Калинина Дарья Александровна. Свадебное путешествие в один конец

   — Не откажусь.
   Фарух вылетел пулей. Чуть было про деньги, разбросанные на столе, не забыл. И забыл бы, да Мариша взглядом указала. И он опомнился.
   — А тебе чего надо? — небрежно спросил Фарух, увидев жмущуюся к стене Ирочку. — Сказано же, иди, гуляй. Лето, жара. А у тебя отпуск. Чего тебе еще надо?
   — Ах, мне Ирочка столько про вас рассказывала! — воскликнула Мариша. — Какой вы умный! Удачливый! И мужественный!
   — Это я-то?!
   Фарух распахнул пасть. Оказалось, что зубы у него в отличном состоянии. Немного желтые, но зато крепкие и их много. Вот пахло от Фаруха слишком остро. Мариша с трудом удержалась, чтобы не поморщиться. И зачем восточные люди употребляют в пищу столько чеснока и других пряностей? Да и курдючный жир, на котором они привыкли жарить пирожки и все прочее, тоже пахнет не лучшим образом. А выходя из тела вместе с потом, вообще превращается в нечто невообразимое.
   Но если надо, значит, надо.
   Одним словом, шашлык они пошли есть втроем. По дороге Фарух еще два раза пытался избавиться от Ирочки, но быстро понял, что этот фокус ему не удастся. И смирился. Ради прекрасных Маришиных глаз он был готов терпеть что угодно. Даже общество чем-то провинившейся перед ним Ирочки.
   Марише показалось, что в этой странной неприязни Фаруха к Ирочке есть некий особый смысл, и тут надо смотреть внимательно.
   Оказавшись в кафе, Мариша сразу же приступила к делу, не дожидаясь, пока Фарух сделает заказ. В конце концов, в эту подозрительную кафешку они не кушать пришли. Не за шашлыком. Можно подумать, они голодают!
   — Фарух, скажу тебе прямо, — сказала Мариша, кивнув на Ирочку. — Твою сотрудницу пытались убить. Неоднократно. Покушения на нее совершались дома, на работе, на улице. И даже на отдыхе. Я — свидетельница! — И Мариша гордо выпятила свою внушительную грудь. В ответ Фарух посопел. Кинул на Ирочку исполненный неприязни взгляд и снова уставился на Маришу.
   — А я что могу?
   — Мы думаем, ее пытались убить из-за тебя.
   — Что?
   — Из-за твоих дел!
   Вот тут Фарух побагровел по-настоящему.
   — Скажи моей сотруднице, — завопил он, старательно игнорируя Ирочку, сидящую тут же за столом, — что ей надо меньше хвостом перед разными кобелями крутить! Тогда и проблем бы у нее никаких не было!
   — Ты что-то знаешь?!
   — Не знаю я ничего!
   — Но ты же сказал…
   — Ничего не говорил. Сказал, что порядочные девушки дома по вечерам сидят. А не на белых «мерсах» по городу раскатывают! И никто на их жизнь потом не покушается!
   Ирочка сдавленно охнула. Мариша кинула на нее быстрый взгляд. Похоже, Ирочке было очень неприятно услышать про белый «Мерседес». Она сама вдруг побелела. Такой испуганной Мариша ее еще не видела никогда. Даже над обрывом Ирочка выглядела получше. Или тогда просто было темно?
   Но сейчас Ирочка мелко тряслась. И смотрела на Фаруха широко раскрытыми глазами.
   — Он к вам приходил? — прошептала она. — Скажите, приходил, да?
   — Сам не приходил, — буркнул тот, снизойдя до того, чтобы ответить проштрафившейся сотруднице. — Людей своих прислал.
   — И что сказал?
   — Сказал, чтобы я тебя уволил к такой-то маме!
   — А вы?
   — Сказал, что уволю.
   — А вместо этого ты послал ее в отпуск?
   — Да!
   И Фарух отвернулся в сторону, явно смущенный тем, что его прилюдно уличили в добром деле.
   — Отправил! — произнес он с вызовом. — В отпуск! А что мне было еще с ней делать? Мамы у нее нет! Папы нет! Мужа нет! Родни нет! Что мне было делать? Не мог я ее просто на улицу выгнать. Этот человек от своего не отступится. И девку ни в одном месте теперь на работу не возьмут. Разве что поломойкой.
   Ирочка снова охнула. А Мариша разозлилась.
   — Черт возьми! — ругнулась она по-своему. — Что происходит?
   И так как Ирочка все еще молчала, то Мариша посмотрела на Фаруха. Но тот уже потерял аппетит. И даже прелести Мариши не могли заставить его остаться с девушками. Тоже ругнувшись на своем родном языке, он встал и потопал к выходу.
   Мариша не стала его задерживать. Зачем? Что знал, он уже и так сказал. Теперь следовало потрясти Ирочку. А судя по ее и без того трясущемуся телу, долго возиться Марише не придется. Она заказала две чашки кофе и шашлык. Его принесли почти сразу. И он оказался на удивление вкусным. Нежным и с тонкой хрустящей корочкой хорошо прожарившегося жирка. Подруги в один момент проглотили свои порции. А потом запили его кофе, который тоже был хорош.
   Варила его пожилая армянка, которая зерен явно не жалела. И молола их до состояния пудры, так что подруги пили не отвар, а густую ароматную взвесь. Видимо, в этом и был секрет хорошего кофе. Мариша решила обязательно взять этот секрет на вооружение. Но это потом. Сейчас у нее было дело поважней.
   Когда с едой было покончено, Мариша, которая ни на минуту не забывала, зачем они здесь оказались, уставилась на Ирочку.
   — Ну! Рассказывай!
   И Ирочка послушно начала говорить. Сразу и без запинки. Словно последнее время только и делала, что репетировала свою исповедь.

Глава 4

   Начала она с уже традиционного всхлипа.
   — Просто не верю, что он мог так поступить со мной!
   И зарыдала. Тоже, надо сказать, знакомая картина. Мариша выждала некоторое время, протянула Ирочке зеленую бумажную салфетку, чтобы та использовала ее вместо носового платка, и строгим голосом сказала:
   — От твоего рева пользы никакой. Рассказывай!
   И Ирочка рассказала. Оказывается, примерно около месяца назад, а если быть совсем точной, то за две недели до того, как с ней начали случаться все эти неприятности, она познакомилась с видным мужчиной. Ездил он на такой дорогой машине, что Ирочка даже и названия такого не знала. Но то, что машина была баснословно дорогой, она поняла хотя бы уже потому, что охрана этого мужчины ездила на двух белых «Мерседесах», следовавших по пятам за хозяином.
   Конечно, их встречу можно было бы назвать чудом. Такие киты не плавают на мелководье, где барахталась Ирочка. Но чудо все же произошло. Олигарх почтил своим присутствием то же самое кафе, где обедала Ирочка. Что его туда занесло, она так и не поняла. Но он вошел и сел именно за ее столик, хотя в кафе было почти пусто.
   — И что тут подают? — весело поинтересовался он у Ирочки. — Только посоветуйте мне такое, чтобы не отравиться.
   Ирочка пожала плечами. Лично она ела сосиски.
   — И мне тоже!
   — Борис Львович, — зашептал охранник. — Может быть, не стоит?
   — Две порции!
   И посмотрев на Ирочку, мужчина добавил:
   — Раз такая очаровательная девушка их ест и цветет, значит, с ними все в полном порядке.
   Так Ирочка и познакомилась с Борисом Львовичем. Сначала он показался ей эталоном зрелого успешного мужчины. Она была очарована им. И роскошными букетами, и Царской ложей в Мариинке, и дорогими ресторанами. И — о боже! — поездками в Париж просто прихоти ради, чтобы купить Ирочке сумочку от «Шанель». И что самое интересное, за весь период ухаживания Борис Львович не потребовал от своей молоденькой подружки никаких сексуальных утех.
   — Да ладно! — не поверила ей Мариша. — Будет врать-то!
   — Клянусь тебе! Ни разу!
   — Он… У него что-то было не в порядке?
   — Не знаю я, что у него там было в порядке или не в порядке! Голова у него не в порядке была, это точно! Да ты слушай дальше. Дальше интересней будет!
   И Ирочка говорила правду. Дальше было в самом деле интересней. Роман с Борисом Львовичем, если это можно было так назвать, был в самом разгаре. Почти каждый вечер бизнесмен, как он представился Ирочке, посылал за ней кого-нибудь из своей охраны. А затем вел девушку в ресторан, в театр или просто гулял с ней по городу.
   И каждый раз Ирочка не понимала, зачем ему это было нужно. И зачем ей-то это нужно? Потому что, как ни старалась милая девочка, но к мужчине, годящемуся ей даже уже не в отцы, а почти что в дедушки, она не испытывала ровным счетом никаких чувств. То есть испытывала, но совсем не те, каких, оказывается, ждал от нее Борис Львович.
   — Сегодня я хочу пригласить тебя в увлекательное путешествие, — заявил он ей однажды вечером, когда они встретились, как обычно.
   Тут бы Ирочке и насторожиться. Заметить, как плотоядно на мгновение блеснули глаза Бориса Львовича. Но она отчасти к нему уже привыкла. И стала думать, что ничего-то ему от нее не надо, только чтобы она вот так гуляла, держа его за ручку.
   Они приехали на загородную турбазу. Не слишком дорогую, но довольно приличную. Это было частное предприятие, принадлежащее другу Бориса Львовича. Прибыв на место, Борис Львович заказал себе и Ирочке отдельное бунгало, стоящее к тому же на отшибе.
   И снова бы Ирочке насторожиться. Особенно когда она увидела, с каким странным выражением косятся на Бориса Львовича обслуживающие его люди, — администратор, портье и горничная. Горничная так вовсе шарахнулась от него, словно от прокаженного. И побежала по коридору, исподтишка оглядываясь на него то ли со страхом, то ли с отвращением.
   Но Ирочка внимания на столь настораживающие признаки не обратила. Она уже ночевала со своим поклонником в одном отеле. Правда, это было в Париже. И номера у них были разные. Но что тут такого? В этом домике у них тоже были разные спальни. Это Ирочка поняла со слов администратора.
   Охрану Борис Львович удалил. И весь вечер поглядывал на Ирочку с каким-то многозначительным выражением лица. Нельзя сказать, что оно ее радовало. Скорее, даже наоборот — отталкивало. Она бы предпочла, чтобы лицо Бориса Львовича приняло свое обычное непроницаемое выражение. Время шло, и Ирочка в конце концов начала нервничать.
   У нее противно холодели руки, кружилась голова, а в голову лезли всякие дурацкие мысли. А Борис Львович тем временем решил толкнуть речь.
   — Мы ведь с тобой знакомы уже не первый день, — произнес он. — Так что я имел возможность узнать тебя получше. Ты славная девочка. И ты мне нравишься.
   — Вы мне тоже, — покривила душой Ирочка.
   Вот ужас-то! Кажется, именно сейчас поклонник решил открыть ей свое сердце. А она? Заглянув в себя, Ирочка поняла, что она не чувствовала к своему кавалеру ровным счетом ничего! Нет, чувствовала. Что-то очень похожее на страх. Почему-то невинная прелюдия Бориса Львовича заставила Ирочку испытать ужас. Хотя с чего бы это?
   — Ты тоже успела убедиться, что я человек порядочный, — продолжал тем временем Борис Львович. — И за свои удовольствия всегда щедро плачу. Ведь так?
   — Да.
   — Ты согласна, что это правильно?
   — Что именно?
   — Что за удовольствия нужно платить?
   — Ну… в принципе, наверное, да.
   — Вот и отлично, — сухо кивнул Борис Львович. — Рад, что ты все быстро поняла. Иной раз приходится девочкам объяснять их обязанности очень долго. А это утомляет.
   Ирочка была в смятении. Какие еще девочки? Что за обязанности? Но все объяснилось очень быстро.
   — Иди к себе и раздевайся!
   — Мы уже идем спать?
   — Ха-ха, — развеселился Борис Львович. — Шутница! Можно назвать это и так. Хотя спать тебе сегодня вряд ли придется. После того как мы закончим, ты еще долго не заснешь.
   Эти слова Ирочку удивили. Она уже имела кое-какой опыт в постельных делах. И отлично знала, что так сладко ей никогда не спится, как именно после любовных утех. В общем, в спальню она удалилась. А вот раздеваться не торопилась. Больше того, подошла к окну и внимательно осмотрела его.
   Неясные мысли блуждали у нее в голове. У дверей дежурят охраники. Они ее точно не пропустят без санкции Бориса Львовича. А вот окно… Окно — это совсем другое дело. И находится оно совсем невысоко от земли.
   В это время позади нее раздался шорох. Ирочка испуганно обернулась и испугалась еще больше. Там стоял Борис Львович в странном виде. Сначала Ирочка подумала, что он где-то испачкался черной краской. Где он ее взял? Но приглядевшись, она поняла, что Борис Львович, оказывается, напялил на себя одеяние, сшитое из черных кожаных ремней. В руках он держал большой шипастый ошейник и тяжелую плетку.
   Ирочка таращилась на него, раскрыв рот от изумления. Очень довольный произведенным эффектом, Борис Львович лихо щелкнул плеткой и воскликнул:
   — Ты еще не разделась. Плохая девочка! Очень непослушная и плохая девочка. И сейчас я тебя за это накажу!
   И снова взмахнул плеткой! На этот раз она чуть было не задела Ирочку.
   — Нет!
   — Да! Да!
   И Борис Львович придвинулся к ней вплотную.
   — Иди сюда и надень вот это!
   И он протянул Ирочке ошейник.
   — Отныне ты будешь моей рабыней.
   — Я… Я не хочу!
   — Ты рабыня! Твое мнение никто не спрашивает!
   — Я… я — не рабыня!
   — Ты будешь делать то, что я тебе велю. Или будешь наказана, как другие строптивицы!
   Только тут Ирочка смекнула, в какую передрягу попала. Где эти другие? Уж не запорол ли их жестокий извращенец до смерти? А что? Вполне возможно. Тогда становится ясным, почему с таким ужасом косилась на Бориса Львовича маленькая горничная, встретившаяся им по дороге. Ведь это ей приходилось убирать номер после забав Бориса Львовича. И возможно, отмывать со стен, пола и даже потолка кровь его жертв.
   Ирочка взглянула в глаза Бориса Львовича и вздрогнула. Это были глаза совершенно ненормального человека. Психа. И как она раньше не видела, что он чокнутый? Видимо, глаза ей застила его машина, его охрана, его деньги. И рассмотреть, что за деньгами стоит страшный человек, она не сумела.
   — Но почему я? — простонала она.
   На ответ она не рассчитывала. Теперь он ей по статусу был не положен. Но Борис Львович неожиданно снизошел до ответа.
   — Люблю твой тип женщин, — откровенно признался он. — Маленькие и беззащитные. Вы такие трогательные! Так молите о пощаде. Меня это заводит!
   — Отпустите меня!
   В ответ Борис Львович только расхохотался.
   — Для начала я поучу тебя покорности, — произнес он, закончив веселиться.
   И взмахнул свой семихвостой плетью, в кожаные концы которой были вплетены кусочки свинца. Такой плетью запросто и убить можно. Эта мысль быстро промелькнула в голове Ирочки, и все дальнейшее уже происходило словно в замедленной съемке. То есть движения Ирочки остались прежними, а вот все вокруг замедлилось.
   Словно озарение снизошло на девушку. И теперь она знала совершенно точно: что и как ей следует делать, чтобы избежать ужасной беды. Борис Львович еще стоял и хлопал глазами, а Ирочка уже подлетела к окну, распахнула его и одним движением перемахнула через подоконник.
   Раз! И девушка оказалась на твердой земле. Сырая от росы трава щекотала ее босые ноги. Туфли на каблуках пришлось бросить. До туфель ли теперь было Ирочке! Она помчалась по траве, куда глаза глядят.
   Бежать к основному корпусу туристической базы она побоялась. Повсюду ей мерещились пособники Бориса Львовича. Очень может статься, что он приплачивает хозяину гостиницы, и тот закрывает глаза на то, что происходит в одном из его коттеджей. И Ирочка решила не рисковать.
   За спиной ей мерещились крики и шум погони. Наверняка, Борис Львович уже кликнул охрану. И пустил своих псов по Ирочкиным следам. Медлить было нельзя! И Ирочка метнулась к трассе, откуда доносился шум машин.
   Тут ей повезло во второй раз. Хотя она была в странно виде — босая, в одном легком сарафане, без сумочки и без денег, ей попалась добрая женщина — водитель грузовичка, которая довезла Ирочку до города. И даже почти до самого ее дома.
   — Ну и дура же ты! — ворчала она на свою пассажирку всю дорогу.
   Напуганная Ирочка выложила ей всю свою нехитрую историю на одном дыхании. Тетка только ахала и цокала языком. А потом заявила:
   — Связалась с таким извращенцем! Обольстила, обманула, теперь жди его мести!
   — Он мне еще и мстить будет?! — вспыхнула Ирочка. — Да он… Да это я должна ему мстить!
   Но самое ужасное, что, видимо, та женщина оказалась права. И Борис Львович захотел отомстить девушке, посмевшей его отвергнуть, обмануть его надежды.
   Мариша внимательно выслушала всю эту историю. И задумалась. Конечно, было бы очень удобно списать на Бориса Львовича те беды, которые происходили с Ирочкой в последнее время. Судя по ее рассказу, мужчина должен быть страшно зол на нее. И его ребята вряд ли стали бы церемониться. Не застав Ирочки у нее дома и в офисе, они должны были там все перевернуть вверх дном. А вместо этого они лишь аккуратно изобразили видимость ограбления.
   — Как-то странно. Мне кажется, это не он.
   — Он присылал людей к Фаруху!
   — Присылал. И просил, чтобы Фарух тебя уволил. И все! Ничего больше.
   — Все равно. Других версий у меня нет.
   — Нет, так будут! — утешила подругу Мариша. — Сейчас же мы с тобой прекращаем заниматься глупостями. И немедленно едем к этому Додику. И все у него узнаем. Кто его нанял. И зачем нанял.
 
   Впрочем, застать Додика дома и врасплох у подруг не получилось. Не было его дома. Такая вот странная ситуация. Сам дом был. Не ахти какой, обычная блочная коробка в спальном районе. Нужная квартира тоже имелась. И даже дверь этой квартиры, обитую вагонкой, им открыли. Но вот беда, не жил Додик по тому адресу, который указал в гостиничной анкете.
   Дверь подругам открыла очень старенькая бабушка. И сразу же разочаровала подруг.
   — Ась? Какой такой Додик? — прошамкала она. — Отродясь я тута такого не видывала!
   — Высокий, худой, с длинными волосами. Он должен тут жить.
   — Нету!
   — Может быть, ваш внук?
   — У меня три внучки, — с непонятной гордостью ответила старушка. — А мальчишек женщины в нашем роду уже пять поколений не рожают! И живем себе спокойно. Вот так-то!
   И с этими словами она захлопнула перед подругами дверь.
   — И что нам делать дальше?
   — Придется звонить.
   На самом деле на телефон, который Додик указал в анкете, Мариша не питала никакой надежды. Раз про адрес наврал, мог и телефон ложный указать. Ох, и скользкий же тип оказался этот Додик! Правильно, что он ей сразу же не понравился.
   Ни на что не надеясь, Мариша все же набрала номер. И чудо свершилось. Номер он указал правильный.
   Честь разговаривать с Додиком выпала Ирочке.
   — Слушаю, — произнес знакомый ей гнусавый голос. — Говорите!
   — Алло, Додичек. А это я!
   — Кто я?
   — Ирочка. Из «Разливного».
   Судя по сопению в трубке, Додика звонок Ирочки ни капли не порадовал.
   — Ну, помню, — произнес он после паузы. — А чего звонишь-то?
   — Как же? Ты же меня в гости звал!
   — Не звал я тебя!
   — С мамой обещал познакомить.
   — Ты чего? Вообще, что ли? Ничего такого я тебе не говорил!
   — Обещал, обещал! И с мамой, и с папой. А сам взял и уехал. А на меня, между прочим, нападение было совершено. Я чуть не погибла. И выходит, что ты мой единственный свидетель.
   Теперь тон Додика изменился. Из удивленного он стал однозначно испуганным.
   — Погоди, ты что-то не то говоришь! — залепетал он. — Какое нападение? Я ничего не видел!
   — Но ты там был! Уверена, что следователь захочет с тобой пообщаться. Нет, какое все-таки счастье, что я нашла твой телефон!
   Додик так вовсе не думал.
   — Ты это… того… что ты там насчет следователя говорила?
   — А то, что по факту нападения на меня ментами заведено уголовное дело.
   — И что?
   — И ты будешь главным свидетелем потерпевшей стороны.
   — Но я ничего не видел!
   — Не важно. Все равно, кроме тебя, поблизости никого не было. Так что лучше уж ты, чем совсем никого.
   — Мне эта лабуда с ментами совсем не нужна! — заявил Додик.
   — Поздно. Завтра я снова встречаюсь со следователем и дам ему твой телефон.
   Тут уж Додик окончательно запаниковал. Встречаться со следователем он активно не хотел. Настолько не хотел, что даже согласился встретиться с самой Ирочкой, чтобы, как он выразился, обсудить и решить эту проблему.
   — Вот и отлично, — радостно потирая руки, произнесла Мариша. — Очень даже славно получилось. Придет к тебе на свидание. Там-то мы из него всю правду и вытрясем!
   — Думаешь, он как-то причастен?
   — А иначе с чего бы ему так трухануть, едва речь зашла о милиции?
   — Пожалуй, ты права.
   На встречу с Додиком подруги отправились из спального района в центр города. Он заявил, что так ему будет удобней. Самим подругам было решительно все равно, куда ехать. И они поехали. Был уже поздний вечер, и на дорогах образовались пробки. Так что подруги порядком притомились, пока добрались до нужного места.
   Еще бы, ведь они сегодня с восьми утра были на ногах. Сначала милиция, потом препирательства с администрацией гостиницы, «Апраксин двор», фальшивый дом Додика, а теперь еще это кафе. Но в том кафе на углу Вознесенского и Садовой, где назначил им встречу Додик, его не оказалось.
   — Не приехал! — расстроилась Ирочка.
   — Просто опаздывает!
   Подруги устроились за столиком. И от нечего делать заказали себе по салату и опять же шашлыку. Остальные блюда готовились слишком долго. А подруги не были уверены, что хотят ждать сорок минут прежде, чем им подадут жаркое из ягненка или курицу с бамбуком под кисло-сладким соусом.
   Место было пафосное. Так что даже банальный шашлык тут стоил столько, что казалось, на одну порцию пошел целый ягненок. Но вот на вкус оказался жутким. Пах неприятно. И был жестким, несмотря на все усилия повара, изрядно вымочившего мясо в кислом вине.
   С трудом покончив со своими порциями, подруги дружно посмотрели на часы. Выходило, что Додик задерживается уже больше чем на полчаса.
   — Это просто безобразие!
   — Он не придет.
   — Звони ему!
   Ирочка позвонила. Но трубка Додика оказалась выключенной. На всякий случай подруги подождали его еще двадцать минут. А когда получилось, что Додик опаздывает уже на час, даже Мариша поняла, дальше ждать просто бесполезно — он не придет.
   — Пошли отсюда, — скомандовала она.
   И с удивлением заметила, что покладистая Ирочка, целый день безропотно двигавшаяся за ней по пятам, на этот раз что-то тормозит. И двигаться явно не торопится.
   — Что с тобой?
   Ирочка подняла на Маришу печальные большие глаза. И промямлила:
   — Боюсь.
   — В смысле?
   — Ну, мы ведь сейчас по домам разъедемся, верно?
   — Да. Время уже позднее. Уже двенадцатый час.
   — Вот. Ты к себе поедешь. А я… А я к себе ехать просто боюсь.
   Некоторое время Мариша рассматривала Ирочку. А потом присела обратно за столик.
   — В принципе я твой страх отлично понимаю. И что ты предлагаешь? Где ты будешь жить?
   — Не знаю. Но как представлю, что вхожу домой, а там засада. Они же меня убьют! На этот раз точно убьют. А еще могут отвезти к этому Борису Львовичу…
   И Ирочка затряслась. Мариша смотрела на нее с сочувствием. Да уж, неизвестно, что лучше. Умереть сразу. Или попасться в руки к этому садисту.
   — Вот что мы сделаем! — сказала она. — Сейчас я провожу тебя до твоего дома. Мы вместе зайдем в квартиру. А когда убедимся, что в квартире у тебя полный порядок, я уйду. А ты закроешься на все замки. Хотя какие замки… Они ведь твои замки играючи вскрыли?
   — Да. Было такое.
   — Тогда на задвижку тоже закроешься. Надеюсь, задвижка у тебя есть?
   — Да! — оживилась Ирочка. — Очень хорошая задвижка. Настоящий засов.
   — А дверь у тебя надежная?
   — О да! Если я внутри и на засов закрыта, дверь снаружи ни за какие коврижки не откроешь.
   — Точно?
   — Точней не скажешь! У меня как-то в прошлом году сестра двоюродная гостила с племянником. Так этот маленький паршивец, пока меня не было дома, а сестра мусор пошла выносить, закрылся изнутри на задвижку.
   — И что?
   — Спасателей пришлось вызывать. Но и они только автогеном смогли дверь с петель снять.
   — А ребенок?
   — Ему-то веселей всех было. Это мы за дверью с ума сходили. А он решил, что для него взрослые тети и дяди такое представление устроили. И хохотал так, что обкакался. Так что не волнуйся, дверь у меня крепкая.
   — Вот и отлично. Значит, так и сделаем.
   И Мариша пошла к выходу. Повеселевшая Ирочка послушно следовала за ней. Мариша решила девушку не пугать. И про тот вариант, что окончательно сбрендивший от страсти и жажды мести Борис Львович может попытаться вырезать Ирочку из ее квартиры автогеном, лучше просто не упоминать.
   В конце концов, это все же маловероятно. А Ирочка все равно будет нервничать. Ведь в таком случае все становилось слишком жутко. Если уж в собственной квартире за тройной стальной дверью от него не спрятаться, то как же тогда вообще жить?
   Домой к Ирочке они добирались долго. Можно сказать, чертовски долго.
   — И откуда берутся все эти автомобилисты? — ругалась Мариша. — Куда им всем вечером в выходной день понадобилось? Сидели бы себе дома.
   — Лето на дворе. Люди хотят на природу.
   — Ночь на дворе. Спать давно пора!
   — Но мы же не спим.
   — Мы — это другое дело. У нас проблемы. А они все? Не похоже, чтобы у них тоже были проблемы.
   И Мариша давила на газ, давила на тормоз, давила на сигнал и выворачивала руль изо всех своих немаленьких сил.
   Оказалось, что Ирочка живет в симпатичном кирпичном четырнадцатиэтажном доме. По недавним меркам, почти что элитное жилье. Во всяком случае, квартиры в таких домах были просторные, с большими кухнями, светлыми комнатами, — и даже какой-никакой холл в них имелся. Единственное, что было плохо, это стандартные потолки — два метра пятьдесят сантиметров. От этого просторные двадцатиметровые комнаты приобретали какой-то сплюснутый вид. Вроде бы и места много, а сверху давит.
   — Моя квартира на пятом этаже.
   — Посмотрим.
   Мариша отсчитала нужный этаж и уставилась на окна Ирочки.