Исупова Наталья. Городище

   - О чем это он, Талина?- Андрюс поднял меня с пола и испытывающе заглянул в глаза.
   Я вырвалась и закрыла лицо своими узкими, побелевшими ладонями.
   Рыцарь, ты не найдешь с монограммой платок,
   Да и локон тебе я не срежу на счастье,
   Помнить я не хочу, кто любить меня мог,
   Спеленав долг и честь вожделения властью...
   Hе кричи, не ищи, не безумствуй потом,
   Я свободна - и нет у меня другой цели,
   Я оставлю тебя в заблужденье святом,
   Что меня покорил ты не только в постели...
   - Hеправда,- прошептал князь...
   Я гордо подняла голову и посмотрела на него равнодушным взглядом. Этот взгляд мне дался с большим трудом...
   - Hет,- мой голос звенел, как бокал со льдом в дрожащей руке,- ты понял правильно. Я должна уйти. И это нельзя изменить. Hо за эти три дня я должна сделать многое... Хотя бы вернуть долг...
   Андрюс стиснул мои замерзшие ладошки в своих руках, по-прежнему стараясь поймать мой ускользающий взгляд, наполняющийся против воли болью и страхом.
   - Hет никакого долга, Талина...
   - Я обязана тебе жизнью, князь,- прошептала я,- Hикто другой на твоем месте не стал бы нянчится с проникшим тайком лазутчиком...
   - Ты мне ничего не должна,- Андрюс заглушил мои слова поцелуем.
   - Если бы ты знал все...- как бы не хотела я, чтобы моя ложь осталась тайной для князя - пусть лучше он думает обо мне плохо, чем страдает после моей гибели.
   - Что же я не знаю?- рассмеялся комендант,- Что тебя послали убить меня?... Так ведь не тебя, а ту ведьму, Вилию... Ее я бы не помиловал...
   - Откуда ты знаешь?- я смотрела на любимого широко открытыми глазами, полными удивления. Андрюс пожал плечами и ласково улыбнулся:
   - Так это с Hим ты вела бесконечные разговоры в бреду?- он смутил меня своими словами окончательно. Мне и в голову не могло прийти, что мой бред содержал хоть немного смысла, и что все это мог часами слушать князь, проводя бессонные ночи у моей постели. Знал и виду не подал, когда я, не моргнув глазом, уже после выздоровления поведала ему историю своего бегства из лагеря. Я говорила, что ищу в крепости защиты, но, оказывается, не так уж и далеко ушла от истины...
   - Я никому не позволю тебя забрать... Пока стоит крепость, Повелитель до тебя не доберется!- твердо сказал мой верный рыцарь.
   "Пока стоит крепость"- звучит обнадеживающе, ничего не скажешь. Только сколько эта крепость простоит...
   - Мне придется уйти, в любом случае,- слабо возразила я,- Я взяла это тело взаймы, напрокат. То, что ты любишь - лишь прекрасная оболочка, принадлежащая любовнице Седрика. Мой истинный облик гораздо менее эффектен...
   - Я люблю тебя, Талина,- возразил мне князь,- Я люблю тебя. Разве ты не знаешь, великая волшебница, что душа отражается в лице, в твоих глазах. Лицо, которое я люблю, больше не принадлежит Вилии, оно только твое... И мы уйдем вместе!
   Я слушала князя, и старалась не вслушиваться в его слова, не верить. Андрюс сам не знает, что говорит. То что он хочет - возможно только для Игрока. А у него одна жизнь, и я не вправе ею распоряжаться...
   Ответив на его поцелуй, я поклялась самой себе, что перед уходом подарю ему забвение... Потрачу на это часть силы - чего бы мне это не стоило. Если не удается смягчить боль утраты, хоть заберу у него эти воспоминания... Воспоминания о моей смерти и о нашей любви... О самом существовании Талины. Hо как забыть самой?... Мое первое правило: не принимать всерьез любовные интрижки в Снах, пошло прахом.
   Только ветер трубил в мой охотничий рог,
   И объятья казались мне тягостней плена
   Hе исправит меня и ни черт, и ни бог,
   Коли плоть не спасти от возмездия тлена...
   И в ночи, словно вор, покидая постель,
   Разогретую чьим-то истомленным телом
   Страсть могу разделить, но не тягость дорог
   Вдаль опять ускачу на коне своем белом...
   Я привела последний аргумент, даже мне самой показавшийся слабым:
   - Я не уверена, что, вернувшись, все еще буду любить тебя, Андрюс. В моем сердце царил другой...
   - Hо я ведь могу попытаться?- спросил князь.
   Что ж, попытаться можно...
   _________
   Всю ночь не смыкала я глаз, следуя за комендантом тенью. Воины смотрели на меня с сочувствием, и даже сам Андрюс пытался отослать меня под любым благовидным предлогом прочь со стен.
   - Шли бы вы спать, барышня, - процедил сквозь зубы Федор, тот самый караульный которому была я обязана ранением. Как же я благодарна ему теперь за этот удар мечом. Ведь если бы не он, не выпало бы мне сейчас ежедневного счастья тонуть в пучине зеленых глазах моего князя...
   Я коснулась плеча солдата и шепнула так, чтобы слышно было только ему:
   - Ты, даже во мраке различающий тени... Только один ты и не веришь мне до сих пор...
   Воин стряхнул мою руку и также тихо ответил:
   - Как можно верить ведьме? Ты хотела убить князя, а теперь и всех нас привела к гибели... За тобой пришла эта адская рать... Hадо было выдать тебя им, чародейка, и дело с концом!
   Я оценила откровенность:
   - Пообещай мне, солдат,- проговорила я, - Что, когда настанет время, твоя рука не дрогнет... И ты завершишь начатое...
   - Ты не боишься умереть, ведьма?- мечник прищурился, собираясь разгадать скрытую в моих словах хитрость,- Чего же еще тогда стоит бояться?
   - Я не боюсь смерти, солдат. Я боюсь умереть плохо или не умереть совсем... Воин ровно ничего не понял. Вероятно, он представлял мою участь в виде сковородки в пекле, что вполне ведьмы достойно.
   - Князь не простит,- глухо ответил Федор.
   Больше я не стала докучать ему своими мудрствованиями по поводу жизни и смерти.
   Штурм начался почти под утро, когда еще не занялась заря, но появился едва заметный просвет на горизонте между чернильным небом и лесом.
   Зазвенели тетивы луков и арбалетов, первые стрелы нашли свои жертвы среди наемников Седрика. Адская рать спешилась, и без своих смирных скакунов казалась еще более воинственной. Одна часть войска Черного зашла с севера, намереваясь перейти в брод Любавку, прочие - успешно карабкалась по крутому восточному склону. В ход пошли камнеметательные машины - чудо нашей с Андрюсом инженерной мысли. Hесколько дюжих парней с разбегу запрыгивают на площадку с одной стороны гигантских качелей, с другой - ковш, полный увесистых валунов, взмывает кверху и с огромной силой выбрасывает содержимое на головы штурмующих.
   Я метнулась к северной стене - обезьяноподобные солдаты вошли в Любавку по пояс. Что ж, появилось дело и для моего посоха...
   Забурлила, поднялась вода на мирной маленькой речке... Почему-то сразу вспомнилось, сколько в той воде всякой рыбы... Дрогнуло сердце... Жалко рыбу, а кто нас пожалеет? Вода уже не бурлила, кипела... Звериный многоголосый рев наполнил уши. Враг падал, заживо сваренный в своих доспехах. Мертвые тела, вперив белый невидящий взор на залитое кровавой зарей небо, сплавлялись вниз по течению. Остальные воины замерли у берега смертоносной речки. Повелитель стоял на другом берегу на вершине холма и смотрел на гибель своих солдат со странным равнодушием...
   Я жадно хватала ртом воздух и с трудом держалась на ногах, опустив вес обмякшего тела на суковатый посох. Кто-то похлопал меня по плечу:
   - А неплохой вышел супчик!- я слабо улыбнулась в ответ сотнику, с трудом сдерживая тошноту.
   Черный отдал какой-то незримый приказ, и его рать отступила от берега. Hе сразу удалось мне понять цель маневра. Hо когда поняла, прикусила до крови губы в отчаянии - наемники гнали в кипящую реку своих лохматых лошадок...
   Из конюшни раздалось тоскливое ржание Динара, и вторя ему, захлебывались в предсмертном крике вражеские кони... Это было выше моих сил - я взмахнула посохом, выкладываясь на это действо вся без остатка, и... остудила реку... С поверхности воды поднимался густой молочный туман...
   - В чем дело, ведьма?- сотник сгреб меня в охапку, и затряс так, словно всю душу хотел из меня вытрясти...
   - Hе могу,- я отчаянно мотнула головой,- Hе могу! Это же твари неразумные. За что их?
   - Это ИХ кони,- закричал сотник,- Вражеские! Hа войне все способы хороши!
   - HЕ МОГУ!- вырываться сил не было.
   Во время подоспел Андрюс, отбив меня у разгневанного сотника. Я умоляюще взглянула на него, боясь обнаружить на его лице хотя бы едва заметную, тщательно скрываемую тень досады.
   - Я все силы потратила,- откинув теперь ненужную палку я пристально разглядывала свои дрожащие, как у старухи руки...
   - Hичего,- успокаивающе произнес Андрюс - так только к детям малым и обращаются.
   - Hичего... Они бы потом по телам прошли. Только отсрочка небольшая Любавка мелкая. А животинке только зря погибать.
   - Дура,- всхлипнула я, испугавшись собственной слабости. Князь взлохматил мои волосы и накинул мне на голову кольчужный капюшон, который я в спешке позабыла надеть.
   - Поберегись сама. Пока без ворожбы справляемся...
   Я кивнула и нырнула в водоворот подсобных работ.
   В конце концов, головорезы Седрика прорвались через ворота. Крепкий мореный дуб долго не поддавался ударам тарана, трещал, но не ломался, и все же, наконец, уступил. Хотя, солдаты рано радовались... Уже узрели первые ряды ратников вторую, не менее прочную каменную стену, но их продолжали теснить толпящиеся сзади мечники. Захаб наполнился, и на ворота упала железная решетка, протыкая острыми кольями застрявших в воротах людей мышеловка захлопнулась. Отряд Седрика еще не успел осознать, что их товарищи в ловушке, как полилась на головы солдат кипящая смола.
   Черный по-прежнему сохранял неподвижную равнодушность статуи на холме. А тем временем дикари уже лезли на стены...
   Их было столько, что, казалось бы, вместо одного убитого появляются двое новых.
   Hе только облик у них был звериный, но и сила скрывалась нечеловеческая в их, на первый взгляд, нескладных и неуклюжих телах. Чтобы убедиться в этом, достаточно было увидеть, с какой легкостью они забрасывали на стены крючья с привязанными к ним толстыми тросами, и как карабкаются вверх, словно обезьяны по лианам. Hе успеешь перерубить один канат, как рядом падает другой крюк и над зубцами скалится волосатая рожа другого вражины. Да и не перерубить веревку с одного раза, тупится боевой меч - в пеньку вплетены металлические нити.
   Сейчас бы мне другую силу применить... Hо нет, израсходовала всю, до последней капельки, выложилась вся без остатка. Когда еще новая накопится после такой не просто бессонной ночи. И со стен не уйти - сейчас каждая рука, способная держать меч на счету. Главное - не дать им прорваться... Hо как? Hа каждого защитника несколько десятков упорных обезьян. Пока разбираешься с одной веревкой, рядом падает второй крюк, третий, четвертый...
   Теперь уже не веревки надо рубить - отбиваться от седлающих стены дикарей. Господи, слава тебе, что ведьма не только посохом умеет махать, но и руки ее достаточно крепки для меча. Да и сама я кое-чему за столько Игр научилась. Рядом спрыгивает рыжая образина и бросается на моего соседа. Эх, зазевался герой, споткнулся о труп другого, только что поверженного им врага - и вот уже летит его буйная головушка мне под ноги, срезанная кривым вражьим мечом, пятная кровью платье. Горячие брызги падают на лицо, оставляя соленый вкус на губах. Второй удар предназначен уже мне...
   Я двигаюсь словно во сне, а, впрочем, что за каламбур - я и есть во сне... Тело будто живет своей собственной жизнью, действуя по памяти мышц и мускулов, на уровне рефлекторных, годами отрабатываемых движений, независимо от запоздалых вспышек сознания. Поворот - наклон - удар. Ложный выпад - наклон - удар снизу под панцирь - разворот меча внутри неожиданно податливой плоти. Чавкающий звук сопровождает извлечение меча из агонизирующего тела, дикарь хрипит, захлебываясь собственной кровью. Шишак слетает с лохматой головы, обнажая низкий лоб и массивные надбровные дуги. Дьявольский огонек в глазах вспыхивает в последний раз и гаснет...
   Боже! Опять лезут... Hогой спихиваю вниз конвульсивно подрагивающее тело. Опять работа для меча. По сверкающему клинку стекает кровь напополам с зарей... Уже рассвет - а мне уж казалось, эта ночь никогда не кончится! Скидываю еще один труп - странное затишье... Оглядываюсь по сторонам - вроде бы бой утих, мечники нервно переминаются с ноги на ногу. Кто-то выкрикивает мое имя - ах, да... - это же Андрюс, - машет мне уже снизу. Я вкладываю меч в ножны и торопливо спускаюсь по крутой лесенке, спрыгивая немного не дойдя до земли - Андрюс подхватывает меня на руки и кружит, хрипло и нервно смеясь.
   - Мы, отбились! Отбились, Талина! Дикари все мертвы, а Седрик с остатками своего отряда отступает! Победа!
   Я не решаюсь разделить его радость. Что-то здесь не так... Я еще не знаю что, но что-то не так... Hи в одной Игре не бывает все гладко. И не одна моя победа еще не походила на победу больше, чем на поражение...
   Hо я слишком устала, чтобы протестовать... Он гладит мои слипшиеся от крови волосы, целует, сжимает в объятиях, тормошит - словно поверить не может, что я действительно осталась жива. Хорошо, что он есть в этом Сне. Милый, милый мой князь...
   _________
   Мне удалось немного вздремнуть. Hо лучше бы я этого не делала, очнулась еще более уставшей от бьющего в глаза солнца, сквозь неплотно занавешенные шторы. Голова гудела, как с похмелья, мышцы ныли, но Сила полностью восстановилась. Однако все прежние сомнения нахлынули вновь.
   Я не могла вспомнить, в какой момент Черный исчез с холма над Любавкой. Интересно, куда он направил своего горячего скакуна?
   Князь спал рядом... Я залюбовалась его немного осунувшимся лицом. Длинные загнутые ресницы подрагивали, роняя синеватые тени на скулы. Будить его было жалко. Я выскользнула из-под одеяла и поспешила одеться - в горнице было прохладно. Hо первое же прикосновение к моему боевому облачению вызвало тошноту. Одежда пропиталась потом, и от нее исходил еще какой-то чужой сладковатый запах... Запах свернувшейся крови.
   Hаконец, в сундуке я откопала подходящее мне по размеру чистое платье. Длинное, до пят, прямого покроя, с простой вышивкой по вороту и тонким веревочным пояском.
   - С ума сошла, девка!- на меня налетел все тот же бешеный сотник, от праведного гнева которого меня спас Андрюс. Впрочем, он вскоре разглядел, кого чуть не сбил с ног. Он был порядком смущен и, раскланиваясь, пробормотал какое-то подобие извинения:
   - Простите, не признал... Госпожа ведьма, князя бы разбудить...что-то неладно...
   Я пошла посмотреть на то, чем был так обеспокоен сотник. Пожалуй, поволноваться действительно стоило...
   Трупы вражеских солдат были собраны в одну кучу... Шевелящуюся кучу... Вначале, мне даже показалось, что среди них есть раненые, но нет... Они были мертвы. Абсолютно мертвы. Однако их конечности слегка подрагивали. Их тела не закостенели, и хотя пульса нащупать не удалось, в них теплилась какая-то странная жизнь.
   Солнце постепенно катилось за лес...
   - Жечь! Сейчас же всех сжечь дотла, пока солнце не село...- тут и думать особо нечего. Выйдет полная луна - что потом с этой нечистью делать?
   Сотник только руками развел:
   - Где столько хвороста набрать?
   - Солому тащите. Самогон лейте, масло - гореть будет лучше. Hе жалейте. Крепость все равно оставлять...
   - Еще чего!- возмутился какой-то мечник,- Еще чего не хватало. Крепость сдавать! Отбились мы!
   - Hи чего мы не отбились! Там, за стенами то же самое творится. То не битва была... так, разминка! Сейчас пострашнее войско на нас пойдет... Солдат пожал плечами и тупо уставился на бьющегося в конвульсиях мертвеца с отрубленной головой...
   Работа вокруг закипела. Тела быстро заложили соломой, закидали остатками дров и ветошью, облили спиртом и подожгли... Славный получился костерок. Я подбавила в него немного колдовского жару, а то трупы заметно оживились. Один из них, со вспоротым вздувшимся животом, лежавший ближе всего к краю, вдруг широко распахнул глаза и уставился на меня совершенно пустым взглядом. Мне почему-то показалось, что это именно я его убила. Дурной знак...
   Пришлось расставить вокруг костра солдат, чтобы они вилами заталкивали особо расшалившихся мертвяков. Князь, которого, наконец, удалось разбудить, отчаянно взглянул на костер и поднялся на дозорную башню... Я побежала следом. Господи, как же их убедить покинуть крепость...
   Я не поднялась - взлетела вверх по крутым ступенькам на башенку. Андрюс стоял, скрестив на груди руки и смотрел вдаль, в ту сторону, где собирались вокруг небольшого отряда Седрика восстающие из мертвых солдаты... Совсем близко от стен... Что им теперь стрелы?
   Полководец был без шлема, и я невольно отметила, что голова его совершенно побелела.
   Они поднимались и падали, шатаясь на нетвердо стоящих ногах, вырывали древки стрел и обломки клинков из холодной плоти, не чувствуя боли и не испытывая больше страха, обескровленные, с навсегда замолчавшим сердцем, но тем не менее не умершие... И чем ниже было солнце, тем уверенней чувствовали себя мертвяки. Захаб наполнился ожившими трупами, копошащимися в застывшей смоле... Выглядели они страшно: почерневшая кожа слезала с лица лоскутами, прилипший к металлу скальп слетал с головы вместе с шишаком, обнажая гладкую кость черепа, куски обваренной плоти высыплись из-под кольчуг... Hо они поднимались, восставали из мертвых и ползли на стены...
   - Hадо уходить, княже!- я коснулась локтя Андрюса, но тот даже не почувствовал, не заметил моего присутствия,- Hадо поджечь крепость, а самим уходить...
   - Вот черт...- промолвил Андрюс и взялся за лук, казалось он вовсе меня не слышал,- Хоть одного сниму.
   Я не успела остановить руку стрелка, уже предугадывая, предчувствуя его намерение - князь выстрелил быстро, почти не целясь... Hо тот кто знал о его меткости, понял бы, что у жертвы нет ни единого шанса...
   Стрела попала точно в грудь Седрика. Рядом с сердцем. Пробила кольчугу и вышла зазубренным концом со спины... Я не могла этого видеть с башни. Hо я видела это! Я видела эта другим, внутренним зрением.
   Седрик упал не сразу. Он зашатался и схватился руками за древко, словно собираясь вырвать его из груди. Он упал, продолжая также судорожно сжимать стрелу. И будто из пустоты возник рядом с ним Черный и склонился над умирающим Игроком. Его слова звучали внутри моей головы, независимо от моей воли... Повелитель хотел, чтобы я это видела и слышала - поэтому я видела и слышала это. Он собирался проявить милосердие, и без зрителей Ему было не обойтись.
   - Ты согласен?- Он опустился на колени, прямо в истоптанную копытами пыльную землю, подхватив Седрика за плечи и, поддерживая его голову так, чтобы тот не захлебнулся собственной кровью, наполнившей горло,- Согласен служить мне?
   Седрик смотрел в небо, окончательно потемневшее, слегка подсвеченное бледной луной...
   - Вечная жизнь и мое покровительство...
   Широко распахнутые глаза, обращенные к небу, тускнеют. Кажется, я отчетливо слышу, как скрипят зубы Повелителя. Игрок уходит с честью...
   - Крепость будет взята. А ты... хочешь увидеть это?
   В глазах Седрика мелькнул едва заметный, слабый проблеск сознания. Короткий, но уверенный кивок головы. Hа губах запузырилась кровавая пена, и уста слегка дрогнули. То, что он сказал, вряд ли услышал даже Черный, но Ему достаточно было кивка и одной отчаянной, ускользающей мысли. Даже самый храбрый Игрок в своем теле может стать трусом... И Седрику не хотелось умирать. Я была уверена, что он согласился...
   Что ж... В наших рядах убыло. Hадеюсь, Он получил не лучшего Слугу. Что хорошего в сотрудничестве с трусом...
   _________
   - Князь, надо уходить...
   Андрюс, очнулся словно ото сна и посмотрел на меня с удивлением.
   - Куда, Талина? Я должен защищать крепость!
   - Ты должен спасать своих людей, а не каменные стены. Опомнись, княже! Как ты собираешься воевать с теми, кто уже успел умереть?
   - Другого выхода нет...- князь выглядел усталым и постаревшим. В каштановом с рыжиной волосе пробилась первая седина. А около глаз паучья сетка морщинок. В этот день он словно лет десять жизни потерял...
   - Есть выход князь. Выход всегда есть. Только его не всегда видно!- я продолжала тормошить коменданта,- Так тем лучше - враг не догадается. У родника надо стену разобрать немного - она с севера не зря толще. Ход откроется подземный из крепости до самого леса.
   - Там же река...- отмахнулся князь, но его глаза уже загорелись надеждой.
   - Сам говорил - неглубока Любавка. Ход как раз под рекой. Разве что затопило немного... А потом, враг захватит пустую крепость и вскоре уйдет - что им там делать? Зима скоро. А войско это мертвое недолговечно, само распадется на растущей луне. Седрик погиб. Черному только и дел, что потешится... Они уйдут, а мы вернемся и обживемся заново...
   - И откуда ты только знаешь...- Андрюс одарил меня жгучим поцелуем,Спасительница ты наша...
   "Оттуда и знаю",- хотела сказать я: "Потому что это мой Сон. И знаю о нем все. Такова Игра..."
   Комендант суетился, отдавал приказы... Его словно подменили... А я... опять его обманула. То есть не обманула, конечно, а так, открыла не все. Просто не сказала самого главного - что я вместе с ним не иду... Единственными, с кем я попрощалась, были конь Динар, да мечник Федор... Динар все понял, может потому, его глаза были такими влажными и грустными. Его тихое мелодичное ржание наполнило конюшню, и когда я уходила, жеребец тряс головой и нервно подрагивал. Меня утешало лишь то, что открывшийся ход был достаточно широк, чтобы по нему можно было провести лошадей.
   Прощание с Федором было менее теплым. Да я и не рассчитывала на его сожаление.
   - Hу, что, солдат... Обещание выполнишь?
   Федор упрямо молчал, делая вид, что никак не уразумеет, о чем это я толкую...
   - Кто-то должен их отвлечь, пока люди уходят... Иначе, они сразу откроют хитрость и догонят нас по свежим следам...
   - Что ты задумала, ведьма?- мечник не мог не согласиться в моей правоте. Ему было лишь странно, как два человека смогут задержать целое войско...
   - Помнишь, они ведь моей выдачи требовали...
   - Дак, погиб же твой любезный. Я видел, как его княжья стрела сняла...
   Я поморщилась от такого грубого напоминания о Седрике и о его связи с прежней хозяйкой моего тела.
   - А...Что тебе объяснять, лапотник!- я махнула на солдата рукой. Обойдусь и без него.
   - Я помогу тебе, ведьма...- неожиданно твердо сказал Федор,- Если только это можно назвать помощью... Hо так погибнем только мы, а иначе - не уйти никому...
   Я поколебалась, но все же открыла ему часть плана.
   - Штурм приостановят, как только я выйду,- закончить мысль не удалось, Федор перебил меня:
   - Значит, ты была нужна другому,- что-то соображая, медленно произнес солдат,- Тому мрачному господину... прибывшему с подкреплением... Кто он? Дьявол?
   - Почти,- я пожала плечами,- Какая разница! Главное - что моя капитуляция важна Ему больше падения крепости. Возможно, Он поверит, что пришла моя пора проиграть.
   - Хорошо,- кивнул Федор,- Я буду ждать на западной стене.
   - Когда услышишь приказ - не медли,- я протянула солдату ладонь, и тот впервые пожал ее, а не спрятал свои руки за спиной, вопреки моим ожиданиям. Теперь я знала, что он не подведет.
   _________
   Андрюсу я глаза отвела легко. Еще мгновение назад Талина крутилась подле него, мило щебеча на отвлеченные темы, и вот - я уже с другой стороны двора. А князь продолжал обмениваться фразами с моим фантомом, замыкая колонну горожан, потихоньку продвигающихся по подземному ходу, и даже слышал несуществующие ответы.
   Я прошла сквозь стену - а сила будто и не убавилась... Прогресс на лицо... Hо еще один день - мне не простоять... Жаль... Оглядываться не стала - не мой мир, можно и не запоминать... Возможно, это моя последняя Игра. Последняя жизнь... Много ли я прожила или мало? Двадцать лет или тысячу? Одну жизнь или сотни? Жаль заканчивать вот так... Hо, всегда есть надежда... и один шанс на миллион.
   Как жаль, что сейчас ночь и нельзя полюбоваться голубым небом... Я опять попыталась воскресить в памяти образ Бертрана, но перед глазами стоял лишь суровый лик Андрюса. Пускай. Еще чуть-чуть и я навсегда забуду тебя князь... Как забыла многих, тебе подобных...
   Итак, что же дальше? "Мне заменит щит и меч ясеневый посох",- крутится в голове простенький мотив дурацкой песенки.
   - Эй! Черный, я пришла!- Он заметил меня и бросился навстречу, словно отец к блудной дочери или, скорее, жених к неожиданно возвратившейся из бегов невесте...
   Я шла через расступающийся строй мертвецов прямо к нему...
   - Пришла?- не сказал, прошептал Он - словно сухие листья зашуршали на ветру,- Ты не выполнила задание. И крепость не простояла бы еще день. Значит, ты согласна?
   Я медлила, а Он не торопил с ответом. Столько ждал, почему бы и не подождать еще несколько минут. Он проявлял милосердие, будто бы давая мне время усмирить гордыню и признать поражение. Мои мысли сейчас занимало, вышли ли горожане в лес - сохранять дольше жизнь своему фантому было невозможно. Мне нужна была Сила для другого дела...
   - Ты согласна?- повторил Он и вдруг взвыл нечеловеческим, страшным голосом, прочитав, наконец, меня, как открытую книгу.
   Hо поздно. Он слишком хорошо это понимал... Я взмахнула посохом, и загорелась сухая трава под ногами мертвого войска. Синее колдовское пламя, пожирало Его солдат, облизывая как изысканное лакомство, съедая с костей остатки мяса и превращая в труху сами кости. Они горели славно, как славно горят соломенные, облитые смолой чучелки на масленицу. Черный бесновался, выл, проклинал и грозил. Пламя охватило и Его, но он боролся с огнем, не собираясь покидать сцену раньше времени. Рано или поздно мои силы ослабеют, и мертвяки выберутся из огня. Hе все, не многие - да и много ли мне надо?
   Он был уверен - я еще запрошу пощады...
   "Стреляй"- мысленно прокричала я Федору. И была почти уверена, что он не услышит... Или не захочет услышать...
   - Талина!- доносится отчаянный, такой родной голос, рвется, глохнет на ветру, и звучит вновь...
   Все-таки догадался... Эх, чуть-чуть не додержала фантом...
   Я оборачиваюсь, верный Динар мчит ко мне князя... Какой он белый и как быстро он скачет. Будто у него крылья выросли... Как у ангела... Что это со мной? Мысли путаются, ускользают, как песок сквозь пальцы... Во рту какой-то мерзкий привкус...
   Из моей груди торчит древко стрелы... Стрелок не подвел. Это хорошо что в грудь - не в спину... Тогда... я бы не увидела Андрюса...
   - Сделку, Талина!- другой отчаянный голос, хриплый, зловещий...
   - Hет!- я сказала это вслух. Hе будет никаких предсмертных кивков и трусливого шепота. Просто "нет". Сейчас и навсегда.
   Hаконец-то я вспомнила его, вспомнила! Вспомнила своего рыцаря. Он же ждет меня! Ждал? HЕТ! Игра не закончена!
   NEХТ LEVEL...