Каменистый Артем. Рай беспощадный

   – Я тоже не жалею: вы – интересный собеседник. Если будет желание, как-нибудь еще пообщаемся. Взгляд со стороны бывает полезен.
   – Конечно, пообщаемся.

* * *

   Жора не спал, и когда Макс улегся на песке, нетерпеливо зашептал:
   – Ну чего так долго! О чем вы там столько проболтали?
   – Да так… он очень интересный человек.
   – Никто не спорит. Но почему так долго?
   – Он решил, что я полезный собеседник. Сказал, что это не последняя наша беседа.
   – Что это с ним… Он в тебе какой-то интерес видит?
   – Не понял.
   – Чего непонятного! Нужен ты ему зачем-то. Обычно он пять минут допрашивает новеньких, и все. А с тобой до полной темноты говорил.
   – Если я ему и нужен, то понятия не имею для чего.
   – Ты это… Ты, если что, держись за него. Он здесь не главный, но… Он вообще здесь на особом положении.
   – Я это понял.
   – Он много чего может.
   – И это понял.
   – Да тише вы! Спать не даете! – прошипел один из подростков.
   – Уши заткни! – прикрикнул Жора.
   – Пасть лучше заткни! – донеслось уже снаружи.
   – Ладно. Спим, – вздохнул Жора. – Утром договорим или на рифах. Здесь не дадут.

Глава 10

   Утром договорить не удалось и на рифах тоже.
   На этот раз заминок с дневным заданием не было – Рыжий подошел к Максу, когда тот дожевывал остатки завтрака:
   – Значит, так. Сегодня будешь пахать в команде Большого. Готовь ноги – далеко придется идти.
   – Раз надо, то пойду. Жора тоже там будет?
   – Зачем этот балабол там нужен?
   – Я привык с ним…
   – Да? – Рыжий на миг задумался, а потом кивнул: – Ну раз у вас такая великая любовь, то пусть тоже идет – мне без разницы кого посылать балластом. К тому же его к тебе приставили, как к новенькому, грех разлучать. Только не потеряйте по дороге – этот пентюх на ровном месте может ноги сломать.
   Макс не знал, какая работа им предстоит, но, учитывая наличие в команде «элитного муравья», надеялся на нечто серьезное. Если это не повышение ранга, то как минимум неплохой шанс упрочить репутацию профессионала-пловца. Он не сомневался, что придется много и глубоко нырять – иначе почему взяли именно его?
   Большой разговорчивее не стал и предстоящую работу обрисовал смутно:
   – Значит, так: быстро собираемся и идем. Мы с тобой пустые корзины потащим, чтобы силы сохранить: нам нырять глубоко. У остальных будет вода и жрачка – обеда нам туда не принесут. Назад как получится: если много наберем, тогда и нам груз достанется. Если нет, то сами поволокут. Работать-то нам – они просто носильщики. Посмотрим сегодня, как хорошо ты ныряешь…

* * *

   Помимо Макса, Жоры и Большого в команде было два уже знакомых ему мальчишки: Снежок и Ник. Именно их он встретил первыми на пути к острову, но после этого не сталкивался, если не считать завтраков и ужинов. И еще был один постарше, но общаться с ним не доводилось, даже имени его не знал – лишь прозвище: Чукча. Невысокий коренастый парень лет семнадцати, со скуластым лицом и узкими глазами.
   Сборы были недолгими. Большой лично выдал каждому по корзине, придирчиво выбрав их из кучи под навесом на задах кухни. Затем прошли через Пустой мыс, и далее уже привычно: мелководье, рифы, прыжки по камням, натужные шаги через сопротивляющуюся толщу воды. Они удалялись в сторону, противоположную бую. Макса это радовало – чем дальше от места обитания Анфисы, тем на душе спокойнее.
   Интересно: за чем они будут нырять, если им на двоих четверку носильщиков выделили?
   Сутки в этом мире не совпадали с земными. Макс не знал, какова разница, но, похоже, чуть длиннее: минут на сорок или около того. Папин подарок продолжал исправно тикать – прошло почти три часа, прежде чем группа добралась до цели. По местным меркам очень приличное расстояние – теперь понятно, почему обед с собой понесли.
   Большой остановился на краю рифовой гряды, молча разулся, сел на край, свесил ноги в воду. Макс последовал его примеру – и отдых отличный, и можно спокойно осмотреться.
   Впереди простиралась круглая заводь, со всех сторон стиснутая невысокими рифовыми грядами. Почти посредине над водой выступал торец огромного цилиндра. Он возвышался над водой сантиметров на двадцать, а диаметр его был не меньше десяти метров. Поверхность грязная, но Макс не сомневался – это очередной металлический объект, неизвестно кем и неизвестно для чего поставленный.
   Большой начал пояснять:
   – Здесь очень глубоко – метров пятьдесят, если не больше. Эта штука, наверное, до самого дна тянется. На ней мидии любят жить. Мы время от времени приходим и собираем их. Когда первый раз здесь были, набрали очень много, но потом все меньше и меньше получалось. Мидии растут медленно – не даем мы им становиться большими. Я хорошо ныряю, а ты, Макс, говорят, еще лучше. Вот и проверим: если достанешь до глубины, где никто еще не собирал ничего, то добыча будет офигенной. Сможешь?
   – Попробую, – уклончиво ответил Макс и уточнил: – А мидий носильщики будут на берег оттаскивать?
   – Тут на рифе плотик жердевой спрятан – пару груженых корзин выдержит. Наше дело наверх вытаскивать, а ребята на берег будут отправлять. Как очистим все, что сможем, так и пойдем назад.

* * *

   Несмотря на безжалостно палящее солнце, поверхность цилиндра оказалась прохладной. Макс после заплыва уселся на краю, приводя дыхание в норму, а Большой отдыхать не стал – сразу нырнул. Появившись вскоре на поверхности, с досадой выдал:
   – Ни хрена. Пусто. Ни одной не увидел – только зародыши с копейку. Но ничего, все осмотреть надо. Хотя бы мелких набрать – должны быть обязательно. А ты чего сидишь? Ныряй давай!
   Макс проигнорировал требование – продолжил дыхательную гимнастику. И лишь когда Большой после третьей бесплодной попытки начал уже всерьез возмущаться, соскользнул в воду, пошел вниз.
   Перебирая руками по гладкой поверхности цилиндра, погружался все глубже и глубже. Дна видно не было – солнечные лучи далеко внизу пробивали темную водную толщу, но ничего не освещали. Похоже, насчет пятидесяти метров Большой поскромничал – здесь настоящая бездна. Макс не знал, насколько успел погрузиться, прежде чем наткнулся на первую неровность – что-то торчало на ровном металле.
   Ушел чуть в сторону, к находке. Есть! Увесистая черная раковина прилипла к поверхности цилиндра, а рядом устроилась парочка ее уменьшенных копий. Ухватил, расшатал, оторвал, засунул в трусы. Затем торопливо забрал оставшиеся – в груди уже поджимало.
   На последних крохах кислорода вынесся на поверхность, тут же услышав язвительное замечание от Большого:
   – Что? Решил все же искупаться? Ну и как водичка? Теплая?
   Не отреагировав, Макс, быстро отдышавшись, вывалил на край цилиндра добычу. Большой моментально сменил тон:
   – Есть! С почином! Глубоко сидели?!
   – Очень глубоко. Еле достал. Надо было в отлив приходить – хоть немного было бы легче.
   – Да без толку в отлив нырять – эта зараза при любом уровне воды всегда на одном месте остается.
   – Может, он плавает? Вроде буя?
   – А хрен его знает. На волнах вроде не колышется. Еще сможешь достать?
   – Не видел рядом ничего, но здесь еще осматривать и осматривать. Дыхание в норму приведу и попробую.
   – Ты дышишь как загнанный конь!
   – Гимнастика это. Дыхательная. Пловцам полезно.
   – Как это? Научишь?
   – Это долгое дело – к ней привыкнуть надо. Научу. Но потом – некогда сейчас.
   Макс нырял вновь и вновь, нечасто выбираясь без добычи. Наверху и впрямь было пусто, но зато в темной глубине, недоступной неопытным пловцам, мидии росли поодиночке и кучками. В самой большой попалось десятка четыре раковин – Максу пришлось делать несколько попыток, чтобы забрать их все. Большой вскоре понял, что напрасно насилует себя – за все время не достал ничего. В итоге устроился на цилиндре, принимая добычу Макса, и, наверное, испытывал угрызения совести из-за того, что наговорил лишнего поначалу.