Страница:
Вся сила советского строя и чудесный рывок были связаны с тем, что, обобществив хозяйство, Россия смогла ввести "бесплатные" деньги, ликвидировать ссудный процент, укротить монетаризм. Это и было объявлено "нарушением объективных экономических законов". За это советский строй и заклеймили как "неправильный".
Что же нам обещают наши вожди сегодня, на каких путях видят они выход из кризиса? Никогда по этому главному вопросу никаких утверждений я не слышал. Все вокруг да около. Ну пусть бы кто-то из "новых красных" и "новых белых" сказал, что Россия сможет встать на ноги и уцелеть, не трогая навязанной ей системы монетаризма (прежде всего, потока денег через банки). Никто этого не говорит и не скажет, ибо это невозможно. И в то же время все наперебой обещают, приди они к власти, банки не трогать. Не слышно, чтобы и "красные губернаторы" пытались договориться о создании замкнутых систем движения средств минуя банки.
Негласная сдача советского строя и явный отказ от выяснения его сути лишает надежды на мирное разрешение кризиса. Или нас придушат и вгонят половину народа в нечеловеческое бытие, так что мы и голову поднять не сможем - или дело доведут до стихийной революции, которая восстановит в главных чертах советский строй (мелочи и символы не так важны). Но в силу своего стихийного характера эта революция принесет ненужные, избыточные разрушения.
("Советская Россия". Апрель 1997 г.)
Россия, которую мы не можем терять
Несмотря на бурление политики, мы понемногу строим ясное понимание о мире и о России, и в этом надежда. Появилось множество людей, которые пишут статьи и письма с важными, глубокими мыслями. Поражаешься многообразию взглядов и способности встать над частностями. Видно, узкие советские рамки печатного выражения мысли давали простор для самой мысли.
Но почти в каждой мысли, чтобы ее утвердить, приходится перегибать палку. Тогда кто-то мысль оспаривает и отгибает палку назад. Так, галсами, как парусный корабль, мы и плывем к истине. И в этом нет злого умысла или бесхребетности, наше мышление - как диалог, как беседа, в нем всегда есть спор и сомнение (хотя надо знать и меру). Я хочу продолжить мысль моей прошлой статьи ("Белый дым"), но пойти дальше. Принижая советский строй и клевеща на него, неизбежно принижают (а по сути отвергают) корень России вообще - особенно любимой якобы царской России.
Наши патриоты-антикоммунисты проклинают Октябрь, исходя из мелочных политических оценок. У них даже классовой ненависти к коммунистам нет разве можно сказать, что они хотят капитализма? Нет, вроде им Чубайс противен. Но те, кто против чубайсов начала века восстали и восстановили именно суть России как цивилизации, им противны не меньше. А главное, своим тупиковым, никуда не ведущим отрицанием они заражают мышление многих людей. Даже не столько своими выводами, сколько типом рассуждений, своим способом мыслить.
Передо мной лежит сценарий фильма С.Говорухина "Россия, которую мы потеряли". Его тяжело читать, он - как бы наглядное пособие к мысли Ницше о том, что интеллигенция склонна орудовать фальшивыми гирями. Читаю сценарий, и так неприятно, будто тебя заставляют смотреть что-то неприличное. Обман, против которого зритель, размягченный образами русской старины, будет бессилен - это же запрещено совестью художника. И все для того, чтобы сказать о советском строе: "Господи, кто же придумал этот строй, которому чуждо проявление сострадания к ближнему!". Но это - политика, в 1992 году нужны еще были удары на добивание СССР.
Сегодня С.Говорухин - депутат от оппозиции. Начат новый цикл, и о тех ударах стараются не вспоминать. Да я и не о Говоpухине. Он - натуpа художественная, впечатлительная, мятущаяся. Живет чувствами, и главное в нем - не политика, не за нее мы его любим. Но о методе его говоpить необходимо. Надо же готовиться к новым ударам.
Дело в том, что метод, примененный С.Говорухиным, "работает" именно против России как цивилизации вообще, а вовсе не только против советского периода. Что остается от сценария, если "отжать" из него лирику про доброго Николая II, больного царевича, злых революционеров и примеси еврейской крови у Ленина? Что сказано о сущности России? Как объяснена революция?
В осадке - доводы абсолютно те же, что и у Пияшевой. Доводы от желудка, от потребления. Смотрите, какую Россию мы потеряли: "икра - 3 руб. 40 коп. фунт, водка - 13 руб. ведро. Слесарь получал 74 руб. в месяц, профессиональный рабочий - 344 руб.". Мол, даже слесарь (это что-то вроде рабочего-любителя?) мог в месяц пять ведер водки выпить и кило икры съесть, а уж профессионал - вообще водкой залиться.
Для тонкого интеллигента - вещи деликатнее. Дается описание витрины Елисеевского магазина: "Жирные остендские устрицы, фигурно разложенные на слое снега, огромные красные омары и лангусты". И тут же - крик боли за поруганную большевиками родину, лишенную омаров: "Ну, хватит, наверное. Похоже на издевательство над нашим человеком". Непонятно, правда, чем же плох Чубайс - ведь при нем опять повезли в Москву жирных устриц.
Какой же вывод делает сценарист из списка цен и доходов? Что Россия в целом была благополучным обществом, а втянувшиеся в революцию рабочие, которые на свою зарплату могли зажраться (мясо - 15 коп. фунт), взбесились с жиру.
Взвесим реальность более верными гирями. Мясо было по 15 коп., но 40 проц. призывников впервые пробовали мясо в армии. Хлеб - по 3 коп. фунт. Почему же, как писал Л.Толстой, в России голод наступает не когда хлеб не уродился, а когда не уродилась лебеда? Хотя бы потому, что скудно протопить избу обходилось крестьянину в 20 рублей, а денег у него не было. Вот, объехал Толстой четыре черноземных уезда Тульской губернии, обошел почти все дворы:
"Употребляемый почти всеми хлеб с лебедой, - с 1/3 и у некоторых с 1/2 лебеды, - хлеб черный, чернильной черноты, тяжелый и горький; хлеб этот едят все, - и дети, и беременные, и кормящие женщины, и больные... Чем дальше в глубь Богородицкого уезда и ближе к Ефремовскому, тем положение хуже и хуже... Хлеб почти у всех с лебедой. Лебеда здесь невызревшая, зеленая. Того белого ядрышка, которое обыкновенно бывает в ней, нет совсем, и потому она несъедобна. Хлеб с лебедой нельзя есть один. Если наесться натощак одного хлеба, то вырвет. От кваса же, сделанного на муке с лебедой, люди шалеют. Здесь бедные дворы доедали уже последнее в сентябре. Но и это не худшие деревни. Вот большая деревня Ефремовского уезда. Из 70-ти дворов есть 10, которые кормятся еще своим".
Каков же главный вывод Толстого? В том, что причина - неправильное устройство жизни. "Всегда и в урожайные годы бабы ходили и ходят по лесам украдкой, под угрозами побоев или острога, таскать топливо, чтобы согреть своих холодных детей, и собирали и собирают от бедняков кусочки, чтобы прокормить своих заброшенных, умирающих без пищи детей. Всегда это было! И причиной этого не один нынешний неурожайный год, только нынешний год все это ярче выступает перед нами, как старая картина, покрытая лаком. Мы среди этого живем!". С.Говорухин свои данные для фильма взял из вышедшей в Париже книги о России какого-то Эдмона Тэри. Он о Льве Толстом не слышал? Сегодня поpа услышать:
"Перед уходом из деревни, - пишет Толстой - я остановился подле мужика, только что привезшего с поля картофельные ботовья... "Откуда это?" "У помещика купляем". "Как? Почем?" "За десятину плетей - десятину на лето убрать". То есть за право собрать с десятины выкопанного картофеля картофельную ботву крестьянин обязывается вспахать, посеять, скосить, связать, свезти десятину хлеба". [Десятина - это гектар].
Вот именно отсюда жирные остендские устрицы, и в этом - суть той больной России, о которой мечтает С.Говорухин. И Толстой, как зеркало русской революции, так прямо и сказал: "Народ голоден оттого, что мы слишком сыты".
И суть России в том, что это сказал и объяснил великий писатель, граф. А профессиональные рабочие, которые на месячную зарплату могли купить по тонне мяса, его поняли и устроили революцию - отвергли и мясо, и водку. Они посчитали, что эта жизнь - против совести. А Говорухину именно это в русских рабочих и не нравится, а нравятся омары - и ботва крестьянам.
Толстой же и объясняет, почему русским нельзя жить, высасывая соки из большинства народа: "Нам, русским, это должно быть особенно понятно. Могут не видеть этого промышленные, торговые народы, кормящиеся колониями, как англичане. Благосостояние богатых классов таких народов не находится в прямой зависимости от положения их рабочих. Но наша связь с народом так непосредственна, так очевидно то, что наше богатство обусловливается его бедностью, или его бедность нашим богатством, что нам нельзя не видеть, отчего он беден и голоден".
На мой взгляд, драгоценность России - обе ее ипостаси. Одна - долготерпенье крестьянина, который три века тянул лямку и относился к барину, как к избалованному ребенку, вот он подрастет и одумается. Другая - гордость и решимость в тот момент, когда стало ясно: не одумается, а окончательно впадет в свинство. И эта ответственность за всех, включая грешного барина, проявилась ведь не в среде обиженных и обездоленных. И это для Говорухина отягчающее обстоятельство. А на деле это - достоинство.
Революция, как бы она ни была ужасна, была именно спасением корня России грубо, жестоко совершенным, почти без помощи культурного слоя (он только науськивал). Потому что дело шло именно к гибели - "сильным" захотелось сделаться как англичане. Давайте же вглядимся в зеркало революции:
"Вольтер говорил, что если бы возможно было, пожав шишечку в Париже, этим пожатием убить мандарина в Китае, то редкий парижанин лишил бы себя этого удовольствия. Отчего же не говорить правду? Если бы, пожавши пуговку в Москве или Петербурге, этим пожатием можно было бы убить мужика в Царевококшайском уезде и никто бы не узнал про это, я думаю, что нашлось бы мало людей из нашего сословия, которые воздержались бы от пожатия пуговки, если бы это могло им доставить хоть малейшее удовольствие. И это не предположение только. Подтверждением этого служит вся русская жизнь, все то, что не переставая происходит по всей России. Разве теперь, когда люди, как говорят, мрут от голода,.. богачи не сидят с своими запасами хлеба, ожидая еще больших повышений цен, разве фабриканты не сбивают цен с работы?".
Я вспомнил про тот фильм Говоpухина лишь потому, что логика его прозрачна, на ней легче учиться. Но мы порой, сами того не замечая, следуем по сути той же логике и, выходит, черним в старой России именно то, что в ней прорастало как будущее советское. То, что в ней и было спасено революцией. Я хочу сказать о важной мысли Т.Тасвунина в его статье под рубрикой "О классовом подходе к понятию патриотизма" ("СР", 3.4.97).
Он пишет, что частично поддерживает Троцкого в вопросе о крестьянстве: "Я не согласен, что, характеризуя русское дореволюционное крестьянство как бескультурное и примитивное, Троцкий полностью был неправ. У него, конечно, и здесь так и прет наружу его преувеличенная до нелепости революционность (псевдореволюционность), но что крестьянство было в массе своей убогим и забитым, это факт. У наших классиков нередко можно встретить рассуждения об идиотизме крестьянской жизни. Заметьте, жизни, а не самих крестьян как индивидов. Примитивны и отсталы крестьяне были в силу их условий жизни, а не как дебилы, не в силу генетической примитивности".
Здесь наворочена целая куча сцепленных ложных утверждений и понятий. Неверно называть русских крестьян индивидами - это принципиально несовместимые, даже противоположные понятия. Далее: автор специально отмечает, что крестьяне не дебилы и примитивны не генетически - а то бы мы могли этого не заметить. То есть, само по себе предположение о генетической примитивности социальной группы не кажется автору абсурдом, он его не исключает из вариантов объяснения "факта". А между тем это именно абсурд, то представление о человеке (социал-дарвинизм), которое нам десять лет навязывают "демократы" и на которое, похоже, уже клюнула часть оппозиции.
Да, классики говорили об "идиотизме деревенской жизни", ибо они были вскормлены Вольтером, для которого крестьянин с его общинным мышлением был злейший враг. Из отложенного им духовного яйца вылупился и Троцкий, его революционность не при чем. Это стоило России большой крови. Давайте хотя бы в "Советской России" определимся. И, наконец, утверждение, что убожество и примитивизм русского крестьянства - факт. Не гипотеза, не убеждение Тасвунина, а просто-напросто факт.
Тасвунин свой тезис не доказывает - он как бы очевиден. Но это вовсе не так. Он просто поверил классикам, а надо проверять. Какие надежные доводы мог бы пpивести Тасвунин? Пеpвый - технология в ее чисто внешнем облике. Да, крестьяне пахали сохой, тpактоpов почти не было. Но тогда надо назвать "Катюшу" пpимитивным оpужием - пусковую установку сваpивали из стаpых тpамвайных pельсов. Почему же немцы за всю войну не смогли скопиpовать "Катюшу"? Значит, было что-то еще, кpоме пpимитивных pельсов.
Втоpой довод - низкий уровень потребления крестьян, тот же хлеб с лебедой. Это и есть мышление Говорухина. Лежат на витрине устрицы - Россия светла и прогрессивна, даже француз подтвердил. Ест крестьянин хлеб пополам с лебедой - он убог и примитивен. Это - страшное заблуждение. И не только в истории, но и сегодня. Знаток крестьянства А.В.Чаянов сказал: побеждает тот, кто умеет голодать. Поэтому никто не смог сломить русского крестьянина и никто не сможет сломить русский народ (если сам он не захочет). Поэтому Запад не смог перемолоть Китай, Индию и Африку. Культура голода несравненно выше и тоньше культуры изобилия. И крестьянские народы ею владеют.
Я был в Индии, там крестьянская беднота "наступала" на города. В роскошных парках на окраинах Дели на газонах спали люди. Женщины тут же варили для детей на костре в консервных банках зерна из мешочков. Они добавляли туда какие-то семена и травы, и от их варева доносился такой тонкий аромат, что хотелось жить с ними и питаться их пищей. Африканцы вместе с несъедобными кукурузными лепешками жуют "чудесную ягоду" - и лепешки кажутся изумительно вкусными. Подлость и жадность угнетателей не смогла превратить миллиарды бедных людей в убогих и примитивных. Такими они становятся лишь в городе, на дне (а многие и в университете).
О русских крестьянах и говорить нечего. Они - гордость человечества. Во всей Западной Европе, даже в Швеции, природа отпустила крестьянам 40 дней на основные полевые работы (пахота, сев, уборка). В России - 25. Казалось, невозможно освоить эти земли хлеборобу. Русские крестьяне совершили чудо организации труда и технологии (то есть культуры) - продвинули земледелие в непригодные, по европейским меркам, области. И при этом не озлобились, не озверели.
Читаем у того же Толстого: "Бедствие несомненное: хлеб нездоровый, с лебедой, и топиться нечем. Но посмотришь на народ, на его внешний вид, лица здоровые, веселые, довольные. Все в работе, никого дома".
Да, Толстой писал и "Власть тьмы", высвечивал тяжелые, больные стороны жизни. Но надо же брать все в целом, взвешивать верными гирями. По статьям Толстого можно воспроизвести весь ход событий, через которые довели Россию до революции. И особо он пишет о крестьянстве - сословии, которое составляло 80 процентов народа. Вот, ввели в конце XIX века телесные наказания для крестьян (а уж потом Столыпин приказывал сечь целые деревни поголовно). Толстой объясняет: "В то время как высшие правящие классы так огрубели и нравственно понизились, что ввели в закон сечение и спокойно рассуждают о нем, в крестьянском сословии произошло такое повышение умственного и нравственного уровня, что употребление для этого сословия телесного наказания представляется людям из этого сословия не только физической, но и нравственной пыткой".
Если взять в целом то, что сказано о русском крестьянстве теми, кто его близко знал - Тургеневым и Некрасовым, Лесковым и Толстым, сам тезис о его убожестве и примитивности предстанет злобным идеологическим мифом. А если вникнуть в творчество тех, кто сам вышел из крестьянства - хотя бы Есенина - то вообще непонятно, как мог кто-то в этот миф поверить. А ведь верили и верят. По мне, есть неразрывная связь между отрицанием крестьянской России и ненавистью к России советской. Одно питается другим.
Я - из последнего поколения тех, чьи родители в большинстве своем вышли из крестьян. Мы уйдем, а дети наши останутся с этой ложью, и живого слова им никто не скажет. А может, и Толстого не прочитают.
Не очень-то хорошо ссылаться на личные впечатления, но, думаю, скажу вещи, многим знакомые и близкие. В детстве, два последние года войны, я жил у деда в деревне. Он был казак из Семиречья, но под старость перебрался ближе к Москве. Казаком он был бедным, даже неграмотным (редкость у казаков), работал много, но деньги не шли - семеро детей. Жил, по "прогрессивным меркам", убого и примитивно. Изба полна детей, тут же и теленок. Как зима, приезжают знакомые киргизы: "Василий, возьми мальчишку в работники на зиму, а то помрет". Значит, покорми зиму. Так что кроме своих семерых два-три киргизенка. Да еще жеребенок бегает за ними, как собачка, прыгает на кровать, пытается залезть на печку.
Когда я жил у деда, он с утра до ночи, при коптилке, работал. Кажется, знал все ремесла. И все время со мной разговаривал, советовался, учил. Сейчас, на склоне лет, узнав множество умных людей, я все же прихожу к выводу: мне не довелось больше встретить человека с таким космическим и историческим чувством, как у дедушки. Когда он со мной говорил, областью его мысли была вся Вселенная, а временем - вся история Руси. Во всяком случае, начиная с Ивана Сусанина все дела нас с ним касались прямо и непосредственно - он не думал о времени, а жил в нем. Думаю, он был человек талантливый, но талант мог лишь придать очарование выражению его мироощущения, но не породить его. Это шло от его крестьянского бытия.
Я вполне осознал себя в крестьянской избе, в эвакуации (до этого в памяти пpовалы). Хозяин - стаpик, хаpактеp его сложился до революции. Только обpаз этого стаpика, если его описать, целиком опpовеpгает тезис Тасвунина. Упомяну лишь одну его чеpту, общую для крестьян: способность многое сказать скупыми словами, но дополнить такими выpазительными сpедствами ("знаковыми системами") - голосом, своим видом, что сказанное становится изpечением. Мне было тpи года, к пpиходу матеpи с pаботы я должен был начистить каpтошки. Стаpик пpигляделся, а когда пpишла мать, сказал: "Твой много сpезает с каpтошки". Он сказал так, что у меня и в мыслях не было возмутиться или обидеться. Только желание быстpее научиться. Я полюбил это нехитpое дело, оно меня связывает с обpазом человека, который меня наставил на путь жизни. Он о мелочи сказал так, будто откpыл истину.
И скажу еще об одном случае, который, теперь думаю, поразил меня. Сразу летом после войны моя мать и еще одна учительница поехали в глухую деревню, довольно далеко от Москвы, и меня взяли с собой. Как-то узнали, что в этой деревне остался мальчик-сирота со старой прабабкой, и она хотела бы его отдать в семью. Подруга моей матери стала вдовой и хотела усыновить мальчика. Полдня ехали на поезде, потом шли десять километров через лес.
Мы пришли, нас встретила старуха, мальчик где-то бегал, играл. Изба совсем вросла в землю - чистая, но совершенно пустая, без вещей. Старухе было 85 лет. Женщина ей понравилась, и она была рада ей отдать мальчика. "Мне, говорит - жаль расставаться, да кормить трудно и боюсь, помру и его напугаю". Позвали мальчика, моего возраста, лет шесть. Старуха ему говорит: "Ваня, поезжай с этой тетей в Москву. Она добрая, тебя любить будет. Будешь каждый день лапшу есть". И видно было, что и ему понравилась эта женщина. Но он нахмурился и сказал: "Нет, бабушка. Если я уеду, ты сразу без меня помрешь".
В том возрасте я мало что понимал, но осталось от той встречи ощущение счастья, будто прикоснулся к чему-то святому. На моих глазах два человека выразили такую любовь и такое достоинство, что не всегда в жизни удастся увидеть. А ведь та старуха родилась при крепостном праве, прожила всю жизнь в этой глухой маленькой деревне, без электричества, по своему подобию воспитала в голодные военные годы мальчика Ваню.
Так какими же мерками мы меряем этих людей и ту Россию, которую они не теряли, а хранили? Давайте проверим наши весы и гири. От этих людей пошла советская власть - то лучшее, что в ней было.
(Не опубликовано. Апрель 1997 г.)
Привет соседям слева
На всех собраниях избирателей встает один и тот же вопрос: почему у нас так много компартий? Говорят: пришел к нам кандидат от партии Тюлькина, поставил красный флаг, серп и молот - хорошо! А теперь вы от Зюганова, и опять красный флаг. Чего же вы не можете договориться? Почему не собраться в одну партию? Это крик души, а есть и холодный вопрос: в чем разница этих партий?
На публике кандидаты отвечают в меру своей тактичности. И тактическую же выгоду ищут, стараются соответствовать настроениям. Но полезно разобраться и по существу. Предлагаю схему разбора и мое мнение.
Тяга к единству - важная черта общинной психологии народов России. Эта тяга сильна у тех, кто уже отверг в душе своей курс "демократов". Прав был Зиновьев, говоря, что советский строй в точности соответствовал нашей психологии: нам было покойно, когда Верховный Совет голосовал единогласно. В этом - сила, особенно во время войн. В этом - и слабость, особенно в моменты глубоких изменений любого типа, когда общество на распутье и нужен поиск, "рысканье". 70-80-е годы - начало мирового кризиса. Энергетический, экологический, демографический - все это лишь симптомы. Раз есть глубокий кризис, начались революции и войны, нового типа. Технологическая революция, сексуальная, в культуре (рок), этническая - это все ответы на кризис.
В СССР "рысканье" и поиск были очень сильно затруднены. Партократическая система не справилась с этим противоречием: совместить тягу к единству с гибкой модернизацией. Она "предпочла разрушиться", сама вырастив в себе своих "якобы разрушителей". Думаю, мудрый Мао Цзедун предчувствовал такую же опасность в КПК и сорвал ее тяжелым, ранящим способом - призвал студентов-хунвейбинов разгромить номенклатурную надстройку. Это - китайский вариант нашего 37-го года. Потрясение элиты, разрушение возникших в ней связей. Такой жестокий, аварийный прием возможен лишь один раз в цикле истории. А действует он лишь на два поколения.
Тут перед нами главная проблема сложного "традиционного" общества с его общинной солидарностью и религиозностью мышления. Жизнь в этом обществе одухотворена, но оно хрупко и кризисы в нем очень тяжелы. Такова и Россия. Безрелигиозное рыночное общество индивиддумов проще и устойчивее. Оно, как колония бактерий, текуче, быстро адаптируется к изменениям, легко паразитирует везде, куда проникает. Есть у нас люди, которые хотели бы вернуться в этот теплый бульон, но не может теплокровный организм обратиться в комок бактерий. И уже видно: наши искренние рыночники трагическая часть русского народа, обреченная на гибель. Но это к слову.
Как же это противоречие между тягой к единству и "поиском" сказывается на партийном строительстве? Слово партия означает "часть", поэтому партий вообще должно быть несколько, одна партия - не партия, а "собор". Партия инструмент модернизации и, в известном смысле, противник общинности. Перед войной, когда инстинктивно ощущалась необходимость полной, тотальной смычки, Сталин уничтожил всякие следы партий - оппозиции в ВКП(б). Во многом это предопределило маразм поздней КПСС, но это уже вина наших поколений. Сталин по необходимости переложил проблему на нас, а мы ее просто не заметили.
Можно ли желать единства коммунистов сегодня, в момент кризиса? Ни в коем случае. Настоящий кризис - это как если бы ты вошел в совершенно темную комнату, должен сделать шаг и не знаешь, есть ли перед тобой пол. Мы сегодня в поиске, в разведке. Каждый шаг несет опасность, а идти надо. Спасибо "демократам" - они рванули в одном направлении и явно зашли в тупик. Этот урок дорого нам обошелся, но за уроки надо платить.
Коммунисты рассылают свои патрули разведки в ином направлении. Ведь все эти партии - пока что не более, чем патрули, даже КПРФ. Армия - весь народ. Собрать сегодня все эти поисковые группы в один передовой отряд и пустить по одной дороге было бы ошибкой. С точки зрения общих интересов нежелательно (даже если бы было политически возможно).
Почему люди больше поддерживают КПРФ? Думаю, как раз потому, что у нее более рыхлая, более неопределенная идеология. Она меньше "партия", чем РКРП, она больше прислушивается к инстинкту самого народа, больше открыта поиску, ее правда менее жестка. Это - здравый смысл и принцип "попытка не пытка". Всегда ли предпочтительна такая рыхлость? Нет, только до тех пор, пока что-то не сдвинется в народной душе, и люди подсознательно не сделают выбор. Тогда вдруг в момент вырастет в гиганта та, сегодня малая, партия, которая наиболее точно будет отвечать этому выбору. А рыхлые станут совсем ни к чему.
Что же нам обещают наши вожди сегодня, на каких путях видят они выход из кризиса? Никогда по этому главному вопросу никаких утверждений я не слышал. Все вокруг да около. Ну пусть бы кто-то из "новых красных" и "новых белых" сказал, что Россия сможет встать на ноги и уцелеть, не трогая навязанной ей системы монетаризма (прежде всего, потока денег через банки). Никто этого не говорит и не скажет, ибо это невозможно. И в то же время все наперебой обещают, приди они к власти, банки не трогать. Не слышно, чтобы и "красные губернаторы" пытались договориться о создании замкнутых систем движения средств минуя банки.
Негласная сдача советского строя и явный отказ от выяснения его сути лишает надежды на мирное разрешение кризиса. Или нас придушат и вгонят половину народа в нечеловеческое бытие, так что мы и голову поднять не сможем - или дело доведут до стихийной революции, которая восстановит в главных чертах советский строй (мелочи и символы не так важны). Но в силу своего стихийного характера эта революция принесет ненужные, избыточные разрушения.
("Советская Россия". Апрель 1997 г.)
Россия, которую мы не можем терять
Несмотря на бурление политики, мы понемногу строим ясное понимание о мире и о России, и в этом надежда. Появилось множество людей, которые пишут статьи и письма с важными, глубокими мыслями. Поражаешься многообразию взглядов и способности встать над частностями. Видно, узкие советские рамки печатного выражения мысли давали простор для самой мысли.
Но почти в каждой мысли, чтобы ее утвердить, приходится перегибать палку. Тогда кто-то мысль оспаривает и отгибает палку назад. Так, галсами, как парусный корабль, мы и плывем к истине. И в этом нет злого умысла или бесхребетности, наше мышление - как диалог, как беседа, в нем всегда есть спор и сомнение (хотя надо знать и меру). Я хочу продолжить мысль моей прошлой статьи ("Белый дым"), но пойти дальше. Принижая советский строй и клевеща на него, неизбежно принижают (а по сути отвергают) корень России вообще - особенно любимой якобы царской России.
Наши патриоты-антикоммунисты проклинают Октябрь, исходя из мелочных политических оценок. У них даже классовой ненависти к коммунистам нет разве можно сказать, что они хотят капитализма? Нет, вроде им Чубайс противен. Но те, кто против чубайсов начала века восстали и восстановили именно суть России как цивилизации, им противны не меньше. А главное, своим тупиковым, никуда не ведущим отрицанием они заражают мышление многих людей. Даже не столько своими выводами, сколько типом рассуждений, своим способом мыслить.
Передо мной лежит сценарий фильма С.Говорухина "Россия, которую мы потеряли". Его тяжело читать, он - как бы наглядное пособие к мысли Ницше о том, что интеллигенция склонна орудовать фальшивыми гирями. Читаю сценарий, и так неприятно, будто тебя заставляют смотреть что-то неприличное. Обман, против которого зритель, размягченный образами русской старины, будет бессилен - это же запрещено совестью художника. И все для того, чтобы сказать о советском строе: "Господи, кто же придумал этот строй, которому чуждо проявление сострадания к ближнему!". Но это - политика, в 1992 году нужны еще были удары на добивание СССР.
Сегодня С.Говорухин - депутат от оппозиции. Начат новый цикл, и о тех ударах стараются не вспоминать. Да я и не о Говоpухине. Он - натуpа художественная, впечатлительная, мятущаяся. Живет чувствами, и главное в нем - не политика, не за нее мы его любим. Но о методе его говоpить необходимо. Надо же готовиться к новым ударам.
Дело в том, что метод, примененный С.Говорухиным, "работает" именно против России как цивилизации вообще, а вовсе не только против советского периода. Что остается от сценария, если "отжать" из него лирику про доброго Николая II, больного царевича, злых революционеров и примеси еврейской крови у Ленина? Что сказано о сущности России? Как объяснена революция?
В осадке - доводы абсолютно те же, что и у Пияшевой. Доводы от желудка, от потребления. Смотрите, какую Россию мы потеряли: "икра - 3 руб. 40 коп. фунт, водка - 13 руб. ведро. Слесарь получал 74 руб. в месяц, профессиональный рабочий - 344 руб.". Мол, даже слесарь (это что-то вроде рабочего-любителя?) мог в месяц пять ведер водки выпить и кило икры съесть, а уж профессионал - вообще водкой залиться.
Для тонкого интеллигента - вещи деликатнее. Дается описание витрины Елисеевского магазина: "Жирные остендские устрицы, фигурно разложенные на слое снега, огромные красные омары и лангусты". И тут же - крик боли за поруганную большевиками родину, лишенную омаров: "Ну, хватит, наверное. Похоже на издевательство над нашим человеком". Непонятно, правда, чем же плох Чубайс - ведь при нем опять повезли в Москву жирных устриц.
Какой же вывод делает сценарист из списка цен и доходов? Что Россия в целом была благополучным обществом, а втянувшиеся в революцию рабочие, которые на свою зарплату могли зажраться (мясо - 15 коп. фунт), взбесились с жиру.
Взвесим реальность более верными гирями. Мясо было по 15 коп., но 40 проц. призывников впервые пробовали мясо в армии. Хлеб - по 3 коп. фунт. Почему же, как писал Л.Толстой, в России голод наступает не когда хлеб не уродился, а когда не уродилась лебеда? Хотя бы потому, что скудно протопить избу обходилось крестьянину в 20 рублей, а денег у него не было. Вот, объехал Толстой четыре черноземных уезда Тульской губернии, обошел почти все дворы:
"Употребляемый почти всеми хлеб с лебедой, - с 1/3 и у некоторых с 1/2 лебеды, - хлеб черный, чернильной черноты, тяжелый и горький; хлеб этот едят все, - и дети, и беременные, и кормящие женщины, и больные... Чем дальше в глубь Богородицкого уезда и ближе к Ефремовскому, тем положение хуже и хуже... Хлеб почти у всех с лебедой. Лебеда здесь невызревшая, зеленая. Того белого ядрышка, которое обыкновенно бывает в ней, нет совсем, и потому она несъедобна. Хлеб с лебедой нельзя есть один. Если наесться натощак одного хлеба, то вырвет. От кваса же, сделанного на муке с лебедой, люди шалеют. Здесь бедные дворы доедали уже последнее в сентябре. Но и это не худшие деревни. Вот большая деревня Ефремовского уезда. Из 70-ти дворов есть 10, которые кормятся еще своим".
Каков же главный вывод Толстого? В том, что причина - неправильное устройство жизни. "Всегда и в урожайные годы бабы ходили и ходят по лесам украдкой, под угрозами побоев или острога, таскать топливо, чтобы согреть своих холодных детей, и собирали и собирают от бедняков кусочки, чтобы прокормить своих заброшенных, умирающих без пищи детей. Всегда это было! И причиной этого не один нынешний неурожайный год, только нынешний год все это ярче выступает перед нами, как старая картина, покрытая лаком. Мы среди этого живем!". С.Говорухин свои данные для фильма взял из вышедшей в Париже книги о России какого-то Эдмона Тэри. Он о Льве Толстом не слышал? Сегодня поpа услышать:
"Перед уходом из деревни, - пишет Толстой - я остановился подле мужика, только что привезшего с поля картофельные ботовья... "Откуда это?" "У помещика купляем". "Как? Почем?" "За десятину плетей - десятину на лето убрать". То есть за право собрать с десятины выкопанного картофеля картофельную ботву крестьянин обязывается вспахать, посеять, скосить, связать, свезти десятину хлеба". [Десятина - это гектар].
Вот именно отсюда жирные остендские устрицы, и в этом - суть той больной России, о которой мечтает С.Говорухин. И Толстой, как зеркало русской революции, так прямо и сказал: "Народ голоден оттого, что мы слишком сыты".
И суть России в том, что это сказал и объяснил великий писатель, граф. А профессиональные рабочие, которые на месячную зарплату могли купить по тонне мяса, его поняли и устроили революцию - отвергли и мясо, и водку. Они посчитали, что эта жизнь - против совести. А Говорухину именно это в русских рабочих и не нравится, а нравятся омары - и ботва крестьянам.
Толстой же и объясняет, почему русским нельзя жить, высасывая соки из большинства народа: "Нам, русским, это должно быть особенно понятно. Могут не видеть этого промышленные, торговые народы, кормящиеся колониями, как англичане. Благосостояние богатых классов таких народов не находится в прямой зависимости от положения их рабочих. Но наша связь с народом так непосредственна, так очевидно то, что наше богатство обусловливается его бедностью, или его бедность нашим богатством, что нам нельзя не видеть, отчего он беден и голоден".
На мой взгляд, драгоценность России - обе ее ипостаси. Одна - долготерпенье крестьянина, который три века тянул лямку и относился к барину, как к избалованному ребенку, вот он подрастет и одумается. Другая - гордость и решимость в тот момент, когда стало ясно: не одумается, а окончательно впадет в свинство. И эта ответственность за всех, включая грешного барина, проявилась ведь не в среде обиженных и обездоленных. И это для Говорухина отягчающее обстоятельство. А на деле это - достоинство.
Революция, как бы она ни была ужасна, была именно спасением корня России грубо, жестоко совершенным, почти без помощи культурного слоя (он только науськивал). Потому что дело шло именно к гибели - "сильным" захотелось сделаться как англичане. Давайте же вглядимся в зеркало революции:
"Вольтер говорил, что если бы возможно было, пожав шишечку в Париже, этим пожатием убить мандарина в Китае, то редкий парижанин лишил бы себя этого удовольствия. Отчего же не говорить правду? Если бы, пожавши пуговку в Москве или Петербурге, этим пожатием можно было бы убить мужика в Царевококшайском уезде и никто бы не узнал про это, я думаю, что нашлось бы мало людей из нашего сословия, которые воздержались бы от пожатия пуговки, если бы это могло им доставить хоть малейшее удовольствие. И это не предположение только. Подтверждением этого служит вся русская жизнь, все то, что не переставая происходит по всей России. Разве теперь, когда люди, как говорят, мрут от голода,.. богачи не сидят с своими запасами хлеба, ожидая еще больших повышений цен, разве фабриканты не сбивают цен с работы?".
Я вспомнил про тот фильм Говоpухина лишь потому, что логика его прозрачна, на ней легче учиться. Но мы порой, сами того не замечая, следуем по сути той же логике и, выходит, черним в старой России именно то, что в ней прорастало как будущее советское. То, что в ней и было спасено революцией. Я хочу сказать о важной мысли Т.Тасвунина в его статье под рубрикой "О классовом подходе к понятию патриотизма" ("СР", 3.4.97).
Он пишет, что частично поддерживает Троцкого в вопросе о крестьянстве: "Я не согласен, что, характеризуя русское дореволюционное крестьянство как бескультурное и примитивное, Троцкий полностью был неправ. У него, конечно, и здесь так и прет наружу его преувеличенная до нелепости революционность (псевдореволюционность), но что крестьянство было в массе своей убогим и забитым, это факт. У наших классиков нередко можно встретить рассуждения об идиотизме крестьянской жизни. Заметьте, жизни, а не самих крестьян как индивидов. Примитивны и отсталы крестьяне были в силу их условий жизни, а не как дебилы, не в силу генетической примитивности".
Здесь наворочена целая куча сцепленных ложных утверждений и понятий. Неверно называть русских крестьян индивидами - это принципиально несовместимые, даже противоположные понятия. Далее: автор специально отмечает, что крестьяне не дебилы и примитивны не генетически - а то бы мы могли этого не заметить. То есть, само по себе предположение о генетической примитивности социальной группы не кажется автору абсурдом, он его не исключает из вариантов объяснения "факта". А между тем это именно абсурд, то представление о человеке (социал-дарвинизм), которое нам десять лет навязывают "демократы" и на которое, похоже, уже клюнула часть оппозиции.
Да, классики говорили об "идиотизме деревенской жизни", ибо они были вскормлены Вольтером, для которого крестьянин с его общинным мышлением был злейший враг. Из отложенного им духовного яйца вылупился и Троцкий, его революционность не при чем. Это стоило России большой крови. Давайте хотя бы в "Советской России" определимся. И, наконец, утверждение, что убожество и примитивизм русского крестьянства - факт. Не гипотеза, не убеждение Тасвунина, а просто-напросто факт.
Тасвунин свой тезис не доказывает - он как бы очевиден. Но это вовсе не так. Он просто поверил классикам, а надо проверять. Какие надежные доводы мог бы пpивести Тасвунин? Пеpвый - технология в ее чисто внешнем облике. Да, крестьяне пахали сохой, тpактоpов почти не было. Но тогда надо назвать "Катюшу" пpимитивным оpужием - пусковую установку сваpивали из стаpых тpамвайных pельсов. Почему же немцы за всю войну не смогли скопиpовать "Катюшу"? Значит, было что-то еще, кpоме пpимитивных pельсов.
Втоpой довод - низкий уровень потребления крестьян, тот же хлеб с лебедой. Это и есть мышление Говорухина. Лежат на витрине устрицы - Россия светла и прогрессивна, даже француз подтвердил. Ест крестьянин хлеб пополам с лебедой - он убог и примитивен. Это - страшное заблуждение. И не только в истории, но и сегодня. Знаток крестьянства А.В.Чаянов сказал: побеждает тот, кто умеет голодать. Поэтому никто не смог сломить русского крестьянина и никто не сможет сломить русский народ (если сам он не захочет). Поэтому Запад не смог перемолоть Китай, Индию и Африку. Культура голода несравненно выше и тоньше культуры изобилия. И крестьянские народы ею владеют.
Я был в Индии, там крестьянская беднота "наступала" на города. В роскошных парках на окраинах Дели на газонах спали люди. Женщины тут же варили для детей на костре в консервных банках зерна из мешочков. Они добавляли туда какие-то семена и травы, и от их варева доносился такой тонкий аромат, что хотелось жить с ними и питаться их пищей. Африканцы вместе с несъедобными кукурузными лепешками жуют "чудесную ягоду" - и лепешки кажутся изумительно вкусными. Подлость и жадность угнетателей не смогла превратить миллиарды бедных людей в убогих и примитивных. Такими они становятся лишь в городе, на дне (а многие и в университете).
О русских крестьянах и говорить нечего. Они - гордость человечества. Во всей Западной Европе, даже в Швеции, природа отпустила крестьянам 40 дней на основные полевые работы (пахота, сев, уборка). В России - 25. Казалось, невозможно освоить эти земли хлеборобу. Русские крестьяне совершили чудо организации труда и технологии (то есть культуры) - продвинули земледелие в непригодные, по европейским меркам, области. И при этом не озлобились, не озверели.
Читаем у того же Толстого: "Бедствие несомненное: хлеб нездоровый, с лебедой, и топиться нечем. Но посмотришь на народ, на его внешний вид, лица здоровые, веселые, довольные. Все в работе, никого дома".
Да, Толстой писал и "Власть тьмы", высвечивал тяжелые, больные стороны жизни. Но надо же брать все в целом, взвешивать верными гирями. По статьям Толстого можно воспроизвести весь ход событий, через которые довели Россию до революции. И особо он пишет о крестьянстве - сословии, которое составляло 80 процентов народа. Вот, ввели в конце XIX века телесные наказания для крестьян (а уж потом Столыпин приказывал сечь целые деревни поголовно). Толстой объясняет: "В то время как высшие правящие классы так огрубели и нравственно понизились, что ввели в закон сечение и спокойно рассуждают о нем, в крестьянском сословии произошло такое повышение умственного и нравственного уровня, что употребление для этого сословия телесного наказания представляется людям из этого сословия не только физической, но и нравственной пыткой".
Если взять в целом то, что сказано о русском крестьянстве теми, кто его близко знал - Тургеневым и Некрасовым, Лесковым и Толстым, сам тезис о его убожестве и примитивности предстанет злобным идеологическим мифом. А если вникнуть в творчество тех, кто сам вышел из крестьянства - хотя бы Есенина - то вообще непонятно, как мог кто-то в этот миф поверить. А ведь верили и верят. По мне, есть неразрывная связь между отрицанием крестьянской России и ненавистью к России советской. Одно питается другим.
Я - из последнего поколения тех, чьи родители в большинстве своем вышли из крестьян. Мы уйдем, а дети наши останутся с этой ложью, и живого слова им никто не скажет. А может, и Толстого не прочитают.
Не очень-то хорошо ссылаться на личные впечатления, но, думаю, скажу вещи, многим знакомые и близкие. В детстве, два последние года войны, я жил у деда в деревне. Он был казак из Семиречья, но под старость перебрался ближе к Москве. Казаком он был бедным, даже неграмотным (редкость у казаков), работал много, но деньги не шли - семеро детей. Жил, по "прогрессивным меркам", убого и примитивно. Изба полна детей, тут же и теленок. Как зима, приезжают знакомые киргизы: "Василий, возьми мальчишку в работники на зиму, а то помрет". Значит, покорми зиму. Так что кроме своих семерых два-три киргизенка. Да еще жеребенок бегает за ними, как собачка, прыгает на кровать, пытается залезть на печку.
Когда я жил у деда, он с утра до ночи, при коптилке, работал. Кажется, знал все ремесла. И все время со мной разговаривал, советовался, учил. Сейчас, на склоне лет, узнав множество умных людей, я все же прихожу к выводу: мне не довелось больше встретить человека с таким космическим и историческим чувством, как у дедушки. Когда он со мной говорил, областью его мысли была вся Вселенная, а временем - вся история Руси. Во всяком случае, начиная с Ивана Сусанина все дела нас с ним касались прямо и непосредственно - он не думал о времени, а жил в нем. Думаю, он был человек талантливый, но талант мог лишь придать очарование выражению его мироощущения, но не породить его. Это шло от его крестьянского бытия.
Я вполне осознал себя в крестьянской избе, в эвакуации (до этого в памяти пpовалы). Хозяин - стаpик, хаpактеp его сложился до революции. Только обpаз этого стаpика, если его описать, целиком опpовеpгает тезис Тасвунина. Упомяну лишь одну его чеpту, общую для крестьян: способность многое сказать скупыми словами, но дополнить такими выpазительными сpедствами ("знаковыми системами") - голосом, своим видом, что сказанное становится изpечением. Мне было тpи года, к пpиходу матеpи с pаботы я должен был начистить каpтошки. Стаpик пpигляделся, а когда пpишла мать, сказал: "Твой много сpезает с каpтошки". Он сказал так, что у меня и в мыслях не было возмутиться или обидеться. Только желание быстpее научиться. Я полюбил это нехитpое дело, оно меня связывает с обpазом человека, который меня наставил на путь жизни. Он о мелочи сказал так, будто откpыл истину.
И скажу еще об одном случае, который, теперь думаю, поразил меня. Сразу летом после войны моя мать и еще одна учительница поехали в глухую деревню, довольно далеко от Москвы, и меня взяли с собой. Как-то узнали, что в этой деревне остался мальчик-сирота со старой прабабкой, и она хотела бы его отдать в семью. Подруга моей матери стала вдовой и хотела усыновить мальчика. Полдня ехали на поезде, потом шли десять километров через лес.
Мы пришли, нас встретила старуха, мальчик где-то бегал, играл. Изба совсем вросла в землю - чистая, но совершенно пустая, без вещей. Старухе было 85 лет. Женщина ей понравилась, и она была рада ей отдать мальчика. "Мне, говорит - жаль расставаться, да кормить трудно и боюсь, помру и его напугаю". Позвали мальчика, моего возраста, лет шесть. Старуха ему говорит: "Ваня, поезжай с этой тетей в Москву. Она добрая, тебя любить будет. Будешь каждый день лапшу есть". И видно было, что и ему понравилась эта женщина. Но он нахмурился и сказал: "Нет, бабушка. Если я уеду, ты сразу без меня помрешь".
В том возрасте я мало что понимал, но осталось от той встречи ощущение счастья, будто прикоснулся к чему-то святому. На моих глазах два человека выразили такую любовь и такое достоинство, что не всегда в жизни удастся увидеть. А ведь та старуха родилась при крепостном праве, прожила всю жизнь в этой глухой маленькой деревне, без электричества, по своему подобию воспитала в голодные военные годы мальчика Ваню.
Так какими же мерками мы меряем этих людей и ту Россию, которую они не теряли, а хранили? Давайте проверим наши весы и гири. От этих людей пошла советская власть - то лучшее, что в ней было.
(Не опубликовано. Апрель 1997 г.)
Привет соседям слева
На всех собраниях избирателей встает один и тот же вопрос: почему у нас так много компартий? Говорят: пришел к нам кандидат от партии Тюлькина, поставил красный флаг, серп и молот - хорошо! А теперь вы от Зюганова, и опять красный флаг. Чего же вы не можете договориться? Почему не собраться в одну партию? Это крик души, а есть и холодный вопрос: в чем разница этих партий?
На публике кандидаты отвечают в меру своей тактичности. И тактическую же выгоду ищут, стараются соответствовать настроениям. Но полезно разобраться и по существу. Предлагаю схему разбора и мое мнение.
Тяга к единству - важная черта общинной психологии народов России. Эта тяга сильна у тех, кто уже отверг в душе своей курс "демократов". Прав был Зиновьев, говоря, что советский строй в точности соответствовал нашей психологии: нам было покойно, когда Верховный Совет голосовал единогласно. В этом - сила, особенно во время войн. В этом - и слабость, особенно в моменты глубоких изменений любого типа, когда общество на распутье и нужен поиск, "рысканье". 70-80-е годы - начало мирового кризиса. Энергетический, экологический, демографический - все это лишь симптомы. Раз есть глубокий кризис, начались революции и войны, нового типа. Технологическая революция, сексуальная, в культуре (рок), этническая - это все ответы на кризис.
В СССР "рысканье" и поиск были очень сильно затруднены. Партократическая система не справилась с этим противоречием: совместить тягу к единству с гибкой модернизацией. Она "предпочла разрушиться", сама вырастив в себе своих "якобы разрушителей". Думаю, мудрый Мао Цзедун предчувствовал такую же опасность в КПК и сорвал ее тяжелым, ранящим способом - призвал студентов-хунвейбинов разгромить номенклатурную надстройку. Это - китайский вариант нашего 37-го года. Потрясение элиты, разрушение возникших в ней связей. Такой жестокий, аварийный прием возможен лишь один раз в цикле истории. А действует он лишь на два поколения.
Тут перед нами главная проблема сложного "традиционного" общества с его общинной солидарностью и религиозностью мышления. Жизнь в этом обществе одухотворена, но оно хрупко и кризисы в нем очень тяжелы. Такова и Россия. Безрелигиозное рыночное общество индивиддумов проще и устойчивее. Оно, как колония бактерий, текуче, быстро адаптируется к изменениям, легко паразитирует везде, куда проникает. Есть у нас люди, которые хотели бы вернуться в этот теплый бульон, но не может теплокровный организм обратиться в комок бактерий. И уже видно: наши искренние рыночники трагическая часть русского народа, обреченная на гибель. Но это к слову.
Как же это противоречие между тягой к единству и "поиском" сказывается на партийном строительстве? Слово партия означает "часть", поэтому партий вообще должно быть несколько, одна партия - не партия, а "собор". Партия инструмент модернизации и, в известном смысле, противник общинности. Перед войной, когда инстинктивно ощущалась необходимость полной, тотальной смычки, Сталин уничтожил всякие следы партий - оппозиции в ВКП(б). Во многом это предопределило маразм поздней КПСС, но это уже вина наших поколений. Сталин по необходимости переложил проблему на нас, а мы ее просто не заметили.
Можно ли желать единства коммунистов сегодня, в момент кризиса? Ни в коем случае. Настоящий кризис - это как если бы ты вошел в совершенно темную комнату, должен сделать шаг и не знаешь, есть ли перед тобой пол. Мы сегодня в поиске, в разведке. Каждый шаг несет опасность, а идти надо. Спасибо "демократам" - они рванули в одном направлении и явно зашли в тупик. Этот урок дорого нам обошелся, но за уроки надо платить.
Коммунисты рассылают свои патрули разведки в ином направлении. Ведь все эти партии - пока что не более, чем патрули, даже КПРФ. Армия - весь народ. Собрать сегодня все эти поисковые группы в один передовой отряд и пустить по одной дороге было бы ошибкой. С точки зрения общих интересов нежелательно (даже если бы было политически возможно).
Почему люди больше поддерживают КПРФ? Думаю, как раз потому, что у нее более рыхлая, более неопределенная идеология. Она меньше "партия", чем РКРП, она больше прислушивается к инстинкту самого народа, больше открыта поиску, ее правда менее жестка. Это - здравый смысл и принцип "попытка не пытка". Всегда ли предпочтительна такая рыхлость? Нет, только до тех пор, пока что-то не сдвинется в народной душе, и люди подсознательно не сделают выбор. Тогда вдруг в момент вырастет в гиганта та, сегодня малая, партия, которая наиболее точно будет отвечать этому выбору. А рыхлые станут совсем ни к чему.