Страница:
На глазах Соколова интенсивность свечения болида увеличилась в несколько раз. По кабине «Фристайла» побежали жутковатые красные отсветы. Через мгновение небесный скиталец влетел в облака, свет его потускнел. За черными грозовыми тучами продолжалась пульсировать тревожная багровая мгла.
– Вы видели его! – воскликнула удивленная Ольга. – Видели!
– Второй в атмосферу входит, на три часа! Падает вертикально!
Голос Ковалева пропал, а потом вновь прорвался через шелест помех:
– Еще обломки. Три, нет, пять, влетают в атмосферу по разным векторам. Приборы совсем с ума сошли…
Остаток фразы растворился в ночном эфире.
– Красный-1, переходим на ручное управление?
– Подтверждаю, переход.
– Выдерживаю высоту по альтиметру.
Сергей отключил автопилот, его пальцы легли на кнопки управления реактивным двигателем. Глаза пилота устремились на прибор высоты, стрелки которого застыли на отметке в четыреста метров.
«Вероятно, врет, – подумал Сергей. – Высота должна быть метров пятьсот, или я не заметил, как провалился ниже».
Мерцающий за спиной «огонь» потускнел. Багровые отсветы в последний раз прокатились по фюзеляжу «Фристайла», и в кабине воцарилась спасительная темнота.
Красные индикаторы тревоги мягко погасли, лампочки выключились. На приборной панели начали загораться синие и зеленые маркеры работающих систем. С тихим шелестом ушел в перезагрузку бортовой компьютер. Зеленая пелена помех сошла с дисплеев МФУ, тогда как на передней части фонаря появилась спроецированная техническая информация.
Как Сергей и предполагал, машина шла на 543 метрах, а значит, альтиметр врал.
– Красный-1, помехи исчезли, связь стабильная. Бортовая ЭВМ работает в базовом режиме.
– Принято, Красный-2. Красный-3, Сталь-1, вы в порядке?
– Проблемы с тягой левого крайнего двигателя, – произнесла Ольга. – Машинку придется отключить.
– Выдержать высоту сможешь?
– Постараюсь, но не гарантирую. Электроника не функционирует, летим в ручном режиме.
– Сталь-2! Сталь-2! Вы меня слышите?
Поскольку ответа не последовало, Сергей визуально отыскал «Чебурашку». Идентификационный прибор, встроенный в очки шлема, пометил силуэт транспорта четко различимым красным контуром. К удивлению Соколова, Ан-72 провалился вниз и теперь отчаянно набирал высоту. Из двигателей машины рвались струи раскаленного воздуха.
– Сталь-2, у вас все в порядке? Вы набираете высоту!
В динамиках зашумели, захрустели призрачные частоты.
– Слышно… Здание… Перед самым носом… Этажей семьдесят… Внимательно…
Сергей на мгновение задумался.
– Похоже, мы летим над центральными районами города. Здесь полно высоченных небоскребов, и мы рискуем на них напороться.
– Принято, Сталь-2!
Щелкнув кнопкой общего информационного обмена, командир приказал:
– «Звезда», мы над Тарли. Внизу полно высоченных зданий. Внимательно следите за высотой. Провалитесь вниз, крылья потеряете!
В эфире послышалась оптимистичная ремарка Матвиенко:
– Выходим из зоны через пять минут.
– Контакты, Красный-2!
– Отсутствуют. Ионизация атмосферы сильная, предел видимости – двадцать километров.
– Джейн?
– Я вообще слепая. Похоже, RBE2 сдох.
«Вот тебе и французская электроника, – раздраженно подумал полковник. – Умная, хитрая, но не такая уж и надежная!»
– Пассивными сенсорами пользоваться можешь?
Джейн оценила сложившуюся ситуацию.
– Нет, командир. Я полностью ослепла.
– Меня видишь?
– Вижу, Сталь-1.
– Вот и славно. Держись за Нестеровой.
Настроившись на канал Ольги, Сергей пояснил:
– Сталь-1, Джейн пойдет за тобой. У левого крыла. Она слепая, как новорожденный котенок, постарайся не делать резких движений.
– Час от часу не легче. Буду лететь по прямой на крейсерской скорости. Только пусть под двигатели не лезет.
– Добро!
Промчавшись над пригородами Тарли, Красное крыло вышло из черной зоны ирландского ПВО. Следом за истребителями из сектора выскользнули тяжелые транспортные самолеты.
Миновав третью контрольную точку, «Звезда» вновь изменила курс. Обновленный вектор движения протянулся к далеким островам Бернадотта.
Глава 2
Вот и сейчас, поглядывая на электронную стрелку альтиметра, Сергей пытался уловить настроение истребителя.
– Нервная обстановка. Знаю и понимаю. Длинный перелет никогда не бывает приятным. Нам надо просто дотянуть до базы, там ты заправишься топливом, а я посплю часа три-четыре. Потом опять в бой или на патруль. Тут уж как повезет!
Стрелка одобрительно поползла верх и испуганно задрожала.
– Мы, конечно, старички, но еще на многое способны, не так ли?!
В наушниках шлема раздалась приглушенная трель зуммера. Сергей положил пальцы на рукоять дросселя и бросил взгляд на бортовую панель. Под рыжей коробкой пальчиковых тумблеров горел тревожный рыжий сигнал.
Мысль полковника сформировала видение возможной проблемы.
– Неисправность элерона или обледенение.
Оценив степень опасности, Сергей вновь посмотрел на альтиметр, стрелки медленно ползли вниз. Их зеленые фосфоресцирующие носики тревожно подрагивали в полутьме летной кабины.
Взяв управление на себя, полковник выровнял нос машины на 8900 метрах и вновь включил автопилот. Рыжие лампочки погасли, сменившись радостными зелеными огоньками.
В динамиках шлема раздался сухой хруст, сменившийся деловитым голосом Матвиенко:
– Красный-1, это Красный-3, наблюдаю маркеры воздушных целей. Дальность предельная, около 80 километров.
– Принято, Красный-3!
Сергей перевел РЛС РП-32[7] в активный режим работы. Центральный экран МФУ, забитый плотным зеленым шумом, подернулся серебристой рябью, а потом потемнел. Рядом с верхним краем дисплея обозначились три яркие точки различного диаметра, разной цветовой интенсивности.
В голове полковника пронеслась осторожная мысль: «Неужели крыло Никонова? Впрочем, это могут быть зеленые, воздушные пираты и даже канадцы?»
Щелкнув тумблером РЛС, Сергей настроился на частоту эскадрильи.
– Красное крыло. Сталь-1 и Сталь-2, на пределе видимости наблюдаю три сверхзвуковые цели. Принадлежность неизвестна. Предположительно, перед нами машины Канадского Атлантического патруля.
– Сомневаюсь, Серж, – перебила командира Джейн.
– Красное крыло, проверьте готовность ракет.
Услышав отзыв Джейн, Сергей переключился на частоту Нестеровой.
– Ольга, готовь к работе тепловые ловушки.
– Уже сработано, Серж.
Чуткая электроника «Фристайла» поймала импульс чужой радиолокационной станции и стремительно проанализировала его. В недрах бортовой ЭВМ пакеты данных попали в недра экспертной системы. Программа сравнила их с базовыми эталонами и вывела на дисплей МФУ необходимую полковнику информацию.
– Красный-3, ты видишь то же, что и я?
– Не знаю, что и думать, Сергей. Похоже перед нами машина с израильской ЭЛТ-2[8]?
В голосе Матвиенко слышалось неподдельное удивление.
«Это не Никонов, – стремительно подумал Сергей. – Тогда кто?»
Наушники вздрогнули от очередного рапорта Джейн.
– Фиксирую пуск ракеты. Дальность 75 километров. Вектор поиска адаптивный.
– Теперь все ясно – перед нами противник. Красный-2, ведешь цель под маркером B. Джейн – на тебе маркер А.
– Принято, командир. Контакт с целью уверенный!
Сергей подсветил белую точку цели и откинул в сторону пластиковый блокиратор гашетки.
Противник стремительно приближался, скорость встречного боя превысила отметку 1,7 маха.
В ночной темноте вспыхнули два ярких огненных хвоста – «Рафаль» Джейн рванул в битву на полном форсаже. Бортовая ЭВМ «Фристайла» подсветила дружественный самолет, рядом с призрачным силуэтом французской машины высветилась отметка расчетной скорости – 1,81М.
«Идет на пределе», – мысленно отметил Сергей.
– Фиксирую второй и третий пуск!
– Дальность.
– Отметки семьдесят и семьдесят пять, Серж.
Сергей усмехнулся. Вражеские пилоты спешили, им не хватало боевого опыта.
– На таких дистанциях легко промахнуться. Устаревшие советские ракеты пройдут мимо, китайщина, тем более, не долетит.
Левая сторона кабины озарилась рыжеватыми всполохами пламени. Машина Матвиенко выпустила ракеты и стремительно рухнула вниз, проваливаясь на сотни метров темного ледяного пространства. Напоследок сопла «Фристайла» озарились багровым огнем. Еще через миг реактивный поток потускнел, превратился в крохотную багровую точку, сиротливо пульсирующую на черном атлантическом небосклоне.
Противник был рядом, до него оставалось всего 50 километров. Чуткая электроника истребителя взывала, предупреждая Сергея о приближении вражеской ракеты.
– Ну, вот и началось!
Маркер воздушной цели стал красным, враг оказался в зоне досягаемости управляемого реактивного снаряда. Краем глаза Соколов оценил расстояние до противника и нажал на гашетку. Машина вздрогнула, сорвавшиеся с пилонов ракеты с ревом рванули вверх. Багровые полосы ракетного пламени огненными хлыстами разрезали небосвод. Фюзеляж «Яка» ворвался в набегающий воздушный поток и затрясся зябкой дрожью.
На экране МФУ высветилось расстояние, отделяющее «Як» от ближайшей ракеты. Сергей отстрелил тепловые ловушки, врубил ECM-джаммер и бросил самолет вниз. Вражеский реактивный снаряд с воем прошел над ускользающим «Фристайлом» и исчез в ледяном мраке ночи. Крохотные рули чужой ракеты несколько раз меняли курс, но поисковая система снаряда не смогла обнаружить противника. Потеряв цель, ракета пошла в западном направлении.
– Первая промазала. Где вторая?
Сергей покрутил головой, пытаясь найти багровый огонек, а потом бросил машину на левое крыло, надеясь уйти от возможной опасности.
Вдали, над темными облаками Атлантики, раскрылось огненное соцветие взрыва. Желтое пламя рвануло во все стороны, исторгая из себя многочисленные обломки и тяжелые щупальца дыма.
– Первый есть! – коротко рапортовал Матвиенко.
– Тип определить успел?
– Вероятно, «Мираж»! Крылья треугольником. Маркировку различить не удалось, не до того было.
Полковник бросил взгляд на дисплей доппелеровского радара. Выпущенная «Фристайлом» ракета догнала убегающего противника и врезалась в хвостовое оперение цели. На сером фоне кучевых облаков мигнула багровая звездочка. Маркер цели, выведенный на фонарь кабины, окрасился в черный цвет, замер на одном месте и начал терять изначальную четкость.
– Цель поражена, – бросил в эфир Соколов. – Красный-2, что у тебя?
– Догоняю подбитого противника.
– Красный-2, запрещаю преследование. Немедленно в строй!
Джейн промолчала. Ее самолет приближался к горящему вражескому истребителю. Расстояние между машинами сокращалось: три километра, два, один!
Джейн потянула на себя рычаг дросселя, мощность двигателя упала на три деления, стрелки приборов поползли к ярко-красным нулям. Скорость «Фристайла» сравнялась со скоростью убегающего «Миража».
– Я рядышком!
Деверо посмотрела на горящий вражеский самолет. Поврежденная машина держалась у нижней границы облаков. Из ее единственного сопла рвались багровые языки огня. Пламя лизало изувеченные крылья и аэродинамические гребни конструкции. Повреждения были тяжелыми. Стремительная машина доживала последние минуты.
Изучая загадочный самолет, Джейн напряженно думала: «Ястреб»? Нет, у того нет передних крылышек. На «Сухого» не похож. Неужели J-10 {2}!
Подтвердить свою догадку Джейн не успела. В хвостовой части вражеского самолета произошел взрыв. Вырвавшееся из сопел пламя рвануло во все стороны, объяло собой рули управления, добралось до топливных баков и чутких систем управления.
Вражеский пилот оценил возможные риски и рванул за рычаг катапульты. Бортовая автоматика сработала незамедлительно: фонарь кабины отлетел в сторону, кресло пилота взмыло вверх, тогда как J-10 завалился на бок и стремительно пошел вниз, оставляя за собой обреченный хвост горящих обломков.
Джейн следила за пылающим J-10 до тех пор, пока пылающий факел машины не встретился с океанской водой.
– Красный-2, повторяю, отставить преследование!
Голос командира был громким и недовольным. Джейн понимала, что Сергей сердится не без причины, ведь ситуация едва не вышла из-под контроля.
Щелкнув тумблером внешней связи, майор отозвалась на запрос:
– Преследование прекращено, Красный-1. Противник уничтожен, момент падения зафиксирован на цифровом носителе.
Соколов замолчал, оценивая поступившую информацию, а потом добавил:
– Идентифицировать цель удалось?
– Серж, вражеская машина не похожа на «Мираж». Полагаю, что мы сбили два J-10.
– Принято, Красный-2! В рапорте Никонову напишем, что сбили китайскую десятку.
– Вот генерал удивится.
Сергей проигнорировал реплику Матвиенко.
– Есть предположения, с кем мы столкнулись?
– Вероятно, пираты, а может быть, анархисты! – с готовностью предположил Николай. – Одно взять в толк не могу, что именно пираты потеряли на таком расстоянии от северных баз.
– Возможно, искали одинокую добычу.
– И поэтому втроем навалились на защищенный конвой? – усмехнулся в наушниках Николай. – Где логика?
Джейн попыталась продолжить спор с подполковником, но Сергей прервал болтовню подчиненных.
– Красное крыло, отставить разговоры! Обсудим ситуацию на Бернадотте.
Джейн фыркнула, «Рафаль» француженки, словно гончая, бросился вперед и мгновенно оторвался от «Фристайлов». Двигатель французского истребителя перешел в форсажный режим, сопла полыхнули синеватым огнем, реактивная струя уменьшилась и стала ослепительно желтой. Сергею на мгновение показалось, что по небу мчится не перехватчик, а рукотворный вулкан, выкованный стараниями бессчетного числа инженеров.
Переключившись на частоту Стального крыла, Соколов запросил Нестерову:
– Сталь-1, противник уничтожен. Продолжаем полет на крейсерской скорости.
– Рада слышать, Красный лидер. Мы тут все изрядно напряглись, но вы разделались с ними раньше, чем у нас появились плохие предчувствия.
В кабине «Ила» раздался приглушенный мужской смех. Вероятно, шутку Ольги оценил бортмеханик.
– Крейсерскую скорость удерживать сможете?
– Постараемся! Есть небольшие проблемы с левым правым двигателем.
– Понял.
Сергей переключил активный режим МФУ на бортовую камеру, укрепленную под обтекателем, в вытянутом хвосте самолета. Щелкнув по кнопкам фильтрации, полковник активировал систему инфракрасного видения. Бортовая ЭВМ «Фристайла» самостоятельно нашла транспортный самолет и увеличила масштаб изображения.
Поглядев на зеленовато-синий фюзеляж «Ила», Соколов нахмурился. Громадная машина то поднималась вверх, то ныряла вниз. Вероятно, Ольга с трудом удерживала ее от сваливания на левый бок.
– Сталь-1, сбрасывайте скорость до 650 километров в час.
– Командир, мы сможем выдерживать…
– Без обсуждений! Я не хочу рисковать грузом и единственным транспортным самолетом большой грузоподъемности.
Ольга замолчала, задумалась, а потом согласилась. Скорость «Ила» начала снижаться и застыла на 665 километрах в час. Управляемость тяжелого транспортного корабля возросла, «вертикальное» раскачивание машины прекратилось, «Ил» уверенно держал рабочую высоту.
Немного успокоившись, полковник включил автопилот и откинулся на спинку летного кресла. Былая сосредоточенность уступила место усталости, Соколов почувствовал неприятную тяжесть в груди – прямое следствие пережитого шока.
Вернувшись к событиям недавнего прошлого, полковник подумал: «Джаммер надо было раньше включать. Врубил бы секундой позже, и крышка!»
Мысль была настолько неприятной, что Сергей невольно повел плечами и отогнал размышления в сторону. Зеленая стрелка альтиметра одобрительно поползла вниз, отсчитывая метры арктической высоты.
В три часа тридцать минут ночи на экранах МФУ появились синеватые маркеры исходящих электромагнитных волн. Увидев их, Соколов улыбнулся: пульсирующие отметки создавала «Вега-М2», сверхмощная РЛС, установленная в грибообразной тарелке советского А-50M2 {3}.
На первом этапе конфликта громадные «бериевские» самолеты принимали опосредованное участие в сражении. Патрулируя воздушное пространство в окружении многочисленных перехватчиков, А-50М2 из группы «Оплот» предупреждали советское ПВО о приближении враждебных воздушных армад.
В конце зимы авиационные комплексы воздушного обнаружения перебрались в дружественную Исландию. Взлетая с островных аэродромов, А-50 зависали над океаном, за чертой боевых действий, и начинали следить за перемещениями вражеских кораблей и самолетов. Собранная информация транслировалась в штаб-квартиру Атлантических ВВС, а затем попадала на стол Никонову.
Поскольку громадная машина являлась лакомой целью для анархических групп, ближнее прикрытие «пятидесятки» осуществляли стелс-перехватчики T-60. Дальнобойные ракеты этих машин могли поражать воздушные цели на расстоянии 350 километров. Защита «пятидесяток» была столь сильна, что от планов атаки на «Оплот» отказались даже американцы.
Идентифицировав самолеты «Звезды», воздушный командный пункт вышел на связь с Соколовым.
– Красный-лидер! Это Оплот-12, с вами говорит полковник Уткин. Рекомендую сбросить высоту до шести тысяч метров и изменить курс на отметку один, два, девять. Повторяю, один, два, девять.
– Оплот-12, это Красный-лидер! Следую вашим рекомендациям! Прием!
По дисплею мультифункционального устройства пробежал очередной синий импульс.
– Красный-1, предупреждаю о трех высокоскоростных целях, обнаруженных в квадрате 115. Тип противника определить не удалось. Соблюдайте максимальную бдительность и осторожность!
– Спасибо за подсказку, Оплот.
Связь утонула в море направленных помех, и Сергей переключился на внутреннюю частоту боевой группы. Предупредив товарищей о приближении последней контрольной точки, полковник начал плановую проверку посадочных систем.
«Вот и Северский пожаловал! – подумал Сергей. – Интересно, с ним Никонов?»
Застегнув пуговицы летной куртки, Соколов тронул пальцем темно-зеленую кнопку. Фонарь кабины с ревом поднялся вверх. В лицо полковнику ударил холодный полярный ветер. Сергей рывком поднялся из кресла, перебрался через борт «Фристайла» и спустился на землю по ступенькам стального трапа.
Как Сергей и подозревал, вторым встречающим оказался Никонов. Протянув полковнику руку, генерал произнес:
– Рад вас видеть, полковник! Я уже слышал про атаку на обратном пути!
– Три J-10, – кивнул головой Сергей. – Попытались атаковать в лоб, получили на орехи.
Северский улыбнулся уголками губ.
– Матвиенко опять отличился?
– В этот раз Николай сбил только одну машину. Вторую сшибла Джейн, ну а мне досталась последняя.
Распахнув перед полковником дверцу бронетранспортера, Никонов произнес:
– Прошу внутрь.
Забираясь внутрь машины, Сергей слушал уставшую речь генерала:
– Здесь разговаривать неудобно, так что поедем в штаб. Надолго я вас не задержку. Получу ответ и отпущу на все четыре стороны.
Пропустив Северского в кормовую часть БТР, генерал захлопнул бронированную дверцу. Дизельный двигатель бронетранспортера издал тяжелый вздох, машина вздрогнула, зарычала и медленно сдвинулась с места, перемалывая колесами сугробы хрустящего снега.
Переждав очередной рывок, Сергей схватился за боковую ручку, предназначенную для десантников. Когда машина дернулась очередной раз, Северский вздохнул и повторил маневр Соколова.
– Трясет, как на лошади. Этак и голову разбить можно!
– Выберемся на бетонку, там легче будет!
На реплику Северского отозвался суровый крепко сбитый мужчина, занявший место в дальней части салона. На голове незнакомца виднелась зимняя шапка, увенчанная красной звездой, на плечах сверкали две крупные пятиконечные звездочки. Лицо незнакомца было красным от мороза, по щеке протянулся длинный узловатый шрам. Глаза подполковника были синими, пронзительными, Соколову на мгновение показалось, что их взгляд проникает в самые тайные мысли и намерения.
Офицер протянул Северскому руку.
– Подполковник Бубнов, комитет государственной безопасности.
Генерал нерешительно ответил на рукопожатие.
– Не бойтесь, я человек спокойный. Без фактов даже муху не обижу.
Покончив с процедурой знакомства, Бубнов закрыл глаза и попытался задремать. Дальнейший разговор авиаторов был ему совершенно не интересен.
Выждав удобный момент, Никонов кивнул головой в сторону подполковника.
– Бубнов – хороший мужик, доверять ему можно на все сто. Знаю это твердо, поскольку мы с ним в Кении военными советниками работали. Я, как водится, был специалистом по авиационной части, он – по политической. Пока я молодых кенийцев тактике воздушного боя учил, Бубнов раскрыл на базе Суданскую шпионскую сеть, да еще и выявил двух повстанцев-саботажников. Оба были приписаны к технической команде и могли много серьезных дел натворить. Не успели. Бубнов их к стенке припер, разболтал и заставил раскрыть информацию о товарищах.
Поскольку в глазах Соколова читалось откровенное сомнение, Никонов добавил:
– Подполковник здесь не просто так. Во-первых, под его началом находится взвод быстрого реагирования «Вымпел». Ребята натасканы на войну в арктических условиях и способны решить любую боевую задачу в ограниченный промежуток времени. КГБ, сам понимаешь!
БТР затрясло, и Никонов вынужденно схватился за ручку.
– Ну а во-вторых? – спросил Сергей, интуитивно ощущая какой-то подвох.
– Во-вторых, это самое интересное. Через день после вашего вылета пилоты «Северных мустангов» привели на аэродром подбитый J-10. Ну, ты знаешь, это китайская коммерческая машина, выполненная по схеме «утка». «Десятка» принимала участие в атаке на воздушный конвой, получила повреждения и вынужденно села на нашей базе.
– Кто оказался пилотом? – полюбопытствовал Северский.
– Девушка из анархической группы Zyklon {4}. Нам удалось узнать от нее только имя да количество машин, принимавших участие в операции. На более серьезные вопросы дамочка отвечать отказалась. Пришлось поместить ее в закрытое помещение и приставить часового. Бубнов здесь как раз для того, чтобы вывести «милочку» на чистую воду.
– Вы видели его! – воскликнула удивленная Ольга. – Видели!
– Второй в атмосферу входит, на три часа! Падает вертикально!
Голос Ковалева пропал, а потом вновь прорвался через шелест помех:
– Еще обломки. Три, нет, пять, влетают в атмосферу по разным векторам. Приборы совсем с ума сошли…
Остаток фразы растворился в ночном эфире.
– Красный-1, переходим на ручное управление?
– Подтверждаю, переход.
– Выдерживаю высоту по альтиметру.
Сергей отключил автопилот, его пальцы легли на кнопки управления реактивным двигателем. Глаза пилота устремились на прибор высоты, стрелки которого застыли на отметке в четыреста метров.
«Вероятно, врет, – подумал Сергей. – Высота должна быть метров пятьсот, или я не заметил, как провалился ниже».
Мерцающий за спиной «огонь» потускнел. Багровые отсветы в последний раз прокатились по фюзеляжу «Фристайла», и в кабине воцарилась спасительная темнота.
Красные индикаторы тревоги мягко погасли, лампочки выключились. На приборной панели начали загораться синие и зеленые маркеры работающих систем. С тихим шелестом ушел в перезагрузку бортовой компьютер. Зеленая пелена помех сошла с дисплеев МФУ, тогда как на передней части фонаря появилась спроецированная техническая информация.
Как Сергей и предполагал, машина шла на 543 метрах, а значит, альтиметр врал.
– Красный-1, помехи исчезли, связь стабильная. Бортовая ЭВМ работает в базовом режиме.
– Принято, Красный-2. Красный-3, Сталь-1, вы в порядке?
– Проблемы с тягой левого крайнего двигателя, – произнесла Ольга. – Машинку придется отключить.
– Выдержать высоту сможешь?
– Постараюсь, но не гарантирую. Электроника не функционирует, летим в ручном режиме.
– Сталь-2! Сталь-2! Вы меня слышите?
Поскольку ответа не последовало, Сергей визуально отыскал «Чебурашку». Идентификационный прибор, встроенный в очки шлема, пометил силуэт транспорта четко различимым красным контуром. К удивлению Соколова, Ан-72 провалился вниз и теперь отчаянно набирал высоту. Из двигателей машины рвались струи раскаленного воздуха.
– Сталь-2, у вас все в порядке? Вы набираете высоту!
В динамиках зашумели, захрустели призрачные частоты.
– Слышно… Здание… Перед самым носом… Этажей семьдесят… Внимательно…
Сергей на мгновение задумался.
– Похоже, мы летим над центральными районами города. Здесь полно высоченных небоскребов, и мы рискуем на них напороться.
– Принято, Сталь-2!
Щелкнув кнопкой общего информационного обмена, командир приказал:
– «Звезда», мы над Тарли. Внизу полно высоченных зданий. Внимательно следите за высотой. Провалитесь вниз, крылья потеряете!
В эфире послышалась оптимистичная ремарка Матвиенко:
– Выходим из зоны через пять минут.
– Контакты, Красный-2!
– Отсутствуют. Ионизация атмосферы сильная, предел видимости – двадцать километров.
– Джейн?
– Я вообще слепая. Похоже, RBE2 сдох.
«Вот тебе и французская электроника, – раздраженно подумал полковник. – Умная, хитрая, но не такая уж и надежная!»
– Пассивными сенсорами пользоваться можешь?
Джейн оценила сложившуюся ситуацию.
– Нет, командир. Я полностью ослепла.
– Меня видишь?
– Вижу, Сталь-1.
– Вот и славно. Держись за Нестеровой.
Настроившись на канал Ольги, Сергей пояснил:
– Сталь-1, Джейн пойдет за тобой. У левого крыла. Она слепая, как новорожденный котенок, постарайся не делать резких движений.
– Час от часу не легче. Буду лететь по прямой на крейсерской скорости. Только пусть под двигатели не лезет.
– Добро!
Промчавшись над пригородами Тарли, Красное крыло вышло из черной зоны ирландского ПВО. Следом за истребителями из сектора выскользнули тяжелые транспортные самолеты.
Миновав третью контрольную точку, «Звезда» вновь изменила курс. Обновленный вектор движения протянулся к далеким островам Бернадотта.
Глава 2
Враждебные контакты
Атлантический океан. 390 миль к юго-востоку от островов Бернадотта
14 марта 2036 года. 2:57
Во время долгих трансатлантических перелетов, когда курс «Фристайла» выдерживался с помощью автопилота и системы спутниковой навигации, полковник сохранял предельную сосредоточенность. В такие моменты Сергею казалось, что фосфоресцирующие стрелки приборной доски живут собственной жизнью, а их колебания подчинены «желаниям» сверхзвуковой машины.Вот и сейчас, поглядывая на электронную стрелку альтиметра, Сергей пытался уловить настроение истребителя.
– Нервная обстановка. Знаю и понимаю. Длинный перелет никогда не бывает приятным. Нам надо просто дотянуть до базы, там ты заправишься топливом, а я посплю часа три-четыре. Потом опять в бой или на патруль. Тут уж как повезет!
Стрелка одобрительно поползла верх и испуганно задрожала.
– Мы, конечно, старички, но еще на многое способны, не так ли?!
В наушниках шлема раздалась приглушенная трель зуммера. Сергей положил пальцы на рукоять дросселя и бросил взгляд на бортовую панель. Под рыжей коробкой пальчиковых тумблеров горел тревожный рыжий сигнал.
Мысль полковника сформировала видение возможной проблемы.
– Неисправность элерона или обледенение.
Оценив степень опасности, Сергей вновь посмотрел на альтиметр, стрелки медленно ползли вниз. Их зеленые фосфоресцирующие носики тревожно подрагивали в полутьме летной кабины.
Взяв управление на себя, полковник выровнял нос машины на 8900 метрах и вновь включил автопилот. Рыжие лампочки погасли, сменившись радостными зелеными огоньками.
В динамиках шлема раздался сухой хруст, сменившийся деловитым голосом Матвиенко:
– Красный-1, это Красный-3, наблюдаю маркеры воздушных целей. Дальность предельная, около 80 километров.
– Принято, Красный-3!
Сергей перевел РЛС РП-32[7] в активный режим работы. Центральный экран МФУ, забитый плотным зеленым шумом, подернулся серебристой рябью, а потом потемнел. Рядом с верхним краем дисплея обозначились три яркие точки различного диаметра, разной цветовой интенсивности.
В голове полковника пронеслась осторожная мысль: «Неужели крыло Никонова? Впрочем, это могут быть зеленые, воздушные пираты и даже канадцы?»
Щелкнув тумблером РЛС, Сергей настроился на частоту эскадрильи.
– Красное крыло. Сталь-1 и Сталь-2, на пределе видимости наблюдаю три сверхзвуковые цели. Принадлежность неизвестна. Предположительно, перед нами машины Канадского Атлантического патруля.
– Сомневаюсь, Серж, – перебила командира Джейн.
– Красное крыло, проверьте готовность ракет.
Услышав отзыв Джейн, Сергей переключился на частоту Нестеровой.
– Ольга, готовь к работе тепловые ловушки.
– Уже сработано, Серж.
Чуткая электроника «Фристайла» поймала импульс чужой радиолокационной станции и стремительно проанализировала его. В недрах бортовой ЭВМ пакеты данных попали в недра экспертной системы. Программа сравнила их с базовыми эталонами и вывела на дисплей МФУ необходимую полковнику информацию.
– Красный-3, ты видишь то же, что и я?
– Не знаю, что и думать, Сергей. Похоже перед нами машина с израильской ЭЛТ-2[8]?
В голосе Матвиенко слышалось неподдельное удивление.
«Это не Никонов, – стремительно подумал Сергей. – Тогда кто?»
Наушники вздрогнули от очередного рапорта Джейн.
– Фиксирую пуск ракеты. Дальность 75 километров. Вектор поиска адаптивный.
– Теперь все ясно – перед нами противник. Красный-2, ведешь цель под маркером B. Джейн – на тебе маркер А.
– Принято, командир. Контакт с целью уверенный!
Сергей подсветил белую точку цели и откинул в сторону пластиковый блокиратор гашетки.
Противник стремительно приближался, скорость встречного боя превысила отметку 1,7 маха.
В ночной темноте вспыхнули два ярких огненных хвоста – «Рафаль» Джейн рванул в битву на полном форсаже. Бортовая ЭВМ «Фристайла» подсветила дружественный самолет, рядом с призрачным силуэтом французской машины высветилась отметка расчетной скорости – 1,81М.
«Идет на пределе», – мысленно отметил Сергей.
– Фиксирую второй и третий пуск!
– Дальность.
– Отметки семьдесят и семьдесят пять, Серж.
Сергей усмехнулся. Вражеские пилоты спешили, им не хватало боевого опыта.
– На таких дистанциях легко промахнуться. Устаревшие советские ракеты пройдут мимо, китайщина, тем более, не долетит.
Левая сторона кабины озарилась рыжеватыми всполохами пламени. Машина Матвиенко выпустила ракеты и стремительно рухнула вниз, проваливаясь на сотни метров темного ледяного пространства. Напоследок сопла «Фристайла» озарились багровым огнем. Еще через миг реактивный поток потускнел, превратился в крохотную багровую точку, сиротливо пульсирующую на черном атлантическом небосклоне.
Противник был рядом, до него оставалось всего 50 километров. Чуткая электроника истребителя взывала, предупреждая Сергея о приближении вражеской ракеты.
– Ну, вот и началось!
Маркер воздушной цели стал красным, враг оказался в зоне досягаемости управляемого реактивного снаряда. Краем глаза Соколов оценил расстояние до противника и нажал на гашетку. Машина вздрогнула, сорвавшиеся с пилонов ракеты с ревом рванули вверх. Багровые полосы ракетного пламени огненными хлыстами разрезали небосвод. Фюзеляж «Яка» ворвался в набегающий воздушный поток и затрясся зябкой дрожью.
На экране МФУ высветилось расстояние, отделяющее «Як» от ближайшей ракеты. Сергей отстрелил тепловые ловушки, врубил ECM-джаммер и бросил самолет вниз. Вражеский реактивный снаряд с воем прошел над ускользающим «Фристайлом» и исчез в ледяном мраке ночи. Крохотные рули чужой ракеты несколько раз меняли курс, но поисковая система снаряда не смогла обнаружить противника. Потеряв цель, ракета пошла в западном направлении.
– Первая промазала. Где вторая?
Сергей покрутил головой, пытаясь найти багровый огонек, а потом бросил машину на левое крыло, надеясь уйти от возможной опасности.
Вдали, над темными облаками Атлантики, раскрылось огненное соцветие взрыва. Желтое пламя рвануло во все стороны, исторгая из себя многочисленные обломки и тяжелые щупальца дыма.
– Первый есть! – коротко рапортовал Матвиенко.
– Тип определить успел?
– Вероятно, «Мираж»! Крылья треугольником. Маркировку различить не удалось, не до того было.
Полковник бросил взгляд на дисплей доппелеровского радара. Выпущенная «Фристайлом» ракета догнала убегающего противника и врезалась в хвостовое оперение цели. На сером фоне кучевых облаков мигнула багровая звездочка. Маркер цели, выведенный на фонарь кабины, окрасился в черный цвет, замер на одном месте и начал терять изначальную четкость.
– Цель поражена, – бросил в эфир Соколов. – Красный-2, что у тебя?
– Догоняю подбитого противника.
– Красный-2, запрещаю преследование. Немедленно в строй!
Джейн промолчала. Ее самолет приближался к горящему вражескому истребителю. Расстояние между машинами сокращалось: три километра, два, один!
Джейн потянула на себя рычаг дросселя, мощность двигателя упала на три деления, стрелки приборов поползли к ярко-красным нулям. Скорость «Фристайла» сравнялась со скоростью убегающего «Миража».
– Я рядышком!
Деверо посмотрела на горящий вражеский самолет. Поврежденная машина держалась у нижней границы облаков. Из ее единственного сопла рвались багровые языки огня. Пламя лизало изувеченные крылья и аэродинамические гребни конструкции. Повреждения были тяжелыми. Стремительная машина доживала последние минуты.
Изучая загадочный самолет, Джейн напряженно думала: «Ястреб»? Нет, у того нет передних крылышек. На «Сухого» не похож. Неужели J-10 {2}!
Подтвердить свою догадку Джейн не успела. В хвостовой части вражеского самолета произошел взрыв. Вырвавшееся из сопел пламя рвануло во все стороны, объяло собой рули управления, добралось до топливных баков и чутких систем управления.
Вражеский пилот оценил возможные риски и рванул за рычаг катапульты. Бортовая автоматика сработала незамедлительно: фонарь кабины отлетел в сторону, кресло пилота взмыло вверх, тогда как J-10 завалился на бок и стремительно пошел вниз, оставляя за собой обреченный хвост горящих обломков.
Джейн следила за пылающим J-10 до тех пор, пока пылающий факел машины не встретился с океанской водой.
– Красный-2, повторяю, отставить преследование!
Голос командира был громким и недовольным. Джейн понимала, что Сергей сердится не без причины, ведь ситуация едва не вышла из-под контроля.
Щелкнув тумблером внешней связи, майор отозвалась на запрос:
– Преследование прекращено, Красный-1. Противник уничтожен, момент падения зафиксирован на цифровом носителе.
Соколов замолчал, оценивая поступившую информацию, а потом добавил:
– Идентифицировать цель удалось?
– Серж, вражеская машина не похожа на «Мираж». Полагаю, что мы сбили два J-10.
– Принято, Красный-2! В рапорте Никонову напишем, что сбили китайскую десятку.
– Вот генерал удивится.
Сергей проигнорировал реплику Матвиенко.
– Есть предположения, с кем мы столкнулись?
– Вероятно, пираты, а может быть, анархисты! – с готовностью предположил Николай. – Одно взять в толк не могу, что именно пираты потеряли на таком расстоянии от северных баз.
– Возможно, искали одинокую добычу.
– И поэтому втроем навалились на защищенный конвой? – усмехнулся в наушниках Николай. – Где логика?
Джейн попыталась продолжить спор с подполковником, но Сергей прервал болтовню подчиненных.
– Красное крыло, отставить разговоры! Обсудим ситуацию на Бернадотте.
Джейн фыркнула, «Рафаль» француженки, словно гончая, бросился вперед и мгновенно оторвался от «Фристайлов». Двигатель французского истребителя перешел в форсажный режим, сопла полыхнули синеватым огнем, реактивная струя уменьшилась и стала ослепительно желтой. Сергею на мгновение показалось, что по небу мчится не перехватчик, а рукотворный вулкан, выкованный стараниями бессчетного числа инженеров.
Переключившись на частоту Стального крыла, Соколов запросил Нестерову:
– Сталь-1, противник уничтожен. Продолжаем полет на крейсерской скорости.
– Рада слышать, Красный лидер. Мы тут все изрядно напряглись, но вы разделались с ними раньше, чем у нас появились плохие предчувствия.
В кабине «Ила» раздался приглушенный мужской смех. Вероятно, шутку Ольги оценил бортмеханик.
– Крейсерскую скорость удерживать сможете?
– Постараемся! Есть небольшие проблемы с левым правым двигателем.
– Понял.
Сергей переключил активный режим МФУ на бортовую камеру, укрепленную под обтекателем, в вытянутом хвосте самолета. Щелкнув по кнопкам фильтрации, полковник активировал систему инфракрасного видения. Бортовая ЭВМ «Фристайла» самостоятельно нашла транспортный самолет и увеличила масштаб изображения.
Поглядев на зеленовато-синий фюзеляж «Ила», Соколов нахмурился. Громадная машина то поднималась вверх, то ныряла вниз. Вероятно, Ольга с трудом удерживала ее от сваливания на левый бок.
– Сталь-1, сбрасывайте скорость до 650 километров в час.
– Командир, мы сможем выдерживать…
– Без обсуждений! Я не хочу рисковать грузом и единственным транспортным самолетом большой грузоподъемности.
Ольга замолчала, задумалась, а потом согласилась. Скорость «Ила» начала снижаться и застыла на 665 километрах в час. Управляемость тяжелого транспортного корабля возросла, «вертикальное» раскачивание машины прекратилось, «Ил» уверенно держал рабочую высоту.
Немного успокоившись, полковник включил автопилот и откинулся на спинку летного кресла. Былая сосредоточенность уступила место усталости, Соколов почувствовал неприятную тяжесть в груди – прямое следствие пережитого шока.
Вернувшись к событиям недавнего прошлого, полковник подумал: «Джаммер надо было раньше включать. Врубил бы секундой позже, и крышка!»
Мысль была настолько неприятной, что Сергей невольно повел плечами и отогнал размышления в сторону. Зеленая стрелка альтиметра одобрительно поползла вниз, отсчитывая метры арктической высоты.
В три часа тридцать минут ночи на экранах МФУ появились синеватые маркеры исходящих электромагнитных волн. Увидев их, Соколов улыбнулся: пульсирующие отметки создавала «Вега-М2», сверхмощная РЛС, установленная в грибообразной тарелке советского А-50M2 {3}.
На первом этапе конфликта громадные «бериевские» самолеты принимали опосредованное участие в сражении. Патрулируя воздушное пространство в окружении многочисленных перехватчиков, А-50М2 из группы «Оплот» предупреждали советское ПВО о приближении враждебных воздушных армад.
В конце зимы авиационные комплексы воздушного обнаружения перебрались в дружественную Исландию. Взлетая с островных аэродромов, А-50 зависали над океаном, за чертой боевых действий, и начинали следить за перемещениями вражеских кораблей и самолетов. Собранная информация транслировалась в штаб-квартиру Атлантических ВВС, а затем попадала на стол Никонову.
Поскольку громадная машина являлась лакомой целью для анархических групп, ближнее прикрытие «пятидесятки» осуществляли стелс-перехватчики T-60. Дальнобойные ракеты этих машин могли поражать воздушные цели на расстоянии 350 километров. Защита «пятидесяток» была столь сильна, что от планов атаки на «Оплот» отказались даже американцы.
Идентифицировав самолеты «Звезды», воздушный командный пункт вышел на связь с Соколовым.
– Красный-лидер! Это Оплот-12, с вами говорит полковник Уткин. Рекомендую сбросить высоту до шести тысяч метров и изменить курс на отметку один, два, девять. Повторяю, один, два, девять.
– Оплот-12, это Красный-лидер! Следую вашим рекомендациям! Прием!
По дисплею мультифункционального устройства пробежал очередной синий импульс.
– Красный-1, предупреждаю о трех высокоскоростных целях, обнаруженных в квадрате 115. Тип противника определить не удалось. Соблюдайте максимальную бдительность и осторожность!
– Спасибо за подсказку, Оплот.
Связь утонула в море направленных помех, и Сергей переключился на внутреннюю частоту боевой группы. Предупредив товарищей о приближении последней контрольной точки, полковник начал плановую проверку посадочных систем.
Воздушная база «Граф Бернадотт». Вторая взлетно-посадочная полоса
14 марта 2036 года. 3:52
Долгий и тяжелый трансатлантический перелет подошел к концу. Сергей отключил боевую электронику, проверил тормоза шасси и расстегнул ремешок летного шлема. Покрутив головой, полковник увидел на ВПП тяжелый силуэт советского бронетранспортера. Машина замерла возле левого крыла истребителя. Возле ее десантных створок виднелись силуэты двух высоких мужчин.«Вот и Северский пожаловал! – подумал Сергей. – Интересно, с ним Никонов?»
Застегнув пуговицы летной куртки, Соколов тронул пальцем темно-зеленую кнопку. Фонарь кабины с ревом поднялся вверх. В лицо полковнику ударил холодный полярный ветер. Сергей рывком поднялся из кресла, перебрался через борт «Фристайла» и спустился на землю по ступенькам стального трапа.
Как Сергей и подозревал, вторым встречающим оказался Никонов. Протянув полковнику руку, генерал произнес:
– Рад вас видеть, полковник! Я уже слышал про атаку на обратном пути!
– Три J-10, – кивнул головой Сергей. – Попытались атаковать в лоб, получили на орехи.
Северский улыбнулся уголками губ.
– Матвиенко опять отличился?
– В этот раз Николай сбил только одну машину. Вторую сшибла Джейн, ну а мне досталась последняя.
Распахнув перед полковником дверцу бронетранспортера, Никонов произнес:
– Прошу внутрь.
Забираясь внутрь машины, Сергей слушал уставшую речь генерала:
– Здесь разговаривать неудобно, так что поедем в штаб. Надолго я вас не задержку. Получу ответ и отпущу на все четыре стороны.
Пропустив Северского в кормовую часть БТР, генерал захлопнул бронированную дверцу. Дизельный двигатель бронетранспортера издал тяжелый вздох, машина вздрогнула, зарычала и медленно сдвинулась с места, перемалывая колесами сугробы хрустящего снега.
Переждав очередной рывок, Сергей схватился за боковую ручку, предназначенную для десантников. Когда машина дернулась очередной раз, Северский вздохнул и повторил маневр Соколова.
– Трясет, как на лошади. Этак и голову разбить можно!
– Выберемся на бетонку, там легче будет!
На реплику Северского отозвался суровый крепко сбитый мужчина, занявший место в дальней части салона. На голове незнакомца виднелась зимняя шапка, увенчанная красной звездой, на плечах сверкали две крупные пятиконечные звездочки. Лицо незнакомца было красным от мороза, по щеке протянулся длинный узловатый шрам. Глаза подполковника были синими, пронзительными, Соколову на мгновение показалось, что их взгляд проникает в самые тайные мысли и намерения.
Офицер протянул Северскому руку.
– Подполковник Бубнов, комитет государственной безопасности.
Генерал нерешительно ответил на рукопожатие.
– Не бойтесь, я человек спокойный. Без фактов даже муху не обижу.
Покончив с процедурой знакомства, Бубнов закрыл глаза и попытался задремать. Дальнейший разговор авиаторов был ему совершенно не интересен.
Выждав удобный момент, Никонов кивнул головой в сторону подполковника.
– Бубнов – хороший мужик, доверять ему можно на все сто. Знаю это твердо, поскольку мы с ним в Кении военными советниками работали. Я, как водится, был специалистом по авиационной части, он – по политической. Пока я молодых кенийцев тактике воздушного боя учил, Бубнов раскрыл на базе Суданскую шпионскую сеть, да еще и выявил двух повстанцев-саботажников. Оба были приписаны к технической команде и могли много серьезных дел натворить. Не успели. Бубнов их к стенке припер, разболтал и заставил раскрыть информацию о товарищах.
Поскольку в глазах Соколова читалось откровенное сомнение, Никонов добавил:
– Подполковник здесь не просто так. Во-первых, под его началом находится взвод быстрого реагирования «Вымпел». Ребята натасканы на войну в арктических условиях и способны решить любую боевую задачу в ограниченный промежуток времени. КГБ, сам понимаешь!
БТР затрясло, и Никонов вынужденно схватился за ручку.
– Ну а во-вторых? – спросил Сергей, интуитивно ощущая какой-то подвох.
– Во-вторых, это самое интересное. Через день после вашего вылета пилоты «Северных мустангов» привели на аэродром подбитый J-10. Ну, ты знаешь, это китайская коммерческая машина, выполненная по схеме «утка». «Десятка» принимала участие в атаке на воздушный конвой, получила повреждения и вынужденно села на нашей базе.
– Кто оказался пилотом? – полюбопытствовал Северский.
– Девушка из анархической группы Zyklon {4}. Нам удалось узнать от нее только имя да количество машин, принимавших участие в операции. На более серьезные вопросы дамочка отвечать отказалась. Пришлось поместить ее в закрытое помещение и приставить часового. Бубнов здесь как раз для того, чтобы вывести «милочку» на чистую воду.