Калугин Алексей. Геноцид

   Старик посмотрел на Рафа. Подцепив пальцами, убрал прилипшую к лицу седую прядь волос. Провел ладонью по бороде.
   – Ты до сих пор не назвал своего имени, – произнес он, вроде как с укоризной даже.
   Раф усмехнулся.
   Ну, понятное дело! Забрался незваным на чужой плот. Буксирует его неизвестно куда. И при этом даже не представился.
   – Раф, – сказал и тут же сам себя поправил: – Раффаттан.
   Старик задумчиво постучал пальцами по поручню. У него был такой вид, будто он не понимает, где находится. Не видит, что вокруг море бушует, с неба льет, как из прохудившегося чана, волны то и дело через палубу перекатываются. Одно из двух, подумал Раф: либо ему действительно абсолютно все равно, что с ним происходит, либо старик с перепугу хлебнул как следует настоя зап-запа и сознание его расширилось настолько, что теперь он не является частицей мироздания, а сам вмещает в себя целый мир вместе с беснующимися волнами и мотающимся на этих волнах плотом.
   – Я прежде не слышал твоего имени, – сообщил Рафу старик.
   Раф сделал вид, что страшно удивлен:
   – Да быть такого не может!
   Старик еще немного подумал.
   – Определенно, имя твое мне не знакомо… Чем ты занимаешься?
   – Чужие плоты с Глубины вытаскиваю, – ответил Раф.
   Старик воспринял его насмешливый ответ всерьез.
   – Что ж, весьма похвальное занятие, – одобрительно наклонил он кудлатую голову. – Но я не это имел в виду…
   – Давай чуть позже поговорим о том, что ты имел в виду, – перебил старика Раф. – Сейчас я должен причалить твой плот к своей связке.
   – Да-да, конечно, – не стал спорить старик.
   Раф не рискнул сразу вплотную подводить плот Виираппана к своему. Застопорив рукоять ворота, он пролез под бортовым поручнем, взялся за него одной рукой и, дождавшись, когда нос Виираппанова плота приподнялся, перепрыгнул на свой. Здесь он первым делом натянул на голову кепку с козырьком, чтобы дождь глаза не заливал. Затем снял с крюка прочный травяной канат и кинул конец Виираппану.
   – Закрепи!
   Старик кивнул и принялся за дело.
   Раф перебросил канат через стойку на корме плота и, упершись ногами в бортовой брус, стал медленно подтягивать плот Виираппана.
   Как и рассчитывал Раф, чужой плот немного развернулся и уперся носовой частью в угол базового плота. Зафиксировав канат, Раф схватил другую веревку, перепрыгнул на плот Виираппана, добежал до кормы и там закрепил конец веревки на стойке бортового поручня. Вернувшись на базовый плот, Раф перебежал на дополнительный и там перекинул веревку через якорную тумбу. Теперь, когда одна из веревок была закреплена на носу спасенного плота, а другая – на корме, Раф мог заставить плот двигаться в нужном ему направлении.
   Около часа ушло на то, чтобы причалить плот Виираппана к корме Рафова дополнительного плота. Ставить спасенный плот по борту было небезопасно. Слишком уж ненадежный был у него якорь, и в случае резкой перемены ветра всю связку могло снести на Глубину. В солнечную погоду такая работа заняла бы не более пятнадцати минут. Но вязать мокрые веревки на мокрое дерево – занятие не из простых. Мало того, что веревка все время норовит из рук выскользнуть, так еще и узлы, казалось бы, надежно завязанные, распускались на раз, как бантики в косичке.
   В десятый раз проверив все крепежи, Раф наконец-то сказал себе: «Все!» Теперь, если что-то и случится, то винить в этом можно будет кого и что угодно – тупое провидение, несуществующих кровососов из Глубины, неведомых древних богов плоскоглазых, на худой конец, просто злую судьбу, но только не Рафа! Он свою работу выполнил безупречно.
   И только убедившись в этом, Раф выпрямил спину, поправил кепку на голове и окинул взглядом огород.
   К вящей радости плотогона, с огородом все было в порядке. В двух местах ветер отогнул прикрывающие грядки пальмовые листья, но не более того, до земли ливень не добрался. Вот что значит рачительный хозяин.
   Что и говорить, таких основательных людей, как Раф, на Мелководье надо еще поискать. Другой бы на его месте, убедившись, что в целом все в порядке, пошел бы в надстройку у огня греться да хмелек попивать. А Раф еще прошелся вдоль грядок, листья где надо поправил, в двух местах камни, прижимавшие их, получше уложил. Вот теперь все было как надо.
   Стряхнув воду с козырька кепки, Раф глянул в сторону плота Виираппана. Он не видел старика с той минуты, как причалили плот. Должно быть, сидит в своей надстройке, греет старые кости. Вообще-то Раф уже сделал для старика больше, чем сделал бы на его месте кто-либо другой. И все равно Раф чувствовал себя неуютно. Непонятно даже, с чего вдруг? Кто ему этот старик? Как только кончится дождь, их плоты расплывутся в разные стороны. И вряд ли когда они снова увидят друг друга. Старику ведь недолго уже осталось на своем плоту по Мелководью плавать… А что, если у старика даже угля нет, чтобы огонь развести?
   Добравшись до кормы, Раф ухватился за поручень.
   – Эй, на плоту!
   Ему никто не ответил.
   – Эй!.. Виираппан!
   Из-за приоткрывшейся двери надстройки высунулась всклокоченная голова старика.
   – Да! Да! Я сейчас! – крикнул Виираппан в ответ и снова скрылся из виду.
   Вот так. Конкретно. Будто его уже в гости позвали.
   Раф не успел еще решить, стоит ли ждать старика, как Виираппан вышел под дождь. Одежда на нем была все та же, а на плече висела большая, сплетенная из тростника сумка. Добравшись до поручней, старик молча протянул сумку Рафу. Раф также молча сумку принял, помог старику перебраться на вспомогательный плот и повел его к базовому.
   Сумка, хотя и была плотно набита, почти ничего не весила. Раф не страдал излишним любопытством, и все же ему стало интересно, что решил прихватить с собой старик? Явно это были не еда и не уголь, с которыми принято ходить в гости. На смену одежды тоже не похоже. О железных кругляшах, которые скаредный старикашка боится на пустом плоту оставить, и вовсе речи быть не могло. Да и не был Виираппан похож на скрягу.
   Перебравшись через второй поручень, Раф и Виираппан оказались на базовом плоту. И тут только Раф вспомнил, что оставил на плоту старика свою плавательную доску. Ну, да ладно, за ней можно позже вернуться.
   Раф пропустил старика в надстройку, сам вошел следом и плотно прикрыл дверь.
   Все, теперь он был дома. За стенами могла неистовствовать буря, а здесь, в надстройке было тепло и сухо. Сладко пахло старой одеждой, невыделанной рыбьей кожей и настоем водяного хмеля.
   Увы, Раф забыл о том, что Виираппан не мог ориентироваться в его надстройке так же хорошо, как хозяин. С грохотом что-то рухнуло на пол. Звякнула разбившаяся посудина.
   – Не двигайся! – вытянув руку в темноту, крикнул Раф.
   Не хватало только, чтобы старик расколол чан для огня, чайник с настоем опрокинул или флягу рыбьего жира разлил.
   – Хорошо, – спокойно ответил из темноты старик.
   Бросив на пол сумку Виираппана, Раф уверенно сделал два шага влево, протянул руку, коснулся пальцами стоявшего на полке масляного светильника и взял лежавший рядом кожаный мешочек со сверкающими стержнями. Достав стержни из мешочка, Раф с нажимом провел одним по другому. Одна из вспыхнувших искорок села на кончик фитиля светильника. Раф осторожно подул на фитиль. Искорка разрослась, покраснела. Раф дунул еще раз, и на кончике фитиля затеплился слабый огонек.
   Дав огню разгореться, Раф поднял светильник за ручку и осмотрел помещение.
   Виираппан стоял возле закрытого ставней окна, сложив руки на впалом животе. Разгром, учиненный стариком, оказался не так уж велик. Он всего-то опрокинул стойку с вялеными рыбьими спинками и расколол глиняную миску.
   – Извините, – сказал, глянув на осколки миски, старик. – Я не думал, что тут так тесно.
   Тесно?
   Удивленным взглядом Раф обвел помещение. Лежак у дальней стены, маленький круглый напольный столик, полка с посудой, пара мешков с припасами и полупустая корзина с углем в углу, чан для огня, две бухты новой травяной веревки, два багра, еще кое-какая мелочь. Вроде бы, ничего лишнего.
   – Присаживайся, – Раф указал на лежак.
   Старик занял предложенное ему место.
   – Спасибо.
   Скрестил ноги, ладони положил на колени.
   Раф взял с полки мягкую, хорошо размятую мочалку из мелкой травы и кинул ее на колени старику, чтобы тот обтерся.
   Скинув одежду, Раф взял другую мочалку, как следует обтер тело и просушил волосы. Оставаться мокрым нельзя. Простуда была самым страшным, что могло случиться с человеком на Мелководье. Ну, если, конечно, исключить возможность того, что тебя унесет на Глубину.
   Бросив мокрую мочалку в корзину для грязного белья, Раф посмотрел на Виираппана. Старик так и сидел на лежаке, скрестив ноги и вперив взгляд в пустоту.
   – Эй, – негромко окликнул старика Раф.
   Тот даже не глянул в его сторону.
   Раф подошел ближе и провел рукой перед лицом Виираппана.
   Никакой реакции. Взгляд у старика был, как у мертвого.
   Пожав плечами, Раф кинул в чан три куска каменного угля, немного сухого тростника и начал разжигать огонь.
   Когда огонь разгорелся, Раф установил в чане металлическую решетку и поставил на нее чайник с отваром водяного хмеля.
   Пока отвар разогреваться, Раф сидел на корточках возле огня и периодически посматривал то на чайник, чтобы хмель не убежал, то на Виираппана, чтобы удостовериться, что старик все еще дышит.
   Чайник закипел.
   Схватив подвернувшийся под руку обрывок циновки, Раф снял чайник с огня. На столике уже стояли две чашки из белой обожженной глины. Разлив хмель по чашкам, Раф снял со стойки спинку вяленой рыбы, помял ее пальцами, чтобы убедиться, что мясо дошло, положил на столик и нарезал узкими полосками.
   Можно было приступать к трапезе. Но есть одному, когда рядом сидел гость, хотя и не совсем званый, было все же неудобно.
   – Уважаемый, – наклонившись вперед, Раф одной рукой уперся в пол, а кончиками пальцев другой тихонько, можно сказать, деликатно постучал по острой коленке старика. – Виираппан…
   Все так же тупо пялясь в пустоту, старик приподнял кисть правой руки и показал Рафу палец. Указательный.
   Что бы сие могло означать?
   Можно было предположить, что таким образом старик предлагает хозяину откушать одному. В то же время, жест Виираппана мог означать, что он просит всего минуту подождать.
   Раф озадаченно почесал затылок.
   Ну, что ж…
   Раф взял со столика чашку и сделал глоток.
   Многие считают, что хмель следует пить сразу, как приготовишь отвар. Раф на сей счет придерживался иного мнения. Надо понимать, что чем дольше стоит отвар, тем насыщеннее и ярче становится вкус хмеля. А при повторном кипячении он приобретает дополнительные, не свойственные ему изначально оттенки. Нравился Рафу и холодный хмель. В жаркий день он, случалось, намеренно оставлял чайник с хмелем в теньке. Конечно, всему следует знать меру, – хмель, постоявший три дня, придется вылить.
   Раф взял полоску рыбьей спинки и откусил кусочек. Ничего получилось. В меру соленая, не пересушенная.
   Виираппан посмотрел на Рафа и улыбнулся.
   Раф помахал ему в ответ рыбкой.
   Заметив у себя на коленях мочалку, Виираппан отложил ее в сторону. Теперь она была ему ни к чему – борода и волосы и без того уже почти высохли. Старик посмотрел на столик, но ничего с него не взял. Переплетя пальцы рук, он положил их на колени.
   – Я должен поблагодарить тебя за мое спасение, уважаемый Раффаттан.
   Раф безразлично дернул плечом, – благодари, мол, если считаешь нужным. А про себя подумал, старик-то, однако, не склеротик – Раф имя свое всего раз произнес, а он запомнил.
   – Твой поступок, – продолжал между тем старик, – свидетельствует не только о мужестве, но и о благородстве. Не всякий бы на твоем месте стал рисковать собственной жизнью ради спасения чужой.
   – Я думал, плот пустой.
   Раф откусил кусок рыбы, пожевал и запил хмелем.
   – А-а…
   В явной растерянности Виираппан пошевелил пальцами.
   Раф усмехнулся.
   – Угощайся, – указал он на чашку с хмелем и рыбу.
   – Спасибо. – Виираппан взял чашку, сделал глоток. – Ты замечательно готовишь хмель.
   Раф молча кивнул – сам знаю.
   Старик в один присест выпил всю чашку и поставил ее на столик. Раф взял чайник, стоявший, чтобы не остывал, возле чана для огня, и снова наполнил чашку Виираппана.
   – Не бери в голову, – сказал Раф, понимая, насколько неловко чувствует себя старик. – Ну, вытащил я твой плот, значит, вытащил. Что теперь? – Он помахал полоской рыбьего мяса. – Всяко бывает. Я на твой плот не претендую.
   – Да? – удивленно приподнял седую бровь старик.
   Видно, он тоже неплохо знал законы Мелководья и понимал, насколько щекотлива и неопределенна ситуация, в которой он оказался по воле своего спасителя.
   – Забудь, – еще раз махнул полоской мяса Раф. – Как шторм кончится, расплывемся в разные стороны.
   – Да-да, – дважды кивнул старик. – Расплывемся… Но, может быть, я все же могу что-то для тебя сделать?.. Как-то отблагодарить?..
   Виираппан растерянно и беспомощно, совершенно по-детски развел руками.
   Раф впился зубами в вяленую рыбу, а про себя усмехнулся. Интересно, к какому делу можно было бы приставить старика, чтобы он свой должок отработал? Разве что только сеть латать. Да и то вопрос, умеет ли?
   – Расскажи, как ты на Глубине оказался? – Раф взял чайник и подлил себе в чашку хмеля. – Ведь не нарочно же ты туда заплыл?
   Виираппан провел ладонью по бороде и неожиданно улыбнулся:
   – Можно сказать, что и нарочно.
   Раф оторвался от рыбы и непонимающе посмотрел на старика. На сумасшедшего вроде бы не похож.
   – Это как же понимать? – спросил Раф.
   – Ты никогда не задумывался, почему на Глубине вода соленая, а на Мелководье пресная? – задал встречный вопрос старик.
   – Задумывался, – кивнул Раф.
   – И – что?
   – И ничего, – Раф развел руками. – Загадка природы, не подвластная человеческому уму.
   Раф всего лишь повторил фразу, услышанную как-то раз от Упаннишшура, весьма уважаемого человека на Квадратном острове. Сказана она была совершенно по иному поводу, но понравилась Рафу, и он запомнил. Старик же, услыхав Рафов ответ, рассмеялся так, что едва на лежак не упал. Пришлось ему, откинувшись назад, в лежак руками упереться. А спрашивается, чего смешного?
   Отсмеявшись, старик снова сел прямо. Случайно ему под руку подвернулась оставшаяся сухой мочалка. Виираппан взял ее и промокнул выступившие на глазах слезы.
   – Прости, – сказал он, заметив, с какой обидой смотрит на него Раф. – Нет ничего постыдного в незнании. Более того, я тоже склоняюсь к мысли, что основополагающие законы мироздания по сути своей непознаваемы. Но мне смешны попытки сакрализации элементарных вещей. Конечно, это проще, чем искать ответ. Но, видишь ли, уважаемый Раффаттан… – Старик пощелкал пальцами, подбирая нужное слово. – В общем, я не люблю, когда простое пытаются делать сложным. И наоборот.
   Раф ничего не понял, но на всякий случай кивнул.
   – Так все же, почему вода на Мелководье пресная? – спросил он.
   – Вода на Глубине не только более соленая, чем на Мелководье, но и более плотная из-за растворенных в ней солей. Более теплая вода всегда оказывается наверху, а холодная опускается вниз. Таким образом на границе между Глубиной и Мелководьем пресная вода как бы наслаивается на соленую. То есть, вода с Мелководья уходит на Глубину, а не наоборот. Как видишь, – Виираппан слегка развел руки в стороны, – все очень просто.
   – Тогда выходит, что и на Глубине вода со временем станет пресной? – сделал вполне закономерный, как ему казалось, вывод Раф.
   – Нет, – отрицательно качнул головой Виираппан. – Вода постоянно испаряется с поверхности моря, и концентрация солей остается прежней.
   – Откуда тебе это известно? – прищурившись, не то подозрительно, не то с интересом посмотрел на старика Раф.
   – Я умею наблюдать, анализировать и делать выводы, – едва заметно улыбнулся Виираппан.
   – Другие, выходит, этого не умеют? – с сомнением наклонил голову Раф.
   – Раф, мальчик мой, ты и представить себе не можешь, насколько скучны и нелюбопытны большинство людей. Их вполне устраивает то, что мир вокруг них пребывает в неизменном состоянии, – изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год… А, раз так, то его и не требуется понимать. То, что с монотонным однообразием повторяет само себя, достаточно воспринимать как данность, как кольцо, у которого нет ни начала ни конца.
   Раф не во всем был согласен с Виираппаном, но решил пока не возражать. Старик говорил интересные, хотя и не совсем понятные вещи. Такое редко от кого услышишь. Да что там редко, – старик прав, никому нет дела до того, почему в мире все происходит именно так, а не иначе. Да и самому Рафу все это, по большому счету, по фигу. А все же любопытно. Тем более, что пока за стенами надстройки льет дождь и ветер рвет в клочья небо и бросает волны одну на другую, делать особенно нечего.
   – Кстати! – тихонько хлопнул в ладоши Виираппан. – Обрати внимание, мы легко и непринужденно пользуемся такими понятиями, как минута, час, день, месяц, год. Никому не нужно объяснять, что это такое. Но при этом у нас нет инструментов для измерения времени. У нас нет календаря, чтобы отмечать смену дней и лет.
   – А зачем? – пожал плечами Раф. – Наступило утро – вот и новый день. Тридцать дней прошло – вот и месяц. Молодой тростник вырос и начал сохнуть – полгода.
   – Согласен, – кивнул Виираппан. – В повседневной жизни достаточно определять время на глаз. Любое событие мы воспринимаем, как образ или даже как голую схему. Детали, причинно-следственные связи нас не интересуют. Нам не требуется календарь, потому что у нас нет истории.
   – А она нужна? – с сомнением прищурился Раф.
   – А как же! – взволнованно и одновременно с досадой всплеснул руками Виираппан. – Как иначе мы узнаем о том, что было до нас? Как передадим будущим поколениям знания о себе?
   Раф озадаченно поскреб ногтем щеку – побриться пора.
   – К чему все это?
   – Ты хочешь сказать, – недоверие прозвучало в голосе Виираппана, – что тебе совершенно безразлично, с чего началась жизнь на Мелководье?
   Раф задумался, но лишь на секунду.
   – Да, – уверенно ответил он.
   – Ха! – Виираппан вскинул руки и звонко шлепнул себя по коленкам.
   Похоже, ему больше нечего было сказать.
   Раф равнодушно пожал плечами и откусил кусок вяленой рыбы. Да, хорошая получилась партия. За полкорзины такой вяленой спинки на Квадратном острове можно новую куртку выменять.
   – Хорошо. – Виираппан снова хлопнул себя по коленке, на этот раз одной ладонью. – Я вижу, с тобой еще рано разговаривать об истории.
   Раф с отсутствующим видом еще раз пожал плечами – не очень-то, мол, и хотелось.
   – Давай вернемся к тому, с чего мы начали, – предложил старик.
   – А с чего мы начали? – озадаченно сдвинул брови Раф.
   – Ты спросил, как я оказался на глубине, – напомнил Виираппан.
   – Точно, – улыбнулся Раф. – А ты начал рассказывать про соленую и пресную воду.
   – Как мы выяснили, – Виираппан выпрямил спину, расправил плечи и сложил руки на коленях, – обычно пресная вода стекает с Мелководья на Глубину. Но когда сильный ветер дует с Глубины, он гонит соленую воду на Мелководье. Такое случается нечасто, обычно перед штормом.
   – Верно, – согласился Раф. – Ветер с Глубины – верный признак того, что будет шторм. А значит, нужно уходить подальше и ставить плот на якорь.
   – Когда ветер гонит воду с Глубины на Мелководье, случается, что волны приносят с собой очень интересные вещи.
   – Вещи? – не понял Раф. – Ты имеешь в виду то, что было смыто с плотов, унесенных на Глубину.
   – Нет, – медленно покачал головой Виираппан. – Я имею в виду совсем другие вещи. Странные вещи. Вещи, которых нет, которых просто не может быть в нашем мире.

Глава 3

   Раф тихонько посасывал кончик рыбьей спинки и ждал продолжения. Какие еще странные вещи приносят с Глубины волны? О чем говорит этот сам по себе странный старик? У Рафа имелись вопросы, но он не торопился их задавать. Куда спешить, – шторм зарядил не на один день.
   Но вместо того чтобы продолжить рассказ о странных вещах, Виираппан пододвинул Рафу свою пустую чашку.
   Раф взял чайник, – хмеля в нем оставалось почти наполовину, – и заново наполнил чашки, свою и старика.
   Виираппан сделал глоток и блаженно зажмурился. Глядя на него, Раф почему-то подумал, что старик нарочно демонстрирует удовольствие, чтобы хотя бы таким образом отблагодарить хозяина.
   Виираппан открыл глаза.
   – Замечательный у тебя хмель.
   – Я сам его обжариваю, – объяснил Раф. – Добавляю в огонь смолистые веточки.
   Старик с пониманием наклонил голову, сделал еще глоток и с видом знатока вытянул губы трубочкой.
   – Да, – кивнул он, – чувствуется легкий смолистый привкус.
   Виираппан еще отпил хмеля и поставил чашку на столик.
   – Так о чем мы? – хитро прищурившись, посмотрел он на Рафа.
   Раф едва не усмехнулся, – похоже, старик хотел проверить, насколько внимательно он слушает его историю.
   – О странных вещах, которые приносят волны с Глубины, – сказал Раф.
   – Верно, – улыбнулся Виираппан. – Это вещи из другого мира.
   – А есть другой мир? – спросил Раф.
   Просто так спросил, без особого интереса, только чтобы поддержать разговор. Ну, в самом деле, какая ему, Рафу, разница, есть другой мир или нет, если он живет в этом мире, на Мелководье?
   – Конечно, – уверенно наклонил голову Виираппан. – И не один!
   Проявленный Рафом интерес старик принял за чистую монету. Потому что ему хотелось в это верить. Раф понял, старику не хватало собеседника, которому он мог бы рассказывать свои невероятные истории.
   – В Универсуме существуют тысячи миров, и большинство из них населены разумными существами.
   – Замечательно, – Раф доел вяленую спинку и потянулся за новой. – И каким же образом вещи из иного мира попадают на Глубину?
   – Сие мне пока неведомо, – с прискорбием развел руками Виираппан. – Но я надеюсь отыскать ответ на этот вопрос. Поэтому меня так притягивает Глубина. Особенно перед штормом…
   – Когда ветер гонит волны с Глубины на Мелководье, – закончил за старика Раф.
   Виираппан озадаченно приподнял мохнатую бровь.
   – Что ты хочешь этим сказать?
   – Ничего, – с равнодушным видом покачал головой Раф.
   Он и в самом деле ни о чем не думал, просто повторил окончание уже слышанной от старика фразы.
   – Да, действительно, – Виираппан усмехнулся, быстро провел рукой по лицу и, продолжая движение, по бороде. – Я забыл, что тебя не интересует история.
   – Да ладно, – снисходительно махнул рукой Раф. – Рассказывай.
   – Перед штормом, поставив плот на якорь на границе между Глубиной и Мелководьем, я высматриваю в воде странные вещи, – сказал Виираппан.
   – Наверное, это непросто, – с неподдельно серьезным видом заметил Раф. – Если, конечно, эти вещи не с плот величиной.
   Виираппан отыскал взглядом свою сумку и, подцепив пальцами лямку, подтянул к себе.
   – Вот что у меня есть.
   Старик достал из сумки и протянул Рафу небольшую прямоугольную коробочку с округлыми краями, сделанную из черного пластика. Коробочка оказалась совсем легкой. Раф провел пальцами по поверхности, покрытой неровным рельефным рисунком. Повернув коробочку, он обнаружил на ее торце две небольшие плоские кнопки. Действительно, странная вещь. Ничего подобного Раф прежде не видел. Может быть, старик прав – она действительно из другого мира. Только что с того? Ну, подумаешь, пластиковая коробка…
   Протянув руку, Виираппан нажал одну из кнопок на торце коробки. Рядом с ней открылось узкое оконце, забранное почти черным, матово отсвечивающим стеклом.
   – Сюда смотри, – пальцем указал в оконце старик.
   Раф не без опаски поднес коробку к глазам. Вещь все-таки была странная. А старик, если и знал о ее назначении, то молчал. Наверное, хотел, чтобы Раф сильнее удивился.
   Сначала Раф ничего не увидел. Присмотревшись, он смог углядеть лишь неясные тени, плавающие по ту сторону матового стекла. Ерунда какая-то.
   – Нажми другую кнопку, – посоветовал Виираппан. – Только осторожно. Держи ее, пока не увидишь.
   – Что? – спросил Раф.
   – Увидишь, – лукаво улыбнулся старик.
   Раф осторожно надавил большим пальцем на кнопку.
   Плавающие за оконцем тени стали приобретать резкость и объем. А затем…
   Гниль сырая!
   Раф едва не вскрикнул от неожиданности, увидев прямо перед собой огромный глаз. Чуть повернув коробку в сторону, он увидел другой глаз, такой же огромный.
   Раф опустил коробку и тупо уставился на старика. Точно, его глаза он видел в оконце.
   – Ну, как? – поинтересовался старик.
   Раф посмотрел на странную вещь, что держал в руках.
   – Что это?
   – Прибор, позволяющий видеть то, что находится далеко от тебя. Я назвал его дальнозором. С его помощью я высматриваю в волнах странные вещи.