квадрате расположения, они сразу предположат наличие рядом нашей разведгруппы, которая передает их координаты вертолетчикам, а те, в свою очередь, отслеживают их передвижения. И примут соответствующие меры… Поэтому сегодня полеты авиации прекратить! Завтра с утра – контрольный облет. В 13.00 – второй. Все-таки квадрат поиска следует держать под контролем авиации, создавая при этом видимость плановых полетов.
– Товарищ полковник, – обратился к коменданту начальник разведки. – В девяти километрах от квадрата поиска – база отряда спецназа ВВ. Их разведка тоже работает в заданном районе. Разрешите выехать к ним. Во-первых, считаю необходимым предупредить командование отряда о том, что в квадрате работает наша разведгруппа. Во-вторых, возможно, у Эльдара, начальника разведки отряда, есть свежая информация о перемещениях НВФ в районе. К тому же они сейчас нацелены на работу по выявлению и нейтрализации главарей бандформирований и их пособников в населенных пунктах. И довольно успешно работают в этом направлении.
– Предложение разумное, – ответил полковник. – Для нас сейчас любая информация по району может оказаться бесценной. Выезд разрешаю. В 20.00 сбор всех присутствующих здесь! Начальнику связи – слушать и сканировать эфир постоянно, возможно, появятся новые позывные и новые радиочастоты боевиков. Расшифрованные перехваты немедленно докладывать мне. Начальнику штаба – сформировать группу спасения! Сколько разведчиков «Каскада» не задействованы в поиске? Десять из тех, кто остался в расположении, – вооружить, экипировать и разместить на вертолетной площадке в полной боевой готовности. Один вертолет держать в готовности к вылету – с полным боекомплектом, заправленным под завязку. Летчикам перейти на несение службы в дежурном режиме. Подготовьте соответствующий приказ, Виктор Николаевич! Сейчас все свободны, занимайтесь по распорядку.
Комендант устало присел за свой рабочий стол и распечатал очередную пачку сигарет…
* * *
Командир «Каскада», которого разведчики уважительно называли между собой «Седой» за посеребренный ежик коротко стриженных волос, видел вертолеты и прекрасно понимал, что командование обеспокоено долгим молчанием разведгруппы. Но выйти в эфир или тем паче обозначить свое местонахождение оранжевым дымом он не мог. По той причине, что отряд боевиков находился совсем рядом – расстояние между ними не превышало и ста метров. А двое боевиков, собирая валежник для костра, едва не наступили на головы замаскировавшихся в густой траве разведчиков головного дозора.Седой укрылся в зарослях мушмулы – непонятного растения, чьи плоды по вкусу напоминали грушу средней полосы России, а по виду – очень мелкие яблоки, – и разложил на коленях карту. Он пытался вычислить конечную точку маршрута движения отряда «духов», но квадрат, по которому они двигались, обозначенный координатами 77–03, представлял собой часть лесного массива, протянувшегося с севера на юг на десятки километров. Здесь не было дорог, имеющих хотя бы районное значение, не было населенных пунктов. Только непроходимые заросли бука и граба, разбавленные боярышником и колючками терна. В этих лесных дебрях мог надежно укрыться полк, и обнаружить его можно было бы, только натолкнувшись случайно…
Собственно, так и случилось трое суток назад. Иначе как удачей это назвать было нельзя, хотя поиск и был нацелен на обнаружение отряда боевиков именно в этом квадрате. Головной дозор разведчиков, зафиксировав движение в просветах между деревьями и услышав характерный шелест приминаемой ногами идущих растительности, подал сигнал «стоп», остановив движение разведгруппы. Затем последовал сигнал «вижу противника», и едва разведчики успели рассредоточиться, укрывшись в складках местности, как мимо них встречным курсом прошла группа боевиков в количестве десяти человек. Все в «натовской» форме, у каждого за спиной две «Мухи», у половины вместо автоматов – РПК. Следующий в арьергарде боевик живо общался с кем-то по рации на чеченском языке.
Было совершенно очевидно, что эта группа – головной дозор большого отряда. Разведчики замерли, ожидая подхода основных сил боевиков. Но прежде прошел еще один дозор, теперь уже западнее их расположения. Совершенно случайно разведчики оказались между двумя маршрутами движения разведдозоров противника и остались необнаруженными. Когда Седой проводил занятия с молодыми разведчиками, он всегда говорил: «Существует счастье, или удача, разведчика. Это когда ты выходишь невредимым из положения, из которого выхода нет и быть не может. По всем законам войны ты должен погибнуть, однако же цел и невредим. Но чтобы это счастье тебе улыбалось, разведчик, ты должен пролить не одно ведро пота, стереть о свое оружие руки до кровавых мозолей, угробить не одну пару обуви, бегая по горам, но самое главное – ты должен мыслить как разведчик. А разведчик мыслит так, чтобы задание выполнить и живым с задания вернуться. Но не в гордом одиночестве… Сколько ушло на задание – столько и вернуться должно. Это закон разведки. Вот тогда счастье разведчика всегда будет с тобой».
Некоторое время было тихо. Разведчики, использовав время для создания качественной маскировки своих укрытий, как говорят в их среде, «ловили тишину». Но вот послышался знакомый шелест травы, и между деревьями замелькали фигуры боевиков. Отряд шел, ощетинившись стволами пулеметов и автоматов, с усиленным боковым охранением. Двое «духов» тащили на спинах армейские Р-159, постоянно слушая эфир. Во время движения Седой прикинул количественный состав отряда: получилось не менее ста человек.
Вскоре проследовал тыловой дозор. Трое замыкающих тащили за собой по земле ветки, в буквальном смысле заметая следы отряда.
Подождав, пока стихнет шелест веток, уничтожающих следы боевиков, Седой покинул свое укрытие и трещоткой, имитирующей крик сороки, подал сигнал «сбор». Разведчики быстро собрались вокруг командира.
Седой, как всегда, без предисловий поставил задачу:
– Нам придется следовать за отрядом, пока не появится возможность передать координаты для наведения авиации или артиллерии, с тем, чтобы огневое поражение имело максимальный эффект. Здесь, в лесу, это нереально. Выходить без координат цели в эфир – значит, сразу дать понять «чехам», что у них на хвосте разведгруппа. Вы видели у них рации – значит, они слушают армейские частоты. Нет гарантии, что и милицейская частота не отсканирована ими. Иными словами, мы ведем их до того места, где можно будет применить артиллерию, и только тогда выходим на связь со штабом.
– А если взять «языка» и через него установить конечную точку маршрута, а наши подготовят им встречу? – спросил Джоник.
– Ну, во-первых, «язык» может и не знать, куда и зачем они идут. Во-вторых, «духи» сразу забьют тревогу и начнут прочесывание. Такими силами, как у них, они найдут наши следы, и тогда нам придется отрываться от них. А задача наша останется невыполненной.
– Придется идти очень близко к банде, – хмуря белесые брови, констатировал Немец. – Они идут без дорог, если оторвемся, потеряем след.
– Точно так, – подтвердил Седой. – И идти со всеми мерами предосторожности, иначе «духи» просто растворятся в лесу.
* * *
Это было трое суток назад. Трое суток разведчики неотступно следовали за отрядом боевиков, который, судя по карте, выходил через безымянный перевал из Курчалойского в Ножай-Юртовский район. Ниже высоты 886,7, через которую перевалили «духи», на карте была обозначена грунтовая дорога с улучшенным покрытием. Но вряд ли она была целью банды, поскольку войсковые колонны по ней почти не передвигались.Боевики шли скрытно. Движение начинали только рано утром, с первыми проблесками рассвета, и вечером – в наступающих сумерках. Днями отсиживались под густыми кронами деревьев. Вот почему передвижение такого крупного отряда не было зафиксировано с воздуха.
На четвертые сутки пути, как всегда около 9 часов утра, отряд остановился на дневку. Выставив охранение, боевики быстро развели бездымные костры, и скоро от лагеря потянуло запахом разогреваемой тушенки.
Подобравшись к бивуаку «духов» метров на сто, Седой в окуляры бинокля стал наблюдать за лагерем. Как и прежде, на привале командиров отряда окружала группа боевиков из парней спортивного телосложения в черном спецназовском обмундировании. Они профессионально занимали позиции с таким расчетом, чтобы полностью скрыть от посторонних глаз позицию своих командиров. Но сейчас около этой группы началось усиленное движение: подбежал радист с Р-159, подошли и склонились 5–6 боевиков с какими-то бумагами, возможно, с картами. Седой понял, что «чехам» в настоящее время ставится боевая задача, а значит, их отряд может разделиться на несколько более мелких. И тогда они точно растворятся в лесу.
Он осмотрелся кругом: лес в этом месте был пореже, чем на высоте, которую они преодолели на рассвете. Буки и грабы сменились орешником, боярышником и акацией. Седой прикинул, что если вертолетчики отработают по банде именно здесь, то есть шанс нанести огневое поражение. А если еще разведчики будут по радио наводить вертолеты на цель…
Седой покинул свой НП и ползком направился к месту расположения группы, где находились радисты; но еще на подходе услышал в зарослях боярышника какой-то шум. Он замер и краем глаза зафиксировал справа от себя движение. Откатившись за дерево, Седой сбросил флажок предохранителя на сектор одиночного огня и слегка приподнял голову. Через несколько секунд в двух шагах от него прошел Кум, на плече которого мычал и брыкался здоровенный «дух». Прикрывая спину товарища, поводя по сторонам стволом своей ВСС, отступал Юра Качок. Чтобы ненароком не нарваться на пулю Качка, Седой выждал несколько мгновений и бесшумно двинулся следом.
Замаскировав ветками свою позицию, в небольшой лощине отдыхали пятеро разведчиков. Остальные, разбитые по парам, с разных точек вели наблюдение за лагерем боевиков. Едва Кум успел сбросить с плеча свою тяжелую ношу, как из-за его спины появился Седой и присел на корточки около пленного.
Тот явно не походил на чеченца. Круглая бескозырка-«пуштунка», из-под которой струились длинные черные патлы; густая, с проседью борода, черные маслянистые глаза, лилово-синие губы – налицо были все признаки араба откуда-нибудь из Алжира или Марокко.
Седой вопросительно взглянул на Кума, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.
– Командир, что я мог сделать? Это чудо заморское не то что наткнулось – оно на меня наступило! Мало того, он тащил под мышкой бутылку с водой, а штаны начал развязывать еще на ходу. Что ж, мне надо было ждать, чтоб он еще насрал на меня?
Последняя фраза Кума разрядила обстановку; разведчики хохотнули, представив нарисованную Кумом перспективу. Даже Седой улыбнулся в усы.
– Ладно, – сказал он, – кончайте его. Все равно он наверняка по-русски не говорит. И надо быстро валить отсюда, пока его не хватились.
Пленный, услышав слова Седого, замычал, силясь вытолкнуть изо рта кляп, изготовленный Кумом из его же собственного шейного платка, задвигался, пытаясь привлечь к себе внимание.
– Сдается мне, что он все-таки знает русский, – сказал Седой. – Ну-ка, откройте ему рот, послушаем иноземного гостя.
Кум рывком привел араба в сидячее положение и выдернул из его рта кляп.
– Я знаю рюсский, – заторопился пленный. – Я все буду сказать, что знаю. Я много знаю, коммодор-сахиб.
– Для начала скажи нам, что за отряд, кто командир, куда направляетесь, какова задача отряда?
– Командир – Хаттаб Хабиб Абдель Рахман. По-ваший просто Хаттаб. Утро толко начинал, еще темно бил, Хаттаб двадцат людей брал и ушел. В Довлет-Хутор пошел, там встречат будет Увайс Саидов… – Пленный замолчал, вопросительно глядя на Седого. Видимо, посчитал, что выдал уже достаточно информации.
– И это все? – спросил Седой. – Как зовут интуриста Хаттаба на его исторической родине, мы и без тебя знаем. А вот зачем ему понадобился Саидов, ты нам расскажи поподробнее. А то получается, что вы четвертые сутки в пути потому, что Хаттаб давно не виделся с Саидовым и решил его навестить…
– Не-ет, коммодор-сахиб, зачем навестить! – заторопился араб. – Хаттаб балшой операция планировал. Много сил надо, чтоби сылно ударит! Увайс свой людей ведет, будет задача получат и тоже удар исделат.
– И где же будет нанесен удар, по каким объектам? – спросил Седой.
– О, коммодор-сахиб, – ответил пленный, – это толко Хаттаб знает. До этого он был Грозный, Шали, Аргун, Гудермес – задачу моджахеды ставил. Говорил: город захватит надо, двое-трое суток федералы удерживать. Чтоби все нашу силу видели! Тепер сюда пришел…
– А здесь, в этой глуши, что вы собрались захватывать? – Седой спросил, уже зная ответ на свой вопрос. Но араб вдруг заюлил, преданно заглядывая Седому в глаза:
– Килянус, коммодор-сахиб, не знаю! Хаттаб знает – я не знаю! Увайс болшой работа будет делат, на весь мир греметь будет!
Слушая пленного, Седой все время думал о том, что здесь, в этом глухом горном районе, где нет ни военных, ни хозяйственных объектов, способных заинтересовать террориста такого масштаба, как Хаттаб, боевикам делать нечего. Но узнав, что Увайс Саидов, один из самых жестоких и непримиримых полевых командиров, будет проводить свою акцию именно здесь, почти наверное вычислил и цель Саидова.
Две недели назад разведчики сопроводили от границы с Дагестаном колонну гражданских «КамАЗов» с необычным грузом: германскими сборными конструкциями и отделочными материалами для строительства школы в селении Замай-Юрт. Немецкие специалисты обещали построить школу в подарок чеченским ребятишкам к началу учебного года. На торжественное открытие школы в селение должны прибыть высокие гости: правительство Чечни в полном составе, руководители региональных органов власти. Ожидались также представители высшего командного звена группировки.
Седой понял, что на этом празднике жизни боевики и задумали показать, «кто в доме хозяин». Значит, вот зачем нужны Хаттабу люди Саидова. Жестокий и беспринципный Увайс Саидов, которого боялись и ненавидели сами чеченцы, выполнит любую грязную работу, если ему хорошо за нее заплатят. Он имел «кровников» практически в каждом населенном пункте Чечни, и терять ему и его боевикам было нечего. Фактически они были вне закона как для федеральных сил, так и для мирного населения республики.
Задумавшись, Седой невольно отвлекся от пленника и, когда вновь взглянул на него, поразился перемене в его глазах. Недавно такие просящие и заискивающие, они холодно и оценивающе смотрели теперь на него. Но язык по-прежнему заискивал:
– Ну что, коммодор-сахиб, что еще тебе интересовает?
Седой давно сообразил, что араб – не простой наемник. Уже одно знание русского языка в таком объеме говорило об этом. К тому же иногда он забывался и говорил практически без акцента. И он обладал информацией, недоступной простому боевику.
– Ты кто такой? – обратился он к пленнику. – Назови себя.
Араб загрустил и отвернулся. Его спина напряглась, как будто в ожидании удара.
– Где его вещи, документы? – спросил Седой Кума.
– А ничего не было, – ответил тот, – только АПС с двумя магазинами.
Пленный заерзал и собирался что-то сказать, но тут у Седого и у командиров троек в наушниках раздался тональный сигнал раций, обозначающий «внимание – противник приближается». Седой тут же передал сигнал «общий сбор». Не прошло и двух минут, как с постов наблюдения возвратились все разведчики.
– В лагере какой-то шухер, – доложил Вано, мельком взглянув на пленного. – Кого-то ищут, я так понимаю, что его, – Вано кивнул головой в сторону араба. – Человек тридцать «духов» построил какой-то тип в «арафатке», быстро озадачил их, и они тройками ломанули в лес. Причем большинство – в нашу сторону.
– Уходим на восток и пересекаем грунтовую дорогу. Кум, ведете с Юрой пленного! Сеня и Вано, уберете все следы нашего пребывания и догоняйте! – приказал Седой.
Кум проворно засунул кляп в рот арабу, и группа разведчиков исчезла, растворившись в зелени леса.
* * *
Начальник разведки, выйдя из кабинета военного коменданта, направился к радистам.Дежурный, посмотрев на вошедшего, только отрицательно покачал головой. Он тоже переживал: с «Каскадом» ушел его земляк и лучший друг – радист группы связи Саня Мирошников.
– Выйди на «спецов» ВВ, – приказал Болтнев. – Пусть разыщут начальника разведки отряда и предупредят, что я выехал к ним. Буду в их расположении через час.
Эльдар, начальник разведки отряда специального назначения, круглолицый крепыш родом из Калмыкии, встретил Влада на КПП. Он предложил пообедать, но Болтнев отказался, сославшись на важность визита, и они направились в палатку разведчиков. Эльдар отправил бойца за чаем, и они уселись за стол.
– Ну, коллега, что привело тебя к нам? – спросил Эльдар. – В гости ты не приезжаешь, несмотря на приглашения; значит, в нашем районе какое-то ЧП. Я прав?
– К сожалению, прав, – ответил Влад. – Пропала связь с нашей разведгруппой. Ушли 14-го, вышли в район поиска, о чем доложили в штаб, и как в воду канули. 15 опытнейших разведчиков, настоящих асов военной разведки… В голове не укладывается…
– А Седой с ними? – спросил Эльдар.
– Конечно, – ответил Болтнев, – мог бы и не спрашивать.
– А откуда они выходили на связь?
Влад разложил на столе карту района и показал точку, откуда велась передача разведчиками.
– Вот контрольная точка, – пояснил он Эльдару. – Отсюда они должны были двигаться в глубь квадрата 77–03 с выходом на законсервированную базу Хаттаба. Но воздушная разведка, после того как прошел срок выхода на связь, группу не обнаружила. Хоть как-то они должны были обозначить себя, понимают же, что мы их ищем…
Эльдар широко ухмыльнулся, сверкнув белыми как снег зубами. Болтнев удивленно посмотрел на товарища, и тот пояснил:
– Ты помнишь, мы в мае проводили совместную операцию по отряду Маги Беспалого? А-а, нет, ты тогда был в отпуске. Так вот, мы закрывали перевал, а «каскадеры» шли по лесу, по замыслу операции выдавливая «духов» на нас. Но Мага к тому времени уже был на пути в Грузию, мы опоздали буквально на пару дней. Суть не в этом… Суть в том, что лежу я на горушке, в бинокль созерцаю окрестности в поисках «духов», и вдруг меня кто-то толкает в плечо. Я оборачиваюсь и потихоньку шизею, поскольку рядом со мной лежит Седой и что-то мне объясняет. А я его совершенно не воспринимаю – в голове только одна мысль: как «шкаф» такой комплекции смог совершенно бесшумно подобраться ко мне незамеченным? Короче, объяснил он мне, что лагерь боевиков оставлен, банда ушла. Спускаемся мы с моего НП в лощину, и я шизею еще больше: человек десять «каскадеров» сидят в зарослях мушмулы, курят, тихонько переговариваются… Я вызываю по рации свое боевое охранение, спрашиваю обстановку; мне докладывают, что никаких движений не зафиксировано. Тогда я вызываю командира группы, находившейся в охранении, и он, видя «каскадеров», неизвестно как проникших в наше расположение, шизеет вместе со мной. Я спрашиваю Седого: как? Он так спокойно отвечает: дескать, чтоб ненароком не попасть под ваш огонь, мы просочились через ваши порядки… А у меня ведь тоже ребята не подарки. И ты, брат мой, хочешь, чтоб «Каскад» засекли с воздуха? Да их обнаружишь, лишь когда физически с ними столкнешься…
– Да знаю я их возможности, сам не раз ходил с ними в поиск. Просто не можем понять и объяснить отсутствие связи. И это пугает.
– Ладно, Влад, я не думаю, что разведчики такого уровня, как «каскадеры», могли попасть в какую-то западню. Но все же давай по карте пробежимся, прикинем варианты…
Некоторое время они работали с картой, рассматривая различные маршруты передвижения разведгруппы, и вскоре сошлись во мнении, что группа все еще находится в лесном массиве в квадрате поиска. Так как в противном случае разведчики «засветились» бы на выходе из «зеленки». В районе довольно высокая плотность войсковых расположений, на выходе из леса – множество дорог и ряд населенных пунктов. Если бы разведчики вышли из леса, их наверняка увидели бы военнослужащие какого-либо подразделения. Уверенность в этом подкрепил вызванный Эльдаром командир разведвзвода, который доложил, что две группы специального назначения два дня работали в квадрате 77–03, по информации чеченского ОМОНа, и никаких следов боя не видели. Естественно, что если бы в квадрате возникла перестрелка, разведчики бы наверняка отреагировали.
– Стоп! – вдруг хлопнул себя ладонью по лбу Эльдар. По поводу информации чеченских омоновцев: тут вполне возможна взаимосвязь с нашим случаем. Они просили людей, чтоб «зачистить» Турты-Хутор. По их оперативным данным, туда пришла группа боевиков из отряда Увайса Саидова, которые должны были встретиться с кем-то из верховных лидеров НВФ. Командование нам «добро» на внеплановую «зачистку» не дало, и чеченцы пошли сами. В селении они отработали вхолостую, но по возвращении доложили, что один дедушка, в прошлом советский участковый, видел в лесу группу вооруженных людей. Проявив профессиональное любопытство, старик проследил за ними. Так вот, ушли они по направлению все к той же высоте 887,6 – омоновцы мне на карте показали…