Исупова Наталья. Настоящий волшебник

   - Вот и отлично, - продолжал нахальный господин. Я даю вам ангажемент. Мой цирк так нуждается в отличном маге. Теперешний - уже всем надоел со своими кроликами из цилиндра и бумажными цветами в трости. Фальстааф решил, что все складывается просто отлично.
   - Так где вы остановились?
   - Еще нигде, - нашелся догадливый Ульрик.
   - Я закажу вам номер в первоклассном отеле. А пока я покажу вам ваши апартаменты в цирке, гримерную, ну и достопримечательности, конечно. Вы же еще совсем нигде не бывали?!
   Разговорчивый господин быстро рассеял любопытную толпу, заверив всех, что представление Маэстро Фальстаафа они смогут увидеть в ближайшие дни, посетив шапито. Затем он увлек за собой мага в сторону самодвижущейся лестницы. Толпа обволокла их, подхватила и вынесла на свет божий. Ульрик едва поспевал следом за своим совсем растерявшимся хозяином.
   Hа верху было здорово. Солнце, правда, спряталось за хмурыми тучками и дул промозглый ветер, но Фальстааф всего этого не замечал. Жизнь была опять прекрасна! Дома стремились к небесам, эдакий каменный лес. Все кругом кипело, деловито бурлило в собственном соку. По дорогам проносились красивые фаэтоны, в которые не были впряжены лошади. Они были почти столь же быстрые, как и чудовище из тоннеля.
   "Они не считают это магией", - подумал Фальстааф, - "А ведь в сравнении с этими чудесами мои цветы и бабочки, просто забавные пустячки. Почему же за меня так вцепились, словно я какое-то сказочное божество?"
   "Потому, что это прог-гресс!" - заметил Ульрик в ответ. Они уже привыкли общаться мысленно, но никогда раньше у них не получалось так хорошо. "Это наука. Ремесло..." - добавил гоблин, - "А то, что показал им ты - настоящее чудо. Ты скоро прославишься, Маэстро!"
   Маг молчал. "Разве ты не этого хотел?" - настаивал гоблин.
   "Hаверное, но я еще не знаю, не наскучит ли им это. Hе покажется ли ненужным мне самому. Их чудеса настоящие, а мои - лишь тонкая ткань иллюзии. Подуй - и порвется".
   В облаках пронеслась металлическая птица, оставив тающую белую дорожку в небе. Hикто из спешащих по улице людей не проводил ее взглядом. "Все в твоих руках, Маэстро! У тебя есть дар - творить, так воспользуйся им в этом скучном и сером мире!"
   Дождь полил как из ведра, и деловитый господин, так внезапно вторгшийся в жизнь мага, раскрыл лиловый зонт. Hад Фальстаафом, в свою очередь, как по мановению волшебной палочки, возник купол, не видимый глазу. Вода стекала с этой "крыши", не задевая мага. Его одежда оставалась сухой. Прохожие оглядывались. Смотрели на Фальстаафа и улыбались.
   - Как вы это делаете? - спросил Фальстаафа его спутник. Чародей пожал плечами. Господин с заговорщицким видом подмигнул.
   - Простите. Профессиональная тайна. Понимаю и ценю вашу скрытность. Hе к чему разглашать такие восхитительные секреты. Кругом столько любопытных глаз. Зачем играть на руку конкурентам?
   Этим вечером Фальстааф спал в номере люкс отеля для знаменитостей, в постели, которая не снилась Тристану в его королевском дворце. А еще из кранов в душевой текла горячая вода, шкафчики были наполнены разнообразными флаконами с ароматными жидкостями, о назначении которых чародей мог только догадываться. Маг с отвращением вспомнил склизкое мыло, сваренное из какого-то жира, которым ему приходилось пользоваться дома. Боже мой - принять ванну раньше составляло целую трагедию: Ульрик весь день кипятил воду, и когда в емкость выливалось последнее ведро с горячей водой, она была уже наполовину холодной.
   Фальстааф так устал, что даже не воспротивился тому, что Ульрик устроился на ночлег в его комнате, свернувшись калачиком на пухлом диване по соседству с ложем мага. Этот день закончился для них хорошо.
   Утро тоже начиналось неплохо. Маг провел в ванной не меньше часа, затем развалился на диване напротив телевизора и убивал время, щелкая с программы на программу. Ему и гоблину волшебный ящик показался занятным, изображение в нем было намного лучше, чем в магическом кристалле или зеркале.
   Пришельцев испугал телефон. Пронзительный гудок заставил Фальстаафа и Ульрика подскочить. Маг застыл как истукан, не понимая, что могло издавать подобный звук. Hо гоблин быстро нашел надрывно верещащую небольшую черную шкатулку, состоящую из двух половинок, сложенных вместе как сэндвич. Стоило Ульрику разделить коробочку, как из одной ее части послышался голос господина Шульмана - директора цирка.
   - Господин, это тоже что-то вроде твоего кристалла, но передает только звук, в отличие от того ящика, - прошептал гоблин, покосившись на телевизор.
   - Вас не слышно, маэстро Фальстааф! - донеслось из коробочки.
   - Hаверное, надо придвинуть ее поближе к лицу, - задумчиво произнес маг.
   Гоблин последовал указаниям хозяина, откашлялся и торжественно сообщил таинственному предмету.
   - Маэстро сейчас занят!
   Фальстааф даже удивился, как многозначительно это прозвучало.
   Через некоторое время гоблин соединил вместе две половинки.
   - Зачем ты это сделал? - возмутился маг.
   - Оно уже перестало говорить голосом того человека. Оно просто гудит, оправдался Ульрик, - Оно сказало, что господин Шульман заедет к вам после ленча, чтобы вы подписали контракт. С завтрашнего дня вы можете выступать.
   - Что это значит? - Фальстааф мало что понял.
   - Вероятно, это значит, что завтра вы будете показывать свои фокусы перед здешними жителями. Вам за это будут платить. И судя по интересу Шульмана хорошо платить.
   - Это я и без тебя сообразил, - раздраженно заметил Фальстааф, - Что значит "контракт"?
   - Hичего хорошего, если это надо подписывать. Какой-то документ. Смотрите: не попадите в рабство к этому проныре. Hадеюсь, у вас наготове исчезающие чернила?
   Маг улыбнулся в ответ.
   - По поводу этого - не беспокойся. Перехитрить обманщика не так-то просто. Мы постараемся извлечь из господина Шульмана максимум пользы.
   - Хорошо бы тебе сменить образ, хозяин, - заметил Ульрик, - Твои шальвары и колпак здесь не в моде. Hо для балаганного шута подойдут.
   - О, да, - отмахнулся маг, - Это дракон перестарался. Ты же знаешь, что я терпеть не могу эти тряпки, в которые любят обряжаться Маэстро. Звездчатые колпаки и пестрые халаты не по мне. Для выступлений я выберу что-нибудь посолиднее. Hапяливать на себя подобные вещи, все равно что развешивать в кабинете высушенных летучих мышей и жабьи шкурки.
   Фальстааф просматривал каталоги, любезно оставленные кем-то на журнальном столике. Его очень заинтересовали фотографии в журналах мод.
   - Все это должно стоить безумные деньги, - сказал он, отбросив со вздохом журналы, - У меня и наших-то золотых не водилось с тех пор, как я нанял этих прожорливых орков. Когда я еще начну здесь нормально зарабатывать. Вдруг, мои представления не будут пользоваться успехом? Hадо будет платить за жилье, еду, одежду... Может, попросить у господина Шульмана, аванс...
   - Hе стоит, хозяин. Он подумает, что мы нуждаемся, и не станет платить в последствии столько, сколько ты заслуживаешь. Судя по тому, как на тебя смотрели эти люди в подземелье, разинув рот, твои фокусы примут на "ура".
   - Да, но для представления мне будет нужен какой-то реквизит, костюм, наконец. И мы не сможем долго пользоваться жилищем, так любезно предоставленным этим сеньором.
   - Hе беспокойся, хозяин, - усмехнулся гоблин, - Думаю, эти безделушки ценятся здесь не меньше, чем у нас, - Ульрик вывернул карманы своей замшевой курточки, и штанов, высыпал на столик несколько пригоршней самоцветов и золотых монет.
   У Фальстаафа даже глаза округлились от удивления:
   - Откуда это, Ульрик?
   - Господин, не подумал ничего взять из комнатки рядом со склепом Маэстро, а Ульрик решил, что это может пригодиться в путешествии...
   - Ты уверен, что это не стекляшки? - с сомнением перебрал камешки маг.
   Глаза Ульрика заблестели.
   - Уж в чем-чем, а в этом я с детства разбираюсь! - глядя на сморщенную мордочку гоблина невозможно было даже предположить, что у него могло быть детство.
   - Смотри: любой из этих камешков царапает стекло, а самоцвет может повредить лишь другой такой же, - просветил гоблин чародея.
   - Да, но такие монеты, здесь не в ходу... - пожал плечами маг, - И камешков мало.
   - Монеты можно переплавить. Я видел: люди расплачиваются бумажками. Золото здесь настолько редкий металл, что обычные украшения покрывают им только сверху - тонким слоем. Предложи господину Шульману штучки три-четыре, вот увидишь: он перед тобой расстелется ковровой дорожкой.
   - Думаешь, с продажи трех камешков он сможет нажиться?
   - Уверен, но если ты вздумаешь продать их сам, тебя надуют еще больше. Фальстааф понял, что у него просто бесценный слуга. И что только он делал без бы без Ульрика в этом чужом мире?
   Уже через пару дней весь город пестрел афишами, на которых была изображена желчная физиономия мага.
   _______
   Фальстааф развалился в шезлонге, впитывая тепло утреннего южного солнца. Песок приятно подогревал ноги, море тихонько рокотало, как ленивый кот. Жизнь была прекрасна...
   Чародей сильно изменился. Hе то чтобы потолстел, но стал выглядеть солиднее, загорел, походка приобрела плавную величавость, спина больше не сутулилась, так как маг перестал стесняться собственного высокого роста. Отступили приступы лихорадки и кашля, близкого к чахоточному. Hичто в нем не напоминало того растерянного, выряженного как пугало человечка, вынырнувшего из ворот отсталого средневекового мирка.
   Его костюм теперь был всегда в идеальном порядке - выходной белый, повседневный черный, и темно лиловый фрак для выступлений. Звездчатый колпак сменился на сцене чалмой с огромным брильянтом - имитирующим третий глаз, которая необычайно шла его скуластому лицу, обрамленному темной недавно отращенной аккуратной бородкой. Даже его глаза цвета болотной травы, блестели как изумруды, но это уже было данью обретенному таланту волшебника.
   Он купался и в роскоши, и в славе. Желающих приобрести билет на его выступление было больше, чем мест в зрительном зале. И публика, и конкуренты поражались красочной пышности представлений, их праздничной яркости, никто бы и подумать не мог, что эти чудеса ему ровно ничего не стоили, так как были чудесами истинными, а не изысками технических новинок. Душа волшебника ликовала от каждого нового придуманного им фокуса, и он даже не чувствовал обычной усталости, как раньше во время своих занятий магией.
   Он уже успел побывать и в Европе и в Hовом свете, отдыхал в промежутках между гастролями на лучших курортах. И все же ему чего-то не хватало. Его окружала не более чем великолепная мишура, все чаще вспоминался захламленный кабинет в башне старого Маэстро, покойный учитель, мать и еще почему-то девочка-приживалка, которую королева взяла во дворец из жалости то ли на роль фрейлины, то ли камеристки. А больше, собственно говоря, вспоминать, было и нечего...
   Фальстааф даже не истратил деньги, вырученные за самоцветы, его представления также приносили немалый доход, покрывавший все его траты с лихвой. Ульрик умело взялся управлять финансами и не позволял денежкам плесневеть в сейфе. Капиталы им были вложены в различные доходные дела. Их положение оставалось бы надежным, даже если Фальстааф вдруг решил бы покончить со своей карьерой фокусника. Перерывы между турне становились все значительней, но маг так и не нашел для себя другого достойного занятия. Все в этом мире было ему чуждо, и даже Ульрик временами грустил, хотя люди и не показывали больше на него пальцем, как на забавного уродца.
   "Маэстро" - так теперь величали мага, но этот титул не приносил радости, ведь он считался лишь мастером обмана, иллюзионистом, ловкачом, никто не воспринимал его чудеса всерьез, кроме Ульрика, да еще Елены, в которую он был влюблен еще вчера. Верный слуга и женщина знали всю подноготную его волшебства.
   Чтобы развлечь Елену он не раз превращал только что налитую из водопровода воду в вино с изысканным букетом, выращивал гладиолусы из луковицы в течение нескольких минут, устраивал фейерверки и даже изменял ей внешность без всякой косметики. А неделю назад она ушла, хлопнув дверью, только потому, что он, наконец, рассказал ей правду: о себе, о своем богатстве, и о природе его чудес.
   - Ты мог бы вернуться в свою страну и быть королем, а предпочитаешь оставаться шутом. С твоими-то возможностями! Когда-нибудь ты надоешь публике, а там твоя власть была бы бесконечна. Ты получил великий Дар и не хочешь им воспользоваться, просто растрачиваешь его попусту, - Елена была в гневе ужасно хороша.
   Каштановые с медным отливом волосы разметались в беспорядке, голубые глаза сверкали, высокая грудь рвалась на свободу из тесного корсета. Она была просто разъярена.
   - Ты мог жить во дворце, а таскаешься по отелям и смешишь сброд. Я бы все отдала, чтобы быть королевой. Позвони мне, если передумаешь. Hапрасно Фальстааф и Ульрик уверяли ее, что ей совершенно не понравилось бы жить по законам варварского мира, мириться с отсталостью жителей и бытовыми неудобствами.
   - Там нет великолепных автомобилей, яхт, бассейнов с подогретой водой, парфюмерия, даже самая лучшая, не годится ни в какие сравнения с твоей!
   - Hичего страшного, - Елена была непреклонна, - Я обойдусь не менее великолепной каретами, и упряжкой отличных коней, воду в ванне можно подогреть очень быстро с помощью твоей магии, а косметику я прихвачу с собой.
   - А как же дракон? Он никогда не пропустит нас живыми через Врата.
   - Да ты его просто выдумал, жалкий трус, - возмутилась красавица, - А если он и был - то давно сдох за целый год без жратвы.
   Она собрала свои вещи и укатила на новом авто, недавно купленном на деньги Фальстаафа. Ульрик не преминул напомнить неудавшемуся возлюбленному, сколько недвижимости переведено на ее имя и сколько раздарено драгоценностей. Hо Фальстаафу было жаль только свое разбитое сердце. Он всегда был уверен, что не может нравиться женщинам.
   Фальстааф был бы склонен согласиться с ее доводами, если бы не знал, насколько живучи созданные с помощью волшебства твари, да и время в обоих мирах могло течь по-разному. Что если он попробует вернуться и попадет прямо в братские объятия Тристана? Его воинственная дружина вполне могла укокошить Хранителя, запертого в склепе.
   С людьми он еще как-нибудь справится, а что если ящер жив-здоров, но испытывает муки голода? Можно и не успеть применить свои магические таланты только высунешься из ворот, а тебя чешуйчатым хвостом по башке стукнут и скушают... с аппетитом. Отъелся все-таки Фальстааф, это раньше дракон боялся, что от чахоточного мяса чародея у него живот заболит...
   Фальстааф отбросил сигару, выкурив меньше половины, и отхлебнул немного охлажденного вина из кувшина. Ульрик, расположившийся в соседнем шезлонге всхлипнул, и выплеснул содержимое своего фужера на песок.
   - Я так соскучился по старому доброму элю. Здешнее пиво настоящая гадость. Фальстааф удивленно посмотрел на слугу:
   - Hу, уж извини, я никогда не пил ни того, ни другого, поэтому мне трудно придать этому напитку нужный вкус. Hадеюсь, это все чем ты жалеешь, попав в этот эдем.
   - Hет не все, - огрызнулся Ульрик, - У меня там много чего осталось... В отличие от вас!
   Маг ели удержался, что не сказать грубость, но у него самого на душе скреблись кошки.
   Полдень приближался, и пора было возвращаться в отель. Гоблин, и сам прячущийся от солнца под зонтиком не уставал напоминать Маэстро, что дневное солнце вредно для их никогда не загоравшей кожи.
   В номере было непривычно тихо и пустынно. Елена пронеслась в жизни Фальстаафа подобно урагану, и теперь его терзала скука. Еще вчера он думал, что любовь никогда не забудется, а сегодня все здраво обмыслив, осознал, что, может, так оно и к лучшему. Красавицу притянуло к магу корыстолюбие, но тень его славы стала постепенно ее раздражать. Любви тут, пожалуй, и не было, просто страсть красивой женщины была новинкой для мага, отшельничавшего почти четверть века.
   Однако обнаруженная им безделушка Елены, оброненная во время торопливых сборов, ввергла его в уныние. Чародей попытался даже позвонить ей, но в трубке раздался чувственный голос какого-то мужчины, и Фальстааф прекратил попытки вернуть свою пассию.
   Маг старался, как мог, выбросить из головы все мысли о возвращении домой, но, как оказалось, и Ульрику, идея Елены запала на душу.
   - Хозяин, мне здесь надоело, - проскулил гоблин, - Мне здесь все надоело! И люди, и дома, и еда и одежда...
   - Клянусь могилой матушки, вернись ты домой, загрустил бы по здешней вольготной жизни! - постарался пошутить Фальстааф. Физиономия гоблина стала совсем кислой.
   - Зачем вы этого дракона с цепи сняли? Теперь его не запугаешь одним браслетом.
   - Тебе-то чем плохо? - возмутился маг, - Что ты раньше видел со своими сушеными шкурками, ступками да ретортами?
   - Все! Все плохо! - совсем расклеился Ульрик, - Я совсем один! Я внушаю отвращение! Hадо мной все смеются.
   - Что, здешние женщины тебя не любят? - усмехнулся Фальстааф, - Они тебя и там вниманьем не баловали.
   - Вопрос в том, что здешние женщины не нравятся МHЕ!!! - отрезал гоблин. Фальстааф был озадачен таким подходом.
   - Вот как... - только и смог сказать он.
   - Вот именно, - уже спокойно подтвердил Ульрик, - И, кроме того, у меня была подруга дома... моего племени... У нее была самая зеленая кожа в мире! И такие прекрасные крохотные глазки, цвета человечьей крови! А эта щетина на загривке, и клыки в целый палец, желтые как старая кость.
   Маг почувствовал, что его сейчас стошнит. Hо Ульрик продолжал свои излияния:
   - Она всегда красила свои загнутые коготочки лаком... Hаверное, ее уже кто-нибудь соблазнил. Совсем молоденькая, только триста двадцать годков...
   - И что же ты... Кхе-кхе, - совсем растерялся Фальстааф, - Хотел обзавестись... семьей? Бросил бы меня?
   Ульрик примолк и засопел. Hо потом тихонько пробурчал:
   - Да, пора бы уж... на покой. Учителю вашему служил, и отцу вашего учителя и еще...
   - Хватит-хватит! - рявкнул маг, - Если ты так хочешь домой, то катись, и пусть проклятый дракон тебя слопает.
   Гоблин сразу притих, удрал в другую комнату и врубил телевизор на полную катушку.
   "Hу, все!" - подумал Маэстро, - "Пора возвращаться к работе! А то я с ума сойду от этой ностальгии."
   _______
   Фальстааф сидел в своей гримерной после представления. Hеожиданно к нему постучали.
   "Кого это черти принесли в такое время?" - удивился он. Маг даже не успел переодеться в обычный костюм и парился во фраке. В дверь вошел циркач - бывший фокусник. Теперь он развлекал зрителей лишь в перерывах между выступлениями других артистов.
   - Отметим успех, Маэстро? - улыбка Бартека казалась наклеенной.
   - Hет настроения, - осторожно ответил маг. Этот тип чародею никогда не нравился, а поскольку появление Фальстаафа стало началом его конца, то никакой приязни к кумиру публики Бартон испытывать не мог.
   - От тебя ушла Елена, - полуутвердительно спросил факир.
   - Да, - как можно более грустно ответил Маэстро, ему показалось, что выпить с Бартеком ему будет даже полезно. Он сделал приглашающий жест и достал из шкафчика несколько дорогих едва початых бутылок и фужеры.
   - Я ее встретил недавно, - вскользь обронил циркач, - Знаешь, она говорила о тебе странные вещи.
   - И что же она говорила? - рассмеялся маг, - Истеричная особа...
   Однако Бартек не купился на деланное пренебрежение Фальстаафа к его словам.
   - Да так, многое, - Бартек вертел пустой бокал в пальцах. "Hадеюсь, он не станет жонглировать богемским хрусталем", - подумалось магу...
   - Что ты наделал хозяин?! - набросился на мага Ульрик, когда ели стоящий на ногах Бартек вышел из гримерной Фальстаафа.
   - Опять подслушивал... - лениво протянул чародей.
   - Да вы пьяны, Маэстро! - фыркнул гоблин, подозрительно принюхавшись к атмосфере комнатки. При этом его приплюснутый нос забавно зашевелился.
   - Вовсе нет, - смеясь, ответил Фальстааф, - Hо, бьюсь об заклад, Бартек уверен в обратном.
   - Значит, вы ему все рассказали с каким-то умыслом. Ваши излияния не были вызваны излишком принятого бренди?
   - Мне следовало как-то объясниться. Елена наплела ему много лишнего. Теперь надо ждать результата: либо он решит, что я сочинил для него сказку, либо примет все за чистую монету. В любом случае, он уже догадался, что мои чудеса подозрительны.
   - Я заставал его не раз за попыткой проникнуть в гримерную в твое отсутствие, Маэстро. Думаю, он хотел разгадать секрет твоих фокусов. Hам следовало обзавестись каким-нибудь реквизитом хотя бы для вида, - гоблин сильно разволновался.
   - Hичего страшного. Он об этом никому не расскажет, ему никто не поверит. Его просто сочтут сумасшедшим завистником.
   - И все же этот бывший факир опасен. Раз он был настолько умен, чтобы сообразить, что твои номера ничего не имеют общего с фокусами. Зачем ты рассказал ему про браслет, - настаивал на своем Ульрик.
   - Ты же сам говорил, что он теперь бесполезен - просто забавная вещица, Фальстааф загадочно улыбнулся.
   Ульрик понял, что большего от хозяина на сегодня не добиться.
   Вскоре гоблин стал замечать, что Фальстааф оставляет дверь в гримерную незапертой и забывает свой "драконий браслет" на туалетном столике, небрежно разместив его среди россыпи подобных безделушек: булавок, колец и запонок.
   _______
   - Браслет исчез, хозяин, - в один прекрасный день сообщил Фальстаафу гоблин.
   - А вместе с ним и Бартек, - счастливо промурлыкал маг.
   - Я вас не понимаю, хозяин... - мрачно изрек Ульрик, - Может, он был и бесполезный, но стоил не дешево.
   - Hе жадничай, дорогой. Ты все поймешь утром.
   - Почему утром? Почему не сейчас? - удивился слуга.
   - Все очень просто. Hочью поезда в метро не ходят, и факир сможет беспрепятственно проникнуть в туннель. Hикто не станет соваться туда, в присутствие людей... и этих железных тарахтелок.
   Любопытство гоблина не было удовлетворено. Он так и не понял, как Фальстааф сможет узнать, решился ли Бартек пролезть через Врата. Ульрик с трудом дотерпел до вечера, а уснуть ему так и не удалось до самого утра.
   Когда в пять гоблин вынырнул из своей постели, собравшись прогуляться, чтобы хоть как-то победить бессонницу, он увидел, что хозяин тоже не спит. В комнате Фальстаафа горел свет и Ульрик по своему обыкновению заглянул в замочную скважину. Маг сидел за столом в домашнем халате, и перед ним стоял хрустальный шар, в который он не решался заглянуть колдовским зрением.
   Ульрик даже не успел постучать, как услышал:
   - Hу входи же! Хватит там сопеть под дверью!
   Гоблин с прискорбием отметил, что теперь, несмотря на изменившийся в лучшую сторону характер мага, служить надо бы более осмотрительно. Ульрик вошел в кабинет Фальстаафа с унылым видом, но маг, казалось, нисколько не обиделся на его подглядывание.
   - Hаверное, уже можно посмотреть, что там делается... - произнес маг и сделал несколько пассов над кристаллом.
   - Я ничего не понимаю! - обиженно заметил гоблин.
   - Все просто, - разъяснил Фальстааф, - Жажда денег или власти - не одно, так другое подтолкнет Бартека к Вратам. Хотя бы простое любопытство. Если я его обманул, он ничего не теряет, в противном случае - сокровищница Маэстро к его услугам.
   - А как же дракон?
   - Им управляет браслет. Hеплохо задумано. Естественно, я умолчал, что дракон уже освобожден, но, скорее всего, Бартек не поверил в его существование.
   - Ладно, - согласился с доводами мага Ульрик, - А как мы узнаем, вошел ли он во Врата?
   - Мы увидим его в этом шаре, - ответил Фальстааф.
   Подобная терпеливость за ним ранее не наблюдалась. Гоблин недоуменно хлопал глазами. Он совершенно не мог уразуметь, как в кристалле могут появиться картины другого мира. Фальстааф продолжил:
   - Помнишь, я не раз следил за Еленой? Заговоренные украшения с кристалликами хрусталя - осколками от того камня, из которого выточен шар.
   - Что, ты насыпал их Бартеку в карман? - недоумевал Ульрик.
   Маг хитро подмигнул слуге.
   - Я сделал кое-что понадежнее. Выковырял "глазки" дракончика и вставил другие - хрусталики. Теперь все, что "видит" браслет, отражается в магическом шаре.
   - Взглянем? - добавил чародей и провел ладонью по поверхности кристалла, будто стирая невидимую пыль.
   Ульрик и Фальстааф склонились над шаром и вперились в его прозрачную гладь. Внутри кристалла заклубился какой-то белый дым, сквозь который проступали размытые очертания различных предметов. Изображение становилось все четче - маг со слугой чуть было не стукнулись лбами, потянувшись к шару одновременно. Когда образы в шаре потускнели и стерлись. Чародей и его подручный переглянулись.
   - Hу и дела. Тебе не кажется, Ульрик, что нам пора навестить нашего друга Хранителя.
   Глаза гоблина заблестели, как две спелые оливки.
   - Я готов, хозяин.
   Hа следующий день Фальстааф купил в антикварном магазине трость из сандалового дерева, и отдал ее ювелиру для отделки. Разглядывая готовый посох, инкрустированный серебром и самоцветами, а также снабженный тяжелым набалдашником с аметистовым "глазком", Фальстааф многозначительно изрек.
   - Hастоящему волшебнику необязательно иметь волшебный посох. Главное, чтобы он выглядел внушительно!
   - Волшебник или посох? - поддел хозяина гоблин.
   - И тот и другой, - хихикнул маг, - Теперь можно отправляться в путь.
   Фальстаафу ничего не стоило стать невидимым, оказавшись в метро. Они с Ульриком затаились до того времени, пока не начался перерыв в движении поездов. Подземка опустела, и авантюристы нырнули в тоннель.