И хотя Малороссия действительно потеряла самоуправление, позиции малороссов при дворе были по-прежнему сильны. Примером этому может быть судьба выходца из старшинского рода переяславского полка Александра Безбородько. Александр Андреевич начал свою службу в канцелярии генерал-губернатора Румянцева. Обладающий неординарными дипломатическими способностями Безбородько принимал непосредственное участие в заключении Кучук-Кайнарджийского договора с Турцией. С 1775 года он уже личный секретарь Екатерины II. С 1780 года член Коллегии иностранных дел, через четыре года возглавивший ее. Именно ему принадлежат знаменитые слова имперского политика: «Не знаю, как будет при вас, а при нас ни одна пушка в Европе без позволения нашего выстрелить не смела!»
Даже после смерти императрицы он имел огромное влияние на Павла I, добился восстановления Генерального войскового суда и некоторых элементов гетманского управления. Организаторские способности делали его незаменимым при дворе. По словам Гумилева, Безбородько сформулировал свое политическое кредо в следующих словах: «Як матушка-императрица захоче, так хай воно и буде». Ни акцент, ни происхождение не помешали ему быть первым чиновником государства…
Соткавший славу из побед
Страшный запрет. Или не страшный? Или не запрет вовсе…
Даже после смерти императрицы он имел огромное влияние на Павла I, добился восстановления Генерального войскового суда и некоторых элементов гетманского управления. Организаторские способности делали его незаменимым при дворе. По словам Гумилева, Безбородько сформулировал свое политическое кредо в следующих словах: «Як матушка-императрица захоче, так хай воно и буде». Ни акцент, ни происхождение не помешали ему быть первым чиновником государства…
Соткавший славу из побед
Сегодня только любители истории на Украине слышали имя Ивана Федоровича Паскевича. В отличие от Мазепы или Бандеры, этому уроженцу Полтавы в незалежной не ставят памятников и не присваивают звания Героя Украины. А зря! Фельдмаршал Паскевич, которого император Николай Первый считал своим учителем, за свою жизнь выиграл четыре военные кампании (персидскую, турецкую, польскую и венгерскую), не проиграв при этом ни одного сражения, был удостоен высших наград империи. Кстати, за всю историю Российской империи только четыре человека стали полными кавалерами Ордена Святого великомученика и победоносца Георгия: М.И. Кутузов-Смоленский, М.Б. Барклай-де-Толли, И.И. Дибич-Забалканский и наш герой. За военные успехи Паскевич удостоился титулов граф Эриванский и князь Варшавский.
Иван Федорович Паскевич родился в 1782 году в богатой семье помещика-крепостника. В 1800 году закончил Пажеский корпус. Свой первый боевой опыт он получил в ходе Русско-турецкой войны 1806—1812 годов на болгарской земле. На пятый год войны 28-летний Паскевич был назначен командиром Витебского мушкетерского полка. Подлинная воинская слава пришла к полковнику Паскевичу под стенами крепости Варна, где его полк смелой атакой сначала захватил вражеские артиллерийские батареи, а затем удерживал их, отбивая одну за одной атаки османской армии.
Свою генеральскую славу Иван Федорович Паскевич снискал во время Отечественной войны 1812 года, командуя 26-й пехотной дивизией. Генерал Паскевич участвовал во всех сражениях с Наполеоном. Новый карьерный рост генерала начался с коронации императора Николая I. Он становится не просто его приближенным, но одним из самых доверенных и преданных государю людей. Паскевич, будучи уже командиром армейского корпуса, являлся членом Верховного суда по делу декабристов, в котором подавал свой голос только за самые строгие наказания мятежникам. В 1826 году он назначается командующим русскими войсками в Закавказье. А с марта следующего года становится царским наместником на Кавказе, наделенным огромными полномочиями. На Кавказе Паскевич возглавил действующую армию в ходе второй Русско-персидской войны 1826—1828 годов. Под командой Ивана Федоровича русская армия несколько раз громила превосходящие силы персов и брала штурмом считавшиеся неприступными крепости. За победу в Русско-персидской войне генерал-адъютант Паскевич был награжден орденом Святого Георгия 2-й степени. Одновременно он получил титул графа Эриванского. Едва закончилась война с Персией, как началась Русско-турецкая война 1828—1829 годов. Паскевич во главе Отдельного Кавказского корпуса двинулся в пределы Оттоманской Порты, штурмом взял доселе неприступную крепость Карс, гарнизон которой по численности превосходил штурмующих. Здесь трофеями русских стали полторы сотни орудий и 33 знамени султанской армии. Затем Паскевич направился к Ахалцыхской крепости. Под ее стенами сошлись 30 тысяч турецких и 17 тысяч русских воинов. И здесь главнокомандующий граф Паскевич-Эриванский вновь одержал полную победу. После трехнедельной осады Ахалцыхская крепость с огромным гарнизоном пала.
Далее последовала еще одна, более весомая победа. В полевом сражении русские наголову разбили султанское войско под командованием Гакки-паши. Итогом этих двухдневных боев у деревни Каинлы стала гибель всей азиатской армии Турции. После этой блистательной победы русская армия устремилась в глубь Анатолии – к крепости Эрзерум, на чей сильный гарнизон так надеялся воинственный султан Махмуд II. Крепость являлась сердцем азиатских провинций империи османов, так как там сходились несколько важных дорог. В Стамбуле даже и не помышляли о том, что противник может с боями по горным дорогам зайти так далеко. Но именно так и случилось – 27 июня 1829 года русские вступили в Эрзерум. Над древней цитаделью взвился флаг России… За взятие Эрзерума генерал от инфантерии Иван Федорович Паскевич удостоился высшей награды Российской империи – ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 1-й степени. За победное окончание войны с Турцией в Закавказье Паскевич получил также звание генерал-фельдмаршала.
Дальнейшая военная биография Паскевича сложилась не менее славно. С 1830 по 1850 год Паскевич был царским наместником в Польше. Это назначение было связано с началом Польского восстания 1830—1831 годов. Паскевичу понадобилось всего четыре месяца, чтобы усмирить Польшу. Наградой графу И.Ф. Паскевичу-Эриванскому за победный штурм Варшавы, где он получил контузию, стало возведение его в княжеское достоинство.
Когда в Венгрии в 1848 году вспыхнуло восстание против австрийского господства, император Николай I послал полководца «спасать» австрийского императора Франца-Иосифа. Русская армия из Польши незамедлительно выступила в поход и действовала на двух направлениях – в Венгрии и Трансильвании. Умело маневрируя войсками, генерал-фельдмаршал Паскевич добился сдачи венгерской революционной армии под Вилагошем. Венгры, так успешно сражавшиеся против австрийцев, сложили свое оружие перед русскими.
Крымская война стала последней кампанией для престарелого полководца. В ее начале он был назначен главнокомандующим русскими войсками на западной государственной границе, а в 1853—1854 годах – на Дунае. Во время осады крепости Силистрия 74-летний фельдмаршал получил ранение, от которого уже не оправился.
Можно перечислить еще немало имен тех малороссов, для кого империя была любящей матерью, щедро одаривавшей за проявленные таланты. Вот такая судьба ждала талантливых малороссов, но свидомиты, хоть кол им на голове теши, все равно продолжают ныть об угнетении украинцев в Российской империи.
Иван Федорович Паскевич родился в 1782 году в богатой семье помещика-крепостника. В 1800 году закончил Пажеский корпус. Свой первый боевой опыт он получил в ходе Русско-турецкой войны 1806—1812 годов на болгарской земле. На пятый год войны 28-летний Паскевич был назначен командиром Витебского мушкетерского полка. Подлинная воинская слава пришла к полковнику Паскевичу под стенами крепости Варна, где его полк смелой атакой сначала захватил вражеские артиллерийские батареи, а затем удерживал их, отбивая одну за одной атаки османской армии.
Свою генеральскую славу Иван Федорович Паскевич снискал во время Отечественной войны 1812 года, командуя 26-й пехотной дивизией. Генерал Паскевич участвовал во всех сражениях с Наполеоном. Новый карьерный рост генерала начался с коронации императора Николая I. Он становится не просто его приближенным, но одним из самых доверенных и преданных государю людей. Паскевич, будучи уже командиром армейского корпуса, являлся членом Верховного суда по делу декабристов, в котором подавал свой голос только за самые строгие наказания мятежникам. В 1826 году он назначается командующим русскими войсками в Закавказье. А с марта следующего года становится царским наместником на Кавказе, наделенным огромными полномочиями. На Кавказе Паскевич возглавил действующую армию в ходе второй Русско-персидской войны 1826—1828 годов. Под командой Ивана Федоровича русская армия несколько раз громила превосходящие силы персов и брала штурмом считавшиеся неприступными крепости. За победу в Русско-персидской войне генерал-адъютант Паскевич был награжден орденом Святого Георгия 2-й степени. Одновременно он получил титул графа Эриванского. Едва закончилась война с Персией, как началась Русско-турецкая война 1828—1829 годов. Паскевич во главе Отдельного Кавказского корпуса двинулся в пределы Оттоманской Порты, штурмом взял доселе неприступную крепость Карс, гарнизон которой по численности превосходил штурмующих. Здесь трофеями русских стали полторы сотни орудий и 33 знамени султанской армии. Затем Паскевич направился к Ахалцыхской крепости. Под ее стенами сошлись 30 тысяч турецких и 17 тысяч русских воинов. И здесь главнокомандующий граф Паскевич-Эриванский вновь одержал полную победу. После трехнедельной осады Ахалцыхская крепость с огромным гарнизоном пала.
Далее последовала еще одна, более весомая победа. В полевом сражении русские наголову разбили султанское войско под командованием Гакки-паши. Итогом этих двухдневных боев у деревни Каинлы стала гибель всей азиатской армии Турции. После этой блистательной победы русская армия устремилась в глубь Анатолии – к крепости Эрзерум, на чей сильный гарнизон так надеялся воинственный султан Махмуд II. Крепость являлась сердцем азиатских провинций империи османов, так как там сходились несколько важных дорог. В Стамбуле даже и не помышляли о том, что противник может с боями по горным дорогам зайти так далеко. Но именно так и случилось – 27 июня 1829 года русские вступили в Эрзерум. Над древней цитаделью взвился флаг России… За взятие Эрзерума генерал от инфантерии Иван Федорович Паскевич удостоился высшей награды Российской империи – ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 1-й степени. За победное окончание войны с Турцией в Закавказье Паскевич получил также звание генерал-фельдмаршала.
Дальнейшая военная биография Паскевича сложилась не менее славно. С 1830 по 1850 год Паскевич был царским наместником в Польше. Это назначение было связано с началом Польского восстания 1830—1831 годов. Паскевичу понадобилось всего четыре месяца, чтобы усмирить Польшу. Наградой графу И.Ф. Паскевичу-Эриванскому за победный штурм Варшавы, где он получил контузию, стало возведение его в княжеское достоинство.
Когда в Венгрии в 1848 году вспыхнуло восстание против австрийского господства, император Николай I послал полководца «спасать» австрийского императора Франца-Иосифа. Русская армия из Польши незамедлительно выступила в поход и действовала на двух направлениях – в Венгрии и Трансильвании. Умело маневрируя войсками, генерал-фельдмаршал Паскевич добился сдачи венгерской революционной армии под Вилагошем. Венгры, так успешно сражавшиеся против австрийцев, сложили свое оружие перед русскими.
Крымская война стала последней кампанией для престарелого полководца. В ее начале он был назначен главнокомандующим русскими войсками на западной государственной границе, а в 1853—1854 годах – на Дунае. Во время осады крепости Силистрия 74-летний фельдмаршал получил ранение, от которого уже не оправился.
Можно перечислить еще немало имен тех малороссов, для кого империя была любящей матерью, щедро одаривавшей за проявленные таланты. Вот такая судьба ждала талантливых малороссов, но свидомиты, хоть кол им на голове теши, все равно продолжают ныть об угнетении украинцев в Российской империи.
Страшный запрет. Или не страшный? Или не запрет вовсе…
В длинном ряду припоминаемых свидомитами обид, нанесенных Украине, особое место занимают Валуевский циркуляр и Эмский указ, якобы запрещавшие украинский язык в Российской империи. Это два главных доказательства тех гонений и запретов, которым подвергался украинский язык в Российской империи. По этой теме отметились практически все «свидомые» авторы. Вопрос об этих документах в обязательном порядке входит во все экзаменационные вопросы по истории от школы до университета. Однако, как и все, чем нас пичкают украинствующие, ситуацию с украинским языком стоит воспринимать критически. Поэтому рискнем не поверить господам украинским историкам на слово и самостоятельно попытаемся понять, что же запрещал император Александр и министр Валуев.
Тем более, что в украинских учебниках никогда не приводятся полные тексты документов, хотя в дореволюционный период эти документы неоднократно публиковались и историкам они хорошо известны. Ничего не говорится и о причинах их появления.
Поскольку ни одно государственное решение не принимается просто так, то давайте, во-первых, вспомним, что происходило в то время. Во-вторых, разберемся с сутью указов.
Итак, все ли спокойно было в Российской империи во время Валуевского циркуляра? Оказывается – нет! Как раз в это время поляки подняли очередное восстание и активно пытались разжечь пожар недовольства в Малороссии. Угроза, нависшая над страной, изменила в российском обществе благосклонное до тех пор отношение к недавно возникшему литературно-политическому течению, названному украинофильством. Всю первую половину девятнадцатого века русское общество поощряло произведения на малоросском языке, видя в них интересное культурное явление. Так, еще 1812 году в Петербурге был опубликован первый сборник старинных малоросских песен, а в 1818 году в Москве вышла первая «Грамматика малороссийского наречия», созданная автором великороссом для сохранения народного языка Южной Руси. Покровительство поэтам и писателям, работавшим на народном языке, было всеобщим. В среде русских авторов возникает своеобразная казакомания, и ярым представителем этого направления был декабрист Кондратий Рылеев. Личность весьма своеобразная, он буквально пьянел от слов «свобода» и «подвиг», что, в конце концов, и привело его на Сенатскую площадь, а затем и на виселицу. В общем, перманентный революционер и борец с тиранией, эдакий Че Гевара своего времени. К сожалению, он оказался талантливым поэтом, и его поэмы и думы (абсолютно лживые с точки зрения исторической достоверности) с воспеванием запорожских казаков заложили основу для творчества последующих украинофилов. А деятельность декабристов в Малороссии привела к возрождению уже забытого казачьего автономизма, в этот раз восставшего из гроба в виде украинского движения. Но даже разгром декабристов не остановил увлечение Малороссией в русском обществе. Только восстание в Варшаве открыло глаза русскому обществу на деятельность украинофилов. Так, редактор газеты «Московские ведомости» М.Н. Катков за несколько лет до польского восстания собирал средства для изданий на малоросском наречии. Но теперь, видя, как украинофильство используется в качестве орудия польской политики, выступил с предостережением по адресу украинофилов. Он писал: «Года два или три тому назад вдруг почему-то разыгралось украинофильство… Оно разыгралось именно в ту самую пору, когда принялась действовать иезуитская интрига по правилам известного польского катехизиса…Мы далеки от мысли бросать тень подозрения на намерения наших украйнофилов. Мы вполне понимаем, что большинство этих людей не отдают себе отчета в своих стремлениях… Но не пора ли этим украйнофилам понять, что они делают нечистое дело, что они служат орудием самой враждебной и темной интриги, что их обманывают, что их дурачат?»
В самой же Южной России, где общественность лучше ориентировалась в ситуации, еще до начала польского восстания многие авторы предупреждали об опасности действий украинофилов, об их пропольской деятельности. В издававшемся в Киеве историко-литературном журнале «Вестник Юго-Западной и Западной России» писалось в 1862 году: «Не книги малороссийские, а эти слепые усилия навязать нам вражду к великорусскому племени, к церкви, к духовенству, к правительству, т. е. к тем элементам, без которых наш народ не избег бы снова латино-польского ига, заставляет нас же, малороссов, негодовать на некоторых любителей малорусского языка, сознательно или даже и бессознательно превращающихся в сильное орудие давних врагов Южной Руси».
Тем более, что в украинских учебниках никогда не приводятся полные тексты документов, хотя в дореволюционный период эти документы неоднократно публиковались и историкам они хорошо известны. Ничего не говорится и о причинах их появления.
Поскольку ни одно государственное решение не принимается просто так, то давайте, во-первых, вспомним, что происходило в то время. Во-вторых, разберемся с сутью указов.
Итак, все ли спокойно было в Российской империи во время Валуевского циркуляра? Оказывается – нет! Как раз в это время поляки подняли очередное восстание и активно пытались разжечь пожар недовольства в Малороссии. Угроза, нависшая над страной, изменила в российском обществе благосклонное до тех пор отношение к недавно возникшему литературно-политическому течению, названному украинофильством. Всю первую половину девятнадцатого века русское общество поощряло произведения на малоросском языке, видя в них интересное культурное явление. Так, еще 1812 году в Петербурге был опубликован первый сборник старинных малоросских песен, а в 1818 году в Москве вышла первая «Грамматика малороссийского наречия», созданная автором великороссом для сохранения народного языка Южной Руси. Покровительство поэтам и писателям, работавшим на народном языке, было всеобщим. В среде русских авторов возникает своеобразная казакомания, и ярым представителем этого направления был декабрист Кондратий Рылеев. Личность весьма своеобразная, он буквально пьянел от слов «свобода» и «подвиг», что, в конце концов, и привело его на Сенатскую площадь, а затем и на виселицу. В общем, перманентный революционер и борец с тиранией, эдакий Че Гевара своего времени. К сожалению, он оказался талантливым поэтом, и его поэмы и думы (абсолютно лживые с точки зрения исторической достоверности) с воспеванием запорожских казаков заложили основу для творчества последующих украинофилов. А деятельность декабристов в Малороссии привела к возрождению уже забытого казачьего автономизма, в этот раз восставшего из гроба в виде украинского движения. Но даже разгром декабристов не остановил увлечение Малороссией в русском обществе. Только восстание в Варшаве открыло глаза русскому обществу на деятельность украинофилов. Так, редактор газеты «Московские ведомости» М.Н. Катков за несколько лет до польского восстания собирал средства для изданий на малоросском наречии. Но теперь, видя, как украинофильство используется в качестве орудия польской политики, выступил с предостережением по адресу украинофилов. Он писал: «Года два или три тому назад вдруг почему-то разыгралось украинофильство… Оно разыгралось именно в ту самую пору, когда принялась действовать иезуитская интрига по правилам известного польского катехизиса…Мы далеки от мысли бросать тень подозрения на намерения наших украйнофилов. Мы вполне понимаем, что большинство этих людей не отдают себе отчета в своих стремлениях… Но не пора ли этим украйнофилам понять, что они делают нечистое дело, что они служат орудием самой враждебной и темной интриги, что их обманывают, что их дурачат?»
В самой же Южной России, где общественность лучше ориентировалась в ситуации, еще до начала польского восстания многие авторы предупреждали об опасности действий украинофилов, об их пропольской деятельности. В издававшемся в Киеве историко-литературном журнале «Вестник Юго-Западной и Западной России» писалось в 1862 году: «Не книги малороссийские, а эти слепые усилия навязать нам вражду к великорусскому племени, к церкви, к духовенству, к правительству, т. е. к тем элементам, без которых наш народ не избег бы снова латино-польского ига, заставляет нас же, малороссов, негодовать на некоторых любителей малорусского языка, сознательно или даже и бессознательно превращающихся в сильное орудие давних врагов Южной Руси».
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента