Страница:
Немаловажным фактором первых успехов стало то, что с 1885 г. должность главного мастера фирмы занял талантливейший Михаил Перхин. В результате сотрудничество выдающихся художников-ювелиров стало основой для творческого и художественного взлета фирмы Карла Фаберже, резко выделив ее из круга остальных придворных ювелиров.
Накануне коронации Александра III в Москве в 1883 г. Кабинет Е.И.В. привлек фирму Фаберже к изготовлению многочисленных и крайне разнообразных изделий, необходимых в процессе коронации. Например, мастера его фирмы изготовляли в большом количестве «бриллиантовые перстни с обозначением на оных дат коронования Их Величеств»[96].
Окончательно успех фирмы был закреплен событиями 1885 г., когда Карл Фаберже положил начало императорской серии пасхальных яиц.
Михаил Евлампиевич Перхин
Следующим значительным успехом стало признание таланта К. Фаберже на художественной выставке в Нюрнберге, где он продемонстрировал золотые копии вещей из так называемого Керченского клада. Успех фирмы в Нюрнберге отметили золотой медалью. Выставка в Нюрнберге также стала свидетельством растущей международной известности К. Фаберже.
Имя Карла Фаберже становится известно в Европе в 1880-х гг. Свидетельством этого стал заказ германского императора Вильгельма II на изготовление копий греческих украшений. Копия со знаменитого ожерелья с подвесками в виде амфор обратила на себя внимание знатоков из придворных кругов[97]. После этого заказа Фаберже копирует вещи Керченского клада, столь высоко оцененные на выставке в Нюрнберге.
Решающим в карьере ювелира стал 1885 г., когда Карл Фаберже получил звание Придворного поставщика (об этом мы писали выше. – Авт.). Это придало фирме необходимую солидность и устойчивость. В результате 1885 г. действительно стал звездным для Карла Фаберже и его мастеров.
В 1888 г. на Скандинавской (Северной) выставке в Копенгагене К. Фаберже входил в состав жюри, поэтому за свои изделия он получил «только» Особый диплом. Заметим, что российское представительство на этой выставке было весьма значительным. Из 399 нескандинавских участников – 225 русских. Для них на выставке оформили «Русский павильон». Это значительное русское представительство на выставке не было случайным. Как известно, императрица Мария Федоровна, в девичестве датская принцесса Дагмар, последовательно лоббировала интересы датского бизнеса в России, в свою очередь она же «продвигала» русское искусство в родную ей Данию, и, в конечном счете, в Европу. Кроме Фаберже на выставке отметили работы таких известных поставщиков Высочайшего двора, как Михаил Грачев и Павел Овчинников, которые «вопреки установившейся традиции, в том же году… были возведены в ранг поставщиков Датского Королевского Двора»[98].
Проект ожерелья. 1885 г. Фирма К. Фаберже.
29 августа 1890 г. Фаберже становится оценщиком Кабинета Е.И.В. и с 1 ноября потомственным почетным гражданином.
В 1896 г. на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде он получает в награду право использовать в рекламных целях Государственный герб. Это право он с 1885 г. имел от Министерства Императорского двора. Так что с 1896 г. он имел право помещать на вывесках своих магазинов оба варианта Государственного герба – от Министерства Императорского двора (с 1885 г.) и от Министерства финансов (с 1896 г.).
В 1897 г. прошла очередная Северная выставка в Стокгольме, по итогам которой Фаберже получил звание придворного ювелира короля Швеции и Норвегии. Начало же его всемирной известности связано с Всемирной выставкой в Париже в 1900 г. На этой выставке Фаберже вновь работал в жюри. Его личное участие и изделия его фирмы отметили золотой медалью и орденом Почетного легиона. Именно на этой выставке Фаберже представил миниатюрные копии императорских коронационных регалий, хранящихся ныне в Бриллиантовой кладовой Государственного Эрмитажа. Для окончательного оформления копий императорских регалий, столь высоко оцененных в Париже, в 1902 г. мастера фирмы К. Фаберже изготовили дополнительные аксессуары, выкупленные Кабинетом за 1192 руб. Эта сумма складывалась из «1 колонны, 4 серебряных подставок, 3 подушек, 1 стеклянного колпака и 1 деревянной подставки»[99].
Копия императорских регалий. 1900 г. Фирма К. Фаберже
Попутно отметим, что французы попросили привезти на эту Всемирную выставку предметы из Эрмитажа, имевшие отношение к императору Наполеону. Например, среди них была поднесенная императору Александру I «иллюстрированная рукопись Персье и Фонтена „Описание Парижских зданий, сооруженных при Наполеоне I“». Кроме этого, президент Российской Императорской Академии наук, великий князь Владимир Александрович настоял на том, чтобы в Париж отправились вещи из Оружейной палаты Московского Кремля. Эта коллекция состояла из пяти предметов, «поднесенных в 1814 г. г. Парижем фельдмаршалу князю Остен-Сакену, а именно: 1. шпаги, украшенной драгоценными каменьями, эмалью и золотою обронною работою; 2. двуствольного, богато сделанного ружья, с принадлежностями; 3. и 4. двух пистолетов и 5. черепаховой пороховницы»[100].
Выставка изделий фирмы К. Фаберже, принадлежавших императрице Александре Федоровне в доме фон П. Дервиза. Март 1902 г.
В марте 1902 г. в Петербурге на Английской набережной в доме фон П.П. Дервиза состоялась знаковая художественная выставка «Художественные вещи и миниатюры Фаберже». Эту выставку лично патронировала императрица Александра Федоровна. Посетил выставку и Николай II. Весь доход, собранный от продажи билетов, поступал в пользу Императорского Женского Патриотического общества. Именно на этой выставке широкой общественности впервые представили драгоценные пасхальные яйца – подарки императрицам. Пасхальные яйца выставили в специальных витринах, вместе с другими вещами «от Фаберже». Это была сенсация даже для аристократического бомонда, видавшего всякое. Поскольку подарки носили сугубо личный характер и постоянно находились на личных половинах императриц Марии Федоровны и Александры Федоровны, их до этого видели немногие.
Запонки. Фирма К. Фаберже. Мастер А. Тилеман. Около 1910 г.
Любопытно, что после благотворительного концерта, проведенного в особняке П.П. Дервиза, все артисты получили стандартные кабинетные подарки (читай: гонорары. – Авт.) «от Фаберже» – запонки или брошки «с орлом»[101].
Булавка. Фирма К. Фаберже. 1899–1904 гг.
В 1904 г. в Лондоне, в рамках рекламной акции лондонского филиала фирмы, состоялась презентационная выставка вещей «от Фаберже».
Отметим, что всемирно известный ювелир был отмечен и государственными наградами. 25 февраля 1889 г. К. Фаберже получил орден Св. Станислава III степени; 5 апреля 1892 г. – орден Св. Анны III степени и 20 июня 1896 г. – орден Св. Станислава II степени[102]. При этом К. Фаберже так и не получил ни потомственного дворянства, ни ордена Св. Владимира в отличие от его коллеги Эдуарда Болина.
Последние звания Фаберже получил в 1910 г. 1 января 1910 г. по просьбе его четырех сыновей ювелиру пожаловали архаичное звание мануфактур-советника. 16 октября 1910 г. старший из сыновей Фаберже Евгений обратился в Министерство Императорского двора с просьбой «о предоставлении Поставщику Двора Его Императорского Величества Карлу Фаберже звания Придворного Ювелира»[103]. Это звание Фаберже немедленно получил.
Таким образом, к 1910 г. Карл Фаберже собрал значительное для российских ювелиров число званий, наград и должностей. Он был поставщиком Высочайшего двора (1885 г.), оценщиком Кабинета (1890 г.), придворным ювелиром короля Швеции и Норвегии (1897 г.), мануфактур-советником (1910 г.) и придворным ювелиром российского императора (1910 г.).
Пасхальные яйца императорской серии
Накануне коронации Александра III в Москве в 1883 г. Кабинет Е.И.В. привлек фирму Фаберже к изготовлению многочисленных и крайне разнообразных изделий, необходимых в процессе коронации. Например, мастера его фирмы изготовляли в большом количестве «бриллиантовые перстни с обозначением на оных дат коронования Их Величеств»[96].
Окончательно успех фирмы был закреплен событиями 1885 г., когда Карл Фаберже положил начало императорской серии пасхальных яиц.
Следующим значительным успехом стало признание таланта К. Фаберже на художественной выставке в Нюрнберге, где он продемонстрировал золотые копии вещей из так называемого Керченского клада. Успех фирмы в Нюрнберге отметили золотой медалью. Выставка в Нюрнберге также стала свидетельством растущей международной известности К. Фаберже.
Имя Карла Фаберже становится известно в Европе в 1880-х гг. Свидетельством этого стал заказ германского императора Вильгельма II на изготовление копий греческих украшений. Копия со знаменитого ожерелья с подвесками в виде амфор обратила на себя внимание знатоков из придворных кругов[97]. После этого заказа Фаберже копирует вещи Керченского клада, столь высоко оцененные на выставке в Нюрнберге.
Решающим в карьере ювелира стал 1885 г., когда Карл Фаберже получил звание Придворного поставщика (об этом мы писали выше. – Авт.). Это придало фирме необходимую солидность и устойчивость. В результате 1885 г. действительно стал звездным для Карла Фаберже и его мастеров.
В 1888 г. на Скандинавской (Северной) выставке в Копенгагене К. Фаберже входил в состав жюри, поэтому за свои изделия он получил «только» Особый диплом. Заметим, что российское представительство на этой выставке было весьма значительным. Из 399 нескандинавских участников – 225 русских. Для них на выставке оформили «Русский павильон». Это значительное русское представительство на выставке не было случайным. Как известно, императрица Мария Федоровна, в девичестве датская принцесса Дагмар, последовательно лоббировала интересы датского бизнеса в России, в свою очередь она же «продвигала» русское искусство в родную ей Данию, и, в конечном счете, в Европу. Кроме Фаберже на выставке отметили работы таких известных поставщиков Высочайшего двора, как Михаил Грачев и Павел Овчинников, которые «вопреки установившейся традиции, в том же году… были возведены в ранг поставщиков Датского Королевского Двора»[98].
29 августа 1890 г. Фаберже становится оценщиком Кабинета Е.И.В. и с 1 ноября потомственным почетным гражданином.
В 1896 г. на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде он получает в награду право использовать в рекламных целях Государственный герб. Это право он с 1885 г. имел от Министерства Императорского двора. Так что с 1896 г. он имел право помещать на вывесках своих магазинов оба варианта Государственного герба – от Министерства Императорского двора (с 1885 г.) и от Министерства финансов (с 1896 г.).
В 1897 г. прошла очередная Северная выставка в Стокгольме, по итогам которой Фаберже получил звание придворного ювелира короля Швеции и Норвегии. Начало же его всемирной известности связано с Всемирной выставкой в Париже в 1900 г. На этой выставке Фаберже вновь работал в жюри. Его личное участие и изделия его фирмы отметили золотой медалью и орденом Почетного легиона. Именно на этой выставке Фаберже представил миниатюрные копии императорских коронационных регалий, хранящихся ныне в Бриллиантовой кладовой Государственного Эрмитажа. Для окончательного оформления копий императорских регалий, столь высоко оцененных в Париже, в 1902 г. мастера фирмы К. Фаберже изготовили дополнительные аксессуары, выкупленные Кабинетом за 1192 руб. Эта сумма складывалась из «1 колонны, 4 серебряных подставок, 3 подушек, 1 стеклянного колпака и 1 деревянной подставки»[99].
Попутно отметим, что французы попросили привезти на эту Всемирную выставку предметы из Эрмитажа, имевшие отношение к императору Наполеону. Например, среди них была поднесенная императору Александру I «иллюстрированная рукопись Персье и Фонтена „Описание Парижских зданий, сооруженных при Наполеоне I“». Кроме этого, президент Российской Императорской Академии наук, великий князь Владимир Александрович настоял на том, чтобы в Париж отправились вещи из Оружейной палаты Московского Кремля. Эта коллекция состояла из пяти предметов, «поднесенных в 1814 г. г. Парижем фельдмаршалу князю Остен-Сакену, а именно: 1. шпаги, украшенной драгоценными каменьями, эмалью и золотою обронною работою; 2. двуствольного, богато сделанного ружья, с принадлежностями; 3. и 4. двух пистолетов и 5. черепаховой пороховницы»[100].
В марте 1902 г. в Петербурге на Английской набережной в доме фон П.П. Дервиза состоялась знаковая художественная выставка «Художественные вещи и миниатюры Фаберже». Эту выставку лично патронировала императрица Александра Федоровна. Посетил выставку и Николай II. Весь доход, собранный от продажи билетов, поступал в пользу Императорского Женского Патриотического общества. Именно на этой выставке широкой общественности впервые представили драгоценные пасхальные яйца – подарки императрицам. Пасхальные яйца выставили в специальных витринах, вместе с другими вещами «от Фаберже». Это была сенсация даже для аристократического бомонда, видавшего всякое. Поскольку подарки носили сугубо личный характер и постоянно находились на личных половинах императриц Марии Федоровны и Александры Федоровны, их до этого видели немногие.
Любопытно, что после благотворительного концерта, проведенного в особняке П.П. Дервиза, все артисты получили стандартные кабинетные подарки (читай: гонорары. – Авт.) «от Фаберже» – запонки или брошки «с орлом»[101].
В 1904 г. в Лондоне, в рамках рекламной акции лондонского филиала фирмы, состоялась презентационная выставка вещей «от Фаберже».
Отметим, что всемирно известный ювелир был отмечен и государственными наградами. 25 февраля 1889 г. К. Фаберже получил орден Св. Станислава III степени; 5 апреля 1892 г. – орден Св. Анны III степени и 20 июня 1896 г. – орден Св. Станислава II степени[102]. При этом К. Фаберже так и не получил ни потомственного дворянства, ни ордена Св. Владимира в отличие от его коллеги Эдуарда Болина.
Последние звания Фаберже получил в 1910 г. 1 января 1910 г. по просьбе его четырех сыновей ювелиру пожаловали архаичное звание мануфактур-советника. 16 октября 1910 г. старший из сыновей Фаберже Евгений обратился в Министерство Императорского двора с просьбой «о предоставлении Поставщику Двора Его Императорского Величества Карлу Фаберже звания Придворного Ювелира»[103]. Это звание Фаберже немедленно получил.
Таким образом, к 1910 г. Карл Фаберже собрал значительное для российских ювелиров число званий, наград и должностей. Он был поставщиком Высочайшего двора (1885 г.), оценщиком Кабинета (1890 г.), придворным ювелиром короля Швеции и Норвегии (1897 г.), мануфактур-советником (1910 г.) и придворным ювелиром российского императора (1910 г.).
Пасхальные яйца императорской серии
Пасхальные яйца так называемой императорской серии сегодня являются главным и самым известным символом бренда Фаберже. В истории ювелирного искусства найдется немного вещей, которым было бы посвящено такое значительное число научных и околонаучных исследований. Однако до сих пор остаются и белые пятна, и случаются громкие сенсации[104].
Например, в научной среде долгое время велась дискуссия о датировании первого пасхального яйца из императорской серии. Сегодня общепризнанным является то, что именно на Пасху 1885 г. Александр III преподнес императрице Марии Федоровне первое подарочное пасхальное яйцо «от Фаберже».
Сегодня эта дата никем не оспаривается. Но еще несколько десятилетий назад по этому поводу шли ожесточенные дискуссии. Однако этим спорам положила конец публикация архивного документа, составленного по распоряжению помощника управляющего Кабинетом Е.И.В. Н. Петровым. На документе имеются личные пометы высокопоставленного чиновника, который, собственно, и отдавал распоряжения об оплате уникальных ювелирных произведений: «Отдать Фаберже отделать просто яйцом с колечком [помета на полях: под колечком пластинка и вокруг ея розы. Об этом прошу объяснить завтра]. Для подарков Ее Императорскому Величеству к празднику Св. Пасхи, изготовлено было: в 1885 г. – Пасхальное яйцо белой эмали (курсив наш. – Авт.). В короне, украшено рубинами, бриллиантами и розами 4151 р. (в том числе 2 рубина яичками – 2700 р.), в 1886 г. – Курица, вынимающая из лукошка сапфировое яичко 2986 р. (в том числе сапфир 1800 р.), в 1887 г. – Пасхальное яйцо с часами, украшенное бриллиантами, сапфирами и розами… 2160 р., в 1888 г. – Ангел тянет колесницу с яйцом… 1500 р. Ангел с часами, в золотом яйце… 600 р., в 1889 г. – жемчужное яичко… 981 р. Вещи эти исполнены ювелиром Фаберже. 8 февраля 1889 г.»[105].
Еще одним серьезным предметом для дискуссий стало определение точного числа вышедших «от Фаберже» пасхальных яиц императорской серии. Этот вопрос, наряду с научным, имел и серьезный коммерческий интерес. До недавнего времени даже в научной литературе бытовали разные суммарные цифры изготовленных фирмой Фаберже пасхальных яиц императорской серии. Так, в книге Г. фон Габсбурга упоминается, что 10 яиц было изготовлено до 1894 г. и 44 в период с 1895 по 1916 гг. Всего 54 яйца[106].
По мнению одного из признанных «фабержеведов» В.В. Скурлова, с 1885 по 1894 г. мастерами фирмы изготовлялось по одному пасхальному яйцу императорской серии в год. С 1895 по 1916 г. мастера изготавливали по два яйца в год. При этом следует иметь в виду, что в 1904 и 1905 гг. Николай II не дарил традиционных пасхальных подарков матери и жене. Причиной тому были трагические события, затрагивавшие и семью, и страну: проигранная Русско-японская война, трагические события Первой русской революции, гибель от бомбы террориста дяди царя, великого князя Сергея Александровича. В результате подсчетов получается, что на Пасху 1916 г. Мария Федоровна и Александра Федоровна получили пасхальные яйца № 49 и № 50. Таким образом, к 1917 г. было изготовлено 50 пасхальных яиц императорской серии.
Хранитель Оружейной палаты Московского Кремля Т. Мунтян, автор многочисленных работ, посвященных истории фирмы К. Фаберже, также утверждает, что с 1885 по 1916 г. включительно было изготовлено 50 пасхальных яиц. Из них 8 пропали, и до настоящего времени сохранилось 42 яйца императорской серии.
Пасхальное яйцо 1885 г.
Кроме этого, исследователи выявили два пасхальных яйца, почти подготовленных мастерами фирмы К. Фаберже к Пасхе 1917 г. Таким образом, строго говоря, речь идет о 52 пасхальных яйцах работы мастеров фирмы К. Фаберже с «железным» провенансом[107]. При этом не исключена возможность того, что несколько пасхальных яиц было подарено другим членам Императорского дома. Таких пасхальных яиц, предположительно относящихся к императорской серии, имеется 5 (1889, 1885 или 1891, 1899, 1913 и 1917 гг.). Дизайнер фирмы Ф. Бирбаум утверждает: «Таких яиц было исполнено не менее 50–60 штук, из которых мне пришлось компоновать добрую половину»[108].
Первое пасхальное яйцо, положившее начало императорской серии сохранилось, хотя и с некоторыми утратами. Это яйцо изготовили из золота, покрытого белой эмалью. Уже первое яйцо имело свой секрет. Оно открывалось, и в нем находился желток, тоже золотой с желтой эмалью. В желтке сидела курочка с перьями из разноцветного золота, а в курочке Фаберже поместил точную миниатюрную копию императорской короны из бриллиантов. В свою очередь в короне находилось маленькое рубиновое яичко[109].
История создания пасхальных яиц императорской серии до сих пор вызывает ряд вопросов у специалистов. Один из таких вопросов: имело ли место личное влияние Александра III и Николая II на выбор очередного сюжета для пасхальных яиц?
В ряде изданий можно встретить утверждения, что Фаберже получил заказ на изготовление первого пасхального яйца буквально из уст Александра III, и, соответственно, император является соавтором идеи[110]. По мнению искусствоведов, источником вдохновения для Фаберже (с подачи Александра III) послужило французское пасхальное яйцо начала XVIII в. из собрания датской королевской семьи. Это яйцо имело скорлупу из слоновой кости и состояло из двух половинок. Внутри был сюрприз – золотое яйцо. С одного конца у него имелось углубление для флакончика с духами, а с другой стороны – крышка на шарнире в виде эмалевого желтка. Когда эту крышечку открывали, то становилась видна коричневая курочка-сюрприз, сидящая в бриллиантовом гнезде. В курочке, в свою очередь, находилась крохотная корона с бриллиантами и жемчугами. Александр III и Мария Федоровна могли видеть яйцо герцогини Вильгельмины в 1879 г. на художественно-промышленной выставке в Копенгагене. Возможно, именно здесь Александру III пришла в голову мысль заказать для супруги похожее яйцо[111]. Впрочем, могло обойтись и без указанных влияний, поскольку пасхальная традиция дарить ювелирные яички на Пасху восходит в России, по крайней мере, к XVIII в.
Яйцо герцогини Вильгельмины. Первая пол. XVIII в.
Высказывая идею об участии Александра III в проектировании первого яйца в 1885 г., искусствоведы подчеркивают, что Фаберже, выполняя волю императора, создал не копию, а собственную версию старинного образа. При этом мастер, безусловно, использовал мотивы и технические наработки яйца герцогини Вильгельмины, хранящегося в королевской сокровищнице замка Розенборг в Копенгагене[112].
Брелок-курочка. 1770–1780 гг. Россия. Гофмаршальская часть. Государственный Эрмитаж
Можно согласиться с утверждением, что «изделия, заказанные Александром III, …были в какой-то мере результатом договоренности между Домом Фаберже и самим императором, проявлявшим личный интерес, как к форме яйца, так и к содержащемуся внутри „секрету“»[113]. Об этом свидетельствует письмо Александра III к младшему брату великому князю Владимиру Александровичу[114] от 1 февраля 1885 г., в котором император просит передать ювелиру его совет «заменить последний сюрприз маленьким яйцом из какого-нибудь драгоценного камня… Это может быть очень мило. Пожалуйста, переговори с Фаберже, я буду тебе очень благодарен»[115].
Таким образом, можно утверждать, что Александр III не только курировал процесс создания уникального подарка, но и давал советы при создании самой сердцевины яйца – рубинового яичка. Поэтому Александра III вполне можно назвать соавтором уникального ювелирного проекта. Видимо, психологически художественный образ пасхального яйца оказался очень близок искренне верующему Александру III. Даже несколько наивная простота замысла и прямолинейное образное решение были близки царю, напоминая о наивных детских пасхальных открытках «в народном стиле», столь близком Александру III.
Другие авторы[116] утверждают, что Фаберже изготовил первое пасхальное яйцо на свой страх и риск, минуя переговоры с Кабинетом Е.И.В. По их версии, накануне Пасхи, когда Фаберже демонстрировал приготовленные фирмой подарки, он показал его императору. Император Александр III пришел в восторг и выразил желание, чтобы Карл Фаберже ежегодно приносил ему подобное пасхальное яичко. Следовательно, Фаберже изготовил первое яйцо в течение 1884 г. и показал уже готовое яйцо Александру III накануне Пасхи 1885 г. Конечно, Фаберже в этом случае нарушал установленный порядок. Но мастер сделал ставку на новинку и выиграл «большой приз». Если встать на эту точку зрения, то, видимо, для Фаберже выбор такого пути был непрост, поскольку он шел через голову чиновников влиятельного Кабинета Е.И.В. Впрочем, возможно, кто-то из чиновников Кабинета и подсказал ему этот вариант. Трудно сказать, что тут сыграло свою роль – опасения, что проект нетрадиционного подарка потонет в бюрократических недрах Кабинета Е.И.В. или дефицит времени и стремление использовать удобный повод, чтобы обойти конкурентов… Мы можем только предполагать…
На наш взгляд, «слабым звеном» в этой версии является предположение о возможной личной встрече К. Фаберже и Александра III. Представляется, что на начало 1885 г. это было исключено. Плотный рабочий график императора, традиция самому выбирать ювелирные подарки из образцов, подготовленных чиновниками Кабинета, не предполагала личных контактов ювелиров с императором. Об этом свидетельствует и приведенная выше записка Александра III к великому князю Владимиру Александровичу по поводу первого ювелирного пасхального яичка. Кроме этого, на 1885 г. К. Фаберже еще не вышел на тот уровень, который предполагает возможность личных встреч с императором.
Что касается участия в проекте Николая II, то, как правило, бытует мнение, что последний император совершенно устранился от процесса обсуждения сюжетов пасхальных яиц императорской серии. Однако это категоричное утверждение оспаривает искусствовед Т. Мунтян. Анализируя подбор сюжетов для миниатюр пасхального яйца 1915 г., названного «Пятнадцатая годовщина царствования», она пишет, что «…невольно приходишь к выводу, что представители фирмы Фаберже все же советовались с императором по поводу тех или иных сюжетов или же были в курсе его предпочтений. Фаберже наверняка знал, что, помещая на яйцо миниатюру с изображением перенесения мощей Св. Серафима Саровского, он запечатлевает значительное событие в жизни императора и императрицы»[117].
Отметим, что к 1915 г. очень многим так или иначе вхожим в императорские резиденции, было хорошо известно отношение Николая II к Св. Серафиму Саровскому. Может быть, ювелиры не знали того, что в Новом кабинете царя в Александровском дворце находилась огромная икона святого старца, но с 1903 г. всю Россию обошли фотографии императора, несшего на плечах раку с мощами Св. Серафима во время торжеств по его канонизации в Дивеевском монастыре Нижегородской губернии. Еще раз отметим, что личные контакты для каких-либо согласований с ювелирами нюансов будущих «проектов» совершенно не вписывались в устоявшийся рабочий график Николая II. Факт личного поднесения Карлом Фаберже пасхальных яиц императору документально зафиксирован, но возможность каких-либо консультаций весьма сомнительна.
И, тем не менее, есть документальные свидетельства, косвенно подтверждающие точку зрения Т. Мунтян. Сохранился официальный рапорт старшего хранителя Императорского Эрмитажа Куника от 25 июня 1898 г. на имя министра Императорского двора В.Б. Фредерикса. В нем хранитель сообщает: «Придворный ювелир Фаберже уведомил меня, что Государь Император соизволил заказать ему Павлин в виде столового украшения, причем Его Величеству благоугодно было указать на Павлин, находящийся в Императорском Эрмитаже, в Галерее драгоценностей. Вследствие сего г. Фаберже обратился ко мне с просьбою о допущении его с механиком в Эрмитаж для изучения внутреннего устройства означенного механизма». На этой бумаге стоит размашистая резолюция министра: «Разрешить»[118].
Конечно, царь заказал только столовое украшение. Не пасхальное яйцо, а столовое украшение. Но заказано изделие лично императором. И, более того, Николай II «благоугодно» указал на знаменитого Павлина – уникальные часы работы английского мастера второй половины XVIII в., хранившиеся тогда в Галерее драгоценностей. Следовательно, были не только личные контакты между ювелиром и императором, но и непосредственные указания со стороны последнего.
Часы Павлин. Павильонный зал Малого Эрмитажа
С разрешения императора Карл Фаберже в 1898 г. не только ознакомился со знаменитым «Павлином», но был допущен даже к его механизму. Видимо, полученные им сведения и были использованы в 1907 г., когда началась работа по изготовлению очередного пасхального яйца для императрицы Марии Федоровны. В результате на Пасху 1908 г. Николай II поднес Марии Федоровне пасхальное яйцо «Павлин», которое в настоящее время хранится в фонде Эдуарда и Мориса Сандоза (Лозанна, Швейцария). При этом в справочных материалах справедливо указывается, что сюжет этого пасхального яйца вдохновлен знаменитыми часами-павлином из Императорского Эрмитажа.
Пасхальное яйцо «Павлин». 1908 г. Фирма К. Фаберже
Примечательно, что в 1899 г. «Павлина» ремонтировал часовых дел мастер С. Дорофеев[119], получивший за работу весьма серьезные 1500 руб.[120] Трудно сказать, был ли этот ремонт следствием знакомства К. Фаберже и его механика с «Павлином» или осмотр уникальных часов ювелиром подтолкнул к ремонту уникального механизма. Так или иначе, ювелир использовал знакомство с Павлином для изготовления очередного пасхального яйца.
Например, в научной среде долгое время велась дискуссия о датировании первого пасхального яйца из императорской серии. Сегодня общепризнанным является то, что именно на Пасху 1885 г. Александр III преподнес императрице Марии Федоровне первое подарочное пасхальное яйцо «от Фаберже».
Сегодня эта дата никем не оспаривается. Но еще несколько десятилетий назад по этому поводу шли ожесточенные дискуссии. Однако этим спорам положила конец публикация архивного документа, составленного по распоряжению помощника управляющего Кабинетом Е.И.В. Н. Петровым. На документе имеются личные пометы высокопоставленного чиновника, который, собственно, и отдавал распоряжения об оплате уникальных ювелирных произведений: «Отдать Фаберже отделать просто яйцом с колечком [помета на полях: под колечком пластинка и вокруг ея розы. Об этом прошу объяснить завтра]. Для подарков Ее Императорскому Величеству к празднику Св. Пасхи, изготовлено было: в 1885 г. – Пасхальное яйцо белой эмали (курсив наш. – Авт.). В короне, украшено рубинами, бриллиантами и розами 4151 р. (в том числе 2 рубина яичками – 2700 р.), в 1886 г. – Курица, вынимающая из лукошка сапфировое яичко 2986 р. (в том числе сапфир 1800 р.), в 1887 г. – Пасхальное яйцо с часами, украшенное бриллиантами, сапфирами и розами… 2160 р., в 1888 г. – Ангел тянет колесницу с яйцом… 1500 р. Ангел с часами, в золотом яйце… 600 р., в 1889 г. – жемчужное яичко… 981 р. Вещи эти исполнены ювелиром Фаберже. 8 февраля 1889 г.»[105].
Еще одним серьезным предметом для дискуссий стало определение точного числа вышедших «от Фаберже» пасхальных яиц императорской серии. Этот вопрос, наряду с научным, имел и серьезный коммерческий интерес. До недавнего времени даже в научной литературе бытовали разные суммарные цифры изготовленных фирмой Фаберже пасхальных яиц императорской серии. Так, в книге Г. фон Габсбурга упоминается, что 10 яиц было изготовлено до 1894 г. и 44 в период с 1895 по 1916 гг. Всего 54 яйца[106].
По мнению одного из признанных «фабержеведов» В.В. Скурлова, с 1885 по 1894 г. мастерами фирмы изготовлялось по одному пасхальному яйцу императорской серии в год. С 1895 по 1916 г. мастера изготавливали по два яйца в год. При этом следует иметь в виду, что в 1904 и 1905 гг. Николай II не дарил традиционных пасхальных подарков матери и жене. Причиной тому были трагические события, затрагивавшие и семью, и страну: проигранная Русско-японская война, трагические события Первой русской революции, гибель от бомбы террориста дяди царя, великого князя Сергея Александровича. В результате подсчетов получается, что на Пасху 1916 г. Мария Федоровна и Александра Федоровна получили пасхальные яйца № 49 и № 50. Таким образом, к 1917 г. было изготовлено 50 пасхальных яиц императорской серии.
Хранитель Оружейной палаты Московского Кремля Т. Мунтян, автор многочисленных работ, посвященных истории фирмы К. Фаберже, также утверждает, что с 1885 по 1916 г. включительно было изготовлено 50 пасхальных яиц. Из них 8 пропали, и до настоящего времени сохранилось 42 яйца императорской серии.
Кроме этого, исследователи выявили два пасхальных яйца, почти подготовленных мастерами фирмы К. Фаберже к Пасхе 1917 г. Таким образом, строго говоря, речь идет о 52 пасхальных яйцах работы мастеров фирмы К. Фаберже с «железным» провенансом[107]. При этом не исключена возможность того, что несколько пасхальных яиц было подарено другим членам Императорского дома. Таких пасхальных яиц, предположительно относящихся к императорской серии, имеется 5 (1889, 1885 или 1891, 1899, 1913 и 1917 гг.). Дизайнер фирмы Ф. Бирбаум утверждает: «Таких яиц было исполнено не менее 50–60 штук, из которых мне пришлось компоновать добрую половину»[108].
Первое пасхальное яйцо, положившее начало императорской серии сохранилось, хотя и с некоторыми утратами. Это яйцо изготовили из золота, покрытого белой эмалью. Уже первое яйцо имело свой секрет. Оно открывалось, и в нем находился желток, тоже золотой с желтой эмалью. В желтке сидела курочка с перьями из разноцветного золота, а в курочке Фаберже поместил точную миниатюрную копию императорской короны из бриллиантов. В свою очередь в короне находилось маленькое рубиновое яичко[109].
История создания пасхальных яиц императорской серии до сих пор вызывает ряд вопросов у специалистов. Один из таких вопросов: имело ли место личное влияние Александра III и Николая II на выбор очередного сюжета для пасхальных яиц?
В ряде изданий можно встретить утверждения, что Фаберже получил заказ на изготовление первого пасхального яйца буквально из уст Александра III, и, соответственно, император является соавтором идеи[110]. По мнению искусствоведов, источником вдохновения для Фаберже (с подачи Александра III) послужило французское пасхальное яйцо начала XVIII в. из собрания датской королевской семьи. Это яйцо имело скорлупу из слоновой кости и состояло из двух половинок. Внутри был сюрприз – золотое яйцо. С одного конца у него имелось углубление для флакончика с духами, а с другой стороны – крышка на шарнире в виде эмалевого желтка. Когда эту крышечку открывали, то становилась видна коричневая курочка-сюрприз, сидящая в бриллиантовом гнезде. В курочке, в свою очередь, находилась крохотная корона с бриллиантами и жемчугами. Александр III и Мария Федоровна могли видеть яйцо герцогини Вильгельмины в 1879 г. на художественно-промышленной выставке в Копенгагене. Возможно, именно здесь Александру III пришла в голову мысль заказать для супруги похожее яйцо[111]. Впрочем, могло обойтись и без указанных влияний, поскольку пасхальная традиция дарить ювелирные яички на Пасху восходит в России, по крайней мере, к XVIII в.
Высказывая идею об участии Александра III в проектировании первого яйца в 1885 г., искусствоведы подчеркивают, что Фаберже, выполняя волю императора, создал не копию, а собственную версию старинного образа. При этом мастер, безусловно, использовал мотивы и технические наработки яйца герцогини Вильгельмины, хранящегося в королевской сокровищнице замка Розенборг в Копенгагене[112].
Можно согласиться с утверждением, что «изделия, заказанные Александром III, …были в какой-то мере результатом договоренности между Домом Фаберже и самим императором, проявлявшим личный интерес, как к форме яйца, так и к содержащемуся внутри „секрету“»[113]. Об этом свидетельствует письмо Александра III к младшему брату великому князю Владимиру Александровичу[114] от 1 февраля 1885 г., в котором император просит передать ювелиру его совет «заменить последний сюрприз маленьким яйцом из какого-нибудь драгоценного камня… Это может быть очень мило. Пожалуйста, переговори с Фаберже, я буду тебе очень благодарен»[115].
Таким образом, можно утверждать, что Александр III не только курировал процесс создания уникального подарка, но и давал советы при создании самой сердцевины яйца – рубинового яичка. Поэтому Александра III вполне можно назвать соавтором уникального ювелирного проекта. Видимо, психологически художественный образ пасхального яйца оказался очень близок искренне верующему Александру III. Даже несколько наивная простота замысла и прямолинейное образное решение были близки царю, напоминая о наивных детских пасхальных открытках «в народном стиле», столь близком Александру III.
Другие авторы[116] утверждают, что Фаберже изготовил первое пасхальное яйцо на свой страх и риск, минуя переговоры с Кабинетом Е.И.В. По их версии, накануне Пасхи, когда Фаберже демонстрировал приготовленные фирмой подарки, он показал его императору. Император Александр III пришел в восторг и выразил желание, чтобы Карл Фаберже ежегодно приносил ему подобное пасхальное яичко. Следовательно, Фаберже изготовил первое яйцо в течение 1884 г. и показал уже готовое яйцо Александру III накануне Пасхи 1885 г. Конечно, Фаберже в этом случае нарушал установленный порядок. Но мастер сделал ставку на новинку и выиграл «большой приз». Если встать на эту точку зрения, то, видимо, для Фаберже выбор такого пути был непрост, поскольку он шел через голову чиновников влиятельного Кабинета Е.И.В. Впрочем, возможно, кто-то из чиновников Кабинета и подсказал ему этот вариант. Трудно сказать, что тут сыграло свою роль – опасения, что проект нетрадиционного подарка потонет в бюрократических недрах Кабинета Е.И.В. или дефицит времени и стремление использовать удобный повод, чтобы обойти конкурентов… Мы можем только предполагать…
На наш взгляд, «слабым звеном» в этой версии является предположение о возможной личной встрече К. Фаберже и Александра III. Представляется, что на начало 1885 г. это было исключено. Плотный рабочий график императора, традиция самому выбирать ювелирные подарки из образцов, подготовленных чиновниками Кабинета, не предполагала личных контактов ювелиров с императором. Об этом свидетельствует и приведенная выше записка Александра III к великому князю Владимиру Александровичу по поводу первого ювелирного пасхального яичка. Кроме этого, на 1885 г. К. Фаберже еще не вышел на тот уровень, который предполагает возможность личных встреч с императором.
Что касается участия в проекте Николая II, то, как правило, бытует мнение, что последний император совершенно устранился от процесса обсуждения сюжетов пасхальных яиц императорской серии. Однако это категоричное утверждение оспаривает искусствовед Т. Мунтян. Анализируя подбор сюжетов для миниатюр пасхального яйца 1915 г., названного «Пятнадцатая годовщина царствования», она пишет, что «…невольно приходишь к выводу, что представители фирмы Фаберже все же советовались с императором по поводу тех или иных сюжетов или же были в курсе его предпочтений. Фаберже наверняка знал, что, помещая на яйцо миниатюру с изображением перенесения мощей Св. Серафима Саровского, он запечатлевает значительное событие в жизни императора и императрицы»[117].
Отметим, что к 1915 г. очень многим так или иначе вхожим в императорские резиденции, было хорошо известно отношение Николая II к Св. Серафиму Саровскому. Может быть, ювелиры не знали того, что в Новом кабинете царя в Александровском дворце находилась огромная икона святого старца, но с 1903 г. всю Россию обошли фотографии императора, несшего на плечах раку с мощами Св. Серафима во время торжеств по его канонизации в Дивеевском монастыре Нижегородской губернии. Еще раз отметим, что личные контакты для каких-либо согласований с ювелирами нюансов будущих «проектов» совершенно не вписывались в устоявшийся рабочий график Николая II. Факт личного поднесения Карлом Фаберже пасхальных яиц императору документально зафиксирован, но возможность каких-либо консультаций весьма сомнительна.
И, тем не менее, есть документальные свидетельства, косвенно подтверждающие точку зрения Т. Мунтян. Сохранился официальный рапорт старшего хранителя Императорского Эрмитажа Куника от 25 июня 1898 г. на имя министра Императорского двора В.Б. Фредерикса. В нем хранитель сообщает: «Придворный ювелир Фаберже уведомил меня, что Государь Император соизволил заказать ему Павлин в виде столового украшения, причем Его Величеству благоугодно было указать на Павлин, находящийся в Императорском Эрмитаже, в Галерее драгоценностей. Вследствие сего г. Фаберже обратился ко мне с просьбою о допущении его с механиком в Эрмитаж для изучения внутреннего устройства означенного механизма». На этой бумаге стоит размашистая резолюция министра: «Разрешить»[118].
Конечно, царь заказал только столовое украшение. Не пасхальное яйцо, а столовое украшение. Но заказано изделие лично императором. И, более того, Николай II «благоугодно» указал на знаменитого Павлина – уникальные часы работы английского мастера второй половины XVIII в., хранившиеся тогда в Галерее драгоценностей. Следовательно, были не только личные контакты между ювелиром и императором, но и непосредственные указания со стороны последнего.
С разрешения императора Карл Фаберже в 1898 г. не только ознакомился со знаменитым «Павлином», но был допущен даже к его механизму. Видимо, полученные им сведения и были использованы в 1907 г., когда началась работа по изготовлению очередного пасхального яйца для императрицы Марии Федоровны. В результате на Пасху 1908 г. Николай II поднес Марии Федоровне пасхальное яйцо «Павлин», которое в настоящее время хранится в фонде Эдуарда и Мориса Сандоза (Лозанна, Швейцария). При этом в справочных материалах справедливо указывается, что сюжет этого пасхального яйца вдохновлен знаменитыми часами-павлином из Императорского Эрмитажа.
Примечательно, что в 1899 г. «Павлина» ремонтировал часовых дел мастер С. Дорофеев[119], получивший за работу весьма серьезные 1500 руб.[120] Трудно сказать, был ли этот ремонт следствием знакомства К. Фаберже и его механика с «Павлином» или осмотр уникальных часов ювелиром подтолкнул к ремонту уникального механизма. Так или иначе, ювелир использовал знакомство с Павлином для изготовления очередного пасхального яйца.