Иванов Антон. Тайна старого кладбища

   – Шляпу-то не забыли несчастной старухе отдать? – решила на всякий случай проконтролировать внуков бабушка.
   – Отдали, – отозвалась Маша. – Кстати, ты нам не сказала, что у Натальи Владимировны живет новая приятельница.
   – Она уже две недели живет, – объяснила Анна Константиновна. – Но вообще-то нельзя сказать, чтобы она была новой приятельницей. Это приемная дочь сестры Аполлинария.
   – Приемная дочь? – переспросила Маша.
   – Она на негритянку похожа, – вмешался Дима.
   – Она и есть негритянка, – подтвердила бабушка. – Вернее, наполовину.
   – А на другую половину? – поинтересовался Дима.
   – А на другую половину русская, – продолжала Анна Константиновна.
   – Откуда же ее сестра Аполлинария взяла? – спросила Маша.
   – Это какая-то очень сложная история, – последовал ответ бабушки. – Покойная мать Симы была лучшей подругой покойной сестры покойного Аполлинария. Фу ты! – махнула рукой Анна Константиновна. – Что я несу? С несчастной Наташей совсем с ума спятишь.
   – Верно! – вырвалось у Димы.
   – Вообще-то совсем не смешно, – строго сказала бабушка.
   – Мы и не смеемся, – поспешно проговорила Маша. – Так что эта сестра?
   – Эта сестра, то есть сестра Аполлинария, – явно с большим трудом давался Анне Константиновне рассказ о Симочке. – В общем, сестра Аполлинария, конечно, тогда еще была живой.
   – Если бы она тогда была мертвой, то вряд ли Симочку взяла бы на воспитание! – бестактно заржал Дима.
   Маша немедленно ущипнула его за ногу. Дима умолк.
   – Я не пойму, вам интересно или нет? – поджала губы Анна Константиновна.
   – Бабушка! – поторопилась воскликнуть Маша. – Ты же знаешь: я обожаю такие истории.
   – Вообще-то я раньше за тобой интереса к подобным историям не замечала, – с изрядной долей иронии проговорила пожилая ученая дама. – Ну, да ладно. В общем, подруга сестры Аполлинария вышла замуж за негра.
   – Откуда она его откопала в то время? – удивился Дима. – Вы же тогда все жили за «железным занавесом».
   – Много ты понимаешь, – усмехнулась Анна Константиновна. – Этот Людвиг был крупным деятелем национально-освободительного движения одной очень маленькой африканской страны. И временно скрывался у нас в стране от преследования.
   – А его потом у нас посадили? – предположил Дима.
   – Нет, – покачала головой бабушка. – История была гораздо более романтической. Людвиг уехал сражаться на родину. И больше сюда не вернулся. То ли погиб, то ли умер от какой-то болезни…
   – Или жену себе в Африке другую нашел, – предположила Маша.
   – Это тайна, покрытая мраком, – не стала оспаривать ее версию бабушка.
   – Черный негр, покрытый мраком, – изрек с угрожающим видом Дима.
   – Умолкни, – шикнула на него сестра.
   – Ты, наверное, голодный, – внимательно поглядела на внука Анна Константиновна.
   – Естественно, – подтвердил тот.
   – Пойдем, Машка, на кухню, – позвала бабушка. – Поможешь мне все принести. А ты, Димка, накрывай на стол, – не оставила она без дела и внука.
   Десять минут спустя они уже сидели за столом, уплетая отбивные с жареной картошкой.
   – Так чего этот негр-то? – утолив первый голод, вернулся Дима к истории Людовны.
   – Сколько раз тебе повторять! Никогда не говори с полным ртом, – пыталась приучить его к хорошим манерам бабушка. – И когда ты, наконец, повзрослеешь.
   – Уве повзфофсвел, – загрузив в себя новую порцию картошки, ответил внук.
   – Пустой номер, – махнула рукой Маша. – Ты лучше, бабушка, расскажи, что там с сестрой Аполлинария дальше случилось?
   – Не с сестрой, а с Симой, – уточнила бабушка. – У жены Людвига уже после того, как он пропал в своей африканской стране, родилась дочь. Но сама подруга во время родов умерла.
   – О боже! – взмахнул руками Димка. – Сплошные смерти!
   Кусок отбивной сорвался у него с вилки и, перелетев через стол, угодил Маше на новую белоснежную майку.
   – Сейчас, по-моему, еще одна смерть будет, – вскочив из-за стола, кинулась к брату Маша.
   – Перестань! Он не нарочно, – призвала ее к порядку бабушка.
   – Вечно ты за него заступаешься, – обиделась Маша, но боевые действия прекратила.
   – Тебе еще положить? – Анна Константиновна заметила, что Дима уже опустошил тарелку.
   – А на сладкое что-нибудь есть? – спросил внук.
   – Черносмородиновое желе и мороженое, – улыбнулась бабушка.
   – Тогда подождем, – отказался мальчик от второй порции отбивных с картошкой.
   – Значит, подруга умерла, а Симочку удочерила покойная сестра Аполлинария? – вернулась Маша к тому, что их с братом сейчас больше всего интересовало.
   – Тебе уже говорили, – перебил Дима. – Сестра Аполлинария тогда была не покойная, а живая.
   – Слушай, ты мне надоел, – начала закипать Маша.
   – Не приставай к брату! – как назло, снова вступилась за Диму бабушка.
   – Она вечно ко мне пристает, – тоном несчастного сироты произнес Дима.
   – Ты тоже хорош, – немедленно восстановила справедливость Анна Константиновна. – Еле экзамены сдал, – затронула бабушка больную тему. – А вот дедушка в твои годы уже экстерном окончил школу и готовился к поступлению в университет.
   Близнецы обменялись выразительными взглядами. Требовалось срочно вернуть бабушку к разговору о Людовне. Иначе начнется вечер воспоминаний.
   – Бабушка, – быстро проговорила Маша. – А что же потом случилось с Симочкой?
   – Ее воспитала сестра Аполлинария, – ответила Анна Константиновна. – А когда Наташа второй раз вышла замуж, за Вадима Леонардовича Водкина, и они тут купили дачу, маленькая Симочка гостила у них летом. Я ее помню. Чудесный был ребенок. Вадим Леонардович часто ее носил на закорках.
   – А чем эта Симочка занимается? – спросил Дима.
   – Вроде была каким-то научным работником, – продолжала Анна Константиновна. – А теперь ее уволили по сокращению штатов, и она осталась не у дел. Вот и приехала погостить у Наташи. Старуха безумно счастлива.
   – Зато Филимоновна, кажется, нет, – тут же отметила Маша.
   – О! – воскликнула Анна Константиновна. – Там разыгрывается настоящая драма.
   – Это мы заметили, – сказал Дима.
   – Борьба за сферы влияния, – усмехнулась бабушка. – Никак не поделят Наташу.
   – По-моему, Симочка настраивает Наталью Владимировну против Филимоновны, – покачала головой Маша.
   – Не думаю, – заспорила бабушка. – Симочка – человек очень доброжелательный. Правда, я с ней последние двадцать лет не встречалась.
   – Она во всем Наталье Владимировне поддакивает, – проворчал Дима.
   – Ну, милый мой, – осуждающе посмотрела на него бабушка. – Не всем же быть такими спорщиками, как ты.
   – Даже когда тебе глупости говорят? – спросил Дима.
   – Наташа не говорит глупости, – послышалось сочувствие в голосе бабушки. – Просто, бедная, плохо слышит и с головой у нее все хуже становится. Симочка просто проявляет милосердие.
   – И пляшет перед ней на задних лапках, – не сдавался Дима, которому совсем не понравилась Людоедовна, как мысленно он назвал гостью Ковровой-Водкиной.
   – И когда ты перестанешь быть таким категоричным? – явно не разделяла Анна Константиновна его отношения к Симочке.
   – Он уже перестал, – спешно вмешалась Маша.
   Тут в передней послышался звонок. Близнецы пошли открывать. На крыльце стояла Людовна.
   – Ой, ребяточки, – прощебетала она. – Нельзя ли от вас позвонить?
   – Симочка! – появилась в передней Анна Константиновна. – Заходите. Мы как раз собирались есть мороженое.
   – Ой, спасибо, тетя Анечка, – засеменила по коридору Людовна. – Я, собственно, позвонить и – домой. А то тетя Наташенька волноваться будет. Я ее даже не предупредила, что ушла.
   – У Наташи телефон испортился? – спросила Анна Константиновна.
   – Нет, нет, – захихикала Симочка. – Просто тетя Наташенька разговаривает. А мне очень срочно надо позвонить. Можно, тетя Анечка?
   – Да ради бога, – провела ее в гостиную Анна Константиновна.
   Дима поманил Машу обратно в коридор.
   – Ты чего? – не поняла сестра.
   – Сама не понимаешь? – зашептал ей на ухо Дима. – Подозрительно это.
   – Что подозрительно? – удивилась Маша.
   – То, что она звонить пришла к нам, – снова зашептал брат. – У Ковровой-Водкиной телефон ведь есть.
   – Действительно, – в свою очередь охватили подозрения Машу.
   – Ты позови бабушку на кухню, а я в гостиной послушаю, – скомандовал брат.
   Маша кивнула. И тут же крикнула:
   – Бабушка! Давай отнесем посуду на кухню! И накроем для сладкого.
   Анна Константиновна, не подозревая никакого подвоха, направилась с грязными тарелками на кухню. Дима затаился в коридоре у входа в гостиную.
   – Алло! – донесся до него взволнованный голос Симочки. – Да. Да. Это я.
   Пауза. Дима затаил дыхание.
   – Нет, – продолжала Симочка. – Ничего не выходит… Да я стараюсь, но ведь не все в моей власти… Множество сложностей и препятствий…
   Снова пауза.
   – Ах, только не это, – голос у Симочки задрожал. – Я умоляю. Еще несколько дней… Да, да. Хорошо, – устало согласилась она. – Я буду держать в курсе дела.
   И она повесила трубку. До Димы донеслось тихое всхлипывание. Затем Симочка шмыгнула носом и, поднявшись с кресла, засеменила к двери. Димка стремглав шмыгнул в туалет. Заперевшись на задвижку, он прижался ухом к двери и слушал, что будет дальше.
   – Спасибо, тетя Анечка, все в порядке. Я дозвонилась, – прощебетала Симочка.
   – Оставайтесь есть мороженое, – послышался голос Анны Константиновны.
   – Ой, нет-нет, тетя Анечка! Никак не могу! – быстро проговорила Симочка. – Меня тетя Наташенька всегда ругает, когда я ее надолго оставляю. В общем-то ее можно понять. Там у нее эта грубая женщина. Как она вообще ее терпит.
   – Татьяна Филимоновна – добрейшей души человек, – немедленно встала на защиту приходящей домработницы Анна Константиновна. – И Наташу, словно родную, любит.
   – Да-да, тетя Анечка, вы совершенно правы, – с быстротой молнии изменила мнение Симочка. – Мне Татьяна Филимоновна самой очень нравится. Такая простая русская женщина. Мне она даже чем-то Арину Родионовну напоминает.
   «Зато ты мне никого не напоминаешь», – с возмущением подумал спрятавшийся в туалете Дима и демонстративно спустил воду в унитазе.
   Симочка удалилась. Димка направился в столовую. Бабушка и сестра уже принесли мороженое и желе.
   – Какая-то Симочка странная, – удивленно проговорила Анна Константиновна. – Мне показалось, что у нее глаза заплаканные.
   Димка усиленно поглощал мороженое. Маша пыталась встретиться с ним взглядом. Ей было интересно узнать, что подслушал брат. Но он демонстративно отводил глаза.
   Наконец бабушка удалилась в кабинет. Ей хотелось перед сном еще немного поработать над мемуарами.
   – Ты мне что-нибудь скажешь? – едва за бабушкой закрылась дверь, спросила Маша у брата.
   – Я тебе сейчас много скажу, – кинул тот многозначительный взгляд на сестру.
   В следующее мгновение он дословно пересказал весь разговор. Маша слушала не перебивая, что с ней случалось довольно редко.
   – Да-а, – только и смогла произнести она, когда брат наконец умолк.
   – Думаю, она против Ковровой-Водкиной что-то нехорошее замышляет.
   – Ты уверен? – засомневалась сестра. – Бабушка ведь говорит, что Наталья Владимировна всегда о Симочке заботилась.
   – А вот теперь Симочка о ней «позаботится», – отвечал Дима. – Сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит.
   – На волка она не похожа, – покачала головой Маша.
   – Если в овечьей шкуре, то даже очень похожа, – стоял на своем Дима.
   – Вообще действительно подозрительный разговор, – немного подумав, согласилась Маша. – Что-то она замышляет.
   – И кого-то очень боится, – подхватил Дима. – Слышала бы ты, как у нее голос дрожал.
   – Ну и что теперь делать будем? – поглядела на него Маша.
   – Петьке нужно звонить, – двинулся к телефону брат.
   Он быстро набрал номер друга.
   – Да? – послышался в трубке голос Командора.
   – Петька, – тихо, чтобы не услышала бабушка, проговорил Дима. – Тут с Людовной такие дела…
   – Как? – перебил его Командор. – Вы уже знаете?

Глава III
Сплошные загадки

   – Что «уже»? – изумился Дима.
   – Выходит, Вовка и к вам успел после меня забежать? – продолжал Командор.
   – Никакого Вовки у нас не было, – удивленно ответил Дима.
   – Откуда же вы тогда знаете? – в свою очередь охватило недоумение Петьку.
   – У нас только что была Людовна, – пояснил Димка.
   – Она что, сама призналась? – присвистнул Петька.
   – А в чем она должна была признаться? – не понял Дима.
   – В том, что Вовка сказал, – с волнением произнес Командор.
   – Что он тебе сказал? – последовал новый вопрос Димки.
   – Ну вы же вроде все знаете, – снова заговорил Петька.
   – Ничего мы про Вовку не знаем, – начал выходить из себя Дима.
   Маша, поняв, что беседа двух мальчиков приняла какой-то странный оборот, поднялась на второй этаж и слушала по параллельному телефону.
   – Эй! – не выдержала она. – Вы когда-нибудь сдвинетесь с мертвой точки?
   – Мы пытаемся, – усмехнулся Петька. – Но пока не выходит.
   – В таком случае могу посоветовать очень хороший способ, – сказала девочка. – Сначала рассказывает Димка, а потом уже ты.
   – Кажется, она права, – согласился Петька. – Давай, Дима. Рассказывай.
   Димка, прикрывая трубку рукой, тихим голосом изложил разговор Симочки с неизвестным собеседником.
   Петька, выслушав, снова присвистнул.
   – Я, по-моему, с этой Симочкой скоро с ума сойду, – медленно произнес он. – Значит, она к вам полчаса назад приходила?
   – Да, – подтвердил Дима.
   – Интересная женщина, – загадочно произнес Командор.
   – Боюсь, скоро у Ковровой-Водкиной начнется веселая жизнь, – предположил Дима.
   – Все может быть, – сказал Петька.
   – Вовка-то что? – не терпелось узнать Маше.
   – С Вовкой совсем странный случай, – откликнулся Командор. – Он тоже Людовну видел.
   – Где? – оглушая друг друга, разом крикнули близнецы.
   – На могиле! – выдохнул Петька.
   – Да мы же ее все вместе там видели, – разочарованно протянул Димка.
   – Он позже еще раз видел, – внес некоторую ясность Командор.
   – Позже? – ушам своим не поверила Маша.
   – Как Вовка туда попал? – осведомился Дима. – Он же домой вернулся.
   – Он тараканов своих забыл на могиле у бабушки с дедушкой, – принялся растолковывать близнецам Командор.
   – Тоже мне проблема, – брезгливо фыркнула Маша.
   – Тебе не проблема, а Вовке проблема, – тут же заспорил Дима. – Ты же слышала. Он первый приз хочет выиграть на празднике «МК».
   – Никогда бы не стала возиться с такой мерзостью! – воскликнула Маша.
   – Может, вы про тараканов после поговорите? – призвал их к порядку Петька.
   – Рассказывай дальше, – согласился Дима.
   – Ну, Вовка дома поел, потом решил тараканов своих немного потренировать, – продолжал Командор. – Хватился, а банки нет. Он со всех ног на кладбище. Прибегает на могилу. Банка целехонька. Стоит себе под скамейкой. Вовка ее схватил и уже повернулся, чтобы домой идти. Вдруг ему показалось, что на могиле с голубкой что-то мелькнуло. Он посмотрел, а там Людовна. Она сперва как-то странно на него уставилась, а потом повернулась, и только пятки засверкали. Вовка говорит, ему даже показалось, что она через ограду перепрыгнула.
   – Людовна? Через ограду? – не верилось Маше.
   – А заборчик-то там ого-го, – вспомнил Дима монументальное ограждение, которым был обнесен памятник.
   – Заборчик что надо, – согласился Петька. – Я бы и то с трудом перепрыгнул. Но Вовка уверяет, что она все-таки через него сиганула. А потом, по его словам, он никогда еще не видел, чтобы пожилые женщины так быстро бегали. Он и сообразить ничего толком не успел, а она уже скрылась из вида.
   – Ну, ни фига себе! – вырвалось у Димы.
   – А я о чем, – отозвался Петька.
   – Может, мы сейчас за Настасьей зайдем и – к тебе? – предложила Маша.
   – Не могу, – печально сказал Петька. – Меня предки заставили разбирать вещи. Папа сказал: «Пока все не разложишь, я тебя из дома не выпущу».
   – Нам, по идее, тоже надо разбираться, – тяжело вздохнул Дима.
   – Тогда давайте займемся раскладыванием вещей, – ответил Петька. – А завтра с утра приходите в шалаш.
   Они попрощались. Дима поднялся наверх к Маше. Их комнаты располагались рядом. Маша вошла к себе и раскрыла «молнию» на одной из сумок.
   – Погоди, – остановил ее брат. – Успеется.
   – Как же, – покачала головой девочка. По поводу разборки вещей у нее не было никаких сомнений. Сперва придется раскладывать свои пожитки, а потом Димкины. Потому что он, видите ли, не умеет этого делать.
   – Тебе же бабушка не говорила, что из дома не выпустит, – логично заметил брат.
   Маша задумалась. Положа руку на сердце, ей и самой не слишком хотелось сегодня возиться с вещами.