– Не говори ерунду, Док-Вик, – недовольно скривился Камохин. – Не такая уж ты важная шишка. Если бы ты позарез был нужен в Центре, тебя не пустили бы в квест.
   – Я сам об этом попросил. Мне нужно было увидеть разлом собственными глазами.
   – И что? Теперь ты знаешь, как спасти Землю?
   И тут Осипова осенило.
   – У меня будет пакаль! За пакалем-то Кирсанов непременно кого-нибудь пришлет!
   – У тебя не будет пакаля, Док-Вик, – грустно посмотрел на ученого стрелок. – Не будет, потому что я тебе его не дам. И тебя самого здесь не оставлю. Мы вернемся в ЦИК все вместе. С пакалем. И это не обсуждается.
   – Я был о тебе лучшего мнения, – прищурился, глядя на Камохина, Осипов.
   – Ты не поверишь, Док-Вик, но я тоже был о себе лучшего мнения. До тех пор, пока не понял, какая я на самом деле скотина. А знаешь, почему я такой? Потому что иначе нам не выжить. Если бы решение принимал ты, – Камохин ткнул Осипова пальцем в грудь, – добрый, сердечный и справедливый, мы бы не выбрались из зоны живыми. Понятно?
   Осипов ничего не ответил. Он понимал, что Камохин прав. Но не мог смириться с такой правотой. Это было неправильно. Не по-людски. Спасти собственные жизни, оставив других умирать, или же всем вместе погибнуть – чудовищный выбор. И самое ужасное – он уже был сделан.
   – А почему Брейгель остался в шатре? – спросил Орсон.
   – Потому что он знает все, что я вам сказал. И он со мной согласен.
   – Когда это вы успели все обсудить?
   Камохин с досадой цокнул языком и покачал головой. Эти ученые, они, может быть, и гении. Каждый в своей области. Но за ее пределами ничего в жизни не смыслят.
   – Мы ничего не обсуждали с Брейгелем. Но он, как профессионал, верно оценивает ситуацию.
   – Оценивать и принимать решения – не одно и то же, – заметил Орсон.
   – Это демагогия, Док. И ты лучше меня это понимаешь. – Камохин зябко потер ладони. – Идемте в шатер, а то становится холодно.
   – Должен быть какой-то выход, – глядя на светящийся фонарик, процедил сквозь зубы Осипов.
   – Какой? – безнадежно развел руками Камохин. – Можешь думать обо мне все, что угодно, Док-Вик, но я не законченный негодяй. Если бы была хоть какая-то возможность вытащить женщину и детей из этого подвала, думаешь, я бы этого не сделал?.. Нет, честно, Док-Вик, ты так думаешь?

Глава 7

   Осипов шел по лесу. Странный был лес – не то тайга, не то джунгли. Высоченные деревья с шершавыми, будто морщинистыми стволами и широкими, развесистыми кронами стояли так плотно друг к другу, что неба не было видно. Стволы были переплетены лианами, которые медленно извивались, будто живые. Под ногами шуршали опавшая листва и иголки, похрустывали, попав под каблук, шишки. И повсюду цвели цветы. Большие и маленькие. Самых разных форм и расцветок. Но, не смотря на это упоительное буйство природной красоты, Осипову было не по себе. Он не знал, где находится. И понятия не имел, как он тут очутился. Он точно знал лишь одно – он заблудился. И нужно срочно выбираться из этого странного леса. Иначе… Осипов не знал, что может произойти, но чувствовал приближение чего-то недоброго. Предчувствие беды, казалось, было разлито в воздухе. Он вдыхал ее, как отраву. Которая разъедала организм изнутри. Осипов шел, не останавливаясь. Он не знал, в верном ли направлении движется, но ему казалось, что идти все же лучше, чем стоять на месте. Как-то в одной книге он прочитал, что если ты потерялся и понятия не имеешь, куда идти, то лучше всего стоять на месте и ждать, когда тебя найдут. Потому что при постоянном перемещении шансов встретиться с тем, кто тебя ищет, становится меньше. Однако он не знал, ищет ли его кто-нибудь. Может быть, все давно уже про него забыли? Махнули на него рукой?.. – Док-Вик, – позвал кто-то негромко.
   Едва слышно.
   Он попытался ответить. Но рот был словно ватой забит.
   – Док-Вик…
   Он оглянулся, посмотрел по сторонам. И никого не увидел.
   – Да проснись же…
   Верно!
   Осипов с трудом поднял тяжелые, будто свинцом налитые, веки. И тут же болезненно скривился. Воспаленные глаза слезились от едкого дыма. Осипов прищурился и повел плечами. Вытянул ноги и распрямил спину. Он спал сидя, привалившись спиной к стене.
   Из-за неудобного положения все тело ныло.
   – Ну?.. Проснулся?
   В тусклых отсветах горящих в жаровне углей Осипов увидел Брейгеля, сидевшего рядом с ним на корточках. Руки фламандца упирались в колени, а локти были широко разведены в стороны. Осипов подумал, что стрелок похож на большую хищную птицу, присевшую рядом с добычей, чтобы никого к ней не подпустить.
   – Утро? – хрипло прошептал он.
   – Скоро уже, – ответил Брейгель. – Слушай, Док-Вик, мы тут с Игорьком помозговали малость. Получается, что вроде бы есть одна возможность всем нам вместе выбраться отсюда живыми.
   Осипов потряс тяжелой, не столько спросонья, сколько от недостатка кислорода, головой.
   – Какая?
   – Мародеры.
   – Мародеры?.. При чем тут они?
   Осипов глянул в сторону. Неподалеку от них сидел Камохин. Скрестив ноги и низко опустив голову, он, похоже, прислушивался к разговору. Все остальные спали. Ну, или, по крайней мере, выглядели спящими.
   – У мародеров есть транспорт.
   Теперь Осипов понял, что задумали стрелки. Захватив транспорт, они смогут все вместе выбраться из замерзшего города.
   – Чем я могу помочь?
   – Проблема в том, как отыскать мародеров. Радиус действия наших датчиков движения невелик, около ста метров. Искать наудачу – пустая затея. У нас нет на это времени. Так что нужна хорошая идея.
   Осипов посмотрел на часы. Было без трех минут шесть. Если бы они находились не в аномальной зоне, то рассвет наступил бы ровно в семь часов двадцать одну минуту. Здесь же можно было ожидать всего что угодно. Утро могло вообще не наступить, а солнце – не взойти. Однако вчера никаких временных аномалий не наблюдалось. Следовательно, можно было предположить, что рассвет наступит тогда, когда ему и было положено. Собственно, решение задачки, что переложил ему Брейгель, было для Осипова очевидно.
   Нужно было только продумать детали.
   – По всей видимости, мы имеем дело с хорошо организованной, вооруженной, имеющей специальный транспорт командой. Мелкая шпана рыскает по окраинам города. Забегает, хватает то, что плохо лежит, и тут же дает деру. Эти же забрались в зону с вполне определенной целью – как следует поживиться. Следовательно, у них есть определенный план. Они, не колеблясь, застрелили пилота, значит, ничего не боятся. Следование заранее намеченному плану и уверенность в себе – вот что поможет нам их отыскать.
   Брейгель озадаченно сдвинул брови. Он пока не понимал, куда клонит ученый. В его представлении все должно было выглядеть как раз наоборот – чем хуже организован противник, тем проще с ним справиться.
   Осипов улыбнулся.
   – Что в первую очередь делает большой, сильный, уверенный в себе хищник, оказавшись на новой для него территории?
   – Отправляется на охоту?
   – Разбуди Криса – он тебе расскажет.
   Брейгель решил было, что Осипов шутит. Но тот стоял на своем.
   – Разбуди. Он все равно должен узнать, что мы тут задумали.
   Брейгель кинул взгляд на Камохина. Тот коротко кивнул. Фламандец переместился чуть в сторону и осторожно, стараясь не напугать, потряс Орсона за плечо.
   – А?.. – тут же вскинул голову тот.
   – Док, у нас тут серьезный вопрос.
   – Уже утро?..
   – Нет еще.
   – Что тогда?..
   – Что делает крупный хищник, оказавшись в новом месте?
   – Какой еще хищник?
   – Ну, просто абстрактный зверь… Может быть, тигр…
   – Вам чего, делать нечего?
   – Док, это серьезный вопрос.
   – Ага… Curse…
   – Крис, это действительно важно, – тихо подал голос Осипов.
   Орсон посмотрел его сторону. Взгляд не до конца еще проснувшегося биолога был очень неодобрительный. Осипов решил остановиться на такой формулировке, хотя можно было назвать его и злым.
   – Ты тоже с ним заодно?
   – Можно и так сказать.
   – Вас что, бессонница замучила?
   – Док, нам на самом деле требуется твоя помощь. – Это был уже Камохин.
   Орсон сел, потер двумя пальцами слезящиеся глаза и, прикусив губу, посмотрел на стрелка. Тот даже не улыбнулся.
   – Это не шутка?
   Камохин отрицательно качнул головой.
   – Вы хотите знать, что делает хищник, оказавшийся на новой территории?
   – Большой и сильный, уверенный в себе хищник, – уточнил Брейгель.
   – Он метит эту самую территорию! Вот что он там делает!
   – Тихо, Док, – приложил палец к губам Камохин. – Детей разбудишь.
   – Вы меня уже разбудили, – недовольно буркнул в ответ Орсон. – И чего ради?..
   – Мародеры не будут стараться вести себя тихо и незаметно, – сказал Осипов. – Они не станут прятаться. Они будут гадить повсюду, где побывают. По этим следам мы их и отыщем.
   – Но нужно сначала выйти на след.
   – А вот в этом нам должна помочь система, которой, как мы предполагаем, следуют мародеры. Их ресурсы не безграничны. Наверняка прежде, чем отправиться в город, они наметили места, которые нужно посетить, и выбрали кратчайший маршрут между ними.
   Осипов достал из рюкзака планшет.
   Орсон стянул с головы плотную вязаную шапку и пригладил ладонями растрепанные волосы. Он начал понимать, о чем идет речь.
   – Наиболее распространены два типа маршрута, по которому хищник обходит территорию. Либо по спирали, – ученый пальцем нарисовал в воздухе несколько сужающихся кругов. – Либо челноком, – тем же пальцем он изобразил частокол.
   – Что их может интересовать в первую очередь? Банковские хранилища, крупные ювелирные магазины… – Осипов открыл интерактивную карту города и начал вводить перечисляемые данные. – Что еще?
   – Больницы и аптечные склады, – сказал Камохин. – Лекарства и наркотики сегодня лучшая валюта.
   – Верно, – Осипов быстро ввел новые данные. – Дальше.
   – Музеи! – щелкнул пальцами Орсон.
   – Это провинциальный город. Вряд ли в местных музеях есть что-то по-настоящему ценное.
   – Ну хорошо, исходя из того, что есть, получается вот такая картинка, – Осипов показал остальным карту, на которой красными точками были отмечены места, предположительно представляющие интерес для мародеров. Между ними была прорисована не очень ровная спираль и несколько более аккуратный частокол, отображающий ход «челноком». – Как мы видим, имеется несколько точек пересечения между спиралью и челноком. Их и следует проверить в первую очередь. Две из них – аптека и ювелирный магазин – находятся в непосредственной близости от нас. – Осипов пальцем отметил места, о которых шла речь. – Проверив их, мы поймем, какой тип движения выбрали мародеры, и сможем быстро выйти на их след.
   – Здорово, Док-Вик, – одобрительно кивнул Камохин.
   – Это я называю торжеством научной мысли! – гордо возвестил Орсон.
   – А что если мародеры перемещаются по городу как попало, без определенного маршрута? – спросил Брейгель. – Я не подвергаю сомнениям достижения современной науки, но все же?
   – Нет, нет и еще раз нет! – решительно заявил Орсон. – Никаких «все же»! Дело в том, что, даже если эти негодяи будут уверены, что у них нет никакого плана, их перемещение по городу все равно будет подчиняться определенной закономерности. Законы природы, дорогой мой Ян, обмануть невозможно. Потому что мы только думаем, что принимаем какие-то решения, на самом же деле нами движут инстинкты. В цивилизованных условиях мы вынуждены их подавлять. Но здесь, среди холода и смерти, в этом нет необходимости. Наоборот, здесь именно инстинкты помогают выжить.
   – Ну если так, тогда пора браться за дело, – Брейгель глянул на часы. – Рассвет недалече.
   Осипов посмотрел на фламандца, прищурившись. Не то глаза ему ел дым, не то терзали какие-то смутные сомнения.
   – Где ты так хорошо выучил русский язык?
   – В ЦИКе все разговаривают по-русски, – вопрос ученого ничуть не смутил фламандца. – Все иностранцы проходят ускоренный курс разговорного русского.
   – Да. Но ты очень хорошо говоришь по-русски.
   – А я разве плохо говорю? – Орсон сделал вид, что обиделся.
   – Ты прекрасно говоришь по-русски, Крис. Но Ян разговаривает так, будто это его родной язык.
   – В чем проблема, Док-Вик? – усмехнулся Брейгель. – Должно быть, у меня был хороший педагог. Но, если хочешь, я буду стараться говорить коряво.
   Орсон закатил глаза и подвигал губами, как будто пробуя что-то на вкус.
   – Я бы сказал: «постараюсь говорить неправильно». – Вот именно! – указал на него пальцем Осипов.
   – Это потому, что Док англичанин, – снова не растерялся Брейгель. – Да и вообще, к чему этот допрос, Док-Вик?
   – Не бери в голову, Ян, – примирительно улыбнулся Осипов. – Это я так, с усталости и недосыпа.
   – Бывает, – согласился Брейгель.

Глава 8

   Сказать, что рассвет был серый, – все равно, что ничего не сказать. Серым казалось все вокруг из-за того, что в воздухе витала какая-то дымка, вызывающая желание протереть очки. Солнца, как и вчера, видно не было. Небо также было затянуто плотной серой пеленой. Только сегодня она казалась неровной и рыхлой, похожей на плесневую пленку. И временами по ней пробегали тусклые всполохи – не то отблески молний, не то приглушенные огни северного сияния.
   – Что это, Док-Вик? – спросил Камохин.
   Осипов провел ладонью перед собой. Как будто хотел поймать край призрачной дымки, сжать в кулак и сдернуть, как покрывало. Рука свободно проходила сквозь дымку, не вызывая даже легкого ее колебания, как если бы то был, скажем, туман.
   – Не знаю, – честно признался ученый. – По всей видимости, это какое-то оптическое явление, связанное с тем, что творится на небе.
   – Ладно, в любом случае, этот туман нам на руку. Все, братцы, расходимся и встречаемся через час в точке «три».
   Коротко взмахнув рукой, Камохин изобразил что-то вроде армейского салюта и быстро зашагал в направлении главной улицы. Той, что называлась Московским шоссе. Следом за ним – Осипов. Брейгель с Орсоном направились через двор в противоположную сторону.
   То, что в аномальной зоне не работала связь, сильно затрудняло любую операцию. Поддерживать сообщение с помощью сигнальных ракет было небезопасно, поскольку это могло привлечь внимание мародеров. Поэтому было решено разделиться на две группы, проверить две ближайшие точки, которые предположительно могли вызвать интерес мародеров, и встретиться возле третьей. Брейгель с Орсоном отправились к аптечному складу, расположенному в Богородском переулке. Камохин с Осиповым – к ювелирному магазину «Пять Золотых», что на улице Пушкина. Точкой сбора была выбрана городская больница на Второй Лесной улице.
   Город производил все то же жуткое впечатление. Замерзший, мертвый и безмолвный. Ветер поднимал в воздух листы газет, пакеты из-под чипсов, обрывки плакатов. И все это моталось из стороны в сторону, будто мусор в полосе прибоя. Над разбитыми, сгоревшими машинами. Над мертвыми, скрючившимися в предсмертной агонии телами.
   – Ты думаешь, у нас действительно есть шанс найти мародеров? – спросил Осипов.
   – А ты полагаешь, я просто решил прогуляться?
   Они перешли на другую сторону улицы и, чтобы срезать угол, свернули во двор. В маленьком садике, в центре которого находилась обложенная кирпичами клумба, на скамейках сидели замерзшие люди. Как в музее восковых фигур. Только на лицах у всех были ужас и страдание.
   – Я подумал, может быть, ты решил таким образом загладить свою вину?
   – Вину? Я не чувствую себя виноватым.
   – Ну, в смысле, показать, что ты не тупой и бесчувственный солдафон.
   – Док-Вик, несмотря ни на что, в том числе и на то, что ты обо мне думаешь, я все же надеюсь, что мы выберемся из этой зоны. Живые и невредимые. И несмотря на некоторые трения, я все же считаю, что у нас подобралась хорошая команда. Нам еще нужно малость попривыкнуть друг к другу, попретереться, как новым шестеренкам. Но уже сейчас я могу сказать, что готов отправиться с этой командой в новый квест. Надеюсь, ты со мной согласен. Так вот, Док-Вик, дабы в дальнейшем между нами не было непонимания, скажу сразу, что я ничего не делаю только ради показухи. Если бы я полагал, что шансы отыскать мародеров призрачно малы, мы бы все вчетвером, без женщины с детьми, топали прочь из этого проклятого города. – Камохин перепрыгнул через труп, растянувшийся поперек дорожки, по которой они шли. – Даже представить страшно, что тут будет твориться, если вдруг зона исчезнет. Город, заваленный трупами, посреди летней жары.
   Осипов лишь поморщился в ответ. Ему было сложно представить, что сейчас где-то тепло и светит солнце. Да и какой в этом смысл? Сколько ни говори «халва», сладко во рту от этого не станет.
   Они вышли на улицу Кошелева, пересекающуюся с Московским шоссе под прямым углом. Кто такой этот Кошелев, никто из двоих представления не имел.
   Да, в общем, и не стремился узнать.
   – Ну, вот они, – усмехнулся под маской Камохин. – Уже наследили.
   Улица Кошелева была уже Московского шоссе. И движение на ней было не таким интенсивным. И все же в момент катастрофы здесь тоже случился автомобильный Армагеддон. С многочисленными столкновениями, взрывами и мгновенно возникающими пожарами. Однако чуть позже в воцарившийся на улице хаос кто-то вмешался. Крайняя левая полоса была освобождена для проезда. Находившиеся на ней машины, как целые, так и остовы сгоревших, будто могучей рукой были сдвинуты на тротуар.
   Перепрыгнув через обгоревший корпус приземистой «Тойоты», Камохин шагнул на свободную полосу.
   – Если у мародеров есть транспорт, значит, они должны расчищать себе дорогу. И держаться в стороне от крупных автомагистралей, где машин слишком много.
   – У них что же, бульдозер? – спросил удивленно Осипов.
   Честно признаться, ему как-то не приходил в голову вопрос, каким образом мародеры перемещаются по улицам, запруженным разбитым автотранспортом. Он воспринимал это, как само собой разумеющееся – если у них есть средство передвижения, значит, как-то они на нем ездят.
   – Что-то вроде того. – Камохин присел на корточки и провел кончиками пальцев в перчатке по дорожному покрытию. – Какой-то гусеничный транспорт. Но они здесь побывали вчера – следы уже занесло ледяной крошкой.
   – Так что будем делать?
   – Что и собирались. Проверим ювелирный магазин. Мы вышли на след, теперь нужно выяснить, верно ли мы высчитали траекторию движения этих подонков. – Камохин сдернул с плеча автомат. – На всякий случай держи оружие наготове, Док-Вик. И прислушивайся внимательно. В такой тишине мы издалека услышим их бульдозер. Если он на ходу.
   Осипов прислушался. Да, теперь он знал, что такое мертвая тишина. В такой тишине звук мотора гусеничного транспорта должен быть слышен за много километров.
   Должно быть, из-за повисшей в воздухе серой пелены общая атмосфера замерзшего города казалась еще более мрачной и гнетущей, чем вчера. И почему-то появилось странное ощущение, будто за тобой постоянно кто-то наблюдает. Из пустых подворотен, из распахнутых настежь окон, из-за разбитых машинных кузовов. И Осипов, и Камохин все время непроизвольно ускоряли шаг. Хотелось как можно скорее добраться до цели и наконец-то со всем этим покончить.
   Они все время шли по следу мародеров. И, когда наконец добрались до магазина «Пять Золотых», тут уж никаких сомнений не осталось – мародеры направлялись четко к намеченной цели. И похозяйничали вволю.
   Квестеры не стали заходить в магазин. Какой в этом смысл? Что они могли там увидеть? То же, что и везде. Скованное смертельным холодом пространство и тела замерзших людей. Плюс учиненный мародерами разгром. Они даже ничего не сказали друг другу, а сразу направились к месту встречи.
   Какое-то время они все еще шли по следу мародеров. Но в конце улицы Пушкина, где им нужно было сворачивать направо, на Брестскую, мародеры повернули в противоположную сторону и по Знаменской направились в сторону центра. Камохин остановился на развилке.
   – Куда пойдем? – спросил Осипов.
   – К месту встречи, конечно. – Камохин расстегнул молнию на широком боковом кармане и достал планшет. – Похоже, вы с Доком были правы. Эти отморозки движутся по предсказанному вами маршруту.
   – Челноком? – Осипов тоже посмотрел на карту города.
   – Нет, по спирали. – Камохин пальцем отметил маршрут движения мародеров. – Вчера они побывали сначала возле «Пяти Золотых». Затем направились, по всей видимости, к Вокзальному проезду. Там находится главный офис Динсталь-банка, который, скорее всего, их и заинтересовал. Во второй половине дня они оказались возле центрального городского стадиона. Все четко по плану. Значит, мы можем вычислить их нынешнее местонахождение.
   – Очень приблизительно, – уточнил Осипов.
   – А нам и не нужно точно. – Камохин пальцем коснулся края капюшона. – Мы их услышим, Док-Вик.
   На то, чтобы добраться до места встречи, у них ушло около получаса. Они старались идти дворами и небольшими улочками. Центральные улицы местами становились совершенно непроходимыми из-за загромождавшего их транспорта.
   – Не верится, что в городе не осталось живых, кроме Светланы и двоих детей, – как бы размышляя вслух, произнес Осипов, когда они шли через заледеневший сквер, вдоль дорожек которого тут и там лежали мертвые в легкой летней одежде. – Кто-то ведь тоже, как и она, находился в закрытом помещении. И мог найти способ обогреться. Ведь прошло всего пять дней с момента катастрофы!
   – Заблуждаешься, Док-Вик. Светлане просто чертовски повезло. У нее под рукой оказалась жаровня и топливо, чтобы развести открытый огонь. И самое главное – она догадалась это сделать. Большинство же включили обогреватели или газ. И, скорее всего, были уверены, что скоро выключат центральное отопление. Электричество начало вырубаться через двадцать минут после катастрофического падения температуры. Через сорок минут весь город был обесточен. Горячая вода перестала подаваться в дома через час-другой. Примерно в то же время отключилась и подача газа. Все. В этот момент умерли те, кто еще оставались живы.
   Брейгель и Орсон уже ожидали их возле центральных ворот больницы.
   – На аптечном складе мародеров не было, – сообщил Брейгель. – В больницу они тоже не заглядывали.
   – Выходит, наши отморозки специализируются по ювелирным изделиям, – сделал вывод Камохин. – Отлично, это сужает круг поисков.
   – По дороге сюда мы встретили вчерашний след гусеничного транспорта, расчистившего себе дорогу среди брошенных машин.
   – Где? – Камохин достал планшет.
   – Они двигались вверх по улице Гашека.
   – Неподалеку, на Капотной, находится большой торговый центр, в котором, естественно, имеется и ювелирный отдел. Отморозки, – Камохин окончательно решил именно так именовать мародеров. Название, надо сказать, более чем подходящее, – движутся по спирали в сторону центра. Если мы пойдем напрямую, скажем, по Сокольному бульвару, то пересечемся с ними где-то в районе Трехтрубной.
   – И что тогда? – спросил Орсон.
   – Тогда мы отобьем транспорт, заберем Светлану с детьми и уберемся, на фиг, из этого холодильника, – сказав это, Камохин, должно быть, улыбнулся под маской, после чего добавил: – Если, конечно, ни у кого нет других предложений.
   – А что с людьми?
   – С какими людьми?
   – С мародерами.
   – По обстоятельствам, – Камохин захлопнул планшет и сунул его в карман. – Вперед. А то до вечера не управимся.
   Теперь они двигались в том же строе, что и накануне. Камохин – впереди, Брейгель – замыкающий. Ученые – между ними.
   – По дороге мы заглянули в одну квартиру, – негромко принялся рассказывать своему спутнику Орсон. – В жилом доме, на третьем этаже, к оконному стеклу изнутри была прикреплена бумага с надписью «Помогите!». Мы решили, что нашли еще кого-то выживших. Дверь в квартиру пришлось ломать. Они зачем-то заперли ее на замок. Или, может быть, забыли отпереть. В квартире – трое человек… Три трупа. Мужчина и две женщины – молодая и старая. Они пытались согреться. Заперлись в ванной и жгли там мебель. По всей видимости, они не замерзли, а угорели… Жуткое дело, – Орсон на ходу оглянулся. – Я становлюсь параноиком.
   – Кажется, что за тобой кто-то подсматривает, – догадался Осипов. – Тебе тоже?
   – Ага.
   – С ума сойти! Как будто город населен призраками!
   – Ты веришь в призраков?
   – Нет, конечно!.. Но это ведь аномальная зона.
   – И что с того?
   – Ты сам не так давно говорил, что, в соответствии с твое теорией, в аномальных зонах может происходить все, что угодно.
   Осипов понял, что угодил в собственную логическую ловушку. Говоря «все, что угодно», он имел в виду «все, что я могу себе вообразить». Или даже – «все, что допускает мой здравый смысл». Однако он упустил из вида, что воображение у всех работает по-разному. А что касается здравого смысла – этот вопрос лучше и вовсе не обсуждать. Тут сколько людей, столько и мнений. Многие пытались найти некую универсальную среднюю составляющую, но безуспешно. Как свидетельствует вся мировая история, гораздо эффективнее способ отсечения лишнего с целью утверждения единого стандарта. Способ не новый, придуманный еще в добиблейские времена неким Прокрустом.

Глава 9

   Идти стало легче, когда они выбрались на бульвар. Вдоль мощеной дорожки с обеих сторон тянулись невысокие, аккуратно подстриженные деревья и кусты, за которыми поблескивали полосы трамвайных рельсов. Здесь почти не было битых машин. Только замерзшие трупы. Но к трупам все уже привыкли. И перешагивали через них, будто это были не людские тела, а упавшие деревья. Если все время думать, что вокруг сотни и тысячи мертвецов, то и в самом деле можно с ума сойти. На бульваре было много открытых летних кафе. За прячущимися под широкими зонтиками столиками, как манекены, сидели отдыхающие в яркой летней одежде.