Карина Чепурная. Тайны Иномирска

   – Вы просто ничего не понимаете в искусстве…
   – Хорошо, тогда объясни мне, непонимающему, значение вот этой скульптуры, – я подошёл к статуе средних размеров, изображающей мага, стоящего на коленях в пентаграмме, левой рукой судорожно сжимающего какую-то книгу, а второй словно бы пытающегося оттолкнуть ужасающего монстра, наполовину отгрызшего несчастному человеку голову.
   – Да, пожалуйста! В два счёта объясню, – возрадовалась Синн, подбегая к скульптуре и принимая всезнающий вид. – Итак, дорогие посетители, сегодня Вам представилась честь посетить одну из самых известнейших выставок…
   – Без вступления. Если можно, – оборвала её тираду Фэй, скрещивая руки на груди.
   – Хорошо-хорошо, – легко согласилась Синн. – Скульптура, которую вы видите перед нами, изображает очередного мага-неудачника, который неправильно изобразил защитный круг… или же вызвал демона по пустякам… или же он и вовсе не маг, а просто случайный прохожий, по незнанию сунувший свой нос не туда, куда надо…
   – Короче, ты даже не знаешь, что именно изображает эта скульптура, – уточнил я, ухмыляясь. – И просто придумываешь на ходу.
   – Нет, нет и ещё раз нет! – вскричала демонесса, не желавшая признавать, что она хоть чего-то, но не знает. – Я много раз видела эту скульптуру!
   – Если это так, то как она называется?.. – поинтересовалась Фэй, как бы невзначай становясь так, что её спина закрывала собой название скульптуры.
   – Слишком лёгкий вопрос! – задрала нос Синн. – Он настолько лёгкий, что я даже не буду на него отвечать, потому что даже вы знаете на него ответ!
   – Знаем, потому что только что прочитали её название… – я перешёл в наступление. – Так как же называется эта композиция, о, всезнающая Синн?
   – Маг, пожираемый призванным демоном, ясное дело, – Синн ляпнула первое, что пришло ей в голову.
   – Странно, но скульптор дал ей совсем другое название… – Фэй указала на табличку, которую доселе прикрывала. – «Жалкий человечишка – христианин, раздираемый слугой Сатаны», вот каково настоящее название, а не то, что ты придумала только что.
   – Это… это второе название! – пыталась оправдаться принцесса демонов. – Но первым было то, что я только что сказала, уж можете мне поверить!
   Я с задумчивым видом прошёлся по залу и, увидел некую абстрактную картину, изображающую странную ёмкость для воды, наполненную доверху человеческой кровью. В центре ёмкости торчала человеческая нога, как видно, призванная изображать трубочку. Прикрыв, как и Фэй название ладонью, я подозвал к картине Синн. Та неохотно подошла ко мне, уже понимая, что последует за этим:
   – А эта картина как называется?
   – Кровавый коктейль, – неуверенно пробормотала демонесса, отводя глаза в сторону.
   – Вовсе нет! Эта картина называется «Чаша с ядом», – я с торжеством убрал руку с таблички с названием.
   Синн пробурчала что-то нечленораздельное. Фэй же, игнорируя нас, направилась к выходу. Мы с Синн переглянулись и бросились за ней.
   – Куда же ты направилась, Фэй?! – почти одновременно воскликнули мы.
   – Может, вам обоим и доставляет удовольствие смотреть на человеческие конечности, отрезаемые, пожираемые всякими тварями, но мне, в отличие от вас, неприятно, – девушка не соизволила остановиться, и нам приходилось буквально бежать за ней. – Я отыщу ближайшего мага и вернусь домой.
   – Но ты так и не узнала ни о нашей истории, ни о нашей культуре, – попыталась переубедить её Синн. – Фэй, ты одна из нас и поэтому ты обязана хотя бы немножечко узнать о…
   – Узнать о том, как вы пожираете людей да ещё картины на эти темы пишете? – Фэй резко остановилась, да так, что мы с Синн едва не врезались в неё. – Я знала это ещё до того, как пришла на эту, с позволения сказать, выставку.
   – Это далеко не всё! – предприняла вторую попытку достучаться до разума девушки демонесса. – Ты же так и не поняла, почему мы стали тем, кем являемся сейчас. Люди, между прочим, всегда враждовали с нами и… И вообще, ты что, на даты не смотрела? Это выставка древних скульптур и картин! Современные демоны такое уже не рисуют!
   – Мне плевать, современные демоны это рисовали или нет… – Фэй уже положила руку на дверную ручку. – Я знаю лишь одно: все вы одинаковы. Неважно, современные или античные. Прощай, Синн и… больше не приходи ко мне, иначе придётся ставить антидемоническую защиту.
   Фэй вышла наружу, громко хлопнув дверью и оставив Синн стоять с разинутым от удивления ртом. Я наскоро попрощался с ней и последовал за Фэй. Не было у меня желания окончить свои дни в этом странном мире, правил которого я даже не знаю… Всё, что я знал, так это то, что Синн и Фэй поссорились и неизвестно когда помирятся (и помирятся ли вообще?). А пока, всё, что я мог сделать, так это нестись за своей подругой, выкрикивая на ходу:
   – Эй, Фэй, постой! Не оставляй меня здесь!

История пятнадцатая. Сон. Кошмар. Явь.

   Я ненавижу демонов. Презираю. Желаю раздавить их, как каких-то надоедливых насекомых. Их отношение к людям не выдерживает никакой критики. Даже если они будут весь остаток своих дней пытаться хоть как-то исправить содеянное, то и тогда они не заслужат моего прощения. Возможно, родись я в другое время и в другом месте, я бы не относилась к этим созданиям так, как отношусь сейчас, однако прошлого уже не изменить.
   …Примерно такие мысли витали в моей голове, когда я попивала чай и неспешно перелистывала фотоальбом, разглядывая сделанные мамой и бабушкой снимки. Море воспоминаний! Правда, не все из них такие приятные, как хотелось бы. Допив чай, я откинулась на диван, и, как-то незаметно для себя погрузилась в сон, мыслями устремляясь в далёкое прошлое…

* * *

   Измерение, из которого я родом почти неотличимо от мира, где я сейчас обитаю. Мира, что стал для меня собственноручно построенной тюрьмой. Тем не менее, хоть и хочется сказать всё и сразу, но мысли следует упорядочить.
   Моя семья была достаточно известной и «знатной». Ближайшим эквивалентом будут «дворяне». Мы никогда особо не бедствовали, и всего было в достатке. Отца я не помню – он умер спустя год после моего рождения. Меня, Энтони и Нину воспитывали мама с бабушкой. Они же поддерживали в порядке наши немалые владения.
   О бабушке стоит сказать отдельно. Когда-то (ну, не так уж давно, но для меня это было всё равно, что в прошлом веке!) давным-давно моя бабушка, будучи феей, полюбила смертного. Любовь была настолько сильна, что она отказалась от своего бессмертия и стала человеком, утратив большую часть своих магических способностей. Способности, впрочем, проявили себя в её потомках, но это уже отдельный разговор. Принято считать, что став смертными, магические существа вскоре начинают чахнуть и через пару лет счастливой семейной жизни умирают, оставив мужу на память парочку-другую младенцев. Я рада, что бабушка оказалась исключением из правил.
   Так, со вступительно-просветительной частью, вроде бы, покончено. Про что там обычно далее говорят? Ах да. Братья и сёстры. Ну что ж, коли так принято, пару слов и о них скажем.
   Энтони. Первенец, наследник семьи и любимец матери (как раз потому, что наследник!). Иссиня-чёрные волосы, смеющиеся голубые глаза, идеальная кожа. Эдакий красавчик денди. В детстве мы с Ниной от него натерпелись! И в кладовке он нас запирал, и песок в глаза сыпал… Мелкий пакостник. Сейчас, правда, он важное лицо в нашем измерении и ему не до пакостей. Дипломат, что поделать. «Фейское» наследие проявилось у него в том, что он умеет разговаривать с растениями. Ещё один плюс в глазах матери. Только «дорогой сыночек» мог уговорить эгоистичный куст роз в саду наконец расцвести!.. Хм, как-то я слишком уж резко выразилась. Это всё детские обиды – нам с сестрой маминого внимания доставалось куда меньше…
   Нина. Моя дорогая старшая сестрица. В меру мягкая и в меру твёрдая. Как раз такая, какой и должна быть среднестатистическая старшая сестра. Чему я всегда завидовала, так это её волосам. Они были (хотя почему были? и сейчас такие же!) густыми и светлыми (хоть и с парой зелёных прядок), очень послушными. А личико! Как у фарфоровой куколки. Носик, правда, слегка вздёрнут, но это не так страшно. Вряд ли нос был способен отпугнуть потенциального жениха. Уже тогда было ясно, что в один прекрасный день из Нины получится замечательный алхимик. Вечно смешивала что-то в скляночках из детского набора, призванного развивать в юном создании соответствующие навыки. У Нины также присутствовал «подарок» от бабушки – лёгкие, прозрачные крылышки, похожие на стрекозьи, светло-зелёного цвета, которые моя сестрица могла материализовывать по желанию. Мало того, что изящные крылышки смотрятся с подобной внешностью просто обворожительно. На таких крылышках, несмотря на кажущуюся хрупкость, и впрямь можно было летать!
   Фэй. Иными словами, Я. Младший ребёнок в семье, что, однако же, не сделало меня любимицей матушки, хотя, если верить сказкам, младших всегда балуют и вниманием и подарками. По сравнению со статными братом и сестрой я выглядела гадким утёнком. Кровь волшебного существа, текущая в моих жилах, сыграла со мной злую шутку. Я выглядела как фея. Но я не была ею. Светло-зелёные волосы (за что я сразу же заработала кличку «зелёнка» от любящих родственников и окрестной ребятни), серые глаза, слегка бледноватое лицо (имевшее достаточно правильные черты, но ничем примечательным не выделявшееся). Вполне себе симпатичная фея… была бы.
   Фея. Фэй. Эти слова являются синонимами. Имя дала мне бабушка. Она же и поведала мне о том, что, когда я родилась, мама собиралась меня убить, думая, что я – один из, так называемых, «подмёнышей». Подмёныши – это феи, притворяющиеся ребёнком, в то время как настоящий ребёнок оказывается в их Волшебном Королевстве. Любят феи человеческих детей, что поделать.
   Я могу понять маму. Наверное, странно было видеть нечто маленькое, писклявое с парой зелёных волосков на голове. Особенно после того, как предыдущие два ребёнка были с совершенно нормальной внешностью. Иначе, чем на проделки волшебного народца и не подумаешь!
   Помимо фейской внешности я также заполучила и уязвимость этих магических существ от предметов религиозного культа. Я не могла ходить в церковь. Прикасаться к крестам. А святая вода и вовсе оставляла на моей коже ожоги. Ещё один великолепный повод для того, чтобы обзывать и дразнить меня.
   Никаких магических способностей за мной замечено не было. Этот факт и моя внешность феи, наверное, и стали причиной, довольно прохладного отношения матери ко мне. Единственная, кому я была нужна, так это бабушке.