Страница:
— Робин, — голос Мавра был неуверенным, — но как мы сможем наступать со столь малыми силами? На сегодня у нас менее трехсот относительно обученных солдат. Подготовка пришлых крестьян займет немало времени. В общем, если оставить в Ноттингеме нормальный гарнизон, то в поход можно выпустить около сотни бойцов. Это слишком мало для серьезного дела, таких сил хватит только для захвата небольших деревень.
— Ничего, — усмехнулся Робин, — главное в битву ввязаться, а там видно будет. Завтра с утра пойдем на холм к устройству связи, покажу вам нечто очень интересное. Наше войско от моей задумки неплохо усилится. Мягко говоря.
Возле наблюдательного поста стояли все члены совета Ноттингема. Робин, приведя их к гранитным скалам, повернулся к озеру и залюбовался глубокой синевой его чистых вод.
— Эх, красота-то какая! — протянул он.
— Красота, да не та, — заявил Хонда. — Ты обещал показать нечто, что поможет нам в бою с врагами. Мы надеялись увидеть парочку танков, а что получили? Кроме озера, я тут ничего интересного не вижу, напрашивается логический вывод — храмовых стражей будем топить в глубоких местах. Так? Могу внести достойное контрпредложение, самых злейших врагов, типа Валета или Зардрака, будем мочить в сортирах Ноттингема. И казнь достойная, и заветы своего российского президента вспомним. Дескать, не забываем его, помним и чтим!
— Не выйдет, — буркнул прагматичный Пересвет. — Все толчки недавно полностью опустошили. Наши химики во главе с твоей чокнутой Леной пытаются из говна выделить селитру.
— Кстати, Хонда, — язвительно заявил Мавр, — а как у вас с ней ночью, производственный запах не сильно мешает?
— Настоящему мужчине ночью могут помешать только хирургические причины, — с барственным достоинством произнес Хонда. — Кстати, моя ты хорошенькая, от тебя запах гораздо хуже, но нашим отношениям он никогда не мешал!
Ничуть не обидевшись на позорную клевету, негр повернулся к вождю:
— Ну, так что ты хотел нам показать?
Робин коротко свистнул, послышался стук копыт, из-за скалы стремительно выбежал единорог. Все невольно охнули. Благородный зверь мчался с огромной скоростью, под крепкой шкурой красиво перекатывались мощные мышцы, длинный хвост вытянулся почти горизонтально. Зелми был оседлан основательным, боевым седлом с высокой лукой, бока прикрывала кольчужная попона, шея и голова также были защищены. Единорог прогарцевал мимо ноттингемцев и остановился возле устройства связи. Указав на него рукой, Робин заявил:
— Все вы, конечно, знаете наших сказочных союзников. Они крепко выручили нас в трудную минуту, но в свою очередь ждут от нас помощи. Их отчизна — Первый Лес, оккупирована атонами, там они выращивают сейчас своих монстров. Единороги могут выводить свое потомство только там, а, кроме того, для пополнения магических сил им необходим Источник, захваченный нашими общими врагами. Они нам помогли и ждут теперь поддержки от нас. Понятно, что у Ноттингема сейчас нет армии для успешной атаки на Айтэг Бланориз, но они готовы ждать. Когда-нибудь мы станем сильнее и поможем нашим верным союзникам. Но пока придется начинать борьбу с тем, что есть.
— А седло ему зачем? — спросил Тевтон. — Ведь единороги вряд ли позволят нам на них кататься, разве что только девственницам. Странная получится конница!
— Вот тут ты ошибаешься, — усмехнулся Робин. — В рамках нашего договора зелми согласны отменить некоторые свои ограничения. Ездить на единороге труднее, чем на суфиме, но есть разница. Бык, какой бы он хороший ни был, неповоротлив, медленно набирает скорость, столь же долго тормозит или разворачивается. Зелми избавлены от таких недостатков, кроме того, способны развивать гораздо большую скорость, их серебристая шерсть очень прочная, хорошо держит рубящий удар, а выносливость этих созданий просто невероятна. Пришельцы исправно поставляют нам рулоны кольчужной сетки. Наши мастера уже сделали два десятка комплектов доспехов для единорогов.
— Ребят придется переучивать, — сказал Тевтон, — это все-таки не быки. Седло другое, высота посадки, скорость движения при ходьбе и галопе. Сам знаешь, мы никогда не пытались вступать в рукопашную на суфимах, храмовые стражи в таких схватках гораздо опытнее, с ними нам не сравниться.
— Понимаю, — кивнул Робин, — но сейчас мы получим огромное преимущество перед врагом. Помимо своих превосходных физических данных, единороги вполне разумные создания, в схватке они могут принимать независимые решения, сражаться копытами и несокрушимыми рогами. Если бойцы спешатся, зелми, оставшиеся без своих наездников, не останутся без дела, будут сражаться самостоятельно или под командованием человека. Нашу речь они прекрасно понимают, правда, только вертинский диалект. Сейчас необходимо срочно подготовить небольшой отряд всадников на единорогах. Даже сотня таких бойцов может нанести атонам серьезный ущерб. За счет скорости и выносливости мы сможем делать огромные переходы, нанося удары в самых неожиданных местах. Пусть все вокруг увидят, как непрочна власть жрецов, и сделают из этого правильные выводы.
— Надо отобрать подходящих людей, — сказал Тевтон. — Парни должны быть выносливыми, достойными своих «коней».
— Сату тоже придется подучить верховой езде, — добавил Мавр. — И Аниту не забыть, они работают в паре при выходе в десмериум, думаю, не стоит привлекать к этому кого-либо другого.
— Да, — согласно кивнул Робин, — дело это не особо сложное, но к Аните Сата привыкла, чувствует себя в ее компании гораздо спокойнее, а при магической схватке сохранение присутствия духа — главнейший фактор. Тевтон, ты лично займешься отбором достойных бойцов. Все, идите в Ноттингем, я пока поговорю с единорогом.
Переглянувшись, товарищи без комментариев покинули своего вождя. Они уже привыкли к его необычным способностям, и никто не сомневался в том, что Робин может телепатически общаться со сказочными созданиями. Проводив друзей, Игнатов подошел к единорогу и легко, не касаясь стремени, взлетел в седло.
— Скачи, Ромфаниум!
— Куда?
— Куда угодно!
— Тогда давай к двойной скале, которая высится на берегу озера. Там родник с очень вкусной водой, а я хочу пить.
— Давай!
— Робин, как прошла твоя беседа с друзьями?
— Отлично!
— Им понравился единорог в броне?
— Еще как!
— А ты принес мне сахар?
— Конечно, когда я о тебе забывал?
— Как хорошо! Я съем его возле ключа. А почему твои друзья не принесли сахар?
— Успокойся, обжора! Много сахара есть вредно, диабет получишь.
— Это тоже угощение?
— Нет. Это такая неприятная человеческая болезнь, иногда она возникает от неумеренного поглощения сладкого.
— Мы не болеем!
— Совсем?
— Да, Робин. Ведь мы не животные и не люди. Мы детские игрушки.
— Но ты говорил, что без Источника вы слабеете, теряете силу.
— Это не болезнь. Просто без силы Первого Леса мы не можем делать множество разных волшебных вещей. Когда ты был ребенком, я приходил в твои сны, но с великим трудом. Из всех зелми подобное удалось только мне, а ведь раньше любой из нас мог проделать такой путь с великой легкостью. Мы можем многое, но только не сейчас.
— Ромфаниум, а зачем ты приходил ко мне в детстве? Я ведь почти ничего из этого не помню, так, отдельные отрывки.
— Тебя надо было подготовить.
— К чему?
— Робин, я разговаривал с тобой, после моих слов ты должен был выбрать путь воина. Только так можно выжить в нашем мире, ты же сам понимаешь.
— Ты знал, что я попаду на эту планету?
— Конечно! Робин, хотя ты не помнишь моих слов, но они остались в твоем сердце. Посмотри на себя, ты очень сильный воин, равного тебе я не встречал! Все, к чему прикасаются твои руки, приносит победу!
— Ты внушал мне приказ стать опытным бойцом?
— Я ничего тебе не приказывал, мы на это неспособны. Но мои слова остались глубоко в твоей душе, ты всю жизнь совершенствовал свое воинское умение и сильный дух, и, угодив сюда, смог победить врагов, выжил сам и защитил друзей.
— А откуда ты узнал, что я попаду в Запретный Мир?
— Мне рассказал об этом Бог.
— Хранитель?
— Да Робин, у Бога много имен, но в то же время ни одного.
— А где он обитает?
— Весь мир его дом.
— Вся планета?
— Нет, Робин. Вся наша Вселенная.
— Сата сказала, что я его увижу.
— Значит так и будет, твоя исса никогда не обманывает. Вот и родник! Робин, слезай и доставай сахар, я хочу его съесть.
Глава 6
— Ничего, — усмехнулся Робин, — главное в битву ввязаться, а там видно будет. Завтра с утра пойдем на холм к устройству связи, покажу вам нечто очень интересное. Наше войско от моей задумки неплохо усилится. Мягко говоря.
* * *
От старого поселка остались жалкие обгорелые головешки. Во время осады здесь располагался наблюдательный пункт врагов, они сожгли все полуразрушенные постройки, ведь на лысом холме дров было мало, а большие костры требовали много топлива. На высокой скале по-прежнему дежурили наблюдатели Ноттингема, три бойца непрерывно следили за озером на случай появления орды хафидов. В начале весны сюда уже сунулось около полусотни дикарей, но их заметили издалека. Робин усадил в лодки сорок рейнджеров и арбалетчиков и вышел врагам навстречу. Победа была быстрой и бескровной — осыпаемые градом безжалостных стрел, хафиды пустились наутек, понеся огромные потери, ушли только две лодки из восьми. На берегу Стайры сейчас развернули целую верфь. Сооружали небольшую боевую галеру и несколько парусных баркасов с баллистами, против лодок дикарей это страшная сила, с таким флотом земляне будут контролировать все озеро.Возле наблюдательного поста стояли все члены совета Ноттингема. Робин, приведя их к гранитным скалам, повернулся к озеру и залюбовался глубокой синевой его чистых вод.
— Эх, красота-то какая! — протянул он.
— Красота, да не та, — заявил Хонда. — Ты обещал показать нечто, что поможет нам в бою с врагами. Мы надеялись увидеть парочку танков, а что получили? Кроме озера, я тут ничего интересного не вижу, напрашивается логический вывод — храмовых стражей будем топить в глубоких местах. Так? Могу внести достойное контрпредложение, самых злейших врагов, типа Валета или Зардрака, будем мочить в сортирах Ноттингема. И казнь достойная, и заветы своего российского президента вспомним. Дескать, не забываем его, помним и чтим!
— Не выйдет, — буркнул прагматичный Пересвет. — Все толчки недавно полностью опустошили. Наши химики во главе с твоей чокнутой Леной пытаются из говна выделить селитру.
— Кстати, Хонда, — язвительно заявил Мавр, — а как у вас с ней ночью, производственный запах не сильно мешает?
— Настоящему мужчине ночью могут помешать только хирургические причины, — с барственным достоинством произнес Хонда. — Кстати, моя ты хорошенькая, от тебя запах гораздо хуже, но нашим отношениям он никогда не мешал!
Ничуть не обидевшись на позорную клевету, негр повернулся к вождю:
— Ну, так что ты хотел нам показать?
Робин коротко свистнул, послышался стук копыт, из-за скалы стремительно выбежал единорог. Все невольно охнули. Благородный зверь мчался с огромной скоростью, под крепкой шкурой красиво перекатывались мощные мышцы, длинный хвост вытянулся почти горизонтально. Зелми был оседлан основательным, боевым седлом с высокой лукой, бока прикрывала кольчужная попона, шея и голова также были защищены. Единорог прогарцевал мимо ноттингемцев и остановился возле устройства связи. Указав на него рукой, Робин заявил:
— Все вы, конечно, знаете наших сказочных союзников. Они крепко выручили нас в трудную минуту, но в свою очередь ждут от нас помощи. Их отчизна — Первый Лес, оккупирована атонами, там они выращивают сейчас своих монстров. Единороги могут выводить свое потомство только там, а, кроме того, для пополнения магических сил им необходим Источник, захваченный нашими общими врагами. Они нам помогли и ждут теперь поддержки от нас. Понятно, что у Ноттингема сейчас нет армии для успешной атаки на Айтэг Бланориз, но они готовы ждать. Когда-нибудь мы станем сильнее и поможем нашим верным союзникам. Но пока придется начинать борьбу с тем, что есть.
— А седло ему зачем? — спросил Тевтон. — Ведь единороги вряд ли позволят нам на них кататься, разве что только девственницам. Странная получится конница!
— Вот тут ты ошибаешься, — усмехнулся Робин. — В рамках нашего договора зелми согласны отменить некоторые свои ограничения. Ездить на единороге труднее, чем на суфиме, но есть разница. Бык, какой бы он хороший ни был, неповоротлив, медленно набирает скорость, столь же долго тормозит или разворачивается. Зелми избавлены от таких недостатков, кроме того, способны развивать гораздо большую скорость, их серебристая шерсть очень прочная, хорошо держит рубящий удар, а выносливость этих созданий просто невероятна. Пришельцы исправно поставляют нам рулоны кольчужной сетки. Наши мастера уже сделали два десятка комплектов доспехов для единорогов.
— Ребят придется переучивать, — сказал Тевтон, — это все-таки не быки. Седло другое, высота посадки, скорость движения при ходьбе и галопе. Сам знаешь, мы никогда не пытались вступать в рукопашную на суфимах, храмовые стражи в таких схватках гораздо опытнее, с ними нам не сравниться.
— Понимаю, — кивнул Робин, — но сейчас мы получим огромное преимущество перед врагом. Помимо своих превосходных физических данных, единороги вполне разумные создания, в схватке они могут принимать независимые решения, сражаться копытами и несокрушимыми рогами. Если бойцы спешатся, зелми, оставшиеся без своих наездников, не останутся без дела, будут сражаться самостоятельно или под командованием человека. Нашу речь они прекрасно понимают, правда, только вертинский диалект. Сейчас необходимо срочно подготовить небольшой отряд всадников на единорогах. Даже сотня таких бойцов может нанести атонам серьезный ущерб. За счет скорости и выносливости мы сможем делать огромные переходы, нанося удары в самых неожиданных местах. Пусть все вокруг увидят, как непрочна власть жрецов, и сделают из этого правильные выводы.
— Надо отобрать подходящих людей, — сказал Тевтон. — Парни должны быть выносливыми, достойными своих «коней».
— Сату тоже придется подучить верховой езде, — добавил Мавр. — И Аниту не забыть, они работают в паре при выходе в десмериум, думаю, не стоит привлекать к этому кого-либо другого.
— Да, — согласно кивнул Робин, — дело это не особо сложное, но к Аните Сата привыкла, чувствует себя в ее компании гораздо спокойнее, а при магической схватке сохранение присутствия духа — главнейший фактор. Тевтон, ты лично займешься отбором достойных бойцов. Все, идите в Ноттингем, я пока поговорю с единорогом.
Переглянувшись, товарищи без комментариев покинули своего вождя. Они уже привыкли к его необычным способностям, и никто не сомневался в том, что Робин может телепатически общаться со сказочными созданиями. Проводив друзей, Игнатов подошел к единорогу и легко, не касаясь стремени, взлетел в седло.
— Скачи, Ромфаниум!
— Куда?
— Куда угодно!
— Тогда давай к двойной скале, которая высится на берегу озера. Там родник с очень вкусной водой, а я хочу пить.
— Давай!
— Робин, как прошла твоя беседа с друзьями?
— Отлично!
— Им понравился единорог в броне?
— Еще как!
— А ты принес мне сахар?
— Конечно, когда я о тебе забывал?
— Как хорошо! Я съем его возле ключа. А почему твои друзья не принесли сахар?
— Успокойся, обжора! Много сахара есть вредно, диабет получишь.
— Это тоже угощение?
— Нет. Это такая неприятная человеческая болезнь, иногда она возникает от неумеренного поглощения сладкого.
— Мы не болеем!
— Совсем?
— Да, Робин. Ведь мы не животные и не люди. Мы детские игрушки.
— Но ты говорил, что без Источника вы слабеете, теряете силу.
— Это не болезнь. Просто без силы Первого Леса мы не можем делать множество разных волшебных вещей. Когда ты был ребенком, я приходил в твои сны, но с великим трудом. Из всех зелми подобное удалось только мне, а ведь раньше любой из нас мог проделать такой путь с великой легкостью. Мы можем многое, но только не сейчас.
— Ромфаниум, а зачем ты приходил ко мне в детстве? Я ведь почти ничего из этого не помню, так, отдельные отрывки.
— Тебя надо было подготовить.
— К чему?
— Робин, я разговаривал с тобой, после моих слов ты должен был выбрать путь воина. Только так можно выжить в нашем мире, ты же сам понимаешь.
— Ты знал, что я попаду на эту планету?
— Конечно! Робин, хотя ты не помнишь моих слов, но они остались в твоем сердце. Посмотри на себя, ты очень сильный воин, равного тебе я не встречал! Все, к чему прикасаются твои руки, приносит победу!
— Ты внушал мне приказ стать опытным бойцом?
— Я ничего тебе не приказывал, мы на это неспособны. Но мои слова остались глубоко в твоей душе, ты всю жизнь совершенствовал свое воинское умение и сильный дух, и, угодив сюда, смог победить врагов, выжил сам и защитил друзей.
— А откуда ты узнал, что я попаду в Запретный Мир?
— Мне рассказал об этом Бог.
— Хранитель?
— Да Робин, у Бога много имен, но в то же время ни одного.
— А где он обитает?
— Весь мир его дом.
— Вся планета?
— Нет, Робин. Вся наша Вселенная.
— Сата сказала, что я его увижу.
— Значит так и будет, твоя исса никогда не обманывает. Вот и родник! Робин, слезай и доставай сахар, я хочу его съесть.
Глава 6
Завидев приближающийся отряд храмовой стражи, в деревне суетливо забегали испуганные жители, из ворот опрометью выскочил азат, распростерся в пыли, приняв жалкую, покорную позу. Его обступили солдаты. Зардрак подъехал поближе и, не покидая седла, скомандовал:
— Подними голову.
Испуганно выполнив приказ, крестьянин поспешно затараторил:
— Великий, я Тигир Праум Скатор, старший азат деревни Риева и рад приветствовать тебя в нашем селении!
— Что-то я не вижу твоей большой радости, — криво усмехнулся Зардрак.
— Великий, — взвыл перепуганный крестьянин, — мы живем в постоянном страхе. Повсюду одни еретики, никто теперь не боится гнева богов. Твои солдаты сжигают целые деревни, мы тоже страшимся такой участи.
— У вас в селении есть те, кто предается риумской ереси или ведет торг с проклятыми Одиноким Богом цохванами?
— Великий, в нашей Риеве все чтят Одинокого Бога. У нас есть орудия из серого металла, которые продают нечестивые цохваны, но мы их покупаем у проезжих торговцев, никто из нас не ходил к Большому озеру, в Ноттингем.
Глядя в перепуганные глаза крестьянина, Зардрак прекрасно понимал, что тот говорит далеко не всю правду. Наверняка кое-кто здесь проводил риумские ритуалы, слишком много их оберегов развешано в этих краях. Да и с цохванами они торговали, естественно, сами, не переплачивая бродячим посредникам. Такому искушению невозможно противостоять ни одному жадному крестьянину. По всей деревне сушились огромные связки весьма специфических трав. Благодаря Валету, жрец теперь знал, что их можно отдать на съедение рохо, так может делать любой цохван в Ноттингеме, а взамен получить ценные вещи, в том числе и стальные орудия.
В данной ситуации можно было поступить по-разному. Первый выход — сжечь деревню дотла, перебить почти всех обитателей. Второй — наказать только азата и нескольких особо подозрительных крестьян. Третий — ограничиться строгим устным внушением, пусть не забывают, кто настоящий хозяин этих мест. Посмотрев на азата еще раз, Зардрак, наконец, принял решение. Не похоже, что здесь очень сильны еретики, поселение исконно шоквутское. Надо умерить свой гнев, иначе на юге Вертины не останется ни одной уцелевшей деревни, а без подданных эта местность потеряет всякую ценность.
— Хорошо, — кивнул атон. — Если здесь и впрямь так почитают Одинокого Бога, то вам не причинят никакого вреда. Я, Зардрак акх Даутор, Великий Настоятель Заоблачного храма, прибыл со своими ближайшими помощниками для объезда окрестных поселений. Сейчас ты разместишь храмовых стражей и соберешь своих людей. Мы дружно проведем торжественную хвалу Одинокому Богу, потом я буду вершить справедливый суд по всем накопившимся тяжбам. Да, и приготовь зрелых эйко, тех, кому пора становиться ирранами, мы окажем им эту милость.
— Да, Великий, — подобострастно проговорил успокоившийся Тигир, — мы все сделаем очень быстро и хорошо, ты будешь нами доволен.
Отпустив азата, Зардрак развернулся к своим спутникам — Туксу, Валету и младшему атону Огиру акх Жевару:
— Деревню жечь не будем. Проведем торжественную хвалу, немного попируем, окажем честь местным эйко.
Валет не сдержал довольной ухмылки, такая жизнь ему все более нравилась. Зардрак едва сдержал свое раздражение, этот человек внушал ему немалое отвращение, но нельзя было не признать его немалую пользу. В Интере он спас своего хозяина, не дав выскочить из дома, когда на улице поднялся страшный шум. Младший атон, которого этот цохван не успел вовремя остановить, был тяжело ранен удивительным оружием. Приходится скрывать свои чувства и всячески награждать неприятного слугу, но с этим легко смириться.
Зардрак подозвал старшего офицера стражей, велел взять большую часть отряда и немедленно отправиться к соседней деревне, про нее было известно совершенно точно — там царит оголтелая риумская ересь. Семь десятков солдат даже без нуров легко справятся с нечестивыми мятежниками, темноту окрасит зарево пожара. Это зрелище еще более укрепит верноподданнические чувства обитателей ближайших селений, они трижды задумаются, прежде чем примкнуть к мятежникам и еретикам.
Тем временем жители торопливо собирались на пыльной деревенской площади. Наступал вечер, большая часть крестьян уже вернулась с полей, почти все были на месте. Тигир с парой младших азатов подогнал к атону группу молодых девушек.
— Великий, вот наши прекрасные эйко, ждущие своего часа!
Осмотрев перепуганных девчонок, Зардрак лениво указал пальцем на двух выбранных кандидаток в ирраны:
— Этих я возьму себе, вымойте их получше, чем остальных. Другими девками займутся мои приближенные.
— Но Великий! — удивился Тигир. — Твои избранницы совсем худые, здесь есть гораздо более толстые эйко!
— Ничего, меня вполне устраивают эти, — улыбнувшись, сказал Зардрак и еле слышно добавил. — Они хоть немного похожи на Сату Неомо Кайю.
Отряд ноттингемцев покинул свой город еще неделю назад. С той поры они значительно удалились от дома, но серьезных стычек пока еще не было. Робин вел маленькое войско причудливыми зигзагами, стараясь захватить в движении как можно большие территории, но у похода была и определенная конечная точка — храм Рогеса. По пути ноттингемцы не пропускали ни одной деревни — в некоторых их встречали очень хорошо, в других приходилось показывать силу, вешать азатов и иминов на воротах. Убили несколько схваченных послушников и младших атонов, а так же трех нуров, но боями это назвать было нельзя, никто из воинов не получил ни царапины.
Передовой дозор насторожился, бойцы приготовили оружие, на тропе показался суфим с парой наездников. Солдаты помчались вперед, окружили незнакомцев, заставили спешиться. Робин подскочил к месту действия, посмотрел на перепуганную парочку. Молодой парень и совсем юная девушка с тонкой фигуркой и огромными, страшно перепуганными глазами.
— Кто вы такие? — спросил вождь.
— Дорк Ратон Скатор, — сумрачно ответил парень, — а она Эйна Праум Ирда, дочь старшего азата. Мы идем из деревни Риевы.
— А что делаете здесь? Ночь уже на носу, до следующей деревни вы засветло не успеете.
— Мы… мы простые торговцы, — неуверенно ответил Дорк.
— Интересные дела, — усмехнулся Робин, — у вас отсутствуют товары, нет никаких вещей, седла, и того нет. Странные нынче пошли торговцы. Мне сдается, что ты врешь!
Глаза парня изумленно расширились, он, наконец, очнулся настолько, что смог спокойно рассмотреть странных солдат и их волшебных животных.
— Да кто вы такие? — охнул Дорк.
— Я Робин Игнатов, а это солдаты из города Ноттингема.
— Правда? — изумился парень.
— Посмотри сам, неужели мы похожи на храмовую стражу?
Девушка потрясенно вскрикнула, а Дорк засмеялся и радостно сообщил:
— Как замечательно, мы же шли как раз к вам, в Ноттингем.
— Зачем?
— Все говорят, что у вас нет власти атонов, никто не обижает крестьян, даже наоборот, вы помогаете им освоиться на новой земле, даете инструменты и скот. Вот мы и решили отправиться к вам.
— Странно это, — Робин покачал головой, — зачем же так спешить? Неужели нельзя было спокойно собраться в дорогу? Вы не взяли с собой ничего, кроме полудохлого быка.
— Нам было некогда, — вздохнул Дорк. — В Риеву сегодня нагрянул сам Зардрак акх Даутор. Он не стал никого убивать, но собрался провести посвящение наших эйко. А я с Эйной… мы… мы давно хотим быть вместе. Но она дочь старшего азата, а я сын простой дэйко, никто этого не позволит. Мы договорились бежать, но завтра, однако тут появился этот атон. Для меня ненавистна сама мысль, что он будет сжимать в своих объятиях мою Эйну!
— Я сама подговорила его бежать немедленно, — всхлипнула девушка. — Это моя вина.
Робин улыбнулся, перед ним было очередное подтверждение правильности его миролюбивой политики. В Ноттингем бежали самые смелые, инициативные люди, еще не забитые до состояния тупой скотины. Эта парочка не посчиталась с многовековыми обычаями, не испугал их и гнев страшного жреца, ради своего счастья они готовы были идти на что угодно. Такие люди пригодятся, с ними надо непременно дружить, потому что враги из них получаются самые страшные.
— Где ваша деревня? — спросил Робин.
— Осталась позади, мы идем уже почти час.
— Она большая?
— Да, тридцать дворов.
— Много там солдат у Зардрака?
— Около сотни, наверное. Но большая часть сразу ушла к Фарге.
— Зачем?
— Не знаю, наверное, сожгут. Там живут одни мрины, они начали возвращать свою старую веру, выгнали недавно сборщиков дани.
Робин обернулся к солдатам-проводникам, хорошо знакомым с местностью:
— Вы знаете, где это?
— Да! К Фарге ведет единственная тропа, но можно хорошо сократить путь через лес, пока довольно светло.
— Отлично! — Робин повернулся к влюбленной парочке, протянул пару стальных метательных ножей, достав их из седельной сумки:
— Вот, Дорк, возьми себе. В ближайшей деревне сразу обменяй на нормального суфима и еду, до Ноттингема ехать еще далеко. Старайтесь выбраться ближе к Стайре, вдоль нее идет самая удобная и безопасная дорога. Когда приедете, спросишь Мавра, вас к нему сразу отведут. Расскажешь о нашей встрече, передай, что все в порядке и поход идет по плану. Понял?
— Да!
— Ну все, Дорк, езжай дальше. И береги свою Эйну! — Робин погрозил пальцем. — Вернусь в Ноттингем, обязательно проверю, не дай бог, девчонка будет чем-нибудь обижена!
— Что вы! — воскликнул Дорк. — Дороже ее нет для меня человека! Спасибо вам, огромное!
— Не за что, прощай!
— Развернуться вдоль леса, приготовить луки и арбалеты. Шевелитесь!
Стражники быстро заметили появление новых персонажей, но в сумерках тяжело было рассмотреть подробности. Впрочем, опытные воины немедленно бросили грабить деревню и начали подтягиваться к окраине, собираясь атаковать противника плотной массой. Офицер медлил, неизвестно, что это за люди, возможно отряд таких же храмовых стражей, хотя ему здесь неоткуда взяться. Кроме того, его настораживал необычно большой размер всадников и странная поступь животных. Тьма скрывала пришельцев, но понятно было, что это необычные солдаты. Командир уже было решил вступить с ними в переговоры, но тут полетели первые стрелы, противник явственно обозначил свои враждебные намерения.
Робин выпустил три стрелы. Обученный Ромфаниум не шевелился, замер статуей, боясь сбить седоку прицел. Вокруг щелкали луки и арбалеты. В несколько мгновений враг получил сотню жалящих гостинцев. Стражники выставили копья и арны, помчались вперед, вытягиваясь в тупой клин. И тут сказалась неповоротливость суфимов. Ноттингемцы успели выпустить несколько сотен стрел, прежде чем Робин залихватски свистнул и помчался вдоль опушки. Грациозные единороги легко развернулись и понеслись в разные стороны, уходя из-под удара. Отряд разделился на две части, удалившиеся друг от друга в разные стороны. Враги с гневными криками осаживали разогнавшихся быков, стражники понимали, что их удар пришелся в пустое место. Стремительные ноттингемцы, обойдя слуг атонов с двух сторон, не прекращали обстрел. Стражники, потеряв скорость, могли им помешать только гневными воплями.
Стрелять из седла — великое искусство. Ноттингемцы пока не были столь искушенными, чтобы метать стрелы на скаку. Они останавливались, стреляли, отъезжали подальше, вновь стреляли. Стражники сыпались один за другим, рев раненных быков слился в сплошной гул. Робин не успел ополовинить свой колчан, когда враги побежали — их осталось не более десятка. Вслед убегающим стражам продолжали нестись смертоносные стрелы, в лесу скрылись считанные единицы. Ноттингемцы добили спешенных врагов и повернули к горящей деревне, чтобы помочь жителям справиться с пожарами. Надо было спешить, Робин надеялся еще до утра успеть нагрянуть в Риеву и проведать своих давних приятелей. Такого сюрприза атоны не ожидают.
— И почему же я тебя должен прощать?! — рявкнул ничего не понимающий жрец.
— Не доглядел, — всхлипнул крестьянин.
— Чего не доглядел?
— Великий, эйко, которую ты выбрал для себя, сбежала в лес.
— Как?! — изумился Зардрак. — Зачем же ей бежать от такой чести?
— Великий, это моя глупая дочь, Эйна Праум Ирда. Она водила дружбу с Дорком Ратоном Скатором, сыном презренной дэйко. Я наказал Эйну и его, запретил им даже приближаться друг к другу, но тщетно. Дочь предала меня, сбежала с этим оборванцем, опозорило всю нашу деревню! Мне нет прощения!
Зардрак угрюмо молчал. То, что здесь сейчас произошло, было огромным святотатством. Ни одна эйко не должна противиться воле владык гор. Ночь она могла провести с любым, кого выберет атон, и только жрец имел право снять с нее белую заколку, распустив волосы при людях. Этот древний, нерушимый обычай наглядно показывал народу, кто их господа. Любые нарушения права первой ночи карались немедленно и беспощадно. Зардраку иногда приходилось убивать людей только за то, что эйко успела с кем-то согрешить до него. Проступок на первый взгляд совсем нестрашный, что возьмешь с глупой девчонки, но в этом вопросе нельзя было оставлять безнаказанной ни одну мелочь. Все должны помнить своих владык и не покушаться даже на каплю их незыблемой власти, ведь любой мятеж возникает из крохотных капель неповиновения. Нет большего преступления, чем посягательство на привилегии правителей. Проклятье, а ведь он твердо решил не свирепствовать в этой деревне! Теперь придется наказать глупых беглецов, а если их не догонят, то родственников. Придется немного повременить с посвящением остальных эйко, пусть сластолюбец Валет погрызет пока себе локти. Зардрак уже приготовился произнести суровую речь, как вдруг послышался шум, на площадь вылетел стражник на взмыленном, вконец загнанном суфиме. Едва остановившись, несчастное животное, хрипя, завалилось на бок и умерло. Солдат успел выскочить из седла и подбежал к атону:
— Подними голову.
Испуганно выполнив приказ, крестьянин поспешно затараторил:
— Великий, я Тигир Праум Скатор, старший азат деревни Риева и рад приветствовать тебя в нашем селении!
— Что-то я не вижу твоей большой радости, — криво усмехнулся Зардрак.
— Великий, — взвыл перепуганный крестьянин, — мы живем в постоянном страхе. Повсюду одни еретики, никто теперь не боится гнева богов. Твои солдаты сжигают целые деревни, мы тоже страшимся такой участи.
— У вас в селении есть те, кто предается риумской ереси или ведет торг с проклятыми Одиноким Богом цохванами?
— Великий, в нашей Риеве все чтят Одинокого Бога. У нас есть орудия из серого металла, которые продают нечестивые цохваны, но мы их покупаем у проезжих торговцев, никто из нас не ходил к Большому озеру, в Ноттингем.
Глядя в перепуганные глаза крестьянина, Зардрак прекрасно понимал, что тот говорит далеко не всю правду. Наверняка кое-кто здесь проводил риумские ритуалы, слишком много их оберегов развешано в этих краях. Да и с цохванами они торговали, естественно, сами, не переплачивая бродячим посредникам. Такому искушению невозможно противостоять ни одному жадному крестьянину. По всей деревне сушились огромные связки весьма специфических трав. Благодаря Валету, жрец теперь знал, что их можно отдать на съедение рохо, так может делать любой цохван в Ноттингеме, а взамен получить ценные вещи, в том числе и стальные орудия.
В данной ситуации можно было поступить по-разному. Первый выход — сжечь деревню дотла, перебить почти всех обитателей. Второй — наказать только азата и нескольких особо подозрительных крестьян. Третий — ограничиться строгим устным внушением, пусть не забывают, кто настоящий хозяин этих мест. Посмотрев на азата еще раз, Зардрак, наконец, принял решение. Не похоже, что здесь очень сильны еретики, поселение исконно шоквутское. Надо умерить свой гнев, иначе на юге Вертины не останется ни одной уцелевшей деревни, а без подданных эта местность потеряет всякую ценность.
— Хорошо, — кивнул атон. — Если здесь и впрямь так почитают Одинокого Бога, то вам не причинят никакого вреда. Я, Зардрак акх Даутор, Великий Настоятель Заоблачного храма, прибыл со своими ближайшими помощниками для объезда окрестных поселений. Сейчас ты разместишь храмовых стражей и соберешь своих людей. Мы дружно проведем торжественную хвалу Одинокому Богу, потом я буду вершить справедливый суд по всем накопившимся тяжбам. Да, и приготовь зрелых эйко, тех, кому пора становиться ирранами, мы окажем им эту милость.
— Да, Великий, — подобострастно проговорил успокоившийся Тигир, — мы все сделаем очень быстро и хорошо, ты будешь нами доволен.
Отпустив азата, Зардрак развернулся к своим спутникам — Туксу, Валету и младшему атону Огиру акх Жевару:
— Деревню жечь не будем. Проведем торжественную хвалу, немного попируем, окажем честь местным эйко.
Валет не сдержал довольной ухмылки, такая жизнь ему все более нравилась. Зардрак едва сдержал свое раздражение, этот человек внушал ему немалое отвращение, но нельзя было не признать его немалую пользу. В Интере он спас своего хозяина, не дав выскочить из дома, когда на улице поднялся страшный шум. Младший атон, которого этот цохван не успел вовремя остановить, был тяжело ранен удивительным оружием. Приходится скрывать свои чувства и всячески награждать неприятного слугу, но с этим легко смириться.
Зардрак подозвал старшего офицера стражей, велел взять большую часть отряда и немедленно отправиться к соседней деревне, про нее было известно совершенно точно — там царит оголтелая риумская ересь. Семь десятков солдат даже без нуров легко справятся с нечестивыми мятежниками, темноту окрасит зарево пожара. Это зрелище еще более укрепит верноподданнические чувства обитателей ближайших селений, они трижды задумаются, прежде чем примкнуть к мятежникам и еретикам.
Тем временем жители торопливо собирались на пыльной деревенской площади. Наступал вечер, большая часть крестьян уже вернулась с полей, почти все были на месте. Тигир с парой младших азатов подогнал к атону группу молодых девушек.
— Великий, вот наши прекрасные эйко, ждущие своего часа!
Осмотрев перепуганных девчонок, Зардрак лениво указал пальцем на двух выбранных кандидаток в ирраны:
— Этих я возьму себе, вымойте их получше, чем остальных. Другими девками займутся мои приближенные.
— Но Великий! — удивился Тигир. — Твои избранницы совсем худые, здесь есть гораздо более толстые эйко!
— Ничего, меня вполне устраивают эти, — улыбнувшись, сказал Зардрак и еле слышно добавил. — Они хоть немного похожи на Сату Неомо Кайю.
* * *
Запретный Мир еще никогда не видел подобного зрелища — по лесной дороге двигался грозный отряд всадников на единорогах. Даже без учета волшебных животных в этом странном войске было много необычного. Каждого воина защищали великолепные доспехи из крепкой стали или титана, у многих поддета тонкая кольчуга. Все детали брони тщательно зачернены, не дают предательского блеска. Каждый воин держал в специальном седельном гнезде короткую пику или массивный арн, они не будут сильно мешать при движении в лесных зарослях. Сбоку наготове крепились луки или арбалеты, свисали мечи и секиры, оружия у всех хватало. В середине колоны двигались две красивые девушки, защищенные крепкими кольчугами двойного плетения. Возле них держалось с десяток бойцов, не отставая от подопечных ни на один шаг. Замыкал отряд табун из двух десятков неоседланных единорогов, защищенных кольчужными попонами и навьюченных провизией, палатками, запасным оружием и стрелами.Отряд ноттингемцев покинул свой город еще неделю назад. С той поры они значительно удалились от дома, но серьезных стычек пока еще не было. Робин вел маленькое войско причудливыми зигзагами, стараясь захватить в движении как можно большие территории, но у похода была и определенная конечная точка — храм Рогеса. По пути ноттингемцы не пропускали ни одной деревни — в некоторых их встречали очень хорошо, в других приходилось показывать силу, вешать азатов и иминов на воротах. Убили несколько схваченных послушников и младших атонов, а так же трех нуров, но боями это назвать было нельзя, никто из воинов не получил ни царапины.
Передовой дозор насторожился, бойцы приготовили оружие, на тропе показался суфим с парой наездников. Солдаты помчались вперед, окружили незнакомцев, заставили спешиться. Робин подскочил к месту действия, посмотрел на перепуганную парочку. Молодой парень и совсем юная девушка с тонкой фигуркой и огромными, страшно перепуганными глазами.
— Кто вы такие? — спросил вождь.
— Дорк Ратон Скатор, — сумрачно ответил парень, — а она Эйна Праум Ирда, дочь старшего азата. Мы идем из деревни Риевы.
— А что делаете здесь? Ночь уже на носу, до следующей деревни вы засветло не успеете.
— Мы… мы простые торговцы, — неуверенно ответил Дорк.
— Интересные дела, — усмехнулся Робин, — у вас отсутствуют товары, нет никаких вещей, седла, и того нет. Странные нынче пошли торговцы. Мне сдается, что ты врешь!
Глаза парня изумленно расширились, он, наконец, очнулся настолько, что смог спокойно рассмотреть странных солдат и их волшебных животных.
— Да кто вы такие? — охнул Дорк.
— Я Робин Игнатов, а это солдаты из города Ноттингема.
— Правда? — изумился парень.
— Посмотри сам, неужели мы похожи на храмовую стражу?
Девушка потрясенно вскрикнула, а Дорк засмеялся и радостно сообщил:
— Как замечательно, мы же шли как раз к вам, в Ноттингем.
— Зачем?
— Все говорят, что у вас нет власти атонов, никто не обижает крестьян, даже наоборот, вы помогаете им освоиться на новой земле, даете инструменты и скот. Вот мы и решили отправиться к вам.
— Странно это, — Робин покачал головой, — зачем же так спешить? Неужели нельзя было спокойно собраться в дорогу? Вы не взяли с собой ничего, кроме полудохлого быка.
— Нам было некогда, — вздохнул Дорк. — В Риеву сегодня нагрянул сам Зардрак акх Даутор. Он не стал никого убивать, но собрался провести посвящение наших эйко. А я с Эйной… мы… мы давно хотим быть вместе. Но она дочь старшего азата, а я сын простой дэйко, никто этого не позволит. Мы договорились бежать, но завтра, однако тут появился этот атон. Для меня ненавистна сама мысль, что он будет сжимать в своих объятиях мою Эйну!
— Я сама подговорила его бежать немедленно, — всхлипнула девушка. — Это моя вина.
Робин улыбнулся, перед ним было очередное подтверждение правильности его миролюбивой политики. В Ноттингем бежали самые смелые, инициативные люди, еще не забитые до состояния тупой скотины. Эта парочка не посчиталась с многовековыми обычаями, не испугал их и гнев страшного жреца, ради своего счастья они готовы были идти на что угодно. Такие люди пригодятся, с ними надо непременно дружить, потому что враги из них получаются самые страшные.
— Где ваша деревня? — спросил Робин.
— Осталась позади, мы идем уже почти час.
— Она большая?
— Да, тридцать дворов.
— Много там солдат у Зардрака?
— Около сотни, наверное. Но большая часть сразу ушла к Фарге.
— Зачем?
— Не знаю, наверное, сожгут. Там живут одни мрины, они начали возвращать свою старую веру, выгнали недавно сборщиков дани.
Робин обернулся к солдатам-проводникам, хорошо знакомым с местностью:
— Вы знаете, где это?
— Да! К Фарге ведет единственная тропа, но можно хорошо сократить путь через лес, пока довольно светло.
— Отлично! — Робин повернулся к влюбленной парочке, протянул пару стальных метательных ножей, достав их из седельной сумки:
— Вот, Дорк, возьми себе. В ближайшей деревне сразу обменяй на нормального суфима и еду, до Ноттингема ехать еще далеко. Старайтесь выбраться ближе к Стайре, вдоль нее идет самая удобная и безопасная дорога. Когда приедете, спросишь Мавра, вас к нему сразу отведут. Расскажешь о нашей встрече, передай, что все в порядке и поход идет по плану. Понял?
— Да!
— Ну все, Дорк, езжай дальше. И береги свою Эйну! — Робин погрозил пальцем. — Вернусь в Ноттингем, обязательно проверю, не дай бог, девчонка будет чем-нибудь обижена!
— Что вы! — воскликнул Дорк. — Дороже ее нет для меня человека! Спасибо вам, огромное!
— Не за что, прощай!
* * *
Отряд ноттингемцев спешил изо всех сил, но у врага была очень большая фора времени. Когда передовой дозор показался из леса, начали загораться первые дома, в деревне вовсю хозяйничали храмовые стражники. С ходу оценив обстановку, Робин воскликнул:— Развернуться вдоль леса, приготовить луки и арбалеты. Шевелитесь!
Стражники быстро заметили появление новых персонажей, но в сумерках тяжело было рассмотреть подробности. Впрочем, опытные воины немедленно бросили грабить деревню и начали подтягиваться к окраине, собираясь атаковать противника плотной массой. Офицер медлил, неизвестно, что это за люди, возможно отряд таких же храмовых стражей, хотя ему здесь неоткуда взяться. Кроме того, его настораживал необычно большой размер всадников и странная поступь животных. Тьма скрывала пришельцев, но понятно было, что это необычные солдаты. Командир уже было решил вступить с ними в переговоры, но тут полетели первые стрелы, противник явственно обозначил свои враждебные намерения.
Робин выпустил три стрелы. Обученный Ромфаниум не шевелился, замер статуей, боясь сбить седоку прицел. Вокруг щелкали луки и арбалеты. В несколько мгновений враг получил сотню жалящих гостинцев. Стражники выставили копья и арны, помчались вперед, вытягиваясь в тупой клин. И тут сказалась неповоротливость суфимов. Ноттингемцы успели выпустить несколько сотен стрел, прежде чем Робин залихватски свистнул и помчался вдоль опушки. Грациозные единороги легко развернулись и понеслись в разные стороны, уходя из-под удара. Отряд разделился на две части, удалившиеся друг от друга в разные стороны. Враги с гневными криками осаживали разогнавшихся быков, стражники понимали, что их удар пришелся в пустое место. Стремительные ноттингемцы, обойдя слуг атонов с двух сторон, не прекращали обстрел. Стражники, потеряв скорость, могли им помешать только гневными воплями.
Стрелять из седла — великое искусство. Ноттингемцы пока не были столь искушенными, чтобы метать стрелы на скаку. Они останавливались, стреляли, отъезжали подальше, вновь стреляли. Стражники сыпались один за другим, рев раненных быков слился в сплошной гул. Робин не успел ополовинить свой колчан, когда враги побежали — их осталось не более десятка. Вслед убегающим стражам продолжали нестись смертоносные стрелы, в лесу скрылись считанные единицы. Ноттингемцы добили спешенных врагов и повернули к горящей деревне, чтобы помочь жителям справиться с пожарами. Надо было спешить, Робин надеялся еще до утра успеть нагрянуть в Риеву и проведать своих давних приятелей. Такого сюрприза атоны не ожидают.
* * *
— Прости нас, великий! — Старший азат Риевы Тигир Праум Скатор униженно корчился у ног Зардрака.— И почему же я тебя должен прощать?! — рявкнул ничего не понимающий жрец.
— Не доглядел, — всхлипнул крестьянин.
— Чего не доглядел?
— Великий, эйко, которую ты выбрал для себя, сбежала в лес.
— Как?! — изумился Зардрак. — Зачем же ей бежать от такой чести?
— Великий, это моя глупая дочь, Эйна Праум Ирда. Она водила дружбу с Дорком Ратоном Скатором, сыном презренной дэйко. Я наказал Эйну и его, запретил им даже приближаться друг к другу, но тщетно. Дочь предала меня, сбежала с этим оборванцем, опозорило всю нашу деревню! Мне нет прощения!
Зардрак угрюмо молчал. То, что здесь сейчас произошло, было огромным святотатством. Ни одна эйко не должна противиться воле владык гор. Ночь она могла провести с любым, кого выберет атон, и только жрец имел право снять с нее белую заколку, распустив волосы при людях. Этот древний, нерушимый обычай наглядно показывал народу, кто их господа. Любые нарушения права первой ночи карались немедленно и беспощадно. Зардраку иногда приходилось убивать людей только за то, что эйко успела с кем-то согрешить до него. Проступок на первый взгляд совсем нестрашный, что возьмешь с глупой девчонки, но в этом вопросе нельзя было оставлять безнаказанной ни одну мелочь. Все должны помнить своих владык и не покушаться даже на каплю их незыблемой власти, ведь любой мятеж возникает из крохотных капель неповиновения. Нет большего преступления, чем посягательство на привилегии правителей. Проклятье, а ведь он твердо решил не свирепствовать в этой деревне! Теперь придется наказать глупых беглецов, а если их не догонят, то родственников. Придется немного повременить с посвящением остальных эйко, пусть сластолюбец Валет погрызет пока себе локти. Зардрак уже приготовился произнести суровую речь, как вдруг послышался шум, на площадь вылетел стражник на взмыленном, вконец загнанном суфиме. Едва остановившись, несчастное животное, хрипя, завалилось на бок и умерло. Солдат успел выскочить из седла и подбежал к атону: