Страница:
Дейл Карнеги
Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично
Глава первая
Как развить смелость и уверенность в себе
С 1912 года свыше пятисот тысяч мужчин и женщин были слушателями курсов ораторского искусства, где применялся мой метод. Многие из них в письменной форме объяснили, почему они стали изучать этот предмет и чего они рассчитывали достичь в результате занятий. Разумеется, каждый высказывается по-своему, но главное стремление авторов этих писем, основная потребность, испытываемая подавляющим большинством, поразительно совпадают. «Когда мне приходится вставать и начинать говорить, — пишет один из моих корреспондентов, — я чувствую себя таким скованным, так волнуюсь, что не в состоянии ясно мыслить, не могу сосредоточиться, забываю, что я имел в виду сказать. Я хочу приобрести уверенность в себе, спокойствие и способность мыслить, выступая перед аудиторией. Я хочу научиться располагать свои мысли в логическом порядке, ясно и убедительно высказываться перед группой или аудиторией в деловой сфере или в клубе». Тысячи высказываний носят почти такой же характер.
Приведу конкретный пример. Несколько лет назад один джентльмен, которого я назову здесь мистером Д.У.Джентом, стал слушателем моего курса ораторского искусства в Филадельфии. Вскоре после начала занятий он пригласил меня позавтракать с ним в клубе промышленников. Это был уже немолодой человек, который всегда вел активный образ жизни: возглавлял свое предприятие, играл ведущую роль в жизни религиозной общины, а также занимался общественной деятельностью. Когда мы сидели за столом в тот день, он наклонился ко мне и сказал:
— Мне неоднократно предлагали выступать на различных собраниях, но я никак не мог этого сделать; я начинаю так волноваться, в голове делается совершенно пусто, и поэтому я всю жизнь уклонялся от публичных выступлений. Но теперь, когда я стал председателем совета попечителей колледжа, я должен председательствовать на его заседаниях, и мне просто необходимо что-то говорить… Как вы думаете, я смогу научиться выступать в моем возрасте?
— Сможете ли вы, мистер Джент? — ответил я. — В этом нет никаких сомнений. Я знаю, что вы сможете, и знаю, что вы научитесь, если только будете практиковаться и следовать моим указаниям и рекомендациям.
Ему хотелось верить мне, но перспектива казалась ему слишком радужной, слишком оптимистичной.
— Боюсь, вы говорите так из одной лишь любезности, — ответил он. — Вы только пытаетесь ободрить меня.
После того как он закончил учебный курс, мы на некоторое время потеряли связь, а позднее снова встретились и снова позавтракали вместе в клубе промышленников. Мы сидели в том же углу, за тем же столом, что и в прошлый раз. Я напомнил ему о нашем разговоре и спросил, действительно ли я проявил чрезмерный оптимизм. Он вынул из кармана записную книжку в красном переплете и показал мне список своих предстоящих публичных выступлений и даты, на которые они были назначены.
— Способность выступать, удовольствие, которое я при этом испытываю, дополнительная польза, которую я могу приносить обществу, — все это входит в число самых радостных явлений в моей жизни.
Незадолго перед этим в Вашингтоне состоялась важная конференция по вопросам разоружения. Когда стало известно, что английский премьер-министр намеревается принять в ней участие, филадельфийские баптисты послали ему телеграмму с приглашением выступить на массовом митинге, который было решено созвать в их городе. И мистер Джент сообщил мне, что из всех баптистов города именно его попросили представить аудитории английского премьера.
И это был тот самый человек, который менее трех лет назад сидел со мной за этим самым столом и мрачно спрашивал, что я думаю по поводу того, сможет ли он когда-либо научиться выступать публично!
Была ли та быстрота, с которой он приобрел способность выступать, необычным явлением? Вовсе нет. Наблюдались сотни таких же примеров.
Приведу лишь один из них. Несколько лет назад один бруклинский врач — назовем его доктором Кэртисом — провел зиму во Флориде неподалеку от тренировочной площадки бейсбольной команды «Гиганты». Будучи заядлым бейсбольным болельщиком, он часто ходил смотреть на ее тренировки.
Вскоре он очень подружился с командой, и его пригласили на банкет, устроенный в ее честь.
После того как были поданы кофе и орехи, некоторых почетных гостей попросили «сказать несколько слов». И совершенно неожиданно, как снег на голову, на него обрушились слова распорядителя:
— Сегодня здесь присутствует врач, и я попрошу доктора Кэртиса рассказать нам об охране здоровья бейсболистов.
Был ли он подготовлен для такого выступления? Конечно, был. У него была прекраснейшая подготовка — он изучал гигиену и работал лечащим врачом почти треть века. Он мог бы, сидя в кресле, проговорить на эту тему хоть всю ночь с человеком, сидящим рядом. Но встать и то же самое сказать даже небольшой аудитории — это было совсем другое дело. Это его парализовало, у него началось сердцебиение и перебои. Он никогда в жизни не выступал публично, и все мысли немедленно испарились из его головы.
Что было делать? Присутствующие аплодировали, все на него смотрели. Он покачал головой, но это только усилило аплодисменты и просьбы. Возгласы: «Доктор Кэртис! Говорите! Говорите!» — становились все громче и настоятельнее.
Кэртис пришел в подлинное отчаяние. Он знал, что не сможет выговорить и десятка фраз. Поэтому он встал и, не проронив ни слова, повернулся спиной к своим друзьям и вышел из помещения с чувством страшного замешательства и унижения.
Не удивительно, что, вернувшись в Бруклин, он тотчас записался на мой курс ораторского искусства. Он не хотел, чтобы его еще раз вогнали в краску, не хотел снова онеметь.
Он стал учащимся, от которого обычно преподаватель бывает в восторге: он относился к делу чрезвычайно серьезно. Ему хотелось научиться выступать, и решение его было твердым. Он тщательно готовился к выступлениям, практиковался изо всех сил и не пропускал ни одного занятия.
И результат был такой, какой всегда бывает у подобных учащихся: он делал успехи с быстротой, удивлявшей его самого, они превышали его самые заветные мечты. После нескольких занятий волнение уменьшилось, уверенность в себе возрастала. За два месяца доктор сделался лучшим оратором группы. Вскоре он стал принимать приглашения выступить в других местах — он полюбил это ощущение, испытываемый им подъем, он гордился тем уважением и теми новыми друзьями, которых приобретал таким образом.
Один член нью-йоркского предвыборного комитета республиканской партии, услышав публичное выступление доктора Кэртиса, пригласил его агитировать в городе за его партию. Как бы был удивлен этот политический деятель, если бы узнал, что всего годом ранее этот оратор ушел с банкета, смущенный и пристыженный, потому что у него отнялся язык от страха перед аудиторией!
Выработка уверенности в себе, смелости, способности говорить спокойно и ясно, выступая перед аудиторией, не представляет и десятой доли той трудности, которую воображает себе большинство людей. Это вовсе не талант, дарованный провидением лишь отдельным выдающимся личностям. Это нечто вроде уменья играть в гольф. Любой человек может развить свои скрытые способности, если у него будет достаточно сильное желание.
Разве есть хоть малейшее основание для того, чтобы вы, стоя перед аудиторией, были бы не в состоянии мыслить так же хорошо, как вы мыслите сидя? Вы, конечно, знаете, что таких оснований нет. В сущности, обращаясь к группе людей, вы должны были бы мыслить лучше. Присутствие слушателей должно возбуждать вас, вызывать у вас подъем. Очень многие ораторы скажут вам, что присутствие аудитории является стимулом, вызывает вдохновение, заставляет их мозг работать яснее, интенсивнее. В такие моменты мысли, факты, идеи, которые, казалось, даже не приходили им в голову, «вдруг откуда-то налетают», как говаривал проповедник Генри Уорд Бичер, и остается только хватать их и высказывать. Так же должно быть и с вами. И по всей вероятности, так и будет, если вы станете настойчиво тренироваться.
Во всяком случае, вы можете быть абсолютно убеждены в том, что работа и практика избавят вас от страха перед аудиторией и принесут вам уверенность в себе и неизменную смелость.
Не воображайте, что ваш случай необычайно трудный. Даже те, кто со временем становился самым красноречивым представителем своего поколения, в начале своей карьеры страдали таким безотчетным страхом и застенчивостью.
Закаленный в боях ветеран, политический деятель Уильям Дженнингс Брайан признавался, что во время первых выступлений у него тряслись поджилки.
Когда Марк Твен впервые поднялся на кафедру, чтобы прочитать лекцию, он почувствовал, словно рот у него набит ватой, а пульс такой, как будто он участвует в каком-нибудь состязании на кубок.
Генерал Грант взял Виксберг и привел к победе одну из величайших армий, созданных в мире к тому времени, но когда он попытался выступить перед публикой, то, по его собственным словам, у него возникло нечто, весьма похожее на динамическую атаксию.
Жан Жорес, самый выдающийся французский политический оратор своего поколения, в течение года заседал в палате депутатов, не произнеся ни слова, пока наконец не собрался с мужеством, чтобы произнести свою первую речь.
«Когда я впервые попытался выступить перед аудиторией, — признавался Ллойд Джордж, — то, уверяю вас, я находился в ужасающем состоянии. Это не преувеличение, а чистейшая правда — язык мой прилип к гортани, и первоначально я не мог произнести ни слова».
Знаменитый английский государственный деятель Джон Брайт, который во время Гражданской войны в США выступал в Англии на стороне юнионистов и за освобождение рабов, произнес свою первую речь перед группой крестьян, собравшихся в помещении школы. Он так волновался по пути туда, так боялся провалиться, что умолял своего спутника аплодировать, чтобы ободрить его в случае, если его волнение станет слишком заметно.
Видный ирландский политический деятель Чарлз Стюарт Парнелл во время своих первых публичных выступлений, по словам его брата, от сильного волнения часто сжимал кулаки с такой силой, что ногти впивались в ладони до крови.
Дизраэли признавался, что ему было бы легче возглавить кавалерийскую атаку, чем впервые выступить в палате общин. Его первая речь с треском провалилась. То же самое случилось и с Шериданом.
Поскольку очень многие знаменитые английские ораторы начинали неудачно, в парламенте теперь считается плохим предзнаменованием, если первая речь молодого человека проходит с явным успехом. Итак, не унывайте!
Проследив за деятельностью многих ораторов и в какой-то мере способствовав их становлению, автор настоящих строк всегда бывает рад, когда учащийся вначале проявляет некоторый трепет и нервное возбуждение.
Выступление перед публикой всегда является ответственным делом, если даже оно происходит на деловом совещании, где присутствует десятка два мужчин и женщин; оно сопряжено с некоторым напряжением, некоторым потрясением, некоторым возбуждением. Оратор должен быть напряжен, как породистая лошадь, натянувшая поводья. Бессмертный Цицерон еще две тысячи лет тому назад сказал, что всякое истинно хорошее публичное выступление должно быть взволнованным.
Ораторы часто испытывают те же чувства, когда они выступают по радио. Это состояние носит название «боязнь микрофона». Когда Чарли Чаплин выступал по радио, его речи были всегда заранее написаны. Еще в 1912 году он объездил всю страну с водевилем под названием «Вечер в мюзик-холле». До этого он работал в профессиональном театре в Англии. И все же, когда он вошел в помещение с мягкой обивкой стен и увидел микрофон, у него возникло примерно такое же ощущение в желудке, как во время плавания через Атлантику в бурную февральскую погоду.
Знаменитый киноактер и режиссер Джеймс Керквуд переживал то же самое. Он играл главные роли в театре, но, когда он вышел из радиостудии после выступления перед невидимой аудиторией, он вытирал пот со лба. «Премьера на Бродвее — ничто по сравнению с этим», — признавался он.
Некоторые люди, как бы часто им ни приходилось выступать, всегда ощущают смущение перед самым началом, но через несколько секунд после того, как они начинали говорить, это чувство исчезало.
Даже Линкольн волновался в самом начале своих выступлений.
«Первоначально он был очень неловок, — свидетельствует его компаньон по адвокатской практике Герндон, — и казалось, что ему очень трудно приспособиться к обстановке. Некоторое время он боролся с явной робостью и волнением, и это усиливало его неловкость. Я часто видел это и сочувствовал мистеру Линкольну в такие минуты. Когда он начинал говорить, его голос звучал резко, пронзительно, неприятно. Его манера держаться, его осанка, мрачное, желтое лицо, худое, покрытое морщинами, его странные позы, неуверенные движения — все, казалось, было против него, но лишь на короткое время». Через несколько минут к нему возвращались самообладание, искренность, теплота, сосредоточенность, и начиналось его подлинная речь.
То же самое, возможно, будет происходить и с вами.
Для того чтобы ваше стремление стать хорошим оратором быстро и успешно претворилось в жизнь, вам необходимо соблюсти четыре правила.
Если бы преподаватель сумел заглянуть в вашу душу и сердце и определить глубину ваших стремлений, он мог бы с почти полной уверенностью предсказать, как скоро вы достигнете успехов. Если ваши стремления вялы и слабы, ваши достижения примут такой же характер. Но если вы стремитесь к своей цели упорно, с энергией бульдога, преследующего кошку, то ничто в нашей галактике не сможет вас остановить.
Поэтому надо с большим подъемом заниматься самообучением. Помните о его пользе. Думайте о том, какое значение для вас имеет выработка большей уверенности в себе и способности более убедительно говорить перед аудиторией. Подумайте, что это может и должно значить в переводе на доллары и центы. Подумайте о том, какое значение это может иметь для вас в общественном смысле, каких друзей вы можете приобрести, подумайте о росте вашего личного влияния, о том, что вы сможете занимать руководящие посты. И это приведет вас к руководящим постам быстрее, чем чуть ли не любая другая деятельность, о которой вы только можете подумать.
«Никакая другая способность, — говорил Чонси М. Депью, — которой может обладать человек, не даст ему возможности с такой быстротой сделать карьеру и добиться признания, как способность хорошо говорить».
Филип Армор сказал, когда ужи нажил миллионы: «Я предпочел бы быть знаменитым оратором, нежели знаменитым капиталистом».
Это — достижение, к которому стремится почти каждый образованный человек. После смерти Эндрю Карнеги в его бумагах был найден план жизни, составленный, когда ему было тридцать три года. В то время он считал, что через два года он сможет получать пятьдесят тысяч долларов ежегодного дохода. Поэтому он намеревался в тридцать пять лет уйти от дел, поступить в Оксфордский университет, получить систематическое образование и «уделить особое внимание публичным выступлениям».
Подумайте о том, какое удовлетворение, какую радость даст вам эта новая способность. Автор настоящих строк объездил немалую часть земного шара и приобрел обширный и многообразный опыт, но он может назвать немного вещей, дающих удовлетворение, сравнимое с тем, которое получает человек, выступая перед аудиторией и побуждая людей думать так, как думает он. Это придаст вам ощущение силы, ощущение могущества. Это вселит в вас гордость своими успехами. Тем самым вы опередите других людей и возвыситесь над ними. В этом есть своего рода магия, нечто незабываемо захватывающее. «За две минуты до начала выступления, — признавался один оратор, — я готов скорее позволить высечь себя, чем заговорить, но за две минуты до окончания речи я готов скорее позволить застрелить себя, чем замолчать».
При любом дополнительном усилии некоторые люди падают духом и бросают дело незаконченным, и поэтому вы должны постоянно думать о том, что даст вам приобретение этого искусства; ваше стремление к нему должно быть горячим, раскаленные добела. Вы должны взяться за занятия с энтузиазмом, и это приведет вас к победе. Выделите один вечер в неделю на чтение этой книги. Короче говоря, максимально облегчите себе движение вперед, затрудните себе отступление.
Когда Юлий Цезарь из Галлии переправился через Ла-Манш и высадился со своими легионами в стране, которая теперь называется Англией, что сделал он для обеспечения успеха своих войск? Очень разумную вещь: он приказал своим солдатам остановиться на меловых утесах Дувра; взглянув вниз с высоты двухсот футов над морем, они увидели красные языки пламени, пожирающие все корабли, на которых они прибыли. Они находились во вражеской стране, последняя связь с континентом исчезла, последнее средство отступления было сожжено, и им оставалось только одно: наступать и побеждать. Именно это они и сделали.
Таков был дух бессмертного Цезаря. Почему бы и вам не проникнуться таким же духом в этой войне за уничтожение нелепого страха перед аудиторией?
"Я был избран в законодательное собрание своего штата осенью 1881 года, — пишет в своей «Автобиографии» Тедди Рузвельт, — и оказалось, что я самый молодой член этого органа. Как это бывает со всеми молодыми и неопытными людьми, мне было чрезвычайно трудно научиться говорить.
Большую пользу мне принес совет старого, искушенного земляка, который процитировал герцога Веллингтона, который сам, несомненно, процитировал еще чьи-то слова. Вот этот совет: «Выступай только в том случае, если тебе есть что сказать и ты хорошо это знаешь. Выскажись и садись».
Этот «старый, искушенный земляк» должен был бы рекомендовать Рузвельту и другой способ преодоления волнения. Он должен был бы добавить: «Тебе будет легче избавиться от смущения, если ты сможешь что-то делать перед аудиторией, например взять в руки что-нибудь, написать что-либо на доске, показать какой-нибудь пункт на карте, передвинуть стол, распахнуть окно, переложить с места на место какие-нибудь книги или бумаги. Любое физическое действие, имеющее определенную цель, может помочь тебе почувствовать себя более непринужденно».
Правда, не всегда легко найти повод для таких действий, но вот вам совет. Воспользуйтесь им, если сможете, но пользуйтесь им лишь первые несколько раз: ребенок не цепляется за стулья после того, как уже научился ходить.
"Кажется, что действие следует за чувством, но на самом деле действие и чувство сочетаются: управляя действием, которое находится под более непосредственным контролем воли, мы может косвенно управлять чувством, не находящимся под этим контролем.
Итак, превосходный сознательный путь к обретению бодрости, если ваша подлинная бодрость утрачена, заключается в том, чтобы сидеть с бодрым видом, действовать и говорить так, словно вы уже проникнуты бодростью. Если такое поведение не побудит вас испытывать бодрость, то ничто иное в данном случае вам не поможет.
Поэтому, чтобы чувствовать себя смелым, действуйте так, будто вы действительно смелы, напрягите для этой цели всю свою волю, и приступ страха, по всей вероятности, сменится приливом мужества".
Воспользуйтесь советом профессора Джеймса. Чтобы выработать в себе смелость перед лицом аудитории, ведите себя так, будто вы уже обладаете этой смелостью. Само собой разумеется, если вы не подготовлены, то никакие действия не помогут. Но если вы хорошо знаете, о чем вы собираетесь говорить, решительно встаньте и сделайте глубокий вдох.
Дышите глубоко в течение тридцати секунд до того, как вы окажетесь перед аудиторией. Повышенный приток кислорода взбодрит вас и придаст вам смелости. Знаменитый тенор Жан де Решке говорил, что если у вас есть такое дыхание, то вы «можете сесть на него» и волнение исчезнет.
Во все времена, во всех странах люди всегда восхищались мужеством, поэтому, как бы ни билось ваше сердце, смело выходите вперед, стойте спокойно и держите себя так, будто вам это приятно.
Выпрямитесь во весь свой рост, смотрите прямо в глаза вашим слушателям и начинайте говорить так уверенно, как будто они все должны вам деньги. Представьте себе, что это именно так. Представьте себе, что они собрались здесь, чтобы просить вас отложить срок уплаты. Это даст благоприятный для вас психологический эффект.
Не надо нервными движениями застегивать и расстегивать пуговицы на пиджаке, перебирать в руках бусы или делать суетливые движения руками.
Если вы не можете воздержаться от нервных движений, держите руки за спиной и двигайте пальцами так, чтобы никто этого не видел, либо шевелите пальцами ног.
Как правило, оратору нехорошо прятаться за мебелью, но, если во время первых выступлений вы будете стоять за столом или за стулом и крепко держаться за них либо сжимать в руке монету, это может придать вам немного смелости.
Как Тедди Рузвельт выработал в себе свойственные ему смелость и самообладание? Был ли он от природы наделен смелым, дерзновенным духом?
Вовсе нет. «Поскольку в детстве я был довольно болезненным и неуклюжим, — признается он в своей „Автобиографии“, — я в юности был вначале нервным и не верил в свою удаль. Мне пришлось упорно и мучительно упражнять не только тело, но и душу, и дух».
К счастью, он рассказал нам, как он достиг такого преобразования.
"В детстве, — пишет он, — на меня произвел сильное впечатление эпизод из одной книги Марриета. Там капитан небольшого английского военного корабля объясняет герою, как стать бесстрашным. Он говорит, что сначала почти каждый человеке испытывает страх, вступая в бой, но надо так владеть собой, чтобы держать себя, как будто нечего бояться. Через некоторое время цель оказывается достигнутой, и человек в самом деле становится бесстрашным лишь благодаря тому, что он держит себя бесстрашно (я пересказываю это своими словами, а не так, как у Марриета).
Я стал следовать этой теории. Вначале я боялся целого ряда вещей — от медведей гризли до норовистых лошадей и головорезов. Но я вел себя так, словно я не боюсь, и постепенно действительно перестал бояться.
Большинство людей при желании может сделать то же самое".
И вы, если захотите, можете достичь того же. «На войне, — сказал маршал Фош, — лучшим способом обороны является наступление». Поэтому перейдите в наступление на ваши страхи! Идите им навстречу, сражайтесь с ними, побеждайте их смелостью при каждой возможности!
Представьте себе, вы — посыльный, который должен вручить некое послание. Мы не обращаем на посыльного особого внимания, нас интересует содержание телеграммы. Вся суть в послании. Сосредоточьте на нем ваше внимание. Держите его в вашем сердце. Знайте его, как свои пять пальцев. Верьте в него. А затем говорите, убежденно и решительно.
Поступайте так, и десять шансов против одного, что вы вскоре станете хозяином положения и будете владеть собой.
"Всякий начинающий, — предостерегает Рузвельт, — может подвергнуться приступу «оленьей лихорадки». Это состояние крайнего нервного возбуждения, которое не имеет ничего общего с робостью. Оно может возникнуть у того, кому впервые приходится выступать перед большой аудиторией, как и у того, кто впервые видит оленя на охоте или участвует в бою. Человек нуждается не в храбрости, а в самообладании, хладнокровии. А это можно приобрести только путем постоянной практики.
Он должен при помощи постоянного самоконтроля научиться полностью владеть своими нервами. Это в значительной мере дело привычки, постоянных усилий и постоянного проявления силы воли. Если у человека хорошие задатки, он будет становиться все сильнее и сильнее с каждым проявлением этой силы воли".
Вы хотите избавиться от страха перед аудиторией? Давайте посмотрим, чем он вызывается.
«Страх порождается невежеством и неуверенностью», — пишет профессор Робинсон в своей книге «Становление разума». Говоря другими словами, страх является следствием недостатка уверенности в себе.
Приведу конкретный пример. Несколько лет назад один джентльмен, которого я назову здесь мистером Д.У.Джентом, стал слушателем моего курса ораторского искусства в Филадельфии. Вскоре после начала занятий он пригласил меня позавтракать с ним в клубе промышленников. Это был уже немолодой человек, который всегда вел активный образ жизни: возглавлял свое предприятие, играл ведущую роль в жизни религиозной общины, а также занимался общественной деятельностью. Когда мы сидели за столом в тот день, он наклонился ко мне и сказал:
— Мне неоднократно предлагали выступать на различных собраниях, но я никак не мог этого сделать; я начинаю так волноваться, в голове делается совершенно пусто, и поэтому я всю жизнь уклонялся от публичных выступлений. Но теперь, когда я стал председателем совета попечителей колледжа, я должен председательствовать на его заседаниях, и мне просто необходимо что-то говорить… Как вы думаете, я смогу научиться выступать в моем возрасте?
— Сможете ли вы, мистер Джент? — ответил я. — В этом нет никаких сомнений. Я знаю, что вы сможете, и знаю, что вы научитесь, если только будете практиковаться и следовать моим указаниям и рекомендациям.
Ему хотелось верить мне, но перспектива казалась ему слишком радужной, слишком оптимистичной.
— Боюсь, вы говорите так из одной лишь любезности, — ответил он. — Вы только пытаетесь ободрить меня.
После того как он закончил учебный курс, мы на некоторое время потеряли связь, а позднее снова встретились и снова позавтракали вместе в клубе промышленников. Мы сидели в том же углу, за тем же столом, что и в прошлый раз. Я напомнил ему о нашем разговоре и спросил, действительно ли я проявил чрезмерный оптимизм. Он вынул из кармана записную книжку в красном переплете и показал мне список своих предстоящих публичных выступлений и даты, на которые они были назначены.
— Способность выступать, удовольствие, которое я при этом испытываю, дополнительная польза, которую я могу приносить обществу, — все это входит в число самых радостных явлений в моей жизни.
Незадолго перед этим в Вашингтоне состоялась важная конференция по вопросам разоружения. Когда стало известно, что английский премьер-министр намеревается принять в ней участие, филадельфийские баптисты послали ему телеграмму с приглашением выступить на массовом митинге, который было решено созвать в их городе. И мистер Джент сообщил мне, что из всех баптистов города именно его попросили представить аудитории английского премьера.
И это был тот самый человек, который менее трех лет назад сидел со мной за этим самым столом и мрачно спрашивал, что я думаю по поводу того, сможет ли он когда-либо научиться выступать публично!
Была ли та быстрота, с которой он приобрел способность выступать, необычным явлением? Вовсе нет. Наблюдались сотни таких же примеров.
Приведу лишь один из них. Несколько лет назад один бруклинский врач — назовем его доктором Кэртисом — провел зиму во Флориде неподалеку от тренировочной площадки бейсбольной команды «Гиганты». Будучи заядлым бейсбольным болельщиком, он часто ходил смотреть на ее тренировки.
Вскоре он очень подружился с командой, и его пригласили на банкет, устроенный в ее честь.
После того как были поданы кофе и орехи, некоторых почетных гостей попросили «сказать несколько слов». И совершенно неожиданно, как снег на голову, на него обрушились слова распорядителя:
— Сегодня здесь присутствует врач, и я попрошу доктора Кэртиса рассказать нам об охране здоровья бейсболистов.
Был ли он подготовлен для такого выступления? Конечно, был. У него была прекраснейшая подготовка — он изучал гигиену и работал лечащим врачом почти треть века. Он мог бы, сидя в кресле, проговорить на эту тему хоть всю ночь с человеком, сидящим рядом. Но встать и то же самое сказать даже небольшой аудитории — это было совсем другое дело. Это его парализовало, у него началось сердцебиение и перебои. Он никогда в жизни не выступал публично, и все мысли немедленно испарились из его головы.
Что было делать? Присутствующие аплодировали, все на него смотрели. Он покачал головой, но это только усилило аплодисменты и просьбы. Возгласы: «Доктор Кэртис! Говорите! Говорите!» — становились все громче и настоятельнее.
Кэртис пришел в подлинное отчаяние. Он знал, что не сможет выговорить и десятка фраз. Поэтому он встал и, не проронив ни слова, повернулся спиной к своим друзьям и вышел из помещения с чувством страшного замешательства и унижения.
Не удивительно, что, вернувшись в Бруклин, он тотчас записался на мой курс ораторского искусства. Он не хотел, чтобы его еще раз вогнали в краску, не хотел снова онеметь.
Он стал учащимся, от которого обычно преподаватель бывает в восторге: он относился к делу чрезвычайно серьезно. Ему хотелось научиться выступать, и решение его было твердым. Он тщательно готовился к выступлениям, практиковался изо всех сил и не пропускал ни одного занятия.
И результат был такой, какой всегда бывает у подобных учащихся: он делал успехи с быстротой, удивлявшей его самого, они превышали его самые заветные мечты. После нескольких занятий волнение уменьшилось, уверенность в себе возрастала. За два месяца доктор сделался лучшим оратором группы. Вскоре он стал принимать приглашения выступить в других местах — он полюбил это ощущение, испытываемый им подъем, он гордился тем уважением и теми новыми друзьями, которых приобретал таким образом.
Один член нью-йоркского предвыборного комитета республиканской партии, услышав публичное выступление доктора Кэртиса, пригласил его агитировать в городе за его партию. Как бы был удивлен этот политический деятель, если бы узнал, что всего годом ранее этот оратор ушел с банкета, смущенный и пристыженный, потому что у него отнялся язык от страха перед аудиторией!
Выработка уверенности в себе, смелости, способности говорить спокойно и ясно, выступая перед аудиторией, не представляет и десятой доли той трудности, которую воображает себе большинство людей. Это вовсе не талант, дарованный провидением лишь отдельным выдающимся личностям. Это нечто вроде уменья играть в гольф. Любой человек может развить свои скрытые способности, если у него будет достаточно сильное желание.
Разве есть хоть малейшее основание для того, чтобы вы, стоя перед аудиторией, были бы не в состоянии мыслить так же хорошо, как вы мыслите сидя? Вы, конечно, знаете, что таких оснований нет. В сущности, обращаясь к группе людей, вы должны были бы мыслить лучше. Присутствие слушателей должно возбуждать вас, вызывать у вас подъем. Очень многие ораторы скажут вам, что присутствие аудитории является стимулом, вызывает вдохновение, заставляет их мозг работать яснее, интенсивнее. В такие моменты мысли, факты, идеи, которые, казалось, даже не приходили им в голову, «вдруг откуда-то налетают», как говаривал проповедник Генри Уорд Бичер, и остается только хватать их и высказывать. Так же должно быть и с вами. И по всей вероятности, так и будет, если вы станете настойчиво тренироваться.
Во всяком случае, вы можете быть абсолютно убеждены в том, что работа и практика избавят вас от страха перед аудиторией и принесут вам уверенность в себе и неизменную смелость.
Не воображайте, что ваш случай необычайно трудный. Даже те, кто со временем становился самым красноречивым представителем своего поколения, в начале своей карьеры страдали таким безотчетным страхом и застенчивостью.
Закаленный в боях ветеран, политический деятель Уильям Дженнингс Брайан признавался, что во время первых выступлений у него тряслись поджилки.
Когда Марк Твен впервые поднялся на кафедру, чтобы прочитать лекцию, он почувствовал, словно рот у него набит ватой, а пульс такой, как будто он участвует в каком-нибудь состязании на кубок.
Генерал Грант взял Виксберг и привел к победе одну из величайших армий, созданных в мире к тому времени, но когда он попытался выступить перед публикой, то, по его собственным словам, у него возникло нечто, весьма похожее на динамическую атаксию.
Жан Жорес, самый выдающийся французский политический оратор своего поколения, в течение года заседал в палате депутатов, не произнеся ни слова, пока наконец не собрался с мужеством, чтобы произнести свою первую речь.
«Когда я впервые попытался выступить перед аудиторией, — признавался Ллойд Джордж, — то, уверяю вас, я находился в ужасающем состоянии. Это не преувеличение, а чистейшая правда — язык мой прилип к гортани, и первоначально я не мог произнести ни слова».
Знаменитый английский государственный деятель Джон Брайт, который во время Гражданской войны в США выступал в Англии на стороне юнионистов и за освобождение рабов, произнес свою первую речь перед группой крестьян, собравшихся в помещении школы. Он так волновался по пути туда, так боялся провалиться, что умолял своего спутника аплодировать, чтобы ободрить его в случае, если его волнение станет слишком заметно.
Видный ирландский политический деятель Чарлз Стюарт Парнелл во время своих первых публичных выступлений, по словам его брата, от сильного волнения часто сжимал кулаки с такой силой, что ногти впивались в ладони до крови.
Дизраэли признавался, что ему было бы легче возглавить кавалерийскую атаку, чем впервые выступить в палате общин. Его первая речь с треском провалилась. То же самое случилось и с Шериданом.
Поскольку очень многие знаменитые английские ораторы начинали неудачно, в парламенте теперь считается плохим предзнаменованием, если первая речь молодого человека проходит с явным успехом. Итак, не унывайте!
Проследив за деятельностью многих ораторов и в какой-то мере способствовав их становлению, автор настоящих строк всегда бывает рад, когда учащийся вначале проявляет некоторый трепет и нервное возбуждение.
Выступление перед публикой всегда является ответственным делом, если даже оно происходит на деловом совещании, где присутствует десятка два мужчин и женщин; оно сопряжено с некоторым напряжением, некоторым потрясением, некоторым возбуждением. Оратор должен быть напряжен, как породистая лошадь, натянувшая поводья. Бессмертный Цицерон еще две тысячи лет тому назад сказал, что всякое истинно хорошее публичное выступление должно быть взволнованным.
Ораторы часто испытывают те же чувства, когда они выступают по радио. Это состояние носит название «боязнь микрофона». Когда Чарли Чаплин выступал по радио, его речи были всегда заранее написаны. Еще в 1912 году он объездил всю страну с водевилем под названием «Вечер в мюзик-холле». До этого он работал в профессиональном театре в Англии. И все же, когда он вошел в помещение с мягкой обивкой стен и увидел микрофон, у него возникло примерно такое же ощущение в желудке, как во время плавания через Атлантику в бурную февральскую погоду.
Знаменитый киноактер и режиссер Джеймс Керквуд переживал то же самое. Он играл главные роли в театре, но, когда он вышел из радиостудии после выступления перед невидимой аудиторией, он вытирал пот со лба. «Премьера на Бродвее — ничто по сравнению с этим», — признавался он.
Некоторые люди, как бы часто им ни приходилось выступать, всегда ощущают смущение перед самым началом, но через несколько секунд после того, как они начинали говорить, это чувство исчезало.
Даже Линкольн волновался в самом начале своих выступлений.
«Первоначально он был очень неловок, — свидетельствует его компаньон по адвокатской практике Герндон, — и казалось, что ему очень трудно приспособиться к обстановке. Некоторое время он боролся с явной робостью и волнением, и это усиливало его неловкость. Я часто видел это и сочувствовал мистеру Линкольну в такие минуты. Когда он начинал говорить, его голос звучал резко, пронзительно, неприятно. Его манера держаться, его осанка, мрачное, желтое лицо, худое, покрытое морщинами, его странные позы, неуверенные движения — все, казалось, было против него, но лишь на короткое время». Через несколько минут к нему возвращались самообладание, искренность, теплота, сосредоточенность, и начиналось его подлинная речь.
То же самое, возможно, будет происходить и с вами.
Для того чтобы ваше стремление стать хорошим оратором быстро и успешно претворилось в жизнь, вам необходимо соблюсти четыре правила.
Первое: начинайте речь с сильным и настойчивым стремлением достичь своей цели.
Это имеет гораздо большее значение, чем вы, вероятно, осознаете.Если бы преподаватель сумел заглянуть в вашу душу и сердце и определить глубину ваших стремлений, он мог бы с почти полной уверенностью предсказать, как скоро вы достигнете успехов. Если ваши стремления вялы и слабы, ваши достижения примут такой же характер. Но если вы стремитесь к своей цели упорно, с энергией бульдога, преследующего кошку, то ничто в нашей галактике не сможет вас остановить.
Поэтому надо с большим подъемом заниматься самообучением. Помните о его пользе. Думайте о том, какое значение для вас имеет выработка большей уверенности в себе и способности более убедительно говорить перед аудиторией. Подумайте, что это может и должно значить в переводе на доллары и центы. Подумайте о том, какое значение это может иметь для вас в общественном смысле, каких друзей вы можете приобрести, подумайте о росте вашего личного влияния, о том, что вы сможете занимать руководящие посты. И это приведет вас к руководящим постам быстрее, чем чуть ли не любая другая деятельность, о которой вы только можете подумать.
«Никакая другая способность, — говорил Чонси М. Депью, — которой может обладать человек, не даст ему возможности с такой быстротой сделать карьеру и добиться признания, как способность хорошо говорить».
Филип Армор сказал, когда ужи нажил миллионы: «Я предпочел бы быть знаменитым оратором, нежели знаменитым капиталистом».
Это — достижение, к которому стремится почти каждый образованный человек. После смерти Эндрю Карнеги в его бумагах был найден план жизни, составленный, когда ему было тридцать три года. В то время он считал, что через два года он сможет получать пятьдесят тысяч долларов ежегодного дохода. Поэтому он намеревался в тридцать пять лет уйти от дел, поступить в Оксфордский университет, получить систематическое образование и «уделить особое внимание публичным выступлениям».
Подумайте о том, какое удовлетворение, какую радость даст вам эта новая способность. Автор настоящих строк объездил немалую часть земного шара и приобрел обширный и многообразный опыт, но он может назвать немного вещей, дающих удовлетворение, сравнимое с тем, которое получает человек, выступая перед аудиторией и побуждая людей думать так, как думает он. Это придаст вам ощущение силы, ощущение могущества. Это вселит в вас гордость своими успехами. Тем самым вы опередите других людей и возвыситесь над ними. В этом есть своего рода магия, нечто незабываемо захватывающее. «За две минуты до начала выступления, — признавался один оратор, — я готов скорее позволить высечь себя, чем заговорить, но за две минуты до окончания речи я готов скорее позволить застрелить себя, чем замолчать».
При любом дополнительном усилии некоторые люди падают духом и бросают дело незаконченным, и поэтому вы должны постоянно думать о том, что даст вам приобретение этого искусства; ваше стремление к нему должно быть горячим, раскаленные добела. Вы должны взяться за занятия с энтузиазмом, и это приведет вас к победе. Выделите один вечер в неделю на чтение этой книги. Короче говоря, максимально облегчите себе движение вперед, затрудните себе отступление.
Когда Юлий Цезарь из Галлии переправился через Ла-Манш и высадился со своими легионами в стране, которая теперь называется Англией, что сделал он для обеспечения успеха своих войск? Очень разумную вещь: он приказал своим солдатам остановиться на меловых утесах Дувра; взглянув вниз с высоты двухсот футов над морем, они увидели красные языки пламени, пожирающие все корабли, на которых они прибыли. Они находились во вражеской стране, последняя связь с континентом исчезла, последнее средство отступления было сожжено, и им оставалось только одно: наступать и побеждать. Именно это они и сделали.
Таков был дух бессмертного Цезаря. Почему бы и вам не проникнуться таким же духом в этой войне за уничтожение нелепого страха перед аудиторией?
Второе: нужно твердо знать то, о чем вы собираетесь говорить.
Если человек не обдумал, заранее не спланировал свою речь и не знает, что он будет говорить, он не может чувствовать себя уверенно перед слушателями. Он будет напоминать слепого, ведущего другого слепого. В этом случае наш оратор неизбежно должен смущаться, должен чувствовать себя виноватым, должен стыдиться своей небрежности."Я был избран в законодательное собрание своего штата осенью 1881 года, — пишет в своей «Автобиографии» Тедди Рузвельт, — и оказалось, что я самый молодой член этого органа. Как это бывает со всеми молодыми и неопытными людьми, мне было чрезвычайно трудно научиться говорить.
Большую пользу мне принес совет старого, искушенного земляка, который процитировал герцога Веллингтона, который сам, несомненно, процитировал еще чьи-то слова. Вот этот совет: «Выступай только в том случае, если тебе есть что сказать и ты хорошо это знаешь. Выскажись и садись».
Этот «старый, искушенный земляк» должен был бы рекомендовать Рузвельту и другой способ преодоления волнения. Он должен был бы добавить: «Тебе будет легче избавиться от смущения, если ты сможешь что-то делать перед аудиторией, например взять в руки что-нибудь, написать что-либо на доске, показать какой-нибудь пункт на карте, передвинуть стол, распахнуть окно, переложить с места на место какие-нибудь книги или бумаги. Любое физическое действие, имеющее определенную цель, может помочь тебе почувствовать себя более непринужденно».
Правда, не всегда легко найти повод для таких действий, но вот вам совет. Воспользуйтесь им, если сможете, но пользуйтесь им лишь первые несколько раз: ребенок не цепляется за стулья после того, как уже научился ходить.
Третье: проявляйте уверенность.
Один из самых знаменитых психологов, которых дала Америка, профессор Уильям Джеймс писал:"Кажется, что действие следует за чувством, но на самом деле действие и чувство сочетаются: управляя действием, которое находится под более непосредственным контролем воли, мы может косвенно управлять чувством, не находящимся под этим контролем.
Итак, превосходный сознательный путь к обретению бодрости, если ваша подлинная бодрость утрачена, заключается в том, чтобы сидеть с бодрым видом, действовать и говорить так, словно вы уже проникнуты бодростью. Если такое поведение не побудит вас испытывать бодрость, то ничто иное в данном случае вам не поможет.
Поэтому, чтобы чувствовать себя смелым, действуйте так, будто вы действительно смелы, напрягите для этой цели всю свою волю, и приступ страха, по всей вероятности, сменится приливом мужества".
Воспользуйтесь советом профессора Джеймса. Чтобы выработать в себе смелость перед лицом аудитории, ведите себя так, будто вы уже обладаете этой смелостью. Само собой разумеется, если вы не подготовлены, то никакие действия не помогут. Но если вы хорошо знаете, о чем вы собираетесь говорить, решительно встаньте и сделайте глубокий вдох.
Дышите глубоко в течение тридцати секунд до того, как вы окажетесь перед аудиторией. Повышенный приток кислорода взбодрит вас и придаст вам смелости. Знаменитый тенор Жан де Решке говорил, что если у вас есть такое дыхание, то вы «можете сесть на него» и волнение исчезнет.
Во все времена, во всех странах люди всегда восхищались мужеством, поэтому, как бы ни билось ваше сердце, смело выходите вперед, стойте спокойно и держите себя так, будто вам это приятно.
Выпрямитесь во весь свой рост, смотрите прямо в глаза вашим слушателям и начинайте говорить так уверенно, как будто они все должны вам деньги. Представьте себе, что это именно так. Представьте себе, что они собрались здесь, чтобы просить вас отложить срок уплаты. Это даст благоприятный для вас психологический эффект.
Не надо нервными движениями застегивать и расстегивать пуговицы на пиджаке, перебирать в руках бусы или делать суетливые движения руками.
Если вы не можете воздержаться от нервных движений, держите руки за спиной и двигайте пальцами так, чтобы никто этого не видел, либо шевелите пальцами ног.
Как правило, оратору нехорошо прятаться за мебелью, но, если во время первых выступлений вы будете стоять за столом или за стулом и крепко держаться за них либо сжимать в руке монету, это может придать вам немного смелости.
Как Тедди Рузвельт выработал в себе свойственные ему смелость и самообладание? Был ли он от природы наделен смелым, дерзновенным духом?
Вовсе нет. «Поскольку в детстве я был довольно болезненным и неуклюжим, — признается он в своей „Автобиографии“, — я в юности был вначале нервным и не верил в свою удаль. Мне пришлось упорно и мучительно упражнять не только тело, но и душу, и дух».
К счастью, он рассказал нам, как он достиг такого преобразования.
"В детстве, — пишет он, — на меня произвел сильное впечатление эпизод из одной книги Марриета. Там капитан небольшого английского военного корабля объясняет герою, как стать бесстрашным. Он говорит, что сначала почти каждый человеке испытывает страх, вступая в бой, но надо так владеть собой, чтобы держать себя, как будто нечего бояться. Через некоторое время цель оказывается достигнутой, и человек в самом деле становится бесстрашным лишь благодаря тому, что он держит себя бесстрашно (я пересказываю это своими словами, а не так, как у Марриета).
Я стал следовать этой теории. Вначале я боялся целого ряда вещей — от медведей гризли до норовистых лошадей и головорезов. Но я вел себя так, словно я не боюсь, и постепенно действительно перестал бояться.
Большинство людей при желании может сделать то же самое".
И вы, если захотите, можете достичь того же. «На войне, — сказал маршал Фош, — лучшим способом обороны является наступление». Поэтому перейдите в наступление на ваши страхи! Идите им навстречу, сражайтесь с ними, побеждайте их смелостью при каждой возможности!
Представьте себе, вы — посыльный, который должен вручить некое послание. Мы не обращаем на посыльного особого внимания, нас интересует содержание телеграммы. Вся суть в послании. Сосредоточьте на нем ваше внимание. Держите его в вашем сердце. Знайте его, как свои пять пальцев. Верьте в него. А затем говорите, убежденно и решительно.
Поступайте так, и десять шансов против одного, что вы вскоре станете хозяином положения и будете владеть собой.
Четвертое: Практикуйтесь! Практикуйтесь! Практикуйтесь!
Последнее, что мы должны упомянуть здесь, является, безусловно, самым важным. Даже если вы забудете все, что читали до сих пор, запомните следующее: первый (он же последний), безошибочный способ выработать уверенность в себе при выступлениях — это как можно больше говорить. В сущности, все в конечном счете сводится к одному основному моменту — надо практиковаться, практиковаться и практиковаться. Это sine qua non[1] всего, условие, без которого ничего не получится."Всякий начинающий, — предостерегает Рузвельт, — может подвергнуться приступу «оленьей лихорадки». Это состояние крайнего нервного возбуждения, которое не имеет ничего общего с робостью. Оно может возникнуть у того, кому впервые приходится выступать перед большой аудиторией, как и у того, кто впервые видит оленя на охоте или участвует в бою. Человек нуждается не в храбрости, а в самообладании, хладнокровии. А это можно приобрести только путем постоянной практики.
Он должен при помощи постоянного самоконтроля научиться полностью владеть своими нервами. Это в значительной мере дело привычки, постоянных усилий и постоянного проявления силы воли. Если у человека хорошие задатки, он будет становиться все сильнее и сильнее с каждым проявлением этой силы воли".
Вы хотите избавиться от страха перед аудиторией? Давайте посмотрим, чем он вызывается.
«Страх порождается невежеством и неуверенностью», — пишет профессор Робинсон в своей книге «Становление разума». Говоря другими словами, страх является следствием недостатка уверенности в себе.