Игорь Зябнев. Жизнь так коротка

   Так продолжалось несколько часов. У нас затекли руки, и онемело всё тело. Мы полностью вымокли и наглотались морской воды. Через некоторое время ветер стих, небо очистилось от туч, и появилось заходящее солнце, которое скоро погрузилось в пучину тёмного моря. Люди постепенно приходили в себя и поднимались наверх. Во второй раз с начала плавания нам пришлось ночевать на палубе корабля.
   Я приказал поставить парус и, воспользовавшись лёгким бризом, ориентируясь по Полярной звезде, повёл судно на восток. В дальнейшем погода нам благоприятствовала. Через два с половиной месяца после отплытия из Лондона наш корабль прибыл к восточному побережью Средиземного моря.
   Здесь мы несколько раз высаживались на берег и затем продолжали плавание, постепенно продвигаясь на север. Я включал свой «внутренний телевизор» и находил дикорастущие злаки: пшеницу, ячмень и рожь. Нам удалось собрать несколько мешков зерна, которое к этому времени созрело. Мы соблюдали все меры предосторожности. Люди действовали предельно собранно, и я мог положиться на любого из них.
   Матросы восхищались красотами местной природы. Средиземноморская растительность поражала воображение не избалованных южным климатом людей. Да и мне никогда не доводилось здесь бывать, поэтому я искренне разделял чувства экипажа нашего судна.
   – Вот вернусь в Рагби, женюсь, а потом буду рассказывать детям и внукам, где был и что видел, – как-то сказал Александр.
   – Да уж, – поддержал его Всеволод, – впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь.
   – Что, нравится профессия моряка? – спросил я. – Так знайте, что этот корабль не последний. Я прикажу построить ещё, а те из вас, кто действительно влюбился в море, смогут передавать свой опыт молодёжи.
   – Наверное, и ты, великий вождь, иногда будешь принимать участие в таких походах? – предположил Александр.
   – Не исключено. Но не так далеко, как в этот раз. Я не могу надолго оставлять племя. Мало ли что может случиться? К примеру, если мы сейчас потерпим кораблекрушение, то дорога домой займёт у нас не меньше года, и зимовать нам придётся на чужой территории.
   – Конечно, такое приключение нам ни к чему, – подвёл итог Всеволод.
   …Находясь вдали от Лондона, я периодически «наблюдал» за его жизнью. Долгое время там всё шло своим чередом. Но сейчас, включив свой «внутренний телевизор», я заметил, что всем в посёлке распоряжается Глеб. Он ходил с важным видом и принимал почести, как будто стал вождём племени.
   Я принялся «искать» Игоря, но того нигде не было. Подумав, что он заболел, «заглянул» под крышу его дома, однако Игоря не оказалось и там. «Проверил» леса по направлению к Рагби и сам посёлок – человек, назначенный мной вождём, бесследно исчез. Тогда, сконцентрировав всю свою энергию, «обнаружил» труп Игоря, глубоко закопанный в землю недалеко от Лондона.
   Я решил во всём разобраться, когда окажусь дома. Естественно, своим спутникам ничего не сказал. Никто во всём мире не должен знать, какими именно способностями и в какой мере я обладаю.
   …Вскоре мы повернули обратно, двигаясь вдоль южного берега «Турции», миновали остров Крит и основательно исследовали растительность побережий «Греции» и «Италии». Благодаря моим необычным способностям, нам удалось запастись семенами овса, льна, свёклы, моркови, капусты, редьки, лука и чеснока.
   Таким образом, программа экспедиции оказалась выполнена, и я повёл корабль домой. При этом периодически подзывал к себе капитана с помощником и предлагал им сориентироваться, где мы находимся. Глядя на карту, они уверенно отвечали на мои вопросы, и, в конце концов, я понял, что в случае необходимости могу доверить им командование судном где-нибудь поблизости от Англии. Об этом я и поставил в известность Всеволода, когда мы благополучно миновали Гибралтарский пролив:
   – Когда вернёмся домой, ты останешься капитаном, и в тёплое время года будешь выходить в море, но не очень далеко: в основном вдоль побережья Англии.
   – А с какой целью?
   – Будешь продолжать приобретать опыт сам и готовить себе достойную смену. Я хочу иметь небольшой флот.
   – Хорошо, – улыбнулся Всеволод. – Твой приказ совпадает с моими желаниями.
   …Одному из матросов неожиданно стало плохо. Он жаловался на резкую боль в правом боку. Я подошёл к нему и, произведя осмотр, понял, что у бедняги острый приступ аппендицита. Я не смог бы его спасти при всём желании – у меня не было антисептических средств, да и грязный нож – плохая замена острому как бритва скальпелю.
   На четвёртые сутки парня не стало. Мы похоронили его на берегу реки, где собирались ночевать, и положили на могилу большой камень. За ужином я высказал свои мысли вслух:
   – Придёт время, и многие болезни, в том числе ту, от которой умер наш товарищ, можно будет лечить.
   – А когда это произойдёт? – поинтересовался один из матросов.
   – Ещё очень не скоро, – невольно вздохнул я. – Может, через сотни лет, но я постараюсь сократить этот срок.
   Наконец мы увидели родные берега. Дождавшись, когда начнётся прилив, пошли на вёслах вверх по Темзе. Ближе к вечеру показался посёлок. Кто-то заметил наше появление, и вскоре добрая половина Лондона собралась на площади. Мужчины помогли пришвартовать судно к причалу, и по шатким сходням команда сошла на берег, где смешалась с толпой соплеменников.
   «С возвращением, великий вождь!» – слышал я со всех сторон.
   Необходимо было заняться разгрузкой корабля. Я подозвал шестерых охотников и с их помощью перенёс привезённые из-за моря семена в заранее построенный сухой амбар. Когда нёс очередной мешок, меня остановил Всеволод.
   – Сергей! – сказал он. – Как бы, на радостях, мы не забыли про корабль.
   – А в чём дело?
   – На нём постоянно кто-то должен дежурить, иначе, когда уровень воды в реке понизится, канаты лопнут, и только мы его и видели.
   – А ведь верно. Какой же ты молодец! У меня сейчас голова совсем другим занята.
   – Ты же сказал, что я остаюсь капитаном. Кто как не я должен отвечать за корабль?
   – Вот и приступай к своим обязанностям. Немедленно найди четырёх матросов, на твоё усмотрение, и от моего имени прикажи заступить на вахту. Следующие четверо сменят их утром. По-моему, восемь человек тебе пока хватит. Я отдаю их в твоё полное распоряжение, но с условием, чтобы на судне всегда был порядок. Действуй, капитан!
   …Проснулся я поздно. Очень хотелось что-нибудь съесть. Я оделся и вышел на улицу. Пока шёл к костру, меня то и дело радостно приветствовали жители посёлка. Я сел у огня, один из охотников протянул мне кусок жареной оленины и произнёс: «Приятного аппетита, великий вождь!» Как хорошо быть дома! Насытившись, приказал позвать Глеба. Он пришёл, и я, не ответив на его приветствие, глядя ему в глаза, спросил:
   – Глеб, что случилось с Игорем?
   – Не знаю. Он пропал. Мы искали его, но так и не нашли.
   Мужчина не выдержал моего взгляда и опустил глаза.
   – Наверно, плохо искали, – сказал я. – Ну-ка, все вы, следуйте за мной!
   Охотники, сидящие возле костра, поднялись. По пути я прихватил пару лопат. Мы вышли из посёлка и прошли метров сто по лесу. В одном месте на поверхности земли была заметна небольшая впадина.
   – Ага! – воскликнул я. – Копайте здесь.
   Глеб стоял, тупо уставившись под ноги. Тем временем двое мужчин споро отбрасывали не успевшую слежаться землю. Когда добрались до трупа, в нос ударил запах тления. Глеб упал на колени: «Сергей! Великий вождь! Прости!»
   – Закапывайте обратно, – распорядился я, – и свяжите ему руки.
   И то, и другое было исполнено. Мы вернулись в посёлок. Охотники злобно смотрели на человека, который ещё недавно был их вождём.
   – Соберите всех жителей посёлка, – приказал я. Скоро небольшая площадь заполнилась до отказа. Было непривычно тихо.
   – Люди! – обратился я к собравшимся. – Этот человек совершил умышленное убийство с целью захвата власти. Он хладнокровно всё обдумал и сознательно пошёл на преступление. Это произошло впервые в нашем посёлке, и я хочу знать ваше мнение, как с ним поступить?
   – Смерть ему! – закричали в толпе. Некоторое время возмущённые соплеменники не давали мне сказать ни слова. Я поднял руку, и постепенно наступила тишина.
   – Пожалуйста, прости меня, великий вождь, – чуть слышно произнёс Глеб. Я задумался. Пожалуй, ни к чему поощрять кровожадный инстинкт толпы. С другой стороны – зло должно быть наказано.
   – Я с вами полностью согласен. Такое прощать нельзя.
   Затем, после паузы, добавил:
   – Я приказываю навсегда изгнать Глеба из племени. Он не имеет права появляться вблизи Лондона и Рагби. Если же он посмеет вернуться, то будет казнён. И ещё: Глеб должен уйти без оружия.
   Вытащив из чехла нож, я освободил Глебу руки.
   – Иди. И помни то, о чём я сейчас сказал.
   – Спасибо, великий вождь! – побелевшими губами произнёс Глеб и, понуро опустив голову, пошёл через площадь. Люди перед ним расступались. Дойдя до конца площади, мужчина в последний раз обернулся и скрылся за ближайшим домом.
   «Он сказал мне „спасибо“, – подумал я. – Не за что, Глеб. Скоро ты поймёшь, как тяжело жить одному».
   С тягостным чувством после случившегося я зашёл домой и взял чистую одежду. Потом направился в баню, где пробыл несколько часов, смывая с себя накопившуюся усталость. В этой же бане собрались почти все путешественники. Мы тёрли мочалками друг другу спины и подолгу парились, вспоминая подробности произошедших с нами событий.
   Из бани я вышел подстриженным и гладко выбритым. С удовольствием пообедал и пошёл к плотникам, которые заканчивали строить новый дом на окраине посёлка. Глеб успел назначить среди них главного. Присмотревшись, я не стал менять его решение, поскольку Владимир в совершенстве знал своё дело и пользовался авторитетом среди товарищей.
   На следующее утро я привёл жену к амбару и показал ей своё богатство. Вдвоём мы расстелили на земле запасной корабельный парус, который в плавании нам так и не понадобился. Была середина сентября, и мы, используя каждый погожий час, подсушили семена на солнышке. Затем, ссыпав их в мешки, аккуратно сложили в амбаре. Я закрыл его на щеколду и запретил туда входить без моего разрешения.
   За два дня группа мужчин перекопала небольшую полянку неподалёку от посёлка, тщательно удалив траву и корни растений. Я изготовил деревянные грабли и в начале октября засадил участок зубками чеснока. Пригласив плотников, приказал им обнести наш огород по периметру прочным забором, чтобы дикие звери не затоптали всходы.
   …Прямо от крайних домов посёлка начиналась широкая деревянная дорога, ведущая в Рагби. За два года работ её длина составила около восьми километров. При этом плотникам часто приходилось заниматься другими делами. «Для начала совсем неплохо», – подумал я и подошёл к Владимиру.
   – Заканчивайте пока с дорогой и займитесь вырубкой леса в другом месте.
   Он взял топор и пошёл со мной. Я показал ему границы участков, и Владимир сделал зарубки на деревьях.
   – Поступи так же, как при постройке корабля, – сказал я ему. – Лес в этом месте ценный, сложи его в сарай – пусть сохнет. Да не надрывайтесь, распилите часть брёвен покороче.
   – Всё сделаем, Сергей, – ответил старший плотник.
   – Вот ещё что: постройте дополнительно два больших сарая для сушки леса – дуб сохнет долго. Как управитесь, можете отдыхать всю зиму.
   Владимир ушёл, а я, возвращаясь домой, мечтательно подумал: «Дождусь прихода весны и приступлю к посевным работам. Интересно будет попробовать себя в качестве агронома, ведь раньше я этим никогда не занимался». 

Глава 10

   В январе я решил провести первые в истории моего племени соревнования по «биатлону». Задолго до этого замечательного спортивного события все опытные охотники в снежные зимы использовали для передвижения по лесу настоящие лыжи с кожаными креплениями для ног и слегка примитивные, но удобные лыжные палки.
   Проявив немного фантазии, я разработал правила соревнований и за день до их проведения с большой группой мужчин проложил замысловатую лыжную трассу длиной примерно в три километра. В это же время на окраине одного из вырубленных участков леса плотники установили длинный высокий забор. К нему прикрепили выпиленные из дерева и окрашенные в тёмный цвет фигурки животных, которые должны были служить мишенями для «биатлонистов».
   На следующее утро весь посёлок собрался на стрельбище. Я попросил внимания и подробно объяснил правила соревнований, после чего двадцать участников заняли места на старте. Я выстроил их в две шеренги, скомандовал: «Раз, два, три!», и охотники ринулись вперёд, стараясь возглавить гонку. Трое из них нарушили правила, стартовав чуть раньше остальных, но я закрыл на это глаза, чтобы не нарушить зрелищности соревнований.
   Начало получилось захватывающим. Пятеро участников помешали друг другу и упали в снег, но быстро поднялись и помчались догонять своих конкурентов. Что происходило в лесу, никто не знал, потому что основные события должны были развернуться на стрельбище. Наконец, терпение зрителей оказалось вознаграждено. Из леса один за другим появились все «биатлонисты» и, не сбавляя темпа, подъехали на огневой рубеж. Каждый вытащил из своего колчана по одной стреле и выпустил её в фигурку кабана. В итоге значительная часть выстрелов не достигла цели, и мужчинам пришлось бежать штрафные круги. Лишь три охотника, сообразив, в чём заключается секрет успеха, немного выждали и, восстановив дыхание, поразили свои мишени. Они первыми ушли со стрельбища, а те, кто им симпатизировал, приветствовали их восторженными криками.
   Эта тенденция сохранилась и на двух последующих огневых рубежах, где мишенями служили фигурки оленей и медведей. Уже никто не сомневался в победе этой троицы. Каково же было изумление зрителей, когда первыми к финишу пришли совсем другие участники! Я был занят награждением победителей медными медалями с нанесёнными на них изображениями животных, и только потом обратил внимание на то, что финишировали лишь четырнадцать «биатлонистов».
   Куда же подевались шестеро сильных мужчин? Я уже начал беспокоиться за их судьбу и хотел включить «внутренний телевизор», как вдруг заметил всю компанию, которая появилась на лесной опушке. При их виде я расхохотался, и вскоре мой смех подхватили все зрители и участники соревнований. И было отчего посмеяться: довольные мужчины тащили за собой трёх убитых оленей. Охотничий инстинкт оказался сильнее, чем перспектива получить блестящую медаль из рук вождя. В дальнейшем я стал проводить подобные соревнования почти каждую зиму, и постепенно они стали традиционными.
   …Наступила весна. Один из подготовленных участков земли мы с Любашей засеяли семенами моркови, свеклы, лука и редьки, разравнивая грядки деревянными граблями, а также высадили рассаду капусты. Большие делянки заняли зерновые культуры. Перед севом мужчинам пришлось потрудиться: выжечь оставшиеся после вырубки леса пни и тщательно перекопать землю вместе с золой.
   Последний участок заняли лён и мыльнянка лекарственная, несколько растений которой я после долгих поисков обнаружил на Средиземноморском побережье «Франции». Теперь мне хотелось её размножить, чтобы в дальнейшем использовать при изготовлении мыла и шампуней.
   Излишне говорить, что все засеянные участки плотники огородили заборами, в которых имелись калитки. Нескольких охотников я назначил ночными сторожами, чтобы ни один зверь не причинил вреда взошедшим росткам.
   В помощь Любаше я выделил десять женщин, которые сами захотели заняться выращиванием растений. Работницы вручную пропалывали сорняки в посевах льна и овощей, а также по мере необходимости производили полив. Но это происходило крайне редко, поскольку дожди шли достаточно регулярно. Я с интересом наблюдал, как женщины старательно ухаживают за появившимися всходами. На наших глазах из маленьких семян постепенно вырастали большие растения. Их внешний вид зачастую сильно отличался от представителей растительного мира Англии. Мне пришлось объяснить любопытным труженицам технологический процесс выращивания сельскохозяйственных культур, особенно подробно остановившись на возделывании льна.
   В конце июля лён созрел. Полученного из него волокна хватило на пошив полутора сотен рубашек. Иголки теперь использовали стальные, а нитки – льняные. Для изготовления ниток я сделал веретено и специальный небольшой станок.