Калинина Дарья Александровна. Миллион под брачным ложем

   – Но это не я! Я далеко не студентка.
   – Вижу.
   И не успела Леся обидеться на это бестактное замечание, как опер уже потерял к ней всякий интерес.
   Вторая бумажка, которая была извлечена из ридикюльчика, оказалась купоном на десять литров бензина, действительным на заправках «Нептуна», но только при наличии чека на покупку бытовой техники в сети магазинов «Магнат» на сумму, не меньшую десяти тысяч рублей.
   Кира и сама недавно воспользовалась подобным чеком. Только у нее сумма покупки едва превышала пять тысяч рублей. И соответственно в качестве приза купон ей выдали всего на пять литров. И казалось бы, ведь мелочь же. Пять литров бензина стояли чуть больше ста рублей. При покупке на сумму пять тысяч сто рублей особой роли не играют. Так, во всяком случае, казалось Кире. Но что вы думаете, произошло на самом деле, стоило ей получить этот дурацкий купон и заправиться на бензоколонке по нему? Ведь подействовало же! Тут же подействовало! Ура! Халява! Кира немедленно ощутила азарт игры. И начала придумывать, кого бы из своих знакомых затащить в этот магазин, чтобы они совершили покупку и заодно получили бы литры халявного бензина.
   Купон менты отложили в другую сторону, явно намереваясь не приобщать его к делу, а заправиться самим. А что тут такого? Ведь не деньги же. Никому от этого плохо не будет.
   Денег в ридикюльчике и не оказалось. Ведь нельзя же считать деньгами пятьдесят рублей, затертые к тому же до такого состояния, что знаки стали почти неразличимы, а бумага истрепалась и местами даже прорвалась. Такую бумажку вряд ли бы приняли к оплате. Видимо, настоящие деньги Елена Пахомова, если и имела, то носила их в другом месте.
   Зато тут, в ее ридикюльчике, оказалась кредитная карта Сбербанка. Студентка вполне могла получать на нее свою стипендию. Но опять же карта – это не наличные. А наличные Пахомова благоразумно держала поближе к себе. Еще в ридикюльчике оказались вскрытая пачка презервативов, гелевая ручка и блок разноцветных квадратиков плотной бумаги для записей. На самом первом отпечатались какие-то полоски, крючки и закорючки.
   – Интересно, – заметил круглощекий. – Эй, дайте кто-нибудь простой карандаш. Только мягкий!
   После недолгих поисков карандаш нашелся. И оперативник принялся легко штриховать листок бумаги.
   – Разве этим не должны заниматься специально обученные эксперты? – возмутилась Кира.
   Но на нее так зыркнули, что она быстренько заткнулась. Все ясно, при перегруженности работников милиции еще счастье, что они вообще снизошли до этой писульки. Могли и вовсе ее не заметить.
   – Похоже, тут какой-то телефончик, – пробормотал оперативник. – Номер сотового телефона.
   И он тут же набрал одиннадцать цифр. Трубку взял мужчина. Снять-то он снял, но был страшно зол.
   Еще бы, разбудили бедолагу, когда он досматривал последний, самый сладкий сон. Услышав, что его беспокоят из милиции, он не стал любезней.
   – Елена Пахомова? – отрывисто переспросил он. – Нет, не помню такую.
   – Но у нее в сумочке мы нашли ваш номер телефона.
   – Ну и что? Я не помню имен девиц, с которыми сплю. Что уж там говорить про их фамилии!
   – Постарайтесь вспомнить. Такая миловидная девушка, студентка.
   – Не помню! Студентка – это не школьница. Вот если бы она была школьницей, возможно, я бы ее и запомнил.
   И мужик бросил трубку. Повторная попытка дозвониться до него ни к чему не привела. Мужик просто вырубил свой телефон.
   – Кобель! – обозлился румяный. – Зона по тебе плачет! Школьницу ему подавай! Педофил фигов!
   Так ругаясь, оперативники продолжили осмотр ридикюля.
   Одна ярко-алая губная помада. Водостойкая тушь для ресниц. И все. Больше в ридикюльчик ничего бы и не поместилось. Такой он был крохотный.
   Итак, ридикюльчик себя исчерпал совершенно. И что делать дальше, явно не представлял никто из ментов. Больше зацепок у них не было.

Глава 3

   И через несколько часов вся ментовская команда все так же в полном составе неотступно стояла над Лесей и предлагала ей чистосердечно раскаяться. Леся упорно отказывалась. Растерянные менты предлагали Лесе неслыханные по щедрости дары, обещая скосить ей срок, скорую амнистию, хорошую камеру и совсем не злых надзирателей. Леся не соблазнялась. Плакала. И требовала адвоката. И вдруг зазвонил телефон круглощекого оперативника.
   – Алло, – ответил он. – Да, это я вам звонил. Вот как! Вспомнили! Да, да! Елена Пахомова. И что же? Да. Понятно. Как интересно! А вы уверены?
   Трубка что-то возбужденно заговорила в ответ. Круглощекий слушал молча. Слушал долго. Томительно долго для подруг. Потом коротко поблагодарил собеседника и повернулся к Лесе:
   – Вы свободны.
   – Что?
   – Вы свободны.
   Леся ушам своим не верила. Ее отпускают? Но как? Почему?
   – Что произошло?
   – Я вам сказал, что вы свободны! – внезапно обозлился на нее мент. – Чего вам еще надо? Идите себе!
   – Но я… Я ничего не понимаю.
   – Вам и не надо.
   Кира потянула подругу за руку.
   – Пойдем.
   – Не пойду! – внезапно уперлась Леся. – Вдруг они потом передумают! Я имею право знать, что произошло!
   Круглощекий устало вздохнул. Потер виски и неожиданно совсем по-человечески пожаловался:
   – Замордовался я тут с вами, с бабами. Одни из ревности за мужиками с топором гоняются, другие на соперницу с молотком кидаются, третьи сами себе вены от несчастной любви режут. И чего вам всем неймется? Завели бы себе нормальных мужиков, родили детей и сидели бы по домам. Так нет же! Любовь им подавай! Страсть! Страдания!
   Подруги изумленно переглянулись. К чему это он? Оказалось, вот к чему:
   – Эта ваша Пахомова, оказывается, отлично знала потерпевшего. И не просто знала, а жила с ним в гражданском браке. Потом она ему надоела, и он ее бросил. А она вместо того, чтобы смириться и найти себе другого парня, стала преследовать потерпевшего.
   – Зачем?
   – Откуда я знаю? Дура, наверное.
   – А как преследовала?
   – Угрожала ему. Твердила, что если он к ней не вернется, то она его своими руками порешит. М-м-м…
   – И что еще?
   – Мол, если не с ней, то и ни с кем другим. И если она поймает его с другой, то ему точно не жить.
   Подруги снова переглянулись. На этот раз тревожно. Выходит, убийца Алекса – эта Елена? Она проникла в гостиничный номер следом за Лесей и Алексом. И из ревности убила мужчину. Именно ее видел портье в половине четвертого утра. Ее, а не Лесю.
   – Похоже, что так, – печально произнес оперативник.
   Печалился он потому, что не хотел расставаться с Лесей. Из рук уплывала подозреваемая и просто красивая девушка.
   – Наверное, придется вас отпустить. Конечно, это не мне решать, но думаю, что следователь скажет то же самое.
   Следователь так и сказал. И еще прибавил:
   – Не звери же мы в самом-то деле. Не станем же мы держать такую симпатичную девушку в камере. Никуда вы от нас не денетесь. Вот, подпишитесь тут на бумажке. И будьте свободны.
   – А что это? – подозрительно осведомилась Леся. – Что это за бумажка такая?
   – Вам нельзя покидать пределы нашего города на все то время, пока будет длиться следствие по этому делу.
   – А!.. Подписка о невыезде?
   – Именно. Камеры переполнены. Так что я считаю, вам лучше посидеть пока дома. Заодно по-отечески вам советую: пересмотрите свои взгляды на жизнь.
   – Как это? – удивилась Леся.
   – Вы оказались не в том месте и не в то время.
   – Это случайность!
   – Случайности не случайны, – многозначительно произнес следователь. – И если бы я вам сказал, сколько невиновных людей сидят в камерах и ждут своей участи по куда менее значительным обвинениям, у вас бы волосы на голове встали дыбом!
   И на прощание, уже пожав руки обеим девушкам, следователь добавил:
   – А еще скажите спасибо, что на орудии убийства не нашлось ваших отпечатков. А то никакие свидетельские показания вас бы не спасли.
   – Как не нашлись? – изумилась Леся. – На ноже не было моих отпечатков? Но я же его трогала! Можно сказать, весь заляпала!
   – Да, вы это говорили. И раз трогали, отпечатки должны были быть.
   – Так как же их там не оказалось?
   – Понимаете… Там вообще не было никаких ваших отпечатков.
   – Их стерли?
   – Полагаю, что так.
   – Стер убийца! – воскликнула Леся. – Или вы все еще подозреваете, что это могла быть я?
   – Нет, нет, – поспешно произнес следователь. – Вы не могли.
   – Почему вы так решили?
   – Потому что вы спали.
   – Ну да, – слегка растерялась Леся. – Верно. Хотя постойте! Это же я вам так сказала. Но почему вы мне верите? Ведь я могла вам и соврать.
   Кира ущипнула ее за руку и зашипела:
   – Что ты болтаешь, несчастная? Тебе что, понравилось в КПЗ? Хочешь остаться тут еще на денек-другой? Или предпочитаешь сразу отправиться в СИЗО?
   Леся не успела ответить. Потому что следователь в этот момент заговорил вновь. Теперь голос его звучал даже вроде бы смущенно.
   – Наверное, – произнес он, – я должен был перед вами извиниться.
   – За что?
   – Думаю, что то время, которое вы провели у нас, было не слишком приятным для вас.
   – Да уж. Курортом я бы это не назвала.
   – А между тем вы говорили правду. В бокале с вашими отпечатками пальцев в остатках вина мы нашли лошадиную дозу снотворного. Если бы вы выпили хотя бы один глоток, то должны были проспать много часов.
   – Я до сих пор чувствую, что меня временами клонит в сон, – призналась Леся.
   – Не знаю, с какими намерениями потерпевший подсыпал вам в вино снотворное, но не думаю, что они были у него благими.
   Леся тоже так не думала. И еще она думала, что этот Алекс был далеко не так хорош, как показался ей на первый взгляд. Хорошие мальчики снотворное в вино своим случайным подружкам не подсыпают. Следователь совершенно прав. На уме у Алекса было явно дурное. Но учитывая, сколько времени провела Леся в отрубе, он мог это дурное осуществить.
   – Но как же так? – пробормотала Леся. – Если я спала, то как же я могла сначала выйти из отеля под ручку Алексом, а потом с ним же вместе и вернуться?
   – Во-первых, никто не видел, как вы выходили. Портье видел только то, как вы входили.
   – Но ведь входила же!
   – Это могли быть и не вы. Елена Пахомова, если вы заметили, сильно похожа на вас. Сонный портье мог вас с ней запросто перепутать. Алекс провел свою старую знакомую в свой номер, там она увидела на кровати вас спящую. Схватила со стола нож и… Дальше, думаю, вам и самим понятно.
   Действительно! Как все просто! Только зачем Алекс приволок эту Пахомову к себе в номер, отлично зная, что там в его кровати уже лежит Леся? Он был полным идиотом? Не понимал, какой эффект это зрелище могло оказать на ревнивую Пахомову? Или Алексу нравилось дразнить судьбу? Бывают такие люди, которым просто не живется спокойно. Если у них все идет ровно и гладко, то они сами ищут себе приключений на голову.
   Выйдя «на свободу», подруги кинулись друг другу на шею. Охватившая их радость искала выхода.
   – Свободна! – ликовала Леся. – Свободна!
   Кира прыгала рядом с ней, визжала и хлопала в ладоши. Наверное, со стороны обе подруги казались слегка чокнутыми. Потому что проходящие мимо граждане одаривали их весьма странными и даже испуганными взглядами и шарахались от них в сторону. Но девушкам было все равно. Они ликовали. И никто им в этом не мог помешать.
   Однако уже по дороге домой их радужное настроение потихоньку пошло на убыль. Гнетущие мысли полезли в голову. Подписка о невыезде и пока что до конца не снятое с Леси подозрение неумолимо маячили на периферии сознания. И не позволяли в полной мере ощутить радость свободы.
   Первой не выдержала Кира.
   – Слушай, – произнесла она, искоса глянув на подругу, – я тут все думаю, а что, если они не найдут эту Пахомову?
   – Я тоже об этом подумала!
   – Или найдут, но девица ото всего отопрется.
   – Может. Она же не дура, чтобы каяться перед ментами в убийстве любовника.
   – А если у девицы есть деньги, то она запросто может нанять адвоката. И тот так повернет дело, что Пахомова окажется белей овцы. А тебя снова привлекут.
   – Ой! Я не хочу снова в тюрьму, – затряслась Леся. – Там плохо!
   – Ясен пень.
   И Кира с сочувствием взглянула на бледную и перепуганную подругу.
   – Довели тебя до чего! Уроды!
   – Я сама виновата в случившемся.
   – Чушь!
   Кира искренне так не думала. Леся в чем-то виновата? Глупости! Какой бы она была после этого на фиг подругой, если бы думала иначе. Но что бы там ни думала Кира, а сейчас ей нужно было срочно придумать какое-то занятие для Леси. А то в ожидании, пока за ней придут и поведут в тюрьму, Леся просто рехнется от страха.
   И Кира сказала:
   – Мне кажется, нам самим надо поискать убийцу.
   – Точно! – немедленно оживилась Леся. – И у меня даже есть мысли, как это сделать!
   Как прекрасно, когда вы с вашими близкими думаете в унисон. От скольких лишних проблем это избавляет.
   Подпрыгивая на сиденье машины, Леся принялась вслух строить план их совместного расследования.
   – Во-первых, нам надо наведаться в дом, где жил Алекс. Походить среди соседей, поспрашивать. Одним словом, узнать, чем жил этот человек. Что у него там был за бизнес. Ведь его могли грохнуть конкуренты, просто используя эту Пахомову Елену.
   – А во-вторых, нам нужно навестить уже саму Пахомову, – с готовностью подхватила Кира.
   – Да. И еще сорочка.
   – Сорочка?
   – Ну, та, что до сих пор надета на мне.
   И Леся приподняла мягкое пончо из черного акрила, который привезла ей Кира из дома. Пончо было одной из любимых Лесиных накидок. К тому же в промозглый сырой день оно еще и отлично грело. Но под пончо у Леси мало что было надето. Только то самое странное платье, которое так заинтересовало Киру еще в участке.
   – Не знаю, куда подевалась моя собственная одежда, – призналась Леся подруге.
   – Так это не твое платье?
   – Платье? Кира! Очнись. Это ночная сорочка!
   Тут только до Киры дошло, почему наряд ее подруги показался ей таким странным. Сорочка! Умеют же шить мерзавцы. С трудом отличишь от вечернего платья легкомысленной путаны.
   – Красивая, – одобрила Кира. – Где купила?
   – Я ее не покупала!
   – Подарок?
   – Я в ней проснулась.
   – То есть?
   – Ну, то и есть, – пожала плечами Леся. – Открыла глаза, увидела мертвого Алекса рядом с собой. И в этот момент эта сорочка уже была на мне. В ней меня и загребли в отделение.
   – Другими словами, ночью на тебя ее надели?
   – Да.
   – А твоя собственная одежда?
   – Ее забрали.
   – Менты?
   – При чем тут менты? – обозлилась Леся. – Алекс забрал!
   – А ему зачем?
   – Не знаю. Выводы будем делать потом. А пока что я просто излагаю тебе факты. Я проснулась, на мне чужая сорочка, а рядом мертвый Алекс. И в бокале с вином остатки снотворного, которым он меня напоил. Прелестно?
   Ничего прелестного Кира в этой истории не видела. Наоборот, все было очень и очень скверно. Приехав домой, подруги отправились прямиком к Лесе в квартиру. Леся хотела принять душ и плотно перекусить. Призрак тюремного заключения напрочь отбивал у нее охоту к диете. Конечно, и в тюрьму лучше отправиться стройной и красивой. Но еще лучше вовсе туда не отправляться.
   И пока Леся отмокала в горячей воде, Кира быстренько извлекала из холодильника подруги многочисленные пластиковые контейнеры с остатками еды. Что-то ставила в микроволновку, а что-то сразу же выставляла на стол. Сыр, колбаска, кусочек красной рыбки. О! У Леси в холодильнике обнаружились остатки яблочной шарлотки, порезанной на тонкие ломтики, которые полагалось обмазывать ванильным кремом, стоящим тут же в небольшой глазированной мисочке.
   Кроме того, в отдельной емкости обнаружились два свиных медальона, покрытых аппетитной корочкой из запеченной смеси взбитых яиц, майонеза, тертого сыра, обжаренных колечек репчатого лука и свежих помидор. Да уж, хотя бы раз в сутки, но Леся действительно наедалась от пуза. В чем смысл этой ее последней диеты, Кира так и не уразумела. Сама она ни разу в жизни на диетах не сидела, так как обладала от природы ураганным обменом веществ. У нее в организме все калории мгновенно перегорали и словно атомы урана превращались в чистую энергию. Никаких шлаков и жировых отложений!
   Кира же из всех блюд умела хорошо готовить лишь две вещи – жарить хрустящую картошку и варить изумительный кофе. Не скупясь, она приготовила для Леси оба этих своих шедевра. Так что когда порозовевшая и повеселевшая Леся добралась до кухни, ее встретил аромат множества блюд из ее запасов и запах свежесваренного кофе.
   Увидев накрытый стол, Леся повеселела еще больше. Она тут же плюхнулась на стул, вооружилась вилкой и ножом и одним махом проглотила целую чашку кофе. А потом подруги ели. Ели, ели и ели. И еще разговаривали. Это только мужчины умеют поглощать пищу в полнейшем молчании и вроде бы даже получают при этом удовольствие от процесса. Женщинам необходимо беседовать.
   – Этот круглощекий оперативник явно положил на тебя глаз.
   – Не напоминай.
   – А что? Парень хоть куда. Здоровый, видный, опять же при оружии. В случае чего всегда сможет защитить.
   Но Леся не хотела бравого и при оружии. А насчет того, чтобы защитить себя, любимую, так это она и сама сделает получше некоторых. Знает она этих защитников. Полагаешься на них, а в самый ответственный момент они куда-то исчезают. И ты остаешься один на один с опасностью, совершенно неподготовленная и безоружная. Случалось с ней уже такое. Спасибо, повторять печальный опыт она не хочет.
   – А как человек он тебе разве не понравился?
   – Шутишь, что ли? Когда? Когда хотел засадить меня за решетку? Да меня до сих пор дрожь бьет! И потом не забывай, я собралась замуж за шейха.
   – А при чем тут тогда этот Алекс?
   – Он тоже араб. И… и богатый.
   – А настоящего шейха ты, выходит, не нашла?
   – Что я могу поделать? – вздохнула в ответ Леся. – Оказалось, что у нас в России на редкость бедная шейхами местность. Вот все, что я могу тебе сказать.
   – Ну, что же. Выходит, шейха ты не нашла, а тут Алекс… На безрыбье, как говорится, и рак – рыба.
   – Вот именно.
   – И ты в него вцепилась?
   – Попыталась. Но кто-то его у меня перехватил.
   Перекусив, подруги убрали со стола и разложили на нем свой трофей – сорочку, в которой была Леся, когда ее арестовали.
   Сорочка была сшита из натурального шелка. Глубокий ультрамариновый цвет влажно блеснул в лучах солнца. На складках немедленно заиграли сверкающие блики. И вещь моментально ожила.
   – То ли еще будет, если ее надеть, – уважительно прошептала Кира.
   А тщательным образом обработанные и почти невидимые швы, нитки и тончайшее кружево, которым была украшена сорочка, свидетельствовали о том, что это изделие высочайшего качества. И как всякая хорошая вещь стоит очень и очень дорого.
   – Вряд ли студентка могла себе позволить такую вещицу.
   – Ага. Сумочку из змеиной кожи могла, а шелковую сорочку не могла?
   – Но уж точно не на стипендию.
   – Никто про стипендию и не говорит. Эта Пахомова может оказаться дочкой богатеньких родителей. Они и за дочуркино образование заплатили. И на одежку для любимого дитяти денег не жалеют.
   Могло быть и так. Но что-то Кира сомневалась. Обычно девушки, имеющие богатых и заботливых родителей, которые их одевают и обувают, не приучены к тому, чтобы самим решать возникшие проблемы. Измени Алекс такой папенькиной и маменькиной девочке, она бы кинулась за помощью к родителям. А те не стали бы тыкать изменщика ножом, а действовали бы иначе. Не так грубо, не так прямолинейно.
   – Может быть, они и пытались. Да Алекс их не послушался.
   – Все равно. Родители нашли бы способ отвлечь дочурку. Отправили бы ее в круиз. Купили бы шикарную игрушку – машину или платье. В конце концов, раздобыли бы ей нового жениха из числа сыновей своих знакомых! Она бы про Алекса и не вспомнила. Нет, что-то тут не складывается.
   Тем не менее подруги внимательно осмотрели сорочку. На ней был ярлычок с названием сети магазинов «Бабочка». Девушки отлично знали эти магазины. Да и какая следящая за собой женщина их не знала. Эти точки торговали нижним бельем для женщин, которое шилось на фабриках этой же фирменной сети. Очень красивым нижним бельем. Красивым и дорогим.
   – Думаю, что нам надо сначала наведаться туда. Это нам по дороге.
   – А потом?
   – А потом уже к Алексу.
   – Но я не знаю его адреса, – вздохнула Леся.
   – Не переживай. Зато я знаю.
   – Откуда?
   – Подсмотрела у ментов в протоколе.
   – А они откуда узнали?
   – Из паспорта, я полагаю.
   – Но…
   – В гостиницу вроде той, куда привел тебя Алекс, без документов не селят. Так что паспорт у покойника был в его вещах.
   – И…
   – И сразу же могу тебе сказать, что это был обычный российский паспорт. Никакой этот Алекс был не араб.
   – Как же так?
   – Удивляюсь твоей наивности. Алекс тебе все наврал! И про себя, и про родителей-шейхов, и думаю, еще про многое другое.
 
   В магазине «Бабочка» подруг встретила приветливо улыбающаяся продавщица. Еще две маячили с дежурными улыбками у нее за спиной. Магазин только что открылся. Покупателей было еще мало. И продавщицы явно маялись от безделья.
   – Что вам угодно? – принялась засыпать подруг вопросами подошедшая к ним продавщица. – У нас отличный выбор нижнего белья на любой вкус. На прошлой неделе поступила новая коллекция. Очень интересные новинки. Для кого выбираете? Для себя, для мамы, подруге в подарок?
   И не дожидаясь ответа, девушка продолжала стрекотать:
   – Вот взгляните, великолепный черный гарнитур с вышивкой. Классика. Подойдет для женщины любого возраста. В таком комплекте, как говорится, и в пир, и в мир. Не желаете? Не нравится? Тогда вот! Совершенно иное решение. Спортивная модель для продвинутых и суперсовременных девушек. Никаких швов и жестких косточек. Все держится исключительно за счет эластичности самого материала. Примеряйте!
   Словно загипнотизированная, Леся уже протянула руку к понравившемуся ей комплекту из серо-стального трикотажа. Но Кира вовремя одернула ее. Они сюда пришли не затовариваться трусами и лифчиками. А искать Елену Пахомову.
   – Спасибо, мы всего лишь хотим спросить у вас кое-что.
   И Кира вытащила из сумки сорочку.
   – Узнаете?
   – Это наша продукция, – серьезно кивнула продавщица.
   И оглянувшись на товарок, позвала одну из них.
   – Аня, взгляни. Эту вещь мы продавали?
   Аня оказалась рослой брюнеткой с легким пушком над верхней губой. Такие усики еще несколько десятков лет назад были обычным явлением для брюнеток. Выщипывать тонкие волосики было утомительно и болезненно. Но потом времена изменились. И в наш век поголовного увлечения фотоэпиляцией было удивительно, что эта современная городская девушка все еще предпочитала щеголять с усиками на губе.
   – Да. Наш товар, – произнесла Аня густым сочным голосом, который удивительно сочетался с ее усиками. – А в чем дело? Какой-то брак? Это исключено. Все изделия нашей сети тщательно проверяются, даже три раза. Да еще мы в магазине смотрим при приеме товара. Чтобы покупатель обнаружил на приобретенном изделии какой-либо дефект – это совершенно исключено.
   – С самой сорочкой все в полном порядке. Просто скажите, вы помните, кто ее у вас приобрел?
   Продавщицы переглянулись. Было заметно, что они ожидали чего угодно, но только не этого вопроса.
   – В принципе, – нерешительно произнесла Аня, – сорочка такого цвета была у нас всего одна.
   – Запоминающаяся вещица.
   – Да. Штучная работа. Сделана под заказ.
   – Под заказ? Значит, кто-то специально заказал у вас такую вещицу?
   – Да. Ее выбрали по каталогу. Хотите взглянуть?
   Зачем подругам каталог! Они хотели взглянуть на покупательницу, сделавшую заказ. А каталог им был, грубо говоря, до фени. Но все же пришлось ознакомиться. В каталоге интересующая модель была в персиково-золотистом цвете.
   – А клиент пожелал сорочку под цвет глаз своей жены.
   – В самом деле?
   Что-то подругам слабо верилось в то, что на свете может существовать женщина с такими ярко-синими глазами. Наверняка притвора носила цветные контактные линзы. Еще больше подруг изумило упоминание о муже неизвестной заказчицы. Что же, выходит, Елена Пахомова была замужем? И при этом так дико ревновала своего любовника к другим женщинам, что убила его?
   Как-то одно с другим плохо вязалось. Обычно женщина, если она замужем, ровней относится к своим любовникам. Ведь как ни крути, а изменяет в первую очередь она сама. Или эта Пахомова вообще без понятий? И от любви к Алексу у нее начисто снесло крышу?
   – Недешевый подарок, – рискнула заметить Кира, краем глаза увидев цену в каталоге, проставленную напротив сорочки.
   Продавщицы сдержанно кивнули.
   – Но и мужчина был богат, – произнесла наконец Аня.
   – А как он выглядел? Высокий брюнет с внешностью арабского шейха?
   – Вовсе нет. Он был маленького роста, лысый и уже немолодой. Мы еще с Аней спорили, какая же должна быть жена у такого кролика. И решили, что либо какая-то тощая, но страшно богатая уродина или бедная, но страшно красивая.
   Но ни одна из продавщиц не угадала. Ведь за подарком явилась изящная чуть пухленькая девушка. Миловидная, но далеко не супермодель. Рост девушки для этого подкачал. Она от силы дотягивала до метра шестидесяти. Что по нашим временам очень и очень скромный показатель.
   Однако гонору у девицы, как оказалось, хватало на десять фотомоделей.