Страница:
— Мне кажется, — не сбавляя шага ответил Малдер, — что его мозг переделали. Что-то вроде селективного стирания памяти.
— Мозг — это не диск, там нельзя стереть пару файлов.
— Тогда объясни мне ты.
— Есть разные типы амнезии…
— Это — не амнезия, — перебил Малдер. — Это гораздо более зловещая и преднамеренная вещь.
— Я хочу только сказать, — начала злиться Скалли, — что еще не существует медицинской технологии для таких дел.
— Не существует и технологий, чтобы строить самолеты, — парировал Малдер, обходя машину, — которые мы вчера с тобой видели. Скажи мне, почему человек, с которым мы только что говорили, должен был ответить мне, но в голове у него не было ответов?
— Даже если и существует, почему они выкидывают такие номера? — упорствовала Скалли.
— Контроль над информацией, — со вкусом ответил Малдер. — После выхода из стресса подполковник представлял угрозу — разглашение информации.
— И что, ему устроили потерю памяти?
— Ну, его посчитали неспособным летать на самолетах, подвергаться стрессу и выносить скорости. Технологии настолько изощренные, что ушло пятьдесят лет на разработку. Технология НЛО, Скалли.
Скалли усмехнулась и покачала головой. «Не-ис-пра-вим», — произнесла она вразбивку про себя. Но все благодушие слетело с нее, когда она увидела две мчащиеся навстречу легковые машины, полностью перекрывшие полотно узкой дороги.
— Какого черта? — воскликнула она.
— Держись! — крикнул Малдер и ударил по тормозам.
Одна из машин, шедшая чуть впереди, проскочила мимо и, затормозив, перекрыла дорогу сзади. Вторая, мастерски выполнив разворот на месте, бортом закрыла проезд. «Классическая „коробочка"», — отметила про себя Скалли. Из машин высыпали мужчины в темных костюмах и галстуках, в черных очках. Не торопясь, держа правые руки под пиджаками, они окружали машину Малдера и Скалли. Один из незнакомцев — высокий, с узким лицом — склонился к дверце, у которой сидел Малдер, и постучал костяшками пальцев в стекло.
— Пожалуйста, выйдите из машины, — произнес он.
— Может, плюнем на них и уедем? — спросил Малдер и, увидев весьма красноречивый взгляд Скалли, грустно сказал: — Наверное, нет.
— Пожалуйста, выйдите из машины, — снова настойчиво попросил мужчина с узким лицом.
Еще раз оглянувшись, Малдер нехотя полез наружу. Выпрямившись, он сунул руку во внутренний карман, намереваясь вытащить удостоверение и значок, но один из не знакомцев — темноволосый крепыш — перехватил его руку и, развернув Малдера, толкнул к машине.
— Агент Малдер, ФБР, — выкрикнул Фокс, но его слова не возымели никакого действия на незнакомцев. Малдера быстро обыскали, вынули из кобуры пистолет и, выщелкнув магазин, положили на крышу машины. Скалли сама положила руки на машину и позволила себя обезоружить, только сказала:
— Мы — федеральиые агенты. Но и эти слова были пропущены мимо ушей. Двое мужчин обыскивали салон машины, пытаясь что-то найти в бумагах и фотографиях из пайки, шарили и бардачке. Еще одни перетряхивал содержимое багажника. «Суки» — подумал Малдер, увидев, что среди вещей обнаружили его фотоаппарат. И действительно, тот, кто нашел фотоаппарат, открыл его и выдернул пленку из кассеты. Скалли отвели в сторону, и она беспомощно наблюдала, как бесцеремонно вытряхивают под ноги бумаги из папок, как опустил голову Малдер, лишившийся всех улик.
— Не хотите объяснить, что к чему? — вскинувшись, спросил Малдер.
Тотчас же к нему подскочил крепыш и ударил сзади в правый бок, точно попав в область печени. «Сукины дети!» — отвернулась Скалли.
— Национальная безопасность, — равнодушно пояснил согнувшемуся Малдеру узколицый — почему-то его внешность ассоциировалась у Скалли с бритвой. — Садитесь в машину, вас проводят обратно в мотель. Потом вы соберете чемоданы и уедете немедленно, иначе вас ждет обвинение в измене государству и разглашении государственной тайны.
Немного отдышавшись, Малдер потянулся к пистолету, но его оружием завладели чужие руки. Так же поступили с «вальтером» Скалли. Ничего не оставалось делать. Фокс тяжело опустился на сиденье и завел мотор. Их сопровождали, как и было обещано, до самого мотеля — одна машина шла впереди, вторая сзади.
— Малдер, — обернувшись назад, спросила Скалли, — мы что, за недоброй памяти «железным занавесом», пли мне все это снится? Кто эти сукины дети?
— Может быть, АНБ (Агентство Национальной Безопасности), — неохотно ответил Малдер, — или военная контрразведка. Или наши коллеги, о существовании которых мы даже не подозреваем. Можно встретить кого угодно, если речь идет об интересах национальной безопасности.
Лишь на стоянке мотеля, бросив оружие на колени застывшим в машине агентам, незнакомцы исчезли. Скалли тотчас же принялась звонить в Вашингтон, а Малдер лежал пластом на кровати и безучастно глядел в окно. Внутри у пего было пусто, словно ему не только причинили физическую боль, по и отняли кусочек мечты, становившейся реальностью, и походя нагадили в душу.
— Номер Си-Си один-три-пять-шесть в Айдахо не зарегистрирован. Спасибо, Гейл, — разочаровано закончила телефонный разговор Скалли. — Нет-нет, больше ничего не нужно узнавать, наверное, все остальное тоже фальшивое.
Положив трубку, она устало опустилась на кровать рядом с Малдером.
— Так все-таки, кто это был? — почти риторически спросила она.
— Вряд ли вчера ночью около базы гонялись за детьми, — уже сбоил! обычным тоном проговорил Малдер. — Я думаю, искали нас. Они знали, что мы приедем, еще до того, как мы приехали. И нам подбросили подполковника Будахаса, как приманку, — Малдер, кряхтя, сел.
— Я тебе кое-чего не рассказал, Скалли.
— Еще что-то? — удивилась она.
— В Вашингтоне ко мне подошел человек и предупредил, чтобы я держался подальше от этого дела. Он не назвал свое имя, по после этого мой телефон прослушивали.
— Что?!
— Зачем такие сложности? Ради безопасности. Но безопасности чего?
Малдер встал, подошел к окну и долго, сунув руки в карманы, стоял и смотрел на стоянку машин.
— Мне кажется, существует гигантский заговор, Скалли, — после минутного молчания продолжил он, не поворачиваясь. — У них здесь НЛО, — он резко обернулся и подошел к Скалли вплотную. ~ Я уверен, они способны на все, чтобы оставить это в секрете. В том числе — пожертвовать жизнью и разумом этих пилотов. Потому что если секрет просочится наружу…
— Если? — перебила его Скалли. — Только если это правда, то будет национальный скандал.
— Нет, — взмахнул рукой Малдер, — это недостаточно широко. Если это правда, то это будет подтверждением существования внеземной жизни.
Скалли вскочила.
— Ты когда-нибудь перестанешь думать, — почти с возмущением заговорила она, — что увиденное нами — это обычный экспериментальный самолет, как бомбардировщик «стэлс» или этот проект «Аврора»? Что, у правительства нет права и ответственности защищать свои секреты?
Малдер чуть подался вперед, глядя прямо в глаза коллеге.
— Есть. Но какой ценой? А что если цена человеческой жизни стала уже слишком низкой по сравнению с ценой постройки новой машины?
— Мы не имеем права задавать подобные вопросы, — в Скалли проснулась ее благоразумная половина, она же — патриотическая. — Жертва похищения уже никакая не жертва. Поехали отсюда, Малдер, — тихо, почти вкрадчиво предложила Скалли, — пока у тебя еще есть работа.
Малдер наклонился и поднял с тумбочки снимок. Держа глянцевый листок перед собой двумя руками, он поднял его на уровень глаз Скалли.
— Неужели тебе даже не любопытно? — тихо спросил он.
Скалли на мгновение устало прикрыла глаза, потом вытянула из рук Малдера фотографию и отбросила ее. «Нет, кретин, мне просто страшно». Тяжело опустилась на кровать и как-то чуть жалостливо поглядела на Фокса. Так обычно смотрят на непонятливых детей или на тяжело больных. Малдер грустно, понимающе кивнул, отвернулся и взял куртку.
— Я приму душ и соберу чемоданы. Потом уедем, — обронил он и пошел к двери.
Скалли кивнула, проводив его тем же взглядом, а когда дверь захлопнулась, тяжело вздохнула. Встав с кровати, она огляделась, прикидывая, что ей уложить в дорожную сумку в первую очередь, а что — позже, что надеть в дорогу… И тут услышала звук заводимого автомобильного двигателя v дверей. Ужесообразив, что происходит, но внутренне надеясь, что ошиблась, она распахнула дверь и выбежала на стоянку.
— Малдер, ты куда?! — с испугом закричала Скалли. Не ответив, напарник тронул машину и вырулил со стоянки. Скалли только запрокинула голову и всплеснула в негодовании руками. Или это была растерянность? Дэйна и сама не могла ответить себе — чего же в этот момент было больше: беспокойства за Малдера, влипающего в очередную авантюру, или злости на него же.
Во всяком человеке живут всегда две личности: одна — благоразумная и прислушивающаяся к голосу инстинкта самосохранения, а вторая — безрассудная, дерзкая, предпочитающая идти ва-банк, нежели отступить. Многим удается эту вторую, беспокойную половину загнать в тень, иногда даже изжить напрочь. Но есть немало людей, чья вторая половина становится первой и единственной. И может быть, жаль, что таких людей все-таки гораздо меньше, чем тех, кто прислушивается к голосу благоразумия. Хотя жить рядом с безрассудными — та еще каторга.
Не меньшие хлопоты доставляют и люди любопытные, жадные до новых знаний и информации. Именно они и только они — двигатели прогресса этой цивилизации. Кто, как не они, да, может быть, еще лентяи, двигают науку и технику?
Любопытство и безрассудство часто, даже слишком часто, идут рука об руку. Разве не безрассуден человек, способный пожертвовать многим ради нового знания, нового умения? Безрассуден до неприличия. Но…
Задумывались ли вы, любопытные, какую цивилизацию двигаете и куда? Думали ли вы, что за вопросы вы задаете и какие ответы получаете? Что стоит за вашими потугами найти Истину — тщеславие, неудовлетворенность или банальнейшие комплексы: вина, неполноценность или еще что-то.
Задумывались ли вы, безрассудные, что оставляете после себя, после ваших набегов? Выжженность и пустота в душах — вот плоды деяний ваших. И сторицей платят вам те, кого вы обрекли на уныние. А боль может породить только боль — и ни в коем случае не озарение или тепло.
Так стоит ли Истина ваша всего этого круговращения боли? Ибо боль, помноженная на сотни других болей, делает Истину — Великой Ложью. И нет конца этому круговращению. Любопытные, так хотите ли вы услышать всю правду, станет ли она Вашей Истиной. Хотите ли вы знать, чем платят окружающие вас люди за ваши опыты над ними?
Эх, знать бы, куда упадешь…
Но будьте же любопытными, люди. Ибо правда — где-то там.
Штат Айдахо
Авиабаза Элленс
— Быстрее, — негромко сказал Эмиль, взмахивая рукой. — Надо скоренько убираться от забора.
Он подошел к знакомому кусту и оттянул в сторону проволочную сетку, открывая дыру и ограждения.
— Вот, — почти прошептал парень, делая приглашающий жест.
Насколько разговорчивы и общительны были подростки вчера ночью, настолько же замкнутыми и отчужденными они казались сейчас. Малдер, согнувшись в три погибели, пролез на запретную территорию. Зоэ, наклонившись, наблюдала за ним с каким-то странным интересом. Только отойдя на пару шагов, Малдер вспомнил о немаловажном.
Эй, а вы не пойдете? — спросил он возвращаясь к ограде.
Нет, — как-то неуверенно ответил Эмиль, а Зоэ кисло улыбнулась, — мы только по ночам.
— Понятно, — кивнул Малдер. — Это место, которое вы описывали, где самолеты летают, — сколько до него идти?
Подростки переглянулись. После некоторой паузы Зоэ ответила:
— Минут сорок пять.
— А как я его найду?
— Идите прямо но тропинке.
— А другое место, «Желтая База», там ангары, что ли?
Эмпль энергично замотал головой.
— Не-не, — скороговоркой зачастил он, — туда миль десять, даже не думайте. Так далеко никто не забирался.
Малдер повернулся и зашагал по тропинке от ограждения.
— Только идите так, чтобы вас не было видно за тростниками, — крикнул вслед Эмиль.
— Голову пригните, — добавила Зоэ. Вздохнув, Эмиль прислонился спиной к сетчатой ограде.
— О Господи, — прошептал он. Потом встревоженно глянул в лицо подружке. — Мы рассказали ему про мины и все такое? — и по выразительному взгляду Зоэ понял, что нет. Вцепившись пальцами в ячейки сетки, почти прижав к проволоке лица, подростки завопили, окликая Малдера.
Но тот был уже довольно далеко. Тростник, сквозь заросли которого пробивалась тропа, был достаточно высоким, и поэтому пригибать голову, руководствуясь советом Зоэ, Малдеру не пришлось. Порой под ногами хлюпала жижа подсохшего за лето болотца, но вскоре он вышел на сухой твердый грунт. Правда, и тростник кончился. Фокс оглядел большой, ровный, как стол, участок полигона, где тростник был примят, словно кто-то долго и методично утаптывал это огромное поле. Взглянул на часы. Шум, донесшийся сверху, вновь заставил поднять взгляд к небу, затянутому серыми тучами. Постояв с минуту, оглядывая окрестности, Малдер, пятясь, вернулся в тростники и присел, подперев подбородок ладонью. Пока оставалось только ждать. Прошла пара часов, прежде чем стемнело и Малдер смог двинуться дальше. Впрочем, ожидание он — один из лучших аналитиков Бюро — умел использовать с пользой для дела. Когда опустились сумерки, он почему-то с усмешкой вспомнил Скалли, которая сейчас, поди, рвала и метала. Глаза привыкли к темноте, Фокс уверенно пересек открытое поле и вновь углубился в заросли тростника. Какое-то время он шел в заранее выбранном направлении — к центру полигона, а потом, увидев огоньки, свернул к ним. Выбравшись из тростников, Малдер остановился.
Перед ним расстилалось огромное забетонированное поле, в полумиле от края которого возвышались какие-то полуосвещенные строения, лишь отдаленно напоминавшие авиационные ангары. «Желтая База». Малдер вышел на подсвеченную неяркими синеватыми фонарями бетонку и сделал несколько медленных шагов но пей. Эти странные ангары манили его к себе. Но низкий свистящий звук, раздавшийся откуда-то сверху-слева, заставил агента остановиться и обернуться. Маленький огонек, похожий на давешних «светлячков», двигался на малой высоте по направлению к нему, постепенно увеличиваясь в размерах. Малдер стоял, завороженно глядя на пего. «Вот оно», — прошептал он. Пятно света, в которое превратился «светлячок», нырнуло к самой земле, снова набрало высоту и словно распалось натрое. Огромный треугольный объект, из вершин которого били лучи света мощных фар, завис над головой Фокса. Несколько ламп на днище мерцали, бросая разноцветные блеклые круги света на бетонку. Н, кроме негромкого гудения и свиста, не было слышно никаких звуков. Треугольник висел, тихо покачиваясь. Малдер судорожно выдохнул. Он стоял, запрокинув голову, и не верил своим глазам. «Вот оно», — вновь прошептал он. II тут из середины днища упал сноп ярчайшего света. Он ударил по глазам Малдера, и тот аж присел от боли, вскинув руки, чтобы заслониться от этого безжалостного луча. Несколько секунд подержав Фокса в конусе света, как под колпаком, объект медленно развернулся и, погасив луч, сорвался с места и исчез.
Малдер стоял, глядя в ту сторону, куда умчался этот треугольник, часто моргал, пытаясь разогнать радужные блики, мелькавшие перед ослепленными ярким светом глазами. Он смотрел, как зачарованный, в темное пустое небо и не обращал внимания ни на что. Он слишком поздно заметил, что бетонка освещена фарами машин, подъехавших к нему сзади, слишком поздно увидел отблески мигалок. Поэтому, когда он бросился бежать, было уже не уйти. Он бежал почему-то по бетонке, и двум машинам не составило труда догнать его. Джип, обогнув Малдера, затормозил в нескольких метрах впереди, фургончик — сзади. Из машин выскочили солдаты охраны авиабазы и сноровисто взяли Малдера в кольцо. В подобной ситуации оставалось одно — сдаваться. Но спецагент попытался вырваться. Он уже понимал, что ему не дадут унести отсюда его знание, что сохранят секрет военно-воздушной базы любым способом, любой ценой. Его сбили с ног, и он основательно проехался коленями и локтями по бетону, ободрав кожу. Солдаты навалились сверху, кто-то деловито пнул несколько раз по почкам и в солнечное сплетение. Все делалось быстро и молча, лишь сопение солдат нарушало ночную тишину да вскрик Малдера, в котором было, пожалуй, больше отчаяния, чем боли.
Схватив пленника за руки и за ноги, солдаты бросили его на носилки, преодолев сопротивление, пристегнули ремнями и втолкнули носилки в фургончик.
— Пошел, пошел! — прокричал старший группы, захлопывая дверцы, машины сорвались с места и помчались к ангарам.
Дальнейшее Малдер воспринимал рваными кусками. Он лежал на носилках, пытаясь выдрать руки из ременных пут. Кто-то схватил его за голову, придавил к изголовью. Чьи-то пальцы — их хозяина Малдер не видел — сдвинули поршень одноразового шприца, выгоняя пузырьки воздуха из иглы. Брызнула тоненькая струйка.
Держите его, — произнес человек со шприцом, и руку Малдера прижали к носилкам. Фокс почувствовал укол, увидел, как поршень выдавил содержимое шприца в вену. Он еще успел ощутить, как на лицо наложили кислородную маску. Потом — полнейшая чернота. Сколько прошло времени — Малдер сказать, естественно, не мог. Но в какой-то момент чернота отступила, и сквозь мутную пелену он увидел, что его везут на каталке по огромному помещению и что в раскрытые ворота пробивается свет утра. Малдер смог лишь чуть-чуть приподнять голову, но тут же уронил ее на подголовник каталки. Тело отказывалось повиноваться. Лишь глазами он мог еще кое-как управлять, да и перед ними колыхалась противная муть. Малдер видел, что его везут мимо каких-то конструкций наподобие строительных лесов, вокруг сновали люди в белых халатах. Везде кипела деятельность, смысла которой Малдер постичь не мог. Муть снова окутала его, тошнотный комок всклубился в желудке и подступил к горлу. Голова безвольно упала к правому плечу. Малдер моргнул пару раз, но муть облепила глаза прочно.
Когда он вновь смог что-то различить, его провозили мимо завесы из тонкой пластиковой пленки. У завесы стояли леса, копошились люди в халатах. Их речь доносилась до Малдера, но он никак не мог разобрать звуковую мешанину и абракадабру из полузнакомых слов. И лишь за занавесом было то, что хоть как-то связывало Фокса Малдера с реальностью. Хищно вытянутый, абсолютно не самолетный силуэт. Силуэт того объекта, который Малдер видел. Когда? Он пытался поднять голову, но белесая муть снова облепила глаза и разум. В следующий раз муть, прежде чем рассеяться, вспыхнула белым пламенем, потом ее раздвинуло лицо в хирургической маске и очках. В глаза посветили тонким лучиком. Захотелось зажмуриться, но этого не дали сделать, раздвинув веки. Малдер чувствовал, что с его руками что-то делают, видимо — привязывают к операционному столу ремнями. Слегка запрокинув голову, не обращая внимания на слепящий глаза свет мощной операционной лампы, он стал оглядываться и увидел стойку с приборами, среди которых узнал лишь кардиограф. Потом на рот и нос снова легла маска, а склонившийся над Малдером врач вытянул из пузырька пипетку. Ловко раздвинув веки Фокса, врач уронил по капле из пипетки в каждый глаз. От жгучей боли руки Малдера напряглись, хотелось закричать, но тело почему-то отказывалось двигаться. А потом мышцы безвольно опали, расслабляясь. Тьма.
Окрестности авиабазы Элленс
06:30
С покрасневшими после бессонной ночи глазами Скалли расхаживала по номеру, прижав плечом трубку к уху и таская из угла в угол телефон. Объяснения с телефонной компанией начинали раздражать.
— Я пытаюсь дозвониться до Вашингтона, округ Колумбия, но по этой линии выхода нет, устало говорила не в первый раз Скалли. — Алло. Алло…
Но трубка молчала. Бросив ее на рычажок, Скалли поставила телефон на стол рядом с пистолетом в кобуре, и вышла из номера. Пробежав через стоянку, Скалли толкнула стеклянную дверь офиса.
— Простите, — обратилась она к менеджеру мотеля, — у меня и номере телефон не работает, можно я позвоню? Вы принимаете кредитные карточки?
— Да, конечно, — отозвался лысоватый мужчина и поставил на стойку телефон, не отрываясь от своих бумаг. Скалли схватила трубку, начала набирать номер, но, не закончив набора, постучала по рычажкам. Подняла брови.
— Этот телефон тоже не работает, — сказала она.
Управляющий с улыбкой взглянул на симпатичную невысокую молодую женщину в мешковатой куртке.
— Здесь телефоны в руках военных, — пояснил он. — Как только что-нибудь, так они их отключают. Они почти про все говорят: «Военная необходимость».
«О, дерьмо! — вздохнула Скалли, — вот только „что-нибудь“ — не надо».
— Спасибо, — поблагодарила она управляющего, получила в ответ жест «ни за что» и быстро вышла из офиса. Сбежав по ступенькам, она вдруг резко остановилась. Постояв секунд тридцать-сорок, Скалли неторопливо пошла через стоянку к своему номеру, задумчиво потирая шею. Усталость предыдущих суток и две почти бессонные ночи наваливались на мозг, притупляя рефлексы и тормозя мысли. «Из-за чего же все-таки они отключили связь? — думала она. — Только ли из-за того, что мы не уехали? Пли Малдер влез туда, куда ему лезть не следовало?» Подходя к домику, Скалли подняла взгляд и увидела выходящего из двери ее номера Моссингера. Привычно сунув руку под куртку, Скалли про себя чертыхнулась — «вальтер» лежал в номере. А между нею и «вальтером» находился незваный гость.
— Привет, — благожелательно произнес журналист, но выражение глаз не соответствовало тону голоса. — А я как раз вас искал.
Он подошел ближе.
— Я постучал, а потом увидел, что дверь не заперта.
— Я выходила, — натянуто улыбаясь и чувствуя, что улыбка получается совершенно неестественная, сказала Скалли, — пыталась позвонить.
— Опять телефон отключили? — мило улыбнулся Моссингер.
— Да, — ответила Скалли, не зная, что же делать дальше. Она прекрасно понимала, что обмануть Моссингера своей приветливостью ей не удалось, знала — она очень плохая актриса. Внезапно ее внимание привлек какой-то знакомый звук. Она оглянулась на синюю машину, стоявшую у коттеджа. Видимо, на ней приехал журналист или кто-то там еще.
— «Красная птица!» — донеслось до Скалли. Судя по тембру, говорили по рации. — Где вы находитесь? Прием.
Скалли злорадно поглядела на поднявшего брови Моссингера, а затем, сорвавшись с места, подбежала к машине и, распахнув дверцу, прыгнула в салон. Портативная рация лежала на переднем пассажирском сиденье Скалли заблокировала дверцу со своей стороны, огляделась, заблокировала дверцу со стороны водителя.
— «Красная птица», слышите меня? — хрипел динамик.
Ключа в замке зажигания не было, и Скалли пошарила рукой за солнцезащитным козырьком над лобовым стеклом. Но запасных не нашла.
— Что вы делаете? — спросил ее нагнувшийся к боковому стеклу Моссингер.
Скалли не ответила, шаря по всем возможным местам хранения запасных ключей. «Хитрый сукин сын», — выругалась она про себя.
— Прошу прощения, — настойчиво произнес Моссингер.
Но его слова остались без внимания. Скалли распахнула бардачок.
— Там ничего нет! — воскликнул Моссингер.
«Как же!» — подумала Скалли, увидев поверх каких-то бумаг точно такой же, как у нее, «вальтер» и карточку-пропуск. Держа пистолет в левой руке, Скалли рассмотрела карточку. «Служба безопасности военно-воздушной базы, уровень доступа — два», — прочитала она. И сжалась под хлынувшим на нее ливнем осколков стекла. Пистолет выпал из руки на пол. Моссингер отбросил огнетушитель, которым разбил боковое стекло, и попытался помешать Скалли дотянуться до оружия. Он перехватил ее руку, но Скалли применила классическое женское оружие и вцепилась ногтями другой руки в глаз лжежурналиста. С воплем Моссингер отпустил Дэйну, и она освободившейся рукой ударила его в лицо. Зажимая рукой глаз, Моссингер выпрямился и обежал машину. Но подойти к противоположной дверце не успел, так как она распахнулась и в лицо ему уставился ствол пистолета.
— Руки на машину! — рявкнула Скалли. — Быстро!
— Опустите пистолет, и мы поговорим, — довольно спокойно произнес Моссингер.
Скалли за плечо развернула офицера безопасности лицом к машине. Почувствовав, что Скалли может в любой момент применить оружие на поражение и никакие аргументы ее сейчас не остановят, Моссингер положил руки на крышу машины.
— Кто вы? — ткнув пистолет в спину Моссингера и обыскивая его, потребовала Скалли.
— Вы вдали от дома, доктор Скалли, — сказал офицер. — Никто не возьмет вас под крылышко.
Тем временем подъехали на мотороллере Эмиль и Зоэ, последние секунд тридцать подростки с любопытством глазели на спецагента ФБР в действии.
— Где Малдер? — заметив их, спросила Скалли, не прерывая обыска, лишь сильнее вдавив ствол пистолета в спину Моссингера.
— Мы отвезли его на базу, — ответил Эмиль, — и ждали.
— Ну-ка, — Скалли ткнула стволом Моссингера, — бери свою рацию и выясни, где Малдер.
— Этого я сделать не могу, — ответил тот.
— А я думаю — можешь, — почти закричала Скалли и вновь ткнула Моссингера стволом. — Иначе новости попадут во все газеты Америки. Там будет написано, как вы экспериментируете с самолетами.
— Мозг — это не диск, там нельзя стереть пару файлов.
— Тогда объясни мне ты.
— Есть разные типы амнезии…
— Это — не амнезия, — перебил Малдер. — Это гораздо более зловещая и преднамеренная вещь.
— Я хочу только сказать, — начала злиться Скалли, — что еще не существует медицинской технологии для таких дел.
— Не существует и технологий, чтобы строить самолеты, — парировал Малдер, обходя машину, — которые мы вчера с тобой видели. Скажи мне, почему человек, с которым мы только что говорили, должен был ответить мне, но в голове у него не было ответов?
— Даже если и существует, почему они выкидывают такие номера? — упорствовала Скалли.
— Контроль над информацией, — со вкусом ответил Малдер. — После выхода из стресса подполковник представлял угрозу — разглашение информации.
— И что, ему устроили потерю памяти?
— Ну, его посчитали неспособным летать на самолетах, подвергаться стрессу и выносить скорости. Технологии настолько изощренные, что ушло пятьдесят лет на разработку. Технология НЛО, Скалли.
Скалли усмехнулась и покачала головой. «Не-ис-пра-вим», — произнесла она вразбивку про себя. Но все благодушие слетело с нее, когда она увидела две мчащиеся навстречу легковые машины, полностью перекрывшие полотно узкой дороги.
— Какого черта? — воскликнула она.
— Держись! — крикнул Малдер и ударил по тормозам.
Одна из машин, шедшая чуть впереди, проскочила мимо и, затормозив, перекрыла дорогу сзади. Вторая, мастерски выполнив разворот на месте, бортом закрыла проезд. «Классическая „коробочка"», — отметила про себя Скалли. Из машин высыпали мужчины в темных костюмах и галстуках, в черных очках. Не торопясь, держа правые руки под пиджаками, они окружали машину Малдера и Скалли. Один из незнакомцев — высокий, с узким лицом — склонился к дверце, у которой сидел Малдер, и постучал костяшками пальцев в стекло.
— Пожалуйста, выйдите из машины, — произнес он.
— Может, плюнем на них и уедем? — спросил Малдер и, увидев весьма красноречивый взгляд Скалли, грустно сказал: — Наверное, нет.
— Пожалуйста, выйдите из машины, — снова настойчиво попросил мужчина с узким лицом.
Еще раз оглянувшись, Малдер нехотя полез наружу. Выпрямившись, он сунул руку во внутренний карман, намереваясь вытащить удостоверение и значок, но один из не знакомцев — темноволосый крепыш — перехватил его руку и, развернув Малдера, толкнул к машине.
— Агент Малдер, ФБР, — выкрикнул Фокс, но его слова не возымели никакого действия на незнакомцев. Малдера быстро обыскали, вынули из кобуры пистолет и, выщелкнув магазин, положили на крышу машины. Скалли сама положила руки на машину и позволила себя обезоружить, только сказала:
— Мы — федеральиые агенты. Но и эти слова были пропущены мимо ушей. Двое мужчин обыскивали салон машины, пытаясь что-то найти в бумагах и фотографиях из пайки, шарили и бардачке. Еще одни перетряхивал содержимое багажника. «Суки» — подумал Малдер, увидев, что среди вещей обнаружили его фотоаппарат. И действительно, тот, кто нашел фотоаппарат, открыл его и выдернул пленку из кассеты. Скалли отвели в сторону, и она беспомощно наблюдала, как бесцеремонно вытряхивают под ноги бумаги из папок, как опустил голову Малдер, лишившийся всех улик.
— Не хотите объяснить, что к чему? — вскинувшись, спросил Малдер.
Тотчас же к нему подскочил крепыш и ударил сзади в правый бок, точно попав в область печени. «Сукины дети!» — отвернулась Скалли.
— Национальная безопасность, — равнодушно пояснил согнувшемуся Малдеру узколицый — почему-то его внешность ассоциировалась у Скалли с бритвой. — Садитесь в машину, вас проводят обратно в мотель. Потом вы соберете чемоданы и уедете немедленно, иначе вас ждет обвинение в измене государству и разглашении государственной тайны.
Немного отдышавшись, Малдер потянулся к пистолету, но его оружием завладели чужие руки. Так же поступили с «вальтером» Скалли. Ничего не оставалось делать. Фокс тяжело опустился на сиденье и завел мотор. Их сопровождали, как и было обещано, до самого мотеля — одна машина шла впереди, вторая сзади.
— Малдер, — обернувшись назад, спросила Скалли, — мы что, за недоброй памяти «железным занавесом», пли мне все это снится? Кто эти сукины дети?
— Может быть, АНБ (Агентство Национальной Безопасности), — неохотно ответил Малдер, — или военная контрразведка. Или наши коллеги, о существовании которых мы даже не подозреваем. Можно встретить кого угодно, если речь идет об интересах национальной безопасности.
Лишь на стоянке мотеля, бросив оружие на колени застывшим в машине агентам, незнакомцы исчезли. Скалли тотчас же принялась звонить в Вашингтон, а Малдер лежал пластом на кровати и безучастно глядел в окно. Внутри у пего было пусто, словно ему не только причинили физическую боль, по и отняли кусочек мечты, становившейся реальностью, и походя нагадили в душу.
— Номер Си-Си один-три-пять-шесть в Айдахо не зарегистрирован. Спасибо, Гейл, — разочаровано закончила телефонный разговор Скалли. — Нет-нет, больше ничего не нужно узнавать, наверное, все остальное тоже фальшивое.
Положив трубку, она устало опустилась на кровать рядом с Малдером.
— Так все-таки, кто это был? — почти риторически спросила она.
— Вряд ли вчера ночью около базы гонялись за детьми, — уже сбоил! обычным тоном проговорил Малдер. — Я думаю, искали нас. Они знали, что мы приедем, еще до того, как мы приехали. И нам подбросили подполковника Будахаса, как приманку, — Малдер, кряхтя, сел.
— Я тебе кое-чего не рассказал, Скалли.
— Еще что-то? — удивилась она.
— В Вашингтоне ко мне подошел человек и предупредил, чтобы я держался подальше от этого дела. Он не назвал свое имя, по после этого мой телефон прослушивали.
— Что?!
— Зачем такие сложности? Ради безопасности. Но безопасности чего?
Малдер встал, подошел к окну и долго, сунув руки в карманы, стоял и смотрел на стоянку машин.
— Мне кажется, существует гигантский заговор, Скалли, — после минутного молчания продолжил он, не поворачиваясь. — У них здесь НЛО, — он резко обернулся и подошел к Скалли вплотную. ~ Я уверен, они способны на все, чтобы оставить это в секрете. В том числе — пожертвовать жизнью и разумом этих пилотов. Потому что если секрет просочится наружу…
— Если? — перебила его Скалли. — Только если это правда, то будет национальный скандал.
— Нет, — взмахнул рукой Малдер, — это недостаточно широко. Если это правда, то это будет подтверждением существования внеземной жизни.
Скалли вскочила.
— Ты когда-нибудь перестанешь думать, — почти с возмущением заговорила она, — что увиденное нами — это обычный экспериментальный самолет, как бомбардировщик «стэлс» или этот проект «Аврора»? Что, у правительства нет права и ответственности защищать свои секреты?
Малдер чуть подался вперед, глядя прямо в глаза коллеге.
— Есть. Но какой ценой? А что если цена человеческой жизни стала уже слишком низкой по сравнению с ценой постройки новой машины?
— Мы не имеем права задавать подобные вопросы, — в Скалли проснулась ее благоразумная половина, она же — патриотическая. — Жертва похищения уже никакая не жертва. Поехали отсюда, Малдер, — тихо, почти вкрадчиво предложила Скалли, — пока у тебя еще есть работа.
Малдер наклонился и поднял с тумбочки снимок. Держа глянцевый листок перед собой двумя руками, он поднял его на уровень глаз Скалли.
— Неужели тебе даже не любопытно? — тихо спросил он.
Скалли на мгновение устало прикрыла глаза, потом вытянула из рук Малдера фотографию и отбросила ее. «Нет, кретин, мне просто страшно». Тяжело опустилась на кровать и как-то чуть жалостливо поглядела на Фокса. Так обычно смотрят на непонятливых детей или на тяжело больных. Малдер грустно, понимающе кивнул, отвернулся и взял куртку.
— Я приму душ и соберу чемоданы. Потом уедем, — обронил он и пошел к двери.
Скалли кивнула, проводив его тем же взглядом, а когда дверь захлопнулась, тяжело вздохнула. Встав с кровати, она огляделась, прикидывая, что ей уложить в дорожную сумку в первую очередь, а что — позже, что надеть в дорогу… И тут услышала звук заводимого автомобильного двигателя v дверей. Ужесообразив, что происходит, но внутренне надеясь, что ошиблась, она распахнула дверь и выбежала на стоянку.
— Малдер, ты куда?! — с испугом закричала Скалли. Не ответив, напарник тронул машину и вырулил со стоянки. Скалли только запрокинула голову и всплеснула в негодовании руками. Или это была растерянность? Дэйна и сама не могла ответить себе — чего же в этот момент было больше: беспокойства за Малдера, влипающего в очередную авантюру, или злости на него же.
Во всяком человеке живут всегда две личности: одна — благоразумная и прислушивающаяся к голосу инстинкта самосохранения, а вторая — безрассудная, дерзкая, предпочитающая идти ва-банк, нежели отступить. Многим удается эту вторую, беспокойную половину загнать в тень, иногда даже изжить напрочь. Но есть немало людей, чья вторая половина становится первой и единственной. И может быть, жаль, что таких людей все-таки гораздо меньше, чем тех, кто прислушивается к голосу благоразумия. Хотя жить рядом с безрассудными — та еще каторга.
Не меньшие хлопоты доставляют и люди любопытные, жадные до новых знаний и информации. Именно они и только они — двигатели прогресса этой цивилизации. Кто, как не они, да, может быть, еще лентяи, двигают науку и технику?
Любопытство и безрассудство часто, даже слишком часто, идут рука об руку. Разве не безрассуден человек, способный пожертвовать многим ради нового знания, нового умения? Безрассуден до неприличия. Но…
Задумывались ли вы, любопытные, какую цивилизацию двигаете и куда? Думали ли вы, что за вопросы вы задаете и какие ответы получаете? Что стоит за вашими потугами найти Истину — тщеславие, неудовлетворенность или банальнейшие комплексы: вина, неполноценность или еще что-то.
Задумывались ли вы, безрассудные, что оставляете после себя, после ваших набегов? Выжженность и пустота в душах — вот плоды деяний ваших. И сторицей платят вам те, кого вы обрекли на уныние. А боль может породить только боль — и ни в коем случае не озарение или тепло.
Так стоит ли Истина ваша всего этого круговращения боли? Ибо боль, помноженная на сотни других болей, делает Истину — Великой Ложью. И нет конца этому круговращению. Любопытные, так хотите ли вы услышать всю правду, станет ли она Вашей Истиной. Хотите ли вы знать, чем платят окружающие вас люди за ваши опыты над ними?
Эх, знать бы, куда упадешь…
Но будьте же любопытными, люди. Ибо правда — где-то там.
Штат Айдахо
Авиабаза Элленс
— Быстрее, — негромко сказал Эмиль, взмахивая рукой. — Надо скоренько убираться от забора.
Он подошел к знакомому кусту и оттянул в сторону проволочную сетку, открывая дыру и ограждения.
— Вот, — почти прошептал парень, делая приглашающий жест.
Насколько разговорчивы и общительны были подростки вчера ночью, настолько же замкнутыми и отчужденными они казались сейчас. Малдер, согнувшись в три погибели, пролез на запретную территорию. Зоэ, наклонившись, наблюдала за ним с каким-то странным интересом. Только отойдя на пару шагов, Малдер вспомнил о немаловажном.
Эй, а вы не пойдете? — спросил он возвращаясь к ограде.
Нет, — как-то неуверенно ответил Эмиль, а Зоэ кисло улыбнулась, — мы только по ночам.
— Понятно, — кивнул Малдер. — Это место, которое вы описывали, где самолеты летают, — сколько до него идти?
Подростки переглянулись. После некоторой паузы Зоэ ответила:
— Минут сорок пять.
— А как я его найду?
— Идите прямо но тропинке.
— А другое место, «Желтая База», там ангары, что ли?
Эмпль энергично замотал головой.
— Не-не, — скороговоркой зачастил он, — туда миль десять, даже не думайте. Так далеко никто не забирался.
Малдер повернулся и зашагал по тропинке от ограждения.
— Только идите так, чтобы вас не было видно за тростниками, — крикнул вслед Эмиль.
— Голову пригните, — добавила Зоэ. Вздохнув, Эмиль прислонился спиной к сетчатой ограде.
— О Господи, — прошептал он. Потом встревоженно глянул в лицо подружке. — Мы рассказали ему про мины и все такое? — и по выразительному взгляду Зоэ понял, что нет. Вцепившись пальцами в ячейки сетки, почти прижав к проволоке лица, подростки завопили, окликая Малдера.
Но тот был уже довольно далеко. Тростник, сквозь заросли которого пробивалась тропа, был достаточно высоким, и поэтому пригибать голову, руководствуясь советом Зоэ, Малдеру не пришлось. Порой под ногами хлюпала жижа подсохшего за лето болотца, но вскоре он вышел на сухой твердый грунт. Правда, и тростник кончился. Фокс оглядел большой, ровный, как стол, участок полигона, где тростник был примят, словно кто-то долго и методично утаптывал это огромное поле. Взглянул на часы. Шум, донесшийся сверху, вновь заставил поднять взгляд к небу, затянутому серыми тучами. Постояв с минуту, оглядывая окрестности, Малдер, пятясь, вернулся в тростники и присел, подперев подбородок ладонью. Пока оставалось только ждать. Прошла пара часов, прежде чем стемнело и Малдер смог двинуться дальше. Впрочем, ожидание он — один из лучших аналитиков Бюро — умел использовать с пользой для дела. Когда опустились сумерки, он почему-то с усмешкой вспомнил Скалли, которая сейчас, поди, рвала и метала. Глаза привыкли к темноте, Фокс уверенно пересек открытое поле и вновь углубился в заросли тростника. Какое-то время он шел в заранее выбранном направлении — к центру полигона, а потом, увидев огоньки, свернул к ним. Выбравшись из тростников, Малдер остановился.
Перед ним расстилалось огромное забетонированное поле, в полумиле от края которого возвышались какие-то полуосвещенные строения, лишь отдаленно напоминавшие авиационные ангары. «Желтая База». Малдер вышел на подсвеченную неяркими синеватыми фонарями бетонку и сделал несколько медленных шагов но пей. Эти странные ангары манили его к себе. Но низкий свистящий звук, раздавшийся откуда-то сверху-слева, заставил агента остановиться и обернуться. Маленький огонек, похожий на давешних «светлячков», двигался на малой высоте по направлению к нему, постепенно увеличиваясь в размерах. Малдер стоял, завороженно глядя на пего. «Вот оно», — прошептал он. Пятно света, в которое превратился «светлячок», нырнуло к самой земле, снова набрало высоту и словно распалось натрое. Огромный треугольный объект, из вершин которого били лучи света мощных фар, завис над головой Фокса. Несколько ламп на днище мерцали, бросая разноцветные блеклые круги света на бетонку. Н, кроме негромкого гудения и свиста, не было слышно никаких звуков. Треугольник висел, тихо покачиваясь. Малдер судорожно выдохнул. Он стоял, запрокинув голову, и не верил своим глазам. «Вот оно», — вновь прошептал он. II тут из середины днища упал сноп ярчайшего света. Он ударил по глазам Малдера, и тот аж присел от боли, вскинув руки, чтобы заслониться от этого безжалостного луча. Несколько секунд подержав Фокса в конусе света, как под колпаком, объект медленно развернулся и, погасив луч, сорвался с места и исчез.
Малдер стоял, глядя в ту сторону, куда умчался этот треугольник, часто моргал, пытаясь разогнать радужные блики, мелькавшие перед ослепленными ярким светом глазами. Он смотрел, как зачарованный, в темное пустое небо и не обращал внимания ни на что. Он слишком поздно заметил, что бетонка освещена фарами машин, подъехавших к нему сзади, слишком поздно увидел отблески мигалок. Поэтому, когда он бросился бежать, было уже не уйти. Он бежал почему-то по бетонке, и двум машинам не составило труда догнать его. Джип, обогнув Малдера, затормозил в нескольких метрах впереди, фургончик — сзади. Из машин выскочили солдаты охраны авиабазы и сноровисто взяли Малдера в кольцо. В подобной ситуации оставалось одно — сдаваться. Но спецагент попытался вырваться. Он уже понимал, что ему не дадут унести отсюда его знание, что сохранят секрет военно-воздушной базы любым способом, любой ценой. Его сбили с ног, и он основательно проехался коленями и локтями по бетону, ободрав кожу. Солдаты навалились сверху, кто-то деловито пнул несколько раз по почкам и в солнечное сплетение. Все делалось быстро и молча, лишь сопение солдат нарушало ночную тишину да вскрик Малдера, в котором было, пожалуй, больше отчаяния, чем боли.
Схватив пленника за руки и за ноги, солдаты бросили его на носилки, преодолев сопротивление, пристегнули ремнями и втолкнули носилки в фургончик.
— Пошел, пошел! — прокричал старший группы, захлопывая дверцы, машины сорвались с места и помчались к ангарам.
Дальнейшее Малдер воспринимал рваными кусками. Он лежал на носилках, пытаясь выдрать руки из ременных пут. Кто-то схватил его за голову, придавил к изголовью. Чьи-то пальцы — их хозяина Малдер не видел — сдвинули поршень одноразового шприца, выгоняя пузырьки воздуха из иглы. Брызнула тоненькая струйка.
Держите его, — произнес человек со шприцом, и руку Малдера прижали к носилкам. Фокс почувствовал укол, увидел, как поршень выдавил содержимое шприца в вену. Он еще успел ощутить, как на лицо наложили кислородную маску. Потом — полнейшая чернота. Сколько прошло времени — Малдер сказать, естественно, не мог. Но в какой-то момент чернота отступила, и сквозь мутную пелену он увидел, что его везут на каталке по огромному помещению и что в раскрытые ворота пробивается свет утра. Малдер смог лишь чуть-чуть приподнять голову, но тут же уронил ее на подголовник каталки. Тело отказывалось повиноваться. Лишь глазами он мог еще кое-как управлять, да и перед ними колыхалась противная муть. Малдер видел, что его везут мимо каких-то конструкций наподобие строительных лесов, вокруг сновали люди в белых халатах. Везде кипела деятельность, смысла которой Малдер постичь не мог. Муть снова окутала его, тошнотный комок всклубился в желудке и подступил к горлу. Голова безвольно упала к правому плечу. Малдер моргнул пару раз, но муть облепила глаза прочно.
Когда он вновь смог что-то различить, его провозили мимо завесы из тонкой пластиковой пленки. У завесы стояли леса, копошились люди в халатах. Их речь доносилась до Малдера, но он никак не мог разобрать звуковую мешанину и абракадабру из полузнакомых слов. И лишь за занавесом было то, что хоть как-то связывало Фокса Малдера с реальностью. Хищно вытянутый, абсолютно не самолетный силуэт. Силуэт того объекта, который Малдер видел. Когда? Он пытался поднять голову, но белесая муть снова облепила глаза и разум. В следующий раз муть, прежде чем рассеяться, вспыхнула белым пламенем, потом ее раздвинуло лицо в хирургической маске и очках. В глаза посветили тонким лучиком. Захотелось зажмуриться, но этого не дали сделать, раздвинув веки. Малдер чувствовал, что с его руками что-то делают, видимо — привязывают к операционному столу ремнями. Слегка запрокинув голову, не обращая внимания на слепящий глаза свет мощной операционной лампы, он стал оглядываться и увидел стойку с приборами, среди которых узнал лишь кардиограф. Потом на рот и нос снова легла маска, а склонившийся над Малдером врач вытянул из пузырька пипетку. Ловко раздвинув веки Фокса, врач уронил по капле из пипетки в каждый глаз. От жгучей боли руки Малдера напряглись, хотелось закричать, но тело почему-то отказывалось двигаться. А потом мышцы безвольно опали, расслабляясь. Тьма.
Окрестности авиабазы Элленс
06:30
С покрасневшими после бессонной ночи глазами Скалли расхаживала по номеру, прижав плечом трубку к уху и таская из угла в угол телефон. Объяснения с телефонной компанией начинали раздражать.
— Я пытаюсь дозвониться до Вашингтона, округ Колумбия, но по этой линии выхода нет, устало говорила не в первый раз Скалли. — Алло. Алло…
Но трубка молчала. Бросив ее на рычажок, Скалли поставила телефон на стол рядом с пистолетом в кобуре, и вышла из номера. Пробежав через стоянку, Скалли толкнула стеклянную дверь офиса.
— Простите, — обратилась она к менеджеру мотеля, — у меня и номере телефон не работает, можно я позвоню? Вы принимаете кредитные карточки?
— Да, конечно, — отозвался лысоватый мужчина и поставил на стойку телефон, не отрываясь от своих бумаг. Скалли схватила трубку, начала набирать номер, но, не закончив набора, постучала по рычажкам. Подняла брови.
— Этот телефон тоже не работает, — сказала она.
Управляющий с улыбкой взглянул на симпатичную невысокую молодую женщину в мешковатой куртке.
— Здесь телефоны в руках военных, — пояснил он. — Как только что-нибудь, так они их отключают. Они почти про все говорят: «Военная необходимость».
«О, дерьмо! — вздохнула Скалли, — вот только „что-нибудь“ — не надо».
— Спасибо, — поблагодарила она управляющего, получила в ответ жест «ни за что» и быстро вышла из офиса. Сбежав по ступенькам, она вдруг резко остановилась. Постояв секунд тридцать-сорок, Скалли неторопливо пошла через стоянку к своему номеру, задумчиво потирая шею. Усталость предыдущих суток и две почти бессонные ночи наваливались на мозг, притупляя рефлексы и тормозя мысли. «Из-за чего же все-таки они отключили связь? — думала она. — Только ли из-за того, что мы не уехали? Пли Малдер влез туда, куда ему лезть не следовало?» Подходя к домику, Скалли подняла взгляд и увидела выходящего из двери ее номера Моссингера. Привычно сунув руку под куртку, Скалли про себя чертыхнулась — «вальтер» лежал в номере. А между нею и «вальтером» находился незваный гость.
— Привет, — благожелательно произнес журналист, но выражение глаз не соответствовало тону голоса. — А я как раз вас искал.
Он подошел ближе.
— Я постучал, а потом увидел, что дверь не заперта.
— Я выходила, — натянуто улыбаясь и чувствуя, что улыбка получается совершенно неестественная, сказала Скалли, — пыталась позвонить.
— Опять телефон отключили? — мило улыбнулся Моссингер.
— Да, — ответила Скалли, не зная, что же делать дальше. Она прекрасно понимала, что обмануть Моссингера своей приветливостью ей не удалось, знала — она очень плохая актриса. Внезапно ее внимание привлек какой-то знакомый звук. Она оглянулась на синюю машину, стоявшую у коттеджа. Видимо, на ней приехал журналист или кто-то там еще.
— «Красная птица!» — донеслось до Скалли. Судя по тембру, говорили по рации. — Где вы находитесь? Прием.
Скалли злорадно поглядела на поднявшего брови Моссингера, а затем, сорвавшись с места, подбежала к машине и, распахнув дверцу, прыгнула в салон. Портативная рация лежала на переднем пассажирском сиденье Скалли заблокировала дверцу со своей стороны, огляделась, заблокировала дверцу со стороны водителя.
— «Красная птица», слышите меня? — хрипел динамик.
Ключа в замке зажигания не было, и Скалли пошарила рукой за солнцезащитным козырьком над лобовым стеклом. Но запасных не нашла.
— Что вы делаете? — спросил ее нагнувшийся к боковому стеклу Моссингер.
Скалли не ответила, шаря по всем возможным местам хранения запасных ключей. «Хитрый сукин сын», — выругалась она про себя.
— Прошу прощения, — настойчиво произнес Моссингер.
Но его слова остались без внимания. Скалли распахнула бардачок.
— Там ничего нет! — воскликнул Моссингер.
«Как же!» — подумала Скалли, увидев поверх каких-то бумаг точно такой же, как у нее, «вальтер» и карточку-пропуск. Держа пистолет в левой руке, Скалли рассмотрела карточку. «Служба безопасности военно-воздушной базы, уровень доступа — два», — прочитала она. И сжалась под хлынувшим на нее ливнем осколков стекла. Пистолет выпал из руки на пол. Моссингер отбросил огнетушитель, которым разбил боковое стекло, и попытался помешать Скалли дотянуться до оружия. Он перехватил ее руку, но Скалли применила классическое женское оружие и вцепилась ногтями другой руки в глаз лжежурналиста. С воплем Моссингер отпустил Дэйну, и она освободившейся рукой ударила его в лицо. Зажимая рукой глаз, Моссингер выпрямился и обежал машину. Но подойти к противоположной дверце не успел, так как она распахнулась и в лицо ему уставился ствол пистолета.
— Руки на машину! — рявкнула Скалли. — Быстро!
— Опустите пистолет, и мы поговорим, — довольно спокойно произнес Моссингер.
Скалли за плечо развернула офицера безопасности лицом к машине. Почувствовав, что Скалли может в любой момент применить оружие на поражение и никакие аргументы ее сейчас не остановят, Моссингер положил руки на крышу машины.
— Кто вы? — ткнув пистолет в спину Моссингера и обыскивая его, потребовала Скалли.
— Вы вдали от дома, доктор Скалли, — сказал офицер. — Никто не возьмет вас под крылышко.
Тем временем подъехали на мотороллере Эмиль и Зоэ, последние секунд тридцать подростки с любопытством глазели на спецагента ФБР в действии.
— Где Малдер? — заметив их, спросила Скалли, не прерывая обыска, лишь сильнее вдавив ствол пистолета в спину Моссингера.
— Мы отвезли его на базу, — ответил Эмиль, — и ждали.
— Ну-ка, — Скалли ткнула стволом Моссингера, — бери свою рацию и выясни, где Малдер.
— Этого я сделать не могу, — ответил тот.
— А я думаю — можешь, — почти закричала Скалли и вновь ткнула Моссингера стволом. — Иначе новости попадут во все газеты Америки. Там будет написано, как вы экспериментируете с самолетами.