Кальдерон Педро. Жизнь есть сон

   Я в них, как и во всем, увидел,
   Что Сехисмундо в мир вступил бы
   Как дерзновенный человек,
   Что был бы он жестоким принцем,
   Монархом самым нечестивым,
   И потому его правленье
   В умах посеяло б раздор;
   Его правленье было б смутой,
   И школой низостей, предательств,
   И академией пороков,
   А сам он, бешенством объят,
   Среди безумств и преступлений,
   Меня к стопам своим повергнув,
   Стыжусь сказать, - в моих сединах
   Был должен видеть свой ковер.
   Кто не поверит в предвещанье
   Своих несчастий, чью угрозу
   Он увидал в той сфере знанья,
   Где царствует любовь к себе?
   Итак, доверившись созвездьям,
   Что предвещали мне несчастья
   В своих пророчествах зловещих,
   Решил я зверя запереть,
   Дабы, лишив его свободы,
   Иметь возможность этим самым
   Проверить, не дано ли мудрым
   Предотвратить влиянье звезд.
   Я объявил, что рок превратен,
   И что Инфант родился мертвым,
   И чтоб случайности избегнуть,
   Я башню выстроить велел
   Среди вон тех утесов мрачных,
   Где свет едва находит доступ,
   Где сонмы диких обелисков
   Ему преградою встают.
   И по указанной причине
   Я обнародовал законы,
   Суровой казнью возбраняя
   Вступать в предел запретных гор.
   Там и живет он, Сехисмундо,
   В несчастьях, в бедности, в неволе,
   И там его один Клотальдо
   Учил, воспитывал и знал.
   Ему преподал он науки,
   И католическую веру,
   И только он был очевидцем
   Его несчастий и скорбей.
   Теперь о трех вещах я должен
   Оповестить вас: и во-первых,
   О том, что, край любя родимый,
   Освободить его хочу
   От подчиненности жестокой
   Владыке деспоту, иначе
   Я послужил бы сам на горе
   Мной управляемой стране;
   И во-вторых, необходимо
   Сказать, что, если отниму я
   У крови собственной то право,
   Что ей рождением дано,
   Я поступлю не христиански,
   Закон людской, равно как Божий,
   Нарушу, ибо нет веленья,
   Чтоб я, желая вас спасти
   От управления тирана,
   Явился сам тираном дерзким,
   И, чтобы сын мой зла не делал,
   Я преступленья б совершал;
   И в-третьих, нужно нам проверить,
   Насколько впал я в заблужденье,
   Легко поверив предсказаньям,
   Предвозвестившим мне беду:
   Быть может, - допустить должны мы,
   Его не победит природа,
   Хотя врожденная наклонность
   Диктует пропасти ему.
   Внушенья звезд неблагосклонных,
   Лучи планеты нечестивой
   Лишь могут повлиять на волю,
   Ее принудить - им нельзя {12}.
   И так с собою рассуждая,
   Колеблясь между двух решений,
   К исходу я пришел такому,
   Что вас он должен удивить.
   Не возвещая Сехисмундо,
   Что он мой сын и ваш владыка,
   Его перемещу я завтра
   На мой престол и в мой дворец,
   И, словом, дам ему возможность
   Повелевать и править вами,
   И вы, как слуги, присягнете
   В повиновении ему.
   Свой план исполнивши, я сразу
   Достигну трех вещей, решая
   И три другие, о которых
   Я вам сейчас повествовал.
   Во-первых, если, осторожный,
   И справедливый, и разумный,
   Свою звезду он опровергнет,
   Столь возвестившую о нем,
   На ваше благо, вами будет
   Спокойно править Принц законный,
   Чей двор был - дикие утесы,
   Кто жил, как равный, меж зверей;
   А если, во-вторых, надменный,
   И дерзновенный, и жестокий,
   Помчится он в полях порока,
   Как конь, порвавший повода,
   Тогда, отеческой любови
   Отдавши должное, спокойно
   Перед страной моей родною
   Свершу обязанность мою,
   И, как Судья нелицемерный,
   Его навек лишу наследства,
   И, заключив его в темницу,
   Я буду строг, но справедлив;
   И, в-третьих, если Принц предстанет
   Таким, как я вам повествую,
   Любовью к вам руководимый,
   Я лучших дам вам королей,
   Владык, что более достойны
   Владеть короной и престолом,
   Моим племянникам любезным
   Права на трон я передам:
   Соединив в одну возможность
   Два справедливых притязанья
   И их супружеством связавши,
   Их по заслугам награжу.
   Дабы решенье совершилось,
   Я вам, как Царь, повелеваю,
   И, как отец, о том прошу вас.
   Увещеваю, как мудрец,
   Как старец, вас предупреждаю,
   И если царь невольник царства,
   Как нам Сенека рек испанский {13},
   Я умоляю вас, как раб.
   Астольфо
   Коль говорить теперь я должен,
   Как тот, кто ближе всех к вопросу,
   Во имя всех я возвещаю:
   Пусть Сехисмундо к нам придет,
   Довольно, что рожден тобой он.
   Все
   Пусть Принц наш будет возвращен нам,
   Пусть нашим королем он будет.
   Басилио
   Внимательности вашей знак,
   Вассалы, я ценю глубоко.
   Моих детей, мою опору,
   Сопроводите в их покои.
   Все
   Да здравствует великий Царь!
   (Все уходят, сопровождая Эстрелью и Астольфо,
   Король остается.)
   СЦЕНА 7-я
   Клотальдо, Росаура, Кларин. - Басилио.
   Клотальдо (к королю)
   Могу ли говорить с тобою?
   Басилио
   Я рад тебя, Клотальдо, видеть.
   Клотальдо
   Хотя, к твоим ногам упавши,
   Я должен был бы счастлив быть,
   На этот раз мой рок печальный,
   О, государь, судьбы веленьем
   Нарушил правило привычки
   И верноподданность мою.
   Басилио
   Что приключилось?
   Клотальдо
   Государь мой,
   Меня несчастие постигло,
   Которое могло быть счастьем,
   Будь воля рока.
   Басилио
   Продолжай.
   Клотальдо
   Вот этот юноша прекрасный,
   По дерзости иль по незнанью,
   Вошел в запретное пространство
   И в башне Принца увидал.
   Басилио
   Не сокрушайся, друг Клотальдо.
   Когда бы это совершилось
   Не нынче, а вчера, - признаюсь,
   Весьма разгневан был бы я;
   А ныне тайну все узнали,
   И важности не представляет,
   Что он узнал ее, когда я
   О ней весь двор оповестил.
   Зайди ко мне через минуту,
   О многом расскажу тебе я
   И попрошу тебя о многом,
   Что для меня ты совершишь:
   Предупреждаю, что отныне
   Ты важным явишься орудьем
   Для величайшего событья,
   Которое увидит мир.
   И чтоб тебе не показалось,
   Что я казню твою небрежность,
   Я этих узников прощаю.
   (Уходит.)
   Клотальдо
   Живи века, великий Царь!
   СЦЕНА 8-я
   Клотальдо, Росаура, Кларин.
   Клотальдо (в сторону)
   (О, милость неба! Скрыть могу я,
   Что он мой сын.)
   Идите с миром.
   Росаура
   Тысячекратно припадаю
   К твоим ногам, целуя их.
   Кларин
   А я топчу их, потому что
   Одною буквой больше, меньше,
   Среди друзей - совсем не важно.
   Росаура
   Сеньор, ты снова дал мне жизнь,
   И так как я живу тобою,
   Тебе всегда служить я буду,
   Меня рабом считай навеки.
   Клотальдо
   То, что я дал тебе, не жизнь:
   Кто оскорблен и благороден,
   Тот не живет: и раз пришел ты
   Сюда отмстить за оскорбленье,
   Как раньше ты мне сам сказал,
   Теперь тебе я жизни не дал.
   Ее ты не принес с собою,
   И жить бесславно - жить не значит.
   (В сторону.)
   (Я этим разбужу его.)
   Росаура
   Да, я живу пока без жизни,
   Хоть от тебя ее имею,
   Но, отомстив за оскорбленье,
   Я так очищу честь свою,
   Что жизнь моя казаться будет
   Твоим подарком, победившим
   Опасности, что ей грозили.
   Клотальдо
   Возьми отточенную сталь,
   Возьми клинок свой закаленный,
   И, если ты его омочишь
   В крови врага, - моею шпагой,
   Я говорю сейчас - моей,
   И говорю о тех мгновеньях,
   Когда ее в руках держал я,
   Ты отомстить врагу сумеешь.
   Pосауpа
   Беру ее и, в честь тебя,
   Клянусь, что будет месть жестокой
   И до конца непримиримой,
   Хотя бы враг мой, оскорбитель,
   И был влиятельней.
   Кларин
   А он
   Весьма влиятелен?
   Pосауpа
   Настолько,
   Что я его не называю,
   Не потому, чтоб сомневался
   Я в осторожности твоей,
   А чтоб твое расположенье,
   С которым ты ко мне нисходишь,
   Не заменилося противным,
   Не обратилось на меня.
   Клотальдо
   Меня скорей ты приобрел бы,
   Мне прекративши впредь возможность
   Помочь тому, кого ты ищешь.
   (В сторону.)
   (О, если б я узнал, кто он!)
   Pосауpа
   Чтоб не подумал ты, что мало
   Твое доверие ценю я
   И что к тебе неблагодарен,
   Тебе скажу я, кто мой враг.
   Астольфо мой противник, Герцог
   Московии.
   Клотальдо (в сторону)
   (Едва могу я
   Скрыть огорчение: важнее
   Оно, чем мог подумать я.
   Но разъясним все это дело.)
   (Вслух.)
   Раз ты родился московитом,
   Тогда, как государь природный,
   Он оскорбить тебя не мог.
   Итак, вернись в свой край родимый
   И откажись от этой мысли.
   Pосауpа
   Хотя и Принц он мой, но мог он
   Быть мне обидчиком.
   Клотальдо
   Не мог,
   Хотя бы дерзостно тебя он
   В лицо ударил.
   (В сторону.)
   (О, Всевышний!)
   Pосауpа
   Сильней была моя обида.
   Клотальдо
   Тогда скажи мне, в чем она.
   Сказать ты более не можешь,
   Чем то, что я подозреваю.
   Pосауpа
   Да, я сказал бы, но не знаю,
   Что ты за чувство мне внушил,
   С каким к тебе непостижимым
   Я отношуся уваженьем,
   Каким я полон почитаньем,
   Как не дерзаю возвестить,
   Что эта внешняя одежда
   Есть не одежда, а загадка,
   И что не то она, что взоры
   В ней видят. Посуди же сам,
   Раз я не то, чем представляюсь,
   И, чтоб жениться на Эстрелье,
   Астольфо здесь, - меня не мог ли
   Он оскорбить. Довольно слов.
   (Росаура и Кларин уходят.)
   Клотальдо
   Не уходи! Постой! Послушай!
   Каким нежданным лабиринтом
   Я окружен теперь, что разум
   Не может нить в нем отыскать?
   Я оскорблен, и враг могучий,
   И я вассал, и чести женской
   Он оскорбитель, - о, Всевышний,
   Пусть небо мне укажет путь!
   Хотя не знаю, есть ли выход
   Из этой пропасти, в которой
   Все небо кажется предвестьем
   И чудом кажется весь мир.
   ХОРНАДА ВТОРАЯ
   СЦЕНА 1-я
   Василио, Клотальдо.
   Клотальдо
   Как ты велел, так и случилось.
   Басилио
   Скажи, Клотальдо, все подробно.
   Клотальдо
   Как повелел ты, я запасся
   Успокоительным питьем,
   Что было сделано согласно
   Твоим премудрым указаньям,
   Являя смесь составов разных
   И действие различных трав.
   Их власть тиранская, их сила
   Сокрытая с такою мощью
   Умом людским овладевает,
   Его уничтожает так,
   Столь, похищая, отчуждает,
   Что человек, уснув, теряет
   Свои способности и чувства
   И предстает как труп живой...
   - Мы возражений не имеем
   Насчет возможности такого
   Явленья странного, и опыт
   Нас поучает, государь,
   Что врачеванье обладает
   Числом немалым тайн природных,
   И нет растенья, зверя, камня,
   Что не имеют свойств своих.
   И ежели людская злоба
   Бесчисленность ядов открыла,
   Дающих смерть, вполне понятно,
   Что мудрость может их смягчить;
   Раз есть яды, что убивают,
   Есть и яды, что усыпляют,
   Итак, оставивши сомненья
   В возможности того, что есть...
   - С питьем из белены и мака,
   К которым был примешан опий,
   Сошел я в тесную темницу,
   Где Сехисмундо тосковал.
   Я с ним поговорил немного
   О человеческих познаньях,
   Которые ему преподал
   Бесгласный лик небес и гор,
   В чьей школе, полной неземного,
   Риторике он обучился
   И мудростью живой проникся
   От птиц летучих и зверей.
   Чтоб дух - его скорей подвигнуть
   На то, что ты в душе задумал,
   Я мыслью взял для разговора
   Величье гордого орла,
   Что, презирая сферы ветра,
   Стремился в вышние пределы
   Блеснуть, как молния из перьев
   И как бродячий метеор.
   Я восхвалил полет надменный,
   Сказав: "О, да, меж птиц воздушных
   Ты царь, и это справедливо,
   Что ты меж всеми предпочтен!"
   И слов моих довольно было.
   Чуть до величья речь коснется,
   Он говорит всегда надменно
   И честолюбием горя.
   И, правда, кровь его внушает
   Ему великие волненья
   И побуждает постоянно
   К большим деяньям. Он сказал:
   "Не удивительно ли это,
   Что и в воздушном государстве
   Птиц беспокойных есть такие,
   Что подчиняться им велят?
   Такою мыслью проникаясь,
   Утешен я моей печалью,
   По крайней мере, подчиняясь,
   Я против воли подчинен;
   Я уступаю в этом силе,
   Мне поступить нельзя иначе,
   И подчиниться добровольно
   Не мог бы в мире никому".
   Его увидя разъяренным
   При мысли о своих страданьях,
   Я дал питье ему, и тотчас,
   Как только в грудь оно вошло,
   Он уступил дремоте властной,
   И пот холодный заструился
   По членам бледным и по жилам,
   И если б только я не знал,
   Что предо мною - призрак смерти,
   Не смерть сама, я сомневался б,
   Живет ли он. Как раз в то время
   Пришли служители твои,
   Которым ты доверил опыт,
   И, положив его в карету,
   Они его переместили,
   Не пробуждая, в твой покой.
   А там уж было все готово,
   Дабы величием и блеском,
   Приличным царственной особе,
   Он был достойно окружен.
   Теперь он на твоей постели
   Спокойно спит. Когда же силу
   Свою утратит летаргия,
   Ему, как самому тебе,
   Они служить покорно будут,
   Согласно твоему желанью.
   И если все, что повелел ты
   Исполнить - значит заслужить,
   Я об одной прошу награде,
   Коль извинишь мою нескромность:
   "Чего ты хочешь, - Сехисмундо
   Переместивши во дворец?"
   Басилио
   Твое желание, Клотальдо,
   Узнать о том, что я задумал,
   Вполне законным я считаю,
   Внимай ответу моему.
   Ты знаешь, принцу Сехисмундо
   Влияние звезды несчастной
   Предвозвещает злополучья
   И тьму трагедий роковых;
   Обманывать не может небо,
   Его суровость многократно
   Подтверждена путем жестоким,
   Но я исследовать хочу,
   Не может ли она смягчиться,
   Когда не вовсе, хоть отчасти,
   И, побежденная вниманьем,
   Как бы отречься от себя.
   У человека есть возможность
   Быть победителем созвездий,
   И потому его хотел я
   Из заключения извлечь
   И, в мой дворец переместивши,
   Соделать для него известным,
   Что он мой сын, и дать возможность
   Ему испробовать свой дух.
   Восторжествует над собою
   Он будет царствовать; а если
   Предстанет дерзким и жестоким,
   Его в оковы я верну.
   Теперь ты спросишь, почему же
   Для испытания такого
   Необходимым мне казалось
   Его уснувшим перенесть.
   Я объясню тебе охотно:
   Когда бы он узнал сегодня,
   Что он мой сын, а завтра снова
   Себя в темнице увидал,
   Вполне с его согласно нравом,
   Что он отчаялся бы в жизни:
   Узнавши, кто он, что имел бы
   Он в утешение себе?
   И потому я счел желанным
   Оставить злу свободный выход
   И дать ему возможность думать:
   "Все, что я видел, было сном".
   Две вещи можешь ты проверить
   Таким путем: его природу
   Проснувшись, выкажет он явно,
   Что думал он, о чем мечтал;
   И, вслед за этим утешенье:
   Себя теперь царем увидев,
   И вновь потом - в тюрьме, он может
   Решить, что это был лишь сон;
   И если так он будет думать,
   Не ошибется он, Клотальдо,
   Затем что в этом мире каждый,
   Живя, лишь спит и видит сон.
   Клотальдо
   Сказать я многое хотел бы,
   Но возраженья бесполезны,
   И Принц, я вижу, пробудился
   И направляется сюда.
   Басилио
   Тогда мне лучше удалиться,
   А ты его, как воспитатель,
   Из замешательства исторгни,
   Сказавши истину ему.
   Клотальдо
   Итак, даешь мне разрешенье?
   Басилио
   Даю. Быть может, это лучше:
   Быть может, зная всю опасность,
   Он лучше победит ее.
   (Уходит.)
   СЦЕНА 2-я
   Кларин. - Клотальдо.
   Кларин (в сторону)
   Ценой пинков, числом четыре,
   Что дал мне алебардщик рыжий,
   В ливрее выкрашенной так же,
   Пробрался ловко я сюда;
   Коль хочешь знать, что происходит,
   Не надо к продавцу билетов
   Идти, - чтоб вход иметь свободный,
   Билет у каждого с собой:
   Он называется бесстыдством,
   И, обладая им, свободно
   Идти с пустым карманом можешь
   И видеть, что ни захотел.
   Клотальдо (в сторону)
   (Да, это он, Кларин, служитель
   Ее (о, небо!), той, что в горе
   Из стран чужих сюда явилась,
   С собою взявши мой позор.)
   Что нового, Кларин?
   Кларин
   А ново,
   Что в милосердии великом
   Росауре - ты, пожелавши
   Ее обиду отомстить,
   Велел переменить одежду.
   Клотальдо
   Так нужно, чтоб не показалась
   Она бесстыдною.
   Кларин
   И ново,
   Что, имя изменив свое,
   Твоей племянницей назвавшись,
   Росаура в таком почете,
   Что при красавице Эстрелье
   Придворной дамой состоит.
   Клотальдо
   За честь ее стоять я должен.
   Кларин
   И ждет она, что будет время
   И надлежащий будет случай,
   Чтоб честь ее ты защитил.
   Клотальдо
   Отличная предосторожность:
   В конце концов поможет время
   И все само собой исправит.
   Кларин
   И как племянница твоя
   Она окружена вниманьем
   Таким, что хоть царице впору.
   А я, пришедший вместе с ней,
   От голода готов погибнуть,
   И обо мне никто не вспомнит.
   Не смотрят, что Кларин пред ними
   И что когда звонит Кларин,
   Он обо всем сказать сумеет
   Царю, Астольфо и Эстрелье.
   Кларин и служащий - две вещи,
   Которые хранить секрет
   Не очень хорошо умеют,
   И ежели меня молчанье
   Своим вниманием оставит,
   Тогда мне песню посвятят:
   _Кларин разбудит, он поет,
   И, как рожок, он весть дает_ {1}.
   Клотальдо
   Ты жалуешься справедливо,
   И о тебе я позабочусь;
   А ты покуда послужи мне.
   Кларин
   Вон Сехисмундо. Погляди.
   СЦЕНА 3-я
   Музыканты, поют, и слуги, помогают Сехисмундо
   облачиться в одежды, между тем как он выходит,
   полный изумления. - Клотальдо, Кларин.
   Сехисмундо
   О, небо, что передо мною?
   Какой я новый вижу свет!
   Я восхищаюсь, изумленный,
   Не знаю, верить или нет.
   Я в этих царственных палатах?
   Я весь в парче, среди шелков?
   Нарядные мне служат слуги
   С немой покорностью рабов?
   Я на такой постели чудной
   Проснулся и, глаза открыв,
   Кругом толпу людей увидел,
   Мне служащих наперерыв?
   И знаю я, что я проснулся;
   Так значит все это не сон.
   Но разве я не Сехисмундо?
   Скажи, о, небо, я смущен.
   Скажи, с моим воображеньем
   Что сделалось, пока я спал?
   Каким путем, сейчас проснувшись,
   В дворце себя я увидал?
   Но будь, что будет. Кто велит мне
   Терять моим вопросам счет?
   Хочу я, чтобы мне служили,
   А что приходит, пусть придет.
   Первый слуга
   (в сторону, ко второму слуге и к Кларину)
   Как он печален!
   Второй слуга
   Кто бы не был
   Печальным, если бы ему
   На долю выпало такое?
   Кларин
   Я б не был.
   Второй слуга
   Подойди к нему.
   Первый слуга (к Сехисмундо)
   Ты хочешь, чтобы снова пели?
   Сехисмундо
   Не надо больше песен мне.
   Первый слуга
   Развлечься нужно. Ты задумчив.
   Сехисмундо
   То, что в душевной глубине
   Меня заботит, не исчезнет
   От звука этих голосов.
   Лишь грому музыки военной
   Мой дух всегда внимать готов.
   Клотальдо
   К твоей руке дозволь припасть мне,
   Мой Принц и повелитель мой,
   Хочу к тебе явиться первый,
   Чтоб пасть во прах перед тобой.
   Сехисмундо (в сторону)
   Клотальдо! Как же так возможно,
   Что кто в тюрьме ко мне так строг,
   Вдруг изменившись, предо мною
   Покорно преклониться мог?
   Клотальдо
   При этом новом состояньи,
   Внезапно получивши власть,
   Объят смущением великим,
   В сомненья может разум впасть;
   Но ежели возможно это,
   Хочу я, чтобы ты, сеньор,
   Освободился от сомнений,
   Увидя весь свой кругозор.
   Узнай же, что наследный Принц ты
   Полонии. Ты жил всегда
   В глуши, в безвестности, затем что
   Неумолимая звезда
   Мильоны бедствий возвестила.
   Толпу трагедий предрекла,
   На случай, если лавр победный
   Коснется твоего чела.
   Но так как сильный может бросить
   И через пропасть крепкий мост,
   Поверив, что своим вниманьем
   Ты победишь влиянье звезд,
   Из башни, где ты находился,
   Тебя в дворец перенесли,
   Когда в узор свой сновиденья
   Твой дух усталый вовлекли.
   Отец твой, мой Король, владыка,
   Сейчас придет, и от него
   Ты все узнаешь остальное,
   Коль я не досказал чего.
   Сехисмундо
   Чего ж мне знать еще, бесчестный,
   Изменник, если знаю я,
   Кто я, - чтоб выказать отныне,
   Как дерзновенна власть моя?
   Как мог отечество настолько
   Ты предавать, что от меня,
   Преступно, вопреки рассудку,
   Скрывал весь этот блеск огня,
   Мой царский сан?
   Клотальдо
   О, я несчастный!
   Сехисмундо
   Ты с Королем - льстецом был низким,
   Со мною - ты жестоким был.
   Так я, закон, Король, мы вместе,
   Постановляем приговор:
   Тебя мы присуждаем к смерти.
   Умри от рук моих.
   Второй слуга
   Сеньор!
   Сехисмундо
   Коль кто-нибудь мешать мне станет,
   Кто б ни был он, мне все равно,
   Но раз он на моей дороге,
   Он тотчас полетит в окно.
   Второй слуга
   Беги, Клотальдо!
   Клотальдо
   О, несчастный!
   Ты дерзновеньем ослеплен,
   Не чувствуя, что в это время
   Ты только спишь и видишь сон.
   (Уходит.)
   Второй слуга
   Заметь, сеньор, что...
   Сехисмундо
   Прочь отсюда.
   Второй слуга
   Лишь Короля он своего
   Исполнил волю.
   Сехисмундо
   В нечестивом
   Не должен слушаться его.
   И я был Принц его.
   Второй слуга
   Что дурно,
   Что хорошо, разузнавать
   Он был не должен.
   Сехисмундо
   Ты тут долго
   Советы будешь мне давать?
   С тобой, как вижу я, неладно.
   Кларин
   Принц очень хорошо сказал,
   Ты поступаешь очень дурно.
   Второй слуга
   Тебе кто позволенье дал
   Так дерзко говорить со мною?
   Кларин
   Сам взял его.
   Сехисмундо
   Ты кто? Ответь.
   Кларин
   Я интриган из интриганов;
   Свой человек в чужом. Заметь:
   Такого ты, как я, не сыщешь.
   Сехисмундо
   Лишь ты мне угодил.
   Кларин
   Сеньор,
   Я превеликий угождатель
   Всех Сехисмундов с давних пор.
   СЦЕНА 4-я
   Астольфо. - Сехисмундо, Кларин.
   слуги, музыканты.
   Астольфо
   Тысячекратно пусть пребудет
   Счастлив тот день, о, Принц, когда
   Ты к нам являешься, как солнце
   Полонии, чтоб навсегда
   Своим сияньем осчастливить
   Весь этот пышный кругозор:
   Блестящим вышел ты, как солнце,
   Покинув недра темных гор.
   И ежели так поздно лавры
   Тебя украсили собой,
   Пусть поздно и умрут, сияя
   Венцом.
   Сехисмундо
   Да будет Бог с тобой.
   Астольфо
   Почтенья от тебя не видя,
   Твою вину тебе прощу:
   Ведь ты меня не знал, конечно.
   И вместе с этим сообщу:
   Московский Герцог я, Астольфо,
   И брат двоюродный я твой,
   Должно быть равенство меж нами.
   Сехисмундо
   Сказав: "Да будет Бог с тобой",
   Тебя достаточно почтил я.
   Но так как ты, собой кичась,
   Выказываешь недовольство,
   Когда в другой тебя я раз
   Увижу, изменю привет свой
   И в этом случае скажу,
   Чтоб не был Бог с тобой.
   Второй слуга (к Астольфо)
   Тебе я,
   Светлейший Герцог, доложу,
   Что так как он в горах родился,
   Со всеми так он говорит.
   (К Сехисмундо.)
   Сеньор, Астольфо разумеет...
   Сехисмундо
   Мне скучен этот важный вид,
   С которым начал говорить он;
   И шляпу тотчас он надел.
   Второй слуга
   Он гранд.
   Сехисмундо
   Я вдвое гранд.
   Второй слуга
   И все же
   Закон приличия велел,
   Чтоб между вами было больше
   Почтения, чем меж людьми
   Обыкновенными.
   Сехисмундо
   А ты, брат,
   Даю совет, свой рот зажми.
   СЦЕНА 5-я
   Эстрелья. - Те же.
   Эстрелья
   Твоим приходом, Принц, да будет
   Весь двор стократно услажден;
   Тебя, приветствуя, встречает
   И приглашает царский трон,
   И, под покров его вступивши,
   Да будет жизнь твоя легка,
   И да сияет полновластно
   Не год, не годы, а века.
   Сехисмундо (к Кларину)
   Скажи мне, кто это? в ней чары
   Такой надменной красоты.
   Кто эта светлая богиня?
   Стремясь с небесной высоты,
   У ног ее лучи сияют.
   Кто эта женщина?
   Кларин
   Сеньор,
   Перед тобой звезда, Эстрелья.
   Сехисмундо
   Ты лучше бы сказал: простор
   Небес покинувшее солнце.
   (к Эстрелье.)
   Хоть вышел я из тьмы на свет,
   Лишь в том, что я тебя увидел,
   Я вижу лучший свой привет.
   Благодарю тебя за счастье,
   Которого не заслужил:
   Ты засветилась мне сияньем
   Небесных многозвездных сил;
   Ты, загоревшись, оживляешь
   Сильнейший светоч в небесах.
   Что остается делать Солнцу,
   Когда весь мир в твоих лучах?
   Поцеловать твою дай руку,
   Где воздух, свет свой изменив,
   Пьет негу в чаше белоснежной.
   Эстрелья
   Ты так изыскан и учтив.
   Астольфо (в сторону)
   Погиб я, если прикоснется
   К ее руке он.
   Второй слуга (в сторону)
   (Вижу я,
   Астольфо это неприятно.)
   Сеньор, решительность твоя
   Здесь неуместна, и Астольфо...
   Сехисмундо
   Я говорю: с дороги прочь!
   Второй слуга
   То, что сказал я, справедливо.
   Сехисмундо
   С тобой мне говорить невмочь,
   Ты надоел. То справедливо,
   Что я хочу.
   Второй слуга
   Сказал ты сам:
   Лишь справедливым приказаньям