Калугин Алексей. Шаман

   – Вы хотите сказать, что в прошлом подобное уже случалось? – приложив окоторо к губам, спросил Осипов.
   – Именно, – слегка наклонил голову Зунн.
   – Это невозможно! – уверенно заявил Камохин.
   – Почему? – удивленно вскинул брови Зунн.
   – Потому что об этом было бы известно.
   – Уважаемый, вы в курсе, когда была открыта Австралия?
   – В начале семнадцатого века.
   – А когда жил Нурундери? – спросил у аборигена Орсон.
   – Давно, – махнул рукой куда-то в сторону старик. – Очень давно. Белых людей тогда еще не было.
   – Не было в Австралии?
   – Вообще не было.
   – Однако, – качнул головой Орсон.
   – Все равно это, – Камохин на секунду отвел в сторону два пальца, в которых у него был зажат окоторо, – не доказательство!
   – А что же тогда? – Зунн сделал вид, что крайне удивлен.
   – Да все, что угодно! Может быть, манок для кенгуру!
   В ответ на его слова старик беззвучно рассмеялся и хлопнул ладонью по голому бедру.
   Орсон показал Камохину свой ПДА:
   «Не смеши людей, Игорь!!!»
   – То есть вы не готовы поверить в то, что в прошлом в Австралии уже возникала подобная аномалия?
   – Мне нужны более веские доказательства, чем древние легенды, – буркнул в ответ Камохин.
   Вернее, это он хотел буркнуть. И даже попытался. Но окоторо, убрав все обертоны, превратил его речь в ровный, однотонный поток дребезжащих звуков, слипающихся в совершенно невыразительные слова.
   Зунн заложил руки за спину и вскинул гладко выбритый подбородок. Он что-то пафосно произнес, но с губ его не слетело ни звука. Тут он сообразил, что дал маху, и быстро прижал к губам окоторо.
   – Господа! – снова начал он. – Я здесь для того, чтобы с помощью достопочтенного Ноя и его племянников совершить древний магический ритуал, который должен открыть нам путь во Время Сновидений. Сейчас, когда та часть мира, где мы находимся, погружена в безмолвие, это наиболее благоприятный момент. Поскольку, как вам, должно быть, известно, Слово играет очень важную роль в магических ритуалах. И когда пространство вокруг не засорено другими словами и звуками, сила Слова возрастает стократно. Верите вы в это или нет, но, если вам это интересно, я готов предложить вам совершить это путешествие вместе с нами. Должен признаться, у меня есть свой корыстный интерес. Двое из вас – ученые, двое других – имеют опыт встреч с неизвестным и таинственным. Так что ваши наблюдения, несомненно, будут представлять огромный интерес. Не менее важным окажется и ваше слово, если мне придется доказывать, что все, чему вы станете свидетелями, это не мои выдумки и не игра воображения. Мы встретились по чистой случайности, но я искренне рад, что так случилось. Я сделал свое предложение – выбор за вами. Либо вы остаетесь с нами, либо… Ну, я не знаю, какие у вас были планы?
   – Постой! – наклонил копье вперед Ной. – Ты говорил, что у тебя есть кут-малчера! Без него мы не сможем попасть во Время Сновидений!
   – Я сказал, что найду кут-малчера! – поправил аборигена Зунн. – И я нашел его!
   Зунн жестом пригласил старика подойти ближе к большому ящику, служившему столом. И когда тот приблизился, он выложил поверх бумаг квадратную металлическую пластину размером с ладонь.
   – Кут-малчера!
   Старик отдал копье и нулла-нулла племяннику и благоговейно простер руку над металлической пластиной.
   – Пакаль! – произнес беззвучно Брейгель.

Глава 7

   Пакаль черного цвета лежал выпуклой стороной вверх. На нем был изображен шестиногий варан. Точно такой же, как и на деревянном амулете, что висел на шее у аборигена.
   На всякий случай Осипов взглянул на показания дескана. Никаких сомнений – пакаль настоящий.
   – Могу я полюбопытствовать, где вы достали пакаль? – спросил Осипов.
   Ему с первого раза удалось должным образом прижать окоторо к губам, и слова его прозвучали вполне разборчиво.
   – Пакаль? – удивился Зунн. – Вы называете эти пластинки пакалями? – указал он на тот, что лежал на столе. – Оригинально!
   – Так где вы его взяли? Если это, конечно, не секрет.
   – Я нашел его здесь! – указал на красноватую скальную плиту Зунн. – Буквально под ногами!
   – Вы использовали какое-то оборудование для поисков?
   – Разумеется. – Зунн сдвинул в сторону несколько листов бумаги и взял в руку кусок толстой медной проволоки, согнутой под прямым углом. – Так называемая рамка лозоходца. С ее помощью ищут воду, полезные ископаемые, большие подземные полости. Я с ее помощью нашел… пакаль, если угодно.
   Зунн зажал короткий конец рамки в кулаке так, чтобы длинный занял горизонтальное положение. Он поднес руку к пакалю, и рамка у него в руке начала быстро вращаться.
   – Видите!
   Брейгель показал Орсону дисплей ПДА:
   «Он морочит нам голову?»
   Англичанин в ответ только пожал плечами. Он и сам уже не понимал, заслуживают ли слова Зунна доверия. Но при этом ему было интересно, что же произойдет дальше? И, поскольку пакаль все равно находился у Зунна, Орсон готов был последовать за ним во Время Сновидений. Что бы это ни означало.
   Старик-абориген прикрыл пакаль ладонью, и вращение рамки в руке Зунна тотчас же прекратилось.
   – О! – несколько удивленно вскинул брови Зунн. – У вас мощная энергетика!
   – Когда мы начнем? – прожужжал через окоторо Ной.
   – Ну, собственно, все зависит лишь от вас, уважаемый, – отвел одну руку в сторону Зунн. Другой рукой он придерживал у губ окоторо. – У меня все готово.
   – А Черное Зеркало?
   – Оно – там. – Зунн указал на расщелину, уходящую в глубь скалы. – Я отчетливо видел его, но, как вы и сказали, подходить близко не стал.
   Старик коротко кивнул, взял пакаль в руку и показал его по очереди каждому из своих племянников:
   – Кут-малчера!
   Каждый из молодых аборигенов благоговейно склонил голову перед шестиногим вараном.
   Зунн тем временем взял в руку стек и взмахнул им над головой. К нему тотчас же подбежал один из наемников с роскошными рыжими бисмаркскими усами. Зунн показал ему заранее заготовленную карточку. Взглянув на текст, наемник коротко кивнул и легкой рысью, не шибко торопясь, но и без показной лености, побежал передавать приказ остальным. Следовало отдать Зунну должное – система субординации в его отряде работала четко.
   – Ну, так что? – обратился Зунн к квестерам. – Каковы ваши дальнейшие планы? Мое предложение все еще в силе.
   – Хотелось бы для начала понять, что именно вы затеваете. – ответил за всех Камохин.
   – Да, – поддержал его Орсон. – Что такое это Время Сновидений, куда вы нас приглашаете? Надеюсь, это не связано с наркотиками?
   – О нет! – улыбнулся Зунн. – Это сильнее любых наркотиков! Если у нас получится, то мы проложим тропу в мир неведомого!
   – А вы уверены в том, что стоит это делать? – проявил благоразумную осторожность Брейгель, который, как и все квестеры, тут же вспомнил, что Камохину уже довелось побывать в мире неведомого. И ему еще здорово повезло, что удалось оттуда вернуться.
   – Любой шаг, раздвигающий границы познания, так или иначе связан с риском, – сказал на это Зунн. – Если бы в свое время кто-то не пошел на риск, у нас сейчас не было бы ни электричества, ни ядерной энергии, ни космических кораблей…
   – Если Сезон Катастроф не закончится, скоро у нас всего этого снова не будет, – заметил Орсон. – Только безумным везением можно объяснить то, что после его начала еще не рванула ни одна атомная станция.
   – И как вы полагаете, можно ли положить этому конец? – поинтересовался Зунн.
   – Я не знаю, – покачал головой Осипов.
   – Но вы же ученый!
   – Для того чтобы делать какие-то выводы, мне не хватает информации.
   – Вот! – Щелкнув пальцами, Зунн направил указательный на квестера. – Именно так! Нам всем катастрофически не хватает информации о том, что происходит! Мы лишь строим догадки, которые вряд ли помогут найти правильный ответ. А им, – Зунн кивнул на аборигенов, – известна самая суть вещей! Вот только за многие тысячелетия, минувшие с тех пор, как предкам Ноя довелось столкнуться с чем-то очень похожим на то, что происходит сейчас, истина оказалась погребена под напластованиями мифологических символов и образов. Обитатели древней Австралии не могли дать объяснения происходящему, точно так же как мы не можем сделать этого сейчас. Чтобы установить хоть какую-то определенность, мы оперируем понятиями, почерпнутыми из современной космогонии, которые в большинстве своем так же символичны, как и мифологические архетипы, использованные аборигенами для определения тех же самых событий и явлений. И как они не смогли бы понять наши рассказы о сингулярностях и иных измерениях, так и нам непонятны их мифологические образы.
   – То есть как ни крути, мы все равно ничего не понимаем, – сделал вполне закономерный, как ему казалось, вывод Брейгель.
   – У нас появился шанс понять! – азартно взмахнул свободной рукой Зунн. – Для этого мы должны объединить свои знания с колдовской практикой Ноя!
   – Так он еще и колдун? – изумленно посмотрел на старика-аборигена Орсон.
   Тот с важным видом кивнул.
   «ОБАЛДЕТЬ!» – написал на своем ПДА Брейгель.
   Ему никто не ответил.
   Видимо, все подумали примерно то же самое, что и Ян.
   – А можно чуть-чуть поподробнее о том, что именно будет происходить, когда мы начнем… это… – Орсон сделал круговое движение сжатой в кулак рукой, как ведьма, мешающая зелье в кипящем на огне котле. – Ну, в смысле колдовать…
   Зунн загадочно улыбнулся и поднял вверх указательный палец.
   – Малчера! – произнес он столь многозначительно, что это можно было услышать даже сквозь подвывания и скрежет, в которые обращал звуки голоса окоторо. – Так называют аборигены период перед сотворением мира. То время, когда не было не только Земли, но вообще ничего материального. В языке каждого из племен у него есть свое название: Алчеринга, Мура-Мура, Тяукуррпа. Но означает все это одно и то же: Время Сновидений. То есть то, что было тогда, когда еще ничего не было, даже самого времени.
   – То есть до Большого Взрыва? – уточнил Осипов.
   – Возможно, – слегка наклонил голову Зунн. – Хотя, я полагаю, что в мифе о Времени Сновидений речь идет о ином измерении. Или, как вариант, о другом времени. Легенде о Времени Сновидений более пятидесяти тысяч лет. Австралийские аборигены уверены, что все живые существа на Земле составляют одну огромную систему. Нечто вроде паутины, в которой все со всем связано. Что бы ни происходило в мире – все оставляет после себя след или знак в этой системе, которая была создана не физическими, обратите внимание, а духовными их предками из Времени Сновидений. Более того! – Зунн вновь вознес к небесам указательный палец. – Аборигены уверены, что Время Сновидений существует и поныне! Оно располагается за пределами нашего материального, видимого и осязаемого мира. Однако посредством магических обрядов до него можно добраться. – Зунн откинул руку в сторону. – Что, собственно, мы и попытаемся сделать.
   Пока Зунн все это рассказывал, Камохин краем глаза наблюдал за действиями наемников. Они вскрывали ящики и доставали из них переносные электрогенераторы, большие пластиковые канистры, должно быть, с горючим, тяжелые мотки толстых черных кабелей, переносные софиты и складные стойки для них, свернутые экраны средних размеров. Все это они заносили в узкую расщелину, на которую указал Зунн. Работали они быстро и споро, лишь изредка объясняя что-то друг другу знаками. Их запросто можно было принять за техников, прибывших на место чуть раньше остальных членов съемочной группы, чтобы заблаговременно выставить свет в пещере, где будут снимать несколько ключевых сцен нового блокбастера. Если бы не автоматы, которые они не отложили в стороны, а зафиксировали за спинами. На всякий случай. Как будто все еще опасались нападения. Камохину это не то чтобы не нравилось, но настораживало. И вызывало ряд вопросов, разумеется. Озвучивать которые сейчас был явно не время. Сейчас Камохин пытался придумать, как бы заполучить единственный пакаль из сорок восьмой зоны, который Зунн, похоже, вознамерился презентовать аборигенам. Попытаться выменять его на нож или зеркало? Или с нынешними аборигенами такие фокусы не проходят?..
   – Если честно, что вы рассчитываете увидеть во Времени Сновидений? – поинтересовался Осипов.
   – Легенды аборигенов рассказывают много интересного о Времени Сновидений, – ответил Зунн. – И о тех временах, что наступили сразу после него. Так, например, в легенде о появлении человека весьма наглядно рассказывается об эволюции, о том, как возникло все то многообразие живых существ, которое мы сейчас наблюдаем. Но самое удивительное, что появление человека во плоти – прежде он был только духом – сопровождалось явлением, весьма напоминающим ядерный взрыв.
   – То есть аборигены первыми выдвинули гипотезу о том, что предки человека подверглись радиационной мутации? – удивленно прожужжал сквозь окоторо Орсон.
   – Нет! – отрицательно взмахнул стеком Зунн. – Для аборигенов это не гипотеза! Для них это истина в последней инстанции! Факт, не подлежащий сомнению.
   – Как я понимаю, аборигены не говорят прямо о ядерном взрыве и о воздействии радиации, – решил высказать свои соображения Осипов. – Они используют некие образы, которые вы трактуете так, как вам кажется верным.
   – Или так, как мне нужно, – усмехнулся Зунн.
   – Вы сами это сказали, – едва заметно улыбнулся в ответ Осипов.
   – Вы обвиняете меня в подтасовке фактов?
   – Вовсе нет. Всего лишь проявляю здоровый скептицизм. Как и положено ученому.
   – Как ученый, я перелопатил груды материалов. Ко многим из которых, помимо меня, доступа не было ни у кого. И я готов обосновать все выводы, которые я делаю. Только сейчас, как я полагаю, не самое подходящее время для научной дискуссии.
   – Времени совсем нет, – добавил старый абориген и острием копья указал на небо.
   Там действительно происходило нечто необычное, если не сказать более – странное. Небо потемнело, будто налилось чернилами. Легкие перистые облака, что прежде были будто нарисованы на лазурном куполе, сделались грязно-коричневыми, изогнулись и будто бы начали скручиваться в тугую спираль, центр которой располагался точно над тем местом, где находились люди. Воздух сделался тяжелым и неподвижным, словно налился свинцом. Все это, окруженное стеной тишины, казалось, таило в себе какую-то угрозу, которая в любой момент могла вырваться наружу.
   – Что происходит? – спросил у Ноя Брейгель.
   – Непелле, небесный правитель, готовит путь, чтобы Радужный Змей мог спуститься на землю, – торжественно произнес абориген.
   – Зачем?
   – Радужный Змей приходит в мир людей для того, чтобы что-то в нем изменить.
   – И что он собирается сделать?
   – О! – Старик вскинул голову, как будто подавился рыбьей костью. – Это знает только он один. – Ной лукаво прищурился. – Как бы там дело ни обернулось, нам лучше укрыться от дождя.
   – Как я уже сказал, господа, я не собираюсь сейчас дискутировать, – продолжил Зунн. – Я лишь излагаю факты. Которые лично для меня бесспорны. Вам они кажутся невероятными, поскольку прежде вы о них не слышали. Это и неудивительно – для осмысления любой новой информации требуется время. Кому-то больше, кому-то меньше. Но заметьте, – по своей обычной привычке Зунн выставил вверх указательный палец, продолжая при этом сжимать в кулаке стек, – я не предлагаю вам верить мне на слово. Я предлагаю вам все увидеть своими глазами. Если, конечно, нам удастся совершить задуманное.
   – Удастся, – уверенно кивнул старик Ной. – Теперь, когда Яръэдо Вэнс погрузил мир в безмолвие, а Радужный Змей готовится ступить на землю, у нас все получится. – Абориген зажал окоторо широкими губами и вскинул к плечу сжатую в кулак руку, которой он за угол держал пакаль. – У нас есть кут-малчера, и мы нашли Черное Зеркало!
   – Круто, – угрюмо кивнул Камохин. – Очень круто.
   Он чувствовал себя крайне неуютно среди всей этой мистической чепухи. Хотя пару раз у него уже была возможность убедиться в том, что не такая уж это чепуха, как кажется. На самом деле Камохину просто не хотелось во все это ввязываться, потому что он предпочитал, чтобы в жизни все было ясно и по возможности просто. Настолько, чтобы можно было обойтись без психоделии и расширения сознания. Однако его коллеги сейчас именно к этому и стремились.
   – А во Времени Сновидений есть что-нибудь более увлекательное, чем ядерный взрыв? – поинтересовался Брейгель.
   – Во Времени Сновидений есть все, – уверенно заявил Ной.
   Теперь старику даже не требовалось держать окоторо рукой – он говорил, прижимая его губами к зубам.
   – В легендах рассказывается о городах с множеством домов, выстроенных из камня, об удивительных светлокожих людях с длинными золотыми волосами…
   – И о кутяара, – вставил Ной.
   Лучше других умея владеть окоторо, он мог заставить свой голос звучать так, что голоса других на его фоне будто смазывались, а слова становились неразборчивыми.
   – Это еще кто такие?
   – Люди-ящеры из Времени Сновидений.
   – Они хорошие или плохие?
   – Они кутяара – у них своя Игра.
   Осипов с Орсоном переглянулись.
   – Снова Игра?
   – Кутяара любят играть, – кивнул старик. – Но только в свою Игру.
   – И что же это за Игра?
   – Они никому про нее не рассказывают. Но Нурундери говорил, что кутяара никогда нельзя верить до конца. Что бы кутяара ни делали – для них это лишь Игра. Даже наш мир они создали только ради Игры.
   Ослепительно-яркая молния разорвала небо над головами людей от края и до края. Все вокруг будто полыхнуло белым пламенем. Все невольно замерли, ожидая оглушительных раскатов грома, которые должны были за этим последовать. Но погрузивший мир в безмолвие Яръэдо Вэнс, видно, хорошо знал свое дело.
   – Господа!..
   Зунн так высоко вскинул руку с зажатым в ней стеком, как будто вознамерился поймать его концом следующую молнию.
   – Мы с радостью принимаем ваше предложение, господин Зунн! – поспешно, будто боясь опоздать, ответил за всех Осипов.
   Зунн опустил стек и ткнул его конец в угол ящика.
   – Просто Генрих, если не возражаете.
   – Весьма польщен.
   Осипов попытался изобразить церемонный поклон. Но окоторо выскользнуло у него из пальцев, и, чтобы поймать его, квестеру пришлось резко согнуться в поясе и выбросить в сторону правую руку. Так что в итоге фигура получилась несколько странная.
   Однако Зунн даже не улыбнулся. Плотно сжав губы, он ответил Осипову по-военному четким, до миллиметра выверенным поклоном.
   – В путешествии по Времени Сновидений мы ваши верные спутники, Генрих! – поддержал товарища Орсон.
   Брейгель щелкнул пальцами и указательным отсалютовал Зунну.
   Камохин болезненно поморщился.
   Небо вновь разорвала безумно яркая молния.
   Первая тяжелая капля дождя упала на лист бумаги, прибив его к крышке ящика, словно гвоздь.

Глава 8

   Расщелина была шириной чуть более метра. Два человека могли разойтись в ней, лишь прижавшись спинами к красноватым стенам, которые почти вертикально поднимались на трехметровую высоту и только там сходились вместе почти под прямым углом, будто падая друг на друга. Из-за столь необычной формы расщелины, а также и по причине ярких пятен огней, блуждающих по стенам, создавалось впечатление, что две опирающиеся друг на друга плиты находятся в состоянии крайне неустойчивого равновесия и готовы рухнуть при малейшем колебании, погребя под обломками всех, кто находился внизу. Однако это была всего лишь иллюзия – проход представлял собой трещину в монолитном скальном массиве, образовавшуюся, быть может, в те незапамятные времена, когда Улуру лежала на дне озера Амадиус, от которого ныне остались только пятна соли, разбросанные по поверхности пустыни, да редкие лужицы соленой, непригодной для питья воды.
   У самого входа в расщелину стояли, сдвинутые к стенам, два металлических турникета с табличками:
   Частная собственность!
   Проход для туристов воспрещен!
   – И на чью же частную собственность мы сейчас покушаемся? – поинтересовался Камохин.
   – Пещера, как и вся скала, принадлежит племени анагу, – объяснил Зунн. – Государство платит аборигенам арендную плату за право использовать скалу как туристический объект.
   – Выходит, это твоя скала? – дружески подмигнул Брейгель одному из племянников Ноя, кажется, Лиаму.
   Абориген с серьезным видом кивнул.
   – А почему туристам нельзя входить в пещеру?
   – Улуру – священное место, – ответил на этот раз Ной. – А минга не умеют себя вести так, как того требуют духи.
   – Минга? – удивленно переспросил Брейгель.
   Ной усмехнулся и ничего не ответил.
   – Что значит минга? – дребезжащим, как щепка, шепотом спросил Брейгель у Лиама.
   – Так анангу называют черных муравьев, – так же тихо ответил молодой абориген. – И туристов, которые, как муравьи, ползают по Улуру.
   Подручные Зунна уже успели занести в расщелину электрогенераторы, которые сейчас безмолвно пыхтели на металлических козлах, установленных вдоль левой стены. Черные кабели, подсоединенные к генераторам, тянулись в глубь пещеры.
   Едва наемники успели занести в расщелину последние ящики, как с неба сплошной стеной обрушился дождь. Тотчас же по полу пещеры зазмеились тоненькие струйки воды, которые на глазах становились все шире. Теперь стало понятно, для чего электрогенераторы были подняты на козлы – в противном случае их бы залило водой.
   Отведя племянников в сторону, Ной вручил им два небольших и, судя по всему, не очень тяжелых мешка. При этом он давал братьям какие-то наставления, но, поскольку делал он это на языке аборигенов, если кто и понимал его, так, может, только Зунн. Который со всей серьезностью занимался экипировкой. Как будто собирался не пещеру осматривать, а Эверест покорять. Зунн повесил себе на шею большой кожаный кофр с множеством отделений, карманов и кармашков и, переходя от одного открытого ящика к другому, методично набивал его походным инвентарем, лекарствами и всевозможной мелочовкой вроде одноразовых зажигалок, перочинных ножей, крошечных фонариков, зажимов и карабинов. Больше всего удивило Осипова, который в этот момент как раз оказался рядом с Зунном, когда тот открыл коробку, полную небольших металлических статуэток. Все статуэтки были одинаковые, размером с фалангу среднего пальца, и изображали сидящих с гордым видом лягушек. Зунн, не задумываясь, зачерпнул из коробки горсть металлических лягушек и ссыпал их в один из карманов своего кофра. Осипов постарался сделать вид, что ничего странного в этом не находит. Но Зунн все же заметил его заинтересованный взгляд.
   – Вам бы я тоже посоветовал как следует экипироваться, – сказал он, прижав к губам окоторо. – Мы ведь даже понятия не имеем, с чем можем столкнуться там, куда собираемся отправиться. Значит, нужно быть готовыми ко всему!
   – У нас все с собой. – Осипов подкинул рюкзак на плечах.
   – Такого у вас нет!
   Зунн двумя пальцами взял из коробки лягушку и показал ее квестеру.
   Осипов непонимающе пожал плечами:
   – Зачем?
   – Ну, кто знает, – загадочно прожужжал в окоторо Зунн. – Вдруг пригодится?.. Впрочем, решайте сами! – Он кинул лягушку назад в коробку, на груду других, таких же, как она. – Но вот это возьмите непременно! – Он сунул квестеру в руки большой фонарь с ручкой и ремешком, чтобы можно было повесить на плечо.
   – Спасибо, – не стал отказываться квестер.
   Зунн коротко кивнул в ответ и перешел к следующему ящику.
   Осипов заглянул в коробку с лягушками, подумал, взял четыре штуки и кинул в карман. На всякий случай. Не пригодятся – можно будет потом подарить ребятам в ЦИКе как австралийские сувениры.
   – Это что такое? – прожужжал над ухом у Осипова Орсон.
   – Лягушки. – Осипов протянул англичанину одно из металлических земноводных.
   Биолог покрутил лягушку в пальцах.
   – Вид определить затрудняюсь.
   – Китайская, – уверенно заявил Осипов.
   Биолог еще раз внимательно осмотрел лягушку.
   – С чего ты взял?
   – Все игрушки и сувениры делают в Китае.
   – А, ты об этом.
   Орсон перевернул лягушку. На плоском основании было выдавлено:

CHINA

   – А смысл?
   – Какой может быть смысл в лягушке?
   – Китайская сувенирная лягушка на священной скале австралийских аборигенов. – Орсон пристроил лягушку на небольшой каменный выступ на стене. – Причем, – он заглянул в коробку, – их тут не меньше полусотни. Хочешь сказать, Зунн прихватил их по чистой случайности?
   – Зунн рекомендовал и нам их себе взять.
   – Во Время Сновидений?
   – Именно.
   – Зачем?
   – Этого он не сказал.
   – О чем спор? – спросил, подойдя к ученым, Камохин.