Создание целого веера конфликтов и споров по вопросам, которые на фоне главной проблемы яйца выеденного не стоят, - признак того, что идет кампания манипуляции сознанием.
   Особые ловушки для общественного сознания - ложные цели. Их расставляют, как на войне расставляют макеты танков и самолетов для отвлечения авиации противника. В ходе реформы, начиная с Гайдара, вся машина пропаганды вещала тоном, не терпящим даже тени сомнения: главная цель экономической политики - недопущение дефицита госбюджета. Никто даже из самой крутой оппозиции не осмелился возразить. А здравый смысл так и кричит: да разве может это быть целью экономики? Рассмотрим один пример.
   В России необратимо подрывается плодородие пашни - основного национального достояния. Подумайте только, Россия сегодня вносит в гектар пашни в 6-7 раз меньше удобрений, чем страны "третьего мира" - Бразилия, Мексика. За пять лет скатиться с уровня развитой страны на уровень во много раз более низкий, чем голодающие страны! Рынок - механизм, соединяющий производство с общественной потребностью, и, как нас убеждали академики, он это якобы делает лучше, чем план. В России мы имеем острую общественную потребность в удобрениях (и, далее, в продуктах питания). И имеем их развитое производство. Как их соединил тот "рынок", тот экономический уклад, который создан режимом Ельцина? Он их катастрофически разъединил. Допустим, это - гримаса рыночной стихии.
   Что в таком положении делает нормальное государство? Оно компенсирует нестыковку рынка, давая селу (фермерам, колхозам, помещикам, плантаторам неважно) из бюджета дешевый кредит или даже субсидию, чтобы соединить потребность и производство. Закупив удобрения и получив богатый урожай за счет солнечной энергии и зеленого листа, сельское хозяйство с лихвой, многократно покроет помощь государства.
   Крупнейший экономист ХХ века Дж.Кейнс доказал, что ради того, чтобы соединить в дееспособную систему имеющиеся в стране ресурсы (рабочие руки, фабрики, землю и солнце), надо, если не хватает денег в казне, идти на дефицит госбюджета - "занимать у будущего". Дефицит госбюджета - зло, но зло несравненно меньшее, чем простаивающие ресурсы, особенно даровые (солнечная энергия). Оживление ресурсов дает выгоду, по размерам совершенно несопоставимую с ущербом от дефицита госбюджета. Поняв это, Рузвельт начал Новый курс в США и вытащил страну из тяжелейшей Великой депрессии, во время которой рынок "разъединил" производство и потребности.
   Но настолько одурачили людей, что все даже заикнуться боятся о ложности объявленной цели. Никто из оппозиции не осмелится сказать, как Рузвельт, простую вещь: ради того, чтобы заставить вновь заработать хозяйство, мы, будь наша власть, закупили бы ресурсы и дали бы их хозяевам-производственникам, пусть бы у нас пару лет был высокий дефицит госбюджета. Рузвельт называл это "заправить насос водой". Главное, чтобы насос заработал.
   Другое важное условие успешной манипуляции - умолчание сроков "переходного периода". В манипуляции широко используется хорошо изученное в психологии свойство человеческого характера - продолжать начатое дело, не останавливаться на полпути, даже если вскрылись неизвестные ранее препятствия. Часто они даже увеличивают решимость. Поэтому, вовлекая людей в нужные манипулятору действия, большие усилия и изощренность прилагаются к тому, чтобы представить эти действия гораздо более легкими и краткосрочными, чем они наверняка будут. Радужные перспективы с высокими идеалами рисуют все манипуляторы, даже если их цель сводится к тому, чтобы обобрать сограждан.
   Уже на заключительной стадии перестройки, когда начался последовательный развал всей системы народного хозяйства СССР и для специалистов были очевидны катастрофические последствия (их прогноз сбылся с высокой точностью), пропагандистская машина Горбачева сумела внушить большинству граждан веру в скорое благоденствие. В начале 1989 г., когда спад производства стал явным, лишь 10% опрошенных ожидали ухудшения экономического положения в течение следующих 2 лет. Тогда для подкрепления утопических ожиданий правительство продало весь золотой запас СССР (в начале перестройки он составлял 2 тыс. т золота) и сделало большие долги у иностранных кредиторов. Одновременно были прекращены все капиталовложения в хозяйство. На эти огромные средства закупался импортный ширпотреб, который вывалился на граждан, как из рога изобилия. Депутаты ходили по квартирам и составляли списки на получение прекрасных немецких ботинок по бросовой цене (я до сих пор их ношу).
   В 1990-1991 гг. в результате изменений в системе хозяйства был практически разрушен потребительский рынок, и люди начали терпеть лишения. Однако речь Ельцина в октябре, когда он призвал продолжить начатый курс реформ и перейти к либерализации цен и приватизации промышленности, была встречена если не с энтузиазмом, то благосклонно. Он же прямо сказал: "Трудно будет всем два-три месяца, а потом начнется подъем".
   Поразительно, но сознательный обман общества даже сегодня, при виде массовых страданий обманутых людей, не вызывает в среде политиков никакого осуждения. Напротив, его оценивают как эффективный. На круглом столе в "Независимой газете" 17 мая 2000 г. ее главный редактор В.Третьяков так отозвался о ловкости Е.Гайдара: "Представьте, если бы Гайдар пришел к Ельцину и сказал: будем вводить реформы, и через десять лет все будет хорошо - не так, как требовал Ельцин, - успех через полгода, а через 10 лет. И будет гиперинфляция процентов 1000-2000... Если бы он так сделал, Ельцин бы тут же ударил его кулаком по голове, и Гайдар не стал бы премьер-министром. Поэтому Гайдар на всякий случай сказал: инфляция составит 50%, и к концу года все будет нормально. Я предполагаю, что Гайдар как эксперт был тогда достаточно грамотен, но не говорил правду из идеологических соображений, потому что считал, что нужен капитализм, а это зависит от Ельцина, ему надо сказать то, что он хочет услышать, а дальше пойдет, и уже ничего нельзя будет сделать".
   Вдумайтесь в эту конструкцию! Человек сознательно лжет "из идеологических соображений", причем своей ложью прикрывает не благо, а губительные для страны изменения, но в элитарном кружке, который обсуждает вопрос "Чем больно наше экспертное сообщество?", это называют не преступным должностным подлогом, а - "грамотный эксперт". Ни В.Третьяков, ни собравшиеся эксперты "реформаторов" не видят во лжи Гайдара ничего зазорного или патологического, они ее считают законным атрибутом "грамотного эксперта". В.Третьяков как будто не замечает абсурдности своего критерия: "успех через полгода" это ложь, а "успех через 10 лет" был бы, по его мнению, правдой. Ведь десять-то лет уже прошли! Неужели не видно, что в настоящую катастрофу мы только-только втягиваемся? Десять лет реформы мы протянули на ресурсах старой советской системы, но теперь-то они подходят к концу, а новые капиталовложения еще даже не начинали делать. В чем же видит В.Третьяков "грамотность" Гайдара, назови он дату "успеха" 2000 г.?
   В последние годы "реформаторы" от умолчания цели, социальной цены и сроков проекта перешли к тотальному, доходящему до абсурда утверждению, что проекта вообще не существовало. Эта мысль сначала обкатывалась в узком кругу самих идеологов перестройки и реформы, а в последнее время вводится в широкий оборот.
   Мне пришлось участвовать в дебатах на телевидении с Ф.Бурлацким одним из "прорабов перестройки", и В.Никоновым - "аналитиком" из команды Ельцина. Ведущий задал мне вопрос: почему довольно успешно прошла либеральная реформа в Испании после смерти Франко, а у нас не идет? Я много раз бывал в Испании, изучал их опыт. Да и не только в Испании или Китае успешно провели подобные реформы, а и в Японии, Южной Корее, ФРГ. Опыта достаточно, и ответ-то прекрасно известен специалистам и у нас, и на Западе. Так что я и сказал то, что все мы за нашим столом знали, да говорить стеснялись. Я сказал, что ни в Японии, ни в Китае или Испании в ходе реформы не ставилось целью сломать все жизнеустройство, сменить "тип цивилизации", попросту уничтожить страну как "империю зла". А в СССР, а потом в РФ, была поставлена именно такая задача. Сегодня мы пожинаем плоды этого разрушения. Вторая причина, говорю, уже не такая фундаментальная, но очень важная: ни в одной из успешно проведших реформу стран не нашлось малой, но влиятельной социальной группы у власти, которая бы ненавидела свою страну, ее народ и ее культуру. А в СССР такая прослойка нашлась, и она убийственный проект взялась выполнить.
   Мои собеседники возмущенно воздели руки: как же можно такое говорить, среди бела дня, в центре Москвы! Однако насчет ненависти к СССР, России и ее культуре спорить не приходится. Я предложил вспомнить весь поток публикаций 1989-1992 гг. в журналах "Огонек", "Столица" и им подобных, а также в таких серьезных академических изданиях, как журнал "Вопросы философии". Назвал авторов. Все эти тексты имеются, они поддаются строгому научному анализу (такой анализ ведется). Что же тут возмущаться, факт налицо: была изложена развитая, продуманная, изложенная видными деятелями философия ненависти к России, характеру ее народа, его способу трудиться, его быту и привычкам, даже к природе.
   До этого был я на одном семинаре у "демократов", и все они тоже в один голос твердили: не было никакого проекта, мы "хотели как лучше". Тогда я подумал: жалкие люди, хотят получше выглядеть перед историей, стесняются того, что натворили. Даже симпатию они вызвали своими наивными попытками оправдаться. Но тут передо мной сидел многолетний помощник Брежнева, а потом Горбачева, рядом с ним молодой и растущий кадр из команды Ельцина. И - вновь эта детская песенка. Я был просто поражен. Значит, это продуманная формула. Ничего не знаем, никакой программы не было, так все само собой пошло кувырком, потому что народ негодный - то раб, то вор.
   Никонов даже на меня огрызнулся: говорить, что имелся какой-то вызревший проект, это значит верить в заговоры. А это, мол, паранойя и попахивает ненавистью к жидомасонам. Это дешевая уловка. При чем здесь заговоры и при чем "поэтапный график мероприятий", которого, по словам Бурлацкого, якобы не было у Горбачева (сам Горбачев, кстати, всегда хвастался, что программа есть и все идет по плану)? Зачем притворяться глупенькими? Когда речь идет о проектах масштаба перестройки как слома цивилизации, имеют в виду не эти мелочи. Даже "холодная война" на этом фоне - частная операция, техническое средство. Кстати, сейчас, через 50 лет, на Западе рассекречивают и публикуют многие документы "холодной войны". Видно, какая это была грандиозная программа, сколько в нее было вложено денег и какая огромная армия образованных специалистов работала. Так что - это тоже "нелепая вера в заговор"? В существование этой программы тоже верить неприлично?
   Конечно, при научном исследовании проекта перестройки и реформы приходится изучать не тексты Новодворской и Хазанова (хотя и это ценный материал для понимания того, как действовала вся машина). Главные мысли - в трудах видных экономистов, философов, историков, Аганбегяна и Заславской, Мамардашвили и Гефтера. Они меньше известны широкой публике, высказывания их не так скандальны. Казалось бы, уже можно было бы без гнева и пристрастия восстановить замысел той программы, которая поставила страну на грань гибели. Тогда бы и нащупали путь к спасению. Нет, и слышать об этом не желают. Не было никакой программы, и все тут. Нельзя не поразиться неискренности этих людей. Они, находясь у власти, знают, к каким последствиям ведет каждый их важный шаг, но скрывают это от общества. Они не готовят никаких мер, чтобы смягчить эти последствия или потом как-то выправить урон. Эти меры и нельзя готовить, раз все делается тайком.
   Что же понимать под "проектом перестройки и реформ"? Если мы установим, что такой проект имеется, то все шаги и Чубайса, и Кириенко видятся по-иному. Это не "ошибки молодых реформаторов", и нельзя надеяться, что они их станут исправлять. Это - последовательное выполнение общего большого замысла. Отсюда мы и должны исходить в наших мыслях и делах.
   История дала нам очень хорошо изученный и прямо отвечающий на наш вопрос случай - Великую Французскую революцию. Она разрушила Старый Порядок (эти слова даже писали с большой буквы, чтобы подчеркнуть масштаб этой революции, которая действительно изменила все жизнеустройство). Общепризнанно, что эта революция следовала грандиозному проекту, который вызревал в течение полувека и сам вытекал из философского и культурного течения, которое было названо Просвещением. Иными словами, нельзя сказать, что говорить о проекте Великой Французской революции - значит следовать теории заговора (хотя в техническом ее исполнении была велика роль заговорщиков и вообще теневых политических сил, например, масонов). Как же вызревал тот проект и в чем выразился? В том, что группа видных деятелей культуры и науки Франции в течение длительного времени целенаправленно и систематически описывали все главные устои Старого Порядка и убеждали общество в том, что эти устои негодны и должны быть сломаны.
   Что же у нас? По типу - то же самое. Видные деятели интеллигенции целенаправленно и методически убеждали граждан в негодности всех устоев советского порядка. Я с 1960 г. работал в Академии наук и прекрасно помню все разговоры, которые непрерывно велись в лаборатории, на домашних вечеринках или в походе у костра - оттачивались аргументы против всех существенных черт советского строя. Так и вызревало то, что я назвал "проектом перестройки и реформы".
   4. ЛОЖНАЯ МУДРОСТЬ
   Разберем подробнее тот ложный афоризм, который взял как безотказное оправдание своих действий премьер-министр С.Кириенко в 1998 г. - надо жить по средствам. Для начала заметим, что широко бытует ошибочное убеждение, будто выход из кризиса - проблема экономическая и ответ должны дать экономисты. На деле экономиста можно уподобить инженеру-эксплуатационнику, который обеспечивает нормальную работу данной хозяйственной машины (или даже ее подсистемы - смазки, питания). Такой инженер часто не знает и даже не обязан знать теоретических принципов всей машины - например, термодинамики как теории паровой машины. И уж тем более инженер, специалист по дизелям, не обязан знать теории машины совсем иного рода (например, ядерной физики как основы атомного реактора).
   "Жить по средствам" - понятие, далеко выходящее за рамки экономики. Оно говорит о жизнеустройстве. Упрекая нас в том, что мы привыкли жить не по средствам, отводят внимание от главного: вся реформа Горбачева-Ельцина только потому и стала возможной, что всех нас, весь наш народ, долго соблазняли - и наконец соблазнили - жить не по средствам. И жить не по средствам в главном, в самом существенном. Это вопрос не экономики, а культуры, духа. Нас соблазнили отказаться от одного из главных устоев советской жизни - непритязательности и нестяжательства. Эти вещи связаны.
   Из сути общества как семьи вытекал и принцип хозяйства - думать обо всей семье и жить по средствам. На этом строилась вся наша цивилизация. Помню, после войны у нас в доме была старая бутылка с хорошей пробкой - для масла. Кончалось масло, я шел в магазин, и мне из бочки черпаком наливали. Я ощущал рукой форму, фактуру стекла, вес. Это была одна из набора тех простых вещей, которые полвека "держали" семью.
   В какой-то момент началась модернизация нашей жизни. Сначала исчезли бочки с маслом, потом и поставленные было автоматы для розлива (помните: бросил полтинник - получай в свою бутылку). Исчезли и старые бутылки. Появилась удобная упаковка из пластика. Пустую - в мусор. Мы стали переходить к "цивилизации упаковки" - а значит, к разрушению СССР как семьи. Оплатить упаковку можно было только через обеднение части народа.
   Пластиковая бутылка для масла - мелочь, для примера. В целом на Западе совокупные затраты на упаковку потребительских товаров примерно равны стоимости этих товаров. В СССР как в семье мы могли жить только скромно - иногда есть сласти, но из простого бумажного пакета. Решив тратиться на упаковку, мы должны были так сократить количество самих сластей, что их могло хватить лишь меньшинству. А чтобы это узаконить и отодвинуть большинство, надо было уничтожить советский строй. Впрочем, большинству дали рекламу сластей по телевизору - людям и незачем теперь жевать их, они, глядя в экран, представляют себе их вкус даже более прекрасным, чем он есть на самом деле.
   В этом суть того поворота, на который согласился наш народ. Согласился по незнанию, по лени, под влиянием обмана - неважно. Важно не то, почему согласился, а то, что не видно никакой воли к тому, чтобы осознать тот выбор, во весь голос заявить о нем - признать его или отвергнуть.
   В советское время мы жили именно по средствам - долгов не набирали и даже концессий иностранцам не давали. Но и армия была сыта и вооружена, и шахтеры не голодали, и хоккеистов не продавали. Дело, конечно, в советском типе хозяйства, ему по эффективности не было равных. Но советское плановое хозяйство было бы само невозможно без этих двух духовных условий непритязательности и нестяжательства народа.
   Образно говоря, для того, чтобы иметь и надежный достаток, и безопасность, и независимость, и возможность постоянно улучшать понемногу жизнь, требовалось, чтобы народ был согласен ходить в домотканом. И народ был до поры до времени согласен - те поколения, что знали цену и безопасности, и независимости. Но то меньшинство стяжателей, которое страдало от такой жизни, обратилось к молодежи, которая, в общем, была нами избалована. И молодежь возмутилась всем домотканым и потребовала себе модной фирменной одежды. Затем и все вошли во вкус, шахтеры захотели ездить на "тойоте" и помогли уничтожить советскую власть. Сейчас у них "тойоты" уже развалились, на бензин денег нет, и шахтеры недовольны. Но я не слышал, чтобы они раскаялись в главном, они только просили сменить Ельцина на Лебедя, а потом попросят сменить Путина на кого-нибудь из "новых". Пока сменят, и шахтеров не будет, поскольку шахты будут закрыты. Наши шахты это тоже вещь "домотканая". Не уметь самим делать "тойоты", а ездить на них - это и есть "жить не по средствам".
   Соблазн проводили в два этапа. Сначала нам всеми средствами показывали и объясняли, какие плохие товары выпускает советская промышленность по сравнению с западной. Тут и Аркадий Райкин старался, и Рина Зеленая, не говоря уж о профессиональных идеологах. При этом яд подавался даже с патриотической ноткой: ведь можем же делать прекрасные истребители и ракеты, почему же мясорубки плохие! Сравнение было такое сильное, что мало кому приходил на ум вопрос: а есть ли у нас средства на то, чтобы все делать на таком высоком уровне качества - и истребители, и мясорубки? И если средств недостаточно, то правильно ли было бы делать хорошие мясорубки, но плохие истребители?
   Второй этап соблазна ударил еще сильнее: при Горбачеве отменили план и монополию внешней торговли, в страну хлынули импортные товары, и почти каждый смог пощупать их руками, попробовать в деле. Пожалуй, сегодня едва ли не большинство мечтает, чтобы демократы поскорее прикончили все отечественное производство, чтобы вообще наши товары под ногами не болтались, полки не занимали.
   Мне могут сказать, что просто люди получили свободу и поступают вполне разумно - выбирают лучшие товары. А раньше, при тоталитаризме, плановая система всех заставляла пользоваться плохими советскими мясорубками и ездить на "запорожце". Чтобы показать ложность такого объяснения, я и применил слово "домотканый". Ведь главное в домотканой одежде не то, что она хуже фирменной, а то, что она не покупается, а делается дома. Почему же крестьянин ее носил? Почему он носил лапти? Разве не было в лавках хороших сюртуков и сапог? Какой Госплан ему не разрешал?
   Дело было в том, что крестьянин держал двор и должен был гарантировать жизнь семьи, внуков и правнуков. Поэтому он глядел далеко вперед и соотносил все доходы и расходы. Он именно жил по средствам, и на потребление выделял лишь то, что оставалось после надежного обеспечения производства и главных условий выживания. Конечно, сапоги ему нравились больше лаптей, но он их не покупал, пока не купит лошадь и плуг. Он ходил в домотканом.
   Наш советский строй вырос из крестьянской культуры - она перемолола просвещенных троцких и бухариных. Но крестьянин не умеет объяснять свой взгляд на вещи, особенно тем своим детям, которые кончили университет. Наш средний интеллигент, когда-то сдавший экзамен по политэкономии, выдвинет убедительный для него довод: домотканая одежда не только хуже, но и дороже, требует больше труда - тут он знанием трудовой теории стоимости щегольнет. То ли дело промышленное производство, разделение труда и т.д. - и лучше, и дешевле. Он будет прав с точки зрения политэкономии - науки о рыночной экономике. Но крестьянский двор - не рыночная экономика, не все здесь измеряется деньгами. Если нет денег на лошадь, то приходится бессонными ночами ткать дома полотно на портки. Другого источника экономии у крестьянина нет, транши от МВФ он не получал и не хотел получать. Поэтому если взять все в целом, то домотканая вещь, несмотря на ее низкое качество и перерасход труда, для крестьянина лучше, чем покупная.
   При рыночной жизни, конечно, выгоднее продать свой труд, в котором ты поднаторел, и купить продукт труда другого специалиста, а не делать его самому. Но зимой труд крестьян никто не покупал, и они при лучине пряли и ткали для себя. Так было и с СССР - нас на мировой рынок не пускали, за икру и за водку много валюты не получишь. Немного вздохнули в 70-е годы с нефтью и газом, но все это были крохи. Приходилось почти все делать самим топорно и трудно.
   Чтобы можно было "ходить в домотканом", накапливая хозяйственные силы, нужно было быть независимой страной - иначе соблазнят и разорят. Так англичане вторглись в слабую Индию со своим дешевым текстилем и разорили многомиллионное сословие индийских ткачей. Индия стала колонией, а ткачи умерли с голоду - а потом и другие индусы стали голодать (а до этого Индия голода вообще не знала). Нас защищало сильное советское государство. Сегодня Чубайс и Черномырдин впустили в Россию "англичан", и все наши рабочие и инженеры - как индийские ткачи. Чтобы они не шумели, им не дают умереть с голоду, им дают угасать.
   В каком же смысле продукты ширпотреба, которыми мы пользовались в советское время, были "домоткаными", хотя выпускались уже промышленностью? Во-первых, эти продукты, выпускаемые "для себя", а не "для рынка", были принципиально иными, они следовали иным критериям качества. То, что производило наше хозяйство как конечный продукт, годилось именно в советском обществе и в принципе совершенно не годилось для западного рынка, для "общества потребления". Так, усилия у нас вкладывались в достижение долговечности изделия, а не в дизайн. Рынок же стремится сократить срок жизни изделий, заставляя людей "потреблять" - как товары, так и услуги.
   Ровно половина усилий и затрат в производстве потребительских товаров на Западе уходит на упаковку. Что значит создать у нас промышленность, способную конкурировать "на рынке" - об этом трещат министры, экономисты, губернаторы? Это значит создать производство, ориентированное на критерии людей иного типа жизни, что само по себе абсурдно. Без сомнения, 90% населения России, Украины или Туркмении предпочтет покупать сахар в свой мешочек и разливное масло в свою бутылку, нежели "конкурентоспособный" продукт по цене вдвое дороже за счет упаковки. Но перейти на западные критерии в дизайне - значит и создать совершенно новое производство как минимум такого же масштаба ("производство упаковки"), что в принципе невозможно просто из-за нехватки ресурсов.
   Но есть и вторая сторона вопроса - реальный, исторически обусловленный уровень развития нашего хозяйства. По многим (далеко не по всем!) своим качествам наши домотканые продукты уступали зарубежным товарам, и из-за отсталости технологии часто требовали для своего производства намного больше труда, чем за рубежом. Хотя всем известно, что наше советское "домотканое" это были уже не лапти, а сапоги, вполне добротные, хотя и не модные. И они улучшались. Но это не главное - пусть бы и лапти. Мы имели то, на что хватало наших средств без того, чтобы грабить ближнего (что проблематично не только из-за нашей высокой нравственности). И только так можно было подняться - так поднялись и Япония, и Китай, так поднимался и СССР, пока его не сломали.
   Всякому здравомыслящему человеку понятно, что причина нашей вынужденной непритязательности была прежде всего в том, что по уровню промышленного развития и особенно по своим техническим возможностям СССР не мог, конечно, тягаться со всем Западом. А технологий нам, как известно, не продавали, даже безобидные научные приборы мы покупали втридорога у международных спекулянтов.
   Мне это доходчиво объяснили еще в молодости. Я поехал работать на Кубу и довелось мне побывать на кухне отеля "Гавана Либре" (бывший "Гавана-Хилтон"). Меня поразила рациональность и качество этой кухни - все из нержавеющей стали и латуни, никаких деревяшек и закутков, вечером все обдают из шлангов перегретым паром - чистота, некуда таракану спрятаться! Я и говорю коллеге-металлисту: молодцы американцы, вот и нам бы так, а то такие убогие у нас в столовых кухни. Он удивился: "Ты что, спятил? У нас такая нержавеющая сталь идет только на самую ответственную технику, кто же отпустит ее тебе для кухонь! Мы и так спецстали прикупаем за золото. Ну ты даешь, а еще химик".