Страница:
Вчера и сегодня беседовал с генералом Бабийчуком по поводу присвоения генеральского звания полковникам медицинской службы Карпову, Яздовскому и Исакову. Бабийчук за Карпова и Исакова, но категорически против Яздовского. Сегодня он говорил с Главкомом, и тот ему сказал: "Военный Совет все представления на генеральские звания рассмотрел и в ближайшее время этим вопросом заниматься не будет". Несколько дней назад, беседуя с Вершининым, я убедил его в необходимости рассмотреть материалы на Карпова и Яздовского, но прошло несколько дней, и решение изменилось. Очень хорошо известно, что решение начальства зависит от того, как и кто ему доложит. Думаю, что своим докладом Главкому Бабийчук подложил "большую свинью" своим подопечным полковникам. По этому вопросу, кроме Главкома, я говорил и с Мироновым, который согласился утвердить представление полковников-медиков на генеральские звания; но сейчас, после отказа Главкома, рассмотрение этого вопроса на Военном Совете, даже при поддержке Миронова, не будет иметь практической ценности.
Заходил подполковник Попович, 13 января он прилетел с Кубы на Ту-114 рейсом Гавана-Москва без промежуточной посадки (14 часов полета). Попович рассказал о встречах на Кубе много интересного. Сегодня в "Красной звезде" есть его статья об этой поездке. Я сообщил ему о решении ЦК КПСС - послать в Индонезию одного Николаева. Павел высказал мнение, что лучше было бы поехать вдвоем, но на поездку в Индонезию он не претендует. Из его рассказа о пребывании на Кубе в составе большой советской делегации я понял, что космонавтам следует ездить за рубеж самостоятельно - это лучше в смысле пропаганды космонавтики, и избавляет от многих организационных недоразумений. На Кубе везде встречающие приветствовали Поповича и забывали о других членах и даже руководителе делегации. 18 января Ленинград празднует двадцатую годовщину прорыва блокады, и обком просит прислать туда хоть одного космонавта. Решил направить в Ленинград на 3-4 дня Поповича. Дал ему задание побывать у писателей, в школе-интернате, на заводах и в воинских частях.
Звонил Постников, он сообщил, что мой бюст в гипсе уже готов, и просил заехать и посмотреть. Несколько раз звонил Л.Е.Кербель, он тоже хочет сделать мой скульптурный портрет. Я отказал ему из-за большой занятости. Только что позвонил Александр Иванович Тодорский, он собирается выступать по радио в день столетия К.С.Станиславского и хочет упомянуть о нашей встрече с Константином Сергеевичем в 1937 году у него на квартире (я тогда был слушателем, а Тодорский начальником академии имени Жуковского). О нашей встрече со Станиславским написана картина; она была на выставках, о ней писали в газетах (речь идет о картине В.П.Ефанова "Встреча слушателей Военно-воздушной академии имени Н.Е.Жуковского с артистами Театра имени К.С.Станиславского" - Ред.) .
17 января.
Более часа инструктировал Николаева по его предстоящей поездке в Индонезию. Рассказал ему о повадках и приемах западных обозревателей и фотокорреспондентов. Обсудили с ним около полусотни наиболее вероятных вопросов на пресс-конференциях и возможные варианты ответов на них, объяснил ему ошибки Поповича на Кубе (" Мы будем помогать Кубе не только на Земле, но и из космоса", "Мир скоро узнает имя первой космонавтки" ), которые ловко используют американские корреспонденты.
Вершинин рассказал мне о своем разговоре с маршалом Гречко по поводу набора в космонавты ученых из числа гражданских лиц. Гречко отказался подписать письмо в ЦК и сказал: "Мы будем набирать в космонавты только молодых крепышей из военных, нам не нужны хлюпики из гражданских ученых". Вот так понимает задачи освоения космоса первый кандидат в министры обороны. Захаров и Малиновский могут подкрепить эти доводы только матом. Итак, руководство Министерства обороны против допуска ученых и конструкторов в космос - предстоит опять (в который уж раз!) упорная и длительная борьба. Впрочем, я глубоко убежден, что глупость руководства МО в этом вопросе настолько очевидна, что ему и без борьбы через некоторое время придется отказаться от своих "идей", - жаль только терять впустую много времени. Осенью этого года мы все равно примем в число космонавтов 10-12 гражданских ученых и специалистов.
18 января.
Е.А.Карпов и В.А.Смирнов доложили о своем участии в работах экспертной комиссии по "Союзу". Смирнов предлагает настаивать на следующем:
1) обязательно иметь скафандр на каждого члена экипажа;
2) хотя бы как-то обозначить попытку использовать аэродинамические силы для управления кораблем при спуске;
3) предусмотреть возможность катапультирования экипажа в аварийной ситуации.
Королев и все его помощники категорически возражают по всем трем позициям. Обсудив с космонавтами и членами НТК ВВС эти вопросы, мы решили настаивать только на наличии скафандров, а от использования аэродинамических сил, требующего наличия у корабля небольших крыльев, и от обеспечения аварийного катапультирования сочли возможным отказаться. Споры по двум последним позициям только затянут осуществление проекта, да и в ОКБ Королева на данной стадии развития космонавтики эти предложения просто не осуществимы. Два-три дня назад представители ЦПК и офицеры части генерала Холодкова были у Челомея и знакомились с ходом проектирования ракетоплана; пока ничего нет даже на бумаге, кроме заверений дать в феврале эскизный проект. Челомей уже больше двух лет работает над этой тематикой, в январе 1961 года мы с Главкомом были у него - тогда он обещал нам многое, - но ничего из обещанного не выполнил. Реальными космическими кораблями на ближайшие 3-5 лет будут корабли Королева, и только его - все остальное вряд ли продвинется за рамки эксперимента.
19 января.
Был у Главкома, доложил ему о том, что сегодня в 22:00 на специальном самолете Ил-18 майор Николаев и сопровождающие его лица вылетят в Индонезию. Заходил ко мне Яздовский и рассказал о настроениях в институте и о комиссии маршала Москаленко, проверяющей его деятельность. Комиссия собирается записать в акте проверки, что институт не выполняет решений партии и правительства и недостаточно твердо отстаивает свои программные позиции перед руководством ВВС.
21 января.
Более трех часов вместе с генералами Мишуком, Холодковым и группой офицеров ВВС работали в ОКБ-1. Константин Петрович Феоктистов и другие инженеры и конструкторы доложили нам основные данные, назначение и принципы использования космического корабля "Союз". Главная идея "Союза" осуществление стыковки на орбите с целью обеспечения длительных полетов научного и военного назначения. В комплекс "Союз" входят три составные части:
1) трехместный космический корабль 7К (массой 5,5 тонн) с бытовым отсеком и спускаемым аппаратом;
2) ракета 9К (общей массой 18 тонн) с двигателями и запасом топлива для маневрирования корабля на орбите и доразгона его до второй космической скорости (тяга основного двигателя - 0,45 тонны, а двигателей ориентации от одного до десяти килограммов; масса топлива при полной заправке баков ракеты составляет 14 тонн; для полной заправки необходимы четыре стыковки с танкерами;
3) танкер 11К (массой 5 тонн) для доставки на орбиту двухкомпонентного топлива.
Проектом предусматривается, что комплекс "Союз" должен функционировать на круговой околоземной орбите высотой 250 километров в течение трех лет со сменой экипажей, дозаправкой, проведением профилактического ремонта и заменой агрегатов. Ресурсы корабля 7К позволяют осуществить полет на удаление до 400 тысяч километров (пилотируемый облет Луны). Разрабатываются и военные варианты корабля: "Союз-П" (перехватчик) и "Союз-Р" (разведчик).
Установленные на корабле бортовые средства поиска, обнаружения и сближения (массой 400 килограммов) обеспечивают полностью автоматическую без участия экипажа - стыковку на орбите, но предусматривается и ручное (визуальное) управление процессом стыковки с расстояния 300 метров. Спуск корабля с орбиты - неуправляемый; ОКБ-1 категорически отвергает использование на "Союзе" каких-либо крыльев. Чтобы не задерживать решение главной проблемы - стыковки в космосе, - ВВС вынуждены снять свои предложения об установке на корабле "крылышек". Посадка спускаемого аппарата осуществляется с помощью парашютно-реактивной системы, при этом скорость спуска на парашюте не превышает 10 метров в секунду, а скорость в момент приземления при нормальной работе тормозных двигателей равна нулю. Индивидуальные парашюты и скафандры для членов экипажа не предусматриваются: рекомендации ВВС о необходимости иметь на "Союзе" скафандры остались нереализованными.
В целом проект производит хорошее впечатление, но его разработка затягивается, и первый одиночный (без стыковки) полет корабля 7К может состояться не раньше второй половины 1964 года. Мы оказались тысячу раз правы, упорно настаивая на продолжении строительства "Востоков". Космонавты, инженеры, врачи и другие специалисты ВВС активно участвуют в работах по созданию "Союза". Это участие положительно оценивается С.П.Королевым, и его необходимо еще больше активизировать.
22 января.
Весь день провел в Центре подготовки космонавтов. Разобрал с Карповым и его ближайшими помощниками (Яковлев, Никерясов, Никитин, Глинка, Черкасов и другие) все вопросы учебного процесса на 1963 год. В этом году в Центре будут работать четыре группы космонавтов и две группы слушателей-космонавтов (у каждой группы своя особая программа).
Первую группу, космическую, образуют космонавты-женщины: Соловьева, Пономарева, Терешкова и Еркина. Главная задача группы: подготовить и осуществить групповой женский полет на двух кораблях "Восток" продолжительностью до трех суток.
Во вторую группу, космическую, входят космонавты-мужчины: Комаров, Быковский, Волынов. Главная задача группы: подготовить и осуществить на "Востоках" 2-3 одиночных длительных полета (на 5 и более суток) во второй половине 1963 года.
Третья и четвертая группы, академические, в одну входят Гагарин, Николаев, Титов, Попович, а в другую - все остальные нелетавшие космонавты: Нелюбов, Шонин, Хрунов, Заикин, Горбатко, Филатьев и другие.
Пятую и шестую группы образуют слушатели-космонавты: 7 летчиков и 8 инженеров.
Таким образом, на 1 февраля 1963 года в ЦПК будут готовиться к космическим полетам 20 космонавтов и 15 слушателей-космонавтов.
Рассмотрели с руководством Центра и многие другие вопросы. Долго совещались по вопросу строительства квартир для слушателей и постоянного состава, многое еще нужно сделать для улучшения размещения солдат.
23 января.
Около четырех часов обсуждали наши замечания по "Союзу". Присутствовали генералы Мишук, Иоффе, Бабийчук, Горегляд, Холодков, полковники Яздовский, Карпов, Терентьев, Момзяков и другие - всего более 20 человек. Пришли к единогласному решению: настаивать на необходимости иметь на борту корабля скафандры (или легкие защитные костюмы) и создании условий для наблюдения за куполом парашюта и Землей при спуске в атмосфере. Решили не настаивать на установке катапультных устройств и применении крыльев для управляемого спуска.
Более часа беседовал с маршалом Руденко, подробно рассказал ему о проделанном за время его отпуска. Руденко опять оказался на "высоте" : в вопросе о наборе в космонавты ученых он поддержал отрицательную позицию Гречко и очень прохладно встретил мое предложение о необходимости срочно сформировать бригаду для приемки, испытаний и пуска космических кораблей численностью до 200 человек.
25 января.
Центр подготовки космонавтов праздновал сегодня трехлетие своего существования (приказ о формировании ЦПК вышел 11 января 1960 года). Торжественное собрание провели в клубе Чкаловского гарнизона. Открыл вечер полковник Карпов, короткий доклад о работе Центра сделал майор Никерясов. Выступали Гагарин, Титов, Попович, Яздовский, Денисов ("Правда") и другие. Гагарин и Титов выступили хорошо, Юра поблагодарил весь коллектив Центра и части гарнизона за помощь в подготовке и осуществлении космических полетов. Попович рассказал о своей поездке на Кубу. Выступал неудачно, много "якал" и путался. Собравшихся приветствовали пионеры; отличный концерт дали студенты театрального института.
На празднике был и маршал Руденко. Выступить и поблагодарить коллектив Центра от имени командования ВВС он отказался (и это, пожалуй, благо), но очередную глупость все-таки "отмочил". Когда за 10-15 минут до начала вечера человек 20 генералов и офицеров собрались в комнате президиума, маршал заметил, что Гагарин и Титов пришли не в казенных форменных ушанках, а в шапках из серого каракуля. Руденко не придумал ничего лучшего, как поставить Карпова и Гагарина по стойке "смирно" (а сам сидел) и при всех учинить им разнос за "недисциплинированность". Гагарин выслушал упреки начальства внешне спокойно и заявил, что им сшили зимнее обмундирование в военном пошивочном комбинате и что там знают уставные требования по форме одежды лучше всех нас. Маршал упрямо настаивал на своем и требовал дисциплинированности. Я сидел и краснел за маршала; его выходка и по форме, и по существу была просто глупой. В пункте 35 приказа МО № 70 записано: "Офицерам разрешается носить шапку-ушанку из серого каракуля при повседневной форме одежды вне строя". Карпов и Гагарин чувствовали всю неправоту и бестактность Руденко, но не хотели при всех "сажать его в лужу".
27 января.
Ознакомился со сценарием Н.Н.Денисова и А.С.Борзенко о полете на Луну. Сценарий слабый, главные герои - два космонавта, корреспондент "Правды" и Главный конструктор - ведут себя не лучшим образом и не создают впечатления о большом ответственном полете.
28 января.
Представил маршалу Руденко и генерал-полковнику Миронову прибывшего из Хабаровска генерал-майора авиации М.П.Одинцова.
В 15 часов в ЦПК собрали весь офицерский состав. Я представил Одинцова как нового начальника Центра, объяснил необходимость этого назначения. От имени командования ВВС поблагодарил Карпова за его труды и выразил удовлетворение его согласием остаться в Центре и работать первым заместителем начальника ЦПК. Одинцов очень коротко доложил о себе: летает с 1938 года, закончил войну в должности заместителя командира полка, после окончания Военно-политической академии и Академии Генерального штаба командовал полком, затем дивизией, служил заместителем командующего 48-й Воздушной армии по боевой подготовке, в ЦПК прибыл с должности первого заместителя командующего Воздушной армией.
Мне показалось, что общее впечатление, произведенное первым появлением Одинцова, благоприятное. Будем надеяться, что Центр будет работать под новым руководством не хуже, а лучше. А вообще-то было немного грустно, больно и обидно за Карпова. В тысячу раз было бы правильней присвоить Карпову звание генерала, официально назначить его на должность первого заместителя ЦПК, а уже затем представлять коллективу Центра его нового начальника, но сделать это не удалось из-за близорукости и мелочности Генштаба и беззубости руководства ВВС.
30 января.
Руденко вчера сказал мне, что опытно-экспериментальный завод Института авиационной и космической медицины берется построить к концу 1963 года центрифугу, и спросил, почему мы не заказываем такую центрифугу для подготовки космонавтов. Я сказал ему, что готовность завода взяться за строительство центрифуги для меня полная неожиданность и что я совсем не уверен, осуществимо ли это благое намерение. В 1960-1961 годах вся подготовка космонавтов осуществлялась на одной-единственной в стране центрифуге в авиагоспитале в Сокольниках (радиус - 3,5 метра, перегрузки до 10 единиц, сделана немцами более 20 лет тому назад). В 1961 году закуплена в ФРГ и установлена на заводе № 918 у Алексеева центрифуга радиусом 8 метров. В 1962 году закуплена в Швеции и установлена в ИАКМ центрифуга радиусом 7,5 метров. Мы уже три года через ЦК КПСС и Совет Министров добиваемся, чтобы они обязали ГКАТ построить центрифугу радиусом 16 метров (на днях вышло постановление Совета Министров о постройке такой центрифуги в 1967 году). В сложившейся обстановке смелое предложение завода показалось мне легкомысленным.
Сегодня я вместе с Одинцовым, Яздовским и Ребровым был в институте и на заводе. Выяснилось, что завод до конца этого года может изготовить центрифугу радиусом 4,2 метра для проведения испытаний на животных с перегрузками до 40 единиц. Завод имеет конструкторское бюро, состоящее из 90 человек; конструкторы закончили отработку всех чертежей центрифуги для животных и со второй половины этого года могут приступить к разработке новой центрифуги для тренировки космонавтов. Завод берется сделать центрифугу радиусом 7 метров и закончить ее изготовление в 1964 году. Я поставил перед коллективом завода задачу: сделать советскую центрифугу лучше немецкой и шведской. Радиус центрифуги можно уменьшить до 5 метров, но при этом перегрузки не должны быть меньше 20 единиц. Руководство завода и конструкторы обещали справиться с этой задачей.
31 января.
Вчера от Устинова позвонил Олег Генрихович Ивановский и задал мне вопрос: "К какому полету вы готовите девушек-космонавтов?" На мой ответ: "К групповому женскому космическому полету" - он расхохотался и сказал, что у него сидит представитель от Л.В.Смирнова - председателя Государственной комиссии по пуску космических кораблей с бумагой, в которой изложено предложение Смирнова: из двух имеющихся "Востоков" один использовать для полета женщины, а другой поставить в музей. Ивановский добавил, что вопрос о постройке в этом году еще четырех кораблей "Восток" не решен по вине Королева. На последнем заседании ВПК он увязал заказ на строительство кораблей с принятием их на вооружение ВВС, и это задержало принятие решения. Ивановский опасается, что "начинка" для четырех кораблей, которые уже строит Королев, будет готова не раньше августа этого года. Я сказал Ивановскому, что вся эта волокита - последние вспышки уходящей грозы и корабли "Восток" будут построены. Плохо, конечно, что из-за волокиты и бюрократизма (прежде всего Малиновского и Генштаба) мы потеряем еще несколько месяцев, но это не может иметь решающего значения. Я обещал Ивановскому послать Устинову письмо Вершинина с докладом о готовности к первому космическому полету женщины к 20 марта 1963 года и с предложением ВВС готовить групповой женский полет продолжительностью до трех суток. Сегодня же мы отослали это письмо Устинову.
Вершинин и Фурцева подписали сегодня письмо в ЦК КПСС с просьбой разрешить начать съемки фильма, посвященного первому женскому космическому полету. Я дважды говорил с Екатериной Алексеевной Фурцевой по этому вопросу, она делает все возможное, чтобы устранить бюрократические рогатки на пути создания кинофильмов о космосе.
1 февраля.
Вчера восемь часов отсидел на отчетно-выборном партийном собрании в ЦПК. На собрании было более 80 коммунистов, в том числе: Гагарин, Титов, Одинцов, Бабийчук, Яздовский, Крышкевич, представители парткома ВВС и Главного политического управления.
Отчетный доклад полковника Антощенко был розоватым и длинноватым, без критики недостатков в работе. В прениях выступили 12 человек. Как всегда, хорошо выступил Карпов, который хотя и переживает свое смещение на вторую роль в Центре, но держится и работает, как подобает коммунисту. Гагарин в своем выступлении обратил внимание на серьезные недостатки в воспитательной работе с солдатами и сержантами, рекомендовал отказаться от практики засылки в Центр солдат-штрафников, не оправдавших себя в работе испытателями в ИАКМ. Яздовский рассказал о перспективах биологических экспериментов в космосе и указал на необходимость глубже и энергичнее работать над экологическими проблемами. Были выступления с предложениями о строительстве гидробассейна, о закупке и установке шведской центрифуги, о строительстве специального жилого городка для космонавтов рядом со служебными помещениями Центра. Правильно был поднят и вопрос о необходимости иметь твердый государственный план космических полетов. Я объявил собранию о решении командования ВВС не закупать шведскую центрифугу для Центра, а силами экспериментального завода построить к концу 1964 года свою, советскую. Согласились, что отсутствие государственного плана полетов - большая для нас неприятность, - и что руководители ВВС должны всеми мерами добиваться утверждения такого плана (в ВВС есть план на десять полетов в 1963-1964 годах).
Я поставил перед коммунистами ЦПК три главные (кроме высокого качества подготовки космонавтов к полетам) задачи:
1) осваивать стыковку на орбите;
2) участвовать в создании космических кораблей с управляемым спуском;
3) глубоко изучать возможности военного применения космических аппаратов и внедрять в практику каждого полета элементы боевого применения.
30 января Герман Титов выступал на Краснопресненском металлургическом заводе. При поездке на завод у него была неприятность с милицией. Титов нарушил правила рядности машин, милиционер ему свистел, но Герман продолжал движение. Возмущенный "неповиновением" Титова милиционер остановил его машину и потребовал, чтобы он следовал с ним в милицию. Секретарь парткома завода, ехавший с Титовым, пытался объяснить милиционеру обстановку: огромный коллектив завода ждет Титова - не может он сейчас идти в милицию. Но представитель власти настаивал на своем - пришлось Титову оставить машину и пойти на завод пешком. Правда, пока он выступал, приехал начальник районной милиции, извинился за грубость милиционера и пригнал машину. Титов тоже виноват в этом недоразумении; не соблюдал рядность, не обратил внимание на свистки милиционера, не имел при себе документов или не захотел их показывать.
2 февраля.
Иногда, по дороге на работу, я хожу пешком от Академии Фрунзе до Главного штаба ВВС: 15-минутная прогулка хорошо освежает. Сегодня на такой прогулке я встретил генерала Г.И.Яроцкого, бывшего начальника штаба пятого штурмового авиакорпуса во время войны. Он работает преподавателем Академии Генерального штаба и пишет докторскую диссертацию на тему "Авиация в локальной войне". После разговора с ним у меня возникла мысль о написании книги "Война и космос". Пожалуй, из всех наших военных я располагаю самыми большими возможностями для работы над такой темой, и было бы глупо не использовать их. Тяга к перу у меня есть, но столько больших практических дел, что времени на "теоретические забавы" не остается. Вот и сейчас часы уже бьют девять, и через минуту-другую завертится чертово колесо текучки десятки людей, сотни звонков и поток бумаг ни на минуту не отпустят до конца рабочего дня.
3 февраля.
Вчера ВВС, ЦК ВЛКСМ и ДОСААФ провели в Политехническом музее встречу ветеранов авиации с молодежью, зал был переполнен, у подъездов были толпы народа. На встречу прибыли маршалы: Астахов, Скрипко, Савицкий, генералы: Байдуков, Покрышкин, Коккинаки, Беляков, Таран, Полынин, Одинцов и многие другие. Из космонавтов был только Попович. Титов - в Киржаче на парашютных прыжках, а Гагарину я разрешил не приезжать на эту встречу. Я выступил первым и после выступлений Покрышкина и Марины Чечневой незаметно ушел. Одинцов мне рассказал, что Попович опять выступил не очень удачно. Он заявил: "Николаеву теперь трудно будет жениться", - не пояснив, что именно он имеет в виду (могут подумать о неблагоприятном влиянии на Николаева условий космического полета).
Весь день готовился к военно-теоретической конференции Министерства обороны, которая состоится 5-6 февраля. Внимательно прочитал доклады Захарова, Вершинина, Судца, Горшкова, Чуйкова, Баграмяна.
5 февраля.
На военно-научную конференцию я не поехал. Руденко и Вершинин приказали мне с генералом Мишуком ехать к 12 часам в аппарат Устинова и попытаться там добиться согласованности по заказу "Востоков" и принятии их на вооружение ВВС.
Заходил майор Николаев, доложил о поездке в Индонезию. Подробности о ней я уже знал из доклада полковника Аристова и из шифровок посла Михайлова. Я сказал Николаеву, что Сукарно, Михайлов и командование ВВС довольны результатами его визита в Индонезию, и предложил ему готовиться к поездке в Бразилию. Сегодня майора Николаева приглашает на ужин маршал Малиновский: формально это приглашение министра, а фактически - его жены Раисы Яковлевны. Малиновские в марте собираются поехать в Индонезию, и встреча устраивается под предлогом ознакомиться с этой страной по рассказам Николаева. Но я думаю, что у Раисы Яковлевны есть и другие мотивы для встречи: Николаев холостяк, а у министра взрослая дочь Наташа, которая очень благосклонно относится к космонавтам. Вообще такой брак мог бы быть полезным для космонавтики, о чем я дал понять Николаеву в шутливой форме.
7 февраля.
Вторую половину дня 5 февраля и весь день вчера слушал доклады и выступления на военно-научной конференции Министерства обороны. Присутствовали все маршалы, командующие округами, армиями и генералы, им равные, из Генштаба и Главных штабов видов Вооруженных Сил. Маршал Захаров прочитал хороший доклад "О характере и первоначальном периоде термоядерной войны". Главное в докладе - решающее значение термоядерного оружия и стратегических ракет, война не будет затяжной, особое значение первых мощных ударов. Основное содержание доклада правильное, но нет решительных рекомендаций по организационному оформлению новых идей. Было бы логичным такое решение: неуклонно усиливать ракетные войска и постепенно (по мере наращивания количества и мощи ракет), сокращать другие виды вооружения. Чуйков, Крылов и Лучинский яростно защищали пехоту.
Заходил подполковник Попович, 13 января он прилетел с Кубы на Ту-114 рейсом Гавана-Москва без промежуточной посадки (14 часов полета). Попович рассказал о встречах на Кубе много интересного. Сегодня в "Красной звезде" есть его статья об этой поездке. Я сообщил ему о решении ЦК КПСС - послать в Индонезию одного Николаева. Павел высказал мнение, что лучше было бы поехать вдвоем, но на поездку в Индонезию он не претендует. Из его рассказа о пребывании на Кубе в составе большой советской делегации я понял, что космонавтам следует ездить за рубеж самостоятельно - это лучше в смысле пропаганды космонавтики, и избавляет от многих организационных недоразумений. На Кубе везде встречающие приветствовали Поповича и забывали о других членах и даже руководителе делегации. 18 января Ленинград празднует двадцатую годовщину прорыва блокады, и обком просит прислать туда хоть одного космонавта. Решил направить в Ленинград на 3-4 дня Поповича. Дал ему задание побывать у писателей, в школе-интернате, на заводах и в воинских частях.
Звонил Постников, он сообщил, что мой бюст в гипсе уже готов, и просил заехать и посмотреть. Несколько раз звонил Л.Е.Кербель, он тоже хочет сделать мой скульптурный портрет. Я отказал ему из-за большой занятости. Только что позвонил Александр Иванович Тодорский, он собирается выступать по радио в день столетия К.С.Станиславского и хочет упомянуть о нашей встрече с Константином Сергеевичем в 1937 году у него на квартире (я тогда был слушателем, а Тодорский начальником академии имени Жуковского). О нашей встрече со Станиславским написана картина; она была на выставках, о ней писали в газетах (речь идет о картине В.П.Ефанова "Встреча слушателей Военно-воздушной академии имени Н.Е.Жуковского с артистами Театра имени К.С.Станиславского" - Ред.) .
17 января.
Более часа инструктировал Николаева по его предстоящей поездке в Индонезию. Рассказал ему о повадках и приемах западных обозревателей и фотокорреспондентов. Обсудили с ним около полусотни наиболее вероятных вопросов на пресс-конференциях и возможные варианты ответов на них, объяснил ему ошибки Поповича на Кубе (" Мы будем помогать Кубе не только на Земле, но и из космоса", "Мир скоро узнает имя первой космонавтки" ), которые ловко используют американские корреспонденты.
Вершинин рассказал мне о своем разговоре с маршалом Гречко по поводу набора в космонавты ученых из числа гражданских лиц. Гречко отказался подписать письмо в ЦК и сказал: "Мы будем набирать в космонавты только молодых крепышей из военных, нам не нужны хлюпики из гражданских ученых". Вот так понимает задачи освоения космоса первый кандидат в министры обороны. Захаров и Малиновский могут подкрепить эти доводы только матом. Итак, руководство Министерства обороны против допуска ученых и конструкторов в космос - предстоит опять (в который уж раз!) упорная и длительная борьба. Впрочем, я глубоко убежден, что глупость руководства МО в этом вопросе настолько очевидна, что ему и без борьбы через некоторое время придется отказаться от своих "идей", - жаль только терять впустую много времени. Осенью этого года мы все равно примем в число космонавтов 10-12 гражданских ученых и специалистов.
18 января.
Е.А.Карпов и В.А.Смирнов доложили о своем участии в работах экспертной комиссии по "Союзу". Смирнов предлагает настаивать на следующем:
1) обязательно иметь скафандр на каждого члена экипажа;
2) хотя бы как-то обозначить попытку использовать аэродинамические силы для управления кораблем при спуске;
3) предусмотреть возможность катапультирования экипажа в аварийной ситуации.
Королев и все его помощники категорически возражают по всем трем позициям. Обсудив с космонавтами и членами НТК ВВС эти вопросы, мы решили настаивать только на наличии скафандров, а от использования аэродинамических сил, требующего наличия у корабля небольших крыльев, и от обеспечения аварийного катапультирования сочли возможным отказаться. Споры по двум последним позициям только затянут осуществление проекта, да и в ОКБ Королева на данной стадии развития космонавтики эти предложения просто не осуществимы. Два-три дня назад представители ЦПК и офицеры части генерала Холодкова были у Челомея и знакомились с ходом проектирования ракетоплана; пока ничего нет даже на бумаге, кроме заверений дать в феврале эскизный проект. Челомей уже больше двух лет работает над этой тематикой, в январе 1961 года мы с Главкомом были у него - тогда он обещал нам многое, - но ничего из обещанного не выполнил. Реальными космическими кораблями на ближайшие 3-5 лет будут корабли Королева, и только его - все остальное вряд ли продвинется за рамки эксперимента.
19 января.
Был у Главкома, доложил ему о том, что сегодня в 22:00 на специальном самолете Ил-18 майор Николаев и сопровождающие его лица вылетят в Индонезию. Заходил ко мне Яздовский и рассказал о настроениях в институте и о комиссии маршала Москаленко, проверяющей его деятельность. Комиссия собирается записать в акте проверки, что институт не выполняет решений партии и правительства и недостаточно твердо отстаивает свои программные позиции перед руководством ВВС.
21 января.
Более трех часов вместе с генералами Мишуком, Холодковым и группой офицеров ВВС работали в ОКБ-1. Константин Петрович Феоктистов и другие инженеры и конструкторы доложили нам основные данные, назначение и принципы использования космического корабля "Союз". Главная идея "Союза" осуществление стыковки на орбите с целью обеспечения длительных полетов научного и военного назначения. В комплекс "Союз" входят три составные части:
1) трехместный космический корабль 7К (массой 5,5 тонн) с бытовым отсеком и спускаемым аппаратом;
2) ракета 9К (общей массой 18 тонн) с двигателями и запасом топлива для маневрирования корабля на орбите и доразгона его до второй космической скорости (тяга основного двигателя - 0,45 тонны, а двигателей ориентации от одного до десяти килограммов; масса топлива при полной заправке баков ракеты составляет 14 тонн; для полной заправки необходимы четыре стыковки с танкерами;
3) танкер 11К (массой 5 тонн) для доставки на орбиту двухкомпонентного топлива.
Проектом предусматривается, что комплекс "Союз" должен функционировать на круговой околоземной орбите высотой 250 километров в течение трех лет со сменой экипажей, дозаправкой, проведением профилактического ремонта и заменой агрегатов. Ресурсы корабля 7К позволяют осуществить полет на удаление до 400 тысяч километров (пилотируемый облет Луны). Разрабатываются и военные варианты корабля: "Союз-П" (перехватчик) и "Союз-Р" (разведчик).
Установленные на корабле бортовые средства поиска, обнаружения и сближения (массой 400 килограммов) обеспечивают полностью автоматическую без участия экипажа - стыковку на орбите, но предусматривается и ручное (визуальное) управление процессом стыковки с расстояния 300 метров. Спуск корабля с орбиты - неуправляемый; ОКБ-1 категорически отвергает использование на "Союзе" каких-либо крыльев. Чтобы не задерживать решение главной проблемы - стыковки в космосе, - ВВС вынуждены снять свои предложения об установке на корабле "крылышек". Посадка спускаемого аппарата осуществляется с помощью парашютно-реактивной системы, при этом скорость спуска на парашюте не превышает 10 метров в секунду, а скорость в момент приземления при нормальной работе тормозных двигателей равна нулю. Индивидуальные парашюты и скафандры для членов экипажа не предусматриваются: рекомендации ВВС о необходимости иметь на "Союзе" скафандры остались нереализованными.
В целом проект производит хорошее впечатление, но его разработка затягивается, и первый одиночный (без стыковки) полет корабля 7К может состояться не раньше второй половины 1964 года. Мы оказались тысячу раз правы, упорно настаивая на продолжении строительства "Востоков". Космонавты, инженеры, врачи и другие специалисты ВВС активно участвуют в работах по созданию "Союза". Это участие положительно оценивается С.П.Королевым, и его необходимо еще больше активизировать.
22 января.
Весь день провел в Центре подготовки космонавтов. Разобрал с Карповым и его ближайшими помощниками (Яковлев, Никерясов, Никитин, Глинка, Черкасов и другие) все вопросы учебного процесса на 1963 год. В этом году в Центре будут работать четыре группы космонавтов и две группы слушателей-космонавтов (у каждой группы своя особая программа).
Первую группу, космическую, образуют космонавты-женщины: Соловьева, Пономарева, Терешкова и Еркина. Главная задача группы: подготовить и осуществить групповой женский полет на двух кораблях "Восток" продолжительностью до трех суток.
Во вторую группу, космическую, входят космонавты-мужчины: Комаров, Быковский, Волынов. Главная задача группы: подготовить и осуществить на "Востоках" 2-3 одиночных длительных полета (на 5 и более суток) во второй половине 1963 года.
Третья и четвертая группы, академические, в одну входят Гагарин, Николаев, Титов, Попович, а в другую - все остальные нелетавшие космонавты: Нелюбов, Шонин, Хрунов, Заикин, Горбатко, Филатьев и другие.
Пятую и шестую группы образуют слушатели-космонавты: 7 летчиков и 8 инженеров.
Таким образом, на 1 февраля 1963 года в ЦПК будут готовиться к космическим полетам 20 космонавтов и 15 слушателей-космонавтов.
Рассмотрели с руководством Центра и многие другие вопросы. Долго совещались по вопросу строительства квартир для слушателей и постоянного состава, многое еще нужно сделать для улучшения размещения солдат.
23 января.
Около четырех часов обсуждали наши замечания по "Союзу". Присутствовали генералы Мишук, Иоффе, Бабийчук, Горегляд, Холодков, полковники Яздовский, Карпов, Терентьев, Момзяков и другие - всего более 20 человек. Пришли к единогласному решению: настаивать на необходимости иметь на борту корабля скафандры (или легкие защитные костюмы) и создании условий для наблюдения за куполом парашюта и Землей при спуске в атмосфере. Решили не настаивать на установке катапультных устройств и применении крыльев для управляемого спуска.
Более часа беседовал с маршалом Руденко, подробно рассказал ему о проделанном за время его отпуска. Руденко опять оказался на "высоте" : в вопросе о наборе в космонавты ученых он поддержал отрицательную позицию Гречко и очень прохладно встретил мое предложение о необходимости срочно сформировать бригаду для приемки, испытаний и пуска космических кораблей численностью до 200 человек.
25 января.
Центр подготовки космонавтов праздновал сегодня трехлетие своего существования (приказ о формировании ЦПК вышел 11 января 1960 года). Торжественное собрание провели в клубе Чкаловского гарнизона. Открыл вечер полковник Карпов, короткий доклад о работе Центра сделал майор Никерясов. Выступали Гагарин, Титов, Попович, Яздовский, Денисов ("Правда") и другие. Гагарин и Титов выступили хорошо, Юра поблагодарил весь коллектив Центра и части гарнизона за помощь в подготовке и осуществлении космических полетов. Попович рассказал о своей поездке на Кубу. Выступал неудачно, много "якал" и путался. Собравшихся приветствовали пионеры; отличный концерт дали студенты театрального института.
На празднике был и маршал Руденко. Выступить и поблагодарить коллектив Центра от имени командования ВВС он отказался (и это, пожалуй, благо), но очередную глупость все-таки "отмочил". Когда за 10-15 минут до начала вечера человек 20 генералов и офицеров собрались в комнате президиума, маршал заметил, что Гагарин и Титов пришли не в казенных форменных ушанках, а в шапках из серого каракуля. Руденко не придумал ничего лучшего, как поставить Карпова и Гагарина по стойке "смирно" (а сам сидел) и при всех учинить им разнос за "недисциплинированность". Гагарин выслушал упреки начальства внешне спокойно и заявил, что им сшили зимнее обмундирование в военном пошивочном комбинате и что там знают уставные требования по форме одежды лучше всех нас. Маршал упрямо настаивал на своем и требовал дисциплинированности. Я сидел и краснел за маршала; его выходка и по форме, и по существу была просто глупой. В пункте 35 приказа МО № 70 записано: "Офицерам разрешается носить шапку-ушанку из серого каракуля при повседневной форме одежды вне строя". Карпов и Гагарин чувствовали всю неправоту и бестактность Руденко, но не хотели при всех "сажать его в лужу".
27 января.
Ознакомился со сценарием Н.Н.Денисова и А.С.Борзенко о полете на Луну. Сценарий слабый, главные герои - два космонавта, корреспондент "Правды" и Главный конструктор - ведут себя не лучшим образом и не создают впечатления о большом ответственном полете.
28 января.
Представил маршалу Руденко и генерал-полковнику Миронову прибывшего из Хабаровска генерал-майора авиации М.П.Одинцова.
В 15 часов в ЦПК собрали весь офицерский состав. Я представил Одинцова как нового начальника Центра, объяснил необходимость этого назначения. От имени командования ВВС поблагодарил Карпова за его труды и выразил удовлетворение его согласием остаться в Центре и работать первым заместителем начальника ЦПК. Одинцов очень коротко доложил о себе: летает с 1938 года, закончил войну в должности заместителя командира полка, после окончания Военно-политической академии и Академии Генерального штаба командовал полком, затем дивизией, служил заместителем командующего 48-й Воздушной армии по боевой подготовке, в ЦПК прибыл с должности первого заместителя командующего Воздушной армией.
Мне показалось, что общее впечатление, произведенное первым появлением Одинцова, благоприятное. Будем надеяться, что Центр будет работать под новым руководством не хуже, а лучше. А вообще-то было немного грустно, больно и обидно за Карпова. В тысячу раз было бы правильней присвоить Карпову звание генерала, официально назначить его на должность первого заместителя ЦПК, а уже затем представлять коллективу Центра его нового начальника, но сделать это не удалось из-за близорукости и мелочности Генштаба и беззубости руководства ВВС.
30 января.
Руденко вчера сказал мне, что опытно-экспериментальный завод Института авиационной и космической медицины берется построить к концу 1963 года центрифугу, и спросил, почему мы не заказываем такую центрифугу для подготовки космонавтов. Я сказал ему, что готовность завода взяться за строительство центрифуги для меня полная неожиданность и что я совсем не уверен, осуществимо ли это благое намерение. В 1960-1961 годах вся подготовка космонавтов осуществлялась на одной-единственной в стране центрифуге в авиагоспитале в Сокольниках (радиус - 3,5 метра, перегрузки до 10 единиц, сделана немцами более 20 лет тому назад). В 1961 году закуплена в ФРГ и установлена на заводе № 918 у Алексеева центрифуга радиусом 8 метров. В 1962 году закуплена в Швеции и установлена в ИАКМ центрифуга радиусом 7,5 метров. Мы уже три года через ЦК КПСС и Совет Министров добиваемся, чтобы они обязали ГКАТ построить центрифугу радиусом 16 метров (на днях вышло постановление Совета Министров о постройке такой центрифуги в 1967 году). В сложившейся обстановке смелое предложение завода показалось мне легкомысленным.
Сегодня я вместе с Одинцовым, Яздовским и Ребровым был в институте и на заводе. Выяснилось, что завод до конца этого года может изготовить центрифугу радиусом 4,2 метра для проведения испытаний на животных с перегрузками до 40 единиц. Завод имеет конструкторское бюро, состоящее из 90 человек; конструкторы закончили отработку всех чертежей центрифуги для животных и со второй половины этого года могут приступить к разработке новой центрифуги для тренировки космонавтов. Завод берется сделать центрифугу радиусом 7 метров и закончить ее изготовление в 1964 году. Я поставил перед коллективом завода задачу: сделать советскую центрифугу лучше немецкой и шведской. Радиус центрифуги можно уменьшить до 5 метров, но при этом перегрузки не должны быть меньше 20 единиц. Руководство завода и конструкторы обещали справиться с этой задачей.
31 января.
Вчера от Устинова позвонил Олег Генрихович Ивановский и задал мне вопрос: "К какому полету вы готовите девушек-космонавтов?" На мой ответ: "К групповому женскому космическому полету" - он расхохотался и сказал, что у него сидит представитель от Л.В.Смирнова - председателя Государственной комиссии по пуску космических кораблей с бумагой, в которой изложено предложение Смирнова: из двух имеющихся "Востоков" один использовать для полета женщины, а другой поставить в музей. Ивановский добавил, что вопрос о постройке в этом году еще четырех кораблей "Восток" не решен по вине Королева. На последнем заседании ВПК он увязал заказ на строительство кораблей с принятием их на вооружение ВВС, и это задержало принятие решения. Ивановский опасается, что "начинка" для четырех кораблей, которые уже строит Королев, будет готова не раньше августа этого года. Я сказал Ивановскому, что вся эта волокита - последние вспышки уходящей грозы и корабли "Восток" будут построены. Плохо, конечно, что из-за волокиты и бюрократизма (прежде всего Малиновского и Генштаба) мы потеряем еще несколько месяцев, но это не может иметь решающего значения. Я обещал Ивановскому послать Устинову письмо Вершинина с докладом о готовности к первому космическому полету женщины к 20 марта 1963 года и с предложением ВВС готовить групповой женский полет продолжительностью до трех суток. Сегодня же мы отослали это письмо Устинову.
Вершинин и Фурцева подписали сегодня письмо в ЦК КПСС с просьбой разрешить начать съемки фильма, посвященного первому женскому космическому полету. Я дважды говорил с Екатериной Алексеевной Фурцевой по этому вопросу, она делает все возможное, чтобы устранить бюрократические рогатки на пути создания кинофильмов о космосе.
1 февраля.
Вчера восемь часов отсидел на отчетно-выборном партийном собрании в ЦПК. На собрании было более 80 коммунистов, в том числе: Гагарин, Титов, Одинцов, Бабийчук, Яздовский, Крышкевич, представители парткома ВВС и Главного политического управления.
Отчетный доклад полковника Антощенко был розоватым и длинноватым, без критики недостатков в работе. В прениях выступили 12 человек. Как всегда, хорошо выступил Карпов, который хотя и переживает свое смещение на вторую роль в Центре, но держится и работает, как подобает коммунисту. Гагарин в своем выступлении обратил внимание на серьезные недостатки в воспитательной работе с солдатами и сержантами, рекомендовал отказаться от практики засылки в Центр солдат-штрафников, не оправдавших себя в работе испытателями в ИАКМ. Яздовский рассказал о перспективах биологических экспериментов в космосе и указал на необходимость глубже и энергичнее работать над экологическими проблемами. Были выступления с предложениями о строительстве гидробассейна, о закупке и установке шведской центрифуги, о строительстве специального жилого городка для космонавтов рядом со служебными помещениями Центра. Правильно был поднят и вопрос о необходимости иметь твердый государственный план космических полетов. Я объявил собранию о решении командования ВВС не закупать шведскую центрифугу для Центра, а силами экспериментального завода построить к концу 1964 года свою, советскую. Согласились, что отсутствие государственного плана полетов - большая для нас неприятность, - и что руководители ВВС должны всеми мерами добиваться утверждения такого плана (в ВВС есть план на десять полетов в 1963-1964 годах).
Я поставил перед коммунистами ЦПК три главные (кроме высокого качества подготовки космонавтов к полетам) задачи:
1) осваивать стыковку на орбите;
2) участвовать в создании космических кораблей с управляемым спуском;
3) глубоко изучать возможности военного применения космических аппаратов и внедрять в практику каждого полета элементы боевого применения.
30 января Герман Титов выступал на Краснопресненском металлургическом заводе. При поездке на завод у него была неприятность с милицией. Титов нарушил правила рядности машин, милиционер ему свистел, но Герман продолжал движение. Возмущенный "неповиновением" Титова милиционер остановил его машину и потребовал, чтобы он следовал с ним в милицию. Секретарь парткома завода, ехавший с Титовым, пытался объяснить милиционеру обстановку: огромный коллектив завода ждет Титова - не может он сейчас идти в милицию. Но представитель власти настаивал на своем - пришлось Титову оставить машину и пойти на завод пешком. Правда, пока он выступал, приехал начальник районной милиции, извинился за грубость милиционера и пригнал машину. Титов тоже виноват в этом недоразумении; не соблюдал рядность, не обратил внимание на свистки милиционера, не имел при себе документов или не захотел их показывать.
2 февраля.
Иногда, по дороге на работу, я хожу пешком от Академии Фрунзе до Главного штаба ВВС: 15-минутная прогулка хорошо освежает. Сегодня на такой прогулке я встретил генерала Г.И.Яроцкого, бывшего начальника штаба пятого штурмового авиакорпуса во время войны. Он работает преподавателем Академии Генерального штаба и пишет докторскую диссертацию на тему "Авиация в локальной войне". После разговора с ним у меня возникла мысль о написании книги "Война и космос". Пожалуй, из всех наших военных я располагаю самыми большими возможностями для работы над такой темой, и было бы глупо не использовать их. Тяга к перу у меня есть, но столько больших практических дел, что времени на "теоретические забавы" не остается. Вот и сейчас часы уже бьют девять, и через минуту-другую завертится чертово колесо текучки десятки людей, сотни звонков и поток бумаг ни на минуту не отпустят до конца рабочего дня.
3 февраля.
Вчера ВВС, ЦК ВЛКСМ и ДОСААФ провели в Политехническом музее встречу ветеранов авиации с молодежью, зал был переполнен, у подъездов были толпы народа. На встречу прибыли маршалы: Астахов, Скрипко, Савицкий, генералы: Байдуков, Покрышкин, Коккинаки, Беляков, Таран, Полынин, Одинцов и многие другие. Из космонавтов был только Попович. Титов - в Киржаче на парашютных прыжках, а Гагарину я разрешил не приезжать на эту встречу. Я выступил первым и после выступлений Покрышкина и Марины Чечневой незаметно ушел. Одинцов мне рассказал, что Попович опять выступил не очень удачно. Он заявил: "Николаеву теперь трудно будет жениться", - не пояснив, что именно он имеет в виду (могут подумать о неблагоприятном влиянии на Николаева условий космического полета).
Весь день готовился к военно-теоретической конференции Министерства обороны, которая состоится 5-6 февраля. Внимательно прочитал доклады Захарова, Вершинина, Судца, Горшкова, Чуйкова, Баграмяна.
5 февраля.
На военно-научную конференцию я не поехал. Руденко и Вершинин приказали мне с генералом Мишуком ехать к 12 часам в аппарат Устинова и попытаться там добиться согласованности по заказу "Востоков" и принятии их на вооружение ВВС.
Заходил майор Николаев, доложил о поездке в Индонезию. Подробности о ней я уже знал из доклада полковника Аристова и из шифровок посла Михайлова. Я сказал Николаеву, что Сукарно, Михайлов и командование ВВС довольны результатами его визита в Индонезию, и предложил ему готовиться к поездке в Бразилию. Сегодня майора Николаева приглашает на ужин маршал Малиновский: формально это приглашение министра, а фактически - его жены Раисы Яковлевны. Малиновские в марте собираются поехать в Индонезию, и встреча устраивается под предлогом ознакомиться с этой страной по рассказам Николаева. Но я думаю, что у Раисы Яковлевны есть и другие мотивы для встречи: Николаев холостяк, а у министра взрослая дочь Наташа, которая очень благосклонно относится к космонавтам. Вообще такой брак мог бы быть полезным для космонавтики, о чем я дал понять Николаеву в шутливой форме.
7 февраля.
Вторую половину дня 5 февраля и весь день вчера слушал доклады и выступления на военно-научной конференции Министерства обороны. Присутствовали все маршалы, командующие округами, армиями и генералы, им равные, из Генштаба и Главных штабов видов Вооруженных Сил. Маршал Захаров прочитал хороший доклад "О характере и первоначальном периоде термоядерной войны". Главное в докладе - решающее значение термоядерного оружия и стратегических ракет, война не будет затяжной, особое значение первых мощных ударов. Основное содержание доклада правильное, но нет решительных рекомендаций по организационному оформлению новых идей. Было бы логичным такое решение: неуклонно усиливать ракетные войска и постепенно (по мере наращивания количества и мощи ракет), сокращать другие виды вооружения. Чуйков, Крылов и Лучинский яростно защищали пехоту.