Иванова Вероника Евгеньевна. На полпути к себе – 2

Вероника Иванова. И маятник качнулся...
Книга 2. На полпути к себе
Часть 2

 

***

   Как всё мерзко складывается! Своими собственными руками… Рискуя жизнью… Выбиваясь из сил, можно сказать! И что я сделал? Спас от смерти ту, которую имею полное право распять на том самом дереве, где мог качаться мой труп. Что теперь? Теперь я даже и помыслить не могу о причинении вреда эльфке! Теперь я для неё – seyri, если не сказать хуже… Думаете, тот, кто сберёг чью-то жизнь, может ей свободно распоряжаться? Если бы! Спасённая чужая жизнь ручейком вливается в реку вашей собственной, растворяясь в бурном потоке…
   Я ненавижу эльфку. Но даже пальцем не трону. Потому как дурной это будет поступок: забирать свой подарок обратно. Я и не буду. Но только и объятий не раскрою. Не заслужила, листоухая…
   Оставив на время споры с совестью, окидываю взглядом поле недавней битвы.
   Итак, что мы имеем? Пять трупов. Ну, поскольку два из них я сотворил лично, вопросом меньше. Идём дальше… Капитан и воин рядом с ним явно заколоты. Но чем? Не припомню оружия в руках спасительницы, явившейся по Зову эльфки… Прятала под одеждой? Всё может быть, но я не уверен. Разве только в рукавах… Тонкие прямые лезвия длиной с ладонь… Да, не длиннее. Ладно, приду – спрошу.
   О, арбалетная стрела! Воткнута в землю недалеко от тела угрюмого воина. Похоже, стрелок целился во вновь прибывшую воительницу. Но не попал. Девица отбила её в полёте? Ну, сильна! Пожалуй, не буду с ней ссориться. Ещё порежет на ленточки между делом…
   Второго выстрела не было, потому что кто-то прикрыл нам спину. Кто?
   Я присел рядом с трупом и провёл пальцами по рассечённому горлу арбалетчика. Кто бы это ни сделал, он постарался не оставлять лишних следов. По крайней мере, на теле жертвы. Магией не пахнет. Птица? Я поднял голову, прикидывая траекторию полёта. Возможно… Кто-то где-то пролетал… Если моим спасителем был некто пернатый, то он сделал это «на ходу» – ни на одной близлежащей ветке, откуда мог бы спикировать крылатый убийца подходящего размера, снег не был потревожен. Из ниоткуда в никуда. Птичка, значит? Быстро густеющая на морозе кровь плёнкой облепила пальцы. Птичка… Я бы поверил, если бы… Если бы не странный всплеск Пространства, погладивший мой висок во время схватки. Словно занавеска на окне приподнялась, пропустив чей-то любопытный взгляд, и снова вернулась на место…
   Выпрямляюсь и грозно спрашиваю:
   –Чья Тропа нарушила покой этого места и мой покой? Покажись!
   Пауза. Небольшая, но какая-то… укоризненно-насмешливая. Только не…
   Гладь морозного воздуха помутнела, поросла кристалликами, похожими на снежинки, вздрогнула и разлетелась в стороны радужными искрами. Ничего, не скажешь, эффектно! Впрочем, та, что ступила на поляну, когда последняя крупица замороженного Пространства исчезла в недрах сворачивающейся Тропы, не нуждалась в излишнем украшательстве своих действий. И вообще в украшательстве не нуждалась…
   Ростом почти с меня, но на этом сходство и заканчивается. Лазурь бесконечно мудрых и лукавых глаз обрамлена веерами длинных белоснежных ресниц, на кончиках которых подрагивают кристаллики снежинок, но не тех, что сыплются с неба по три месяца в году (а бывает – и дольше), а созданных ювелирной магией. Последний «всхлип моды» в Домах? Когда я уходил, сие украшение категорически не принималось тамошним обществом… Ореол белых – до голубизны – мелко завитых локонов. Кожа жемчужно-розовая, гладкая, как полированная сталь: кажется, что на ней ни единая капля воды не удержится. На губах, подчёркнутых помадой цвета самой спелой вишни, с отливом в синь, небрежно расположилась вежливо-вызывающая улыбка. Черты лица настолько сообразны друг другу, что ничего нельзя отнять и не хочется прибавить. Королева снегов и крови… Очень горячих снегов, надо сказать: хотя она зябко скрестила руки на груди под накидкой из шкурок полуночных лис, во всей позе чувствуется напряжение сжатой пружины: вот-вот взорвётся невероятным движением, и тот, кто не успеет отскочить… Рискует быть уничтоженным. Окончательно и бесповоротно. Но такая участь покажется ему желанной…
   Вы думаете, я влюблён в свою старшую сестру? Ошибаетесь. Любовь – это слишком простое определение моего чувства. Я боготворю Магрит. И не я один, кстати.
   Величественное совершенство. И напротив: ободранное, запыхавшееся ничтожество, судорожно вцепившееся пальцами в полы куртки. Что я могу сказать? Да и нужны ли слова?…
   Сколько лет мы не виделись? Если учесть, что я покинул Дом вскоре после совершеннолетия, то… Целое море времени. Ваш покорный слуга ничего не старался забыть, но нарочно из памяти ничего и не выуживал. Придётся к месту – так придётся…
   А она совсем не изменилась, даже помолодела. Взгляд стал менее усталым, словно с плеч наконец-то сброшен тяжкий груз. А, знаю, какой: я, кто же ещё? Магрит, наверняка, вздохнула с облегчением, когда на паркете Дома остыли мои следы… Она тратила на меня много сил. Учила. Направляла. Контролировала. Надеялась… Нет, вру: не на что было надеяться. Но она не сдавалась. Мне бы такое упорство…
   Лазурные глаза методично изучают каждую точку моего лица. Фрэлл, она же видит!… Впрочем, натягивать капюшон поздно. Не поможет. Клеймо – во всей красе, а на холодном воздухе (как я успел убедиться), синий узор наливается фиолетовыми тонами…
   Всё, сейчас буду стёрт в порошок. Хуже всего, если Магрит так же молча развернётся и исчезнет, оставив меня наедине со стыдом. Пусть ударит, пусть обругает, только не молчит! Боги, если Вы слышите вашего недостойного слугу, хоть раз – помогите! Я не вынесу этого молчания…
   Не знаю, какое мнение о ситуации сложилось у Властителей Судеб, но моя сестра не отступила от своего единственного правила: «Если мир не желает преклонить передо мной колени, я просто взлечу над его головой!» Проще говоря, Магрит сделала то, чего не ожидал ни я, ни духи леса, ни осиротевшие лошади, разбредшиеся по поляне…
   Она сделала шаг в мою сторону, взметнув волну бордового бархата, приподняла тонкую бровь, качнула головой и… Самым невинным тоном поинтересовалась:
   – Как дела?
   Ничего себе! Будто вчера расстались… Или это – новая уловка? Прелюдия к жестокой трагедии? Не узнаю, пока не отвечу…
   – Вашими молитвами, dou Магрит, – пробурчал я.
   – Прости, сестринского поцелуя придётся избежать: зря я что ли, прихорашивалась? – она кокетливо провела пальцами по кончикам ресниц.
   – Как Вам будет угодно, – я упорно не желал понимать, что происходит. Поцелуй? Да она и в лучшие времена не была столь тепло ко мне настроена… Я бы решил, что это – морок, если бы не чувствовал каждой клеточкой тела властную Силу, исходящую от гибкой фигуры Магрит.
   – Ну, не дуйся! – сестрёнка подозрительно улыбчива… Не к добру это. Совсем не к добру.
   – У меня немного поводов для веселья, – констатирую. Довольно уныло.
   – Разве? – я награждён нарочито наивным взглядом. – Остался жив, и не рад? Я тебя не узнаю… Насколько могу припомнить, ты умереть боялся… до смерти!
   – Это было давно, – Магрит ведёт себя совершенно, как девчонка. Как озорная девчонка. Может, подыграть ей? Пошутить? Нет, не рискну: вдруг она только этого и ждёт, чтобы начать убийственную атаку.
   – Всего лишь несколько лет назад. Да что там! Ещё весной ты вёл себя предельно осторожно.
   – Откуда Вы знаете? – я не удержал любопытство в узде.
   – Слухами земля полнится, – загадочно промурлыкала Магрит. – Однако ты и разошёлся…
   – Куда? – не совсем понимаю иронию сестры.
   – На все четыре стороны! Чего стоит одна только картинка на твоём лице… Опять попал кому-то под горячую руку? Или играл в героя? А может, и в самом деле, убил?
   – Я поступаю, как хочу! – отрезал я.
   Смех звонкими колокольчиками взлетел над ободранными кронами деревьев.
   – «Как хочу»! И насколько эти слова сочетаются с предметом, столь нежно обнимающим твою шею?
   Фрэлл! Шарф предательски размотался, пока я принимал участие в побоище, и ошейник оказался на виду… Что делать? Покраснеть от стыда или побледнеть от гнева? Неприемлемо ни то, ни другое – сестра всегда ухитряется проникнуть в мои мысли без помощи магических уловок, и сразу поймёт, что я притворяюсь. И стыдясь, и негодуя. Потому что… Потому что сейчас я всего лишь растерян и сбит с толку.
   Шаг. Другой. Шелест лент на подоле платья. Лазурные глаза оказались совсем рядом. Так близко, что, заглянув в них, я понял: она и раньше знала об ошейнике. И о клейме. А ведь я просил Лэни…
   Просил… Интересно, она доложила сразу или приберегла пикантную новость на десерт? Ну, волчица, только пересеки тропинку моей судьбы! Мало не покажется!
   – А где же Ваш верный прихвостень? Или, точнее будет сказать: прихвостня? – вплёскиваю в голос как можно больше горечи.
   Магрит укоризненно насупилась:
   – Именно из-за этого я и отказала кузену Ксо.
   Кузену? Ах, да: он же признавался ей в любви…
   – Из-за чего?
   – Из-за манеры так выражаться!
   – О, значит ли это, что мы бы с ним отлично спелись? – я не удержался от заманчивой мысли.
   – Надеюсь, этого не произойдёт! – совершенно искренне возразила сестра.
   – Почему же?
   – Если два невыносимых существа найдут общий язык, невыносимой станет жизнь всех остальных, – Магрит улыбнулась, и сразу стало ясно: ей подобная перспектива кажется чрезвычайно любопытной. По крайней мере, для того, чтобы воплотить в жизнь: играть на чужих нервах – излюбленное занятие в Домах. А уж если сестра поставила меня на один «горизонт» с кузеном Ксо… Обязательно надо попробовать. Вот только время выберу… А сейчас мне нужно знать совсем другое.
   – Она всё же рассказала тебе? – настаиваю на прямом ответе.
   – Разумеется, – кивнула сестра. – В любом случае, Лэни трудно было бы утаить случившееся от своей половинки по cy'rihn. Слишком сильный всплеск эмоций.
   – Всплеск? Эмоций? – я оторопел. – Да, она показалась мне немного растерянной, но… Не более горячей, чем обычно.
   – Ты удивительно ненаблюдателен! – Магрит покачала головой. – Довёл бедную женщину до слёз…
   – До каких слёз?! – мой крик разрезал застывшую гладь холодного воздуха, и сестра сморщилась:
   – Не ори. Я не глухая… До самых обычных слёз.
   – Да это она… – договорить мне не позволили. Острый вишнёвый ноготок воткнулся в мою грудь:
   – От твоих выходок можно не только расплакаться, но и сойти с ума! Что ты делал?
   – А что? – непонимающе поднимаю брови.
   – ПРОСИЛ!
   – Что в этом странного?
   – Ты понимаешь, что самим фактом просьбы поставил её на один уровень иерархии с собой?
   – Ну… – такая трактовка собственного поступка не приходила мне в голову.

***

   А ведь Магрит права: даже «разделив жизнь», Лэни осталась частью Внешнего Круга Стражи, частью прислуги. Обладающей исключительными правами, могущей при случае возразить господам, но – прислуги. Так заведено издревле. Так сотканы Гобелены Крови. Ничего нельзя изменить. Ничего не нужно менять. Да, я поступил непростительно глупо… Даже хуже: то, что совершил без всякой задней мысли, было (да и не могло не быть!) воспринято, как утончённая издёвка. Неудивительно, что Лэни рыдала – я унизил и оскорбил её, предлагая принять мою ПРОСЬБУ… Оскорбил сильнее, чем мог бы мечтать. Обвинил в том, что она не справляется со своими обязанностями, и предложил исполнить свою роль. Роль господина…
   Я по-детски спрятал лицо в ладонях. Вот теперь мне стыдно, и ещё как.
   А Магрит продолжала, каждым словом загоняя иглы под ногти моей совести:
   – А потом закрылся Вуалью, намекнув, что она не в состоянии сама справиться с болью! Элрон будет рыдать и биться в истерике, узнав, какое чудовищное оскорбление ты нанёс Смотрительнице: ему до таких высот расти и расти!…
   Дожил: меня сравнили с другим кузеном – самым ехидным из мерзавцев и самым смертоносным из домашних остроумцев. Лестно, ничего не скажешь. Проще было произнести всего два слова: «Ты – сволочь». Коротко и доходчиво. И возразить нечего: сначала унизил, показав, что Лэни не достойна повелевать (как будто она претендовала на власть?!), потом – указал на слабость и невыдержанность, что для воина – хуже смертного приговора…
   – Мне пришлось бросать все дела и мчаться, сломя голову, чтобы найти забившуюся в угол и дрожащую, как щенок, волчицу…
   – Вы же сказали, что она плакала? – сквозь пальцы напомнил ваш покорный слуга, потому что слабо представлял себе слёзы на волчьей морде.
   – Плакала. Потом. Когда мне удалось через Единение вернуть её в человеческий облик, – с нажимом объяснила сестра.
   – Через… Единение? – неужели я довёл Лэни до Последней Черты?… Боги, да что же я за урод!
   – Ты хоть помнишь, что число вмешательств в Обращение конечно и очень невелико ¹? – лазурные глаза прищурились.
   – Да…
   – Что – да?
   – Помню.
   – Можешь теперь представить моё состояние, когда она кинулась мне на грудь, захлёбываясь слезами? Кстати, я не смогла придумать, с какого фланга зайти, чтобы хоть немного успокоить Смотрительницу. Хорошо ещё, подвернулся молоденький волчок, только-только после Клятвы… – при этих словах Магрит усмехнулась ТАК, что я отнял руки от лица и посмотрел на сестру округлившимися глазами. Если из-за моей глупой выходки поплатился жизнью ещё и…
   Наверное, мой ужас выглядел бесконечно забавно, потому что Магрит поперхнулась смехом:
   – Успокойся, ничего с ним не случилось! Ну, помяли бока немного… в жаркой любовной игре…
   – Даже если так… – недоверчиво протянул я.
   – Всё хорошо, Джерон! – она сделала акцент на слове «хорошо».
   – Как скажете…
   – Но впредь… Впредь думай, что творишь, а то ряды нашей доблестной Стражи могут сильно поредеть! – если она и говорила серьёзно, то я этого не заметил. – Ради Пресветлой Владычицы, скажи: зачем ты всё это затеял?
   – Я боялся… что Вы… узнаете…
   – Если имеешь в виду картинку и прочее – забудь.
   – Но…
   – Это твоё личное дело.
   – Я думал, что Вы… будете…
   – Переживать? – усмехнулась она. – Вот уж нет!
   – Значит, Вам всё равно… – огорчённо вздыхаю. Почему-то безразличие на вкус оказалось куда солонее неприятия.
   Магрит фыркнула:
   – Не всё равно. Но вмешиваться в твои поступки я не буду. И вообще: когда ты начнёшь жить без оглядки на всех остальных? Не спорю, это замечательное качество – думать о ближних, но… На всех не угодишь. Запомни. Затверди наизусть. Ты не должен ни перед кем оправдываться – это выглядит просто неприлично!
   – Значит… – тяжёлые жернова моего соображения, наконец-то, добрались до зерна истины. – Значит… Вы на меня не сердитесь?
   – Конечно, нет, – и сестра улыбнулась мне той самой улыбкой, которая всегда повергала меня в счастливый трепет.
   – Спасибо! – я не смог погасить костёр облегчения, и быстро коснулся губами розового жемчуга щеки сестрёнки.
   – Дурак! – взвизгнула она, и звон её голоса почти заглушил отчаянные всхлипы прыснувших во все стороны «снежинок». – Что ты наделал?! Да ты знаешь, сколько времени я потратила, чтобы подобрать эти украшения, не говоря уже о…
   – Простите, dou Магрит… – я сконфуженно опустил голову. Ну вот, испортил такой хороший разговор…
   – Я теперь похожа на помело! – сестра тряхнула выпрямившимися волосами. – Да Крадущиеся меня засмеют!…
   – Уверен, кузен Ксо с радостью придёт Вам на помощь, – я не удержался от того, чтобы подколоть Магрит. Уж так забавно она выглядела! Наверное, у женщин это общая черта: придавать внешнему виду такое значение… Только не знаю, какому больше: своему или чужому?
   – Придёт!… – сестра презрительно сморщила свой точёный носик. – А потом потребует за свою «помощь»…
   – Он настолько неблагороден?
   – Он – ещё большая зараза, чем ты!
   – Я? – растерянно хлопаю ресницами.
   Значит, по степени «заразности» я всё же проигрываю кузену? Хм. Почему же этот факт меня не радует, а наоборот: заставляет обиженно надуться? Очень странно…
   – Кто же ещё? – Магрит оставила попытки вернуть в свой облик прежнюю утончённость.
   С огнём на щеках и во взгляде она стала похожа на совсем юную девушку. Которой любящий брат подложил лягушку в постель… Я во все глаза смотрел на сестру, только сейчас, пожалуй, впервые догадываясь, насколько юна её душа. Как Магрит удалось выдержать битву со временем? Нет, даже не со временем – с тем зыбучим песком забот, который засосал её после смерти матери? Как?…
   Очень просто. Истинное могущество не нуждается в костылях заклинаний, злата и хладной стали, оно само лежит в основе. Оно создаёт мир вокруг себя…
   Магрит поймала мой восхищённый взгляд и забавно скривилась:
   – Только не смей падать ниц и возносить мне хвалу!
   Я тряхнул головой, избавляясь от наваждения:
   – П-почему? Какую хвалу?
   – Надо было пристроить тебя в компанию жрецов – ты бы у них был самым… блаженным.
   – Жрецов? – я отчаянно не поспевал за шутками сестры.
   – Такими тарелками смотрят только на то, чего нет! Любой бог был бы горд, заимев молельщика вроде тебя…
   В небесной лазури взгляда всполохами молний метался смех, и я невольно улыбнулся в ответ, хотя не понял до конца, что же так развеселило сестру. Магрит грозно сжала губы, но мгновением позже передумала устраивать мне выволочку:
   – У меня много неотложных дел, Джерон, поэтому будем говорить о главном и серьёзно.
   – Согласен, – кивнул я и перехватил нить беседы: – Как Вы здесь очутились?
   – Услышала Зов, – плечики сестры устало скользнули вверх-вниз.
   – Но…
   – Да, построение фраз было чисто эльфьим, но акцент… – Магрит фыркнула. – Твой След очень легко почувствовать. Если, конечно, знать, что он из себя представляет.
   – И Вы…
   – Ринулась на помощь? Скажем так: решила взглянуть, как обстоят дела. Оказалось, не зря: за тылом нужно следить, а не на чудеса надеяться!
   – Да я и не надеялся… – смущённо пробормотал ваш покорный слуга.
   – Это хорошо, – похвалила Магрит. – Во всём нужно рассчитывать на свои силы. Но… – тут она хитро прищурилась, – и от чужих отказываться не следует!
   – Dou Магрит… – я запнулся, подбирая слова. – Как мне загладить свою вину перед Лэни?
   Сестра нахмурилась и погрозила мне пальцем:
   – И думать не смей! Мало мне одного раза… Нет, к волчице я тебя не подпущу.
   Не подпустит? Мне же легче!
   – Хорошо, тогда… Передайте ей, что я… не хотел…
   – Не буду ничего передавать, – отрезала Магрит. – С шадд'а-рафом ты же нашёл верный тон? Вот и с Лэни нужно придерживаться схожей манеры поведения.
   – Какой манеры? – обескураженно переспросил я. – Верный тон?
   – Ещё какой верный! – неожиданно подмигнула сестра. – Старик поспешил выразить своё почтение Дому и едва не принёс Клятву… Признаться, я с трудом удержалась от искушения присоединить к Страже Песчаное Племя! Однако принимая во внимание обстоятельства, решение этого вопроса было отложено на более позднее время и передано другому лицу.
   – Какому лицу?
   – Тебе, конечно! Всё, что касается кошек, будешь решать именно ты. В конце концов, ты всегда любил этих пушистых царапок!
   Я? Кошек? Принимать Клятву? Или – отказать, публично унизив всё Племя?… Голова привычно пошла кругом. Сестра, заметив мою растерянность, поспешила успокоить:
   – Не волнуйся, это ещё не скоро! Кстати, тебе всё равно придётся посетить Дом.
   – Зачем? – тупо промямлил я.
   – Потом узнаешь, – отговорилась она.
   – Всё же… Скажите Лэни, что я… мне стыдно.
   – Чтобы ещё больше её запутать? – прищурилась Магрит.
   – Запутать? – каждая фраза сестры успешно повергала меня в состояние, близкое к шоковому.
   – Она и так не знает, чего от тебя ожидать, дурачок… Ты теперь для волчицы – самый опасный противник, потому как, абсолютно непредсказуем.
   Я смутился. Да уж, непредсказуем… А мне кажется, что излишне прямолинеен и прост.
   – Впрочем, может, тебе удастся придумать что-нибудь… Но до тех пор к Лэни не подпущу! Для меня твои чудачества – дело привычное, а она, бедняжка, уже на грани помешательства!
   – Простите… – я отвёл глаза.
   – За что? За то, что ты такой, какой есть? – усмехнулась сестра. – Извиняться нужно только за то, что противно твоей природе!
   – Как это? – я окончательно потерялся в поучениях Магрит.
   – Ты хорошо себя чувствуешь? – насторожилась она.
   – Вполне… Учитывая обстоятельства, – отвечаю совершенно честно.
   – Не похоже… – недоверчиво протянула сестра. – Если не понимаешь простых вещей… Впрочем, у тебя всегда наблюдались проблемы с усвоением уроков.
   Я вздохнул. Да, мозги работают со скрипом. Знать бы, чем их можно смазать…
   – Пусть размышления над моими словами станут твоим домашним заданием! – тоном строгой наставницы возвестила Магрит. – Всё равно бездельничаешь…
   – Я не… – обижаюсь. Мало ли у кого какие дела…
   – Пожалуй, сегодня ты кое-что сделал, – оборвала меня сестра. – Я бы даже сказала: наделал… Поосторожнее с эльфами, Джерон: не делай им больно. Это моя ЛИЧНАЯ просьба.
   Я заглянул в лазурные глаза. Серьёзные, как никогда. Нужно прислушаться…
   – Да, dou Магрит.
   – Что – да?
   – Не буду делать им больно. Если больно не сделают мне, – я внёс необходимое уточнение.
   – Согласна, – кивнула она. – По счетам нужно платить.
   Сестра прислушалась к чему-то, оставшемуся для меня неведомым, и огорчённо выдохнула:
   – Настала пора для прощальных слов.
   – Уже уходите? – как всегда, в тот момент, когда расставание особенно остро колет сердце.
   – Да. О чём подумать, у тебя есть. Чем заняться – тоже. Советовать ничего не буду. Просить?… Уже. Достаточно на сегодня.
   Магрит оказалась совсем рядом, подхватила концы болтающегося шарфа и обмотала их вокруг моей шеи.
   – Простудишься… – тонкие пальцы коснулись клейма. – Нэгарра была вызвана этим?
   Я предпочёл не отвечать, но сестра прочла ответ в моих глазах.
   – Бедный мальчик…
   Она повернулась, собираясь ступить на Тропу, и я окликнул, запоздало вспомнив о деле:
   – Dou Магрит!
   – Что-то ещё? – недовольно спросила та, чьи мысли были уже за сотни миль от лесной поляны.
   – Эти трупы… С ними нужно что-то сделать…
   – Не маленький, придумаешь!
   Воздух вокруг Магрит взметнулся снежным вихрем. Вдох. Сверкающие прозрачные осколки Пространства, тая, печальной позёмкой скользнули по бурой траве. Сестра ушла. Ушла, оставив вопросы и ответы. Вот только они никак не хотели выстраиваться парами…
   Фрэлл с загадками – у меня есть заботы поважнее. Например, ещё раз пройтись по телам с целью выяснения подробностей…

***

   Так я и сделал. Порылся в кошельках, ощупал одежду на предмет потайных карманов, заглянул в седельные сумки… Ничего. Немного монет (который с чистой совестью позаимствовал), но ни клочка бумаги, проливающего свет на личность и исток намерений того, кто замыслил расправиться с эльфкой. Единственная вещь, которая могла бы что-то рассказать о причинах несостоявшегося преступления, пряталась от меня на груди капитана.
   Простой медальон, размером с большой орех и такого же цвета, как ореховая скорлупа. Металл? Я повертел в пальцах найденное украшение. Хотя, красоты от него примерно столько же, сколько и от… Ноготь царапнул гладкую – без узоров и надписей – поверхность. Не поддаётся, но… Это не металл. Дерево. Твёрдое, тщательно отполированное дерево. Уже интересно… Если учесть, что оно, к тому же, хранит обрывки чар… Кто у нас любит работать с деревом? Листоухие, кто же ещё! Есть небольшая вероятность, конечно, что сей медальон принадлежит моей знакомой эльфке, но я не уверен. Ни одного значка. Кожаный шнурок продет в широкое плоское отверстие. Эльфы не носят такие безделушки – не их стиль. Эта штучка была изготовлена с определённым умыслом… Если я правильно определил по щекочущим пальцы фрагментам волшбы, в тот миг, когда капитан попрощался со своей душой, медальон исторг из себя послание. Но – какого рода? И – кому? Адресата уже не определить – маг, поднаторевший в заклинаниях сообщений, возможно, уловил бы направление, а я… Даже пробовать не буду. Поскольку Сила, впрыснутая Мантией в Зов эльфки, привела к столь… занятным результатам, то, пожалуй, вашему покорному слуге надо впредь осторожнее использовать сию способность. Не так уж она безобидна, как казалось на первый взгляд…
   Однако с трупами надо что-то делать. И с лошадьми – тоже. Вести в деревню? Чтобы потом стражники, посланные установить, что случилось с их сослуживцами, обнаружили, например, форменную сбрую у беспечных селян? Да и лошадки будут узнаны за милю! По той же причине нет смысла идти за лопатой, чтобы прикопать тела в лесу: кто-то подсмотрит, кто-то запомнит, слово за слово, и… Плакала моя головушка.
   Нет, будем действовать иначе.
   Я подошёл к краю поляны, туда, где можжевельник утопал в блёкло-зелёном мху. Закрыл глаза, спускаясь на другой Пласт мироздания, погружаясь в путаницу серебристых лучиков Силы, снующих по лесу.
   Один из бесплотных огоньков оказался рядом – я поймал его в замок ладоней, отсёк от искристой дорожки и поднёс к губам:
   – Хозяин Леса, мне нужна твоя помощь… – шепчу так тихо, что и сам не слышу своего голоса, но пленённый огонёк заметался в пальцах и стремительно упорхнул прочь, едва ладони разжались…
   А спустя вдох чешуйки на стволах сосен прошелестели:
   – Чего желает dan-nah?