Калинина Дарья Александровна. Цветочное алиби

   – И менты подозревают тебя в том, что ты убила мужа из-за его жилплощади?
   – Да.
   – Ну и дураки! Ничего, небось приедут, взглянут разок на такую недвижимость, мигом про свои подозрения забудут.
   Но в душе Мариша понимала, что не права. Как ни был плох домик, даже в нем квартиры чего-нибудь да и стоили. Так что надо искать убийцу, а не уповать на здравомыслие ментов.
   Аю же, которая в это время разглядывала дом, словно видела его впервые, внезапно задумчиво произнесла:
   – Наверное, я в самом деле любила Петьку. Раз уж согласилась переехать к нему в это жуткое место.
   – Ты тут прожила недолго, я это понимаю. Но с кем-нибудь из соседей ты подружилась?
   – Только с бабой Маней.
   – Соседка твоего мужа?
   – Да. За стеной жила. Сначала приходила к нам скандалить, что мы ей ночами спать не даем, но потом…
   – Постой, постой! Ты же говорила, что вы с мужем вели совершенно безгрешную жизнь! Никакого секса.
   – Так и было.
   – А почему же тогда соседка жаловалась? Если секса не было.
   – Так мы спать своим пением не давали.
   – Ах, вот оно что! Значит, по ночам вы пели?
   – Репетировали. У нас в тот момент был план – мы задумали поехать вместе с Петей на один молодежный музыкальный конкурс. И мы готовили номер.
   – Чудно! Чудно! – проворчала Мариша, хотя ровно ничего чудесного не видела. – Значит, вместо бурного молодежного секса вы с ним репетировали?
   – Ну да.
   Мариша все больше и больше убеждалась, что с головой у Петеньки в самом деле было плохо. Ну какой нормальный здоровый мужик станет сидеть ночью с молодой женой и распевать песни? Только полный кретин или больной!
   – И что эта баба Маня?
   – Ну, она сначала думала, что мы музыку включаем, чтобы не было слышно, как мы в постели кувыркаемся. Но когда я ей объяснила, что мы с Петей действительно к конкурсу готовимся, она ко мне удивительно прониклась. И даже стала меня своими пирогами подкармливать. Она любит пироги печь. И почти каждый день мне на пробу приносила. То с картошкой, то с грибами, а то с малиной или яблоками.
   «Еще бы не проникнуться, – подумала про себя Мариша. – Пожалела небось бедную девчонку, которой в мужья достался такой кретин».
   – Так что вы с этой бабой Маней подружились?
   – Можно сказать и так. Между прочим, это она мне сказала, чтобы я не тянула, а бежала от алкоголика. А то, сказала, так и проходишь всю жизнь битой.
   – Что же, пошли к этой бабе Мане.
   Как ни странно, за прошедшие пять лет баба Маня никуда не делась. И Аюшу узнала с первого взгляда.
   – А-а-а… – протянула она. – Снова ты! Ну, заходи, заходи.
   – Баба Маня, я не одна. Я с подругой.
   – Вместе и заходите! Нечего на пороге церемонии разводить.
   Сама баба Маня выглядела как обычная замордованная тяжелой полунищей жизнью старуха. Одета она была в потертый от времени домашний халат, когда-то бывший пестрым, а ныне ставший почти бесцветным. Волосы она стягивала в тугой пучок на затылке обычной аптечной резинкой. Ноги обувала в удобные разношенные войлочные тапки. И вообще, за красотой не гналась.
   – Пироги будете? – деловито осведомилась она у девушек. – Вчера напекла с капустой. Крестник в гости обещал явиться, да недобрался. Часть я сама съела, а часть осталась. Ну, будете, пока не зачерствели?
   Девушки от пирогов не отказались. Пироги тоже у бабы Мани были похожи на нее саму. Такие же основательные, серьезные и без всяких фокусов. Обычные пироги с капустой. Серое тесто, ничем не замаскированный запах жареной на постном масле капусты, толстая корка. Но подогретые на сковородке, они оказались вполне съедобными.
   Пока девушки лакомились угощением, баба Маня устроилась на расшатанном стуле и пила чай из огромной чашки с красными петухами.
   – А твоего дома нету, – неожиданно заявила она, обращаясь к Аю.
   Та поперхнулась куском пирога.
   – Я знаю.
   – А чего пришла тогда? – удивилась баба Маня. – Или с полюбовницей Петькиной отношения задумала выяснять? Так это зря! Тебе такой мужик все равно сто лет в обед не нужен.
   – Почему?
   – А потому! Ты вон какая красавица. Расцвела, похорошела. Говорят, что и карьера у тебя успешно складывается.
   – Кто говорит?
   – Петька и говорит. Сам-то он не больно в жизни преуспел. Все по свадьбам да по праздникам разным людей увеселяет. Паяц!
   – Но я тоже всего лишь в ресторане пою.
   – Надо же! – удивилась баба Маня. – А Петька мне заливал, что ты известной личностью стала. На больших сценах выступаешь!
   – Ничего подобного! Врал, должно быть, с пьяных глаз! Он ведь все еще пьет?
   – Пьет, – согласилась баба Маня. – Как не пить, конечно, пьет. Да и когда вы с ним жили, он за воротник любил залить. Разве не помнишь, как у меня отсиживалась, когда он на тебя с кулаками пер?
   Аю только вздохнула. Она это помнила прекрасно. Вот ведь странное дело: трезвым Петя бывал скорее робок, словно серый лесной зайчик. Но стоило спиртному попасть к нему в глотку, как серый зайчик мигом отращивал острые волчьи зубы и был готов к битве не на жизнь, а на смерть.
   На старом месте воспоминания нахлынули на нее с новой силой. Как давно это было! И как скверно тогда ей жилось! Сейчас все куда лучше. Вот только бы отвязаться от обвинения в убийстве, и тогда вообще все будет просто прекрасно. И снова помимо воли в голову Аю полезли мысли о НЕМ. И Аю тяжело вздохнула.
   – Баба Маня, а что за девушка живет теперь с Петей?
   – Девушка! – хмыкнула баба Маня. – Тетушка, а не девушка! Старше его самого лет на двадцать. Огромная, жирная. Когда они рядом идут, то просто мать и сын. Честное слово! Где уж он ее откопал, понятия не имею! А только по всему видать, чувства у них друг к другу имеются.
   – А можно с ней поговорить?
   – Поговори, – неодобрительно поджала губы баба Маня. – Дома она. Только я тебе свое мнение сказала. Ты – девушка молодая, красивая и успешная. А Петька твой бывший – он пустышка. И он тебе не пара. С ним только такая квашня и станет возиться, как его Ленка. Поняла?
   – Поняла. Но можно я с ней поговорю?
   – Иди, кто же тебя держит!
   Но когда девушки вышли, Мариша заметила, что баба Маня осталась у двери. Любопытная соседка занялась своим любимым делом – подслушиванием.
   Звонить в дверь Петиной квартиры пришлось долго. Упомянутая Ленка не торопилась открывать дверь. Затем раздался топот ног, и дверь распахнулась.
   – Петя! Петя – это ты?! Вернулся? Родной мой!
   Распахнув дверь, женщина в изумлении замерла на пороге.
   – Кто вы такие? – вырвалось у нее. – Что вам нужно? А где Петя?
   М-да, менты сюда явно не заглядывали. Эта женщина прождала своего Петю всю ночь. И понятия не имеет о случившемся.
   – Вы ведь Лена? – спросила у нее Аю.
   – Да. А вы… Ой, вы же его жена!
   В голосе Лены слышалась целая гамма чувств – и тревога, и ревность, и зависть к более молодой и красивой сопернице. Сама-то Лена красотой не отличалась. Соседская баба Маня охарактеризовала ее совершенно метко. Квашня, она и есть квашня. Лена была женщиной лет около сорока. Ее белое толстое тело вылезало из всех отверстий на одежде, словно перебродившее тесто.
   – И что тебе нужно? – опознав Аю, мигом перешла с ней на короткую ногу Лена. – Сразу тебе говорю, Петя не шутил! Он от тебя хочет только одного – развода!
   – Что?
   – Чего гляделки свои узкие на меня вытаращила? – обозлилась Лена. – Развода, говорю, от тебя Петя хочет! Да и то сказать, сколько можно! Уже пять лет ты его законной женой считаешься! А кто ты ему есть? Жить с ним – не живешь. Заботиться о нем – не заботишься. Обед ему не варишь, носки не стираешь! Гнать тебя в шею надо, вот и все! И правильно, что Петя тебя тогда выгнал. Только я бы на его месте еще и развелась бы с тобой. А он, добрый очень, травмировать тебя все эти годы не хотел. Ну ничего! Уж я сумела ему объяснить что к чему!
   Аю пораженно молчала. Но поразила ее весть не о том, что это, оказывается, Петя ее выгнал, а не она сама от него ушла. Поразило другое. Вот оно что! Муж в самом деле приходил в ресторан к ней. Хотел поговорить с ней насчет развода. Видимо, эта баба допекла Петеньку. Вот он и пошел к бывшей жене просить развод. Пошел, да недошел. Какой ужас! И теперь все станут говорить, что Аю это было только на руку. Обрести статус разведенки – это же позор! Куда лучше остаться мужней женой, пусть и такого хмыря, каким был Петя.
   – И давно он это надумал? – только и сумела Аю спросить у своей соперницы.
   – Да уж не первый месяц у нас с ним спор идет!
   – Что же он мне не позвонил? Не предупредил?
   – А потому что надо знать Петю! Такой уж он человек! Или ты не поняла, какой душевно тонкий и ранимый человек тебе в мужья достался?
   – Нет. Не поняла.
   – И не хотел он по телефону с тобой такую серьезную вещь обсуждать! Лично к тебе поехал! Ясно.
   Аю молча кивнула.
   – И где он? – снова набросилась на нее Лена. – Ты его видела? Разговаривала с ним?
   – Видела. Но не говорила.
   – Почему? Почему? Отвечай! Не захотела?
   – Потому что мы не смогли с ним поговорить. Петя… Петя был не в состоянии.
   – Выпил, что ли? – насторожилась Ленка. – Так не может этого быть. Подшитый он! Я же сама его к врачу и возила. И денег заплатила, чтобы не пил мой Петенька. Чтобы ласковым котеночком был, а не лютым зверем. Отвечай, что же с ним случилось? Говори!
   Аю молчала. У нее язык просто не поворачивался сказать этой громогласной особе, что же на самом деле случилось с Петей. Если она сейчас так вопит, то что будет, если она узнает правду?
   – Говори! – наступала на нее Ленка. – Говори, дрянь косоглазая, куда Петеньку моего дела?
   Это могло плохо кончиться. И Мариша, задвинув щуплую Аю в сторону, выдвинулась на первый план.
   – С вашим Петей все очень плохо! – решительно произнесла она.
   – Чего это? – осела назад Ленка. – Чего это плохо-то?
   – А то! Он убит! Какой-то неизвестный, подкараулив вашего мужа у ресторана, где работает Аю, снес ему полголовы. Ясно вам?
   Может быть, кто-то скажет, что Мариша действовала чересчур грубо и напрямик. Что надо было бы подготовить любовницу к страшному известию. Но Мариша считала, что как ни готовь, а ужасная новость все равно будет ужасной. И тянуть долго – это просто жестоко. Как в истории про человека, который очень жалел свою старую домашнюю кошку. Поэтому, когда пришло время ее усыпить, он решил все сделать сам. И убивал ее не сразу, а постепенно. Сегодня отрезал ей хвост, завтра лапу, послезавтра вторую лапу. И так далее. Жалел потому что очень.
   Услышав о том, что ее любовник мертв, Лена позеленела всем своим толстым телом.
   – Петя? – выдавила она из себя, жалобно уставившись на Маришу. – Убит?
   – Угу.
   – Голову ему снесли?
   – Только половину, – уточнила Мариша, которая любила во всем точность. – Лицо очень даже неплохо сохранилось. Поэтому его сразу же опознали. И я не понимаю, почему милиция сразу же не сообщила вам о случившемся.
   – У меня телефон был все время включен, – прошептала Лена. – Только Петенька свой дома забыл. И паспорт забыл. И другие документы. Он вообще у меня такой рассеянный. Был.
   И внезапно закатив глаза, женщина начала сползать по стене всей своей тушей. Мариша и Аю кинулись к ней, чтобы поддержать. Куда там! Даже если бы вместо Аю тут оказался сильный мужчина, ему и тогда пришлось бы попотеть. В Лене было никак не меньше ста килограммов живой плоти. И сейчас эта плоть активно скользила из рук двух девушек.
   – Она падает! – воскликнула Аю. – Мариша, она падает!
   – Вижу!
   Лену им удержать не удалось. Она разлеглась на каменном полу. И короткий халатик некрасиво задрался, обнажая огромные жирные ноги с причудливым родимым пятном в виде кошечки.
   – Чего это с ней?
   Девушки оглянулись и увидели бабу Маню, выглядывающую из своей квартиры
   – Чего это с ней? – повторила соседка, с явным интересом разглядывая голые ноги Ленки. – Сомлела чего?
   – Мы ей сказали, что ее Петя умер.
   – А зачем?
   – Потому что это правда. Вчера вечером его убили.
   Баба Маня оказалась покрепче Ленки. То ли потому, что больше повидала в своей жизни. То ли потому, что Петя ей был глубоко безразличен. Только она на ногах устояла. И даже не побледнела. А наоборот, сразу же принялась распоряжаться.