На вид каменный лабиринт ничего особенного собой не представлял: обычный для древнего мира лабиринт, такие еще называют критскими лабиринтами. По форме он напоминал каменное древо со стволом-крестом и полукруглой кроной из параллельных линий-ходов – эту форму удачно обыграл в своих картинах Порфирий Бесчастный. Единственная, пожалуй, странность: черные камни выглядели гладкими и блестящими, словно лабиринт был выложен вчера, а не сотни лет назад. Ни мох, ни лишайники не росли на камнях, и время не оставило ни одной отметины… Сооружений, подобных этому, довольно много в Скандинавии и по берегам Белого моря, но здесь, на Урале, лабиринт один. Так, по крайней мере, было написано на сайте местного музея. Это еще ни о чем не говорит – может быть, есть и другие, просто их пока не нашли. В прочих каменных лабиринтах, насколько мне было известно, никакой чертовщины не водится, несмотря на разные поверья. Понадеюсь, что и в этом ничего страшного нет, но при малейшей опасности буду бежать без оглядки…
Майк нетерпеливо посмотрел на меня.
– Хорошо, сейчас, – я сбросила рюкзачок и пристроила его на сиденье Вжика. Мне показалось, что мотор его чуть слышно мурлычет. Потом Майк взял меня за руку, и мы вместе подошли к лабиринту.
Возле самого входа я ощутила странное, все возрастающее напряжение. Почему-то вспомнился школьный учебник физики, раздел «Электромагнитные явления». Был там рисунок электромагнита с линиями магнитного поля, которые становились тем гуще, чем ближе к магниту располагались. Напряженность возрастала. Что-то подобное я почувствовала и сейчас. Как будто от лабиринта тоже исходило некое поле, напряженность которого возле камней стала особенно велика. Вот почему мне здесь так неуютно…
Но, прежде чем я решила, та ли это ситуация, когда надо спасаться, или еще не та, Майк внезапно толкнул меня вперед. Я по инерции пробежала несколько шагов по траве между двумя линиями камней и остановилась.
Ничего вокруг не изменилось, только щекочущее чувство напряженного поля стало очень сильным, словно сквозь меня протянулись тысячи и тысячи тонких нитей. Наверное, я могла бы проследить направление каждой из них, толщину, структуру – если как следует сосредоточилась бы. От этого ощущения меня едва не затошнило. Я стояла, боясь пошевелиться. Столпившиеся вокруг лабиринта байкеры захлопали, как будто я совершила невесть какой подвиг. И что, это все?..
– Сейчас… – пробормотал Майк, роясь в кармане. Наконец он нашел, что искал. – Дай руку.
Я протянула ему руку – он вдруг крепко схватил меня за запястье, вывернул его и сильно ударил чем-то в подушечку большого пальца. Палец пронзила боль.
– Ты что, идиот?! Больно же… – я попыталась вырвать руку, но безуспешно – братец сжимал ее мертвой хваткой. А в другой руке он держал небольшой нож с испачканным кровью лезвием. Моей, между прочим, кровью! Нет, они здесь все психи, это точно!..
– Терпи, – Майк выпустил наконец мою руку и ободряюще похлопал меня по плечу. Я отшатнулась. – Врата открывает кровь, Галя. Только кровь. Ты же понимаешь, я не мог тебя предупредить заранее… Ну, и потом, вспомни Братство – они активируют магию точно так же. И ничего, никому плохо не становится.
– Да вы тут все с ума посходили… – начала я и споткнулась на середине фразы. Чертовщина в лабиринте все-таки имелась…
Капли моей крови падали на черные камни и впитывались в них без следа – так же, как совсем недавно впитывалась кровь в лучи нарисованной октаграммы. Воздух вокруг лабиринта сгустился, подернулся мутной дымкой. Я теперь с трудом различала фигуру Майка, а компанию байкеров, стоящую за пределами каменного круга, и вовсе перестала видеть. Кажется, братец что-то мне кричал, но из-за оглушительного стука сердца я его не слышала. А потом дымка образовала что-то вроде вихря, облачно-грозового, плотного, медленного. Тут мне стало совсем дурно. Я подняла голову и чуть не упала: в сердце вихря надо мной уже не было бледно-голубого вечернего неба. Небо потемнело, и сквозь него проступили… даже не звезды, целые сферы, мягко сияющие где-то в неизмеримой высоте. Их было бесчисленное множество. И все они двигались. И все они издавали едва слышный, мелодичный, хрустальный перезвон.
«Я брежу, – растерянно подумала я. – У меня галлюцинации. Может, у него лезвие ножа было чем-то таким смазано… или это от недостатка кислорода».
Дышать и вправду стало трудно. Поле, напряжение которого я ощущала как тысячи протянутых сквозь меня нитей, стало скручиваться, растягиваться, изгибаться – словом, делало все, чтобы меня стошнило прямо тут же. Лабиринт показался мне огромной штопкой, сшивающей вместе пространство и время, а заодно пришпиливающей к ним и меня.
Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не упасть на колени и не вывернуться наизнанку. Мгла сгустилась вокруг, я уже не видела ничего, кроме нескольких камней впереди и нескольких камней позади. Стоять на месте было невыносимо. Лучше уж идти… Мне показалось, что так будет правильно. Как будто лабиринт сам подталкивал меня. И я пошла вперед, кое-как переставляя ноги.
До конца линии, поворот, обратно по тропинке более длинной, опять поворот, потом – по более короткой… Кровь стучала в ушах. Мгла сжималась вокруг все плотнее. Я была слишком занята тем, чтобы не упасть, и не считала ряды, поэтому кончились они неожиданно. Я остановилась в центре лабиринта, на круглой площадке внутри маленького каменного кольца. Вихрь не исчез – он словно уплотнился, обрел материальность и при внимательном рассмотрении внезапно оказался стеной, плотно сложенной из темных гладких камней. Я почувствовала, как тошнота медленно отступает. Гул в ушах затих, и я услышала тишину, свист ветра, далекий металлический стук, словно кто-то работал молотком. Где-то вдалеке перелаивались собаки. Небо было усыпано тысячами звезд, а ближе к зениту серебряной монеткой лежала полная луна. Но и луна, и ночное небо отделены были от меня частой сеткой из колючей проволоки – откуда-то снаружи на нее падал красноватый отсвет, делая ее заметной. Воздух пах печным дымом, мазутом и чем-то неуловимо горьким, незнакомым. А еще было холодно.
Что, к лешему, происходит? Где я?
– Майк!.. – слабо позвала я, но никто не ответил.
Я машинально взглянула под ноги – трава исчезла, сменилась мелким гравием. Я потрясла головой. Нет, это уж слишком… Что обычно делают в таких случаях в кино? Рыдают? Зовут на помощь? Бьются головой о стену? Я ущипнула себя за локоть – больно! Но это еще не означало, что я по-прежнему в здравом уме.
Где-то близко раздался шорох – словно кто-то крался за стеной.
– Майк?.. – снова позвала я и тут же об этом пожалела. Если уж в первый раз никто не откликнулся, вряд ли откликнется во второй. А еще было совершенно ясно, что Майка тут нет.
Шорох повторился. Почему-то дольше гадать о том, что происходит, мне не хотелось – хотелось бежать, как можно скорее и как можно дальше. Я сделала шаг и осторожно выглянула из-за угла. Там был узкий коридор, через десяток метров плавно куда-то поворачивавший. А в конце коридора…
В конце коридора черной тенью обозначилась тварюга, очень напомнившая мне Роки массивностью и тускло светящимися красными глазками. Завидев меня, тварь поднялась на мощные лапы и неторопливо потрусила навстречу. Вряд ли для того, чтобы в восторге облизать мне лицо…
Я отступила обратно на тесную круглую площадку… черт, до сетки высоко, а другого выхода отсюда нет. Я вжалась в холодную стену. Бежать некуда. Отбиться – ну или хотя бы попытаться отбиться – нечем. Это что – мне теперь умирать? От зубов собаки? Неизвестно в каком месте?!
– Майк!!! – завизжала я. Рядом раздался громкий хлопок – словно лопнул надутый пакет.
– Хонг, стоять! – крикнул братец, хватая меня за плечи и отодвигая назад. – Стоять, фу! Свои!
Зверюга, уже добежавшая до угла, недовольно взрыкнула. Этот рык я долго еще буду слышать во сне…
– Сидеть, – приказал Майк. Тварь села в проходе и с сожалением облизнулась.
Из-за стены послышались неторопливые шаги, и через минуту перед моими глазами предстал человек в грубой кожаной куртке и брезентовых штанах. Он был совершенно лыс, но его голову и лицо украшало такое количество шрамов, что они вполне могли сойти за маску. В полутьме, в красноватых загадочных отсветах он выглядел устрашающе. Я на всякий случай спряталась за спину Майка.
Ничего зазорного не вижу в том, чтобы вовремя удалиться.
– А, Майк, – хрипло рассмеялся незнакомец, постукивая себя по сапогу коротким хлыстом. – Что ж ты не предупредил, что не один придешь? Хонг разволновался.
– Прости, Хлыст, – Майк картинно развел руками. – Как-то внезапно все получилось. Не хотел вас напугать.
– Нас? – переспросил Хлыст и расхохотался от души. – Да ты шутник… Ну, раз пришел, то заходи. И подружку прихватывай.
Он свистнул, и зверюга, встряхнувшись, потрусила по узкому коридору впереди него. На затылке у нее тускло блеснула прямоугольная металлическая пластина. Как у Роки. От чего это их так лечили, интересно? Мозг удалили? Вообще-то непохоже… Мы с Майком шли следом. Я была в таком смятении, что слова не могла из себя выдавить. Только смотрела по сторонам.
Похоже, что мы все еще оставались в лабиринте, только этот лабиринт состоял из темных каменных стен и узких проходов. Никаких ориентиров в нем я не заметила, так что несведущий человек мог запросто заблудиться. Мы шли и шли, сворачивая из одного коридора в другой, точно такой же, – так что вскоре у меня уже закружилась голова. Наконец Хлыст привел нас к выходу – короткому подземному тоннелю с дощатым потолком, куда поднималась грязная деревянная лесенка и исчезала в темном люке. К моему удивлению, Хонг преодолел лесенку играючи.
Мы поднялись и очутились в просторном, но низком помещении со стенами, обшитыми грубо оструганными досками. Большие окна были закрыты снаружи плотными ставнями. С потолка свисала одна-единственная тусклая лампочка. Пахло пылью, псиной и немытыми человеческими телами. Четверо мужчин, одетых в мешковатые куртки, сидели за старыми компьютерами, установленными на длинном столе у стены. На спинах курток был намалеван странный знак: стилизованный глаз, а в нем – Звезда Хаоса. Нет, далась им тут всем эта звезда… Двое охранников с винтовками стояли в карауле у грубо сколоченной двери. Остальные бродили по комнате и разговаривали – примерно так же грубо и с тем же лающим акцентом, что и Хлыст. Хонг лег у дальней стены и закрыл мерцающие глаза, отчего стал сразу похож на темную кучу мусора.
Когда мы вошли, разговоры мгновенно стихли. Присутствующие все как один пристально посмотрели на меня, и мне это совсем не понравилось. Да и сами они выглядели довольно неприятно, ничуть не лучше нашего покрытого шрамами провожатого. Одеты все в потрепанную темную одежду, похоже, очень грязную, а такое выражение лиц, как у них, могло бы быть у волков, прими они вдруг человеческий облик.
Потом я увидела прислоненные к стене арбалеты – большие, явно самодельные и постоянно используемые, судя по прикладам, потемневшим там, где их чаще всего касались руками. Арбалеты. Ну да. Тут мое чувство реальности мигнуло и отключилось, и мне оставалось только наблюдать разворачивающееся передо мной кино. Потому что ничем другим это быть просто не могло.
– А, Ходок! – один из мужчин подошел ближе. На плечи его был накинут длинный кожаный плащ. Судя по манере держаться, он был здесь за главного. – Мы не ждали тебя сегодня. Что-то срочное?
– Захотел в гости, – развязно ответил Майк. – Подругу привел познакомиться. Галя, это Вилор. Вилор, это Галя. Она тоже ходок, сечешь, да? Не все мне разрываться между той и этой стороной, работа, знаешь ли, хлопотная…
Майк болтал как попугай, но я чувствовала, что он на взводе. Он не доверял этим людям – больше того, он их смертельно боялся. Если бы они захотели, от нас с ним и мокрого места не осталось бы. Но почему-то они терпели его, хотя, судя по обстановке, особенной гуманностью тут никто не отличался.
Вилор окинул меня оценивающим взглядом – как будто ледяной водой окатил. Глаза у него были очень светлые, злые – глаза человека, способного на все. Отморозок. Мне стало так страшно, что зубы против воли мелко застучали.
– А я уж думал, ты ребятам подарок привел, – холодно усмехнулся Вилор. – Хорошо, что предупредил…
– Я вам что, добрый волшебник, что ли? – картинно возмутился братец. Остальные захохотали. – Ладно-ладно, я волшебник. Держите, парни!
Он жестом фокусника извлек из кармана джинсов пачку «Уинстона» и кинул мужчинам, сидевшим за компьютерами. Один из них ловко поймал сигареты, и за столом началась тихая дележка.
– Вилор, я чего пришел-то, – тихо сказал Майк. – Во-первых, у меня зарядка у байка кончилась, надо бы пополнить. Во-вторых… вот, Гале хочу здешние места показать. Она тоже будет ходить, а то я один не справляюсь.
Я, даже если бы и хотела возмутиться, сейчас не смогла бы. К тому же чувство реальности и здравый смысл взяли отпуск, так что некому было кричать: «Что значит ходить? Я на такое не подписывалась!»
– А ты спросил у кого-нибудь, нужна она нам здесь? – хмыкнул Вилор.
– Ходоки – большая редкость, ты не знал? – заботливо спросил Майк. – У вас – я один. Вы рвете меня на части. И ты еще…
В эту секунду Вилор мгновенно сгреб меня в охапку и приставил к горлу лезвие ножа. Где он его прятал – ума не приложу, еще секунду назад никакого ножа у него в руке не было. Я настолько удивилась, что даже не сопротивлялась.
– Ты кто такая? – прошипел мне в ухо Вилор. – Кто тебя прислал?
Я стояла смирно, только тряслась, а холодное (и наверняка грязное) лезвие у шеи настойчиво возвращало меня в реальность. И эта реальность мне ничуточки не нравилась.
Люди в помещении смолкли и обернулись, но посмотрели на нас не со страхом, а с интересом. Как будто подобные сцены были здесь в порядке вещей.
– Никто, я сама… – наконец выдавила я.
– Эй, эй, остынь, начальник, – Майк примиряюще поднял ладони. – Это Галя, моя двоюродная сестра… Ну правда, хочешь, пойдем, спросишь у матери. Или я мать к вам приведу. Ну не веришь – давай я с кем-нибудь схожу за матерью, а она пока у вас побудет. Вилор, да что с тобой?..
– Что со мной?! – прорычал Вилор, и лезвие плотнее прижалось к моей коже. Я попыталась шевельнуться, но Вилор только крепче сжал мне шею. Пахло от него потом и застарелым табачным дымом. – Вчера мои люди поймали лазутчика! Да только неудачно поймали, он умер, мы его даже допросить не успели. Его кто угодно мог послать! Могли банды, а мог и Орден пожаловать!.. Срок вот-вот подойдет, а ты тащишь сюда неизвестно кого! Или ты забыл, сколько мы вложили в дело?
– Вилор, спокойно, спокойно! Откуда я знал, что у вас тут неприятности? Эта девушка – ходок и моя родственница! Она нам поможет! Я же тебе сказал – если не веришь…
– Он правду говорит, – едва шевеля губами, прошептала я. – Спросите его мать…
В тот момент я была готова расцеловать свою молодящуюся тетушку за то, что она есть на белом свете. Хотя при чем тут она, я никак понять не могла.
– Светлане я пошлю весточку, это верно. И на словах передай ей, что все готово. Ваша девка готова тоже. Но если я узнаю, что ты, Ходок, или твоя девка пялитесь куда не следует, я лично вам глаза вырву! Мне проблемы не нужны!
Майк не ответил, только развел руками: мол, мы все поняли. Вилор что-то рыкнул на неизвестном мне языке и неохотно убрал нож. Я вздохнула глубже. Чувство реальности вернулось, но, похоже, за эти полчаса оно успело как-то измениться. Может быть, вывернуться наизнанку.
Вилор оттолкнул меня и как ни в чем не бывало повернулся к своим. Отошел проверить, как идут дела у тех, что за компьютерами, а про нас с Майком будто сразу забыл. Я поглядела на братца – лицо у него было белое, как стенка. Я и сама ощущала подозрительную неуверенность в ногах.
– Не стой столбом, – Майк потянул меня за собой, и мы вышли из тускло освещенной комнаты в ночную тьму. Охранники у дверей нам не препятствовали.
– Ты мне сейчас же объяснишь, что… почему… – я вцепилась ему в руку. Голос против воли звучал жалобно.
Майк посмотрел на меня, потом зачем-то на небо и покачал головой.
– Если бы курил – закурил бы… Умеет Вилор людей пугать, – заключил он.
Я наконец разозлилась. В конце-то концов, это Майк все устроил, вот пусть и объясняется!
– Что, к лешему, здесь происходит?! Я никуда не пойду, пока ты мне не скажешь!
Майк значительным жестом указал наверх, я подняла глаза и поняла, что смотрел он вовсе не на небо. Над дверью была установлена видеокамера, и красный глазок записи недвусмысленно сообщал, что мы под наблюдением.
– Пошли, – братец шагнул с крыльца. – По дороге поговорим…
Майк прошел мимо ворот, открытых нараспашку. За ними убегала вдаль проселочная дорога с глубокими колеями, в которых лежали густые тени. Я оглянулась: за бревенчатым домиком, откуда мы вышли, виднелась плоская черная громада лабиринта, огороженная светлыми каменными стенами. Выглядело это все так, будто на месте лабиринта была когда-то площадь или большой двор. Над лабиринтом несли дозор четыре сторожевые вышки. На одной из них горел костер. Так вот откуда этот красноватый отблеск на колючке… За стенами громоздились гигантские земляные валы – насколько они велики, в темноте я разглядеть не могла. Казалось, что окружающую местность просто взяли и смяли, как носовой платок.
Братец ухмыльнулся:
– Интересно, да? Это, Галка, другой мир. Не Земля, не Марс и не какая-то другая планета в нашей вселенной. Совсем другой мир. Не наш.
Подождав, пока я переварю новости, братец продолжил:
– Меня называют ходок, потому что я могу переходить из одного мира в другой и мне для этого не надо ни амулетов, ни обрядов. Я тут один такой был… а теперь и ты появилась. Я, когда тебя в лабиринт пускал, даже не предполагал, что ты дойдешь до конца. Обычно дальше дымки дело не движется, а еще ребят тошнит и видения всякие бывают… ну, тогда я захожу в лабиринт и вывожу их оттуда. Типа проверка закончена. Но чтобы до конца пройти… – Он покачал головой. – Да, ты тут всех напугала. Откуда ж я знал, что так получится…
Я так ничего и не поняла. Другой мир? Вот это – другой мир? С собаками-киборгами, арбалетами и психами со Звездой Хаоса на одежде? Не так я себе все это представляла. То есть слишком уж это все напоминало постапокалиптический фильм. Настолько, что казалось ненастоящим. Может, это действительно какой-то хитрый розыгрыш? Но ради чего? Я не понимаю… Потом я вспомнила мглу в лабиринте и черное небо, полное огромных полупрозрачных сфер, движущихся по запутанным орбитам. Я могла поклясться, что это мне не привиделось, хотя картина была достойна скорее кошмарного сна, чем реальности. И чем ее объяснить? Хотя, может быть, всего лишь галлюцинация…
– Майк, – спросила я, догоняя братца, – слушай… Когда я шла через лабиринт, я посмотрела на небо…
– А, сферы, – хмыкнул Майк. – Незабываемо, да? Я когда в первый раз увидел, перепугался до смерти. Мне сказали, что каждая сфера – такой вот мир, представляешь?
– Опупеть, – только и пробормотала я.
Майк привел меня к подножию гигантского земляного вала, поросшего редкой травой. Там теснились дощатые домики, напоминавшие снятые с колес строительные вагончики. Один из них точно был когда-то таким вагончиком, но откуда он взялся в этом якобы другом мире?
Никаких фонарей, понятно, вокруг не наблюдалось, окрестности освещала только бледная луна, а возле домиков падали на траву желтые отсветы, пробивавшиеся сквозь щели в ставнях. Изнутри время от времени доносился металлический стук, жужжала дрель и что-то шипело.
– Мастерские, – пояснил Майк. – Здесь никогда не спят. Схарматы – те, кто охраняет лабиринт, – все время чем-то заняты. То мелким ремонтом, то новых мехов варганят. Сейчас, мы быстро…
В этот момент из-за вагончиков кто-то вышел и направился к нам. В темноте было не разобрать, кто это, но двигался он странно, тяжеловесно, словно под давлением тяжкого груза. Рядом на поводке бежала большая собака.
Майк схватил меня за руку.
– Стой и молчи, – прошипел он.
Когда человек с собакой приблизились и я смогла как следует разглядеть их в слабом лунном свете, меня едва удар не хватил. Это не могло быть человеком. И собакой, если уж на то пошло. Это вообще не должно было существовать. Но, несомненно, в каком-то родстве с человеком это находилось.
Тот, кого я поначалу приняла за человека, был слишком велик, слишком накачан. Огромные мышцы буграми вздувались под просторной курткой, а бритая голова казалась неестественно маленькой, едва заметной на мощной, словно дубовый ствол, шее. Маленькие глазки существа равнодушно осмотрели нас с Майком. А вот тот, кто бежал на поводке… Может, он был собакой. Может, помесью собаки и человека – я не знаю. Передвигалось это жуткое создание как вставший на четвереньки человек, только слишком проворно для человека. Оно было одето в нечто напоминающее собачий комбинезон, а морда спрятана под глухой темной маской, открывавшей только голый нос.
– Уроды, – прошептал Майк. – Стой, не шевелись.
Мог бы и не уточнять – я и так приросла к месту. Получеловек-полупес приблизился к нам, обнюхал вначале Майка, потом меня – я затаила дыхание, – а потом они так же неторопливо удалились во тьму, оставив нам страх и резкий запах пота. Человеческого пота.
Майк нетерпеливо посмотрел на меня.
– Хорошо, сейчас, – я сбросила рюкзачок и пристроила его на сиденье Вжика. Мне показалось, что мотор его чуть слышно мурлычет. Потом Майк взял меня за руку, и мы вместе подошли к лабиринту.
Возле самого входа я ощутила странное, все возрастающее напряжение. Почему-то вспомнился школьный учебник физики, раздел «Электромагнитные явления». Был там рисунок электромагнита с линиями магнитного поля, которые становились тем гуще, чем ближе к магниту располагались. Напряженность возрастала. Что-то подобное я почувствовала и сейчас. Как будто от лабиринта тоже исходило некое поле, напряженность которого возле камней стала особенно велика. Вот почему мне здесь так неуютно…
Но, прежде чем я решила, та ли это ситуация, когда надо спасаться, или еще не та, Майк внезапно толкнул меня вперед. Я по инерции пробежала несколько шагов по траве между двумя линиями камней и остановилась.
Ничего вокруг не изменилось, только щекочущее чувство напряженного поля стало очень сильным, словно сквозь меня протянулись тысячи и тысячи тонких нитей. Наверное, я могла бы проследить направление каждой из них, толщину, структуру – если как следует сосредоточилась бы. От этого ощущения меня едва не затошнило. Я стояла, боясь пошевелиться. Столпившиеся вокруг лабиринта байкеры захлопали, как будто я совершила невесть какой подвиг. И что, это все?..
– Сейчас… – пробормотал Майк, роясь в кармане. Наконец он нашел, что искал. – Дай руку.
Я протянула ему руку – он вдруг крепко схватил меня за запястье, вывернул его и сильно ударил чем-то в подушечку большого пальца. Палец пронзила боль.
– Ты что, идиот?! Больно же… – я попыталась вырвать руку, но безуспешно – братец сжимал ее мертвой хваткой. А в другой руке он держал небольшой нож с испачканным кровью лезвием. Моей, между прочим, кровью! Нет, они здесь все психи, это точно!..
– Терпи, – Майк выпустил наконец мою руку и ободряюще похлопал меня по плечу. Я отшатнулась. – Врата открывает кровь, Галя. Только кровь. Ты же понимаешь, я не мог тебя предупредить заранее… Ну, и потом, вспомни Братство – они активируют магию точно так же. И ничего, никому плохо не становится.
– Да вы тут все с ума посходили… – начала я и споткнулась на середине фразы. Чертовщина в лабиринте все-таки имелась…
Капли моей крови падали на черные камни и впитывались в них без следа – так же, как совсем недавно впитывалась кровь в лучи нарисованной октаграммы. Воздух вокруг лабиринта сгустился, подернулся мутной дымкой. Я теперь с трудом различала фигуру Майка, а компанию байкеров, стоящую за пределами каменного круга, и вовсе перестала видеть. Кажется, братец что-то мне кричал, но из-за оглушительного стука сердца я его не слышала. А потом дымка образовала что-то вроде вихря, облачно-грозового, плотного, медленного. Тут мне стало совсем дурно. Я подняла голову и чуть не упала: в сердце вихря надо мной уже не было бледно-голубого вечернего неба. Небо потемнело, и сквозь него проступили… даже не звезды, целые сферы, мягко сияющие где-то в неизмеримой высоте. Их было бесчисленное множество. И все они двигались. И все они издавали едва слышный, мелодичный, хрустальный перезвон.
«Я брежу, – растерянно подумала я. – У меня галлюцинации. Может, у него лезвие ножа было чем-то таким смазано… или это от недостатка кислорода».
Дышать и вправду стало трудно. Поле, напряжение которого я ощущала как тысячи протянутых сквозь меня нитей, стало скручиваться, растягиваться, изгибаться – словом, делало все, чтобы меня стошнило прямо тут же. Лабиринт показался мне огромной штопкой, сшивающей вместе пространство и время, а заодно пришпиливающей к ним и меня.
Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не упасть на колени и не вывернуться наизнанку. Мгла сгустилась вокруг, я уже не видела ничего, кроме нескольких камней впереди и нескольких камней позади. Стоять на месте было невыносимо. Лучше уж идти… Мне показалось, что так будет правильно. Как будто лабиринт сам подталкивал меня. И я пошла вперед, кое-как переставляя ноги.
До конца линии, поворот, обратно по тропинке более длинной, опять поворот, потом – по более короткой… Кровь стучала в ушах. Мгла сжималась вокруг все плотнее. Я была слишком занята тем, чтобы не упасть, и не считала ряды, поэтому кончились они неожиданно. Я остановилась в центре лабиринта, на круглой площадке внутри маленького каменного кольца. Вихрь не исчез – он словно уплотнился, обрел материальность и при внимательном рассмотрении внезапно оказался стеной, плотно сложенной из темных гладких камней. Я почувствовала, как тошнота медленно отступает. Гул в ушах затих, и я услышала тишину, свист ветра, далекий металлический стук, словно кто-то работал молотком. Где-то вдалеке перелаивались собаки. Небо было усыпано тысячами звезд, а ближе к зениту серебряной монеткой лежала полная луна. Но и луна, и ночное небо отделены были от меня частой сеткой из колючей проволоки – откуда-то снаружи на нее падал красноватый отсвет, делая ее заметной. Воздух пах печным дымом, мазутом и чем-то неуловимо горьким, незнакомым. А еще было холодно.
Что, к лешему, происходит? Где я?
– Майк!.. – слабо позвала я, но никто не ответил.
Я машинально взглянула под ноги – трава исчезла, сменилась мелким гравием. Я потрясла головой. Нет, это уж слишком… Что обычно делают в таких случаях в кино? Рыдают? Зовут на помощь? Бьются головой о стену? Я ущипнула себя за локоть – больно! Но это еще не означало, что я по-прежнему в здравом уме.
Где-то близко раздался шорох – словно кто-то крался за стеной.
– Майк?.. – снова позвала я и тут же об этом пожалела. Если уж в первый раз никто не откликнулся, вряд ли откликнется во второй. А еще было совершенно ясно, что Майка тут нет.
Шорох повторился. Почему-то дольше гадать о том, что происходит, мне не хотелось – хотелось бежать, как можно скорее и как можно дальше. Я сделала шаг и осторожно выглянула из-за угла. Там был узкий коридор, через десяток метров плавно куда-то поворачивавший. А в конце коридора…
В конце коридора черной тенью обозначилась тварюга, очень напомнившая мне Роки массивностью и тускло светящимися красными глазками. Завидев меня, тварь поднялась на мощные лапы и неторопливо потрусила навстречу. Вряд ли для того, чтобы в восторге облизать мне лицо…
Я отступила обратно на тесную круглую площадку… черт, до сетки высоко, а другого выхода отсюда нет. Я вжалась в холодную стену. Бежать некуда. Отбиться – ну или хотя бы попытаться отбиться – нечем. Это что – мне теперь умирать? От зубов собаки? Неизвестно в каком месте?!
– Майк!!! – завизжала я. Рядом раздался громкий хлопок – словно лопнул надутый пакет.
– Хонг, стоять! – крикнул братец, хватая меня за плечи и отодвигая назад. – Стоять, фу! Свои!
Зверюга, уже добежавшая до угла, недовольно взрыкнула. Этот рык я долго еще буду слышать во сне…
– Сидеть, – приказал Майк. Тварь села в проходе и с сожалением облизнулась.
Из-за стены послышались неторопливые шаги, и через минуту перед моими глазами предстал человек в грубой кожаной куртке и брезентовых штанах. Он был совершенно лыс, но его голову и лицо украшало такое количество шрамов, что они вполне могли сойти за маску. В полутьме, в красноватых загадочных отсветах он выглядел устрашающе. Я на всякий случай спряталась за спину Майка.
Ничего зазорного не вижу в том, чтобы вовремя удалиться.
– А, Майк, – хрипло рассмеялся незнакомец, постукивая себя по сапогу коротким хлыстом. – Что ж ты не предупредил, что не один придешь? Хонг разволновался.
– Прости, Хлыст, – Майк картинно развел руками. – Как-то внезапно все получилось. Не хотел вас напугать.
– Нас? – переспросил Хлыст и расхохотался от души. – Да ты шутник… Ну, раз пришел, то заходи. И подружку прихватывай.
Он свистнул, и зверюга, встряхнувшись, потрусила по узкому коридору впереди него. На затылке у нее тускло блеснула прямоугольная металлическая пластина. Как у Роки. От чего это их так лечили, интересно? Мозг удалили? Вообще-то непохоже… Мы с Майком шли следом. Я была в таком смятении, что слова не могла из себя выдавить. Только смотрела по сторонам.
Похоже, что мы все еще оставались в лабиринте, только этот лабиринт состоял из темных каменных стен и узких проходов. Никаких ориентиров в нем я не заметила, так что несведущий человек мог запросто заблудиться. Мы шли и шли, сворачивая из одного коридора в другой, точно такой же, – так что вскоре у меня уже закружилась голова. Наконец Хлыст привел нас к выходу – короткому подземному тоннелю с дощатым потолком, куда поднималась грязная деревянная лесенка и исчезала в темном люке. К моему удивлению, Хонг преодолел лесенку играючи.
Мы поднялись и очутились в просторном, но низком помещении со стенами, обшитыми грубо оструганными досками. Большие окна были закрыты снаружи плотными ставнями. С потолка свисала одна-единственная тусклая лампочка. Пахло пылью, псиной и немытыми человеческими телами. Четверо мужчин, одетых в мешковатые куртки, сидели за старыми компьютерами, установленными на длинном столе у стены. На спинах курток был намалеван странный знак: стилизованный глаз, а в нем – Звезда Хаоса. Нет, далась им тут всем эта звезда… Двое охранников с винтовками стояли в карауле у грубо сколоченной двери. Остальные бродили по комнате и разговаривали – примерно так же грубо и с тем же лающим акцентом, что и Хлыст. Хонг лег у дальней стены и закрыл мерцающие глаза, отчего стал сразу похож на темную кучу мусора.
Когда мы вошли, разговоры мгновенно стихли. Присутствующие все как один пристально посмотрели на меня, и мне это совсем не понравилось. Да и сами они выглядели довольно неприятно, ничуть не лучше нашего покрытого шрамами провожатого. Одеты все в потрепанную темную одежду, похоже, очень грязную, а такое выражение лиц, как у них, могло бы быть у волков, прими они вдруг человеческий облик.
Потом я увидела прислоненные к стене арбалеты – большие, явно самодельные и постоянно используемые, судя по прикладам, потемневшим там, где их чаще всего касались руками. Арбалеты. Ну да. Тут мое чувство реальности мигнуло и отключилось, и мне оставалось только наблюдать разворачивающееся передо мной кино. Потому что ничем другим это быть просто не могло.
– А, Ходок! – один из мужчин подошел ближе. На плечи его был накинут длинный кожаный плащ. Судя по манере держаться, он был здесь за главного. – Мы не ждали тебя сегодня. Что-то срочное?
– Захотел в гости, – развязно ответил Майк. – Подругу привел познакомиться. Галя, это Вилор. Вилор, это Галя. Она тоже ходок, сечешь, да? Не все мне разрываться между той и этой стороной, работа, знаешь ли, хлопотная…
Майк болтал как попугай, но я чувствовала, что он на взводе. Он не доверял этим людям – больше того, он их смертельно боялся. Если бы они захотели, от нас с ним и мокрого места не осталось бы. Но почему-то они терпели его, хотя, судя по обстановке, особенной гуманностью тут никто не отличался.
Вилор окинул меня оценивающим взглядом – как будто ледяной водой окатил. Глаза у него были очень светлые, злые – глаза человека, способного на все. Отморозок. Мне стало так страшно, что зубы против воли мелко застучали.
– А я уж думал, ты ребятам подарок привел, – холодно усмехнулся Вилор. – Хорошо, что предупредил…
– Я вам что, добрый волшебник, что ли? – картинно возмутился братец. Остальные захохотали. – Ладно-ладно, я волшебник. Держите, парни!
Он жестом фокусника извлек из кармана джинсов пачку «Уинстона» и кинул мужчинам, сидевшим за компьютерами. Один из них ловко поймал сигареты, и за столом началась тихая дележка.
– Вилор, я чего пришел-то, – тихо сказал Майк. – Во-первых, у меня зарядка у байка кончилась, надо бы пополнить. Во-вторых… вот, Гале хочу здешние места показать. Она тоже будет ходить, а то я один не справляюсь.
Я, даже если бы и хотела возмутиться, сейчас не смогла бы. К тому же чувство реальности и здравый смысл взяли отпуск, так что некому было кричать: «Что значит ходить? Я на такое не подписывалась!»
– А ты спросил у кого-нибудь, нужна она нам здесь? – хмыкнул Вилор.
– Ходоки – большая редкость, ты не знал? – заботливо спросил Майк. – У вас – я один. Вы рвете меня на части. И ты еще…
В эту секунду Вилор мгновенно сгреб меня в охапку и приставил к горлу лезвие ножа. Где он его прятал – ума не приложу, еще секунду назад никакого ножа у него в руке не было. Я настолько удивилась, что даже не сопротивлялась.
– Ты кто такая? – прошипел мне в ухо Вилор. – Кто тебя прислал?
Я стояла смирно, только тряслась, а холодное (и наверняка грязное) лезвие у шеи настойчиво возвращало меня в реальность. И эта реальность мне ничуточки не нравилась.
Люди в помещении смолкли и обернулись, но посмотрели на нас не со страхом, а с интересом. Как будто подобные сцены были здесь в порядке вещей.
– Никто, я сама… – наконец выдавила я.
– Эй, эй, остынь, начальник, – Майк примиряюще поднял ладони. – Это Галя, моя двоюродная сестра… Ну правда, хочешь, пойдем, спросишь у матери. Или я мать к вам приведу. Ну не веришь – давай я с кем-нибудь схожу за матерью, а она пока у вас побудет. Вилор, да что с тобой?..
– Что со мной?! – прорычал Вилор, и лезвие плотнее прижалось к моей коже. Я попыталась шевельнуться, но Вилор только крепче сжал мне шею. Пахло от него потом и застарелым табачным дымом. – Вчера мои люди поймали лазутчика! Да только неудачно поймали, он умер, мы его даже допросить не успели. Его кто угодно мог послать! Могли банды, а мог и Орден пожаловать!.. Срок вот-вот подойдет, а ты тащишь сюда неизвестно кого! Или ты забыл, сколько мы вложили в дело?
– Вилор, спокойно, спокойно! Откуда я знал, что у вас тут неприятности? Эта девушка – ходок и моя родственница! Она нам поможет! Я же тебе сказал – если не веришь…
– Он правду говорит, – едва шевеля губами, прошептала я. – Спросите его мать…
В тот момент я была готова расцеловать свою молодящуюся тетушку за то, что она есть на белом свете. Хотя при чем тут она, я никак понять не могла.
– Светлане я пошлю весточку, это верно. И на словах передай ей, что все готово. Ваша девка готова тоже. Но если я узнаю, что ты, Ходок, или твоя девка пялитесь куда не следует, я лично вам глаза вырву! Мне проблемы не нужны!
Майк не ответил, только развел руками: мол, мы все поняли. Вилор что-то рыкнул на неизвестном мне языке и неохотно убрал нож. Я вздохнула глубже. Чувство реальности вернулось, но, похоже, за эти полчаса оно успело как-то измениться. Может быть, вывернуться наизнанку.
Вилор оттолкнул меня и как ни в чем не бывало повернулся к своим. Отошел проверить, как идут дела у тех, что за компьютерами, а про нас с Майком будто сразу забыл. Я поглядела на братца – лицо у него было белое, как стенка. Я и сама ощущала подозрительную неуверенность в ногах.
– Не стой столбом, – Майк потянул меня за собой, и мы вышли из тускло освещенной комнаты в ночную тьму. Охранники у дверей нам не препятствовали.
– Ты мне сейчас же объяснишь, что… почему… – я вцепилась ему в руку. Голос против воли звучал жалобно.
Майк посмотрел на меня, потом зачем-то на небо и покачал головой.
– Если бы курил – закурил бы… Умеет Вилор людей пугать, – заключил он.
Я наконец разозлилась. В конце-то концов, это Майк все устроил, вот пусть и объясняется!
– Что, к лешему, здесь происходит?! Я никуда не пойду, пока ты мне не скажешь!
Майк значительным жестом указал наверх, я подняла глаза и поняла, что смотрел он вовсе не на небо. Над дверью была установлена видеокамера, и красный глазок записи недвусмысленно сообщал, что мы под наблюдением.
– Пошли, – братец шагнул с крыльца. – По дороге поговорим…
Майк прошел мимо ворот, открытых нараспашку. За ними убегала вдаль проселочная дорога с глубокими колеями, в которых лежали густые тени. Я оглянулась: за бревенчатым домиком, откуда мы вышли, виднелась плоская черная громада лабиринта, огороженная светлыми каменными стенами. Выглядело это все так, будто на месте лабиринта была когда-то площадь или большой двор. Над лабиринтом несли дозор четыре сторожевые вышки. На одной из них горел костер. Так вот откуда этот красноватый отблеск на колючке… За стенами громоздились гигантские земляные валы – насколько они велики, в темноте я разглядеть не могла. Казалось, что окружающую местность просто взяли и смяли, как носовой платок.
Братец ухмыльнулся:
– Интересно, да? Это, Галка, другой мир. Не Земля, не Марс и не какая-то другая планета в нашей вселенной. Совсем другой мир. Не наш.
Подождав, пока я переварю новости, братец продолжил:
– Меня называют ходок, потому что я могу переходить из одного мира в другой и мне для этого не надо ни амулетов, ни обрядов. Я тут один такой был… а теперь и ты появилась. Я, когда тебя в лабиринт пускал, даже не предполагал, что ты дойдешь до конца. Обычно дальше дымки дело не движется, а еще ребят тошнит и видения всякие бывают… ну, тогда я захожу в лабиринт и вывожу их оттуда. Типа проверка закончена. Но чтобы до конца пройти… – Он покачал головой. – Да, ты тут всех напугала. Откуда ж я знал, что так получится…
Я так ничего и не поняла. Другой мир? Вот это – другой мир? С собаками-киборгами, арбалетами и психами со Звездой Хаоса на одежде? Не так я себе все это представляла. То есть слишком уж это все напоминало постапокалиптический фильм. Настолько, что казалось ненастоящим. Может, это действительно какой-то хитрый розыгрыш? Но ради чего? Я не понимаю… Потом я вспомнила мглу в лабиринте и черное небо, полное огромных полупрозрачных сфер, движущихся по запутанным орбитам. Я могла поклясться, что это мне не привиделось, хотя картина была достойна скорее кошмарного сна, чем реальности. И чем ее объяснить? Хотя, может быть, всего лишь галлюцинация…
– Майк, – спросила я, догоняя братца, – слушай… Когда я шла через лабиринт, я посмотрела на небо…
– А, сферы, – хмыкнул Майк. – Незабываемо, да? Я когда в первый раз увидел, перепугался до смерти. Мне сказали, что каждая сфера – такой вот мир, представляешь?
– Опупеть, – только и пробормотала я.
Майк привел меня к подножию гигантского земляного вала, поросшего редкой травой. Там теснились дощатые домики, напоминавшие снятые с колес строительные вагончики. Один из них точно был когда-то таким вагончиком, но откуда он взялся в этом якобы другом мире?
Никаких фонарей, понятно, вокруг не наблюдалось, окрестности освещала только бледная луна, а возле домиков падали на траву желтые отсветы, пробивавшиеся сквозь щели в ставнях. Изнутри время от времени доносился металлический стук, жужжала дрель и что-то шипело.
– Мастерские, – пояснил Майк. – Здесь никогда не спят. Схарматы – те, кто охраняет лабиринт, – все время чем-то заняты. То мелким ремонтом, то новых мехов варганят. Сейчас, мы быстро…
В этот момент из-за вагончиков кто-то вышел и направился к нам. В темноте было не разобрать, кто это, но двигался он странно, тяжеловесно, словно под давлением тяжкого груза. Рядом на поводке бежала большая собака.
Майк схватил меня за руку.
– Стой и молчи, – прошипел он.
Когда человек с собакой приблизились и я смогла как следует разглядеть их в слабом лунном свете, меня едва удар не хватил. Это не могло быть человеком. И собакой, если уж на то пошло. Это вообще не должно было существовать. Но, несомненно, в каком-то родстве с человеком это находилось.
Тот, кого я поначалу приняла за человека, был слишком велик, слишком накачан. Огромные мышцы буграми вздувались под просторной курткой, а бритая голова казалась неестественно маленькой, едва заметной на мощной, словно дубовый ствол, шее. Маленькие глазки существа равнодушно осмотрели нас с Майком. А вот тот, кто бежал на поводке… Может, он был собакой. Может, помесью собаки и человека – я не знаю. Передвигалось это жуткое создание как вставший на четвереньки человек, только слишком проворно для человека. Оно было одето в нечто напоминающее собачий комбинезон, а морда спрятана под глухой темной маской, открывавшей только голый нос.
– Уроды, – прошептал Майк. – Стой, не шевелись.
Мог бы и не уточнять – я и так приросла к месту. Получеловек-полупес приблизился к нам, обнюхал вначале Майка, потом меня – я затаила дыхание, – а потом они так же неторопливо удалились во тьму, оставив нам страх и резкий запах пота. Человеческого пота.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента