Страница:
Община мормонов.
Бридж-Таун.
Орегон.
25 октября. 16:20
Специальный агент решил идти пешком. Частные автомобили сейчас нужнее мормонам, собирающимся покинуть Бридж-Таун, а полицейские форды необходимы для поддержания пошатнувшегося порядка.
Вскоре Молдер почти подошел к нужному месту. Вот этот горящий дом наверняка принадлежит Стиву Йорку, а следующий… Сейчас я еще раз спрошу у вон того прохожего с какой-то торбой. Наверное, тоже мормон, беженец. Но Призрак не успел дойти до него. Издали он увидел, как трое хулиганов напали сзади на мирно идущего человека и сорвали с него заплечный рюкзак. Человек упал, нападавшие хотели порыться в его карманах, но, заметив Мол-дера, бросились наутек. Мародеры! Молдер крикнул, выхватил пистолет, выстрелил пару раз, но расстояние оказалось слишком большим, чтобы вести прицельную стрельбу. Пули, взметнув на дороге пыльные фонтанчики, только добавили негодяям прыти. Бросаться в преследование не имело смысла — Призрак был один, а грабители разбежались в разных направлениях, усложнив поимку. Одинокому агенту ФБР, пусть и вооруженному огнестрельным оружием, с такой задачей не справиться.
Место казалось безлюдным, и человек, лежащий на земле, мог умереть, если ему не оказать первую помощь. Молдер решил не отвлекаться на погоню. Он подошел к несчастному и прощупал пульс. Жив! Уже хорошо! Бегло осмотрев человека, Призрак обна-ружил кровоподтек на затылке, медленно набухающую шишку. Его ударили сзади по голове. Возможно сотрясение.
Вызвав по телефону машину скорой помощи, Молдер огляделся. На здании, стоящем неподалеку, висела обшарпанная, еле заметная табличка. Молдер с трудом разобрал номер дома. Номер десять! Дом епископа Роберта Далласа! Но человек на дороге — не Даллас, слишком молод. А может, это и есть Стив Йорк! Ниточка, ведущая к тайне вируса!
— Кто, кто вы? — юноша очнулся и открыл глаза.
— Вы в безопасности. Меня зовут Фокс Молдер, я из ФБР. Вам получше?
— Да, только голова раскалывается. Рюкзак, они украли рюкзак! — пострадавший медленно поднялся, осмотрелся и вновь опустился на землю. Его руки лихорадочно собирали тетрадные листки, разбросанные по дороге.
— Что вы делаете? Неужели сейчас это так валено? У вас, скорее всего, сотрясение мозга. Вам необходим покой!
— Йорк. Меня зовут Стив Йорк. Дневник учителя, на его страницах — тайна появления Красной Лихорадки! Молдер, я должен был передать это вам, дневник Далласа и кувшин. Сосуд Пандоры! Но я не успел, эти мерзавцы меня ограбили. Не дошел, простите.
Призрак помог Стиву собрать оставшиеся листки, затем они вошли в дом епископа. Собственное жилье дьякона к этому моменту уже вовсю полыхало, готовое вот-вот обрушиться. Молдер посадил Йорка на кресло в прихожей, приложил лед на место удара. Ничего, с ним все обойдется. Сейчас приедут санитары и отвезут куда следует. А где же хозяин дома?
— Стив, а где Даллас?
— Он умирает, Молдер. Посмотрите в спальной, только близко не подходите. У него Красная Лихорадка!
Действительно, Ричард Даллас находился в соседней комнате. Уже мертвый. К сожалению, Молдер опоздал. Жаль, этот человек мог бы многое рассказать. Ну, ничего. Материал для работы есть: дневник Далласа и Стив Йорк, важный свидетель. Кстати, как он там? Пока не приехали врачи, его надо бы допросить, но парень в таком состоянии…
— Молдер, я не успел как следует рассмотреть кувшин, — Стив сам решил подать голос, когда специальный агент возвратился к. нему.
— Как вы сказали: сосуд Пандоры?
— Так его называл учитель, Роберт Даллас.
— Он очень красивый? Сойдет за музейную редкость?
— Не знаю, он небольшой, высотой около двадцати дюймов, примерно такой вот формы, — Йорк описал в воздухе руками нечто похожее на силуэт женщины, а не на предмет декоративной посуды.
— Ладно, отдыхайте, Стив. Если понадобитесь, мы вас найдем.
Больница Лайт-Сити.
Орегон.
26 октября. 11:00
— Молдер, что с тобой? Глаза как у альбиноса! Ты опять не спал эту ночь?
— Да, Скалли, взгляни на это.
Они сидели в маленьком уютном кабинете главврача. Скалли за эти дни вымоталась не меньше Призрака. Но задача, поставленная перед ними, еще далека от решения. На столе лежало несколько помятых тетрадных листков. Это был «Дневник Роберта Далласа». Скалли осторожно взяла первый лист в руки и стала читать.
«Я не знаю, останусь ли я в живых после того, как я открыл сосуд Пандоры, но мне хочется, чтобы вы узнали в подробностях некоторые эпизоды из моей жизни. Мои скудные путевые заметки, возможно, помогут вам победить эпидемию Красной Лихорадки и предотвратить новые бедствия…»
«Я отчетливо помню этот день, 17 июля 1975 года. Тогда я, еще очень молодой человек, совершал миссионерский круиз по Средиземноморью. В Греции я решил остановиться подольше. Эта страна с ее богатой историей и неповторимой культурой всегда привлекала меня, будоражила воображение. Погода стояла замечательная, да и морской континентальный климат, наверняка, оказывал на мой организм весьма благотворное воздействие.
Утром 17 июля я ступил на берег острова Крит, места, связанного с великим множеством древних легенд и мифов. Именно здесь находится знаменитый лабиринт Минотавра, сказочного чудовища из древних преданий, И когда местный гид предложил мне присоединиться к экскурсионной группе для осмотра этой достопримечательности, я не смог остаться равнодушным.
Седовласый старик долго вел нас по лабиринту, освещая путь с помощью электрического фонаря и ориентируясь только по каким-то символам, тайным знакам, заметным ему одному. Лабиринт казался бесконечным. Множество широких и узких проходов, арок, каменных лестниц, покрытых бурыми лишайниками. От серых стен подземелья веяло сыростью. Живности почти не было, редкая сколопендра пробегала между камней, да еще, пожалуй, противная тропическая мошкара водилась в наиболее влажных местах лабиринта.
И вот мы достигли цели. Проводник погасил фонарь, пещера хорошо освещалась газовыми фонарями, стилизованными под факелы. Это был достаточно большой зал с высокими потолками и массивными колоннами, выполненными в классическом греческом стиле. Я заметил, что в зал вело несколько входов, еще раз доказывая, что попавшие в лабиринт люди обязательно попадали к Минотавру, как долго бы они ни блуждали по катакомбам,
— Вот здесь и обитал легендарный зверь. Много, очень много людей нашли тут свою смерть, — стал рассказывать гид, — пока герой Тесей не убил кровожадное богомерзкое чудище. А дочь царя Мино-са — красавица Ариадна помогла храбрецу выбраться из логова Минотавра. Она дала Тесею клубок нити, которую юноша разматывал по мере углубления в лабиринт, совершил подвиг, а потом по путеводной нити отыскал дорогу назад. Именно по следам этой нити, оставшимся на стенах подземелья, я и привел вас сюда.
— Но разве может нить оставить следы на камнях? — спросил я.
— Не знаю, наверное, это была какая-то особенная нить, леска или струна. Однако не каждый видит отметки, оставленные нитью. Странно, да? Но не нам судить о поступках богов. Царь Минос, Ариадна, Тесей — все они необычные люди. И сам факт человеческой дани, приносимой Минотавру, — не что иное, как регламентированный искусственный отбор. Отбор лучших человеческих особей. Спартанцы практиковали его даже с младенцами. И не только они… Если миф о Минотавре — правда, то сами подумайте: кто станет отправлять умных и красивых людей в пасть кровожадному чудовищу? Это только в славянских сказках трехглавый дракон выбирает себе самую красивую невесту. Здесь — все наоборот. Но это лишь мои личные предположения, не стоит сильно задумываться над ними. Продолжим осмотр. Видите решетки в глубине зала у восточной стены? Они почти не сохранились. Там, вероятно, держали зверя во время кормления. Не мог же он весь год питаться четырнадцатью людьми. На стенах можно различить картины, посвященные подвигу Тесея. Можете подойти поближе и посмотреть их, но только не покидайте зала. Вы без меня не выберетесь.
Я заинтересовался и внимательно осмотрел все достойное внимания. Решетки действительно изъела ржавчина, многие прутья отсутствовали, но сохранившиеся казались очень прочными. Удивительно, но я не верил, что это современная подделка. Металл казался незнакомым, отливающая голубым блеском сталь напоминала легендарный мифрил из древних героических эпосов. Но, пройдя еще несколько шагов, я вдоволь посмеялся над собой. В углу зала лежали человеческие кости, явно изготовленные из гипса, наподобие школьных анатомических пособий. Настенная живопись и вовсе развеяла мои домыслы, все было нарисовано совсем недавно, свежий запах масляной краски не оставлял никаких сомнений. Но рисунки однозначно выполнил хороший мастер своего дела. Художник неплохо изобразил все главные сцены из мифа, хотя его персонажи получились слишком картинными, излишне лубочными. Тесей походил статью на Аполлона, а Артемида — на Венеру. Минотавр живописцу представлялся безобразным чудовищем, человеком с головой быка, высотой около десяти футов, почти в два раза превышающим обычный человеческий рост.
Немного отойдя в сторону, я почувствовал слабое, едва заметное дуновение ветра. Интуитивно я решил двинуться навстречу воздушному потоку. Но, пройдя несколько шагов, я понял, что уже вышел из зала Минотавра, углубившись в один из многочисленных боковых проходов. Надо поворачивать обратно. И тут произошло событие, которое перевернуло мою жизнь. Едва я отступил пару шагов назад, к логову Минотавра, как послышался странный щелчок, в этот момент пол раскрылся, и я полетел вниз.
Падение, к счастью, оказалось недолгим. Пролетев несколько футов, я смог сгруппироваться и приземлился точно на ноги. В юности я служил в десантных войсках, поэтому сделать подобное было для меня делом техники. Куда же я попал? Я огляделся. Света не было, если пещера Минотавра освещалась с помощью газовых факелов, то здесь стояла кромешная тьма. Потолок закрылся после такого же щелчка, как и минуту назад. Значит, я в ловушке?
Слава Всевышнему, в моем кармане лежала зажигалка «Зиппо», я немедленно достал ее и осветил пространство перед собой. На стене я заметил деревянный факел и наудачу решил запалить его. После нескольких попыток засохшая смола занялась. Получилось! Теперь можно осмотреться и получше.
Я находился в узком, наклонном коридоре, через шесть-семь шагов на восток виднелся боковой проход вправо. На потолке ничего особенного я не заметил, а вот на полу!.. Ужас! Под ногами лежали настоящие человеческие кости. Мои собственные кости конвульсивно задрожали вместе с остальной хрупкой телесной оболочкой, которая называлась Робертом Далласом. Удастся ли мне избегнуть участи предшественников? Быть или не быть? Сразу вспомнились слова Шекспира, едва я распознал среди останков череп.
Я уже боялся идти в каком-либо направлении. Что если в двух шагах меня ждет еще одна ловушка, в другой, более глубокий провал или колодец? Там уж точно костей не соберешь, только свои разбросаешь. И тут я увидел полусгнившую, как мне показалось, веревку, лежащую рядом. Наверно, кто-то специально открывал пол и по этой веревке спускался вниз. Да, не повезло ему.
Я потянул за конец веревки и намотал ее на локоть. Приблизительно десять футов уцелело от сырости, остальной кусок шнура основательно подгнил. «Извини, неизвестный друг, но мне придется воспользоваться твоей берцовой костью». Привязав кость к веревке, я изготовил импровизированный щуп. Осветив восточную часть коридора, я бросил кость, насколько позволяла веревка.
Кость полетела в темноту. Ничего. Я решил повторить бросок, и вот послышался уже знакомый моему слуху щелчок. С западной стороны послышался неприятный гул, я обернулся. Огромный камень круглой формы приближался из темноты и катился, катился прямо на меня. Оставаться на месте смертельно опасно! Я бросился вперед до спасительного проема. Но едва я заскочил в него, как раздался глухой скрежет, и массршная решетка, едва не пробив стальными прутьями мой хребет, рухнула за моей спиной, подобно французской гильотине, и отрезала дорогу назад. Еще одна западня! В полной темноте (я не успел снять горящий факел со стены, и катящийся камень сломал его и подмял под себя) раздалось противное шипение. Когда я зажег «Зиппо», прямо передо мной покачивалась голова королевской кобры, агрессивно раздувающей капюшон…
…через два часа я добрался до очередного проема. Получив несколько ссадин, вывих левой ступ-пи и лишившись правого мизинца, я находился на грани нервного и физического истощения. Еще полчаса, и подземелье меня доконает. Я просто не успею среагировать на следующую ловушку.
Шаг, второй. Опять противный щелчок, инстинктивно я отпрыгнул назад, пригнув голову, но ничего страшного не произошло. Страшное осталось позади. По краям зала, открывшегося моим уставшим глазам, зажглись газовые факелы. Стало светло, даже слишком. Мои органы зрения уже отвыкли от такого освещения. В центре помещения стоял трои, на котором поблескивала большая, отливающая бронзой статуя. Подойдя поближе, еще не веря в отсутствие западни, я понял, что на троне восседает статуя женщины. Очень красивая скульптура изображала молодую женщину, по-гречески атлетичную, но в то же время не лишенную грации. Упругую грудь скрывала тонкая туника, изготовленная из серебра. Благородный металл успел потемнеть и окислиться, но еще смотрелся. На голове . скульптуры находился великолепный золотой веней, а в руках богиня держала кувшин из неизвестного металла. Может быть, это платина, я не очень разбираюсь в драгоценных металлах. Когда я подошел поближе, то понял, что сосуд, который богиня обнимает ладонями рук, ничем к основной фигуре не прикреплен и является отдельным элементом композиции…
— Ну и что ты по этому поводу думаешь? — Мол-дер многозначительно посмотрел на Скалли.
— Интересно, очень занимательно. «Новые приключения Индианы Джонса»! Значит, миф о Пандоре — правда?
— Получается, так. Да, жаль, что многие страницы из дневника утеряны. Но паши ребята хорошо поработали, и по рассказу Стива местный художник изобразил, как смог, похищенный кувшин. Не далее, как сегодня, мы сделаем копии рисунка и разошлем но всем учреждениям Лайт-Сити и Бридж-Тауна. Если за трое суток сосуд Пандоры не найдется, объявим в федеральный розыск. Район эпидемии перекрыт полицией, по мало ли что.
— Так, ну и какая получается цепочка передачи инфекции? Даллас открывает сосуд, затем передаст вирус Стиву, молодой миссионер, слава богу, что он уже заканчивал свое путешествие, заражает Джулию. Ну, а дальше — вирус заслуженно достается Джеку, через него — полисменам, и они уже распространяют Красную Лихорадку по всему Лайт-Сити.
— Скалли, ты провела лабораторные опыты с кровью?
— Да, конечно! Удивительные результаты! В крови многих жителей города присутствует этот вирус. Просто у одних он спит, а у других неожиданно активизируется, и человек заболевает. Дальше, как мы уже знаем, два исхода. Да, при намеренном заражении здоровой крови ничего не происходит, штаммы вируса погибают, так и не начав свою разрушительную работу.
— Интересная деталь, Даллас считал, что заболевают только грешники, люди, совершившие какое-нибудь преступление. Слушай и анализируй: Стив не заболел, а Даллас убил жену и друга, вот он-то заболел и умер. Джек поплатился за насилие, а Джулия — за травму, нанесенную обидчику. Причем ее грех расценивается как более легкий. Она же поправилась. Очень логично.
— Молдер, я думаю, что это бред. Обычный религиозный бред выжившего из ума старика. Конечно, ничто не мешает поднять дело о смерти жены епископа, чтобы проверить слова Далласа. Но все остальное… Вирус на страже закона? В это хочется верить. Вирус, поражающий исключительно убийц и насильников! Великолепно! Зачем с ним бороться? Прекрасное средство построить идеальное общество.
— Да, только потом в идеальном обществе неизбежно появятся камикадзе, наемные убийцы, готовые ради обеспечения своих семей на заведомо смертельную работу.
— В том-то и дело, Молдер. В любом случае, инфекцию надо остановить. Но я постараюсь проверить твое предположение, как только будут готовы анализы крови мормонов. Если ты прав, то «мораторий на жестокость» спасет многие жизни, пока не будет найдена вакцина.
Когда Молдер покинул кабинет, Скалли решилась на то, что хотела сделать давно. Она проколола себе мизинец и выдавила несколько капель крови в пробирку. Прошло еще несколько минут, прежде чем Скалли решилась посмотреть на свою кровь под микроскопом.
Антикварный бутик.
Лайт-Сити.
Орегон.
28 октября. 14:00
Сегодня погода явно порадовала Джулию. После холодных пасмурных дней наконец-то выглянуло солнышко. С самого утра живительные лучи согрели холодную землю, последние осенние птички весело зачирикали, радуясь нежданному теплу. По небу вереницей шлепали белые облака, внешне напоминающие маленьких козликов, идущих на водопой. Но дождем, вроде бы, не пахло, и даже ветер сегодня решил взять выходной, прекратив свои обычные для поздней осени перешептывания и завывания.
Джулия размышляла в течение часа, стоит ли выходить на улицу. Но выйти нужно. Оказывается, дядюшка Хоре оставил ей наследство. Вернее не он, а некий Роберт Даллас, который был другом покойного дяди Ричарда. Сто тысяч долларов! Немаленькая сумма. Можно оставить работу в библиотеке, съездить на курорт, открыть свое дело, наконец. Да мало ли что еще молено придумать!
Через два часа нотариус зачитал завещание Роберта Далласа, по которому сто тысяч полагалось Джулии, а десять — Стиву Иорку, недавнему знакомому девушки. Это обстоятельство нисколько не удивило Джулию. Мир тесен и полон неожиданных встреч. Сам Стив, правда, не смог присутствовать, но разрешил провести судебную процедуру без него.
Сняв с банковского счета тысчонку, Джулия накупила продуктов, немного прошлась по своей любимой аллее и направилась к дому. Внезапно у нее возникло желание приобрести что-нибудь для души. В последние два дня Джулия чувствовала некую пустоту внутри, так как ее постоянный духовник, Стив Йорк, еще не оправился от полученной травмы, поэтому в их общении наступил вынужденный перерыв. В книжном магазине никакой новой литературы не было, да и как она могла поступить, если район эпидемии перекрыт? А остальные книги девушка видела, большинство литературы уже прошло через ее руки, учитывая специфику профессии. Выйдя на улицу и пройдя несколько шагов, Джулия приметила антикварную лавку и, за неимением других вариантов, решила заглянуть. У нее оставалось еще порядка шестисот баксов, что вполне могло хватить на какую-нибудь музыкальную шкатулку или механическую птичку кустарной работы.
Но, к сожалению, того, что Джулия хотела приобрести, в магазине не оказалось. Серебряные ложки, тарелки и другая посуда присутствовали в изобилии, а за большие часы с кукушкой жаль было отдавать сто девяносто зеленых. Но синдром покупки уже цепко держал девушку в своих объятиях, она решила, что без нового приобретения отсюда не уйдет.
— Ну, что, девушка, вы так и не сделали выбор? — поинтересовался уже немолодой продавец, лет шестидесяти.
— Я даже не знаю. А вот этот кувшин для цветов сколько стоит?
— Это вещь поступила недавно, но ее лучше называть лжекувшином. Я сейчас вам покажу. — Хозяин лавки достал с полки приглянувшийся Джулии сосуд и поставил на прилавок. — Видите, две трети кувшина занимает толстенное дно. Зачем нужно такое дно, я даже не представляю. И ведь я пробовал открыть, не открывается. Секрет какой-то. Ну, а насчет цветов, какие-нибудь небольшие гвоздики или ландыши, я думаю, поставить можно. Берете?
— Он, наверно, дорогой,.металл какой необычный.
— Да, что вы, обыкновенный алюминий. Хотя, если честно, я в этом не разбираюсь. Сто пятнадцать долларов, договорились?
— А можно подешевле, вдруг он протекает?
— Я, конечно, не проверял, ну, ладно, ровно сто, не могу не угодить такой красивой девушке. Но не меньше. Сами понимаете: сейчас торговля идет слабо из-за этого вируса, а жить как-то надо.
— Хорошо, а вы не поможете донести кувшин до моего дома, я живу в соседнем квартале?
Старичок, немного поморщившись, согласился. Хорошо, подумала Джулия. Ей было крайне неудобно одновременно тащить сумку с продуктами и антикварную вещь высотой около двух футов.
На пороге своего дома Джулия поблагодарила антикварщика, заплатила сотню баксов, плюс пять за доставку и вошла в дом. Сытно пообедав настоящей пищей, а не порядком надоевшими пиццами, гамбургерами и другим фаст-фудом, девушка решила повнимательнее рассмотреть странный кувшин.
Больница Лайт-Сити.
Орегон.
29 октября. 11:00
Молдер застал Скалли в крайне подавленном состоянии. Казалось, она вот-вот заплачет. Однако женщина всеми силами старалась сдерживать вырывающиеся наружу эмоции.
— Молдер, я ничего, ничего не могу сделать! Сегодня Красная Лихорадка взялась за детей.
— А что, раньше дети не болели?
— В том-то и дело, что нет! Я почти разгадала природу этого вируса. По крайней мере, способы распространения. И вот теперь я опять в тупике!
— Почему?
— Этот вирус распространяется так же, как вирус СПИДа: через кровь и половые органы. Причем дети и животные до сегодняшнего дня вообще не болели. Ни одного случая! Как, объясни мне, как мог заболеть мальчик?
— Хорошо, а как заболела Джулия Рид? Через мормонов? Но она не спала с Йорком! Может, она что-то скрывает? Или какой-нибудь комарик укусил сначала Джулию, потом Стива?
— Животные, насекомые — какая разница. Ты еще скажи, что они пили из одной чашки! Существует третий, пока неизвестный путь передачи инфекции!.. Анализы крови мормонов подтверждают, что среди них действительно очень мало инфицированных. Но почему?
— Скалли, конечно, нужно искать рациональное зерно. Ты все еще не веришь в мою теорию о вирусе против жестокости?
— Это надо доказать!
— Хорошо, давай поговорим с мальчиком.
К сожалению, самого инфицированного подростка допросить не получилось. Его состояние значительно ухудшилось. Зато Питер, лучший друг и одноклассник Джона (так звали заболевшего), с удовольствием согласился ответить на вопросы Молдера. Видимо, мальчика привлекали разнообразные приключения, а его любимым киногероем был Джеймс Бонд. Эти выводы Призрак сделал, заметив блеск настоящего азарта в зеленых детских глазах.
— Питер, ты и Джон не болели последнее время?
— Да, болели. У меня был насморк, а Джону аппендицит вырезали.
— Когда?! (Скалли почти торжествовала, полагая, что заражение возможно при сдаче анализа крови).
— Да прошлой весной, съел он косточку от персика на спор, вот и все. Через день живот прихватило. (Скалли сама чуть не поперхнулась, а Молдер, строго посмотрев на напарницу, продолжил беседу).
— Питер, выслушай меня внимательно. Ты не замечал в последнее время со стороны Джона какой-нибудь агрессии? Ну, может быть, он побил кого-нибудь, а?
— Нет. Он вообще-то себя в обиду не даст, это точно. С любым подерется, как не фиг делать. Но школа же не работает, как он мог с кем-то подраться?
— Вы с ним дружите, часто гуляете вместе. Что вы, дня три назад делали?
— Ну, мы болтались по магазинам, поели моро-жейого… а что, нельзя? — произнес мальчик, отводя глаза.
— Мороженое есть молено, но ты что-то скрываешь. Питер, послушай, от тебя сейчас зависит жизнь Джона. Ты же не хочешь потерять друга? Нет?
— Ну, хорошо. Джон увидел соседского кота, который очень часто ворует мясо у его матери. Только она выложит мясо из холодильника на окно, как полосатый прохвост тут как тут. Отца у Джонни нет, поэтому после каждого такого случая вся семья, включая самого Джона, его мать и сестренку, остается без ужина.
— Ну и что Джон сделал с котом?
— Мой друг увидел, как этот серый воришка пытается стянуть сосиски, лежащие на столике во дворе Джона. Тогда Джон схватил камень и бросил в кота. Серый нахал кубарем сверзился со стола и, прихрамывая, поковылял к кустам.
— Это все?
— Нет, Джонни поднял еще один булыжник, я просил его не делать этого, но он меня не послушал. Второй камень попал животному в голову, но кот все равно ушел.
— Все понятно. А кот выжил или нет?
— Да. Сегодня я его снова видел. Лежит на своем окне, спит. Джонни все-таки отучил его мясо красть.
— Питер, послушай меня. Никогда, слышишь меня, никогда не делай ничего подобного. Мы постараемся спасти жизнь Джона, но твоя судьба только в твоих руках. Понял?
— Хорошо, сэр.
— Естественно, о нашем разговоре никому ни слова.
— Я понимаю, что я, маленький? Можно, я пойду?
— Да, ты свободен.
И сорванец, сделав невероятно загадочное лицо, вышел из кабинета. Молдер постучал костяшками пальцев по столу и внимательно посмотрел на Скалли. Молдер чувствовал удовлетворение, ведь он получил еще одно подтверждение своей гипотезы.
— Ну и что ты теперь скажешь, Скалли?
— Ничего не понимаю. Это из области фантастики.
— Вся наша жизнь похожа на фантастику, только мы этого не замечаем. Вот идешь ты ночью по улице, и вдруг чувствуешь, как чьи-то зубы впиваются в твою шею, под ногами маршируют гномики, а в небе парят летающие тарелки.