Страница:
– Вообще-то я уже плотно позавтракал. Но не смею отказаться от такого щедрого приглашения и с удовольствием составлю вам компанию за столом!
Теперь уже Эль-Митолан сделал вид, что не заметил сарказма в словах гостя. Когда все вошли, он представил свою тетушку:
– Хранительница моего домашнего очага и лучший специалист в кулинарии, госпожа Анна!
– Желаю вам здравствовать, госпожа! – Кремон с почтительным полупоклоном поцеловал старушке ручку. И та тут же потянула его за стол:
– Ни к чему эти излишние церемонии! Тем более когда блюда теряют свой аромат и внутреннее тепло. Садитесь возле меня, молодой человек!
И, даже не спрашивая мнение гостя, принялась накладывать ему и блинчики, и сыр, и тонко нарезанную копченую колбасу. А уж от обилия разнообразного печенья и разноцветного мармелада в красивых вазочках у гостя вообще глаза разбежались. При виде такого щедрого угощения даже Эль-Митолан не смог сдержать восклицания:
– И мы должны все это съесть?!
– Вы – как хотите! А вот гость – обязательно! – строго заявила госпожа Анна. – В дальней дороге аппетит нарастает пропорционально пройденному расстоянию.
– Так я ведь уже… – попытался напомнить о своем “завтраке” Кремон.
– Такой молодой и здоровый мужчина, как вы, – безапелляционно перебила его управительница замка, – должен без труда съедать три подобных завтрака! Или у вас нелады со здоровьем?
– Да нет, судьба милует.
– Тогда не отвлекайтесь на разговоры! По традиции за нашим столом только я имею право разговаривать и рассказывать последние новости.
В ответ на это изречение Эль-Митолан возмущенно хмыкнул, но возражать не стал. Возможно, из-за огромного блинчика с творогом, который он чуть ли не целиком засунул в рот перед тетушкиной фразой. А возможно, и из-за ее укоризненного и строгого взгляда, которым она заодно разгладила и топорщившиеся усы Коперрульфа. Воин, пытаясь скрыть улыбку, наскоро наложил кусок колбасы на полоску сыра и отправил в рот. Не стал больше ждать приглашений и Кремон. Хотя и старался сдерживать свое желание глотать все подряд не разжевывая. Все-таки дальняя дорога изрядно опустошила его кошелек. И, как следствие, вымотала внутренние резервы организма. И сейчас естество отчаянно требовало пополнения в виде калорий и витаминов. Все двадцать дней путешествия из столицы в Агван приходилось жутко экономить средства. Только несколько раз удалось хорошо и сытно поесть. А тут такое давно забытое изобилие!
Прошло уже минут двадцать, а Кремон все никак не мог насытиться. Более того, ему лишь стало казаться, что он только-только заморил червячка. Это, естественно, не осталось незамеченным, но Эль-Митолан проявил истинное чувство такта и принялся вполголоса обсуждать с Коперрульфом якобы очень важные и срочные проблемы, связанные с ездовыми животными. Они поочередно прикладывались к пузатым кружкам с горячим чаем и, казалось, совершенно забыли про гостя.
– И все-таки не хочется мне ездовых похасов продавать. Лучше уж несколько старых лошадей…
– Да вы что?! – Коперрульф так нахмурил брови, что показалось, будет ругать своего работодателя. – Самых обученных и выдрессированных животных?! И на ком ездить тогда соизволите? На похасах?
– Но ведь раньше ездили! И никто не гнушался промчаться с ветерком.
– Сравнили! У лошади скорость в полтора раза выше…
– Зато выносливость меньше! Похас может сутки везти не останавливаясь. Ведь подсчитано, что за это время он пройдет путь больший, чем лошадь.
– Ага! Путь-то больший, но и съесть ему надо потом в три раза больше! Так что провианту в дальней дороге на похасов не напасешься. Да и сами посудите: ведь недаром вся личная охрана почти всех королей только на конях и гарцует. И красиво, и быстро, и удобно. В нашей Энормии фактически вся кавалерия уж на конях. Только самая тяжелая на похасах учения проводит.
– Если честно, то мне и похасов продавать жалко, – признался Хлеби. – У нас такая сильная и отменная порода получилась…
– Тогда измените свое решение и достройте новые конюшни.
– Нет! Ни на метр усадьбу расширять я не намерен.
– Значит, продавайте только в поселок. На тех условиях, что обговаривались: чуть дешевле, но без права перепродажи.
– А может, еще немного подождем?
– Господин Хлеби! Молодым жеребятам надо много места. Они и так ютятся в немыслимо плохих условиях!
– Ну так уж и плохих…
– Конечно! Для их развития необходимо пространство. И чем больше, тем лучше! И не забывайте, в ближайшие дни ожидается еще пополнение. Так что советую продать похасов срочно! Прямо сегодня. Я схожу к старосте, и до обеда мы все организуем.
– Как у вас все быстро делается!
– А как вы думали! Люди уже давно ждут похасов и рассчитывают на существенное подспорье в хозяйстве. Они готовы хорошо заплатить и совсем не против, если мы и дальше будем продолжать селекцию и укрепление выведенной породы.
– Значит, сегодня? И сколько ты наметил на продажу?
– Восемь. Ну и шесть гужевых, как раньше планировали.
– Ох! – тяжело вздохнул хозяин замка. – Как бы нам потом не пришлось пожалеть. Ведь похас – самое проверенное и надежное ездовое животное. Как вспомню, в какие трудные места мы на них добирались в молодости… А когда мы служили на границе…
– Кг-кгм! – Коперрульф деликатным кашлем оборвал ненужные воспоминания. – Господин Эль-Митолан, вы же сами прекрасно знаете, за лошадьми будущее!
– Думаешь? А мне некие силы приоткрыли совсем другие знания. И лошади в весьма недалеком будущем, возможно, будут заменены гораздо менее приятными штуками… – Хлеби заметил, что Кремон наконец-то насытился и с затуманенными глазами откинулся на спинку стула. – Хорошо! Продаем! Осталось только утвердить цену.
– Цена! – воскликнул скептически усатый капитан в отставке. – Наши красавцы стоят гораздо больше, чем триста тридцать и шестьсот Стасов!
– Но мы будем исходить из средних цен! – твердо возразил хозяин.
– Значит, вы хотите продавать гужевых за триста, а ездовых по пятьсот пятьдесят?
– Выходит, что так. Примерно десять процентов сбрасываем. Но зато все похасы останутся под боком!
– Да они бы и так остались. – Коперрульф так расстроился, что едва не всхлипнул. – Вы же чуть ли не тысячу стасов теряете!
– А тебе-то что? Деньги-то мои! – Эль-Митолан засмеялся и дружески похлопал своего дворецкого по плечу. – Может, мы сейчас немного потеряем, зато потом вернем сторицей.
– Ага, потом! Да мало ли что потом может случиться!
– Вот именно! Может, мы еще и обрадуемся, что так выгодно продали. Все! Не горячись! Иди в поселок и обо всем договаривайся. – После этих слов хозяин встал, давая понять, что обсуждение текущих дел окончено. За ним поднялись и все остальные, поблагодарив тетушку Анну за превосходный завтрак. – А мы с господином Кремоном пройдем в мой кабинет и побеседуем с глазу на глаз. И пока мы сами не спустимся вниз, прошу нас не беспокоить. – И он ладонью указал Кремону на лестницу.
В кабинете они уселись друг против друга в два глубоких кресла, и Эль-Митолан начал без предисловий:
– Раз вы пришли сюда, значит, согласны ответить на все мои вопросы честно и открыто?
– Да!
– В том числе и под Сонным Покрывалом?
– Да!
– И не боитесь, что выйдут наружу ваши плохие поступки или деяния?
– Вряд ли! Ничем предосудительным я в своей жизни не занимался. – Кремон на минутку задумался. – Разве только всплывет нечто из моих детских шалостей, в которых меня в свое время не уличили. Так это не страшно, я бы и сам признался. Хоть… и со стыдом. Да и вам какой смысл интересоваться такими мелочами? Да еще потом кому-то рассказывать?
– Конечно, никакого смысла. Хочу только предупредить: кое-какие подозрения на ваш счет у меня имеются.
– Тогда быстрей спрашивайте. Надеюсь, что мои ответы развеют все ваши сомнения и опасения.
– Начнем без Сонного Покрывала, – решил наконец Эль-Митолан. – Потом, если сомнения останутся, я их проверю повторными вопросами.
Гость в ответ только утвердительно кивнул, и хозяину замка подспудно захотелось не разочароваться в этом симпатичном и открытом молодом человеке. Он настроил свое внутреннее восприятие на его эмоциональный фон и сразу заметил добровольное желание к сотрудничеству у собеседника. Если бы тот стал врать или увиливать от прямого вопроса, Хлеби распознал бы это и без магических средств и раритетов стационарной активности, к которым и относилось Сонное Покрывало.
– Как тебя звать?
– Кремон.
– Ты любишь вишневый компот?
– Обожаю!
– Имел ли ты своего коня?
– Не довелось.
– Как зовут твоего отца?
– Дарел.
– Сколько тебе лет, в том числе и неполных?
– Двадцать четыре года и семь месяцев.
– Ты любил женщину?
– Скорей нет, чем да.
– А сексом со сколькими занимался?
– Мгм… – Короткая пауза. – С шестью.
– В каком возрасте это случилось впервые?
– В шестнадцать.
– Ты Эль-Митолан?
– Нет. Увы! Не получилось…
– Умирая от голода, ты сможешь зарезать похаса?
– Наверное…
– А человека?
– Никогда!
– А таги или сорфита?
– Тем более! Никогда.
– Сколь дней ты добирался сюда из Лиода?
– Четыре дня.
– А от столицы?
– Двадцать.
– И все время пешком?
– Первые семь дней на верховом похасе.
– И куда он пропал?
– На переправе возле Сиконей водный пьенте сильно ударил паром. Похасы занервничали и несколько сорвалось с привязи. Снесли загороду и попали пьенте на обед. В том числе и мой.
– Сколько яблок можешь съесть за один раз?
– Семь, восемь… может, десять…
Вопросы сыпались один за другим. В них не было ни последовательности, ни единой системы. А порой отсутствовала всякая логика и трудно было уловить хоть какой-то смысл. Но Кремон старался отвечать быстро, без особых раздумий или явно видимых колебаний. И совершенно не волновался. Наоборот, он успокоился впервые за долгое время, и ему казалось, что все вокруг прекрасно. Жизнь легка, проста и приятна. Возможно, виной этому был сытый, довольно урчащий желудок, но даже мысли о необходимости идти и сражаться с ненавистными драконами отступили куда-то на задний план.
Конечно, идти придется! И очень скоро. Но не сию минуту, а может, даже и не сегодня. Сегодня можно отдохнуть и набраться сил. А уж завтра…
– За какой луной ты больше любишь наблюдать?
– За Маргой.
– Почему?
– Потому что она желтая в середине и имеет более таинственный вид.
– Ты веришь в то, что там могут жить разумные существа?
– На Марге? Вряд ли. А вот на Сапфире точно живут! Он ведь синий из-за океанов, значит, там полно жизни.
– Ладно! – Эль-Митолан резко встал и решительно прошелся несколько раз по кабинету, разминая затекшие ноги. – Последние вопросы не считаются. Они чисто академического характера.
– Между прочим, весьма важные вопросы! – возразил Кремон. – Очень жаль, что на раскрытие этих тайн не брошены все современные силы науки.
– Да? – Хозяин замка неожиданно остановился перед гостем. – Я тебе это высказывание очень скоро припомню! Возможно… Но сейчас давай закончим нашу беседу. – Он опять заходил между столом и высокими этажерками с книгами. – Насколько я могу судить, ты откровенен и честен. Но несколько темных пятен в твоей биографии все-таки есть.
– Может, вы просто не все вопросы задали?
– Да нет. Тут дело в другом… Возможно, ты и сам этого не помнишь.
– Своей памятью я горжусь не без оснований! – похвастался Кремон.
– Вот это я и хочу проверить с помощью Сонного Покрывала. Но вначале ты мне разъяснишь маленькую деталь своего путешествия. Сам я уже все понял, но хочу только твоих подтверждений. Внимательно вдумайся и вспомни обо всем, что произошло с тобой по дороге из Лиода. Особенно позавчерашний день. Вспомнил?
– Прекрасно, каждую деталь.
– Тогда с самого утра и как можно подробнее!
– Ночевал я на хуторе у одних очень бедных земледельцев. Видимо, только недавно получили надел земли. Они меня пустили в амбар. Утром пригласили позавтракать, но мне стало неудобно, и я отказался. Хотя они все-таки заставили взять в дорогу кусок вяленого мяса, полбуханки хлеба и две луковицы. Пройдя часть невысокого подлеска, я не выдержал и сделал привал возле ручья. Стыдно признаться, но все свои запасы пищи я съел, даже не заметив. И те, что мне дали, и те, что у меня были. И самое странное – мой и без того зверский голод только усилился. Хотя еды мне хватило бы дня на два. Хорошо, хоть вода имелась в избытке. Сколько я ее выпил – уже и не помню. Но не торчать же весь день у ручья? И вот чем дальше я шел, тем все голодней становился. Первый раз в жизни со мной такое приключилось. И воду из фляги допил – не помогает. Кусок кожаной рукавицы отрезал и стал грызть – не помогает. А дорога-то глухая, ездят редко, хоть и считается самой короткой. Л ишь к вечеру я рассчитывал до одного селения дойти. Иду, жую твердую кожу и мычу нечто вроде песни…
– А почему охотиться не стал?
– Местность там не лесная, да и лука с собой я не брал. А сидеть с кинжалами в засаде не смог: так меня всего от голода скрутило, что хоть волком вой. И пришла мне в голову мысль, что место там очень плохое. Ведь бывает так?
– Да уж, – охотно согласился Эль-Митолан, – чего только на этой земле не встретишь…
– И решил я свою силу воли проверить. Кожу выплюнул и – чуть ли не бегом. Со всей силы! Назло голоду! Час быстрым шагом, второй… Круги перед глазами, во внутренностях огонь плещется, а в ушах словно шум прибоя громыхает. И когда ноги стали заплетаться, понял: больше не смогу! Пару раз даже споткнулся… И вдруг словно солнце из-за туч выглянуло! Голод пропал! Да так неожиданно и легко, словно его и не было. Какое снизошло на меня облегчение! Вы бы только знали! Мало того, я почувствовал себя совершенно сытым. Да-да! Не смейтесь. Конечно, не таким, как сейчас, но есть не хотелось совершенно. И даже сама мысль об ужине мне казалась неприятной. Поэтому в селении я есть не стал. Просто выспался без сновидений. И утром мне даже пить не захотелось. Так и дошел до Агвана. Без единой крошки! Только после урагана мне вновь захотелось подкрепиться, и я в ваш трактир зашел.
– Да-а, – протянул хозяин дома с многозначительным видом. – Теперь мне многое становится понятным.
– И мне тоже, – таким же тоном протянул гость. – Извините за откровенность, но я ведь еще вчера понял, чьих это рук дело. Но если с грозой и ураганом более-менее все ясно… Скажите, зачем же вы меня голодом морили? Такие бесчеловечные опыты могли бы запросто нарушить психику и менее впечатлительного путешественника.
– Ха-ха-ха! – весело засмеялся Эль-Митолан. – А как ты догадался по поводу урагана?
– Для этого не обязательно быть королевским дознавателем. Достаточно просто смотреть по сторонам и прислушиваться к внутренним чувствам.
– Ты не представляешь, как близко находишься возле разгадки своего голодного приключения. Но я обещаю тебя просветить по этому вопросу сразу после Покрывала. Готов?
– Да я – то готов. – Кремон немного сконфузился, но все-таки попросил: – Если вы узнаете что-либо важное, касающееся меня, то как вы это потом используете?
Хозяин кабинета уже достал из инкрустированного серебром ларца легкую и прозрачную шаль и приготовился набросить на голову парня. На мгновение он замер, раздумывая, но потом сказал с твердостью в голосе:
– Не знаю. Но обещаю, что во вред тебе это не пойдет!
Вместо ответа гость покорно закрыл глаза, впрочем, делать это было совсем необязательно. Хотя покрывало и называлось Сонным, оно не погружало разумное существо в сон, а только отключало непосредственно сознание. Все остальные функции мозга продолжали действовать, даже память. После включения сознания индивидуум вполне сносно помнил все вопросы и свои ответы. И если был в чем-то виновен, то прекрасно осознавал свое разоблачение. Подобные магические покрывала имелись у каждого королевского дознавателя в крупных городах и в центральных региональных судах. Ходили, правда, легенды, что “великие” преступники и покрывало обманывали, но у знающих людей такие россказни, кроме улыбки, ничего не вызывали. Хотя трудности при дознании возникали регулярно. И в первую очередь это зависело от правильной постановки вопросов. Если подозреваемый не связывал вопросы с непосредственно преступлением, то и ответить не мог по существу. А значит, не каждый судья имел доступ и право употреблять такое могучее оружие при дознании.
Откуда Сонное Покрывало имелось у Эль-Митолана Хлеби, вряд ли кто мог догадаться. Хотя каждый на его месте стремился к подобной собственности и почитал бы за счастье иметь ее в своей сокровищнице. Но если кто-то хоть немного разбирался в предметном волшебстве, то прекрасно знал и о необычайно высокой стоимости магической вещи такой огромной силы. Подобные раритеты создавались изредка и лишь совместными усилиями нескольких Эль-Митоланов. Как минимум троих одновременно. И почти всегда по заказу высших королевских сановников.
Хозяин замка отошел от замершего под покрывалом Кремона и вновь уселся в свое кресло. И опять посыпались вопросы. Вот только ответы на некоторые из них следовали уже с большим опозданием. Словно память для этого погружалась в немыслимые глубины.
– Ты меня слышишь?
– Да.
– Открой глаза. Видишь меня?
– Да.
– Как тебя зовут?
– Кремон.
– У тебя был еще один отец?
– …Был.
– Как его звали?
– …Фолг.
– И какого он рода?
– …Не знаю.
– А первую мать ты помнишь?
– Нет.
– У тебя была только одна мать?
– Да.
– Как зовут второго отца?
– Дарел.
– Как выглядел твой первый отец?
– …Большой и… добрый.
– Он погиб?
– Не знаю.
– Что ты помнишь из последней вашей встречи?
– …Сильный грохот… Стремительный полет… Пыль… И страх…
– Сколько лет тебе тогда было?
– Не знаю.
– Ты уже мог ходить?
– Да.
– Ты уже мог читать?
– Нет.
– А как тебя звал первый отец?
– …Не помню.
– Или он тоже звал тебя Кремон?
– …Не помню.
– Отец Фолг носил боевое оружие?
Больше трех часов Эль-Митолан задавал очень похожие вопросы. Порой только переставляя в них слова с места на место. Наконец и он явно зашел в тупик, не зная о чем спросить еще. С минуту поразмышляв над последним ответом гостя, он решительно встал и снял Сонное Покрывало.
Почти сразу взгляд Кремона стал осознанным. Но еще минут пять он не проронил ни слова, прокручивая в памяти все свои ответы. Хозяин кабинета ему не мешал, внимательно наблюдая за всей гаммой чувств, которые проявлялись на лице парня во время этого мыслительного процесса, и ожидая вполне закономерного вопроса:
– Выходит… у меня в раннем детстве был другой отец?!
– Скорей всего.
– То есть наличие отца Фолга еще не доказанный факт?
– Вполне возможно. Дело в том, – пустился в пояснения Хлеби, – что Сонное Покрывало открывает порой такие воспоминания, которые человек не вспомнил бы даже под страшными пытками. Но в то же время и оно невсесильно. Как ты сам понял, некоторые фрагменты твоего раннего детства и ему оказалось восстановить не под силу. Возможно, ты тогда находился просто под опекой некоего Фолга, ошибочно принимая его расположение за отцовские чувства. Или это один из ближайших родственников – дядя, дед, которые всегда о тебе заботились. Может, они и погибли на твоих глазах, но в твоей памяти это не сохранилось. Хочу особо выделить, вовсе не значит, что этого момента в твоей жизни не было! Поэтому окончательный ответ на твой вопрос может дать только твой отец Дарел.
– Он? – Кремон в сомнении покачал головой. – Даже не знаю… после пропажи матери в его психике произошли некоторые изменения…
– Полковник Кралей мне написал об этом. Видимо, Дарел очень любил свою жену?
– Невероятно! Тем более что она действительно самая добрая и милейшая женщина в мире. Поэтому отец так тяжело перенес это трагическое известие…
– А что говорит о его здоровье лекарь?
– Самочувствие отца явно пошло на поправку. Особенно в последние месяцы. Все чаще к нему возвращаются моменты полного просветления. Омраченного, правда, тоской и тихой грустью. Он даже провожал меня, когда я уходил из дому. Уговаривал остаться с ним и не подвергать свою жизнь опасностям.
– Значит, если ты улучишь благоприятный момент, то можешь рассчитывать на откровенность и чистосердечный рассказ о твоем детстве?
– Вполне! Никогда в жизни он не уходил от прямых и конкретных вопросов.
– Хорошо! Этот момент ты выяснишь очень скоро. – Заметив, что гость хочет что-то возразить, Эль-Митолан остановил его поднятой ладонью: – А сейчас я тебе объясню все последующие годы твоей жизни, вполне естественно базируясь на тех знаниях, что дало нам Сонное Покрывало. И тех событиях, которые произошли в последние дни. Во-первых – и это самое важное! – мы понимаем, что дата твоего рождения, записанная в документах, явно ошибочна и двадцать четыре года тебе исполнилось только два дня назад!
– Не может быть! – воскликнул Кремон.
– Об этом свидетельствуют все факты! – И так как гость смотрел на него с недоверием, Хлеби продолжил: – Именно два дня назад ты прочувствовал Предвестники Всплеска: голод и сытость!
– Разве бывают такие Предвестники?! – В словах Кремона звучало нескрываемое изумление. – Почти всегда Всплеск предвещают непомерная сонливость и последующая необъяснимая бодрость. За редкими исключениями.
– Вот именно, исключениями! Мне самому досталось одно из таких: я чуть ли не день плакал от грусти, а потом смеялся как умалишенный. И твой случай как-то раз упоминался в анналах.
– Так что же это получается? – Кремон вскочил на ноги, сжимая кулаки от волнения. Лицо его с пугающей быстротой становилось то бледным, то излишне красным, лоб покрылся мелкими капельками пота. Хозяин дома тоже встал и положил руки на плечи гостя. Затем, глядя ему прямо в глаза, торжественно произнес:
– Получается, что ты теперь один из нас! Добро пожаловать в общество Эль-Митоланов!
После этих слов глаза Кремона опасно заблестели и стали наполняться влагой. Но тут же озабоченные складки прорезали его лоб, а голос выдал еще большее волнение.
– Но ведь в течение трех дней после Всплеска надо пройти Обряд Воспламенения?
– Конечно! И ты его пройдешь этой ночью!
– Но ведь для этого необходимо присутствие троих Эль-Митоланов?!
– Естественно! Я тоже помню о такой мелочи…
– Где же мы их найдем? Успеем добраться до Лиода?
– Еще чего! Переться в такую даль. Мне и здесь неплохо!
– Значит, у вас будут сегодня гости? Да еще и Эль-Митоланы?
– Будут. Но это уже мои проблемы! – отмахнулся Хлеби. – И давай сразу договоримся, у меня имеется очень много тайн, в которые я не хочу посвящать никого. Даже своего нового ученика. Ты ведь собираешься просить у меня наставничества?
– Да, конечно, – смутился Кремон. – Просто все так неожиданно на меня свалилось… – Он прокашлялся и произнес официальное прошение: – Прошу вас, уважаемый Эль-Митолан Хлеби Избавляющий, быть моим наставником и обязуюсь в случае вашего согласия выполнять все ваши требования и распоряжения!
– Я согласен взять в ученики Эль-Митолана Кремона и после Обряда Воспламенения обязуюсь обучать его обладанию тайнами мироздания в течение года с сего момента. После этого он вправе закончить обучение, продолжить его или выбрать иного наставника.
– Благодарю вас, наставник! – Новоиспеченный ученик встал на одно колено и прикоснулся лбом к ладони своего учителя. Тот поощрительно похлопал его другой рукой по плечу и заставил подняться на ноги.
– Только не забывай: в некоторые секреты я тебя допускать не буду! Может, со временем, и то не во все. – Хлеби улыбнулся. – Ведь ты обязался выполнять все мои требования и распоряжения?
– И нарушать свои обязательства я не собираюсь! – Кремон через силу тоже попытался улыбнуться. – Подобной черной неблагодарности вы от меня не дождетесь.
– Ну вот и прекрасно! После такой продолжительной и эмоциональной беседы я чувствую невероятный голод. Уверен, что нас уже ждут к обеду, и только мой приказ удерживает тетушку от вторжения в эту комнату. Да и ты наверняка успел проголодаться?
– После такого обильного завтрака на три дня можно забыть о пище телесной и вкушать только духовную!
– Только не говори таких сентенций тетушке! А то она не поймет. Решит, что невкусно приготовлено, и страшно расстроится! – Хозяин дома подошел к двери, открыл ее и пропустил гостя на выход: – Спускайся в зал, а я задержусь на десять минут. Надо пригласить моих друзей на ночной Обряд Воспламенения. Так внизу и скажи: я сам спущусь через десять минут!
– Хорошо, наставник! – Кремон стал спускаться по лестнице, а в голове еще мелькали хаотичные воспоминания сегодняшнего дня.
“Неужели я стал Эль-Митоланом?! И даже получил в наставники самого Хлеби? Пусть даст судьба здоровья и много лет жизни дяде Кралей за его невероятную предусмотрительность и безграничное ко мне расположение! Ведь только он и смог уговорить меня не идти прямиком в Альтурские горы. И только по его настоянию я оказался здесь… А что же с отцом? Неужели он мне не родной? Или у меня действительно был когда-то наставник Фолг? Странно! Мне никогда не рассказывали о нем. Даже имени такого нет среди родственников. Ни среди живых, ни среди умерших…”
Теперь уже Эль-Митолан сделал вид, что не заметил сарказма в словах гостя. Когда все вошли, он представил свою тетушку:
– Хранительница моего домашнего очага и лучший специалист в кулинарии, госпожа Анна!
– Желаю вам здравствовать, госпожа! – Кремон с почтительным полупоклоном поцеловал старушке ручку. И та тут же потянула его за стол:
– Ни к чему эти излишние церемонии! Тем более когда блюда теряют свой аромат и внутреннее тепло. Садитесь возле меня, молодой человек!
И, даже не спрашивая мнение гостя, принялась накладывать ему и блинчики, и сыр, и тонко нарезанную копченую колбасу. А уж от обилия разнообразного печенья и разноцветного мармелада в красивых вазочках у гостя вообще глаза разбежались. При виде такого щедрого угощения даже Эль-Митолан не смог сдержать восклицания:
– И мы должны все это съесть?!
– Вы – как хотите! А вот гость – обязательно! – строго заявила госпожа Анна. – В дальней дороге аппетит нарастает пропорционально пройденному расстоянию.
– Так я ведь уже… – попытался напомнить о своем “завтраке” Кремон.
– Такой молодой и здоровый мужчина, как вы, – безапелляционно перебила его управительница замка, – должен без труда съедать три подобных завтрака! Или у вас нелады со здоровьем?
– Да нет, судьба милует.
– Тогда не отвлекайтесь на разговоры! По традиции за нашим столом только я имею право разговаривать и рассказывать последние новости.
В ответ на это изречение Эль-Митолан возмущенно хмыкнул, но возражать не стал. Возможно, из-за огромного блинчика с творогом, который он чуть ли не целиком засунул в рот перед тетушкиной фразой. А возможно, и из-за ее укоризненного и строгого взгляда, которым она заодно разгладила и топорщившиеся усы Коперрульфа. Воин, пытаясь скрыть улыбку, наскоро наложил кусок колбасы на полоску сыра и отправил в рот. Не стал больше ждать приглашений и Кремон. Хотя и старался сдерживать свое желание глотать все подряд не разжевывая. Все-таки дальняя дорога изрядно опустошила его кошелек. И, как следствие, вымотала внутренние резервы организма. И сейчас естество отчаянно требовало пополнения в виде калорий и витаминов. Все двадцать дней путешествия из столицы в Агван приходилось жутко экономить средства. Только несколько раз удалось хорошо и сытно поесть. А тут такое давно забытое изобилие!
Прошло уже минут двадцать, а Кремон все никак не мог насытиться. Более того, ему лишь стало казаться, что он только-только заморил червячка. Это, естественно, не осталось незамеченным, но Эль-Митолан проявил истинное чувство такта и принялся вполголоса обсуждать с Коперрульфом якобы очень важные и срочные проблемы, связанные с ездовыми животными. Они поочередно прикладывались к пузатым кружкам с горячим чаем и, казалось, совершенно забыли про гостя.
– И все-таки не хочется мне ездовых похасов продавать. Лучше уж несколько старых лошадей…
– Да вы что?! – Коперрульф так нахмурил брови, что показалось, будет ругать своего работодателя. – Самых обученных и выдрессированных животных?! И на ком ездить тогда соизволите? На похасах?
– Но ведь раньше ездили! И никто не гнушался промчаться с ветерком.
– Сравнили! У лошади скорость в полтора раза выше…
– Зато выносливость меньше! Похас может сутки везти не останавливаясь. Ведь подсчитано, что за это время он пройдет путь больший, чем лошадь.
– Ага! Путь-то больший, но и съесть ему надо потом в три раза больше! Так что провианту в дальней дороге на похасов не напасешься. Да и сами посудите: ведь недаром вся личная охрана почти всех королей только на конях и гарцует. И красиво, и быстро, и удобно. В нашей Энормии фактически вся кавалерия уж на конях. Только самая тяжелая на похасах учения проводит.
– Если честно, то мне и похасов продавать жалко, – признался Хлеби. – У нас такая сильная и отменная порода получилась…
– Тогда измените свое решение и достройте новые конюшни.
– Нет! Ни на метр усадьбу расширять я не намерен.
– Значит, продавайте только в поселок. На тех условиях, что обговаривались: чуть дешевле, но без права перепродажи.
– А может, еще немного подождем?
– Господин Хлеби! Молодым жеребятам надо много места. Они и так ютятся в немыслимо плохих условиях!
– Ну так уж и плохих…
– Конечно! Для их развития необходимо пространство. И чем больше, тем лучше! И не забывайте, в ближайшие дни ожидается еще пополнение. Так что советую продать похасов срочно! Прямо сегодня. Я схожу к старосте, и до обеда мы все организуем.
– Как у вас все быстро делается!
– А как вы думали! Люди уже давно ждут похасов и рассчитывают на существенное подспорье в хозяйстве. Они готовы хорошо заплатить и совсем не против, если мы и дальше будем продолжать селекцию и укрепление выведенной породы.
– Значит, сегодня? И сколько ты наметил на продажу?
– Восемь. Ну и шесть гужевых, как раньше планировали.
– Ох! – тяжело вздохнул хозяин замка. – Как бы нам потом не пришлось пожалеть. Ведь похас – самое проверенное и надежное ездовое животное. Как вспомню, в какие трудные места мы на них добирались в молодости… А когда мы служили на границе…
– Кг-кгм! – Коперрульф деликатным кашлем оборвал ненужные воспоминания. – Господин Эль-Митолан, вы же сами прекрасно знаете, за лошадьми будущее!
– Думаешь? А мне некие силы приоткрыли совсем другие знания. И лошади в весьма недалеком будущем, возможно, будут заменены гораздо менее приятными штуками… – Хлеби заметил, что Кремон наконец-то насытился и с затуманенными глазами откинулся на спинку стула. – Хорошо! Продаем! Осталось только утвердить цену.
– Цена! – воскликнул скептически усатый капитан в отставке. – Наши красавцы стоят гораздо больше, чем триста тридцать и шестьсот Стасов!
– Но мы будем исходить из средних цен! – твердо возразил хозяин.
– Значит, вы хотите продавать гужевых за триста, а ездовых по пятьсот пятьдесят?
– Выходит, что так. Примерно десять процентов сбрасываем. Но зато все похасы останутся под боком!
– Да они бы и так остались. – Коперрульф так расстроился, что едва не всхлипнул. – Вы же чуть ли не тысячу стасов теряете!
– А тебе-то что? Деньги-то мои! – Эль-Митолан засмеялся и дружески похлопал своего дворецкого по плечу. – Может, мы сейчас немного потеряем, зато потом вернем сторицей.
– Ага, потом! Да мало ли что потом может случиться!
– Вот именно! Может, мы еще и обрадуемся, что так выгодно продали. Все! Не горячись! Иди в поселок и обо всем договаривайся. – После этих слов хозяин встал, давая понять, что обсуждение текущих дел окончено. За ним поднялись и все остальные, поблагодарив тетушку Анну за превосходный завтрак. – А мы с господином Кремоном пройдем в мой кабинет и побеседуем с глазу на глаз. И пока мы сами не спустимся вниз, прошу нас не беспокоить. – И он ладонью указал Кремону на лестницу.
В кабинете они уселись друг против друга в два глубоких кресла, и Эль-Митолан начал без предисловий:
– Раз вы пришли сюда, значит, согласны ответить на все мои вопросы честно и открыто?
– Да!
– В том числе и под Сонным Покрывалом?
– Да!
– И не боитесь, что выйдут наружу ваши плохие поступки или деяния?
– Вряд ли! Ничем предосудительным я в своей жизни не занимался. – Кремон на минутку задумался. – Разве только всплывет нечто из моих детских шалостей, в которых меня в свое время не уличили. Так это не страшно, я бы и сам признался. Хоть… и со стыдом. Да и вам какой смысл интересоваться такими мелочами? Да еще потом кому-то рассказывать?
– Конечно, никакого смысла. Хочу только предупредить: кое-какие подозрения на ваш счет у меня имеются.
– Тогда быстрей спрашивайте. Надеюсь, что мои ответы развеют все ваши сомнения и опасения.
– Начнем без Сонного Покрывала, – решил наконец Эль-Митолан. – Потом, если сомнения останутся, я их проверю повторными вопросами.
Гость в ответ только утвердительно кивнул, и хозяину замка подспудно захотелось не разочароваться в этом симпатичном и открытом молодом человеке. Он настроил свое внутреннее восприятие на его эмоциональный фон и сразу заметил добровольное желание к сотрудничеству у собеседника. Если бы тот стал врать или увиливать от прямого вопроса, Хлеби распознал бы это и без магических средств и раритетов стационарной активности, к которым и относилось Сонное Покрывало.
– Как тебя звать?
– Кремон.
– Ты любишь вишневый компот?
– Обожаю!
– Имел ли ты своего коня?
– Не довелось.
– Как зовут твоего отца?
– Дарел.
– Сколько тебе лет, в том числе и неполных?
– Двадцать четыре года и семь месяцев.
– Ты любил женщину?
– Скорей нет, чем да.
– А сексом со сколькими занимался?
– Мгм… – Короткая пауза. – С шестью.
– В каком возрасте это случилось впервые?
– В шестнадцать.
– Ты Эль-Митолан?
– Нет. Увы! Не получилось…
– Умирая от голода, ты сможешь зарезать похаса?
– Наверное…
– А человека?
– Никогда!
– А таги или сорфита?
– Тем более! Никогда.
– Сколь дней ты добирался сюда из Лиода?
– Четыре дня.
– А от столицы?
– Двадцать.
– И все время пешком?
– Первые семь дней на верховом похасе.
– И куда он пропал?
– На переправе возле Сиконей водный пьенте сильно ударил паром. Похасы занервничали и несколько сорвалось с привязи. Снесли загороду и попали пьенте на обед. В том числе и мой.
– Сколько яблок можешь съесть за один раз?
– Семь, восемь… может, десять…
Вопросы сыпались один за другим. В них не было ни последовательности, ни единой системы. А порой отсутствовала всякая логика и трудно было уловить хоть какой-то смысл. Но Кремон старался отвечать быстро, без особых раздумий или явно видимых колебаний. И совершенно не волновался. Наоборот, он успокоился впервые за долгое время, и ему казалось, что все вокруг прекрасно. Жизнь легка, проста и приятна. Возможно, виной этому был сытый, довольно урчащий желудок, но даже мысли о необходимости идти и сражаться с ненавистными драконами отступили куда-то на задний план.
Конечно, идти придется! И очень скоро. Но не сию минуту, а может, даже и не сегодня. Сегодня можно отдохнуть и набраться сил. А уж завтра…
– За какой луной ты больше любишь наблюдать?
– За Маргой.
– Почему?
– Потому что она желтая в середине и имеет более таинственный вид.
– Ты веришь в то, что там могут жить разумные существа?
– На Марге? Вряд ли. А вот на Сапфире точно живут! Он ведь синий из-за океанов, значит, там полно жизни.
– Ладно! – Эль-Митолан резко встал и решительно прошелся несколько раз по кабинету, разминая затекшие ноги. – Последние вопросы не считаются. Они чисто академического характера.
– Между прочим, весьма важные вопросы! – возразил Кремон. – Очень жаль, что на раскрытие этих тайн не брошены все современные силы науки.
– Да? – Хозяин замка неожиданно остановился перед гостем. – Я тебе это высказывание очень скоро припомню! Возможно… Но сейчас давай закончим нашу беседу. – Он опять заходил между столом и высокими этажерками с книгами. – Насколько я могу судить, ты откровенен и честен. Но несколько темных пятен в твоей биографии все-таки есть.
– Может, вы просто не все вопросы задали?
– Да нет. Тут дело в другом… Возможно, ты и сам этого не помнишь.
– Своей памятью я горжусь не без оснований! – похвастался Кремон.
– Вот это я и хочу проверить с помощью Сонного Покрывала. Но вначале ты мне разъяснишь маленькую деталь своего путешествия. Сам я уже все понял, но хочу только твоих подтверждений. Внимательно вдумайся и вспомни обо всем, что произошло с тобой по дороге из Лиода. Особенно позавчерашний день. Вспомнил?
– Прекрасно, каждую деталь.
– Тогда с самого утра и как можно подробнее!
– Ночевал я на хуторе у одних очень бедных земледельцев. Видимо, только недавно получили надел земли. Они меня пустили в амбар. Утром пригласили позавтракать, но мне стало неудобно, и я отказался. Хотя они все-таки заставили взять в дорогу кусок вяленого мяса, полбуханки хлеба и две луковицы. Пройдя часть невысокого подлеска, я не выдержал и сделал привал возле ручья. Стыдно признаться, но все свои запасы пищи я съел, даже не заметив. И те, что мне дали, и те, что у меня были. И самое странное – мой и без того зверский голод только усилился. Хотя еды мне хватило бы дня на два. Хорошо, хоть вода имелась в избытке. Сколько я ее выпил – уже и не помню. Но не торчать же весь день у ручья? И вот чем дальше я шел, тем все голодней становился. Первый раз в жизни со мной такое приключилось. И воду из фляги допил – не помогает. Кусок кожаной рукавицы отрезал и стал грызть – не помогает. А дорога-то глухая, ездят редко, хоть и считается самой короткой. Л ишь к вечеру я рассчитывал до одного селения дойти. Иду, жую твердую кожу и мычу нечто вроде песни…
– А почему охотиться не стал?
– Местность там не лесная, да и лука с собой я не брал. А сидеть с кинжалами в засаде не смог: так меня всего от голода скрутило, что хоть волком вой. И пришла мне в голову мысль, что место там очень плохое. Ведь бывает так?
– Да уж, – охотно согласился Эль-Митолан, – чего только на этой земле не встретишь…
– И решил я свою силу воли проверить. Кожу выплюнул и – чуть ли не бегом. Со всей силы! Назло голоду! Час быстрым шагом, второй… Круги перед глазами, во внутренностях огонь плещется, а в ушах словно шум прибоя громыхает. И когда ноги стали заплетаться, понял: больше не смогу! Пару раз даже споткнулся… И вдруг словно солнце из-за туч выглянуло! Голод пропал! Да так неожиданно и легко, словно его и не было. Какое снизошло на меня облегчение! Вы бы только знали! Мало того, я почувствовал себя совершенно сытым. Да-да! Не смейтесь. Конечно, не таким, как сейчас, но есть не хотелось совершенно. И даже сама мысль об ужине мне казалась неприятной. Поэтому в селении я есть не стал. Просто выспался без сновидений. И утром мне даже пить не захотелось. Так и дошел до Агвана. Без единой крошки! Только после урагана мне вновь захотелось подкрепиться, и я в ваш трактир зашел.
– Да-а, – протянул хозяин дома с многозначительным видом. – Теперь мне многое становится понятным.
– И мне тоже, – таким же тоном протянул гость. – Извините за откровенность, но я ведь еще вчера понял, чьих это рук дело. Но если с грозой и ураганом более-менее все ясно… Скажите, зачем же вы меня голодом морили? Такие бесчеловечные опыты могли бы запросто нарушить психику и менее впечатлительного путешественника.
– Ха-ха-ха! – весело засмеялся Эль-Митолан. – А как ты догадался по поводу урагана?
– Для этого не обязательно быть королевским дознавателем. Достаточно просто смотреть по сторонам и прислушиваться к внутренним чувствам.
– Ты не представляешь, как близко находишься возле разгадки своего голодного приключения. Но я обещаю тебя просветить по этому вопросу сразу после Покрывала. Готов?
– Да я – то готов. – Кремон немного сконфузился, но все-таки попросил: – Если вы узнаете что-либо важное, касающееся меня, то как вы это потом используете?
Хозяин кабинета уже достал из инкрустированного серебром ларца легкую и прозрачную шаль и приготовился набросить на голову парня. На мгновение он замер, раздумывая, но потом сказал с твердостью в голосе:
– Не знаю. Но обещаю, что во вред тебе это не пойдет!
Вместо ответа гость покорно закрыл глаза, впрочем, делать это было совсем необязательно. Хотя покрывало и называлось Сонным, оно не погружало разумное существо в сон, а только отключало непосредственно сознание. Все остальные функции мозга продолжали действовать, даже память. После включения сознания индивидуум вполне сносно помнил все вопросы и свои ответы. И если был в чем-то виновен, то прекрасно осознавал свое разоблачение. Подобные магические покрывала имелись у каждого королевского дознавателя в крупных городах и в центральных региональных судах. Ходили, правда, легенды, что “великие” преступники и покрывало обманывали, но у знающих людей такие россказни, кроме улыбки, ничего не вызывали. Хотя трудности при дознании возникали регулярно. И в первую очередь это зависело от правильной постановки вопросов. Если подозреваемый не связывал вопросы с непосредственно преступлением, то и ответить не мог по существу. А значит, не каждый судья имел доступ и право употреблять такое могучее оружие при дознании.
Откуда Сонное Покрывало имелось у Эль-Митолана Хлеби, вряд ли кто мог догадаться. Хотя каждый на его месте стремился к подобной собственности и почитал бы за счастье иметь ее в своей сокровищнице. Но если кто-то хоть немного разбирался в предметном волшебстве, то прекрасно знал и о необычайно высокой стоимости магической вещи такой огромной силы. Подобные раритеты создавались изредка и лишь совместными усилиями нескольких Эль-Митоланов. Как минимум троих одновременно. И почти всегда по заказу высших королевских сановников.
Хозяин замка отошел от замершего под покрывалом Кремона и вновь уселся в свое кресло. И опять посыпались вопросы. Вот только ответы на некоторые из них следовали уже с большим опозданием. Словно память для этого погружалась в немыслимые глубины.
– Ты меня слышишь?
– Да.
– Открой глаза. Видишь меня?
– Да.
– Как тебя зовут?
– Кремон.
– У тебя был еще один отец?
– …Был.
– Как его звали?
– …Фолг.
– И какого он рода?
– …Не знаю.
– А первую мать ты помнишь?
– Нет.
– У тебя была только одна мать?
– Да.
– Как зовут второго отца?
– Дарел.
– Как выглядел твой первый отец?
– …Большой и… добрый.
– Он погиб?
– Не знаю.
– Что ты помнишь из последней вашей встречи?
– …Сильный грохот… Стремительный полет… Пыль… И страх…
– Сколько лет тебе тогда было?
– Не знаю.
– Ты уже мог ходить?
– Да.
– Ты уже мог читать?
– Нет.
– А как тебя звал первый отец?
– …Не помню.
– Или он тоже звал тебя Кремон?
– …Не помню.
– Отец Фолг носил боевое оружие?
Больше трех часов Эль-Митолан задавал очень похожие вопросы. Порой только переставляя в них слова с места на место. Наконец и он явно зашел в тупик, не зная о чем спросить еще. С минуту поразмышляв над последним ответом гостя, он решительно встал и снял Сонное Покрывало.
Почти сразу взгляд Кремона стал осознанным. Но еще минут пять он не проронил ни слова, прокручивая в памяти все свои ответы. Хозяин кабинета ему не мешал, внимательно наблюдая за всей гаммой чувств, которые проявлялись на лице парня во время этого мыслительного процесса, и ожидая вполне закономерного вопроса:
– Выходит… у меня в раннем детстве был другой отец?!
– Скорей всего.
– То есть наличие отца Фолга еще не доказанный факт?
– Вполне возможно. Дело в том, – пустился в пояснения Хлеби, – что Сонное Покрывало открывает порой такие воспоминания, которые человек не вспомнил бы даже под страшными пытками. Но в то же время и оно невсесильно. Как ты сам понял, некоторые фрагменты твоего раннего детства и ему оказалось восстановить не под силу. Возможно, ты тогда находился просто под опекой некоего Фолга, ошибочно принимая его расположение за отцовские чувства. Или это один из ближайших родственников – дядя, дед, которые всегда о тебе заботились. Может, они и погибли на твоих глазах, но в твоей памяти это не сохранилось. Хочу особо выделить, вовсе не значит, что этого момента в твоей жизни не было! Поэтому окончательный ответ на твой вопрос может дать только твой отец Дарел.
– Он? – Кремон в сомнении покачал головой. – Даже не знаю… после пропажи матери в его психике произошли некоторые изменения…
– Полковник Кралей мне написал об этом. Видимо, Дарел очень любил свою жену?
– Невероятно! Тем более что она действительно самая добрая и милейшая женщина в мире. Поэтому отец так тяжело перенес это трагическое известие…
– А что говорит о его здоровье лекарь?
– Самочувствие отца явно пошло на поправку. Особенно в последние месяцы. Все чаще к нему возвращаются моменты полного просветления. Омраченного, правда, тоской и тихой грустью. Он даже провожал меня, когда я уходил из дому. Уговаривал остаться с ним и не подвергать свою жизнь опасностям.
– Значит, если ты улучишь благоприятный момент, то можешь рассчитывать на откровенность и чистосердечный рассказ о твоем детстве?
– Вполне! Никогда в жизни он не уходил от прямых и конкретных вопросов.
– Хорошо! Этот момент ты выяснишь очень скоро. – Заметив, что гость хочет что-то возразить, Эль-Митолан остановил его поднятой ладонью: – А сейчас я тебе объясню все последующие годы твоей жизни, вполне естественно базируясь на тех знаниях, что дало нам Сонное Покрывало. И тех событиях, которые произошли в последние дни. Во-первых – и это самое важное! – мы понимаем, что дата твоего рождения, записанная в документах, явно ошибочна и двадцать четыре года тебе исполнилось только два дня назад!
– Не может быть! – воскликнул Кремон.
– Об этом свидетельствуют все факты! – И так как гость смотрел на него с недоверием, Хлеби продолжил: – Именно два дня назад ты прочувствовал Предвестники Всплеска: голод и сытость!
– Разве бывают такие Предвестники?! – В словах Кремона звучало нескрываемое изумление. – Почти всегда Всплеск предвещают непомерная сонливость и последующая необъяснимая бодрость. За редкими исключениями.
– Вот именно, исключениями! Мне самому досталось одно из таких: я чуть ли не день плакал от грусти, а потом смеялся как умалишенный. И твой случай как-то раз упоминался в анналах.
– Так что же это получается? – Кремон вскочил на ноги, сжимая кулаки от волнения. Лицо его с пугающей быстротой становилось то бледным, то излишне красным, лоб покрылся мелкими капельками пота. Хозяин дома тоже встал и положил руки на плечи гостя. Затем, глядя ему прямо в глаза, торжественно произнес:
– Получается, что ты теперь один из нас! Добро пожаловать в общество Эль-Митоланов!
После этих слов глаза Кремона опасно заблестели и стали наполняться влагой. Но тут же озабоченные складки прорезали его лоб, а голос выдал еще большее волнение.
– Но ведь в течение трех дней после Всплеска надо пройти Обряд Воспламенения?
– Конечно! И ты его пройдешь этой ночью!
– Но ведь для этого необходимо присутствие троих Эль-Митоланов?!
– Естественно! Я тоже помню о такой мелочи…
– Где же мы их найдем? Успеем добраться до Лиода?
– Еще чего! Переться в такую даль. Мне и здесь неплохо!
– Значит, у вас будут сегодня гости? Да еще и Эль-Митоланы?
– Будут. Но это уже мои проблемы! – отмахнулся Хлеби. – И давай сразу договоримся, у меня имеется очень много тайн, в которые я не хочу посвящать никого. Даже своего нового ученика. Ты ведь собираешься просить у меня наставничества?
– Да, конечно, – смутился Кремон. – Просто все так неожиданно на меня свалилось… – Он прокашлялся и произнес официальное прошение: – Прошу вас, уважаемый Эль-Митолан Хлеби Избавляющий, быть моим наставником и обязуюсь в случае вашего согласия выполнять все ваши требования и распоряжения!
– Я согласен взять в ученики Эль-Митолана Кремона и после Обряда Воспламенения обязуюсь обучать его обладанию тайнами мироздания в течение года с сего момента. После этого он вправе закончить обучение, продолжить его или выбрать иного наставника.
– Благодарю вас, наставник! – Новоиспеченный ученик встал на одно колено и прикоснулся лбом к ладони своего учителя. Тот поощрительно похлопал его другой рукой по плечу и заставил подняться на ноги.
– Только не забывай: в некоторые секреты я тебя допускать не буду! Может, со временем, и то не во все. – Хлеби улыбнулся. – Ведь ты обязался выполнять все мои требования и распоряжения?
– И нарушать свои обязательства я не собираюсь! – Кремон через силу тоже попытался улыбнуться. – Подобной черной неблагодарности вы от меня не дождетесь.
– Ну вот и прекрасно! После такой продолжительной и эмоциональной беседы я чувствую невероятный голод. Уверен, что нас уже ждут к обеду, и только мой приказ удерживает тетушку от вторжения в эту комнату. Да и ты наверняка успел проголодаться?
– После такого обильного завтрака на три дня можно забыть о пище телесной и вкушать только духовную!
– Только не говори таких сентенций тетушке! А то она не поймет. Решит, что невкусно приготовлено, и страшно расстроится! – Хозяин дома подошел к двери, открыл ее и пропустил гостя на выход: – Спускайся в зал, а я задержусь на десять минут. Надо пригласить моих друзей на ночной Обряд Воспламенения. Так внизу и скажи: я сам спущусь через десять минут!
– Хорошо, наставник! – Кремон стал спускаться по лестнице, а в голове еще мелькали хаотичные воспоминания сегодняшнего дня.
“Неужели я стал Эль-Митоланом?! И даже получил в наставники самого Хлеби? Пусть даст судьба здоровья и много лет жизни дяде Кралей за его невероятную предусмотрительность и безграничное ко мне расположение! Ведь только он и смог уговорить меня не идти прямиком в Альтурские горы. И только по его настоянию я оказался здесь… А что же с отцом? Неужели он мне не родной? Или у меня действительно был когда-то наставник Фолг? Странно! Мне никогда не рассказывали о нем. Даже имени такого нет среди родственников. Ни среди живых, ни среди умерших…”