Калинина Дарья Александровна. Мираж в обручальном кольце

   – Как убийство? – подала голос Настя. – Разве это был не несчастный случай?
   – Нет, – покачал головой Судаков. – Это было убийство. Поэтому располагайтесь по своим комнатам. И так как время позднее, я предлагаю вам всем отдохнуть до завтра. Завтра у всех будет тяжелый день.
   – Вы что, оставляете нас в доме одних? – подал голос Петр. – Вместе с убийцей?
   – Не беспокойтесь, я оставлю в доме двоих людей, которые будут следить за вашей безопасностью, – сказал Судаков.
   Петр пробормотал что-то о том, что он думает о такой безопасности. Но открыто возражать служителям закона не посмел.
   – Пойдем спать? – тронул меня за руку Алекс. – И в самом деле уже третий час ночи.
   – Ага, – зевнула я. – Вы мальчики направо, а мы с Катькой налево. Лара ты с нами?
   – Да, – кивнула девушка.
   И мы ушли, оставив разочарованного Алекса в компании Вени и Миши с Борей. Галина с Петром и помирившиеся Толя с Настей тоже отправились по своим комнатам. Мы поднялись на второй этаж, где находилась наша комната. Верней сказать, комната, которую мы самовольно начали считать своей. И тут обнаружилось, что в комнате всего один диван, на который с трудом можно поместиться вдвоем.
   – Я могу лечь на пол, – бодро вызвалась Катька. – Тем более что полы тут самое теплое место. Они же с подогревом.
   – Не нужно, – запротестовала Лара. – Вы оставайтесь в этой комнате. А я найду себе другую. Свободных комнат в доме достаточно.
   – Ну, как знаешь, – нерешительно сказала я. – Но мы тебя проводим, чтобы с тобой по пути ничего не случилось.
   И мы пошли искать для Лары комнатку поуютней. И главное, с хорошим внутренним засовом. Ища комнату, мы внезапно остановились, услышав Сенин голос. Мужчина раздраженно разговаривал с кем-то по телефону. Поневоле мы остановились и прислушались.
   – Да, я же сказал, что заплачу вам эту тысячу в качестве неустойки за ваш сорванный по моей вине банкет. Хотя и не понимаю, каким образом он мог у вас сорваться, когда мои служащие все провели на уровне. Мое присутствие было обязательным? Вот как? Это значится в нашем договоре? Тогда хорошо, я сказал: хорошо! Я выплачу вам неустойку за один пропущенный день! Да я знал, на что шел! И я даже верну полученный от вас аванс! Да, перестаньте вы повторять одно и то же. Я же говорю, что знал, на что шел. И я вам выплачу тысячу долларов аванса и тысячу долларов в качестве неустойки. А теперь у меня для вас новость. Завтра и послезавтра я опять же не смогу приступить к работе. И нет! Платить я вам ничего на этот раз не буду. Теперь вы перечтите контракт. Там сказано, что я могу не выйти на работу как в случае тяжелой болезни, так и в случае экстренных обстоятельств! Надеюсь, что мое пребывание под стражей в связи со случившимся в доме убийством будет достаточно веским для вас обстоятельством!
   После этого Сеня с размаху хлопнул трубкой по столу. И что-то прорычал.
   – О, господи! – прошептала я. – Какой злой! Пошли отсюда скорей, пока он не вышел и не понял, что мы слышали его разговор.
   И мы поспешно удалились дальше по коридору. Я не переставала думать о Сене. И о тех людях, кому он должен был целых две тысячи долларов. В общем-то большие деньги.
   – Вот эта комната свободна, – неожиданно сказала Лара, толкая дверь.
   Мы вошли и оказались в уютной комнате со светлыми занавесками на окнах. Стены были оклеены светло-зелеными обоями с пестрыми мишками и гномиками. Мебели в комнате почти не было. Лишь у стены стоял диван. И возле окна – пластиковый столик со стулом.
   – Я тут отлично устроюсь, – странно хриплым голосом сказала Лара.
   – Хорошо, если тебе тут нравится, – согласилась я.
   – Но тут нет постельного белья, – заметила Катька.
   – Белье в стенном шкафу, – сказала Лара. – То есть я думаю, что оно должно быть там.
   Белье там действительно было. Хотя стенной шкаф лично я так не сразу и заметила бы. Он был искусно замаскирован и оклеен теми же самыми обоями.
   – Идите к себе, – сказала нам Лара. – Не надо обо мне беспокоиться. Ничего со мной не случится. Видите, тут есть защелка.
   И она указала на дверь. На двери и в самом деле на уровне наших глаз была приделана защелка.
   – Тогда спокойной ночи, – растерянно сказали мы и вышли.
   Дверь за нами тут же захлопнулась, и мгновение спустя щелкнула защелка.
   – Отлично, Лара в безопасности, – сказала я. – Слушай, а что ты думаешь по поводу этого Сениного разговора?
   Но обсудить, что мы подумали, не удалось, потому что в этот момент из своей комнаты вышел Сеня с телефонной трубкой в руке.
   – Телефон нужен? – хмуро осведомился он у нас. – Родных предупредите, что застряли тут надолго.
   – Наши мамы уже давно за нас не беспокоятся, – сказала Катька.
   – А зря, – проворчал Сеня.
   – В каком смысле? – спросила Катюха.
   – В таком, что в доме убийца. Так что лучше бы вам предупредить ваших близких, чтобы знали, где вас искать.
   – Спасибо, нашим близким обещали позвонить следователи, – сказала Катька.
   – А если насчет остального, так нам ведь завтра не нужно на работу, – выпалила я. – В отличие от вас.
   Выпалила и сама испугалась. Сенино лицо приобрело совсем уж мрачный вид.
   – Пойду выпью, – сказал он. – Хотите присоединиться?
   Мы не отказались и втроем спустились вниз. К этому времени следственная бригада, окончив работу, уже покинула дом, оставив лишь двух дежурных. Не спрашивая, Сеня налил всем нам граммов по сто водки. И свою рюмку он выпил одним махом. После этого подумал, прислушался к своим ощущениям и выпил еще столько же.
   – А вы чего не пьете? – спросил он у нас. – Нужно помянуть Вальку.
   Мы кивнули и выразили готовность помянуть нашего хозяина.
   – Чтобы гореть ему в аду, – торжественно провозгласил Сеня и выпил третьи сто граммов.
   От неожиданности мы с Катькой поперхнулись. И долго кашляли. Сеня наблюдал за нами своими блестящими глазами, похожими на зрелые маслины.
   – Удивляетесь, что я друга такими тостами на тот свет провожаю? – спросил он у нас. – Только никакой он мне не друг был.
   – Как не друг? – удивились мы. – Вы же все с одной институтской скамьи. Нам об этом все твердят.
   – С тех пор много воды утекло, – сказал Сеня. – Мы изменились, и мир изменился. Таких друзей да автоматной бы очередью.
   – Слушайте, а как же вы завтра с вашей работой будете решать? – осторожно спросила у Сени Катька. – Вам ведь нужно ехать и работать?
   – Мне и сегодня нужно было, – пробормотал окосевший Сеня. – А разве я там? Нет, я тут! Готовлю трапезу для своих друзей по просьбе моего самого большого друга!
   И Сеня пьяно и зло захохотал. Отсмеявшись, Сеня впал в пьяную задумчивость.
   – Неустойку они меня хотят заставить выплатить, – бормотал он. – Да плевал я на их неустойку. Тут такие дела, что их жалкая тысяча бакинских – это тьфу и растереть. Мне на их деньги вообще плевать. Я, можно сказать, теперь хоть дышать могу свободно.
   После этого он снова потянулся к бутылке. Но донести до рта рюмку уже не сумел. Полная рюмка упала на пол, а сам Сеня привалился к спинке кресла и захрапел.
   – Оставим его тут? – спросила я.
   – Конечно, – кивнула Катюха. – Не тащить же этого борова с собой наверх? К тому же мне пришла в голову одна мысль.
   Как ни странно, эта же мысль пришла в голову и мне. Не сговариваясь, мы с Катькой оставили свои недопитые рюмки и помчались наверх в комнату Сени. Уж теперь мы знали почти все помещения в доме. Свою комнату повар занимал один. Так что мы не опасались, что кто-нибудь нас потревожит, когда мы начнем копаться в Сениных вещах. Но на всякий случай дверь мы все же подперли изнутри стулом.
   – А что мы ищем? – спросила я у Катьки, роясь в сумке, которая стояла у Сени на кровати.
   – Не знаю, – растерянно ответила подруга. – Например, орудие убийства. Только не знаю, как оно должно выглядеть.
   И мы продолжали поиски. Если вдуматься, то вели мы себя крайне неэтично по отношению к пьяному Сене. Но что делать? Мы с Катькой жаждали найти убийцу. А для этого, по нашему мнению, все средства были хороши.
   – Я нашла Сенину записную книжку, – наконец сказала Катька.
   – Да? – подняла я голову. – И что в ней?
   – Телефоны, адреса, в общем, все как обычно за исключением последней страницы.
   – А там что? – спросила я.
   – Посмотри сама, – предложила мне Катюха, протягивая книжку.
   Я полистала книжку и дошла до последней страницы. На ней столбиком были выписаны суммы от пятисот до полутора тысяч долларов, а справа опять же один под другим были выписаны месяцы.
   – Кто-то Сене ежемесячно с января прошлого года перечислял довольно крупные суммы, – предположила я.
   – Или он кому-то их отдавал, – сказала Катя. – И как тебе разговор Сени о неустойке, которую он должен выплатить за то, что не появился сегодня у себя на работе? Почему вместо того, чтобы организовывать очень важный банкет у себя в ресторане, он возился на кухне у Вальки?
   – Ну, тот его попросил, – предположила я. – По-дружески.
   – Да, а как быть с неустойкой и авансом, которые Сене придется отдать из своего кармана? А это ведь две тысячи долларов. Знаешь, дружба дружбой, но если из-за нее приходится терять такие бабки, то я послала бы эту дружбу куда подальше. В конце концов эту Валину вечеринку можно было перенести и на другой день, раз они тут все такие друзья. Или вызвать другого повара.
   – Может быть, Валя предложил заплатить Сене больше двух тысяч, – сказала я. – И тот согласился.
   – Нет, – решительно покачала головой Катя. – Я спрашивала у Вени. Спросила у него, платит ли Валя повару за работу? И Веня очень решительно отверг эту мысль. «Мы же все друзья! Какие счеты могут быть между друзьями!» – передразнила его Катька.
   И мы принялись искать дальше. Странное поведение Сени очень к тому располагало. Мы перерыли всю его сумку, но ничего подозрительней загранпаспорта не обнаружили.
   – Зачем ему загранпаспорт в лесу? – спросила у меня Катюха, засовывая обратно красную книжечку и захлопывая сумку.
   – Мало ли для чего он ему мог понадобиться, – пожала я плечами. – Может быть, сразу же отсюда Сеня хотел заехать в турфирму, где у него был уже забронирован круиз по Атлантике.
   – То есть, другими словами, Сеня намеревался сбежать? – уточнила Катька. – Покинуть нашу страну сразу же после совершения преступления.
   – Многие поколения твоих предков – ментов сделали свое дело, – с грустью констатировала я. – Ну почему сразу такие черные мысли на Сенин счет? Мне лично мужик показался вполне стоящим. Ну, взял он с собой загранпаспорт, что с того? Может быть, у него российский паспорт утерян или еще что-нибудь такое случилось. Вот Сеня и пользуется пока загранпаспортом. Никакого криминала в этом не вижу. Оставь мужика в покое.
   – Да, готовит он вкусно, – облизнувшись, согласилась Катька. – Кстати, а я снова проголодалась. И десерт мы с тобой так и не попробовали. Давай хоть сейчас попробуем? У меня, когда я нервничаю, всегда аппетит разыгрывается.
   При мысли о шоколадном пудинге в ореховой крошке, покрытом пышными белыми хлопьями воздушного белка и фруктовым желе в вазочках со взбитыми сливками и свежими ягодами, которые мы до сих пор так и не попробовали, у меня в голове прозвучал гонг команды: «На старт! Внимание! Марш!» И мы с Катькой отправились на кухню. Так как мы помнили, что в доме дежурят двое ментов, то ступать мы старались осторожно.
   Но в кухне мы оказались без проблем, не встретив никого на своем пути. В кухне мы метнулись к огромному, до потолка бошевскому холодильнику, распахнули его и замерли в восхищении. Никогда в жизни не видели столько вкусной еды за раз. На самом верху в красивых хрустальных вазочках стояли полностью готовые, но так и не испробованные гостями десерты.
   Их ряды были аккуратно переложены тонкими деревянными пластинами. Поэтому, чтобы не нарушать конструкцию, мы начали с тех вазочек, которые стояли на самом верху. В них оказалось слоеное желе. Слой апельсинового желе, слой лимонного, слой желе из ягод киви, и вся эта красота была густо засыпана сверху миндальной крошкой и залита взбитыми сливками.
   Мы слопали по вазочке желе и нашли следующий десерт. Им оказалось удивительное творение из кусочков бисквита, яичного крема, безе и пропитки из клюквенного сиропа с коньяком. После этого мы сожрали еще по вазочке со взбитыми сливками, кусочками персика и дыни и маленькими шариками запеченного слоеного теста. И наконец мы добрались до пластиковых контейнеров с мороженым и начали уже почти с отвращением ковырять его ложками.
   – Никогда в жизни не ела столько сладкого, – призналась Катька. – Я поправлюсь на три размера.
   – Думаю, что впереди нас ждет столько стрессов, что не поправишься, – сказала я ей. – А все-таки хорошо, что менты не разрешили Сене завтра отправиться на работу. Иначе, кто бы готовил завтрак на всю нашу ораву?
   – Ты становишься похожей на Валю, – заметила Катерина.
   – Почему? – испугалась я.
   – Потому что он тоже использовал Сеню в своих корыстных интересах, – ответила мне Катя, ставя обратно ведро с мороженым в холодильник.
   – Катька, я все думаю, зачем Сене было приезжать сюда, если у него были более важные дела?
   – Ну, и что ты думаешь?
   – А может быть, Валя знал про повара что-то такое, что тот хотел бы скрыть? И шантажировал его этим!
   – Пошли оттащим Сеню в его комнату, – сказала Катька. – А завтра с утречка придем к нему и расспросим его хорошенько.
   Мы вышли в столовую и обнаружили, что Сени в кресле нет.
   – Исчез! – ахнула Катюха.
   И тут послышался грохот на центральной лестнице. Мы помчались туда. И обнаружили, что это пьяный Сеня свалился со ступеней и лежит теперь у подножия. Не шевелясь.
   – О, нет! – простонала Катя. – Только не все сначала!
   К нам подбежали двое дежуривших в доме ментов.
   – Что тут происходит? – подозрительно глядя на нас, спросил один из них.
   Трудно предположить, что с нами было бы дальше, но тут Сеня зашевелился и попытался встать на четвереньки. Ему это удалось, и он резво пополз по ступеням наверх. Мы кинулись следом за ним. С помощью ментов подняли и доволокли до Сениной комнаты. При этом повар хохотал как безумный и все время повторял, что есть на свете хоть какая-то справедливость, раз он тоже свалился с лестницы, но остался жив. А вот Валя свалился и проломил себе башку.
   – Так ему и нужно! – убежденно твердил Сеня. – И было бы по-настоящему справедливо, если бы этот негодяй проломил себе голову еще раньше.
   Должно быть, в его пьяном мозгу все перепуталось. И он забыл, что Валя погиб вовсе не из-за того, что свалился с лестницы. Но менты, тащившие Сеню под руки, мотали каждое слово пьяного себе на ус.
   – Конечно, негодяй, – явно не обращая внимания на присутствие посторонних, продолжал беседу сам с собой Сеня. – Мы же у него все, как куклы на ниточках, дергались.
   Из своей комнаты выскочили Петр с Галиной. И Петр кинулся к Сене.
   – Заткнись! – вцепившись тому в ворот рубашки, потребовал Петр. – Ты не соображаешь, что несешь.
   – Сенечка, ты перебрал, иди себе спать, – вторила мужу, но только ласковым голосом, Галина.
   Из своей комнаты высунулась Лара, а из соседних Боря с Мишей и Толя с Настей. Алекс с Веней и поварята устроились спать на диванах в огромной гостиной на первом этаже.
   – Сколько раз я твердил себе, что хватит! Все, баста! – с надрывом вопил тем временем Сеня. – Сколько раз! Боже мой! Но я трус! Я боялся открыто протестовать первым. Все ждал, когда это сделает кто-то другой. О! Тогда бы я присоединился! Но почему у меня не хватило решимости хотя бы раз сказать Вале – нет. Почему я ждал?
   И тут его настроение снова сменилось. И он ударился в слезы.
   – Какой же я трус, – рыдал Сеня. – Почему я такой трус? Вы не знаете, почему я такой жалкий трус?
   Он повторял это слово в различных вариациях минут пять. Ужасно нам всем надоел, но сбиться с темы не желал.
   – Давайте я уложу его спать, – попыталась оттеснить ментов Галина, но этот фокус у нее не прошел.
   Женщину вежливо, но твердо выставили из комнаты. Менты предпочитали слушать откровения пьяного Сени без посторонних.
   – Вот гады! – разозлилась Катька. – Единоличники! А что там Сеня говорил про Валю? Вы не поняли?
   – Катерина, – неожиданно строгим голосом заявила Галина, – я запрещаю тебе дурно отзываться о Валентине. Помни, о мертвых либо хорошо, либо ничего. Валя был нашим другом. А у Сени просто пьяный бред.
   – Как же! – заявила моя строптивая подруга. – И если уж вы заговорили пословицами и поговорками, так всем известно, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
   Галина открыла рот и разразилась тирадой в том смысле, что Катя знала Валю без года один день. И не должна браться судить в том, чего не понимает. Петр вторил жене. И самое удивительное, что к их дуэту присоединились и Боря с Мишей. Вчетвером они практически совсем уж заклевали бедную Катьку. Нужно было спасать подругу.

   – Довольно, – попыталась я вмешаться, но меня никто не слушал.
   Тогда я просто схватила Катьку за ремень ее джинсов и потащила мою упирающуюся подругу к нам в комнату. Захлопнув дверь, я отпихнула от нее рвущуюся в бой Катьку и велела ей успокоиться.
   – Будет гораздо лучше, если сейчас мы сохраним нормальные отношения со всеми обитателями этого дома, – сказала я ей. – Успокойся.
   – Но ты же видела, как они все на меня набросились! – возмущенно заговорила Катька.
   – Просто удивительное единодушие, – согласилась я с ней. – И довольно подозрительное при этом. Тебе не кажется?
   Катька ненадолго задумалась.
   – А ведь и в самом деле, – сказала она. – Чего это они так на меня набросились? Чего я плохого сказала про их Валю? Просто спросила, а что это там имел в виду Сеня?
   – Вот именно, – кивнула я. – И этого было достаточно, чтобы они взбесились. Значит, мы очень близки к разгадке.
   – Ах, жаль, что Сеню менты увели укладывать спать, – сказала Катька. – Сколько интересного мы бы могли от него услышать!
   – Мы с тобой и так услышали достаточно много интересного, – подмигнула я ей. – Сеня ведь проговорился, что все они были как марионетки на веревочках. А дергал за веревочки не кто иной, как Валя. Понимаешь, что это значит?
   – Наверное, они все от него каким-то образом зависели, – догадалась Катька. – И Валя своей властью бесстыдно пользовался.
   – Вот именно, – кивнула я. – Опять же странное заявление Вали в милицию о том, что его, дескать, хотят убить. С чего бы ему делать такие заявления?
   – Должно быть, уже были попытки, – предположила Катька. – Вот он и испугался за свою шкуру.
   – Хорошие друзья, нечего сказать, – хмыкнула я. – Узнать бы про них побольше.
   – Ладно, этим мы займемся завтра, – сказала Катька. – Сегодня все равно ни от кого ничего не добьешься.
   И мы начали устраиваться спать. Но уснуть нам так и не дали. Потому что зазвонил мобильник Алекса, который так и остался у меня. Алекс сам нам его оставил.
   – Потому что мне он без надобности, – объяснил мне Алекс. – Я купил этот «Siemens» в качестве игрушки для своего племянника только сегодня. И еще не успел подарить. Лично мне никто на этот сотовый позвонить не может. Так что, если он вам нужен, пусть побудет пока у вас.
   И вот сейчас я жадно кинулась к трубке, сердцем чувствуя, что звонит Серега. Так оно и оказалось.
   – Ваш номер высветился у меня пять раз, – сообщил мне Серега. – Кому вы звоните?
   – Сережка, это я! – крикнула я. – Даша.
   – Ты где? – завопил мне в ухо родной и любимый голос. – Где ты шляешься?
   От неожиданности я не нашлась сразу, что ответить, и начала блеять в трубку.
   – Что там за шум? – немедленно отреагировал Серега. – Вы там с мужиками? Катька с тобой?
   – Со мной, – ответила я.
   – Ясно, – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, сказал Серега. – И эта шлюха тоже с тобой. Значит, точно с мужиками канителитесь.
   – С какими мужиками? – наконец совладала я с растерянностью. – Что ты несешь? Вы же сами нас в лесу бросили.
   – Мы вас не бросали! – тоже заорал Серега. – Вы сами от нас удрали. К мужикам.
   – Ты сдурел?! – обалдела я. – Какие мужики в лесу? Мы вам орали, орали. А вы не слышали!
   – Все мы слышали! – завелся Серега. – Вы в пяти шагах от места, где машина стояла, орали. А мы в машине сидели. Уж машину вы не могли не видеть. Так что нечего мне лапшу на уши вешать. Заблудились они! Сказки-то не рассказывай!
   – Но мы ни вас, ни машины действительно не видели! – попыталась я его вразумить. – Почему вы не откликнулись, когда мы вас звали?
   – Да чего откликаться, если вы возле машины ходили, придурошные?
   – Не видели мы вас! – возмущалась я. – Мы думали, что заблудились. А потом и в самом деле заблудились.
   – Все вранье! Я не верю ни единому твоему слову, – ледяным голосом заявил мне Серега и отключился.
   – Дурак какой-то! – в сердцах заявила я, бросая трубку на кровать и передавая Катьке наш разговор с Серегой. – Не верит, что мы заблудились.
   – А где они сами сейчас?
   – Если хочешь, можешь им позвонить и узнать, – ответила я. – Связь, похоже, наладилась.
   Катька так и сделала. Только позвонила она своему Прапору.
   – Заинька, это я, – прощебетала она в трубку.
   После этого из трубки вырвался такой рык, что даже мне жутко стало. Катька побледнела и начала блеять не лучше моего.
   – Мы не виноваты, – пискнула она наконец, и этим разговор закончился.
   Я вопросительно посмотрела на Катьку.
   – Тоже бросил трубку, – сказала она. – Сказал, что они искали нас целый день по лесу. А потом до них дошло, что мы их кинули. Так что сейчас они сидят в баре с проститутками и прекрасно проводят время. Во всяком случае, так Прапор сказал.
   – Просто сумасшедший дом, – заключила я.
   В другое время мы бы с Катюхой жутко расстроились из-за случившегося. Может быть, даже рыдали всю ночь. Но сейчас мы просто повалились на кровати и захохотали. Не успели мы отсмеяться, как снова зазвонил мобильник.
   – Так, говоришь, вы там без мужиков? – осведомился Серега. – Я сейчас за вами приеду.
   Чувствуя, что рассказывать ему правду все равно бесполезно, я разозлилась и сказала:
   – Мы все еще в лесу. Можешь приезжать!
   – Давай адрес! – потребовал у меня Серега, ничуть не удивившись.
   Похоже, он был пьян похлеще Сени.
   – Адрес? – поинтересовалась я, чувствуя, что у меня от ярости перехватывает дыхание. – Пожалуйста, диктую! Лес, третья елка слева от зарослей малины. Вторая ветка снизу!
   После этого я выключила телефон Алекса и с чувством выполненного долга улеглась спать, все еще кипя от негодования. От этого или от чего другого, но за ночь у меня начался сильный кашель. Утром я проснулась от его приступа и еще оттого, что надо мной стояла Катька и трясла за плечо.
   – Вставай, уже завтракать пора, – сказала она.
   У Катьки совершенно луженый желудок. Сколько бы она ни выпила вчера, на следующий день ей хоть бы хны. Завтракать она, видите ли, собралась. Да у меня при одной мысли о еде к горлу подкатывала тошнота.
   – У нас много дел, – сообщила мне Катерина. – Я всю ночь думала о тех шмотках, которые лежат в шкафу в нашей комнате. Чьи они?
   – Не знаю, может быть, Вали? – предположила я.
   – Вале они малы, – сообщила мне Катька.
   Я прикинула рост нашего хозяина, потом посмотрела на свои джинсы и согласилась.
   – Пошли, за завтраком попытаемся узнать, – сказала Катька.
   Со стонами я вылезла из постели и тут обнаружила еще одну вещь, испортившую мне настроение на целое утро. Не было моей зубной щетки. Да и откуда бы ей тут взяться? У каждого человека есть свои пунктики. Так вот, зубная щетка – это мой пунктик. Другие люди совершенно спокойно поднимаются по утрам и ложатся по вечерам, даже не подумав подчистить зубы. Я так не могу. Если я утром не почищу зубы, то весь день буду чувствовать себя самым несчастным человеком. В общем, чистка зубов два раза в день для меня дело святое. И тут такая незадача.
   – Не расстраивайся ты, – попыталась утешить меня Катька. – Почисти зубы чьей-нибудь другой щеткой.
   Но от этой затеи я тоже отказалась. Либо моя щетка с родными мне микробами, либо совершенно новая, запаянная в упаковку. Никакую стерилизацию с кипячением я не признавала. В результате, вниз я спустилась в самом мерзком настроении и с нечищенными зубами. В столовой уже сидел Алекс и мрачно пил черный кофе.
   – Как спали? – спросил он у нас.
   – Ничего, спасибо, – покивали мы. – А ты?
   – А я скверно, – ответил Алекс. – Всю ночь какие-то шаги мерещились. А потом и стук в стенах начался. Пришлось встать и пойти посмотреть, что там.
   – И что это было?
   Алекс некоторое время помолчал, отхлебывая из кружки.
   – Вы будете надо мной смеяться, – наконец сказал он. – Но в доме завелось привидение.
   – Да ты что? – ужаснулись мы. – Чье?
   Парень посмотрел на нас как на законченных дебилов.
   – Валино, – ответил он. – Чье же еще? Насколько мне известно, больше в этом доме никого не убивали.
   – И ты его видел? – испугалась я.
   – Привидение? Видел, – кивнул Алекс.
   Теперь было уже непонятно, у кого с головой не в порядке.
   – Не совсем четко, а издалека, – сказал Алекс. – Лица я не видел. Просто что-то белое. И оно растворилось в темноте.
   И Алекс снова задумался. Мы молча пили кофе и думали, что еще немного, и психика у всех поедет окончательно. Вот уже и призраки стали мерещиться.