Помни об этом, русский…
7
8
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 3
1
2
3
7
Теперь вы знаете, какая война идет сегодня на планете. Повторим вкратце основные наши выводы.
А. Наш враг — Запад, НАТО, где верховодит Америка. На самом деле Новый Мировой Порядок устанавливают не англосаксы, а настоящие правители США богатая и влиятельная сионистская община. Цель войны — завладеть мировыми ресурсами и сохранить господство доллара.
Б. Америка будет делать все, чтобы расколоть на части любую страну. Это выгодно для продолжения «эры доллара».
В. Россия неизбежно должна подвергнуться нападению Запада, поскольку ее расчленение и уничтожение жизнеспособности нашего талантливого народа — это непременное условие установления НМП. Кроме того, это нужно Западу и в пропагандистских целях.
Г. В войне на развал страны передовым отрядом убийц нашей страны выступят сепаратисты. Скорее всего, на Северном Кавказе и в Татарии. Запад сделает все, чтобы православные и мусульмане сцепились насмерть в многолетней войне. И пока она (на Кавказе, скорее всего) будет идти годами, пожирая силы и средства русских, и без того обескровленных «реформами» «чужих», у России выйдет из строя ядерное оружие. После чего начало агрессии НАТО под предлогом «защиты прав» сепаратистов станет лишь вопросом времени.
Д. Войну против нас будет вести сильно изменившаяся Америка — страна жестоких корпораций, аэрокосмического оружия и криминалитета, сомкнувшегося с элитой США. Война будет истребительной: после победы НАТО над Россией русские будут уничтожены физически. Но не душегубками и концлагерями, а «мягко» — «рыночной» экономикой.
Война на наше окончательное уничтожение будет воздушно-космической. В этом мы уверены на все сто. С 2000 года США приступают к формированию АЭФов аэрокосмических экспедиционных формирований. Их власть над миром будет аэрократией.
Наверное, вы в детстве читали «Путешествия и приключения Лемюэля Гулливера», принадлежащие перу английского разведчика XVII века Джонатана Свифта. Свифт был еще и мистиком, посвященным в какую-то сатанинско-масонскую муть. У нас принято читать детям только одну часть из этой книги — похождения Гулливера в стране лиллипутов. Но там есть и другие части, мрачные, пугающие детей. Не поленитесь, загляните в эту очень непростую книгу. И вы увидите страшное предвидение.
Это — путешествие на Лапуту, летающий город-остров идеально круглой формы, с алмазным сверкающим днищем и магнитным двигателем. Ни дать-ни взять, огромный летающий диск. Лапута правит целыми странами, собирая с них тяжелую дань. И если кто-то не подчинится, остров-диск является и тяжело опускается на непокорные города, стирая их в порошок своим алмазным основанием.
Свифт, посвященный в западные тайные общества, выразил мечту, цель своей цивилизации — царить над миром, господствуя в воздухе. Пусть это выражено у него наивно. Все-таки писалась книга три века назад. Кажется, нынешняя эпоха громадных авиакосмических соединений, высокоточных ударов и ковровых бомбежек и есть та самая Лапута. Глобальная аэрократия.
Но в книге Свифта есть и то, чего боится Запад. Один из городов, Литодомо, не подчиняется парящему острову. Храбрые горожане ловят готовую раздавить их Лапуту мощным магнитом, а потом угрожают поджечь ее, расколоть ее днище громадным пламенем. И Лапута с позором отступает.
Чтобы побороть аэрократию Нового порядка, русским придется сломить западное господство в воздухе. А вернее, в едином воздушно-космическом пространстве. Нам нужно быть готовыми унести врага с собой в могилу — и тогда он отступит…
А. Наш враг — Запад, НАТО, где верховодит Америка. На самом деле Новый Мировой Порядок устанавливают не англосаксы, а настоящие правители США богатая и влиятельная сионистская община. Цель войны — завладеть мировыми ресурсами и сохранить господство доллара.
Б. Америка будет делать все, чтобы расколоть на части любую страну. Это выгодно для продолжения «эры доллара».
В. Россия неизбежно должна подвергнуться нападению Запада, поскольку ее расчленение и уничтожение жизнеспособности нашего талантливого народа — это непременное условие установления НМП. Кроме того, это нужно Западу и в пропагандистских целях.
Г. В войне на развал страны передовым отрядом убийц нашей страны выступят сепаратисты. Скорее всего, на Северном Кавказе и в Татарии. Запад сделает все, чтобы православные и мусульмане сцепились насмерть в многолетней войне. И пока она (на Кавказе, скорее всего) будет идти годами, пожирая силы и средства русских, и без того обескровленных «реформами» «чужих», у России выйдет из строя ядерное оружие. После чего начало агрессии НАТО под предлогом «защиты прав» сепаратистов станет лишь вопросом времени.
Д. Войну против нас будет вести сильно изменившаяся Америка — страна жестоких корпораций, аэрокосмического оружия и криминалитета, сомкнувшегося с элитой США. Война будет истребительной: после победы НАТО над Россией русские будут уничтожены физически. Но не душегубками и концлагерями, а «мягко» — «рыночной» экономикой.
Война на наше окончательное уничтожение будет воздушно-космической. В этом мы уверены на все сто. С 2000 года США приступают к формированию АЭФов аэрокосмических экспедиционных формирований. Их власть над миром будет аэрократией.
Наверное, вы в детстве читали «Путешествия и приключения Лемюэля Гулливера», принадлежащие перу английского разведчика XVII века Джонатана Свифта. Свифт был еще и мистиком, посвященным в какую-то сатанинско-масонскую муть. У нас принято читать детям только одну часть из этой книги — похождения Гулливера в стране лиллипутов. Но там есть и другие части, мрачные, пугающие детей. Не поленитесь, загляните в эту очень непростую книгу. И вы увидите страшное предвидение.
Это — путешествие на Лапуту, летающий город-остров идеально круглой формы, с алмазным сверкающим днищем и магнитным двигателем. Ни дать-ни взять, огромный летающий диск. Лапута правит целыми странами, собирая с них тяжелую дань. И если кто-то не подчинится, остров-диск является и тяжело опускается на непокорные города, стирая их в порошок своим алмазным основанием.
Свифт, посвященный в западные тайные общества, выразил мечту, цель своей цивилизации — царить над миром, господствуя в воздухе. Пусть это выражено у него наивно. Все-таки писалась книга три века назад. Кажется, нынешняя эпоха громадных авиакосмических соединений, высокоточных ударов и ковровых бомбежек и есть та самая Лапута. Глобальная аэрократия.
Но в книге Свифта есть и то, чего боится Запад. Один из городов, Литодомо, не подчиняется парящему острову. Храбрые горожане ловят готовую раздавить их Лапуту мощным магнитом, а потом угрожают поджечь ее, расколоть ее днище громадным пламенем. И Лапута с позором отступает.
Чтобы побороть аэрократию Нового порядка, русским придется сломить западное господство в воздухе. А вернее, в едином воздушно-космическом пространстве. Нам нужно быть готовыми унести врага с собой в могилу — и тогда он отступит…
8
Знаешь, читатель, нас ждет самая страшная в мире война. И только дураки думают, будто бы она — это только авианалеты и танковые лавины. Нет, война идет по всем полям — в культуре и в религии, в умах и в финансах, на рынках и в технологиях. Это столкновение жизни и смерти, мира людей и мира нечисти. Мира здорового, преданного Богу человека и темной пучины дьявола, оснащенного компьютерными сетями и бомбами с лазерным наведением.
И в этой войне смерть может забрать каждого — и простого работягу, и солдата, и «нового русского» с роскошным особняком. Гореть под бомбами будут и блочные дома, и фешенебельные виллы. Я пишу эту книгу и очень спешу. Из окон моего дома видны трубы электростанции. Рядом — часть внутренних войск. А значит, сюда будут падать бомбы и ракеты. Да что там НАТО, в один прекрасный день мой дом могут подорвать и без войны, свалив все на злых чеченцев, ища новый аргумент для продления власти «реформаторского» отребья. А значит, и рукопись моя, и семья могут погибнуть под обломками.
«Новым русским» не помогут ни их деньги, ни бегство за кордон. После скандалов 1999 года Запад показал, что считает их поголовно преступниками и ворами, коим не место в приличном обществе. Более того, он склонен отобрать у них наворованное. Вы, конечно, помогли мне разодрать на части СССР и добить его могучий научно-промышленный потенциал, вы воровством своим подорвали жизнеспособность православных. Но теперь ваша миссия, «новые русские», закончена. Дьявол не щадит тех, кто ему служит. «Новорусские» за очень малым исключением будут выброшены прочь, словно использованные презервативы. Даже криминальные дела свои на обломках разгромленной России западные боссы примутся делать с более молодыми, «новейшими русскими». Те будут победнее и посговорчивее с новыми паханами.
Можем ли мы, русские, выстоять? Можем. И должны выстоять. В этом — наша миссия, наша судьба. Ибо погибнет Россия — погибнет и весь мир. О том, как это сделать, я и пишу свою книгу. Что мы имеем для этой битвы? Я говорю об этом — на тридцать третьем году своей жизни, в первом году Четвертой мировой. А для того, чтобы победить, нам нужно понять, почему мы проиграли Третью мировую, длившуюся от взятия Берлина в мае 1945 до декабря 1991, когда Ельцин, Кравчук и Шушкевич разрубили на части мою Родину, мою Империю.
Идем же, читатель, дальше. С нами — Бог…
И в этой войне смерть может забрать каждого — и простого работягу, и солдата, и «нового русского» с роскошным особняком. Гореть под бомбами будут и блочные дома, и фешенебельные виллы. Я пишу эту книгу и очень спешу. Из окон моего дома видны трубы электростанции. Рядом — часть внутренних войск. А значит, сюда будут падать бомбы и ракеты. Да что там НАТО, в один прекрасный день мой дом могут подорвать и без войны, свалив все на злых чеченцев, ища новый аргумент для продления власти «реформаторского» отребья. А значит, и рукопись моя, и семья могут погибнуть под обломками.
«Новым русским» не помогут ни их деньги, ни бегство за кордон. После скандалов 1999 года Запад показал, что считает их поголовно преступниками и ворами, коим не место в приличном обществе. Более того, он склонен отобрать у них наворованное. Вы, конечно, помогли мне разодрать на части СССР и добить его могучий научно-промышленный потенциал, вы воровством своим подорвали жизнеспособность православных. Но теперь ваша миссия, «новые русские», закончена. Дьявол не щадит тех, кто ему служит. «Новорусские» за очень малым исключением будут выброшены прочь, словно использованные презервативы. Даже криминальные дела свои на обломках разгромленной России западные боссы примутся делать с более молодыми, «новейшими русскими». Те будут победнее и посговорчивее с новыми паханами.
Можем ли мы, русские, выстоять? Можем. И должны выстоять. В этом — наша миссия, наша судьба. Ибо погибнет Россия — погибнет и весь мир. О том, как это сделать, я и пишу свою книгу. Что мы имеем для этой битвы? Я говорю об этом — на тридцать третьем году своей жизни, в первом году Четвертой мировой. А для того, чтобы победить, нам нужно понять, почему мы проиграли Третью мировую, длившуюся от взятия Берлина в мае 1945 до декабря 1991, когда Ельцин, Кравчук и Шушкевич разрубили на части мою Родину, мою Империю.
Идем же, читатель, дальше. С нами — Бог…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СЛАВА НАШИХ ОТЦОВ
Глава 3
ПОБЕДА В ВОЙНЕ, О КОТОРОЙ ЗАБЫЛИ.
КОРЕЯ: ИМПЕРИЯ НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР.
1951-й: ВОЗДУШНАЯ БИТВА ПРИ ЯЛУЦЗЯНЕ.
КАК ТАНКИ СПАСЛИ НАС ОТ НАШЕСТВИЯ С ВОЗДУХА.
СЕЗОН ПРИЗРАКОВ И ДЕЛО БЕРИИ, КОТОРОЕ ЖИВЕТ ДО СИХ ПОР. ХРУСТАЛЬНЫЙ КУПОЛ НАД ИМПЕРИЕЙ.
1950-е: ТУЧИ НАД НАМИ СГУЩАЮТСЯ.
ВСЕГО ОДИН ЗАЛП, КОТОРЫЙ ПОВЕРНУЛ ИСТОРИЮ
Шел тридцатый день ожесточенной воины в Персидском заливе. Соединенная воздушная армада американцев, англичан и французов мощными ударами крошила иракскую оборону. 14 февраля 1991 года эскадрилья британских «торнадо» получила задание нанести удар по авиабазе Аль Таккадум. Днем раньше ее уже проутюжили шесть «торнадо», три EF-111 и два F-15.
Окрашенные в светло-бежевый «пустынный» цвет, хищно вытянутые машины неслись над песками. Своим силуэтом каждый «торнадо» похож на остромордую акулу с толстым и сильным туловищем, и длинный скошенный киль смахивает на хвостовой плавник рыбы-убийцы. Бояться было нечего: истребители арабов выбиты, противовоздушная оборона перестала существовать как единое целое. Земля сотрясалась от гулкой ударной волны, катившейся вслед за этими сгустками европейской супертехнологин. На всякий случай под стреловидными крыльями были подвешены ракеты HARM — быстрые дьяволы, летящие на излучение радаров зенитных систем. Так, чтобы метнуть их во всякого, кто дерзнет хотя бы поймать в прицел мчащихся англичан. В одном строю с бомбардировщиками шли самолеты РЭБ — радиоэлектронной борьбы, готовые включить мощные станции помех и ослепить головки самонаведения иракских ракет, «забить» работу чужих радаров.
В атаку на Аль Таккадум они вышли, как на полигоне. «Торнадо» приготовились полого пикировать с высоты 7300 метров. Пилоты сжимали ручки управления, а штурманы-операторы в задних кабинах припали к прицелам, готовясь к метанию лазеро-наводимых бетонобойных бомб. Самолеты уже легли на боевой курс, когда в кабинах летчиков истерично зазвучали системы предупреждения о радиолокационном облучении. Кто-то брал их на прицел! Лихорадочно завертелись головы пилотов в тяжелых шлемах, и темные стекла их скрыли искаженные внезапным страхом лица. С земли вырастали дымные заостренные столбы дыма от пущенных ракет, которые быстро и неотвратимо вытягивались в сторону «торнадо».
«Гайдлайны!» — крикнул кто-то в эфир, и страшное слово, знакомое всем с курсантских лет, электрическим разрядом пронзило струны натянутых нервов.
Самолеты РЭБ даже не успели включить свои «глушилки». «Торнадо» бросились врассыпную, поспешно освобождаясь от безумно дорогих лазерных бомб, бросая самолеты в спасительное пикирование. В воздух выстреливались тучи фольги и десятки горящих ложных целей. «Всех охватила ужасная паника. Ракеты мчались к нам с двух сторон, а мы не знали, сколько их. Я тут же освободился от пары управляемых авиабомб и бросил самолет на крыло…» — вспоминает выживший в том бою лейтенант Руперт Кларк («Авиамастер», ј1, 1997 г.).
Первая ракета разорвалась под хвостом его «торнадо». Самолет потряс страшный удар. Вдребезги разлетелось бронестекло кабины, раскрошило дисплеи и циферблаты на приборной доске. Оба двигателя «турбо юнион» судорожно поперхнулись и заскрежетали, но все же продолжали вращать турбинами, и ослепший самолет с полуоглушенным пилотом еще тянул. Взрыв ракеты превратил корму машины в уродливые металлические лохмотья. Штурман позади не отвечал. Он лежал без сознания, уткнувшись контуженной головой в электронный прицел, и хлынувшая изо рта и ушей кровь заливала шлем. Кларк, теряя высоту, пытался уйти прочь от Аль Таккадума, но тут в самолет ударила вторая ракета. Тридцатитонный «торнадо» разнесло в тучу пылающих обломков. В последний момент Кларку удалось рвануть рукоять спасительного катапультирования. Своего штурмана-оператора он больше никогда не увидит…
Иракцы тогда применили давно испытанный русскими прием — ракетную засаду. Более того, они стреляли старыми нашими ракетами С-75, детищами 1950-х годов. Впервые сбившими вражескую машину еще в 1960. И оружие-ветеран не подвело. Даже в столкновении с техникой, которая была и на тридцать лет моложе, и несравненно более компьютеризированной. Огнехвостое детище эпохи громоздких радиоламп и первобытно-грубых транзисторных схем, ровесник первых рок-н-роллов Элвиса Пресли, фильма про Максима Перепелицу и архаичных автомобилей с закругленными обводами, оно сразило крылатое чудо времен пейджеров, сотовой связи и виртуальной реальности!
То было в конце зимы 1991. Некогда сильная Красная Империя, великий Советский Союз, уже бился в конвульсиях. Садисты в хороших костюмах воткнули в его тело электроды, дав в них пыточные разряды. Они уже заложили в его суставы взрывчатку и вонзили стрекала в нервные центры. Огромная страна, спотыкаясь от судорог, уже послушно подчинялась командам западных «укротителей».
Но тогда случилось чудо. Утраченная воля, замолкшая боевая слава вдруг воплотились в этой старой ракете, взмывшей навстречу торжествующему врагу. Казалось, в тот миг прорвалась пелена позорных времен, и в небе блеснуло оружие совсем другой эпохи — стальной, огнедышащей эпохи. Эпохи имперской силы. Еще та, старая Империя, в последний раз наносила удар, сразив технотронного западного налетчика двумя сгустками воющего пламени.
Пусть нам доказывают: Империя-СССР задохнулась в гонке вооружений с компьютеризированным Западом. Пусть нам врут о том, что русским пришлось сдаться перед лицом авиационных армад Запада, способных задавить нашу ПВО станциями помех и прорывами роботизированных машин на высоте деревьев. Чушь! Русские со своей уникальной техно-цивилизацией породили сильнейшую систему защиты Империи от атак с неба, накрыв исполинскую страну «хрустальным куполом», опоясав ее рубежи невидимыми стенами высокотехнологической крепости. В холодной войне на этом фронте мы побеждали. Более того, выиграли у Америки и всего НАТО настоящую битву в конце 1950-х, предотвратив воздушно-ядерное нападение на наши города. И битва сия была лишь отчасти холодной. Тогда, почти за сорок лет до наших дней, русский народ попал в опаснейший кризис.
Это при Горбачеве нас пугали американскими звездными войнами. (Если вы читали нашу предыдущую книгу, «Сломанный меч Империи», то знаете о том, как советская верхушка, решив сдать и развалить Империю, заранее искала себе оправдания.) Но тогда, в 1980-х, заморские космические крейсеры и орбитальные роботы-убийцы были всего лишь рисунками на бумаге, игрушками в фильмах со спецэффектами, чертежами. А в 1950-х нам грозили вполне реальные машины Апокалипсиса — во «плоти» из стали и дюраля. Тогда наши отцы и деды подали нам пример того, как можно повергнуть во прах планы гораздо более сильного и богатого врага.
Окрашенные в светло-бежевый «пустынный» цвет, хищно вытянутые машины неслись над песками. Своим силуэтом каждый «торнадо» похож на остромордую акулу с толстым и сильным туловищем, и длинный скошенный киль смахивает на хвостовой плавник рыбы-убийцы. Бояться было нечего: истребители арабов выбиты, противовоздушная оборона перестала существовать как единое целое. Земля сотрясалась от гулкой ударной волны, катившейся вслед за этими сгустками европейской супертехнологин. На всякий случай под стреловидными крыльями были подвешены ракеты HARM — быстрые дьяволы, летящие на излучение радаров зенитных систем. Так, чтобы метнуть их во всякого, кто дерзнет хотя бы поймать в прицел мчащихся англичан. В одном строю с бомбардировщиками шли самолеты РЭБ — радиоэлектронной борьбы, готовые включить мощные станции помех и ослепить головки самонаведения иракских ракет, «забить» работу чужих радаров.
В атаку на Аль Таккадум они вышли, как на полигоне. «Торнадо» приготовились полого пикировать с высоты 7300 метров. Пилоты сжимали ручки управления, а штурманы-операторы в задних кабинах припали к прицелам, готовясь к метанию лазеро-наводимых бетонобойных бомб. Самолеты уже легли на боевой курс, когда в кабинах летчиков истерично зазвучали системы предупреждения о радиолокационном облучении. Кто-то брал их на прицел! Лихорадочно завертелись головы пилотов в тяжелых шлемах, и темные стекла их скрыли искаженные внезапным страхом лица. С земли вырастали дымные заостренные столбы дыма от пущенных ракет, которые быстро и неотвратимо вытягивались в сторону «торнадо».
«Гайдлайны!» — крикнул кто-то в эфир, и страшное слово, знакомое всем с курсантских лет, электрическим разрядом пронзило струны натянутых нервов.
Самолеты РЭБ даже не успели включить свои «глушилки». «Торнадо» бросились врассыпную, поспешно освобождаясь от безумно дорогих лазерных бомб, бросая самолеты в спасительное пикирование. В воздух выстреливались тучи фольги и десятки горящих ложных целей. «Всех охватила ужасная паника. Ракеты мчались к нам с двух сторон, а мы не знали, сколько их. Я тут же освободился от пары управляемых авиабомб и бросил самолет на крыло…» — вспоминает выживший в том бою лейтенант Руперт Кларк («Авиамастер», ј1, 1997 г.).
Первая ракета разорвалась под хвостом его «торнадо». Самолет потряс страшный удар. Вдребезги разлетелось бронестекло кабины, раскрошило дисплеи и циферблаты на приборной доске. Оба двигателя «турбо юнион» судорожно поперхнулись и заскрежетали, но все же продолжали вращать турбинами, и ослепший самолет с полуоглушенным пилотом еще тянул. Взрыв ракеты превратил корму машины в уродливые металлические лохмотья. Штурман позади не отвечал. Он лежал без сознания, уткнувшись контуженной головой в электронный прицел, и хлынувшая изо рта и ушей кровь заливала шлем. Кларк, теряя высоту, пытался уйти прочь от Аль Таккадума, но тут в самолет ударила вторая ракета. Тридцатитонный «торнадо» разнесло в тучу пылающих обломков. В последний момент Кларку удалось рвануть рукоять спасительного катапультирования. Своего штурмана-оператора он больше никогда не увидит…
Иракцы тогда применили давно испытанный русскими прием — ракетную засаду. Более того, они стреляли старыми нашими ракетами С-75, детищами 1950-х годов. Впервые сбившими вражескую машину еще в 1960. И оружие-ветеран не подвело. Даже в столкновении с техникой, которая была и на тридцать лет моложе, и несравненно более компьютеризированной. Огнехвостое детище эпохи громоздких радиоламп и первобытно-грубых транзисторных схем, ровесник первых рок-н-роллов Элвиса Пресли, фильма про Максима Перепелицу и архаичных автомобилей с закругленными обводами, оно сразило крылатое чудо времен пейджеров, сотовой связи и виртуальной реальности!
То было в конце зимы 1991. Некогда сильная Красная Империя, великий Советский Союз, уже бился в конвульсиях. Садисты в хороших костюмах воткнули в его тело электроды, дав в них пыточные разряды. Они уже заложили в его суставы взрывчатку и вонзили стрекала в нервные центры. Огромная страна, спотыкаясь от судорог, уже послушно подчинялась командам западных «укротителей».
Но тогда случилось чудо. Утраченная воля, замолкшая боевая слава вдруг воплотились в этой старой ракете, взмывшей навстречу торжествующему врагу. Казалось, в тот миг прорвалась пелена позорных времен, и в небе блеснуло оружие совсем другой эпохи — стальной, огнедышащей эпохи. Эпохи имперской силы. Еще та, старая Империя, в последний раз наносила удар, сразив технотронного западного налетчика двумя сгустками воющего пламени.
Пусть нам доказывают: Империя-СССР задохнулась в гонке вооружений с компьютеризированным Западом. Пусть нам врут о том, что русским пришлось сдаться перед лицом авиационных армад Запада, способных задавить нашу ПВО станциями помех и прорывами роботизированных машин на высоте деревьев. Чушь! Русские со своей уникальной техно-цивилизацией породили сильнейшую систему защиты Империи от атак с неба, накрыв исполинскую страну «хрустальным куполом», опоясав ее рубежи невидимыми стенами высокотехнологической крепости. В холодной войне на этом фронте мы побеждали. Более того, выиграли у Америки и всего НАТО настоящую битву в конце 1950-х, предотвратив воздушно-ядерное нападение на наши города. И битва сия была лишь отчасти холодной. Тогда, почти за сорок лет до наших дней, русский народ попал в опаснейший кризис.
Это при Горбачеве нас пугали американскими звездными войнами. (Если вы читали нашу предыдущую книгу, «Сломанный меч Империи», то знаете о том, как советская верхушка, решив сдать и развалить Империю, заранее искала себе оправдания.) Но тогда, в 1980-х, заморские космические крейсеры и орбитальные роботы-убийцы были всего лишь рисунками на бумаге, игрушками в фильмах со спецэффектами, чертежами. А в 1950-х нам грозили вполне реальные машины Апокалипсиса — во «плоти» из стали и дюраля. Тогда наши отцы и деды подали нам пример того, как можно повергнуть во прах планы гораздо более сильного и богатого врага.
1
— Не нервничайте, комэск! — похожий на сердитую птицу генерал смотрел на капитана, не мигая, и летчик поневоле судорожно сглотнул слюну. Уж больно пронзительны глаза этого небольшого лысоватого человека. Думал ли он еще тогда, в училище, что окажется вот в таком положении перед самим Савицким, асом из асов? Господи, да он тогда бредил этим героем с позывными «Я Дракон!», этим полубогом, вогнавшим в землю три десятка гитлеровских стервятников!
Савицкий вскочил и, худощавый, подтянутый, пружинисто заходил по комнате, еще больше напоминая рассерженного орла. Полуденные отблески узбекского зимнего солнца поигрывали на двух золотых звездах Героя. То, что он услышал, не укладывалось в его голове…
Шел 1959 год. В один из февральских дней локаторы Туркестанского округа ПВО засекли высотную цель, пересекшую имперский рубеж. По тревоге в воздух поднялся МиГ-19 Девятого гвардейского авиаполка в Андижане. Серебристая стрела перехватчика взмыла до предельного потолка в 17 тысяч метров. И оттуда глазам пилота представился крестообразный силуэт неведомого самолета. На фоне ослепительной голубизны стратосферы отчетливо виделись прямые длинные крылья. Но чужак шел на высоте почти 21 километр, и наш оказался бессилен достать его огнем бортового оружия. Самолет неизвестной национальности безнаказанно растворился в необъятной шири, словно какой-нибудь «летучий голландец».
Савицкий не поверил летчику-перехватчику. Не может быть у наших врагов машин такой высотности! В этом клялась и военная разведка. Да что она — наши авиаконструкторы были уверены: ни один самолет мира не может держаться на высоте двадцати верст многие часы. Решили, что пилоту самолет-нарушитель просто примерещился, и летчика перевели служить в другую часть. Однако в апреле 1960 радары туркестанцев вновь засекли нарушителя рубежа, и снова из Андижана стартовали четыре МиГ-19 9-го ГИАП. Пилоты поднялись на 16 верст, но так и не увидели врага.
То был опять «Локхид U-2» с мощными фотообъективами. Он прошел над сары-шаганским полигоном ПВО у озера Балхаш, сфотографировал космодром Байконур и спокойно ушел на юг.
Но и это были не единственные случаи. Как вспоминает выдающийся конструктор русских зенитных и противоракетных систем Григорий Кисунько, в 1957 году одна из радарных станций внешнего кольца ПВО Москвы засекла неизвестный самолет. Сигнал от него был очень смутным, он периодически исчезал. Но позже, когда стали рассматривать проявленную пленку фоторегистратора, выяснилось — летающий призрак шел курсом на нашу столицу. Сигнал оказался нечетким из-за того, что самолет летел на большой высоте, у самой кромки луча локатора. Было решено ждать. И точно, вскоре по тревоге включились все радары сначала московской, а потом и питерской ПВО. Чужак пролетел над Москвой, повернул на северо-запад и через Боровичи да Ленинград ушел дальше, через финскую границу.
Нам дали пощечину. И очень звонкую! Хрущев, который правил страной с 1954 по 1964 год, собрал широкое совещание с участием конструкторов и военных:
— Если раньше самолеты-нарушители летали над Закавказьем и Прибалтикой, то сейчас начали среди бела дня летать над Москвой, и наши истребители, оказывается, не могут их достать. Что же это творится с нашей авиацией, которая, как говорят, летает выше всех, дальше всех и быстрее всех?
— Такой трюк, не имеющий никакого военного значения, сделать нетрудно. Снять с самолета все, что можно, раздеть летчика до трусов… — начал было оправдываться министр авиапромышленности.
— Насчет летчика в трусиках в стратосфере — это вы оставьте для другой компании, — оборвал его Хрущев. — Вы рассуждаете о военной стороне дела, но не понимаете ни военного, ни политического значения того факта, что чужой самолет, как у себя дома, летает над Москвой!
1956-1960 годы были временем настоящего нашествия «воздушных призраков». Обнаруживаемые цели, казалось, просто не могли существовать в природе. Они блуждали в стратосфере подчас на невероятно малой скорости — всего в полторы сотни км/час, пропадая с экранов радаров. Лучшие русские истребители могли держаться на гораздо меньших высотах всего лишь считанные минуты — за счет бешеного разгона в плотных слоях атмосферы. Для действий на двадцатикилометровой высоте конструктор Сухой в ударном ритме создавал перехватчик с двигателем чудовищной мощи. Мы ломали голову: что это за таинственные гости? Большинство локаторов русской ПВО было рассчитано на цели с гораздо меньшей высотой полета, и потому они безбожно врали, на их экранах мелькали только смутные отблески загадочных самолетов. Мы еще не ведали о том, что есть у нашего врага эти U-2, и что с 1956 по 1960 год они тридцать раз вторгнутся в наше небо, проходя даже над обеими столицами Империи. К счастью, они были слишком маломощны для того, чтобы нести ядерные заряды, еще слишком тяжелые в те времена.
Американцы, эти флагманы Североатлантической цивилизации, не зря лезли в наши небеса. 4 октября 1957 года они испытали шок — русский конструктор Сергей Королев запустил на околоземную орбиту первый в мире искусственный спутник. Носителем его выступила баллистическая ракета Р-7. Первое русское оружие, грозящее ударом по Североатлантиде через тысячи миль, прямо через океан. И янки не знали, сколько таких ракет мы имеем.
Самолеты-призраки рвались к нашим ракетным базам и стартовым площадкам.
Надо было что-то делать…
Савицкий вскочил и, худощавый, подтянутый, пружинисто заходил по комнате, еще больше напоминая рассерженного орла. Полуденные отблески узбекского зимнего солнца поигрывали на двух золотых звездах Героя. То, что он услышал, не укладывалось в его голове…
Шел 1959 год. В один из февральских дней локаторы Туркестанского округа ПВО засекли высотную цель, пересекшую имперский рубеж. По тревоге в воздух поднялся МиГ-19 Девятого гвардейского авиаполка в Андижане. Серебристая стрела перехватчика взмыла до предельного потолка в 17 тысяч метров. И оттуда глазам пилота представился крестообразный силуэт неведомого самолета. На фоне ослепительной голубизны стратосферы отчетливо виделись прямые длинные крылья. Но чужак шел на высоте почти 21 километр, и наш оказался бессилен достать его огнем бортового оружия. Самолет неизвестной национальности безнаказанно растворился в необъятной шири, словно какой-нибудь «летучий голландец».
Савицкий не поверил летчику-перехватчику. Не может быть у наших врагов машин такой высотности! В этом клялась и военная разведка. Да что она — наши авиаконструкторы были уверены: ни один самолет мира не может держаться на высоте двадцати верст многие часы. Решили, что пилоту самолет-нарушитель просто примерещился, и летчика перевели служить в другую часть. Однако в апреле 1960 радары туркестанцев вновь засекли нарушителя рубежа, и снова из Андижана стартовали четыре МиГ-19 9-го ГИАП. Пилоты поднялись на 16 верст, но так и не увидели врага.
То был опять «Локхид U-2» с мощными фотообъективами. Он прошел над сары-шаганским полигоном ПВО у озера Балхаш, сфотографировал космодром Байконур и спокойно ушел на юг.
Но и это были не единственные случаи. Как вспоминает выдающийся конструктор русских зенитных и противоракетных систем Григорий Кисунько, в 1957 году одна из радарных станций внешнего кольца ПВО Москвы засекла неизвестный самолет. Сигнал от него был очень смутным, он периодически исчезал. Но позже, когда стали рассматривать проявленную пленку фоторегистратора, выяснилось — летающий призрак шел курсом на нашу столицу. Сигнал оказался нечетким из-за того, что самолет летел на большой высоте, у самой кромки луча локатора. Было решено ждать. И точно, вскоре по тревоге включились все радары сначала московской, а потом и питерской ПВО. Чужак пролетел над Москвой, повернул на северо-запад и через Боровичи да Ленинград ушел дальше, через финскую границу.
Нам дали пощечину. И очень звонкую! Хрущев, который правил страной с 1954 по 1964 год, собрал широкое совещание с участием конструкторов и военных:
— Если раньше самолеты-нарушители летали над Закавказьем и Прибалтикой, то сейчас начали среди бела дня летать над Москвой, и наши истребители, оказывается, не могут их достать. Что же это творится с нашей авиацией, которая, как говорят, летает выше всех, дальше всех и быстрее всех?
— Такой трюк, не имеющий никакого военного значения, сделать нетрудно. Снять с самолета все, что можно, раздеть летчика до трусов… — начал было оправдываться министр авиапромышленности.
— Насчет летчика в трусиках в стратосфере — это вы оставьте для другой компании, — оборвал его Хрущев. — Вы рассуждаете о военной стороне дела, но не понимаете ни военного, ни политического значения того факта, что чужой самолет, как у себя дома, летает над Москвой!
1956-1960 годы были временем настоящего нашествия «воздушных призраков». Обнаруживаемые цели, казалось, просто не могли существовать в природе. Они блуждали в стратосфере подчас на невероятно малой скорости — всего в полторы сотни км/час, пропадая с экранов радаров. Лучшие русские истребители могли держаться на гораздо меньших высотах всего лишь считанные минуты — за счет бешеного разгона в плотных слоях атмосферы. Для действий на двадцатикилометровой высоте конструктор Сухой в ударном ритме создавал перехватчик с двигателем чудовищной мощи. Мы ломали голову: что это за таинственные гости? Большинство локаторов русской ПВО было рассчитано на цели с гораздо меньшей высотой полета, и потому они безбожно врали, на их экранах мелькали только смутные отблески загадочных самолетов. Мы еще не ведали о том, что есть у нашего врага эти U-2, и что с 1956 по 1960 год они тридцать раз вторгнутся в наше небо, проходя даже над обеими столицами Империи. К счастью, они были слишком маломощны для того, чтобы нести ядерные заряды, еще слишком тяжелые в те времена.
Американцы, эти флагманы Североатлантической цивилизации, не зря лезли в наши небеса. 4 октября 1957 года они испытали шок — русский конструктор Сергей Королев запустил на околоземную орбиту первый в мире искусственный спутник. Носителем его выступила баллистическая ракета Р-7. Первое русское оружие, грозящее ударом по Североатлантиде через тысячи миль, прямо через океан. И янки не знали, сколько таких ракет мы имеем.
Самолеты-призраки рвались к нашим ракетным базам и стартовым площадкам.
Надо было что-то делать…
2
Резкий сигнал тревоги поднял их в полтретьего утра 1 мая 1960 года. Над пакистанским Пешаваром медленно светлело небо. Утро обещало быть погожим и теплым. По небу плыли редкие облачка. Позавтракав и надев летные, обтягивающие тело скафандры, два пилота долго дышали чистым кислородом в боксе с белоснежными стенами, насыщая кровь жизненосным газом. Правда, лететь на задание предстояло только одному из них. Сыну сапожника из штата Вирджиния, лейтенанту Френсису Гарри Пауэрсу. Пилоту секретного подразделения «Ю-10» Центрального разведывательного управления, работающему на государство за две с половиной тысячи долларов в месяц.
Он был почти в полном спокойствии. Ему предстоял уже не первый подобный полет за четыре года. Странным представлялось только одно — место старта. Обычно их U-2 вылетали с базы Инжирлик в Турции. А тут вот перебросили в Пакистан. Ну не все ли равно?
Припав к респиратору, Пауэрс погрузился в воспоминания. С 1956 пришлось летать над Черным морем, Закавказьем, вторгаться в русское воздушное пространство над Средней Азией. Поднимаясь из Инжирлика, обычно прокладывали курс до озера Ван, откуда поворачивали на Тегеран, а уже оттуда к Каспию. Рубежи Союза пересекали обычно из Афганистана. В августе 1958 он перегнал самолет в норвежский Буде по маршруту «Инжирлик — Афины — Сицилия — Рим Франкфурт-на-Майне — Ставангер». Там его ждал командир подразделения «Ю-10» полковник Бирли. (В 1999 из Инжирлика самолеты НАТО будут летать на бомбежки Югославии).
Сначала было страшно. Потом — даже интересно. Они воображали себя бравыми парнями из фантастических рассказов Роберта Хайнлайна. А самолеты-разведчики казались ракетными шлюпками, парящими над неведомой, враждебной планетой, населенной странным народом. Совсем непохожим на них, сидящих в кабинах…
Кислород, шипя, тек в маску. А рядом полковник Шелтон методично давал инструкции. Теперь стало ясно — лететь выпало лейтенанту Пауэрсу. Шелтон развернул карты. Маршрут пролегал от Пешавара на Аральское море, откуда предстояло идти на Свердловск, Киров, Архангельск и Мурманск. А оттуда прямиком к базе в норвежском Буде. В случае недостатка горючего или кислорода можно было повернуть на Норвегию, не долетая до Мурманска, у Кандалакши на Кольском полуострове.
Пауэрс красным карандашом помечал участки, над которыми надо обязательно пролететь, включая мощную фотоаппаратуру. Главное — это русский ракетный полигон в казахстанской пустыне Бетпак-Дала, знаменитый Сары-Шаган. Пауэрс не знал, что мы там делаем. А там вовсю шли испытания уникальной противоракетной системы «А», детища Кисунько, которая потом послужит основой сильнейшей в мире противоракетной обороны Москвы…
Впрочем, целей для разведки хватало. Русские аэродромы и базы баллистических ракет. Промышленные районы Урала.
В карманы летного комбинезона легли нож, тяжелый столбик золотых червонцев, хрустящая пачка русских рублей. Пауэрс передернул затвор длинноствольного пистолета с глушителем, хорошо знакомого оружия. К нему дали целых двести пять патронов. Стандартный набор, привычный по многим полетам.
Но Уильям Шелтон протянул ему серебряный доллар.
— На счастье, сэр?
— Скорее, наоборот… — Шелтон выдернул из монеты искусно упрятанную в нее иглу. — Это яд мгновенного действия.
— Не придавайте этому большого значения! — рассмеялся он, когда у лейтенанта вытянулось лицо. — Вы же знаете, что русские неспособны достать вас на такой высоте. У них нет ракет, которые могут маневрировать в разреженной стратосфере. Но мало ли что: двигатель откажет, высоту потеряете. Вы же не хотите попасть в пыточные подвалы на Лубянке?
И еще раз напоминаю: в особом случае не забудьте активизировать систему подрыва машины. В руки русских не должно ничего попасть. На аэродроме в Буде вас встретят люди из «Ю-10». Пароль не забыли?
— Так точно, сэр. Я должен показать им кусок черной ткани. Принимая серебряный доллар, Пауэрс вдруг почувствовал холодный комок, сбежавший по хребту куда-то в низ живота. Спокойствие его улетучилось, и его сменил липкий страх. Он не исчез даже с приходом сержанта-синоптика, монотонно забубнившего обстановку на трассе перелета. И Пауэрс не знал, что он участник тайной операции, которая так и называется «Перелет».
Собрав в кулак всю свою волю, он стал навытяжку и выслушал официальный приказ на полет. Потом его зашнуровали в скафандр и вывезли в микроавтобусе на аэродром, где уже ждал заправленный до отказа длинноносый «локхид». На иссиня-черных крыльях и корпусе машины не было ни одного опознавательного знака.
— Строго придерживайся отмеченного маршрута, парень. И да хранит тебя Господь! — сказал ему Шелтон, пожимая на прощание руку.
Техники помогли пилоту надеть тщательно уложенный парашют «свитлинг». Со странным колющим чувством Пауэрс оглядывал свою герметичную кабину. Надувная лодка на месте. Он пощелкал тумблерами автопилота А-10, проверил приемники-фиксаторы работы радаров — приборчики от фирмы «Хьюлетт Паккард», провел рукой по переключателям фотоаппаратуры. Механик помог ему надеть белый гермошлем с ярко-красной цифрой 29 на нем — порядковым номером Пауэрса. Потом, присоединив шланг к кислородному баллону, проверил ток дыхательного газа. Лейтенант уселся в кресло, пристегнул ремни, начал рутинные операции подготовки к взлету. Чертов доллар, казалось, жег ему бок через плотную ткань костюма. Сглотнув слюну, Фрэнсис проверял аппаратуру. Радиолокатор в порядке. Миниатюрный катушечный магнитофон тоже. Питание к устройству для постановки помех чужим радарам подключено…
В 6 часов 30 минут по местному времени, тяжело разбежавшись по полосе, иссиня-черный U-2 оторвался от земли и взял курс к русским рубежам…
Он был почти в полном спокойствии. Ему предстоял уже не первый подобный полет за четыре года. Странным представлялось только одно — место старта. Обычно их U-2 вылетали с базы Инжирлик в Турции. А тут вот перебросили в Пакистан. Ну не все ли равно?
Припав к респиратору, Пауэрс погрузился в воспоминания. С 1956 пришлось летать над Черным морем, Закавказьем, вторгаться в русское воздушное пространство над Средней Азией. Поднимаясь из Инжирлика, обычно прокладывали курс до озера Ван, откуда поворачивали на Тегеран, а уже оттуда к Каспию. Рубежи Союза пересекали обычно из Афганистана. В августе 1958 он перегнал самолет в норвежский Буде по маршруту «Инжирлик — Афины — Сицилия — Рим Франкфурт-на-Майне — Ставангер». Там его ждал командир подразделения «Ю-10» полковник Бирли. (В 1999 из Инжирлика самолеты НАТО будут летать на бомбежки Югославии).
Сначала было страшно. Потом — даже интересно. Они воображали себя бравыми парнями из фантастических рассказов Роберта Хайнлайна. А самолеты-разведчики казались ракетными шлюпками, парящими над неведомой, враждебной планетой, населенной странным народом. Совсем непохожим на них, сидящих в кабинах…
Кислород, шипя, тек в маску. А рядом полковник Шелтон методично давал инструкции. Теперь стало ясно — лететь выпало лейтенанту Пауэрсу. Шелтон развернул карты. Маршрут пролегал от Пешавара на Аральское море, откуда предстояло идти на Свердловск, Киров, Архангельск и Мурманск. А оттуда прямиком к базе в норвежском Буде. В случае недостатка горючего или кислорода можно было повернуть на Норвегию, не долетая до Мурманска, у Кандалакши на Кольском полуострове.
Пауэрс красным карандашом помечал участки, над которыми надо обязательно пролететь, включая мощную фотоаппаратуру. Главное — это русский ракетный полигон в казахстанской пустыне Бетпак-Дала, знаменитый Сары-Шаган. Пауэрс не знал, что мы там делаем. А там вовсю шли испытания уникальной противоракетной системы «А», детища Кисунько, которая потом послужит основой сильнейшей в мире противоракетной обороны Москвы…
Впрочем, целей для разведки хватало. Русские аэродромы и базы баллистических ракет. Промышленные районы Урала.
В карманы летного комбинезона легли нож, тяжелый столбик золотых червонцев, хрустящая пачка русских рублей. Пауэрс передернул затвор длинноствольного пистолета с глушителем, хорошо знакомого оружия. К нему дали целых двести пять патронов. Стандартный набор, привычный по многим полетам.
Но Уильям Шелтон протянул ему серебряный доллар.
— На счастье, сэр?
— Скорее, наоборот… — Шелтон выдернул из монеты искусно упрятанную в нее иглу. — Это яд мгновенного действия.
— Не придавайте этому большого значения! — рассмеялся он, когда у лейтенанта вытянулось лицо. — Вы же знаете, что русские неспособны достать вас на такой высоте. У них нет ракет, которые могут маневрировать в разреженной стратосфере. Но мало ли что: двигатель откажет, высоту потеряете. Вы же не хотите попасть в пыточные подвалы на Лубянке?
И еще раз напоминаю: в особом случае не забудьте активизировать систему подрыва машины. В руки русских не должно ничего попасть. На аэродроме в Буде вас встретят люди из «Ю-10». Пароль не забыли?
— Так точно, сэр. Я должен показать им кусок черной ткани. Принимая серебряный доллар, Пауэрс вдруг почувствовал холодный комок, сбежавший по хребту куда-то в низ живота. Спокойствие его улетучилось, и его сменил липкий страх. Он не исчез даже с приходом сержанта-синоптика, монотонно забубнившего обстановку на трассе перелета. И Пауэрс не знал, что он участник тайной операции, которая так и называется «Перелет».
Собрав в кулак всю свою волю, он стал навытяжку и выслушал официальный приказ на полет. Потом его зашнуровали в скафандр и вывезли в микроавтобусе на аэродром, где уже ждал заправленный до отказа длинноносый «локхид». На иссиня-черных крыльях и корпусе машины не было ни одного опознавательного знака.
— Строго придерживайся отмеченного маршрута, парень. И да хранит тебя Господь! — сказал ему Шелтон, пожимая на прощание руку.
Техники помогли пилоту надеть тщательно уложенный парашют «свитлинг». Со странным колющим чувством Пауэрс оглядывал свою герметичную кабину. Надувная лодка на месте. Он пощелкал тумблерами автопилота А-10, проверил приемники-фиксаторы работы радаров — приборчики от фирмы «Хьюлетт Паккард», провел рукой по переключателям фотоаппаратуры. Механик помог ему надеть белый гермошлем с ярко-красной цифрой 29 на нем — порядковым номером Пауэрса. Потом, присоединив шланг к кислородному баллону, проверил ток дыхательного газа. Лейтенант уселся в кресло, пристегнул ремни, начал рутинные операции подготовки к взлету. Чертов доллар, казалось, жег ему бок через плотную ткань костюма. Сглотнув слюну, Фрэнсис проверял аппаратуру. Радиолокатор в порядке. Миниатюрный катушечный магнитофон тоже. Питание к устройству для постановки помех чужим радарам подключено…
В 6 часов 30 минут по местному времени, тяжело разбежавшись по полосе, иссиня-черный U-2 оторвался от земли и взял курс к русским рубежам…
3
Пролетев над желто-пыльным Афганистаном, изборожденным «морщинами» гор, самолет Пауэрса достиг колоссальных гребней Памирского хребта и в 5 часов 36 минут по московскому времени вторгся в наше воздушное пространство в 20 километрах юго-восточнее таджикского Кировабада. Соблюдая режим полнейшего радиомолчания, он дал условный сигнал: два щелчка тумблером передатчика. Но о нарушении границы сразу же доложила наша радарная станция на горном перевале Хабурабад…
… Пауэрс не знал об этом. Как и о том, что Пешавар с 1980 станет базой войны на истощение Красной Империи, Советского Союза. Нашей Империи. И что потом она будет кроваво и страшно расчленена, и хабурабадский локатор взорвут озверелые банды таджикских «вовчиков»-ваххабитов в 1992 году, уходя в Пакистан после своего поражения в гражданской войне…
Он шел на высоте 20 тысяч метров в морозной разреженности стратосферы. Изредка попискивали приемники-отметчики работы русских радаров. Да, они уже «ведут» его от станции к станции. Пускай. Видеть — еще не значит достать. Страх и неуверенность постепенно спрятались куда-то в темный уголок мозга. Лейтенант стал даже насвистывать модный рок-н-ролльный мотив, строго придерживаясь красных отметок на карте. Щелкал тумблерами мощных «кодаков» в нужных районах. Да и сам зорко вглядывался в раскинувшиеся внизу просторы. Вставал солнечный ясный день, русские праздновали свой Первомай, но Пауэрс не боялся: мало кто разглядит его машину, купающуюся в ослепительном свете на такой высоте. Но сатанински черный цвет корпуса и крыльев делал «локхид» совершенно незримым уже на расстоянии в пару миль. Зато за прозрачным колпаком пилотского кокпита открывался великолепный вид. Вот аэродром, который неизвестен Шелтону. Вот несколько блестящих цилиндрических колонн. Очевидно, крупное нефтехранилище. Пауэрс деловито наносил их координаты на карту.
… Пауэрс не знал об этом. Как и о том, что Пешавар с 1980 станет базой войны на истощение Красной Империи, Советского Союза. Нашей Империи. И что потом она будет кроваво и страшно расчленена, и хабурабадский локатор взорвут озверелые банды таджикских «вовчиков»-ваххабитов в 1992 году, уходя в Пакистан после своего поражения в гражданской войне…
Он шел на высоте 20 тысяч метров в морозной разреженности стратосферы. Изредка попискивали приемники-отметчики работы русских радаров. Да, они уже «ведут» его от станции к станции. Пускай. Видеть — еще не значит достать. Страх и неуверенность постепенно спрятались куда-то в темный уголок мозга. Лейтенант стал даже насвистывать модный рок-н-ролльный мотив, строго придерживаясь красных отметок на карте. Щелкал тумблерами мощных «кодаков» в нужных районах. Да и сам зорко вглядывался в раскинувшиеся внизу просторы. Вставал солнечный ясный день, русские праздновали свой Первомай, но Пауэрс не боялся: мало кто разглядит его машину, купающуюся в ослепительном свете на такой высоте. Но сатанински черный цвет корпуса и крыльев делал «локхид» совершенно незримым уже на расстоянии в пару миль. Зато за прозрачным колпаком пилотского кокпита открывался великолепный вид. Вот аэродром, который неизвестен Шелтону. Вот несколько блестящих цилиндрических колонн. Очевидно, крупное нефтехранилище. Пауэрс деловито наносил их координаты на карту.