Илья Новак. Петля Мёбиуса (сборник)

   Когда все элементы на глазах у Андрея медленно собрались воедино, он решил, что этот агрегат более всего напоминает крота, но очень уж большого, размером с корову.
   – Чё застопорились, обреченные? – возопил приезжий, снимая ноги с педалей. – Верховный пришел!
   Велокрот завис невысоко в воздухе. Нос затрепетал, ноздри расширились, втягивая витающий над поляной дурманный дымок. Агрегат судорожно дернул правой передней лапой, так что зазвенела, заколыхалась провисшая цепь, и оглушительно чихнул, при этом рывком отлетев на пару метров назад.
   – Стоять, плешивый! – Седок крутанул педали, заставляя его вернуться на прежнее место. – Враги наши двигаются в последний поход, и нам до´лжно их всех на хрен покрошить. Грядет мировая гроза. Не попустим, братия!
   Спрыгнув на землю, лопоухий начал пинками поднимать остальных.
   – Приход у вас, ленивые? Залазьте на летягу и немедля в путь!
   Все еще хихикая, усач, волосатый и кривоглазый полезли на велокрота. У кривоглазого левое око к тому времени сползло к подбородку и съежилось до размеров копеечной монетки. Птички, шмель и стрекоза, надышавшись темного дыма, который извергал волосатый, бестолково кружились, сталкивались и разлетались, образуя дрожащий нимб вокруг головы. Усач то и дело икал, выпуская дымовые пентаграммы, гептаграммы и звезды Давида.
   Старший ассасин наконец заметил Андрея:
   – А ты кто? Убиен должен быть ими, почто жив еще?
   – Так они отъехали, – со злостью ответил Андрей. – Вы за воздухошарником полетите? Возьмите меня.
   – Ах-ха! – засмеялся предводитель, но тут же раскашлялся и начал стучать себя по груди.
   – Годь, Хасан, щас я его… главы лишу! – Забравшийся на велокрота кривоглазый вознамерился было сползти обратно, но главарь не позволил.
   – Ни с места, облезлый! Я уже решил: мы его в жертву принесем. Сажай за мной, сажай, я сказал! – Он вскочил в седло.
   Все залезли на велокрота, усач и волосатый, грозя саблями, заставили Андрея усесться позади, и он вцепился в пояс лопоухого Хасана. Двое встали на полозья, держась за плечи седоков. Предводитель гикнул, со скрипом завращались педали, агрегат затарахтел, закачался – и полетел.
   – Жмурься, терпила! – крикнул кто-то из ассасинов. – Зениц не соберешь!
   С тихим шелестом они въехали в черную пенную стену. Андрей успел закрыть глаза, и под веками вместе с разноцветными кругами замелькали расплывчатые, подернутые мглой картинки. Вдруг он понял, что это части пейзажей, похожие на элементы пазла, беспорядочно кружащиеся: иногда они складывались во что-то узнаваемое, и тогда мимо проносились то пара елок, то поверхность земли, то склон оврага, – а иногда распадались нелепым калейдоскопом, перемещались, отодвигаясь вдаль или приближаясь вплотную к глазным яблокам.
   – Смежить веки крепче! – велел предводитель.
   Они неслись сквозь пространство, скрипя и тарахтя. Андрей ощущал, что несколько раз на крота прыгали новые пассажиры: за плечи цеплялись руки, агрегат слегка проседал и снова выравнивался. Судя по открывающимся под веками просторам, летели они с приличной скоростью, но движение воздуха не ощущалось – пока в лицо не пахнуло соленой морской свежестью.
   Не выдержав, он посмотрел. Велокрот мчался над штормовым океаном, едва не задевая пенные гребни. Вверху тучи неслись отовсюду к одному месту, собираясь диковинным узором, в центре которого висел знакомый серебристый пузырь. И сотни таких же слетались сюда со всех сторон.
 
   – Что теперь с Андреем будет? Это всё вы виноваты! Спустите меня, я хочу вернуться!
   – Ты что, там же ассасины! Они его, наверное, уже убили совсем.
   Валерка подумала-подумала – и потянула веревку, что лежала, смотанная кругами, на дне.
   Брежия покачал головой:
   – Нельзя, ага. Некогда останавливаться. Надо быстро лететь, потому что срок уже. – Он потянул из рук Валерии канат, но та не отдала.
   – Какой еще срок?
   – Легенда такая: над Индийским океаном разразится гроза тысячелетия, и тогда расцветет великая Роза Ветров. Мы все туда летим, все, кто остался.
   Валерка, почти не слушая, с трудом поднимала тяжелые мотки веревки на край корзины. Остановилась, переводя дыхание.
   – Это ж сколько до Индийского океана лететь? Опоздали вы! – Она стала перекидывать веревку через борт.
   – Ты куда?
   – Сама дойду, спасибо!
   – Вот еще, глупая. Не видишь, что ли, – мы уже у побережья.
   Девушка посмотрела в ту сторону, куда указывал крестоносец. Ближе к горизонту, где заканчивалась равнина, облака немного разошлись, обнажив темную волнующуюся поверхность.
   И тут же ее заволокли низкие тучи. Налетевший ураган подхватил шар, и тот понесся, набирая скорость. Валерия упала, а Брежия, пригнувшись, полез в дальнюю часть корзины, где стоял невысокий длинный сундук. Ветер развевал усы крестоносца, шляпа его слетела и теперь уносилась, кружась, в водовороте облаков. Вцепившись в край корзины, Валерка выглянула наружу.
   Шар поднялся выше; земля исчезала, внизу был океан. Берег превратился в полоску на горизонте, затем и вовсе пропал. Корзина моталась, как обезумевший маятник.
   На четвереньках Валерка подползла к Брежии и прокричала:
   – Вы можете им управлять?
   – А я что делаю? – Крестоносец выпрямился, держась за натянутые, дрожащие стропы. Матроска на его спине вздулась пузырем. – Вон наши! – взревел он.
   Среди туч, то исчезая в них, то выныривая, мелькали серебристые сферы.
   – Но почему именно сюда?! – крикнула Валерка, и Брежия показал вверх.
   Девушка вцепилась одной рукой в край корзины, другой покрепче ухватилась за веревку и перегнулась через борт. И наконец увидела…
   Ей казалось, что южный и северный, западный и восточный – все ветра мира дуют одновременно. Четыре клокочущих облачных потока сходились к корзине, огибали ее и неслись вверх, вдоль оболочки шара, а выше, много выше, расходились. Тучи, растянувшись узкими полосами, мчались к центру, скрытому от взгляда надутой тканью, образуя лохматые листья или лепестки…
   И другие шары были уже близко.
   – Роза Ветров! – гаркнул Брежия.
   Словно исполинский волчок с четырьмя сизыми лепестками раскручивался над шаром. Кусая губы, Валерка огляделась и закричала:
   – Смотрите!
   Сквозь мешанину облаков, соленых брызг и клочьев пены над волнами летело что-то черное, со всех сторон облепленное вопящими человеческими фигурами.
   – Ассасины! – охнул Брежия.
   Он упал на колени возле длинного сундука, откинул крышку и выпрямился, с натугой подняв перед собой громоздкую штуковину вроде широкого ствола на потрескавшейся деревянной рукояти – не то древнее ружье, не то огнемет диковинной формы. Ствол заканчивался головой льва, не деревянной или железной, но всамделишной, да еще и живой, – Валерка увидела, что глаза зверя, когда Брежия поднял штуковину, раскрылись. Ветер трепал пышную рыжую гриву, шевелил усы наподобие кошачьих, но куда длиннее. Крестоносец упер оружие в плечо и прицелился. Лев заурчал.
   – Там Андрей! – Валерка снизу ударила по стволу.
   Голова рыкнула; из разинувшейся пасти вылетела оранжевая молния – и устремилась вверх. Послышался сухой треск, тут же – шипение, едва слышное за ревом урагана.
   – Ты что наделала?! – завопил Брежия, бросая оружие. – Авария!
   Валерка не слушала – перегнувшись через борт, она смотрела на приближающихся ассасинов.
   – Я тут! – выкрикнула девушка и замахала руками, рискуя вывалиться.
   Заряд чиркнул по участку оболочки, выпирающему между веревками, что охватывали шар. На серебристой поверхности осталась тонкая прореха с обугленной каемкой. Она медленно расширялась под давлением рвущегося наружу эфирия.
   Крестоносец бросил львиное ружье и ринулся к сундуку. Сунув за пазуху клубок с иглой, он сорвал с пояса мешочек и протянул Валерии:
   – Вот клубодан, сыпь по горсти. – Наклонился и подал маленькую жаровню, от которой к сфере шла полотняная труба. – Гляди, эта ручка – «вперед-назад», а эта «влево-вправо». Рычаг для высоты. Лети за ними! – Он показал на другие шары.
   Ухватившись за стропы, Брежия подтянулся и встал мокрыми кедами на край корзины. Быстро перебирая ногами и руками, пополз к прорехе.
   Валерка вновь глянула вниз: черные ассасины приближались.
   Далеко вверху, в центре Розы Ветров зародился смерч. Он набух, как капля, качаясь и подрагивая, и начал разрастаться – вниз и вширь, вбирая в себя окружающее.
   Уже скоро рядом встала кружащаяся стена от океана до неба. И сколько ни крутила Валерка рукояти жаровни, ревущая стена эта пусть и медленно, но неумолимо влекла шар вверх.
   Сотни посверкивающих серебром шаров, изогнувшись спиральной цепочкой, тянулись туда. Валерка видела их, крестоносцев, стоящих в своих корзинах, мужей в латах или в обычной одежде, седовласых, с благородными чертами, гордых и мужественных рыцарей, выступивших в далекий поход, чтобы достичь прекрасной страны пресвитера Иоанна, обманутых, не знающих, что повод для всей затеи куда прозаичнее: деньги и власть, власть и деньги…
   Шары кружились, пролетая мимо Валерии, то ныряя в ревущую стену смерча, то выскакивая на поверхность. Ассасины приближались, уже отчетливо слышались тарахтенье и скрип.
   – Правь туда! За ними! – орал сверху Брежия, яростно орудуя иглой. – Пока молния не ударила!
   Стена смерча темнела, по ней бежали искры; в воздухе разлился густой, терпкий запах озона.
   – Быстрей же!
   Шары крестоносцев гирляндой опоясывали смерч, и гирлянда эта постепенно укорачивалась, потому что верхняя ее часть исчезала в средоточии мировых ветров, втягивалась в ревущую космической энергией ось мира. Но в корзине Валерка упрямо крутила рукояти, правя прочь от смерча. По переплетениям и узлам веревок Брежия полез наверх. Взобравшись на вершину сферы, он присел, чтоб не сбросило ветром, и закричал:
   – Возьмите меня!
   Теперь уже самый хвост гирлянды проносился мимо, остались последние несколько шаров, все остальные исчезли в хаосе света и воздуха. По стене смерча пробежала световая рябь. Брежия выпрямился во весь рост, широко расставив ноги, протянув руки и запрокинув голову.
   – Не оставляйте меня здесь! – взревел он в отчаянии.
   Последний шар скрылся в небесной пучине. Брежия заплакал. Из крохотной точки, незримой крапинки чужого пространства – из центра Розы Ветров, – вырвалась молния. Зигзаг пропорол тучи, разодрал воронку на миллионы брызг. С треском он распался на облако, состоящее из тончайших ветвистых расколов, и сияющая белизной крона окутала крестоносца. На мгновение фигура его исказилась, словно обрела вдруг невиданную мощь и стала огромной – хоть и не увеличилась в размерах, но будто налилась свинцовой тяжестью, покрытая разрядами, как булыжник, повисший в переплетении тонких белых нитей. Грохот упал вниз, выбил из океана фонтан бурлящей воды и заставил Валерию присесть от испуга. Молния втянулась обратно, треща, стремительно вознесла клубок разрядов вверх и исчезла вместе с крестоносцем.
   И лишь после этого хлынул дождь. Рев смерча смолк – потому что не стало самого смерча, – лишь шелест капель звучал теперь. Вскоре полный отчаяния вопль разнесся над океаном. Сквозь пелену дождя выпрямившаяся Валерия разглядела совсем близко похожий на крота агрегат и облепивших его ассасинов и разобрала их крики.
   – О братия, не выполнили мы клятву!
   – Не отмстили за Старца!
   – Не сдюжили!
   – Не осилили!
   – Горе нам!
   – Нет – смерть! Смерть нам!
   – Так умрем, братия?
   – Умрем! Умрем, как умер Старец, с отвагой в сердце и веселым газом в груди!
   Крот быстро набирал высоту. Валерка увидела вцепившегося в сиденье Андрея – тот пытался удержаться на развернувшейся почти вертикально покатой спине.