Исаев Алексей Валериевич. Пока ангелы спали

   Он не обращал особого внимания на нападки со стороны ребят, считая, что всему своё время. К тому же он нисколько не сомневался, что многие сильно преувеличивают свои заслуги.
   В его классе училась девочка по имени Вика. Ростом она была примерно с него, а он считался одним из самых высоких в классе. Она предпочитала носить юбки, демонстрируя свои красивые ноги, нежели джинсы, как большинство остальных девчонок. Она сводила с ума почти всех мальчишек из 8 "б", но для них Вика была недоступной. А Ярослава мало интересовала её нижняя часть тела, он влюбился в её черты лица. Своим видом она напоминала ему Золушку, идеал чистой красоты и целомудрия. Ему не важен был секс с нею, он просто хотел общаться, куда-нибудь её пригласить и, держа Вику за руку, прогуляться по городу. Однако она не обращала на него никакого внимания, также как и на остальных. Её гордость, неприступность манили четырнадцатилетнего мальчишку, её прохладное отношение к окружающим сводило его с ума. По ночам Ярослав грезил ею, наяву незаметно подкидывал любовные записки, назначая свидание, или пытался объяснить ей свои чувства. В посланиях он не указывал своего имени, планируя раскрыться лишь в том случае, если Вика придёт на встречу. Она так и не пришла ни разу. Со злости Ярослав затоптал кучу цветов, которые поначалу собирался преподнести Вике.
   Вскоре у Ярослава появился соперник – Денис. Главный ловелас класса, как его называли ребята. Он кружил романы со всеми девчонками подряд. И хотя девчонки знали, что чувства Дениса непостоянны, всё равно западали на него. В отличие от Ярослава, действующего украдкой, Денис напрямую подкатил к Вике. Каждую перемену они разговаривали о чём-то вполголоса. Ярослава обуревала сильная ярость при виде того, как его любимая девушка беседует с другим. Денис слыл не только донжуаном, но и первоклассным драчуном. Ещё не одному из ребят, даже старшеклассникам, не удавалось победить его один на один. Так что Ярослав сразу отказался от мысли проучить соперника в кулачном бою. Ему и без этого стоило больших трудов поставить свою личность так, дабы избегать нападок и унижений со стороны коллектива. Шутки в его адрес, конечно, отпускались, но были не столь обидными, как в раннем детстве. С каждым днём его ревность всё усиливалась.
   Денис уже без стеснения обнимал объект его грёз и шептал Вике на ухо какие-то слова (нежные слова, в этом ревнивец не сомневался). Несколько ночей кряду он не спал, обдумывая дальнейшее своё поведение. И ничего другого не нашёл, кроме признания в открытую. Ярослав подошёл к Вике после уроков, попросил её отойти с ним в сторонку и сделал первое в своей жизни признание в любви.
   – Я люблю тебя больше всего на свете. Не могу без тебя жить, – воодушевлёно объяснялся Ярослав. Ему хотелось сказать больше, но заранее продуманная речь разом забылась. И он смог выдавить только эти две банальные фразы. После этих слов Вика зашлась приступом смеха. От безудержного хохота на её глазах проблеснули слёзы. А он явно не ожидал от неё такой реакции. Ярослав мог предположить, что она хотя бы удивится или покраснеет от смущения, но то, что Вика просто рассмеялась ему в лицо, оказалось потрясением. От стыда он готов был провалиться под землю. Вика сказала:
   – Я давно это знала. Твои записки до сих пор хранятся у меня в комнате.
   Глупо было спрашивать, каким образом она его вычислила – ведь определить по почерку проще простого. И почему он сам раньше до этого не догадался? Вот болван!
   – Почему ты не пришла ни на одну из назначенных мною встреч? – он почувствовал, как внутри его всё оборвалось.
   – Прости, но как человек, с которым бы я стала встречаться, ты мне не интересен.
   Без сомнений парень ты хороший, спокойный, вежливый, можно даже сказать, обаятельный. Но, к сожалению не то, что мне нужно.
   – Ага, а Денис Стрельцов – именно то, что надо, – со злостью высказал Ярослав.
   – А вот этого я не говорила. И вообще, какое твоё дело? Если хочешь, мы можем быть с тобой друзьями…
   Ярослав, плюнув себе под ноги, повернулся к ней спиной и пошёл прочь, оставив её последнее предложение без ответа. Придя в свою комнату, он начал ругать всех девчонок на свете, в данный момент считая их одинаковыми. Затем заново прокрутив в голове её слова, уткнувшись носом в подушку стал потихоньку всхлипывать.
   Впервые в жизни ему было так горько и обидно. Получив отказ, Ярослав старался выкинуть Вику из головы. Но им приходилось всё равно сталкиваться во время учёбы, и от одного вида её Ярослава бросало в дрожь от ярости и ревности.
   Как-то прогуливаясь по территории школы, Ярославу сильно приспичило по нужде.
   Неподалёку росли заросли кустарника высотой чуть ниже его самого, тем не менее, они казались подходящим местом, чтобы "слить". Облегчившись, он услышал где-то поблизости посторонние звуки.
   "Наверное, мелюзга в прятки играет", – подумалось ему, и, с намерением их напугать, он крадучись отправился в сторону звуков. Ярослав раздвинул кусты, дабы окончательно убедиться, что же там происходит, и увидел Дениса и Вику, нежно целующихся. Причём его более удачливый соперник лапал девушку в интимных местах. "Вот козёл", – подумал Ярослав. Какое-то время он молча наблюдал за этой сценой. Целующиеся настолько были увлечены друг другом, что не замечали ничего постороннего. Ярослав осторожно отодвинулся назад. Поначалу ему захотелось просто развернуться и уйти. И навсегда забыть об увиденном. Потом его вдруг поразила ужасная головная боль, а на смену ей пришли злоба и отчаяние.
   "Ты должен проучить их. Нельзя с тобой так поступать, – кричал внутренний голос.
   – Она отказала тебе ради того, чтобы пополнить собой коллекцию этого ловеласа".
   "Накажи их обоих", эта мысль буравила сознание. Ярослав огляделся по сторонам. В пяти метрах от него валялся толстый сук. В мгновение ока он оказался у него в его руках.
   "Преподай им урок", – пронеслось в голове. С этой мыслью он ринулся в атаку.
   Услышав, как кто-то шумно приближается, Денис выпустил Вику из объятий. В это время появился Ярослав и что есть мочи приложился своим подручным оружием прямо по голове парня. Денис упал без чувств. Поколошматив обидчика дубиной, Ярослав стал избивать его ногами. А Вика, взирая на это, в ужасе кричала, призывая на помощь. Уладив дела с Денисом, обезумевший ревнивец направил свой гнев на вопящую одноклассницу. Шоковое состояние, в котором она пребывала, глядя на зверскую расправу, словно пригвоздило её к месту, хотя по всем правилам ей следовало убежать. Ярослав схватил Вику за горло, повалил её на землю. Та начала брыкаться, но силы девушки быстро таяли, а изо рта скоро послышался сдавленный хрип. Между тем ребята уже бежали на помощь.
 

8

 
   Бывшая жена Эдуарда жила с мужем в трёхэтажном коттедже на самой окраине престижного района. Сегодня он направился туда с единственной целью: повидать сына, которому шёл седьмой год. Несмотря на развод, Эдуард поддерживал с Дианой дружеские отношения. Её нынешний муж тоже не имел ничего против бывшего. Сыну Вадиму, так же как и самому Эдуарду, первое время разлука была невыносима. В дни их встреч сынишка часто спрашивал, почему папа не приходит каждый день. Ребёнку очень сложно объяснить взаимоотношение взрослых. И сколько Эдуард не пытался доказать ему, что так надо, он всё равно выражал протесты, в свою очередь заявляя: "А вот в других семьях дети видят папу ежедневно". За прошедший год Вадим начал потихоньку привыкать к нерегулярным встречам с отцом. Их причины он недопонимал, но, осознав бесполезность своих протестов, всё-таки порой смирялся с положением. С Дианой всё получалось гораздо проще. Когда жена заявила ему, что хочет уйти к другому, он не стал устраивать ей сцен.
   – Н-ну, и кто же т-твой избранник? – Эдуард спрашивал вполне спокойно, но из-за дефекта речи, создавалась иллюзия, будто он волнуется.
   – Эдик, главное, не волнуйся. Мы вместе прошли с тобой семь с лишним лет. У нас ребёнок. Ты заботливый отец и неплохой муж. Неплохой, но недостаточно хороший для меня. Поверь, я вышла за тебя по любви, но моё чувство погасло, подобно задутой ветром свечи. Пойми меня правильно. Годы идут, любовь постепенно угасает, и к тому же мне нужен мужчина, на которого я могла бы положиться. На тебя, Эдик, ни в чём нельзя положиться, и рассчитывать с тобой не на что. В общем, я встретила материально обеспеченного мужика. Он владелец сети розничных магазинов.
   Эдик, куда уж тебе до него. Не подумай, что я люблю его, просто… что там говорить, думаю, ты и сам прекрасно понимаешь.
   Он спокойно отпустил её к другому. Если разобраться, кому нужен заика-неудачник, с окладом, который в основном уходил на одну еду. Абсолютно никакого будущего для жены и сына. От этих мыслей становилось больно, и он нашёл успокоение в марихуане. Перед самым уходом, когда были собраны все её вещи, Диана напоследок преподнесла:
   – Надеюсь, несмотря ни на что мы останемся друзьями. Нам же всё равно придётся видеться. Ты ведь будешь приходить навещать Вадика. Пожалуй, этого с тебя будет достаточно.
   Ему отводили роль гостя, который может прийти и проведать сына. Вместо того, чтобы быть с ним всегда рядом, учить его мужской работе, формировать отношение сына к окружающему, давать советы в сложных ситуациях. Он лишался настоящих отцовских обязанностей перед ребёнком. Такого Эдуард не пожелал бы даже врагу.
   Эдуард нажал кнопку домофона и через небольшой промежуток времени перед ним предстал лысеющий мужчина в спортивном костюме, уступающий ему в росте примерно на голову.
   – Проходи, – коротко сказал он и отодвинулся чуть в сторону, пропуская гостя внутрь двора. Из входной двери дома выбежал мальчуган и сломя голову побежал навстречу отцу. Спустя мгновение в дверном проёме появилась Диана.
   – Может зайдёшь, я пирожков напекла, и чай готов, – предложила бывшая жена. В это время к ним подошёл Илья. Так звали отчима Вадика.
   – Проходи, не стесняйся, – в свою очередь приглашал хозяин дома.
   – Спасибо з-за приглашение, но я план-нировал сходить с с-сыном в зоопарк и вижу, ч-что ему не-не терпится.
   Услышав эти слова, Вадим радостно вскрикнул и захлопал в ладоши.
   – Не загуливайтесь допоздна, – напоследок предупредила Диана.
   Взяв ребёнка за руку, Эдуард направился к выходу, пообещав, что доставит его не позже восьми часов вечера.
   После зоопарка отец повёл сына в кино, затем в парк с множеством детских аттракционов. Вадик съел кучу сладостей, купленных ему папой. Покатался почти на всех аттракционах и под вечер, сытый и довольный, сидя на одной из лавок внутри культурного центра досуга и отдыха, по душам беседовал с отцом.
   – Дядя Илья т-тебя не обижает? – Эдуард слишком часто задавал этот вопрос.
   Вадим невольно улыбнулся. Папа, спрашивая об этом, всегда делал длинную паузу между словами "тебя" и "не обижает".
   – Нет, папуль, мама ему не позволяет даже голос на меня повышать. Когда у меня появилась игровая приставка, он стал жалеть, что вообще купил её. По его мнению, я слишком много в неё играю. Захотел её продать. Я расплакался, а мама на него накричала.
   – Отчасти дядя п-прав, если часто бу-будешь играть… то испортишь г-глазки, – предостерёг Эдуард сына.
   – Пап, хоть ты и бываешь занудой, я всё равно тебя люблю. И когда я вырасту буду, сам приходить к тебе в гости, и мы будем чаще видеться, – мальчик говорил серьёзно, прямо как взрослый.
   – Ты лучший сын на с-свете, – Эдуард погладил ребёнка по голове, а затем, водрузив сына на плечи, приподнялся и медленно зашагал вдоль аллеи.
   Ровно в семь сорок он привёл Вадика к матери.
 

9

 
   В пятницу вечером Эдуарду позвонил приятель Станислав и пригласил отпраздновать на следующий день важное событие. Стас был писателем, и многие его книжки расходились многотысячными тиражами. Детективы приносили ему солидный доход. И получение каждого гонорара являлось для него значительным событием, которое непременно следовало отметить. Справляли они всегда втроём. Алексей, его друг, занимался строительством жилых домов в ранге прораба. Эдуард познакомился с ним ещё в студенческие годы, когда посещал водительские курсы в автошколе. У них нашлось много общих интересов, и за короткий срок они стали закадычными друзьями.
   Позже Алексей познакомил его со Стасом. С тех пор минуло больше десяти лет, но они по-прежнему оставались близки. Из их компании радости семейной жизни вкусил только Эдуард. Алексей и Стас оставались убеждёнными холостяками. И после развода друга они ещё больше утвердились в своих мировоззрениях.
   В восемь вечера кегельбан был набит до отказа. Среди посетителей сновало немало подростков, но основная клиентура состояла из тех, кому за тридцать. На игровых дорожках кипели самые настоящие страсти. Катание шаров не прекращалось ни на минуту. Эдуард с друзьями обожали проводить здесь свой досуг. Работая барменом, Эдуарду посещать кегельбан было некогда. А если уж выпадал полный свободный день, то он не упускал своего шанса. Их компания забронировала столик в самой середине бара, где отдыхающие "набирали сил" перед предстоящей игрой. Этим занялась и наша троица.
   – Как уж там, "Моя тётушка Смерть…", – обратился слегка захмелевший Алексей к своему другу писателю.
   – "Смерть моя тётя", – поправил Стас.
   Так назывался его последний роман, гонорар которого они обмывали.
   Тем временем Алексей продолжил свою мысль по поводу романа:
   – Твою писанину нелегко читать. Слишком много заостряешь внимания на описании психологии героев, окружающей обстановке вокруг действующих лиц, описываешь мельчайшие подробности домашнего интерьера. А мне главное – динамичность сюжета, чтобы было интересно. Погони, драки, убийства, эротические сцены.
   – Раз ты обожаешь дешёвое чтиво про криминальные разборки, я не против, читай, что душе угодно. Но если ни черта не смыслишь в более нравственной литературе, то не подвергай критике произведение лишь потому, что оно написано не для тебя.
   У меня есть свой идеальный читатель, который заплатит деньги за чтение моей, как ты выразился, писанины. Именно для него я и пишу, – Станислав всегда умел ставить людей на место.
   Алексей только махнул рукой и налил всем ещё водки.
   – Эдик, а ты что скажешь? – Стасу хотелось услышать ещё одно мнение.
   – Л-лично м-мне п-по-по нраву… по-понравилось, – после выпитого слова давались ему с большим трудом.
   – Слава Богу, значит, я не одинок в своих взглядах, – подытожил писатель.
   – Эдик, а у тебя как дела? Мальчики пристают на работе? – шутливо спросил Алексей своего приятеля.
   – Ч-честно г-го-воря, я-я месяц до-доработаю и у-уволюсь. Семьи те-теперь нет, а с-себя как-как-нибудь прокормлю, – признался Эдуард.
   А в это время за соседний столик подсела компания модно одетых молодых девиц.
   Алексей стал бросать в их сторону многозначительные взгляды. Поймав ответный взор одной из четырёх прелестниц, он ей подмигнул. Приняв на грудь ещё пару стаканчиков, прораб захотел познакомиться поближе. Но друзья не поддержали его намерений, тогда он решил действовать один.
   – Ну и сидите здесь как олухи, а мне пора, – друг поднялся со стула и направился к модницам.
   Эдуард и Станислав наблюдали за ним, который что-то упорно объяснял рыжеволосой красавице. В ответ девушка только качала головой: либо соглашалась, либо не соглашалась с его доводами. Остальные девицы вели между собой разговоры и делали вид, что не обращают внимания на всё происходящее вокруг. Неожиданно рыжеволосая резко поднялась с места и заторопилась в сторону выхода. Через минуту к ней присоединились подруги, бросив свои коктейли. Ошарашенный прораб остался в одиночестве. Ему не пришло в голову ничего другого, кроме как последовать за уходящими девушками. Наблюдая за его действиями, друзья иронически улыбались, предвкушая шутки в адрес незадачливого донжуана.
   Эдуард и Стас уже около получаса беседовали на разные темы, а прораб всё не появлялся.
   – П-пойду, п-посмотрю, где он, – первым не выдержал Эдуард.
   – Я с тобой, – поддержал намерение друга писатель.
   Алексея они нашли за углом заведения. Держась за стену, тот пытался встать на ноги. Разглядев лицо приятеля, Эдуард и Стас застыли в изумлении. С левой брови, носа и уголка губ сочилась кровь. Половину лица закрывал начинающий темнеть отёк.
   – Что случилось? – только и смог спросить писатель.
   – Я пытался поговорить с этой стервой. Я даже не знаю, откуда взялись амбалы. Не говоря ни слова, стали бить. Чёрт, всё тело ноет, – Алексей скорчил гримасу боли.
   – Ку-куда они п-пошли? – поинтересовался Эдуард.
   – Откуда я знаю; да хоть стой они тут, что ты им сделаешь? – отчаянно пробормотал прораб.
   Подхватив за руки друга (тот жаловался на боль в левой ноге), Эдуард и Стас помогли ему добраться до машины писателя.
 

10

 
   После расправы над Денисом Ярослав долгое время посещал психиатра. Пострадавшему удалось выжить после побоев ревнивца, отделавшись несколькими переломами и ушибами. Только два шрама на его теле напоминали о том злополучном событии. На Ярослава не завели уголовного дела, чему поспособствовали воспитательница и классный руководитель школы-интерната. Да и сам пострадавший отказался писать заявление и заявил, что ни к кому претензий не имеет. Вика тоже решила держать язык за зубами. Из-за того случая девушка сильно изменилась. Она считала именно себя виновницей всего случившегося. Чувство вины преследовало её вплоть до окончания школы. Лишь потом она стала разрешать подходить к себе ребятам, которых было более, чем достаточно. Денис выздоровел и нашёл себе постоянную подругу из младшего класса, сохранил с ней отношения до совершеннолетнего возраста, после чего девушка стала его женой. Ярослава перевели в другую школу, там он сильно поднажал на учёбу. В итоге в его аттестате зрелости не было ни одной тройки. Общение с психиатром наложило на него своеобразный отпечаток.
   Парень стал более замкнутым в себе и серьёзно подался в религию. Он резко поменял образ жизни, поступил в медицинский университет. Жизнь в студенческом общежитии взяла его в свой оборот. Там Ярослав попробовал первую сигарету, научился выпивать и, наконец, переспал с девушкой. В то время у него появилось много друзей и знакомых. Несомненно, это были лучшие годы, ведь студенческое время ни с чем несравнимо. Единственной проблемой Ярослава являлось отсутствие финансов. Если других студентов подкармливали родители, к тому же снабжая чад ещё и деньгами, то ему помощи ждать было не от кого. Немногие ребята в общежитии находились в его положении, и им ничего не оставалось, кроме как идти на заработки. В основном предлагались вакансии сторожей, дворников, грузчиков. В этом списке Ярославу повезло с последней профессией. За первых три года учёбы он проработал грузчиком и в магазине, и на оптовой базе, и в порту. На четвёртом курсе он нашёл работу грузчика на мебельной фабрике. Работать приходилось с вечера до раннего утра, а, затем, не выспавшись, ходить на занятия. С первых дней работы Ярослава недолюбливал крепкий деревенский паренёк, и ему приходилось нередко выслушивать колкости с его стороны.
   – Эй, Страус, ходишь, как в штаны насрал, – с издевкой подначивал Борис (тот самый деревенский парень).
   Порой Боря, хватая его за шиворот, заставлял работать без перекуров. Стоило только Ярославу остановиться, чтобы перевести дух, как он тут же получал под зад со словами: "Наберут придурков по объявлению, а мне воспитывай. Ещё раз захалтуришь, пеняй на себя".
   Ярослав старался не обращать на него внимания, хотя временами от нападок Бориса становилось обидно. Борис здоровяк на год младше его, обладал поистине исполинской силой. Он сам работал не покладая рук и следил за тем, чтобы так же "пахали" и остальные. А вот именно Ярослава он просто невзлюбил. Без особой причины. Поскольку Борис слыл душой коллектива, из-за его антипатии у парня не клеились отношения и с другими напарниками. Однако Ярославу были нужны деньги, а платили здесь неплохо, поэтому он решил стойко переносить сыпавшиеся на него оскорбления. Однажды после очередного аванса у Ярослава украли приличную сумму денег. Финансы хранились в кармане кофты, которую парень оставил на подоконнике в раздевалке. От нескончаемой работы сделалось нестерпимо душно, ничего не оставалось, кроме как на время снять эту вещь. Дальше он о ней просто забыл, и та так и пролежала всё рабочее время там, где её оставили. Только в раздевалке он вспомнил о кофте. По привычке он сразу же проверил содержимое карманов. Чего-то не хватало. Потребовались доли секунд, чтобы разобраться, в чём дело. Вытащили весь аванс без остатка. Ярослав быстро осмотрелся вокруг, ничего похожего на валявшуюся пачку купюр не было и в помине. Он и сам прекрасно понимал, что надежда на случайность невелика, но на всякий случай пристально вглядывался по сторонам: а вдруг деньги просто выпали из кармана и где-то поблизости. Ничего. В голове начинали просыпаться первые признаки боли. Обида нарастала огромной волной. Его лицо непроизвольно меняло одну гримасу за другой. Проснулось желание разнести к чёртовой матери всё, что попадётся на глаза. Ярослав дошёл до угла.
   По левую сторону коридора в одной из комнат горел свет. Ярослав прекрасно догадывался о происходящем в освещённом помещении: Борис и остальные его напарники отмечают получение аванса.
   "За мой счёт", – беспощадно твердил внутренний голос.
   – Порву в клочья, – сквозь зубы процедил Ярослав, обращаясь к двери в раздевалку.
   – Быдло проклятое, чтоб вы подавились.
   "Убей их всех", – произнёс голос внутри. Это прозвучало явственно, словно ему шептали на ухо. От испуга его передёрнуло. Разум постепенно возвращался к действительности. Сделав несколько вдохов и выдохов подряд, Ярослав почувствовал некоторое облегчение и зашёл внутрь.
   Компания грузчиков из семи человек о чём-то шумно переговаривалась. На самодельном столике громоздилась немудрёная закуска и двухлитровая бутылка со светлой жидкостью внутри, наполовину опустошённая. Ребята (самому старшему из них недавно стукнуло двадцать восемь) лишь мельком взглянули на того, кто вошёл, и продолжили своё занятие. Зато Ярослав пристально вглядывался в каждого, но ничего особенного в них не находил. Стандартные лица "рогачей", некоторые уже успели отслужить в армии. Умственный труд им явно был не под силу, зато физически они работали как надо. В природе всегда так: недостаток компенсируется достоинством. На Боре Ярослав заострил особое внимание. Мускулистый, крепкий парень со слегка туповатым выражением лица.
   "Пьёт, что горит, курит, что дымит, занимается сексом с тем, что движется", – подумал Ярослав и от этой мысли улыбнулся. Правда, улыбка быстро сошла с губ, когда он снова вспомнил о пропаже. Наконец решил: если не заговорит сейчас, то вряд ли когда отважится сказать это вслух. Ярослав как бы со стороны слышал свои же собственные слова:
   – Из кофты на подоконнике украли деньги. Они лежали в правом кармане. Потерять я их не мог. Теперь не знаю, что и думать.
   Разом смолкли все разговоры. Внимание напарников теперь сосредоточилось на его персоне. Ребята молчали, переваривая услышанное. Пауза затянулась надолго. По лицам присутствующих становилось ясно: все они напряжены до предела. Не хватало лишь малейшего толчка, чтобы всё накопившееся внутри наконец выплеснулось наружу.
   Каждый ждал момента, когда кто-нибудь решится заговорить. Только тогда можно будет высказать свои мысли. Тем не менее, тишину никто не нарушал. Один из ребят залпом выпил полстакана спирта и уже собирался открыть рот, но его опередил Борис, медленно поднявшийся со своего места. Теперь он напоминал разъярённого быка, почуявшего запах крови. Красная физиономия крепыша изобразила угрожающее выражение. Наблюдая со стороны, это могло показаться комичным, однако Ярославу сейчас явно было не до смеха.
   – Ты что ж, гадёныш, думаешь я спёр? – прорычал опьяневший грузчик.
   Резкий удар ноги и миниатюрный столик со всем содержимым отлетел в сторону.
   Сидевшие рядом невольно вздрогнули, не ожидая такой реакции.
   – Сейчас пожалеешь, что на свет родился, – после этих нехитрых слов, сжимая кулаки, Борис двинулся по направлению к Ярославу.
   Не на шутку перепугавшись, собутыльники обхватили крепыша с разных сторон, но, после нескольких резких движений Бориса, попадали кто куда. Он, словно поезд на огромной скорости, был неудержим. Поднявшись с пола, один из парней снова попытался его удержать, но тут же оказался посланным в нокдаун. Остальные решили не рисковать, остались в роли наблюдателей. Ярослав хотел убежать ещё в тот момент, когда противник избавлялся от пытавшихся его остановить, но ему помешала боль. Снова проклятая головная боль. Настолько острая, что не давала сдвинуться с места. Ярослав продолжал стоять как вкопанный, обхватив голову руками. Боль не унималась ни на секунду. В затуманенном сознании пронёсся крик: "Беги, пока не поздно". Он даже не понял, кто ему кричал. Может, прозвучало это изнутри, а может, и снаружи. Только он открыл дверь и побежал, превозмогая боль. Слух выхватывал нагромождение звуков, но Ярослав не обращал на них внимание. "Твоё спасение в ногах, – отозвалось эхо внутри. – Ты должен бежать". В спину что-то ударило, затем ударили рукой. Он упал на колени, но быстро поднялся и, прежде чем бежать дальше, увернулся от пинка Бориса. Ноги несли его только вперёд.