Страница:
Примерно то же самое случилось и с Советским Союзом восьмидесятых. Верхи нашей страны привыкли к тому, что судьба их балует. Цены на нефть растут, без труда с их, верхов, стороны увеличивая доходы Союза. Американские противники то и дело проявляют слабость, уступая то здесь, то там. Не осмеливаются угрожать, ведут себя вежливо, сокращают свой военный бюджет и ослабляют спецслужбы. И тут вдруг все меняется! На сцену врывается лихач, который не боится угрожать и разговаривать, не стесняясь в выражениях. И поток нефтедолларов иссякает, и в войну в Афганистане страна втравливается, и союзники бунтовать принимаются, и гонка вооружений вдруг несется галопом.
Столкнувшись со многими вызовами одновременно, советские верхи не выдержали.
Рейган привел с собой людей особого склада: агрессивных и решительных.
Кто стал его правой рукой? Назначенный Рейганом на пост директора Центрального разведупра США Уильям Кейси. Личность яркая и сильная. Настоящий «грубый парень» сродни гитлеровцам или израильской элите 40-80-х гг., состоявшей из бывших боевиков-террористов, боевых генералов и спецназовцев. Кейси получил закалку еще во Второй мировой. Он служил в УСС, Управлении стратегических служб — предтече ЦРУ. Свое мастерство психотриллер-стратега он оттачивал еще тогда.
В 1943 г. Кейси стал консультантом УСС по вопросам экономической войны. Он уже тогда занимался подрывными операциями, вопреки Женевской конвенции вербуя агентуру среди антинацистски настроенных пленных. А борьбу с Советским Союзом он воспринимал как продолжение войны с Гитлером. Коньком Кейси всегда были тайные операции и поддержка групп сопротивления. Это он считал важнее ракет и спутников.
Биографии ближайших сподвижников Рейгана тоже впечатляют.
Как пишет Джон Перкинс в труде «Исповедь экономического убийцы», окружение Рейгана можно назвать духовными детьми знаменитого Роберта Макнамары, который прославился тем, что с 1949 по 1960 г. сделал фантастическую карьеру в корпорации «Форд моторз компани», поднявшись от рядового менеджера по планированию и финансовому анализу до президентского кресла.
Он стал первым главой фирмы не из числа фордовской семьи. Президент Кеннеди сделал его министром обороны. Потом он работал главой Всемирного банка — важнейшей структуры глобального американского господства. Именно Макнамара прославился жестокостью войны во Вьетнаме. Он использовал математические модели для планирования боевых действий и бомбардировок. Его пропаганда «агрессивного руководства» пропитала не только государственных чиновников, но и менеджеров частных фирм. На ней выросли новые программы преподавания менеджмента в лучших школах бизнеса. В конечном итоге «макнамаризм» привел к появлению новой породы руководителей — агрессивных, энергичных, глобально империалистических. Но при этом весьма ценящих интеллектуальные схемы, умелое планирование и прогнозирование.
Джордж Шульц, госсекретарь при Рейгане (с 1982 г.) вершил дела в крупнейшей инжиниринговой корпорации «Бехтель». И вот какое дело: когда лидер Панамы генерал Торрихос заявил о намерении построить второй канал между океанами с привлечением японцев (оставляя «Бехтель» в стороне), то почему-то быстро погиб в авиакатастрофе.
А Каспар Уайнбергер, рейгановский министр обороны? Он работал в той же корпорации «Бехтель» вице-президентом по особо деликатным операциям. Именно он, став во главе военного ведомства США, смог подняться над узковедомственным подходом и стал вести гонку вооружений очень по-деловому. То есть рассматривал ее в тесной увязке с другими операциями против Советского Союза — политическими, экономическими, тайно-подрывными. Да и саму гонку смог повести так, чтобы навязать нам самые невыгодные условия. Он как истинный предприниматель по максимуму использовал технологические и финансовые преимущества США. Он умело выбирал приоритеты. Он не испугался и сделал ставку на фантастические по представлениям того времени новые виды вооружений.
Изучая причины победы США над нами в холодной (III Мировой) войне, то и дело натыкаешься на выдающиеся личности во вражьем стане. Вот, скажем, адмирал Роберт Инман, бывший глава Агентства национальной безопасности и заместитель директора ЦРУ. С 1982 г. он ушел в предпринимательство, все силы отдавая подъему американского высокотехнологического секто-ра: микроэлектроники и компьютеров, телекоммуникаций, сверхточного оборудования для научных исследований. Потом выяснилось, что он надзирает и за Лабораторией реактивного движения в Калифорнийском технологическом университете, работающей по контракту с НАСА и отвечающей за программы исследования дальнего космоса с помощью автоматических станций и аппаратов-роботов. Словом, адмирал обеспечивал технологическое лидерство своей страны.
А вот знаменитый Эндрю Маршалл. Начинал он свою карьеру как эксперт РЭНД-корпорации по ядерным вооружениям. Маршалл был жив и в начале 2000-х гг., активно и плодотворно работал. С 1974 г. он — шеф Управления общих оценок Пентагона, прозванный милитаристом-футуристом. А еще — старцем Йодой, персонажем из «Звездных войн». Помните этого маленького предводителя ордена джедаев? Маршалл буквально выпестовал нынешних ястребов-неоконов: вице-президента Чейни и заместителя министра обороны (а затем и главу Всемирного банка) Пола Вульфовица — архитекторов впечатляющей победы США над Ираком в начале 1991 г. В мозгу Маршалла рождались самые смелые планы гонки вооружений. Уже в девяностые он написал семистраничный меморандум «Некоторые соображения о военных революциях». Он был поборником смелых прорывов в вооружениях. Когда-то он выступал сторонником затяжной ядерной войны (при которой руководство страны должно было отсидеться в прочных бункерах). Но затем осознал тупиковость этого пути и при Рейгане заделался ярым сторонником космической противоракетной обороны, создания флота орбитальных бомбардировщиков. То есть указал путь выхода из ракетно-ядерного «позиционного тупика». А в девяностые Маршалл стал ратовать за биоинженерное совершенствование солдат. Так, выступая летом 2002 г. в Дипломатической школе Университета Кентукки, он заявил о разработке препаратов для изменения состояния тех, кто выполняет боевые задания. Эти препараты позволяют подолгу обходиться без сна, подавляют страх, обостряют скорость реакции. Маршалл считает, что в войнах нужно психологически ломать руководство противника. Особенно по нраву ему грандиозные спецэффекты. Скажем, пугающие явления или грандиозные взрывы в небесах.
Эти примеры мы берем из любопытной книги Берда Киви «Гигабайты власти». — М.: Бестселлер, 2004.
Вот она, настоящая элита нашего врага. Дерзкие разумом люди, замахивающиеся на невозможное. С богатой фантазией и философским кругозором. Важнейшие «узелки» в сети мысли-действия, связующей американский госаппарат, большой бизнес, финансы и науку. Нет ничего удивительного в том, что подобные личности обеспечили Америке успешную войну-психотриллер против советской верхушки, замшелой в своем бюрократизме и не способной к смелым шагам на грани сумасбродства.
Но за большими фигурами в окружении Рейгана стояли люди рангом пониже: заместители, советники, помощники. Те, кто в правление президента Буша-младшего (2000–2008) станут его ближайшим окружением и выдвинутся в разряд ключевых фигур: так называемые «неоконы», новые консерваторы. В восьмидесятых же они были не генералами, но полковниками холодной, III мировой войны. Вот как описывает их бывший агент нашей разведки, чешский диссидент Карел Кехер:
Да уж, интересные ребята. Но надо признать: у них все же была хоть и плохая, но сверхцель, ради которой они рисковали жизнью. Идея, что давала им энергию и пассионарность. И они смогли переиграть кремлевских обитателей начала восьмидесятых. Те, будучи серенькими канцеляристами или провинциальными хозяйственниками, своей сверхцели не имели. Даже в коммунизм свой не верили. А потому и не оказалось у них напора, решимости — ни холодной, ни горячей.
Неоконы — вчерашние троцкисты. Те, кто вступил на сцену большой политики в 1980–1990 гг. Ирвинг и Уильям Кристолы. Ричард Перл. Пол Вульфовиц. Норман Подгорец. Лоуренс Каплан и Роберт Кейган. Типичные революционеры, плевать хотевшие на какие-то там правила игры.
В начале 2004 г. случился скандал, вырвавший из тьмы все нутро неоконов-леваков. Тогда прошел семинар, организованный ЦРУ США в рамках неоконовского проекта PNAC («Новый американский век»). И там было заявлено: уже к 2014 г. будет создано генетическое оружие для уничтожения строго определенных рас, народов, племен и даже конкретных людей-одиночек. Словом, если ты имеешь генетический профиль жертвы, то всегда сможешь сконструировать смертоносные микроорганизмы, поражающие заданные объекты. Еще раньше, в 2001-м, руководитель PNAC Уильям Кристол и тогдашний заместитель министра обороны США Вульфовиц сделали печально знаменитый доклад, где утверждалось: генетическое оружие навсегда изменит политический облик планеты. «Передовые формы биологической войны, направленной на определенный генотип, могут превратить царство террора в политически полезный инструмент».
Владимир Овчинский. «Человек будущего» и как с ним бороться. — Россия в глобальной политике. Том 3. № 1, январь-февраль 2005. С. 46.
Отчаянные, кипучие, умные и решительные фанатики! Те, кто для достижения цели не боится пойти на преступления. Вот кто вышел против нас при Рейгане. За много лет до этого русские уже сталкивались с троцкистами: парнями в кожаных куртках, с маузерами и наганами, готовыми ради своих целей расстреливать, топить или морить голодом, класть миллионы жизней на алтарь мировой революции. Смотревшие на русских как на топливо для своих планов, готовые всех сбить в рабские «трудовые армии». Сталин смог отчасти уничтожить, отчасти рассеять это буйное, изобретательное и жестокое племя. Тысячами уничтожал носителей духа Троцкого в лагерях и расстрельных подвалах. Но они выжили. И выплыли в США — уже в обличье неоконов. Только теперь они вместо наганов и комиссий-чрезвычаек, полков красных конников и голодной Москвы 1918–1920 гг. получили в распоряжение сверхбогатые США с ядерным и космическим оружием, авианосцами, невероятной мощью информационной системы и Долларовой Сетью, опутавшей весь мир. Они обрушились на СССР, созданный Сталиным. У них был свой фанатичный «драйв». Место мировой революции в их мозгах заняли уничто-жение Советского Союза, ультралиберализм и глобализация.
Да, читатель, на фоне таких людей наши вожди, прошедшие карьеру областных хозяйственников, сильно проигрывали. И проиграли!
С самого начала «грубые парни» из США получили гигантский психологически-умственный перевес над советскими чинно-гладкими сановниками. Рейганисты были исполнены твердой решимости — победить! Победить, опрокинуть и растоптать СССР! Сбить его с ног, поставить на колени, заставить молить о пощаде. А советские руководители начала восьмидесятых стремились не победить США, а договориться. Компромиссно, где-нибудь за кулисами прийти к соглашению и вернуть столь милый сердцу мир разрядки семидесятых. С улыбками, помпезными встречами на высшем уровне, попиванием шампанского и поеданием черной икорки.
Градус пассионарности Рейгана и его рати намного превосходил градус обрюзгших, постаревших и разнежившихся советских иерархов. Пылая дикой жаждой победы, рейганисты пугали своих противников. Пассионарность и готовность драться без всяких правил обостряли изобретательность американцев. И они с большим искусством смогли использовать гитлеровские находки: блеф, угрозы, обманные движения, «размягчение тылов», удары по психике высших штабов противника, прямой террор. Они сумели захватить инициативу на последней стадии холодной войны, превратив ее в психотриллер. Властно и жестко они навязывали Москве свою волю.
А та… Та все хотела договориться. И боялась использовать один шанс за другим. Упускала возможность все новых и новых асимметричных ответов. Не решалась начать свой ответный психотриллер.
Фактически советские верхи попали в положение нерешительных элит Франции и Англии тридцатых годов, спасовавших перед напором неистового Гитлера.
Вот еще один урок на будущее для строителей СССР-2. Драться за победу нужно отчаянно. И жаждать ее так, как заблудившийся в Сахаре путник — бурдюка с водой!
А одержимость схваткой непременно родит изобретательность и способность воевать по канонам молниеносной, сверхэффективной стратегии.
Образ «бесноватого лидера»
Ужас рационалистов: религиозный фанатик с ядерной бомбой!
Столкнувшись со многими вызовами одновременно, советские верхи не выдержали.
Рейган привел с собой людей особого склада: агрессивных и решительных.
Кто стал его правой рукой? Назначенный Рейганом на пост директора Центрального разведупра США Уильям Кейси. Личность яркая и сильная. Настоящий «грубый парень» сродни гитлеровцам или израильской элите 40-80-х гг., состоявшей из бывших боевиков-террористов, боевых генералов и спецназовцев. Кейси получил закалку еще во Второй мировой. Он служил в УСС, Управлении стратегических служб — предтече ЦРУ. Свое мастерство психотриллер-стратега он оттачивал еще тогда.
В 1943 г. Кейси стал консультантом УСС по вопросам экономической войны. Он уже тогда занимался подрывными операциями, вопреки Женевской конвенции вербуя агентуру среди антинацистски настроенных пленных. А борьбу с Советским Союзом он воспринимал как продолжение войны с Гитлером. Коньком Кейси всегда были тайные операции и поддержка групп сопротивления. Это он считал важнее ракет и спутников.
Биографии ближайших сподвижников Рейгана тоже впечатляют.
Как пишет Джон Перкинс в труде «Исповедь экономического убийцы», окружение Рейгана можно назвать духовными детьми знаменитого Роберта Макнамары, который прославился тем, что с 1949 по 1960 г. сделал фантастическую карьеру в корпорации «Форд моторз компани», поднявшись от рядового менеджера по планированию и финансовому анализу до президентского кресла.
Он стал первым главой фирмы не из числа фордовской семьи. Президент Кеннеди сделал его министром обороны. Потом он работал главой Всемирного банка — важнейшей структуры глобального американского господства. Именно Макнамара прославился жестокостью войны во Вьетнаме. Он использовал математические модели для планирования боевых действий и бомбардировок. Его пропаганда «агрессивного руководства» пропитала не только государственных чиновников, но и менеджеров частных фирм. На ней выросли новые программы преподавания менеджмента в лучших школах бизнеса. В конечном итоге «макнамаризм» привел к появлению новой породы руководителей — агрессивных, энергичных, глобально империалистических. Но при этом весьма ценящих интеллектуальные схемы, умелое планирование и прогнозирование.
Джордж Шульц, госсекретарь при Рейгане (с 1982 г.) вершил дела в крупнейшей инжиниринговой корпорации «Бехтель». И вот какое дело: когда лидер Панамы генерал Торрихос заявил о намерении построить второй канал между океанами с привлечением японцев (оставляя «Бехтель» в стороне), то почему-то быстро погиб в авиакатастрофе.
А Каспар Уайнбергер, рейгановский министр обороны? Он работал в той же корпорации «Бехтель» вице-президентом по особо деликатным операциям. Именно он, став во главе военного ведомства США, смог подняться над узковедомственным подходом и стал вести гонку вооружений очень по-деловому. То есть рассматривал ее в тесной увязке с другими операциями против Советского Союза — политическими, экономическими, тайно-подрывными. Да и саму гонку смог повести так, чтобы навязать нам самые невыгодные условия. Он как истинный предприниматель по максимуму использовал технологические и финансовые преимущества США. Он умело выбирал приоритеты. Он не испугался и сделал ставку на фантастические по представлениям того времени новые виды вооружений.
Изучая причины победы США над нами в холодной (III Мировой) войне, то и дело натыкаешься на выдающиеся личности во вражьем стане. Вот, скажем, адмирал Роберт Инман, бывший глава Агентства национальной безопасности и заместитель директора ЦРУ. С 1982 г. он ушел в предпринимательство, все силы отдавая подъему американского высокотехнологического секто-ра: микроэлектроники и компьютеров, телекоммуникаций, сверхточного оборудования для научных исследований. Потом выяснилось, что он надзирает и за Лабораторией реактивного движения в Калифорнийском технологическом университете, работающей по контракту с НАСА и отвечающей за программы исследования дальнего космоса с помощью автоматических станций и аппаратов-роботов. Словом, адмирал обеспечивал технологическое лидерство своей страны.
А вот знаменитый Эндрю Маршалл. Начинал он свою карьеру как эксперт РЭНД-корпорации по ядерным вооружениям. Маршалл был жив и в начале 2000-х гг., активно и плодотворно работал. С 1974 г. он — шеф Управления общих оценок Пентагона, прозванный милитаристом-футуристом. А еще — старцем Йодой, персонажем из «Звездных войн». Помните этого маленького предводителя ордена джедаев? Маршалл буквально выпестовал нынешних ястребов-неоконов: вице-президента Чейни и заместителя министра обороны (а затем и главу Всемирного банка) Пола Вульфовица — архитекторов впечатляющей победы США над Ираком в начале 1991 г. В мозгу Маршалла рождались самые смелые планы гонки вооружений. Уже в девяностые он написал семистраничный меморандум «Некоторые соображения о военных революциях». Он был поборником смелых прорывов в вооружениях. Когда-то он выступал сторонником затяжной ядерной войны (при которой руководство страны должно было отсидеться в прочных бункерах). Но затем осознал тупиковость этого пути и при Рейгане заделался ярым сторонником космической противоракетной обороны, создания флота орбитальных бомбардировщиков. То есть указал путь выхода из ракетно-ядерного «позиционного тупика». А в девяностые Маршалл стал ратовать за биоинженерное совершенствование солдат. Так, выступая летом 2002 г. в Дипломатической школе Университета Кентукки, он заявил о разработке препаратов для изменения состояния тех, кто выполняет боевые задания. Эти препараты позволяют подолгу обходиться без сна, подавляют страх, обостряют скорость реакции. Маршалл считает, что в войнах нужно психологически ломать руководство противника. Особенно по нраву ему грандиозные спецэффекты. Скажем, пугающие явления или грандиозные взрывы в небесах.
Эти примеры мы берем из любопытной книги Берда Киви «Гигабайты власти». — М.: Бестселлер, 2004.
Вот она, настоящая элита нашего врага. Дерзкие разумом люди, замахивающиеся на невозможное. С богатой фантазией и философским кругозором. Важнейшие «узелки» в сети мысли-действия, связующей американский госаппарат, большой бизнес, финансы и науку. Нет ничего удивительного в том, что подобные личности обеспечили Америке успешную войну-психотриллер против советской верхушки, замшелой в своем бюрократизме и не способной к смелым шагам на грани сумасбродства.
Но за большими фигурами в окружении Рейгана стояли люди рангом пониже: заместители, советники, помощники. Те, кто в правление президента Буша-младшего (2000–2008) станут его ближайшим окружением и выдвинутся в разряд ключевых фигур: так называемые «неоконы», новые консерваторы. В восьмидесятых же они были не генералами, но полковниками холодной, III мировой войны. Вот как описывает их бывший агент нашей разведки, чешский диссидент Карел Кехер:
«… Это те же люди — Чейни, Рамсфельд… Перл, Вульфовиц, Каган… Это все те же люди, которые, очевидно, считают своей миссией достижение американского господства. И путь к этому для них — военный конфликт, в результате которого противоположная сторона вынуждена подчиниться американской власти. Они тогда планировали нападение на весь социалистический блок. Отсюда тогдашняя риторика об „империи зла“, которую нужно уничтожить…«Обратите внимание на окружение Буша-младшего — на так называемых неоконов, неоконсерваторов. Они, яро проводя в жизнь программу глобализации, „неоимперских“ войн США и искоренения среднего класса, называют себя либералами. Но ни к либерализму, ни к консерватизму не имеют при этом никакого отношения! Неоконы — интересные мутанты. Крайние леваки (многие даже троцкистами успели побывать), которые внимательно читали Платона. Последний, напомню, — автор теории идеального государства, где люди вечно разделены на касты. Идеального фашистского государства с навсегда закрепленным неравенством. Платон им нравится не случайно: неоконы — ученики Лео Штрауса, который так любил Платона, что даже книгу о нем написал. Нравится неоконам платонова мысль о том, что править должна особая каста высших», — говорил нам в июле 2006 г. директор Института русской истории РГГУ Андрей Фурсов.
— Иногда их называют неотроцкистами. Насколько это оправданно?
— Они в самом деле своей стратегией похожи на троцкистов. Что-то в этом действительно есть, особенно если учесть, что некоторые из них — бывшие левые. Некий налет революционного экстремизма…»
(Наталья Корнелюк. Ядерная война с СССР была рассчитана на три месяца. — Журнал «Профиль», 26 сентября 2005 г.)
Да уж, интересные ребята. Но надо признать: у них все же была хоть и плохая, но сверхцель, ради которой они рисковали жизнью. Идея, что давала им энергию и пассионарность. И они смогли переиграть кремлевских обитателей начала восьмидесятых. Те, будучи серенькими канцеляристами или провинциальными хозяйственниками, своей сверхцели не имели. Даже в коммунизм свой не верили. А потому и не оказалось у них напора, решимости — ни холодной, ни горячей.
Неоконы — вчерашние троцкисты. Те, кто вступил на сцену большой политики в 1980–1990 гг. Ирвинг и Уильям Кристолы. Ричард Перл. Пол Вульфовиц. Норман Подгорец. Лоуренс Каплан и Роберт Кейган. Типичные революционеры, плевать хотевшие на какие-то там правила игры.
В начале 2004 г. случился скандал, вырвавший из тьмы все нутро неоконов-леваков. Тогда прошел семинар, организованный ЦРУ США в рамках неоконовского проекта PNAC («Новый американский век»). И там было заявлено: уже к 2014 г. будет создано генетическое оружие для уничтожения строго определенных рас, народов, племен и даже конкретных людей-одиночек. Словом, если ты имеешь генетический профиль жертвы, то всегда сможешь сконструировать смертоносные микроорганизмы, поражающие заданные объекты. Еще раньше, в 2001-м, руководитель PNAC Уильям Кристол и тогдашний заместитель министра обороны США Вульфовиц сделали печально знаменитый доклад, где утверждалось: генетическое оружие навсегда изменит политический облик планеты. «Передовые формы биологической войны, направленной на определенный генотип, могут превратить царство террора в политически полезный инструмент».
Владимир Овчинский. «Человек будущего» и как с ним бороться. — Россия в глобальной политике. Том 3. № 1, январь-февраль 2005. С. 46.
Отчаянные, кипучие, умные и решительные фанатики! Те, кто для достижения цели не боится пойти на преступления. Вот кто вышел против нас при Рейгане. За много лет до этого русские уже сталкивались с троцкистами: парнями в кожаных куртках, с маузерами и наганами, готовыми ради своих целей расстреливать, топить или морить голодом, класть миллионы жизней на алтарь мировой революции. Смотревшие на русских как на топливо для своих планов, готовые всех сбить в рабские «трудовые армии». Сталин смог отчасти уничтожить, отчасти рассеять это буйное, изобретательное и жестокое племя. Тысячами уничтожал носителей духа Троцкого в лагерях и расстрельных подвалах. Но они выжили. И выплыли в США — уже в обличье неоконов. Только теперь они вместо наганов и комиссий-чрезвычаек, полков красных конников и голодной Москвы 1918–1920 гг. получили в распоряжение сверхбогатые США с ядерным и космическим оружием, авианосцами, невероятной мощью информационной системы и Долларовой Сетью, опутавшей весь мир. Они обрушились на СССР, созданный Сталиным. У них был свой фанатичный «драйв». Место мировой революции в их мозгах заняли уничто-жение Советского Союза, ультралиберализм и глобализация.
Да, читатель, на фоне таких людей наши вожди, прошедшие карьеру областных хозяйственников, сильно проигрывали. И проиграли!
С самого начала «грубые парни» из США получили гигантский психологически-умственный перевес над советскими чинно-гладкими сановниками. Рейганисты были исполнены твердой решимости — победить! Победить, опрокинуть и растоптать СССР! Сбить его с ног, поставить на колени, заставить молить о пощаде. А советские руководители начала восьмидесятых стремились не победить США, а договориться. Компромиссно, где-нибудь за кулисами прийти к соглашению и вернуть столь милый сердцу мир разрядки семидесятых. С улыбками, помпезными встречами на высшем уровне, попиванием шампанского и поеданием черной икорки.
Градус пассионарности Рейгана и его рати намного превосходил градус обрюзгших, постаревших и разнежившихся советских иерархов. Пылая дикой жаждой победы, рейганисты пугали своих противников. Пассионарность и готовность драться без всяких правил обостряли изобретательность американцев. И они с большим искусством смогли использовать гитлеровские находки: блеф, угрозы, обманные движения, «размягчение тылов», удары по психике высших штабов противника, прямой террор. Они сумели захватить инициативу на последней стадии холодной войны, превратив ее в психотриллер. Властно и жестко они навязывали Москве свою волю.
А та… Та все хотела договориться. И боялась использовать один шанс за другим. Упускала возможность все новых и новых асимметричных ответов. Не решалась начать свой ответный психотриллер.
Фактически советские верхи попали в положение нерешительных элит Франции и Англии тридцатых годов, спасовавших перед напором неистового Гитлера.
Вот еще один урок на будущее для строителей СССР-2. Драться за победу нужно отчаянно. И жаждать ее так, как заблудившийся в Сахаре путник — бурдюка с водой!
А одержимость схваткой непременно родит изобретательность и способность воевать по канонам молниеносной, сверхэффективной стратегии.
Образ «бесноватого лидера»
У группы «Дженезис» есть интересный клип на композицию «Land of Confusion» («Край поражений»). Года 1987-го, если не ошибаюсь. Там кукольный Рейган ложится спать и видит кошмарный сон. В мире столько врагов! Он натягивает костюм Супермена и бежит по миру. Борется с врагами. Ужинает у костра в обществе динозавров, гориллы и Рэмбо. А под утро просыпается в холодном поту. И тянется к настенному пульту у кровати. Там всего две кнопки. На одной написано «Nurse» — «Горничная». На другой — «Nuke». В данном случае — сигнал начала ядерной войны. Рейган спросонья путает и тычет пальцем в роковую кнопку. За окном поднимается ядерный «гриб» с раскаленной «шляпой». Президентская жена Нэнси тут же собачит мужа по башке…
Рейган выбрал психологически точно выбранную роль. Он решил предстать перед Москвой в обличье бесноватого вождя Америки — крутого ковбоя, способного начать войну. Склонного к мистике, «безбашенного». Нарушителя всех и всяческих правил. И здесь он следовал примеру Гитлера.
С самого начала рейганисты поставили на психологическую войну — так, чтобы посеять страх и неуверенность среди советского правящего эшелона. Все стартовало в начале 1981-го.
«Советы боялись Рейгана, считая его „лихим ковбоем“. Ричард Аллен (Ричард Аллен — советник Рейгана по национальной безопасности на заре его правления — М. К.) в период формирования правительства встретился с советским послом Анатолием Добрыниным. „Они считали, что имеют дело с первоклассным сумасшедшим, — вспоминает Аллен. — И были смертельно испуганы“.
Новая администрация полагала, что нужно поддерживать этот образ, по крайней мере по отношению к Кремлю. «Держать Советы в уверенности, что Рейган слегка не в своем уме», — говорит Аллен. Это была идея, выдвинутая уже покойным футурологом Германом Ханом. Он сравнивал битву сверхдержав с опасной игрой, в которой две машины идут лоб в лоб. Обе стороны не хотят столкновения, но ни одна, ни вторая не хотят свернуть. Но в конце концов кто-то должен это сделать, чтобы избежать катастрофы. Хан достаточно лаконично сформулировал: «Никому не захочется играть во что-то подобное с сумасшедшим». Таким образом, имидж ковбоя с точки зрения стратегии был весьма кстати. На встрече были обсуждены детали неофициальной, широко спланированной и подогнанной во всех деталях операции психологического давления (PSYOP).
Ее целью было повлиять на образ мысли Кремля, чтобы тот ушел в оборону и таким образом менее всего склонялся бы к рискованным действиям…» (П. Швейцер. Победа. Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря. — СП «Авест». Минск, 1995. С. 34.)
Так началась наступательная психологическая операция против нас, главные контуры которой были набросаны 30 января 1981 г. на заседании рабочей группы по делам национальной безопасности. В это время американцы стремились помешать вводу русских войск в бунтующую Польшу. С середины февраля США начали угрожающие маневры стратегических самолетовракетоносцев у наших рубежей. Они имитировали начало нападения, вынуждая русских объявлять боевые тревоги. В последний момент «летающие крепости» сворачивали и уходили. Но держать Москву в нервозном состоянии это помогало.
США сознательно лепили и лепят из себя образ иррационально мстительной, непредсказуемой во гневе и бешеной страны. С одной лишь целью: запугать руководителей стран-противников. В 1995 г. американцы приняли «Основные положения доктрины сдерживания после холодной войны». Там сказано, что Соединенные Штаты должны использовать свой ядерный потенциал, чтобы «в случае, если их жизненно важные интересы поставлены под угрозу, выставить себя в роли иррациональной и мстительной страны». «Это должно быть частью нашего образа как нации, который мы демонстрируем нашим противникам… Представлять себя абсолютно рациональным и хладнокровным — значит оскорблять себя… Тот факт, что некоторые элементы могут казаться потенциально „неконтролируемыми“, способен принести выгоду: ведь только это вселит страх и сомнения в умы тех, кто принимает решения на противоположной стороне баррикады».
Но эта доктрина родилась не после гибели СССР. Ее на полную катушку использовал Рональд Рейган в начале и середине восьмидесятых, создавая образ одержимого христианского фанатика с «ядерным чемоданчиком». А до него была «теория сумасшедшего» президента Никсона в начале семидесятых. Дескать, наши враги должны осознавать: американцы безумны и непредсказуемы, имея в своем распоряжении невероятную разрушительную силу. Благодаря страху перед своей «отмороженностью» США смогут подчинять других своей воле. Впрочем, американцы могли подглядеть эту стратегию у Израиля, где правившая в середине 1950-х г. Партия труда, вожди которой проповедовали необходимость проведения силовых «актов безумия». (Сергей Кара-Мурза. Потерянный разум. — М.: ЭКСМО-Алгоритм, 2006. С. 16–17.) Впрочем, был еще один учитель — Гитлер, весьма любивший строить из себя безумца, бешеного и мстительного.
Верхи СССР, наоборот, вели себя как сугубо рациональные и предсказуемые. Более того, гордились этим обстоятельством!
Но гордиться было нечем: в войне побеждает именно безумный и непредсказуемый. Тот, кто перешагивает через страх смерти во имя идеала, ради своей чести. «Мертвые сраму не имут» — вот формула одержимого бойца. «Победа или смерть!» Рациональность поведения на войне свойственна трусу. Тот сдается, исходя из доводов чистого рассудка: лучше какая-никакая, но жизнь, чем гибель во имя каких-то там высоких целей. И получилось, что в Кремле стали вести себя как трусы, поощряя американских противников к продолжению «линии бешенства и непредсказуемости». Отчего в Москве клали в штаны все чаще.
Мы прекрасно знаем, что в Вашингтоне лишь делали вид, что они на самом деле не были готовы первыми начать самоубийственную ядерную войну. Если бы Советский Союз хотя бы иногда использовал то же психологическое оружие и слепил бы образ фанатичного гиганта, наши противники могли пойти на попятную, как в начале семидесятых. Но этого в Москве не поняли или даже не старались понять!
А Рейган все умело усугублял. Его фраза «Есть вещи поважнее мира» быстро стала крылатой и повергла советскую верхушку в смятение. Ведь обычно американские президенты пели о «мире во всем мире» и о «разрядке международной напряженности». А этот был таким непривычным и грубым. Еще во время предвыборной кампании в 1980-м он заявил: «Никто не хочет пускать в ход атомную бомбу, но враг должен ложиться спать в полной убежденности, что мы можем применить ее». Потом, в 1982-м, Рейган призовет отправить коммунизм на «свалку истории», а в восемьдесят третьем обзовет СССР «Империей зла», используя язык и энергетику культовой киноэпопеи «Звездные войны».
В 1984-м Рейган совершил еще одну выходку в стиле «бесноватого лидера». Во время подготовки к радиообращению ему нужно было проверить микрофон. Якобы не зная, что он уже в эфире, президент США сказал: «Я только что подписал закон, объявляющий Советы вне закона. Сейчас мы начнем их бомбить». Для официальной Москвы это было как удар кувалдой по голове.
Немудрено, что в Кремле откровенно побаивались экстравагантного президента-актера. Ходили разговоры о приближающемся кризисе, о том, что Рейган, как и нацистские вожди, помешан на гороскопах, о том, что он всерьез думает об уничто-жении СССР с первого удара. В Рейгане видели опаснейшую угрозу.
Рейган выбрал психологически точно выбранную роль. Он решил предстать перед Москвой в обличье бесноватого вождя Америки — крутого ковбоя, способного начать войну. Склонного к мистике, «безбашенного». Нарушителя всех и всяческих правил. И здесь он следовал примеру Гитлера.
С самого начала рейганисты поставили на психологическую войну — так, чтобы посеять страх и неуверенность среди советского правящего эшелона. Все стартовало в начале 1981-го.
«Советы боялись Рейгана, считая его „лихим ковбоем“. Ричард Аллен (Ричард Аллен — советник Рейгана по национальной безопасности на заре его правления — М. К.) в период формирования правительства встретился с советским послом Анатолием Добрыниным. „Они считали, что имеют дело с первоклассным сумасшедшим, — вспоминает Аллен. — И были смертельно испуганы“.
Новая администрация полагала, что нужно поддерживать этот образ, по крайней мере по отношению к Кремлю. «Держать Советы в уверенности, что Рейган слегка не в своем уме», — говорит Аллен. Это была идея, выдвинутая уже покойным футурологом Германом Ханом. Он сравнивал битву сверхдержав с опасной игрой, в которой две машины идут лоб в лоб. Обе стороны не хотят столкновения, но ни одна, ни вторая не хотят свернуть. Но в конце концов кто-то должен это сделать, чтобы избежать катастрофы. Хан достаточно лаконично сформулировал: «Никому не захочется играть во что-то подобное с сумасшедшим». Таким образом, имидж ковбоя с точки зрения стратегии был весьма кстати. На встрече были обсуждены детали неофициальной, широко спланированной и подогнанной во всех деталях операции психологического давления (PSYOP).
Ее целью было повлиять на образ мысли Кремля, чтобы тот ушел в оборону и таким образом менее всего склонялся бы к рискованным действиям…» (П. Швейцер. Победа. Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря. — СП «Авест». Минск, 1995. С. 34.)
Так началась наступательная психологическая операция против нас, главные контуры которой были набросаны 30 января 1981 г. на заседании рабочей группы по делам национальной безопасности. В это время американцы стремились помешать вводу русских войск в бунтующую Польшу. С середины февраля США начали угрожающие маневры стратегических самолетовракетоносцев у наших рубежей. Они имитировали начало нападения, вынуждая русских объявлять боевые тревоги. В последний момент «летающие крепости» сворачивали и уходили. Но держать Москву в нервозном состоянии это помогало.
США сознательно лепили и лепят из себя образ иррационально мстительной, непредсказуемой во гневе и бешеной страны. С одной лишь целью: запугать руководителей стран-противников. В 1995 г. американцы приняли «Основные положения доктрины сдерживания после холодной войны». Там сказано, что Соединенные Штаты должны использовать свой ядерный потенциал, чтобы «в случае, если их жизненно важные интересы поставлены под угрозу, выставить себя в роли иррациональной и мстительной страны». «Это должно быть частью нашего образа как нации, который мы демонстрируем нашим противникам… Представлять себя абсолютно рациональным и хладнокровным — значит оскорблять себя… Тот факт, что некоторые элементы могут казаться потенциально „неконтролируемыми“, способен принести выгоду: ведь только это вселит страх и сомнения в умы тех, кто принимает решения на противоположной стороне баррикады».
Но эта доктрина родилась не после гибели СССР. Ее на полную катушку использовал Рональд Рейган в начале и середине восьмидесятых, создавая образ одержимого христианского фанатика с «ядерным чемоданчиком». А до него была «теория сумасшедшего» президента Никсона в начале семидесятых. Дескать, наши враги должны осознавать: американцы безумны и непредсказуемы, имея в своем распоряжении невероятную разрушительную силу. Благодаря страху перед своей «отмороженностью» США смогут подчинять других своей воле. Впрочем, американцы могли подглядеть эту стратегию у Израиля, где правившая в середине 1950-х г. Партия труда, вожди которой проповедовали необходимость проведения силовых «актов безумия». (Сергей Кара-Мурза. Потерянный разум. — М.: ЭКСМО-Алгоритм, 2006. С. 16–17.) Впрочем, был еще один учитель — Гитлер, весьма любивший строить из себя безумца, бешеного и мстительного.
Верхи СССР, наоборот, вели себя как сугубо рациональные и предсказуемые. Более того, гордились этим обстоятельством!
Но гордиться было нечем: в войне побеждает именно безумный и непредсказуемый. Тот, кто перешагивает через страх смерти во имя идеала, ради своей чести. «Мертвые сраму не имут» — вот формула одержимого бойца. «Победа или смерть!» Рациональность поведения на войне свойственна трусу. Тот сдается, исходя из доводов чистого рассудка: лучше какая-никакая, но жизнь, чем гибель во имя каких-то там высоких целей. И получилось, что в Кремле стали вести себя как трусы, поощряя американских противников к продолжению «линии бешенства и непредсказуемости». Отчего в Москве клали в штаны все чаще.
Мы прекрасно знаем, что в Вашингтоне лишь делали вид, что они на самом деле не были готовы первыми начать самоубийственную ядерную войну. Если бы Советский Союз хотя бы иногда использовал то же психологическое оружие и слепил бы образ фанатичного гиганта, наши противники могли пойти на попятную, как в начале семидесятых. Но этого в Москве не поняли или даже не старались понять!
А Рейган все умело усугублял. Его фраза «Есть вещи поважнее мира» быстро стала крылатой и повергла советскую верхушку в смятение. Ведь обычно американские президенты пели о «мире во всем мире» и о «разрядке международной напряженности». А этот был таким непривычным и грубым. Еще во время предвыборной кампании в 1980-м он заявил: «Никто не хочет пускать в ход атомную бомбу, но враг должен ложиться спать в полной убежденности, что мы можем применить ее». Потом, в 1982-м, Рейган призовет отправить коммунизм на «свалку истории», а в восемьдесят третьем обзовет СССР «Империей зла», используя язык и энергетику культовой киноэпопеи «Звездные войны».
В 1984-м Рейган совершил еще одну выходку в стиле «бесноватого лидера». Во время подготовки к радиообращению ему нужно было проверить микрофон. Якобы не зная, что он уже в эфире, президент США сказал: «Я только что подписал закон, объявляющий Советы вне закона. Сейчас мы начнем их бомбить». Для официальной Москвы это было как удар кувалдой по голове.
Немудрено, что в Кремле откровенно побаивались экстравагантного президента-актера. Ходили разговоры о приближающемся кризисе, о том, что Рейган, как и нацистские вожди, помешан на гороскопах, о том, что он всерьез думает об уничто-жении СССР с первого удара. В Рейгане видели опаснейшую угрозу.
Ужас рационалистов: религиозный фанатик с ядерной бомбой!
«Джерри, мне кажется, что мы всё быстрее приближаемся к Армагеддону!» — заявил Рейган в беседе с архипопулярным протестантским проповедником Д. Фолвеллом. Он имел в виду ядерную войну. Причем войну религиозную!
Вы никогда не задумывались над тем, что рейганисты, в сущности, религиозные фундаменталисты? А ведь это именно так! Войну с СССР с 1981 г. вели христианские фанатики особого толка.
Да, они не были бородатыми и заскорузлыми. Они не шарахались как от зачумленных от компьютеров и высоких технологий. Не заставляли американок носить юбки до пят и закрывать волосы головным убором. Но оттого не становились меньшими фанатиками. Рейганисты делились на католиков и протестантов. Причем самыми динамичными фундаменталистами выступали именно американские протестанты.
Одним из самых влиятельных течений среди американских протестантов к началу рейганова времени стал диспенсациализм. Одна из самых изуверских и мистических сект.
«… Пока не придет Иисус, мира не будет. Проповедующий мир до Его прихода — еретик; он против Слова Божия; он против Христа…» — заявил телеевангелист Джеймс Робинсон, молитвой которого открывался съезд Республиканской партии (1984).
Прежде чем погрузиться в сегодняшние апокалиптические махинации христианских правых, необходимо понять историю этой зловещей теологии. В 1855 г., во время Крымской войны между Великобританией и Россией, шотландский проповедник Джон Каммингс предложил отождествить Царя всея Руси с «Гогом, принцем Магога», который должен напасть на Израиль в Последние Дни согласно пророчеству Езекииля, гл. 38–39. Скорее всего Каммингсом двигала не теология, а британский шовинизм, потому что государства Израиль тогда не существовало, а русский царь был монархом до патологии христианским.
Позднее, но все еще в девятнадцатом столетии, ирландец по имени Джон Нельсон Дарби создал учение, по которому у библейского Бога есть два различных плана для двух разных групп Избранных: одна для Земного Царства, Израиля, другая — для Царства Небесного, Христианской церкви. Эти два сольются воедино лишь в Конце Времен, когда из обломков старого будут созданы Новая Земля и Новое Небо. Дарби много ездил по Америке, проповедуя это учение, и оказал влияние на многих фундаменталистов, в том числе на Джеймса Г. Брукса, пастора двух пресвитерианских церквей в Сент-Луисе. Брукс стал учителем Сайруса Скофильда, составителя Аннотированной Библии Скофильда — самого распространенного и влиятельного из всех комментированных изданий Библии, разошедшегося многомиллионным тиражом.
В свою Библию Скофильд вставил пояснения, в которых толковал многие места как предсказания современных ему событий. Из-за таких вставок собственные комментарии Скофильда смешались с оригинальными писаниями. Как констатирует один из комментаторов, «значение Библии Скофильда невозможно переоценить».
Скофильд утверждал, что история делится на семь различных периодов, которые он назвал диспенсациями, буквально — «раздачами». В каждую диспенсацию библейское божество испытывает человечество на верность заветам и раздает награды или наказания в зависимости от результатов. В седьмую и последнюю диспенсацию вернется Христос. Скофильд считал, что у мира нет никакой надежды до тех пор, пока Земля и большая часть человечества не будет уничтожена в «последней великой мировой катастрофе» — Армагеддонской битве, предсказанной Иоанном в Апокалипсисе, Книге Откровения. Однако «спасенные» христиане «Истинной Церкви» (те, что получили «новое рождение» — born-again), избегнут ужасов семилетней бойни, ведущей к Арамагеддону (и известной как Испытания). Их спасет «Rapture», или «Экстаз», — буквально понятое вознесение Избранных живыми на небеса. Идея этого Экстаза вызвала при своем появлении много споров. До сих пор есть секты, которые ее полностью отвергают, а сами диспенсациалисты разделены на три лагеря, в соответствии с тем, когда именно они ожидают «Экстаза»: до Испытаний, во время или после них. Первая версия, разумеется, наиболее популярна, но многие мускулистые мачо-христиане, особенно среди фанатиков-сюрвайвалистов, предпочитают вторую или даже третью версию.
Вы никогда не задумывались над тем, что рейганисты, в сущности, религиозные фундаменталисты? А ведь это именно так! Войну с СССР с 1981 г. вели христианские фанатики особого толка.
Да, они не были бородатыми и заскорузлыми. Они не шарахались как от зачумленных от компьютеров и высоких технологий. Не заставляли американок носить юбки до пят и закрывать волосы головным убором. Но оттого не становились меньшими фанатиками. Рейганисты делились на католиков и протестантов. Причем самыми динамичными фундаменталистами выступали именно американские протестанты.
Одним из самых влиятельных течений среди американских протестантов к началу рейганова времени стал диспенсациализм. Одна из самых изуверских и мистических сект.
«… Пока не придет Иисус, мира не будет. Проповедующий мир до Его прихода — еретик; он против Слова Божия; он против Христа…» — заявил телеевангелист Джеймс Робинсон, молитвой которого открывался съезд Республиканской партии (1984).
Прежде чем погрузиться в сегодняшние апокалиптические махинации христианских правых, необходимо понять историю этой зловещей теологии. В 1855 г., во время Крымской войны между Великобританией и Россией, шотландский проповедник Джон Каммингс предложил отождествить Царя всея Руси с «Гогом, принцем Магога», который должен напасть на Израиль в Последние Дни согласно пророчеству Езекииля, гл. 38–39. Скорее всего Каммингсом двигала не теология, а британский шовинизм, потому что государства Израиль тогда не существовало, а русский царь был монархом до патологии христианским.
Позднее, но все еще в девятнадцатом столетии, ирландец по имени Джон Нельсон Дарби создал учение, по которому у библейского Бога есть два различных плана для двух разных групп Избранных: одна для Земного Царства, Израиля, другая — для Царства Небесного, Христианской церкви. Эти два сольются воедино лишь в Конце Времен, когда из обломков старого будут созданы Новая Земля и Новое Небо. Дарби много ездил по Америке, проповедуя это учение, и оказал влияние на многих фундаменталистов, в том числе на Джеймса Г. Брукса, пастора двух пресвитерианских церквей в Сент-Луисе. Брукс стал учителем Сайруса Скофильда, составителя Аннотированной Библии Скофильда — самого распространенного и влиятельного из всех комментированных изданий Библии, разошедшегося многомиллионным тиражом.
В свою Библию Скофильд вставил пояснения, в которых толковал многие места как предсказания современных ему событий. Из-за таких вставок собственные комментарии Скофильда смешались с оригинальными писаниями. Как констатирует один из комментаторов, «значение Библии Скофильда невозможно переоценить».
Скофильд утверждал, что история делится на семь различных периодов, которые он назвал диспенсациями, буквально — «раздачами». В каждую диспенсацию библейское божество испытывает человечество на верность заветам и раздает награды или наказания в зависимости от результатов. В седьмую и последнюю диспенсацию вернется Христос. Скофильд считал, что у мира нет никакой надежды до тех пор, пока Земля и большая часть человечества не будет уничтожена в «последней великой мировой катастрофе» — Армагеддонской битве, предсказанной Иоанном в Апокалипсисе, Книге Откровения. Однако «спасенные» христиане «Истинной Церкви» (те, что получили «новое рождение» — born-again), избегнут ужасов семилетней бойни, ведущей к Арамагеддону (и известной как Испытания). Их спасет «Rapture», или «Экстаз», — буквально понятое вознесение Избранных живыми на небеса. Идея этого Экстаза вызвала при своем появлении много споров. До сих пор есть секты, которые ее полностью отвергают, а сами диспенсациалисты разделены на три лагеря, в соответствии с тем, когда именно они ожидают «Экстаза»: до Испытаний, во время или после них. Первая версия, разумеется, наиболее популярна, но многие мускулистые мачо-христиане, особенно среди фанатиков-сюрвайвалистов, предпочитают вторую или даже третью версию.