Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- Следующая »
- Последняя >>
ЯКОВ ИВАНОВ.
«Я - МЕМУАРЮ!»
© 1993 г.
Посвящается, тем счатливым пяти годам,
которые безвозмездно дарит нам ALMA MATER !
( автор)
Посвящается, тем счатливым пяти годам,
которые безвозмездно дарит нам ALMA MATER !
( автор)
Привет друзьям-студентам 80-х годов!
Конечно же, все что я написал в этой книжке, несет в себе определенный процент приукрашивания и печать ностальгии. Но не той ностальгии по дешевой водке и бананам, а по тем временам, когда я был молод, лохмат и горд за СССР. Со мной, я надеюсь, согласятся мои друзья в том, что учась в институте с 1982 по 1987 год мы не чувствовали внутреннего дискомфорта, а ощущали лишь внешнее давление соцсистемы. Но все это считалось обычным, не стоившим внимания, моментом жития.
Пять лет пролетело светлым облаком!
Был кайф и был лайф!
Да! Мы перебухали море бухлб и гуляли, как кони из упряжки Добрыни Никитича. Мы пинали воздух и собирали камни, чтобы в будущем бить грязные стекла Мира. Наш «борзометр» не зашкаливал. Нет! - стрелка прибора четко стояла на отметке «борзо»! От нас никогда не пахло деньгами, и лишь изредка благоухало импортным одеколоном «О’жен». Нам, в корне, была по-фигу любимая нагрудная (наградная) бижутерия Леонида Ильича, но мы ох…евали от, приклепанных к ядреной дамской заднице, джинсовых лейблов. От «вакуума» знаний стенки наших портфелей слипались друг с другом, но… советско-днепропетровские ракеты все равно долетали до «коровы из штата Айова». Мы были не из тех, - кто любит кататься, но и не из тех, - кто любит саночки возить.
Конечно же не все влезло на эти страницы, не обо всех удалось поведать. Ну уж не обессудьте, я не Лев Толстой и писать литературные тома не обучен. А может, настал склероз? Тогда следует подлечиться - коньячку попить!
Эх, жаль! Ушли те времена, когда все наши провалы и неудачи мы связывали с трюками предвыборных компаний Никсона, Картера и Рейгана. Увы, мне нечем крыть, если книжка получилась не очень-то занимательной. Но решать это не мне. Что ж, вот пожалуй и все о чем я хотел сказать.
Кто мы есть сейчас? Я не знаю. Время не протирает моих запотевших розовых очков…
Дай Бог счастья и здоровья Вам и Вашим детям!
Яша Иванов (студент-теплоэнергетик ДметИ, сезона 1982-87 гг.)
Писалось: май 1992 - июль 1993 г.
Пять лет пролетело светлым облаком!
Был кайф и был лайф!
Да! Мы перебухали море бухлб и гуляли, как кони из упряжки Добрыни Никитича. Мы пинали воздух и собирали камни, чтобы в будущем бить грязные стекла Мира. Наш «борзометр» не зашкаливал. Нет! - стрелка прибора четко стояла на отметке «борзо»! От нас никогда не пахло деньгами, и лишь изредка благоухало импортным одеколоном «О’жен». Нам, в корне, была по-фигу любимая нагрудная (наградная) бижутерия Леонида Ильича, но мы ох…евали от, приклепанных к ядреной дамской заднице, джинсовых лейблов. От «вакуума» знаний стенки наших портфелей слипались друг с другом, но… советско-днепропетровские ракеты все равно долетали до «коровы из штата Айова». Мы были не из тех, - кто любит кататься, но и не из тех, - кто любит саночки возить.
Конечно же не все влезло на эти страницы, не обо всех удалось поведать. Ну уж не обессудьте, я не Лев Толстой и писать литературные тома не обучен. А может, настал склероз? Тогда следует подлечиться - коньячку попить!
Эх, жаль! Ушли те времена, когда все наши провалы и неудачи мы связывали с трюками предвыборных компаний Никсона, Картера и Рейгана. Увы, мне нечем крыть, если книжка получилась не очень-то занимательной. Но решать это не мне. Что ж, вот пожалуй и все о чем я хотел сказать.
Кто мы есть сейчас? Я не знаю. Время не протирает моих запотевших розовых очков…
Дай Бог счастья и здоровья Вам и Вашим детям!
Яша Иванов (студент-теплоэнергетик ДметИ, сезона 1982-87 гг.)
Писалось: май 1992 - июль 1993 г.
ВВЕДЕНИЕ:
1982 год. Умер Л.И.Брежнев. К власти пришел тов. Андропов. Резко похолодало. В воздухе пахло грозой и тормозной жидкостью. Стали резко закручивать гайки, выдавливая из народа остатки свободы и справедливости. (Таким введением впору начинать писание какого-нибудь Манифеста.)
Застрельщиком всего нового и передового у нас в вузе всегда был комитет ВЛКСМ. Вот и тогда в начале нового 1983 года они придумали: «Совершать рейды по общежитиям, в целях искоренения буржуазной идеологии в комнатах советских студентов» (конец цитаты).
В 20 часов вечера простой советский студент первого курса специальности ПТЭ-82-1 Иванов Яша (это я), отведав очень популярного в нашей общаге «пакетного супа харчо» блаженно валялся на койке. Меня не волновали, в данный момент, никакие проблемы и я внимательно прислушивался к равномерному гудению желудка, разщепляющего пищу на атомы.
Неожиданно мой кайф был прерван интеллигентным стуком в дверь. Обычно, опасаясь налетов студсоветов, я замок не открывал, а лежал себе на постели и тыкал кукиши в сторону закрытых дверей. Но сегодня стучали как-то необычно, несколько филигранно. Я не мог не открыть. Какая-то неведомая сила, как гигантский магнит, потянула меня к двери… Но как только я откинул щеколду, так в мою комнату буквально вломились три парня и одна комсомолка. Сложившаяся, на мгновение, немая сцена напоминала монументальное полотно народного корякского художника Арона Левинсона «Провал явки германского шпиона». Очарование, охватившее было меня после стука в дверь, спало. В комнате начинался банальнейший шмон и, судя по сноровке, ребята из комитета имели и способности и вдохновение. Каждая «криминальная» находка сопровождалась радостными воплями, сравнимыми разве что с сексуальными криками зеленых мартышек. Что же вызывало такой бурный восторг у Больших Членов ВЛКСМ? А вот что:
Я коллекционировал картонные лейблы от джинсов. И пытаясь, хоть как-нибудь украсить свой быт, наклеивал их на стены. Было очень красиво. Но вот надо же, среди множества «WRANGLER», «SUРER RIFLE» и прочих китов джинсовой индустрии, глазастая комсомолка высмотрела таки этикетку фирмы «MONTANA», которая представляла из себя картонку голубого цвета с изображением лысого орла, в обрамлении из 56-ти флагов всевозможных стран. Среди них, естественно, присутствовал и символ дядюшки Сэма.
«Американский флаг в комнате советского студента!» - раз пятнадцать повторила она, демонстрируя комиссии свою находку. Видимо, это как-то шло ей в зачет, за бдительность. Кстати, этой комсомолке надо отдать должное, - засечь флаг размером 2 х 3 мм, дело не простое. Хотя может быть это всего лишь рефлекс.
ДЛЯ СПРАВОК: Через три флага после американского распологался советский, но этого уже никто, почему-то, не замечал.
Следующей реквизированной вещью оказалась колода игральных карт. Кстати, один из ребят все время вертел в руках фотокамеру типа «ФЭД-5» изыскивал, значит, нужный ракурс. Он разбросал по столу карты и, предложив взять мне пару штук в руки, стал устанавливать на объективе выдержку и настраивать фокус.
Я скромно отказался, сославшись на плохое самочувствие, и еще на то, что это не игральная, а гадальная колода. Тут я спохватился, но было уже поздно. Атеизм был в моде и всякие оккультные действа, типа предсказания будущего, жестоко преследовались. От этого моего ляпсуса у комитетчиков потекли слюни, в предвкушении краткой, но справедливой расплаты, почти такой же, как в запрещенных фильмах про каратэ.
А в это время, прилежный мальчик по имени Витя рылся в моих магнитофонных лентах, пристально изучая надписи на коробках. Он ткнул мне в лицо официальный список запрещенных групп и певцов и конфисковал у меня несколько подозрительных бобин. Затем он включил магнитофон. Меня прошиб холодный пот, - из двух стереоколонок понеслась французкая секс-музыка (да, да! та самая с привздыханиями, чмоканьем и ерзанием по кровати). Не знаю встало ли там что-нибудь у рьяных последователей Павки Корчагина, а вот комсомолочка взбодрилась, глаза ее увлажнились, либидо забурлило - она резким движением поправила лифчик и… категорично изьяла магнитную ленту в свою пользу.
Застрельщиком всего нового и передового у нас в вузе всегда был комитет ВЛКСМ. Вот и тогда в начале нового 1983 года они придумали: «Совершать рейды по общежитиям, в целях искоренения буржуазной идеологии в комнатах советских студентов» (конец цитаты).
* * *
В 20 часов вечера простой советский студент первого курса специальности ПТЭ-82-1 Иванов Яша (это я), отведав очень популярного в нашей общаге «пакетного супа харчо» блаженно валялся на койке. Меня не волновали, в данный момент, никакие проблемы и я внимательно прислушивался к равномерному гудению желудка, разщепляющего пищу на атомы.
Неожиданно мой кайф был прерван интеллигентным стуком в дверь. Обычно, опасаясь налетов студсоветов, я замок не открывал, а лежал себе на постели и тыкал кукиши в сторону закрытых дверей. Но сегодня стучали как-то необычно, несколько филигранно. Я не мог не открыть. Какая-то неведомая сила, как гигантский магнит, потянула меня к двери… Но как только я откинул щеколду, так в мою комнату буквально вломились три парня и одна комсомолка. Сложившаяся, на мгновение, немая сцена напоминала монументальное полотно народного корякского художника Арона Левинсона «Провал явки германского шпиона». Очарование, охватившее было меня после стука в дверь, спало. В комнате начинался банальнейший шмон и, судя по сноровке, ребята из комитета имели и способности и вдохновение. Каждая «криминальная» находка сопровождалась радостными воплями, сравнимыми разве что с сексуальными криками зеленых мартышек. Что же вызывало такой бурный восторг у Больших Членов ВЛКСМ? А вот что:
Я коллекционировал картонные лейблы от джинсов. И пытаясь, хоть как-нибудь украсить свой быт, наклеивал их на стены. Было очень красиво. Но вот надо же, среди множества «WRANGLER», «SUРER RIFLE» и прочих китов джинсовой индустрии, глазастая комсомолка высмотрела таки этикетку фирмы «MONTANA», которая представляла из себя картонку голубого цвета с изображением лысого орла, в обрамлении из 56-ти флагов всевозможных стран. Среди них, естественно, присутствовал и символ дядюшки Сэма.
«Американский флаг в комнате советского студента!» - раз пятнадцать повторила она, демонстрируя комиссии свою находку. Видимо, это как-то шло ей в зачет, за бдительность. Кстати, этой комсомолке надо отдать должное, - засечь флаг размером 2 х 3 мм, дело не простое. Хотя может быть это всего лишь рефлекс.
ДЛЯ СПРАВОК: Через три флага после американского распологался советский, но этого уже никто, почему-то, не замечал.
Следующей реквизированной вещью оказалась колода игральных карт. Кстати, один из ребят все время вертел в руках фотокамеру типа «ФЭД-5» изыскивал, значит, нужный ракурс. Он разбросал по столу карты и, предложив взять мне пару штук в руки, стал устанавливать на объективе выдержку и настраивать фокус.
Я скромно отказался, сославшись на плохое самочувствие, и еще на то, что это не игральная, а гадальная колода. Тут я спохватился, но было уже поздно. Атеизм был в моде и всякие оккультные действа, типа предсказания будущего, жестоко преследовались. От этого моего ляпсуса у комитетчиков потекли слюни, в предвкушении краткой, но справедливой расплаты, почти такой же, как в запрещенных фильмах про каратэ.
А в это время, прилежный мальчик по имени Витя рылся в моих магнитофонных лентах, пристально изучая надписи на коробках. Он ткнул мне в лицо официальный список запрещенных групп и певцов и конфисковал у меня несколько подозрительных бобин. Затем он включил магнитофон. Меня прошиб холодный пот, - из двух стереоколонок понеслась французкая секс-музыка (да, да! та самая с привздыханиями, чмоканьем и ерзанием по кровати). Не знаю встало ли там что-нибудь у рьяных последователей Павки Корчагина, а вот комсомолочка взбодрилась, глаза ее увлажнились, либидо забурлило - она резким движением поправила лифчик и… категорично изьяла магнитную ленту в свою пользу.
МАЛЕНЬКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ ПО ТЕМЕ:
Пусть читатель не думает, что я использую такие литературные приемы как: гипербола, парабола, преувеличение, маразм и оргазм. Все, что здесь изображено, писано с натуры. А если у кого-то есть сомнения, то Бог ему судья. Но в то время все это не казалось мне смешным и абсурдным. За рекламный снимок, изображающий женские ножки в чулках ГДР-вской фирмы «ELGA», один мой приятель чуть было не вылетел из института, - порнография, знаете ли…
Продолжим далее мой сказ. Для изучения радиоаппаратуры, находящейся в комнате (а именно - магнитофона «Сатурн - 210», приемника «ВЭФ» и телевизора «Электроника») был официально приглашен, стоящий за дверью агент КГБ. Им оказался, (кто б вы думали?!) главный завхоз института Митрофанович (во, где кадры куются), более известный в студенческих кругах под кличкой «Миклован». Да, из этой погремухи сразу же можно понять: «ХУ есть КТО!»
Миклован, спрыгнув с тачанки, сходу погрузился в дотошное изучение моего магнитофона. По его резким телодвижениям, я понял, что он ничего не смыслит в радио, хотя чувствовалось, что когда-то в далеком детстве, они собирали всем кружком детекторный приемник в подвале ОСОВИАХИМа. Этот вывод я сделал исходя из того, что иногда в его бессвязное бормотание врывались такие слова, как «антенна», «ТАСС», «анод-катод» и «штеккер». А такие сложные термины так просто в головах не оседают. Нужно не один раз с парашютной вышки сигануть, чтобы их запомнить наизусть.
Мысленно Митрофанович, наверно, чертыхал и материл себя за то, что забыл дома свои любимые инструменты, - зубило и кувалду. Без них аппаратура поддавалась изучению плохо.
Включив и выключив телевизор, агент КГБ вдруг резко повернулся ко мне и спросил ледяным голосом: «Радиостанции «Голос Америки» и «Свободная Европа» слушаешь? Как ты выходишь на связь с «Би-би-си»?» И не дождавшись ответа, что-то нацарапал карандашом в своем блокноте. Затем он, с вожделением, посмотрел на, так и не отломанную антенну радиоприемника «ВЭФ» и, сопя волосатыми носовыми соплами удалился. Весь его внешний вид показывал, что этот обыск ему не понравился. Ну, что же это за шмон, - без вспарывания подушек, простукивания подоконников и лупцевания по почкам постояльцев? Э-эх!
Тем временем пружина событий раскручивалась, танки Гудериана медленно и уверенно занимали свои позиции.
Проявив завидную бдительность один из партайгеноссе выкатил из-под моей кровати штангу и две наборные гантели. Представляете, что это могло значить в «эру Рембо - злобного, человеконенавистнического порождения Голливуда»? Справедливости ради отмечу, что никто тогда этих фильмов не видел, но дружная, и постоянно выдающая на-гора просьбы масса трудящихся, требовала остановить разгул секса и насилия на экранах всего мира.
Не знаю, как там во всем мире, а у нас за просмотр фильмов «сомнительного» содержания, брали и надолго сажали владельцев, опрометчиво зарегестрировавших в милиции свои видеомагнитофоны.
Но это так, к слову.
Оглядев мою статную фигуру, комсомольский актив выдвинул следующий перечень обвинений:
1. Иванов Я.А. бросает с размаху штангу на пол и тем самым портит соц.собственность.
2. На Иванова Я.А. постоянно поступают во всевозможные инстанции жалобы от соседей снизу, т.к. осыпается потолок.
3. Иванов Я.А. занимается культуризмом, явлением чуждым нашему, и так здоровому обществу.
Я молча снял ковровую дорожку, под которой блестел девственно чистый и гладкий пол, затем широким жестом отворил окно, - там, внизу шумел разноголосый проспект Гагарина. Пели птицы. Какой-то голодный студент вышел из-под арки и направил свои стопы в столовую с романтичным названием «Язва».
Прямо над аркой, из окна комнаты N 436 пятого общежития ДМетИ виднелось пять лиц. Причем, у четверых из них глаза медленно наливались смыслом жизни, а одно лицо ликовало.
Но радость моя была не долгой - пункт обвинения за № 3 мне крыть было нечем. Победа оказалось Пирровой. В итоге, мне велели явиться через два дня на «Суд комсомольской чести». Отдав это распоряжение они, с видом людей полностью исполнивших свой долг, покинули поле боя.
Раздался стук в соседнюю дверь… и долго еще в ночи слышались возбужденные голоса «изкоренителей буржуазной морали».
Я устало спустился на койку и огляделся вокруг. Зрелище, открывшееся моему взору, представляло собой панораму саванны, после любовных игр носорогов. Недремлющее око и бдительный палец Младшего брата КПСС, не добрался только лишь до моей задницы и кастрюли с картошкой, стоящей на столе. Хм, по иронии судьбы, сорт этого вареного картофеля назывался «американка».
Через два дня, надев чистую нательную рубаху и выпросив, на время у соседа значок члена ВЛКСМ, я предстал перед грозными очами контролеров моей комсомольской чести. И хотя список приглашенных на эту разборку был непомерно велик, - пришло всего лишь четыре человека. Кроме меня там присутствовали:
парень, у которого нашли в комнате пустую бутылку из-под «Водки столичной»;
девушка, которая безумно обожала секс, но при этом забыла закрыть на замок дверь;
и бесцветная личность мужского пола, которая прохавав что к чему, так, знаете ли, боком-боком и смылась за дверь. Этот последний оказался прозорливым малым, ему бы в разведке поваром работать.
ДЛЯ СПРАВОК: Из тех 20-ти человек, которые после рейда по общаге, попали в черный список, реально пострадали лишь трое. Да, да только я, парень и девка (жаль позабыл их фамилии ), как пустоголовые бараны приперлись на это дружеское аутодафе. Об остальных 17-ти студентах никто даже не вспомнил.
Я был готов отвечать по любым вопросам, касаемо результатов обхода комиссии. Но хитрость комитета ВЛКСМ превзошла на несколько порядков, хитрость диких индейцев из племени гуронов с берегов славного озера Онтарио. Мне был задан коварнейший вопрос: «Почему ты игнорируешь комсомольское поручение и по вторникам и четвергам не ходишь петь в институтский хор?»
Сейчас немного проясню ситуацию.
За пару недели до известных вам событий, в институте появилось объявление, призывающее студенчество проявлять свои таланты и способности. А в частности предлагалось записываться в ВИА, хор, танцевальный кружок и т.д. Прослушивание намечалось в конференц-зале на 18 часов.
Я, возомнив себя нарождающейся рок-звездой поломился на это шоу. Собралось человек тридцать. Каждому по очереди давали гитару и просили что-нибудь спеть. Разноголосо лилось в зал - «Яростный стройотряд», «Русское поле», «За полчаса до весны». Мне же пришла в голову отличная мысль, спеть песню про золотую муху. Смысл следующий: "у золотого насекомого от головы до члена все золотое, только вот незадача, - любит очень уж эта муха на какашках понежиться. "У определенного контингента присутствующих песенка имела успех. После слушаний нас, всем гамузом, пригласили к роялю и попросили подпевать клавишам. Закончив эту унизительную процедуру, представительный мужчина (видимо глава отборочной комиссии) сказал, что те, кто прошел на вокально-инструментальный ансамбль узнают об этом через два дня, и тут же последовало предложение записываться на хоровое пение, - зал мгновенно опустел…
И вот теперь меня обвиняли в том, чего я не совершал. Реляция звучала примерно так: «Ты записался на хор! И ты должен туда ходить!»
Господа хорошие, да не записывался я на хоровое пение и вовсе не собираюсь петь народные песни. В ответ мне сунули в лицо бумагу с фамилиями студентов, приходивших прослушиваться на запись ВИА, однако в нижней части списка стояла чья-то резолюция: «На хор!»
Видя, что мои потуги как-то объяснить этим балбесам ни к чему не приведут, я решил говорить иносказательно. Думаю, вот как детям, возьму и расскажу им притчу: «Бежала голодная собака, видит лежит кусок мяса, она слопала его, а мясо-то оказалось отравленным. Ну как, теперь вы поняли?»
Когда после этого, самый главный из них строго спросил, что я этим хотел сказать, мне стало ясно - мои шансы победить в этом матче равны нулю.
- Будешь петь?
- Нет!
- А известно ли тебе, о неблагодарный сын Отечества, что ты учишься в институте имени Генерального секретаря ЦК КПСС, многократного Героя Советского Союза, лауреата Ленинских и государственных премий в области литературы, маршала СССР, борца за мир, солидарность и разоружение, дорогова и любимого Леонида Ильича Брежнева? (Интересно помнит ли главарь комсомольцев эту свою великоподанническую тираду?)
Продолжим далее мой сказ. Для изучения радиоаппаратуры, находящейся в комнате (а именно - магнитофона «Сатурн - 210», приемника «ВЭФ» и телевизора «Электроника») был официально приглашен, стоящий за дверью агент КГБ. Им оказался, (кто б вы думали?!) главный завхоз института Митрофанович (во, где кадры куются), более известный в студенческих кругах под кличкой «Миклован». Да, из этой погремухи сразу же можно понять: «ХУ есть КТО!»
Миклован, спрыгнув с тачанки, сходу погрузился в дотошное изучение моего магнитофона. По его резким телодвижениям, я понял, что он ничего не смыслит в радио, хотя чувствовалось, что когда-то в далеком детстве, они собирали всем кружком детекторный приемник в подвале ОСОВИАХИМа. Этот вывод я сделал исходя из того, что иногда в его бессвязное бормотание врывались такие слова, как «антенна», «ТАСС», «анод-катод» и «штеккер». А такие сложные термины так просто в головах не оседают. Нужно не один раз с парашютной вышки сигануть, чтобы их запомнить наизусть.
Мысленно Митрофанович, наверно, чертыхал и материл себя за то, что забыл дома свои любимые инструменты, - зубило и кувалду. Без них аппаратура поддавалась изучению плохо.
Включив и выключив телевизор, агент КГБ вдруг резко повернулся ко мне и спросил ледяным голосом: «Радиостанции «Голос Америки» и «Свободная Европа» слушаешь? Как ты выходишь на связь с «Би-би-си»?» И не дождавшись ответа, что-то нацарапал карандашом в своем блокноте. Затем он, с вожделением, посмотрел на, так и не отломанную антенну радиоприемника «ВЭФ» и, сопя волосатыми носовыми соплами удалился. Весь его внешний вид показывал, что этот обыск ему не понравился. Ну, что же это за шмон, - без вспарывания подушек, простукивания подоконников и лупцевания по почкам постояльцев? Э-эх!
Тем временем пружина событий раскручивалась, танки Гудериана медленно и уверенно занимали свои позиции.
Проявив завидную бдительность один из партайгеноссе выкатил из-под моей кровати штангу и две наборные гантели. Представляете, что это могло значить в «эру Рембо - злобного, человеконенавистнического порождения Голливуда»? Справедливости ради отмечу, что никто тогда этих фильмов не видел, но дружная, и постоянно выдающая на-гора просьбы масса трудящихся, требовала остановить разгул секса и насилия на экранах всего мира.
Не знаю, как там во всем мире, а у нас за просмотр фильмов «сомнительного» содержания, брали и надолго сажали владельцев, опрометчиво зарегестрировавших в милиции свои видеомагнитофоны.
Но это так, к слову.
Оглядев мою статную фигуру, комсомольский актив выдвинул следующий перечень обвинений:
1. Иванов Я.А. бросает с размаху штангу на пол и тем самым портит соц.собственность.
2. На Иванова Я.А. постоянно поступают во всевозможные инстанции жалобы от соседей снизу, т.к. осыпается потолок.
3. Иванов Я.А. занимается культуризмом, явлением чуждым нашему, и так здоровому обществу.
Я молча снял ковровую дорожку, под которой блестел девственно чистый и гладкий пол, затем широким жестом отворил окно, - там, внизу шумел разноголосый проспект Гагарина. Пели птицы. Какой-то голодный студент вышел из-под арки и направил свои стопы в столовую с романтичным названием «Язва».
Прямо над аркой, из окна комнаты N 436 пятого общежития ДМетИ виднелось пять лиц. Причем, у четверых из них глаза медленно наливались смыслом жизни, а одно лицо ликовало.
Но радость моя была не долгой - пункт обвинения за № 3 мне крыть было нечем. Победа оказалось Пирровой. В итоге, мне велели явиться через два дня на «Суд комсомольской чести». Отдав это распоряжение они, с видом людей полностью исполнивших свой долг, покинули поле боя.
Раздался стук в соседнюю дверь… и долго еще в ночи слышались возбужденные голоса «изкоренителей буржуазной морали».
Я устало спустился на койку и огляделся вокруг. Зрелище, открывшееся моему взору, представляло собой панораму саванны, после любовных игр носорогов. Недремлющее око и бдительный палец Младшего брата КПСС, не добрался только лишь до моей задницы и кастрюли с картошкой, стоящей на столе. Хм, по иронии судьбы, сорт этого вареного картофеля назывался «американка».
Через два дня, надев чистую нательную рубаху и выпросив, на время у соседа значок члена ВЛКСМ, я предстал перед грозными очами контролеров моей комсомольской чести. И хотя список приглашенных на эту разборку был непомерно велик, - пришло всего лишь четыре человека. Кроме меня там присутствовали:
парень, у которого нашли в комнате пустую бутылку из-под «Водки столичной»;
девушка, которая безумно обожала секс, но при этом забыла закрыть на замок дверь;
и бесцветная личность мужского пола, которая прохавав что к чему, так, знаете ли, боком-боком и смылась за дверь. Этот последний оказался прозорливым малым, ему бы в разведке поваром работать.
ДЛЯ СПРАВОК: Из тех 20-ти человек, которые после рейда по общаге, попали в черный список, реально пострадали лишь трое. Да, да только я, парень и девка (жаль позабыл их фамилии ), как пустоголовые бараны приперлись на это дружеское аутодафе. Об остальных 17-ти студентах никто даже не вспомнил.
Я был готов отвечать по любым вопросам, касаемо результатов обхода комиссии. Но хитрость комитета ВЛКСМ превзошла на несколько порядков, хитрость диких индейцев из племени гуронов с берегов славного озера Онтарио. Мне был задан коварнейший вопрос: «Почему ты игнорируешь комсомольское поручение и по вторникам и четвергам не ходишь петь в институтский хор?»
Сейчас немного проясню ситуацию.
За пару недели до известных вам событий, в институте появилось объявление, призывающее студенчество проявлять свои таланты и способности. А в частности предлагалось записываться в ВИА, хор, танцевальный кружок и т.д. Прослушивание намечалось в конференц-зале на 18 часов.
Я, возомнив себя нарождающейся рок-звездой поломился на это шоу. Собралось человек тридцать. Каждому по очереди давали гитару и просили что-нибудь спеть. Разноголосо лилось в зал - «Яростный стройотряд», «Русское поле», «За полчаса до весны». Мне же пришла в голову отличная мысль, спеть песню про золотую муху. Смысл следующий: "у золотого насекомого от головы до члена все золотое, только вот незадача, - любит очень уж эта муха на какашках понежиться. "У определенного контингента присутствующих песенка имела успех. После слушаний нас, всем гамузом, пригласили к роялю и попросили подпевать клавишам. Закончив эту унизительную процедуру, представительный мужчина (видимо глава отборочной комиссии) сказал, что те, кто прошел на вокально-инструментальный ансамбль узнают об этом через два дня, и тут же последовало предложение записываться на хоровое пение, - зал мгновенно опустел…
И вот теперь меня обвиняли в том, чего я не совершал. Реляция звучала примерно так: «Ты записался на хор! И ты должен туда ходить!»
Господа хорошие, да не записывался я на хоровое пение и вовсе не собираюсь петь народные песни. В ответ мне сунули в лицо бумагу с фамилиями студентов, приходивших прослушиваться на запись ВИА, однако в нижней части списка стояла чья-то резолюция: «На хор!»
Видя, что мои потуги как-то объяснить этим балбесам ни к чему не приведут, я решил говорить иносказательно. Думаю, вот как детям, возьму и расскажу им притчу: «Бежала голодная собака, видит лежит кусок мяса, она слопала его, а мясо-то оказалось отравленным. Ну как, теперь вы поняли?»
Когда после этого, самый главный из них строго спросил, что я этим хотел сказать, мне стало ясно - мои шансы победить в этом матче равны нулю.
- Будешь петь?
- Нет!
- А известно ли тебе, о неблагодарный сын Отечества, что ты учишься в институте имени Генерального секретаря ЦК КПСС, многократного Героя Советского Союза, лауреата Ленинских и государственных премий в области литературы, маршала СССР, борца за мир, солидарность и разоружение, дорогова и любимого Леонида Ильича Брежнева? (Интересно помнит ли главарь комсомольцев эту свою великоподанническую тираду?)
- Да!
- Так вот! Мы выгоним тебя от сюда, за не выполнение комсомольского поручения!
Я, честно говоря, сдрейфил, но благородные комсомольцы оставили мне последнюю лазейку:
- Ну, так что, хочешь петь в нашем хоре?
- Конечно же, какие могут быть вопросы! Тем более у меня недавно прорезался бас.
На следующий день, в четверг, я решительным шагом пришел в Актовый зал на репетицию. Весь мой внешний вид говорил о том, что если я сейчас начну петь, это будет лебединой песней этой хоровой капеллы. Дирижер, прозорливый мужик, верно оценив ситуацию провел со мной откровенную беседу. Он объяснил мне, что поют только первые три ряда, а остальные колонны составляются из представительных ребят и обаятельных девушек, которые только лишь открывают рот в унисон со словами песен. Короче говоря, нам отводилась роль «фонограммы». За эти услуги мне пообещали организовать стипендию. Ну что ж, кто платит, тот и заказывает музыку.
Целый семестр я разъезжал по конкурсам и концертам. Перед выступлениями пристрастился пропускать «по-маленькой» с проверенными товарищами из задних рядов. Жизнь была прекрасной. Я, как рыба об лед, имитировал слова песен, получал свои 40 руб. в месяц и почти не посещал лекций. Но так уж устроено наше бытие, - везде нас подстерегают неудачки (обычно в самый неподходящий момент).
Эх, был погожий майский денек. Наш хор изощрялся в очередном конкурсе в ДК «Строитель». Как обычно, я с ребятами, что бы промыть горло приняли на грудь 150 гр. водки и, запив все это изрядным количеством пива, полезли выстраивать верхний «представительский» ряд. Все бы хорошо, да только стеллажи, на которых нам пришлось, стоять сильно вибрировали. И, когда оркестр и хор взяли свое «верхнее до», паперть зашаталась и мы, взявшись за руки, как десять влюбленных, рухнули вниз с метровой высоты. Слава Богу, обошлось без травм, но моей певческой карьере пришел alles. И наконец-то Плачидо Доминго, Зураб Соткилава и Лучиано Паваротти смогли спать спокойно. Но, как следствие, закончилось сорокарублевое финансирование. Печальная coda.
Р.S.Я просился обратно в хор, умолял прослушать меня еще хоть раз, угрожал дирижеру «судом комсомольской чести», однако, увы - я был изгнан окончательно и бесповоротно.
КОЛХОЗНАЯ ЭПОПЕЯ.
Великая страна Советов регулярно-хронически не убирала с полей половину выращенного. Великая страна Советов придумала «битву за урожай». А так как Великая страна Советов любила и рыбку съесть и на писюн сесть, то заставляла Она бороться с урожаем школьников, студентов, пенсионеров и прочий бесплатный люд.
В колхозы я ездить очень любил. И куда только не бросала нас железная воля деканата, и чего только не убирали мы с полей нашей Родины. В своем повествовании я не выделяю особо какой-нибудь колхоз или сельсовет, - все они достаточно схожи. И что бы зря не пачкать бумагу я обьединил наши ежегодные выезды в одну большую помпезную эпопею.
Все- таки, совместные полевые работы -это удивительная возможность организоваться в крепкий спаянный коллектив. Помниться наш первый выезд был в село Песчанка. То, что мы едем на полевые работы нам сообщили через месяц учебы на первом курсе. В группе еще толком никто друг друга не знал, но все же как-то сговорились о том, что надо каждому взять по две бутылки водки. Я, простодушный парень 17-ти лет наивно полагал, что этого количества спиртного нам хватит на весь месяц полевых работ. «Ха-ха-ха!» - смеялись мы с Витей, когда спустя два дня понесли сдавать три сумки с опустошенной тарой. На, вырученные таким образом деньги, мы приобрели ящик «АГДАМА» (исключительной мерзости напиток) и две бутылки ликера «Мятный».
По молодости, я еще не знал разницы между ликером, водкой и коньяком, и поэтому перед дискотекой, совместно с Аликом и Виктором, разлив на три стакана «Мятный», лихо опрокинул содержимое внутрь. Не разбавленный ликер создавал впечатление машинного масла, разница была лишь в отрыжке. По лицам собеседников тоже было понятно, что они еще не бродили по подвалам «Массандры» и вкусы их еще не оформились. Все! На этом танцы для нас были закончены. Весь оставшийся вечер мы боролись со спазмами и от нас пахло аптекой.
А на утро пришло письмо от моей бабушки. Оно такое краткое и емкое, что я решил привести его целиком:
«Здравствуй Яша! Берегись простуды и девочек, последствия бывают ужасными! Шлю 5 рублей. Целую. Бабушка Наташа».
Трепещите древние спартанцы, со своей пресловутой лаконичностью. По все видимости, бабушке приснился очередной сон. И, как выяснилось, неспроста. Я вспомнил об этом, когда вечером тискал на лавочке какую-то подругу из ДИСИ. Нет, нет! Вы не подумайте ничего плохого, это были невинные прижимания, тем более, вокруг слонялось сотни полторы народа. Но от тягостных предсказаний эрекция ослабла и я, извинившись, ушел. По-английски. Зачем искушать судьбу?
По ходу дела, я буду подробно описывать некоторых из моих друзей. Именно описывать, а не давать характеристики (и, ради Бога, пусть они не обижаются на мое мнение).
Итак, мой давнишний друг и сосед по общаговской комнате - Серега Томашвили (он же Томаш, он же Том, он же Томас и т.д. и т.п.). Несмотря на свою чисто грузинскую фамилию Серега имел вполне европейскую внешность: голубые глаза, рыжие волосы и совсем не орлиный нос. С Кавказа у него происходил дедушка, а сам Томаш родился и вырос на Украине. Но фамилия есть фамилия, и она, зачастую, вызывала у людей некоторое недоверие.
Помню, однажды, забрели мы в сельский продмаг (дело происходило в одной из бесчисленных Первомаек). Серега присмотрел себе неплохой польский свитер. Стоило это одеяние, по тем временам, дорого - 47 рублей. Мы наскребли 44 рэ, но трояка не хватало, хоть ты тресни. Тогда Томаш предложил за свитер то, что собрали, а недостающие деньги пообещал принести на следующий день. Завмаг, молодая девчонка, боролась с искушением, - с одной стороны промтовары шли плохо, а 44 руб. какой-никакой, а все же товарооборот; однако с другой стороны, 3 рубля не та сумма, которую можно доверять первому встречному. И хотя наши лица буквально излучали интелегентность, у нас потребовали расписку. Через пять минут бумажка была готова:
«Я, Томашвили С.В., обещаю завтра внести сумму в размере 3 руб. в кассу магазина.
Дата. Подпись".
Продавщица, внимательно осмотрев Тома, предложила подписать расписку мне.
Ну что ж извольте - Иванов !
Свитер нам не продали…
Серега любил зарабатывать деньги честным путем. Вот и тогда, пасмурным сентябрьским вечером, его и Валеру С. подозвал к себе начальник фермы крупного рогатого скота, и о чем-то долго беседовал с ними. Единственное, что мне удалось услышать краем уха, так это то, как Томаш сказал: «Ждите, мы будем завтра утром.»
Наступила ночь, с ее попердыванием, порыгиванием и храпом. Да, насчет храпа, этим изумительным искусством в нашей комнате филигранно владел Дима. Он выдавал такие трели, что создавалось впечатление пробитых картечью легких.
Я долго не мог заснуть (мешало ночное пенье цикад), но когда на рассвете звуки горна подняли меня на очередной трудовой подвиг, обнаружилось, что Валера и Томаш куда-то исчезли. Видимо наклюнулось денежное дельце.
В тот день наша группа всю смену перебирала морковь в колхозном овощехранилище. И кода я, после смены, ввалился в барак, то был поражен двумя факторами:
1. Стойким запахом коровьего дерьма.
2. Отсутствием мух.
Нет, насекомые никуда не исчезли, они просто облепили тела двух товарищей
и что- то кушая, деловито копошились на них. У Валеры и Томаша уже не было сил отбиваться от мух, новоявленные коммерсанты беспробудно спали.
К случаю, я вспомнил один старый португальский анекдот, который весьма уместен на данный момент:
«Прибегает индеец к вождю и говорит:
- О, Великий вождь! Я, твой верный нукер Бегущий-за-Солнцем, принес две новости. Одна из них хорошая, а другая плохая. Какую докладбть в начале?
На что мудрый вождь поразмыслил и сказал:
В колхозы я ездить очень любил. И куда только не бросала нас железная воля деканата, и чего только не убирали мы с полей нашей Родины. В своем повествовании я не выделяю особо какой-нибудь колхоз или сельсовет, - все они достаточно схожи. И что бы зря не пачкать бумагу я обьединил наши ежегодные выезды в одну большую помпезную эпопею.
Все- таки, совместные полевые работы -это удивительная возможность организоваться в крепкий спаянный коллектив. Помниться наш первый выезд был в село Песчанка. То, что мы едем на полевые работы нам сообщили через месяц учебы на первом курсе. В группе еще толком никто друг друга не знал, но все же как-то сговорились о том, что надо каждому взять по две бутылки водки. Я, простодушный парень 17-ти лет наивно полагал, что этого количества спиртного нам хватит на весь месяц полевых работ. «Ха-ха-ха!» - смеялись мы с Витей, когда спустя два дня понесли сдавать три сумки с опустошенной тарой. На, вырученные таким образом деньги, мы приобрели ящик «АГДАМА» (исключительной мерзости напиток) и две бутылки ликера «Мятный».
По молодости, я еще не знал разницы между ликером, водкой и коньяком, и поэтому перед дискотекой, совместно с Аликом и Виктором, разлив на три стакана «Мятный», лихо опрокинул содержимое внутрь. Не разбавленный ликер создавал впечатление машинного масла, разница была лишь в отрыжке. По лицам собеседников тоже было понятно, что они еще не бродили по подвалам «Массандры» и вкусы их еще не оформились. Все! На этом танцы для нас были закончены. Весь оставшийся вечер мы боролись со спазмами и от нас пахло аптекой.
А на утро пришло письмо от моей бабушки. Оно такое краткое и емкое, что я решил привести его целиком:
«Здравствуй Яша! Берегись простуды и девочек, последствия бывают ужасными! Шлю 5 рублей. Целую. Бабушка Наташа».
Трепещите древние спартанцы, со своей пресловутой лаконичностью. По все видимости, бабушке приснился очередной сон. И, как выяснилось, неспроста. Я вспомнил об этом, когда вечером тискал на лавочке какую-то подругу из ДИСИ. Нет, нет! Вы не подумайте ничего плохого, это были невинные прижимания, тем более, вокруг слонялось сотни полторы народа. Но от тягостных предсказаний эрекция ослабла и я, извинившись, ушел. По-английски. Зачем искушать судьбу?
По ходу дела, я буду подробно описывать некоторых из моих друзей. Именно описывать, а не давать характеристики (и, ради Бога, пусть они не обижаются на мое мнение).
Итак, мой давнишний друг и сосед по общаговской комнате - Серега Томашвили (он же Томаш, он же Том, он же Томас и т.д. и т.п.). Несмотря на свою чисто грузинскую фамилию Серега имел вполне европейскую внешность: голубые глаза, рыжие волосы и совсем не орлиный нос. С Кавказа у него происходил дедушка, а сам Томаш родился и вырос на Украине. Но фамилия есть фамилия, и она, зачастую, вызывала у людей некоторое недоверие.
Помню, однажды, забрели мы в сельский продмаг (дело происходило в одной из бесчисленных Первомаек). Серега присмотрел себе неплохой польский свитер. Стоило это одеяние, по тем временам, дорого - 47 рублей. Мы наскребли 44 рэ, но трояка не хватало, хоть ты тресни. Тогда Томаш предложил за свитер то, что собрали, а недостающие деньги пообещал принести на следующий день. Завмаг, молодая девчонка, боролась с искушением, - с одной стороны промтовары шли плохо, а 44 руб. какой-никакой, а все же товарооборот; однако с другой стороны, 3 рубля не та сумма, которую можно доверять первому встречному. И хотя наши лица буквально излучали интелегентность, у нас потребовали расписку. Через пять минут бумажка была готова:
«Я, Томашвили С.В., обещаю завтра внести сумму в размере 3 руб. в кассу магазина.
Дата. Подпись".
Продавщица, внимательно осмотрев Тома, предложила подписать расписку мне.
Ну что ж извольте - Иванов !
Свитер нам не продали…
* * *
Серега любил зарабатывать деньги честным путем. Вот и тогда, пасмурным сентябрьским вечером, его и Валеру С. подозвал к себе начальник фермы крупного рогатого скота, и о чем-то долго беседовал с ними. Единственное, что мне удалось услышать краем уха, так это то, как Томаш сказал: «Ждите, мы будем завтра утром.»
Наступила ночь, с ее попердыванием, порыгиванием и храпом. Да, насчет храпа, этим изумительным искусством в нашей комнате филигранно владел Дима. Он выдавал такие трели, что создавалось впечатление пробитых картечью легких.
Я долго не мог заснуть (мешало ночное пенье цикад), но когда на рассвете звуки горна подняли меня на очередной трудовой подвиг, обнаружилось, что Валера и Томаш куда-то исчезли. Видимо наклюнулось денежное дельце.
В тот день наша группа всю смену перебирала морковь в колхозном овощехранилище. И кода я, после смены, ввалился в барак, то был поражен двумя факторами:
1. Стойким запахом коровьего дерьма.
2. Отсутствием мух.
Нет, насекомые никуда не исчезли, они просто облепили тела двух товарищей
и что- то кушая, деловито копошились на них. У Валеры и Томаша уже не было сил отбиваться от мух, новоявленные коммерсанты беспробудно спали.
К случаю, я вспомнил один старый португальский анекдот, который весьма уместен на данный момент:
«Прибегает индеец к вождю и говорит:
- О, Великий вождь! Я, твой верный нукер Бегущий-за-Солнцем, принес две новости. Одна из них хорошая, а другая плохая. Какую докладбть в начале?
На что мудрый вождь поразмыслил и сказал:
Давай сначала плохую, а потом хорошую. Поначалу немного опечалимся, а затем возрадуемся. Слава мудрому богу Маниту!
Слава, слава… - эхом поддакнуло все племя.
- Так вот, - говорит Бегущий-за-Солнцем, - из-за моря приехали белые люди, они убили всех бизонов, на полях одно бизонье говно осталось, а так как близиться великий голод, - придется нам вот это самое говно жрать!
- Вах! - взвыло племя, - ну, а теперь давай говори быстрее хорошую новость.
- Не унывайте ребята, - радостно завопил Бегущий-за-Солнцем, - зато этого говна много…»
Да, этого дерьма было много, даже больше, чем много! И вот, что рассказали мне мои приятели, очнувшись через пару часов: Как и было условленно, в 4 часа утра, они уже крутились возле коровника, где и свели стрелку с работодателем. Парням было предложено нагрузить небольшую тележку коровьими какашками, за это им обещалось по пять рублей на рыло. Причем оплата произошла вперед. Сунув в карманы по пятишке и взвалив на плечи вилы, Томашвили с Валеркой бодро зашагали в сторону коров.
Ну, начнем с того, что «небольшая тележка» оказалась шестнадцатитонной вагонеткой. А что делать? Деньги получены, надо отрабатывать. Поначалу, чтобы не испачкаться, ребята аккуратно брали вилами «коровьи блинчики» и относили в тележку. Но, при этом, роль раздражающих факторов непрерывно возрастала: телега наполнялась медленно, вокруг шныряли миллионы мух и коровы непрерывно срали. Спустя полчаса друзья уже не думали о том, как бы не испачкаться, а лишь с остервенением швыряли навоз в утробу ненасытной вагонетки. Их производительность возросла до таких темпов, что казалось дерьмо присутствует везде, - в воде, земле и воздухе. Замкнутое пространство фермы было насыщено молекулами говна в такой степени, что ошалевшие мухи теряли ориентацию и на лету, сталкиваясь лбами, кучами падали вниз…
Через шесть часов все было кончено. И когда два товарища выползли на свежий воздух, у них было всего лишь два жгучих желания: первое - упасть и заснуть; второе - отп…здить начальника коровника. Усталость взяла верх над криминалом.
К слову сказать, все колхозники, от мала до велика, пытались обдурить, прибывающих в виде шефской помощи, студентов. Может это была своеобразная месть за то, что их так бессовестно обманывает государство? У селян существовала какая-то подсознательная ассоциация между нами и страной Советов. Причем студенты представлялись эдакими агрессорами и частенько деревенские ребятишки, бегая за нашим автобусом кричали: «Американцы приехали!»