Страница:
Была для такого выбора и личная причина. В детстве Фокс Молдер запоем читал «Всадника без головы» Майн Рида, и пленительная донья Исидора Кварубиос де лбе Льянос, черноокая испанка, страстно влюбленная в мустангера Мориса, долго бередила воображение будущего спецагента. И теперь он не мог отказать себе в удовольствии увидеть ее однофамилицу.
Молдер позвонил домой мисс Кварубиос и пообщался с ее автоответчиком, который любезно попросил в будние дни искать хозяйку в лаборатории Университета, а в выходные — у ее родителей. Похоже, мисс Луиза, подобно агенту Скалли, была скромницей и трудоголиком или старалась произвести такое впечатление. Молдер хотел позвонить в Университет, но передумал и сразу поехал туда. В машине ему всегда хорошо думалось.
Уже стемнело, но широкая лестница университета была хорошо освещена. Молдер вышел из машины и увидел стройную девушку в кожаном пальто, сбегающую по ступеням.
— Мисс Кварубиос? — окликнул он наудачу.
О, чудо! Она обернулась. О, горе! Вместо пылкой испанки Молдер увидел перед собой кареглазую блондинку с удлиненным англосаксонским лицом, немного испуганную и немного рассерженную. Наверное, какая-нибудь ее прапрабабка по отцовской линии и походила на незабываемую донну Исидору, но с тех пор в жилы семьи Кварубиос влилось много иных кровей, и мисс Луиза, несомненно, принадлежала лишь к одной нации — американской.
— Кто вы? Что вам от меня нужно? — спросила девушка.
Молдер поспешил ее успокоить.
— Я — федеральный агент Фокс Молдер, — представился он и протянул юной аспирантке свое удостоверение. — Простите, что напугал вас.
— Что вам от меня нужно? — немного агрессивно повторила мисс Кварубиос.
Молдер смущенно улыбнулся.
— Вы меня совсем не знаете, мисс Кварубиос, но мне почему-то кажется, что вы сможете мне помочь.
— Помочь вам? Чем же?
— В расследовании одного дела, которым я сейчас занимаюсь. Четверо молодых людей пропали без вести в Филадельфии за последние три месяца. На днях был найден труп одного из них. Из тела мы извлекли семя редкого растения, произрастающего в Западной Африке. Меня очень интересует, как могло это семя попасть под кожу человека, который никогда не выезжал из Соединенных Штатов. Вы ничего не слышали о подобных случаях?
— Нет.
— А вы не могли бы высказать какое-то предположение?
— Нет, — лже-испанка покачала головой. — Тысячи экзотических видов ежед-невно попадают в США незамеченными. Они приплывают в портовые города с водой океанских течений или с приливами, прилетают на птичьих перьях или в конвертах авиапочты. Вы забываете, агент Молдер, что граница — это лишь линия на карте. Жизнь не знает границ. Жизнь нельзя удержать никакими барьерами. Если прямой путь для роста и размножения почему-то закрыт, она найдет обходные пути.
— Значит, вы считаете эту находку совершенно обычной, так сказать, естественной?
— Да, считаю, — согласилась мисс Ква-рубиос. — Но я ученый, а не гадалка, и я не могу сказать вам, каким путем воспользовалось это конкретное семя. И никто не сможет. Извините.
— Но вы абсолютно уверены, что в этом деле нет и не может быть ничего сверхъестественного? Если у вас есть хоть тень сомнения, то намекните хотя бы.
— Ничего сверхъестественного, — твердо повторила девушка. — Я уже говорила вам, что я ученый, а не гадалка. И, кстати, у меня был очень тяжелый день.
— Простите, что задерживаю вас, мисс Кварубиос. Просто я пытаюсь найти хоть какую-то зацепку в этом деле. Что-то, на что я смогу опереться. Мне казалось, что семя такого необычного растения…
— Боюсь, вам придется опереться на воздух, агент, — прервала его излияния лжеиспанка.
Молдер мысленно выругал себя: хорош гусь! Даже после таких недвусмысленных намеков он продолжает удерживать девушку на лестнице в темноте и на ветру и забивает ей голову своим потоком сознания.
А ей, между прочим, еще домой добираться! Он в последний раз извинился перед Луизой Кварубиос и поспешил распрощаться. Реакция девушки не обескуражила Молдера. Он давно привык, что, разговаривая о сверхъестественных вещах, редко встречает понимание.
4 сентября 1996 года 23:12 Филадельфия, Дэмот-авеню
Альфред Китт, мойщик посуды в ресторане и центровой баскетбольной команды, дожидался на остановке последнего автобуса и размышлял о том, скоро ли зарядят дожди и придется играть под крышей. Уже сентябрь, но тепло совсем по-летнему. Вон, даже комары кусаются! Альфред хлопнул ладонью по шее и с удивлением взглянул на руку. Вместо комара на ней лежал колючий шарик, похожий на семечко чертополоха. А потом с Альфредом начало твориться неладное. Улица закачалась у него перед глазами, и через секунду он уже не чувствовал ни рук, ни ног.
Наконец подошел автобус. Шофер выглянул в окно и увидел Альфреда, неподвижно сидящего на скамейке.
— Эй, у меня расписание вообще-то, — прикрикнул шофер на молодого человека. — Ну ты едешь или нет?!.
«Помогите мне!» — пытался прошептать Альфред, но губы не слушались.
Водитель в сердцах сплюнул и закрыл дверь, бросив напоследок:
— Ну и черт с тобой! Можешь идти пешком, наркоман проклятый!
Это были последние слова, которые Альфред услышал в своей жизни. Ибо тот, кто появился вслед за шофером, был очень деловит и молчалив.
5 сентября 1996 года 14:20 Филадельфия, Дэмот-авеню
Информация о новом исчезновении поступила в ФБР рано утром, а в два часа пополудни Скалли уже была в Филадельфии и допрашивала шофера автобуса, последнего человека, который видел пропавшего живым. Многого ей добиться не удалось.
— Ну, он сидел и смотрел на меня… Вот так вылупился и смотрел… И глаза у него были совсем стеклянные… Будто наглотался чего-то или ширнулся… Сидел и смотрел… Вот и все…
— В смысле, у него был больной вид? — уточнила Скалли.
— Да, похоже на то, Я спросил его, не могу ли я чем-нибудь помочь, но он ничего не ответил, Ну, я и поехал дальше. Да, не забудьте упомянуть в своем рапорте, что у меня как-никак есть расписание, и я должен его выдерживать.
— Больше вы никого не заметили в этом районе? — на всякий случай переспросила Скалли.
Но водитель, до смерти напуганный ее значком и удостоверением спецагента ФБР, упрямо гнул свое.
— Нет, больше я никого не видел. Я же говорю, у меня расписание. Спросил у него, не надо ли помочь, а он не ответил, вот я и уехал. Я уже рассказал полиции все…
— Хорошо, спасибо за помощь. Извините, что оторвали вас от работы. Если вы мне понадобитесь, я вас разыщу.
На площадке перед автобусной остановкой затормозила еще одна служебная машина, и Скалли, отпустив шофера, зашагала навстречу агенту Молдеру.
— Что тут произошло? — поинтересовался Призрак.
Скалли быстро пересказала все, что ей удалось узнать.
— Еще один пропавший молодой человек. Альфред Китт, семнадцати лет, афро-американец, Его мать позвонила в полицию в три часа ночи.
— Откуда она узнала, что он пропал без вести? — спросил Молдер.
— Он работает в ресторанчике поблизости, И всегда возвращается домой на этом автобусе, Вчера он не вернулся. Его рюкзак был найден на скамейке, Полиция теряется в догадках. Я говорила с водителем автобуса. Он его видел, Китт показался ему подавленным и не отвечал на вопросы. Просто сидел и смотрел на водителя стеклянными глазами. Ничего не напоминает?
— Реакцию на мощный седуктив, — честно признался Призрак.
Он удостоил мимолетного взгляда рекламный плакат какой-то туристической компании, украшавший остановку: «А все-таки мир тесен!», затем опустился на колени и принялся подбирать с газона первые пожухлые листья этой осени.
— Ты к чему? — спросила Скалли с подозрением. — Молдер, что ты ищешь — Альфреда Китта или свои пресловутые семена?
— Думаю, в нем они тоже есть, — отозвался невозмутимый Молдер.
— Почему ты так уверен?
Молдер поднялся с колен (Скалли не без злорадства отметила, что его поиски не увенчались успехом), полез в карман пальто, извлек оттуда слегка помятую фотографию и протянул ее Скалли.
Дэйна негромко вскрикнула.
На снимке был еще один труп, лежащий в странной позе в каком-то узком помещении. И снова это был афроамериканец — белый, словно гипсовая маска.
— Этот снимок был сделан службой безопасности нью-йоркского аэропорта за неделю до первого исчезновения, — пояснил Фокс Молдер, полностью удовлетворенный произведенным эффектом. — Этот человек был найден, мертвым в туалете первого класса на чартерном рейсе из Буркина-Фасо. И, что особенно примечательно, его не вскрывали. Посольство Буркина-Фасо запретило вскрытие.
Скалли изумилась еще сильнее.
— Значит, причина смерти не была определена?
— Причина и способ убийства, — поправил напарницу Молдер.
5 сентября 1996 года 17:40 Филадельфия Дэмот-авеню, 500, квартира 23
— Або? Что за дурацкое имя — Або?..
Это был семнадцатый дом за сегодняшний вечер, двадцать третья квартира в этом доме, осталось еще сто семьдесят семь и около дюжины домов в не самом чистом и не самом безопасном квартале, а потому патрульный полицейский был готов метать громы и молнии. Понаехало этих ниггеров с дурацкими именами!
Дверь наконец открылась. И, увидев спокойное лицо и доброжелательную улыбку Сэмюэля Або, патрульный сразу же смягчился.
— Мистер Або, это полиция Филадельфии. Мы прочесываем район в связи с делом о пропаже людей. Взгляните сюда, — патрульный протянул Сэмюэлю фотографию Альфреда Кит-та. — Вы не видели этого молодого человека?
— Нет, — Сэмюэль покачал головой.
— Если вы его увидите или узнаете какую-либо информацию об исчезнувших людях, позвоните, пожалуйста, по этому телефону, — патрульный подал Сэмюэлю карточку. — Это горячая линия, вы можете звонить 24 часа в сутки.
Сэмюэль обдумал его слова, улыбнулся и кивнул:
— Спасибо.
— Вам спасибо.
Сэмюэль закрыл дверь и вернулся в комнату. Альфред Китт сидел на диване перед включенным телевизором. Впрочем, вряд ли молодой афроамериканец всерьез интересовался баскетбольным матчем. Его остекленевшие, лишенные всякого выражения глаза были устремлены в потолок. Однако, дыхание его было ровным. Возможно, Альфред давно уже пребывал по ту сторону реальности. А возможно, он все слышал и видел и изо всех сил пытался привлечь внимание патрульного, но не мог ни шевельнуть рукой, ни издать звука.
Как бы там ни было, Сэмюэля это не беспокоило. Главное — Альфред был жив. Скалли оказалась права, тубокурарина, содержащегося в одном семени, как раз хватало на то, чтоб поддерживать жертву в полной неподвижности.
Улыбнувшись Альфреду, Сэмюэль широко открыл рот, запрокинул голову и осторожно двумя пальцами извлек из горла короткую тростниковую трубку, а из нее — тонкий, остро отточенный костяной крючок…
5 сентября 1996 года 17:55 Комитет по иммиграции и натурализации, Филадельфия
Социальный работник Маркус Дат, похоже, считал спецагентов ФБР чем-то вроде современных блейдраннеров note 4. Поэтому он крайне неохотно согласился побеседовать с Молдером и Скалли, сославшись на сильную занятость. Призраку пришлось пустить в ход все свое обаяние:
— Извините, но мы не займем у вас много времени, — уговаривал он сердитого адвоката. — Глава окружной комиссии по иммиграции сказал, что именно вы занимаетесь лицами, незаконно въехавшими в страну из африканских государств.
— Я помогаю этим людям, — с вызовом ответил Маркус. — Я и сам приехал из Африки пятнадцать лет назад.
Молдер подарил ему самую заискивающую из своих улыбок.
— Нас интересует более поздний период. Вот список пассажиров чартерного рейса из Буркина-Фасо. Нас интересует, кто из этих людей подавал заявление на натурализацию или рабочие визы за последние три месяца.
— Я социальный работник, а не офицер полиции, — стоял на своем Маркус — Я не собираюсь выслеживать незаконных эмигрантов.
— А мы не собираемся никого арестовывать, сэр, — предельно вежливо сказал Молдер.
— Но ведь вы агенты ФБР, правильно? Скалли поняла, что пришло время вмешаться в спор между двумя мужчинами.
— Да, но это не полицейская акция, сэр. Напротив, мы расследуем возможную угрозу общественному здоровью.
— Хотел бы я знать, что же это за угроза, если санитарные врачи решили обратиться к вам! — хмыкнул недоверчивый адвокат.
6 сентября 1996 года 13:15 Филадельфия, Дэмот-авеню, 500 Дом Сэмюэля Або
Фокс Молдер позвонил в квартиру 23, затем, выждав пару минут, подергал ручку двери, прислушался. Ни единого шороха. Пусто.
Он спустился вниз, сел в машину и сказал поджидавшей его Скалли:
— Або нет дома. Можем устраиваться поудобнее.
Дэйна Скалли решила, что сейчас самое время допросить напарника с пристрастием:
— Модлер, почему ты говоришь об убийстве? Я уверена, что в лаборатории непременно найдут причину — вирус или бактерию, которые вызывают все эти симптомы.
Молдер покачал головой:
— Скалли, ты ищешь не там, Под микроскопом ты не увидишь мотива.
— Какого мотива? Молдер, по-моему, ты умножаешь сущности. Мотив любого возбудителя — размножение. И моя задача как врача понять, что это за инфекция и каким путем она передается.
— Мотив — размножение, — задумчиво повторил Призрак. — Знаешь, эта мысль мне очень нравится. В дополнение к другой, высказанной вчера еще одной прелестной девушкой. Она сказала: «Жизнь не знает границ. Жизнь нельзя удержать никакими барьерами».
— Молдер, я перестаю тебя понимать, — холодно ответила Скалли.
— Да, прости, я немного отвлекся. В общем, все просто. Даже если все наши потеряшки заразились какой-то неизвестной инфекцией, то почему они — все как один — постарались перед смертью заползти в такое укромное место, что вся полиция Филадельфии не может их разыскать уже третий месяц? Ведь твои поиски обесцвеченных трупов по моргам так ни к чему и не привели. А с беднягой коммерсантом в самолете вообще анекдот, вымыл руки, заразился, слегка побледнел, упал и умер. Скажите, профессор, такое может быть?
— Может, — упрямо ответила Скалли. — Если поражается не только гипофиз, но и вышележащие отделы мозга, может возникнуть так называемый феномен сумеречного сознания. Такое случается при эпилепсии. Человек совершает различные действия, может ходить по улице, делать покупки, и при этом, когда приступ проходит, он ничего не помнит о своей сумеречной жизни. Один из таких больных ушел из дома в Сиэтле и был найден почти через месяц в аэропорте Бангора. Оказалось, что он весь месяц летал на разных рейсах по всей стране. Когда он пришёл в себя, то полагал, что с момента ухода из дома прошло всего несколько часов. Он никак не мог объяснить собственное поведение. Этот месяц полиостью выпал из его жизни. Кстати, он страдал опухолью гипофиза, которая раздражала височную долю коры. Если бы я могла заглянуть в мозг Оуэна Сандерса, возможно, мы уже знали бы разгадку!
— Скалли, — устало спросил Молдер, -ты всерьез веришь во весь этот бред?
Скалли честно покачала головой.
— Даже если ты раскроишь Сандерсу голову, ты не найдешь в ней мотива всех этих убийств.
— По-моему, это ты плодишь лишние сущности. Отчего-то у Оуэна Сандерса отказал гипофиз. Он умер от сосудистого коллапса. И если именно мистер Або — разносчик инфекции, у нас есть шанс докопаться до причины прежде, чем обнаружим еще один труп.
— Подожди-ка, смотри сюда!
За разговором спецагенты почти забыли о внешнем наблюдении. Но Молдер вовремя вернулся к реальности.
Среди толпы расходящихся на обед строительных рабочих он выделил молодого невысокого худощавого афроамериканца в мешковатой, не по росту, темно-синей рабочей робе.
У тебя есть шанс докопаться до всех причин прямо сейчас, — бросил Призрак напарнице.
Он выскочил из машины и преградил афроамериканцу дорогу:
— Мистер Або! Можно вас на минуточку? Сэмюэль Або, увидев спецагента, от неожиданности подпрыгнул на месте, развернулся в прыжке и выскочил на проезжую часть, прямо под колеса синего «плимута».
Водитель ударил по тормозам. Передний бампер автомобиля замер в миллиметре от колен мистера Або. Або, воспользовавшись всеобщим замешательством, бросился бежать. Молдер и Скалли, недолго думая, погнались за ним.
Чернокожий почти сразу же свернул с оживленной улицы в узкий темный проулок. Молдер и Скалли устремились туда же, но оказались в тупике — улица была перегорожена высоким забором, верх которого был затянут металлической сеткой. Все пространство перед стеной покрывали груды мусора и строительных отходов. И — ни следа беглеца. Спецагенты остановились спинами друг к другу и принялись осматривать проулок,
— Молдер, мне кажется, я знаю, куда он делся…
Скалли указала на прореху в сетке на высоте без малого в два человеческих роста и по размерам подходящую разве что для крупного кота. Похоже, даже безупречный здравый смысл судмедэксперта начал давать сбои.
Молдер, движимый наитием, опустился на корточки и заглянул в узкий простенок между двумя домами. Скалли решила поторопить напарника:
— Ладно, пошли, Молдер, мы его потеряли. Молдер задумчиво постучал по водосточной трубе. И замер.
— Эй, Скалли, ты только посмотри, — выговорил он наконец.
Из воронки трубы на спецагентов смотрело лицо мистера Або. Причем, лицо это было перевернуто, потому что чернокожий беглец умудрился влезть в эту проклятую трубу вверх ногами.
— Боже мой! — прошептала Скалли.
6 сентября 1996 года 15:45 Медицинский центр «Гора Сион»
Филадельфия
Скалли стояла в шлюзе бокса для особо опасных инфекций и беседовала с врачом приемного покоя, только что осмотревшим мистера Або.
Она поделилась своими соображениями относительно неизвестной неироинфекции, поражающей средний и задний отделы гипофиза, но с сожалением отметила, что ее слова не вызвали у врача «Горы Сион» ни малейшего энтузиазма.
— Я не нахожу никаких отклонений, — заявил он. — Спасибо вам за интересную версию, но похоже, это не то.
Однако С кал ли решила проявить настойчивость:
— Давайте не будем торопиться, Я хотела бы взглянуть на общий анализ крови, на уровень гормонов в крови и, пожалуй, на супрессивные пробы, чтобы уточнить функции гипофиза. И — вы уже заказали место на томографе?
— Да, конечно. Думаю, через полчаса мы сможем провести исследование.
Молдер дожидался их в коридоре. Он хотел сказать Скалли, что в белом облегающем халате и высокой шапочке она похожа на греческую Панацею, но вместо этого только спросил:
— Ну, что там? Вы нашли что-нибудь?
— Пока ничего,…… призналась Скалли. — Но это не значит, что он не болен и не является разносчиком инфекции.
— А ты видела, как этот больной залез в водосточную трубу? — возразил Молдер. — Это одно из самых сильных впечатлений в моей жизни.
Ответить Скалли не успела. Навстречу им по коридору шагал пылающий праведным гневом Маркус Даг.
— Почему арестовали мистера Або? — строго спросил он спецагентов. — Вы говорили , что его здоровье в опасности — зачем вы меня обманули?
— Никто вас не обманывал, сэр, — возразила Скалли, слегка ошеломленная таким натиском. — Никакого ареста не было. Мы просто доставили мистера Або в больницу, потому что он может быть разносчиком опасной инфекции.
— А мистер Або дал вам свое согласие? Нет? Тогда попрошу вас немедленно освободить его.
Сквозь стеклянные двери бокса они могли видеть, как невозмутимого и безучастного ко всему Сэмюэля загружают в чрево томографа. На лице афроамериканца читалась полная безмятежность. Непохоже было, что сам подозреваемый считает себя жертвой полицейского произвола.
— Мы хотели бы сделать еще несколько анализов, — Скалли попыталась объясниться с разгневанным адвокатом. — Убедиться, что он действительно здоров и не представляет опасности для других.
Тогда зачем вы меня пригласили?
Во-первых, наверняка вы сами захотели бы присутствовать при нашей беседе с мистером Лбо. Разве не так? А во-вторых, в качестве переводчика. Вы ведь владеете языком гбе note 5? Мы должны задать Сэмюэлю Або несколько вопросов.
— О чем?
— Об Альфреде Китте и еще трех молодых людях, которые пропали с тех пор, как он появился в Филадельфии три месяца тому назад, — ответил Молдер.
— Так это все-таки уголовное обвинение? — настаивал адвокат.
— Нет, пока никаких обвинений ему не выдвигалось, — терпеливо повторила Скалли. — Мы задержали его только потому, что он попытался сбежать вместо того, чтобы ответить на наши вопросы.
— Я хочу выяснить, почему он сбежал, — упрямо повторил Фокс Молдер.
Но и Маркус Даг закусил удила.
— Сэр, — проникновенно начал он. — Если бы вас когда-нибудь избивала полиция, если бы ваш дом сжигали дотла, наверное, вы поняли бы, почему он сбежал. Вы бы тоже стали шарахаться от любого человека, облеченного властью.
Фокс Молдер хотел сказать: «Но даже тогда, я не смог бы встать на голову внутри водосточной трубы», — однако вместо этого немного раздраженно пояснил:
— Этот человек сбежал, потому что он что-то скрывает. И никакие анализы не помогут нам узнать, что именно. Извините, мне пора идти.
— Ты куда? — окликнула его Скалли. Молдер все же не выдержал и дал выход своему гневу и беспокойству.
— Пойду поищу ирландских террористов, — бросил он через плечо социальному работнику. — С ними проще столковаться!
6 сентября 1996 года 19:10 Вашингтон
Призрак покинул медицинский центр в Филадельфии и материализовался на территории посольства республики Буркина-Фасо в Вашингтоне.
— Святой отец, к вам агент Молдер.
Пожилой чернокожий священник смотрел на спецагента не слишком дружелюбно, и Молдеру снова пришлось раскланиваться:
— Сэр,-простите за вторжение в столь поздний час.
— Боюсь, у меня нет выбора, — священник со вздохом указал Модцеру на стул: — Что за важный вопрос? Почему нельзя подождать?
Молдер тоже вздохнул и в который уже раз извлек на свет фотографию белокожего трупа в туалете «Боинга».
— Я полагаю, — начал он, — вы уже знаете о том, что произошло на рейсе из вашей страны три месяца назад. Нечто такое, что вы вынуждены скрывать даже от своего собственного посла. Госдепартамент сообщил, что запрет на вскрытие этого человека исходил прямо от вас. Я понимаю, нужно защищать дипломатическую позицию, но ведь умирают люди, Они будут умирать и дальше.
Священник покачал головой:
— Даже если я вам все расскажу, вы мне все равно не поверите.
Молдер вновь лучезарно улыбнулся:
— Сэр, вы удивитесь, когда узнаете, насколько я доверчив.
Священник ясно понял, что этот симпатичный молодой человек въедлив, как клещ, и все равно не отвяжется, пока не услышит правды. И вот, темной вашингтонской ночью Молдер услышал одно из самых зловещих и таинственных преданий Черного Континента.
— Я надеялся, что если я сумею скрыть этот случай, на этом все и закончится, — рассказывал священник. — Мой народ — бобо или бомба-ры — фермеры, Мы жили недалеко от Бобо-Дилуасо note 6. Я вырос, слушая старинные сказки и страшные истории. И я верю в них. Как верят дети.
Люди, работавшие на нашей ферме по вечерам, часто рассказывали о телик о — духах воздуха. Телико отдыхают днем в темных узких норах или внутри древесных стволов, в ямах под корнями и в щелях, слишком маленьких для того, чтобы в них спрятался ребенок. И только когда садится солнце, они выходят наружу.
19:20 Медицинский центр «Гора Сион»
Филадельфия
Санитар подкатил тележку с кастрюлями и тарелками к дверям инфекционного бокса, постучал в стекло:
— Мистер Або! Ваги ужин!
Ему никто не ответил. Видимо, больной спал.
Санитар открыл небольшое окошко на дверях, сгрузил еду на специальный столик в шлюзе бокса, щелкнул задвижкой и снова взялся за ручку тележки.
Он не заметил, что нижний ящик, предназ наченный для грязной посуды, на секунду при-открылся, а потом снова вернулся на место.
— А для чего они выходят наружу? — спросил Молдер.
Священник помолчал. Казалось, сомнения все еще одолевают его. Но потом, взглянув в светлые глаза спецагента, он собрался с духом и продолжил:
— Мне было семь лет. Как-то ночью я лежал и не спал. И я увидел его, Он стоял надо мной, Волосы — как солома. Водянистые глаза. Я зажмурился и закричал. И не услышал в ответ ни единого звука, ни шороха. Только почувствовал внезапный порыв ветра. Когда я открыл глаза, я увидел, что меня держит на руках отец. Он сказал, что это был ночной кошмар. И я поверил ему. До тех пор, пока на следующий день не нашли моего двоюродного брата в загоне для скота. Он был мертв и выглядел в точности, как этот человек, — священник указал на фотографию. — Вот почему, когда эта фотография попала ко мне на стол три месяца тому назад, я понял, что телико — не просто детская сказка, Я знаю, что это было на самом деле, Я знаю, что он был здесь…
Тележка остановилась у дверей кухни. Жестяной ящик вновь начал медленно открываться.
6 сентября 1996 года 20:35 Филадельфия Медицинский центр «Гора Сион»
Рентгенологический кабинет
Скалли вместе с врачом приемного покоя изучали рентгенограммы Сэмюэля Або.
— Кажется, у него что-то в горле, — Скалли ткнула указкой в темную полосу, изображающую пищевод Сэмюэля.
Молдер позвонил домой мисс Кварубиос и пообщался с ее автоответчиком, который любезно попросил в будние дни искать хозяйку в лаборатории Университета, а в выходные — у ее родителей. Похоже, мисс Луиза, подобно агенту Скалли, была скромницей и трудоголиком или старалась произвести такое впечатление. Молдер хотел позвонить в Университет, но передумал и сразу поехал туда. В машине ему всегда хорошо думалось.
Уже стемнело, но широкая лестница университета была хорошо освещена. Молдер вышел из машины и увидел стройную девушку в кожаном пальто, сбегающую по ступеням.
— Мисс Кварубиос? — окликнул он наудачу.
О, чудо! Она обернулась. О, горе! Вместо пылкой испанки Молдер увидел перед собой кареглазую блондинку с удлиненным англосаксонским лицом, немного испуганную и немного рассерженную. Наверное, какая-нибудь ее прапрабабка по отцовской линии и походила на незабываемую донну Исидору, но с тех пор в жилы семьи Кварубиос влилось много иных кровей, и мисс Луиза, несомненно, принадлежала лишь к одной нации — американской.
— Кто вы? Что вам от меня нужно? — спросила девушка.
Молдер поспешил ее успокоить.
— Я — федеральный агент Фокс Молдер, — представился он и протянул юной аспирантке свое удостоверение. — Простите, что напугал вас.
— Что вам от меня нужно? — немного агрессивно повторила мисс Кварубиос.
Молдер смущенно улыбнулся.
— Вы меня совсем не знаете, мисс Кварубиос, но мне почему-то кажется, что вы сможете мне помочь.
— Помочь вам? Чем же?
— В расследовании одного дела, которым я сейчас занимаюсь. Четверо молодых людей пропали без вести в Филадельфии за последние три месяца. На днях был найден труп одного из них. Из тела мы извлекли семя редкого растения, произрастающего в Западной Африке. Меня очень интересует, как могло это семя попасть под кожу человека, который никогда не выезжал из Соединенных Штатов. Вы ничего не слышали о подобных случаях?
— Нет.
— А вы не могли бы высказать какое-то предположение?
— Нет, — лже-испанка покачала головой. — Тысячи экзотических видов ежед-невно попадают в США незамеченными. Они приплывают в портовые города с водой океанских течений или с приливами, прилетают на птичьих перьях или в конвертах авиапочты. Вы забываете, агент Молдер, что граница — это лишь линия на карте. Жизнь не знает границ. Жизнь нельзя удержать никакими барьерами. Если прямой путь для роста и размножения почему-то закрыт, она найдет обходные пути.
— Значит, вы считаете эту находку совершенно обычной, так сказать, естественной?
— Да, считаю, — согласилась мисс Ква-рубиос. — Но я ученый, а не гадалка, и я не могу сказать вам, каким путем воспользовалось это конкретное семя. И никто не сможет. Извините.
— Но вы абсолютно уверены, что в этом деле нет и не может быть ничего сверхъестественного? Если у вас есть хоть тень сомнения, то намекните хотя бы.
— Ничего сверхъестественного, — твердо повторила девушка. — Я уже говорила вам, что я ученый, а не гадалка. И, кстати, у меня был очень тяжелый день.
— Простите, что задерживаю вас, мисс Кварубиос. Просто я пытаюсь найти хоть какую-то зацепку в этом деле. Что-то, на что я смогу опереться. Мне казалось, что семя такого необычного растения…
— Боюсь, вам придется опереться на воздух, агент, — прервала его излияния лжеиспанка.
Молдер мысленно выругал себя: хорош гусь! Даже после таких недвусмысленных намеков он продолжает удерживать девушку на лестнице в темноте и на ветру и забивает ей голову своим потоком сознания.
А ей, между прочим, еще домой добираться! Он в последний раз извинился перед Луизой Кварубиос и поспешил распрощаться. Реакция девушки не обескуражила Молдера. Он давно привык, что, разговаривая о сверхъестественных вещах, редко встречает понимание.
4 сентября 1996 года 23:12 Филадельфия, Дэмот-авеню
Альфред Китт, мойщик посуды в ресторане и центровой баскетбольной команды, дожидался на остановке последнего автобуса и размышлял о том, скоро ли зарядят дожди и придется играть под крышей. Уже сентябрь, но тепло совсем по-летнему. Вон, даже комары кусаются! Альфред хлопнул ладонью по шее и с удивлением взглянул на руку. Вместо комара на ней лежал колючий шарик, похожий на семечко чертополоха. А потом с Альфредом начало твориться неладное. Улица закачалась у него перед глазами, и через секунду он уже не чувствовал ни рук, ни ног.
Наконец подошел автобус. Шофер выглянул в окно и увидел Альфреда, неподвижно сидящего на скамейке.
— Эй, у меня расписание вообще-то, — прикрикнул шофер на молодого человека. — Ну ты едешь или нет?!.
«Помогите мне!» — пытался прошептать Альфред, но губы не слушались.
Водитель в сердцах сплюнул и закрыл дверь, бросив напоследок:
— Ну и черт с тобой! Можешь идти пешком, наркоман проклятый!
Это были последние слова, которые Альфред услышал в своей жизни. Ибо тот, кто появился вслед за шофером, был очень деловит и молчалив.
5 сентября 1996 года 14:20 Филадельфия, Дэмот-авеню
Информация о новом исчезновении поступила в ФБР рано утром, а в два часа пополудни Скалли уже была в Филадельфии и допрашивала шофера автобуса, последнего человека, который видел пропавшего живым. Многого ей добиться не удалось.
— Ну, он сидел и смотрел на меня… Вот так вылупился и смотрел… И глаза у него были совсем стеклянные… Будто наглотался чего-то или ширнулся… Сидел и смотрел… Вот и все…
— В смысле, у него был больной вид? — уточнила Скалли.
— Да, похоже на то, Я спросил его, не могу ли я чем-нибудь помочь, но он ничего не ответил, Ну, я и поехал дальше. Да, не забудьте упомянуть в своем рапорте, что у меня как-никак есть расписание, и я должен его выдерживать.
— Больше вы никого не заметили в этом районе? — на всякий случай переспросила Скалли.
Но водитель, до смерти напуганный ее значком и удостоверением спецагента ФБР, упрямо гнул свое.
— Нет, больше я никого не видел. Я же говорю, у меня расписание. Спросил у него, не надо ли помочь, а он не ответил, вот я и уехал. Я уже рассказал полиции все…
— Хорошо, спасибо за помощь. Извините, что оторвали вас от работы. Если вы мне понадобитесь, я вас разыщу.
На площадке перед автобусной остановкой затормозила еще одна служебная машина, и Скалли, отпустив шофера, зашагала навстречу агенту Молдеру.
— Что тут произошло? — поинтересовался Призрак.
Скалли быстро пересказала все, что ей удалось узнать.
— Еще один пропавший молодой человек. Альфред Китт, семнадцати лет, афро-американец, Его мать позвонила в полицию в три часа ночи.
— Откуда она узнала, что он пропал без вести? — спросил Молдер.
— Он работает в ресторанчике поблизости, И всегда возвращается домой на этом автобусе, Вчера он не вернулся. Его рюкзак был найден на скамейке, Полиция теряется в догадках. Я говорила с водителем автобуса. Он его видел, Китт показался ему подавленным и не отвечал на вопросы. Просто сидел и смотрел на водителя стеклянными глазами. Ничего не напоминает?
— Реакцию на мощный седуктив, — честно признался Призрак.
Он удостоил мимолетного взгляда рекламный плакат какой-то туристической компании, украшавший остановку: «А все-таки мир тесен!», затем опустился на колени и принялся подбирать с газона первые пожухлые листья этой осени.
— Ты к чему? — спросила Скалли с подозрением. — Молдер, что ты ищешь — Альфреда Китта или свои пресловутые семена?
— Думаю, в нем они тоже есть, — отозвался невозмутимый Молдер.
— Почему ты так уверен?
Молдер поднялся с колен (Скалли не без злорадства отметила, что его поиски не увенчались успехом), полез в карман пальто, извлек оттуда слегка помятую фотографию и протянул ее Скалли.
Дэйна негромко вскрикнула.
На снимке был еще один труп, лежащий в странной позе в каком-то узком помещении. И снова это был афроамериканец — белый, словно гипсовая маска.
— Этот снимок был сделан службой безопасности нью-йоркского аэропорта за неделю до первого исчезновения, — пояснил Фокс Молдер, полностью удовлетворенный произведенным эффектом. — Этот человек был найден, мертвым в туалете первого класса на чартерном рейсе из Буркина-Фасо. И, что особенно примечательно, его не вскрывали. Посольство Буркина-Фасо запретило вскрытие.
Скалли изумилась еще сильнее.
— Значит, причина смерти не была определена?
— Причина и способ убийства, — поправил напарницу Молдер.
5 сентября 1996 года 17:40 Филадельфия Дэмот-авеню, 500, квартира 23
— Або? Что за дурацкое имя — Або?..
Это был семнадцатый дом за сегодняшний вечер, двадцать третья квартира в этом доме, осталось еще сто семьдесят семь и около дюжины домов в не самом чистом и не самом безопасном квартале, а потому патрульный полицейский был готов метать громы и молнии. Понаехало этих ниггеров с дурацкими именами!
Дверь наконец открылась. И, увидев спокойное лицо и доброжелательную улыбку Сэмюэля Або, патрульный сразу же смягчился.
— Мистер Або, это полиция Филадельфии. Мы прочесываем район в связи с делом о пропаже людей. Взгляните сюда, — патрульный протянул Сэмюэлю фотографию Альфреда Кит-та. — Вы не видели этого молодого человека?
— Нет, — Сэмюэль покачал головой.
— Если вы его увидите или узнаете какую-либо информацию об исчезнувших людях, позвоните, пожалуйста, по этому телефону, — патрульный подал Сэмюэлю карточку. — Это горячая линия, вы можете звонить 24 часа в сутки.
Сэмюэль обдумал его слова, улыбнулся и кивнул:
— Спасибо.
— Вам спасибо.
Сэмюэль закрыл дверь и вернулся в комнату. Альфред Китт сидел на диване перед включенным телевизором. Впрочем, вряд ли молодой афроамериканец всерьез интересовался баскетбольным матчем. Его остекленевшие, лишенные всякого выражения глаза были устремлены в потолок. Однако, дыхание его было ровным. Возможно, Альфред давно уже пребывал по ту сторону реальности. А возможно, он все слышал и видел и изо всех сил пытался привлечь внимание патрульного, но не мог ни шевельнуть рукой, ни издать звука.
Как бы там ни было, Сэмюэля это не беспокоило. Главное — Альфред был жив. Скалли оказалась права, тубокурарина, содержащегося в одном семени, как раз хватало на то, чтоб поддерживать жертву в полной неподвижности.
Улыбнувшись Альфреду, Сэмюэль широко открыл рот, запрокинул голову и осторожно двумя пальцами извлек из горла короткую тростниковую трубку, а из нее — тонкий, остро отточенный костяной крючок…
5 сентября 1996 года 17:55 Комитет по иммиграции и натурализации, Филадельфия
Социальный работник Маркус Дат, похоже, считал спецагентов ФБР чем-то вроде современных блейдраннеров note 4. Поэтому он крайне неохотно согласился побеседовать с Молдером и Скалли, сославшись на сильную занятость. Призраку пришлось пустить в ход все свое обаяние:
— Извините, но мы не займем у вас много времени, — уговаривал он сердитого адвоката. — Глава окружной комиссии по иммиграции сказал, что именно вы занимаетесь лицами, незаконно въехавшими в страну из африканских государств.
— Я помогаю этим людям, — с вызовом ответил Маркус. — Я и сам приехал из Африки пятнадцать лет назад.
Молдер подарил ему самую заискивающую из своих улыбок.
— Нас интересует более поздний период. Вот список пассажиров чартерного рейса из Буркина-Фасо. Нас интересует, кто из этих людей подавал заявление на натурализацию или рабочие визы за последние три месяца.
— Я социальный работник, а не офицер полиции, — стоял на своем Маркус — Я не собираюсь выслеживать незаконных эмигрантов.
— А мы не собираемся никого арестовывать, сэр, — предельно вежливо сказал Молдер.
— Но ведь вы агенты ФБР, правильно? Скалли поняла, что пришло время вмешаться в спор между двумя мужчинами.
— Да, но это не полицейская акция, сэр. Напротив, мы расследуем возможную угрозу общественному здоровью.
— Хотел бы я знать, что же это за угроза, если санитарные врачи решили обратиться к вам! — хмыкнул недоверчивый адвокат.
6 сентября 1996 года 13:15 Филадельфия, Дэмот-авеню, 500 Дом Сэмюэля Або
Фокс Молдер позвонил в квартиру 23, затем, выждав пару минут, подергал ручку двери, прислушался. Ни единого шороха. Пусто.
Он спустился вниз, сел в машину и сказал поджидавшей его Скалли:
— Або нет дома. Можем устраиваться поудобнее.
Дэйна Скалли решила, что сейчас самое время допросить напарника с пристрастием:
— Модлер, почему ты говоришь об убийстве? Я уверена, что в лаборатории непременно найдут причину — вирус или бактерию, которые вызывают все эти симптомы.
Молдер покачал головой:
— Скалли, ты ищешь не там, Под микроскопом ты не увидишь мотива.
— Какого мотива? Молдер, по-моему, ты умножаешь сущности. Мотив любого возбудителя — размножение. И моя задача как врача понять, что это за инфекция и каким путем она передается.
— Мотив — размножение, — задумчиво повторил Призрак. — Знаешь, эта мысль мне очень нравится. В дополнение к другой, высказанной вчера еще одной прелестной девушкой. Она сказала: «Жизнь не знает границ. Жизнь нельзя удержать никакими барьерами».
— Молдер, я перестаю тебя понимать, — холодно ответила Скалли.
— Да, прости, я немного отвлекся. В общем, все просто. Даже если все наши потеряшки заразились какой-то неизвестной инфекцией, то почему они — все как один — постарались перед смертью заползти в такое укромное место, что вся полиция Филадельфии не может их разыскать уже третий месяц? Ведь твои поиски обесцвеченных трупов по моргам так ни к чему и не привели. А с беднягой коммерсантом в самолете вообще анекдот, вымыл руки, заразился, слегка побледнел, упал и умер. Скажите, профессор, такое может быть?
— Может, — упрямо ответила Скалли. — Если поражается не только гипофиз, но и вышележащие отделы мозга, может возникнуть так называемый феномен сумеречного сознания. Такое случается при эпилепсии. Человек совершает различные действия, может ходить по улице, делать покупки, и при этом, когда приступ проходит, он ничего не помнит о своей сумеречной жизни. Один из таких больных ушел из дома в Сиэтле и был найден почти через месяц в аэропорте Бангора. Оказалось, что он весь месяц летал на разных рейсах по всей стране. Когда он пришёл в себя, то полагал, что с момента ухода из дома прошло всего несколько часов. Он никак не мог объяснить собственное поведение. Этот месяц полиостью выпал из его жизни. Кстати, он страдал опухолью гипофиза, которая раздражала височную долю коры. Если бы я могла заглянуть в мозг Оуэна Сандерса, возможно, мы уже знали бы разгадку!
— Скалли, — устало спросил Молдер, -ты всерьез веришь во весь этот бред?
Скалли честно покачала головой.
— Даже если ты раскроишь Сандерсу голову, ты не найдешь в ней мотива всех этих убийств.
— По-моему, это ты плодишь лишние сущности. Отчего-то у Оуэна Сандерса отказал гипофиз. Он умер от сосудистого коллапса. И если именно мистер Або — разносчик инфекции, у нас есть шанс докопаться до причины прежде, чем обнаружим еще один труп.
— Подожди-ка, смотри сюда!
За разговором спецагенты почти забыли о внешнем наблюдении. Но Молдер вовремя вернулся к реальности.
Среди толпы расходящихся на обед строительных рабочих он выделил молодого невысокого худощавого афроамериканца в мешковатой, не по росту, темно-синей рабочей робе.
У тебя есть шанс докопаться до всех причин прямо сейчас, — бросил Призрак напарнице.
Он выскочил из машины и преградил афроамериканцу дорогу:
— Мистер Або! Можно вас на минуточку? Сэмюэль Або, увидев спецагента, от неожиданности подпрыгнул на месте, развернулся в прыжке и выскочил на проезжую часть, прямо под колеса синего «плимута».
Водитель ударил по тормозам. Передний бампер автомобиля замер в миллиметре от колен мистера Або. Або, воспользовавшись всеобщим замешательством, бросился бежать. Молдер и Скалли, недолго думая, погнались за ним.
Чернокожий почти сразу же свернул с оживленной улицы в узкий темный проулок. Молдер и Скалли устремились туда же, но оказались в тупике — улица была перегорожена высоким забором, верх которого был затянут металлической сеткой. Все пространство перед стеной покрывали груды мусора и строительных отходов. И — ни следа беглеца. Спецагенты остановились спинами друг к другу и принялись осматривать проулок,
— Молдер, мне кажется, я знаю, куда он делся…
Скалли указала на прореху в сетке на высоте без малого в два человеческих роста и по размерам подходящую разве что для крупного кота. Похоже, даже безупречный здравый смысл судмедэксперта начал давать сбои.
Молдер, движимый наитием, опустился на корточки и заглянул в узкий простенок между двумя домами. Скалли решила поторопить напарника:
— Ладно, пошли, Молдер, мы его потеряли. Молдер задумчиво постучал по водосточной трубе. И замер.
— Эй, Скалли, ты только посмотри, — выговорил он наконец.
Из воронки трубы на спецагентов смотрело лицо мистера Або. Причем, лицо это было перевернуто, потому что чернокожий беглец умудрился влезть в эту проклятую трубу вверх ногами.
— Боже мой! — прошептала Скалли.
6 сентября 1996 года 15:45 Медицинский центр «Гора Сион»
Филадельфия
Скалли стояла в шлюзе бокса для особо опасных инфекций и беседовала с врачом приемного покоя, только что осмотревшим мистера Або.
Она поделилась своими соображениями относительно неизвестной неироинфекции, поражающей средний и задний отделы гипофиза, но с сожалением отметила, что ее слова не вызвали у врача «Горы Сион» ни малейшего энтузиазма.
— Я не нахожу никаких отклонений, — заявил он. — Спасибо вам за интересную версию, но похоже, это не то.
Однако С кал ли решила проявить настойчивость:
— Давайте не будем торопиться, Я хотела бы взглянуть на общий анализ крови, на уровень гормонов в крови и, пожалуй, на супрессивные пробы, чтобы уточнить функции гипофиза. И — вы уже заказали место на томографе?
— Да, конечно. Думаю, через полчаса мы сможем провести исследование.
Молдер дожидался их в коридоре. Он хотел сказать Скалли, что в белом облегающем халате и высокой шапочке она похожа на греческую Панацею, но вместо этого только спросил:
— Ну, что там? Вы нашли что-нибудь?
— Пока ничего,…… призналась Скалли. — Но это не значит, что он не болен и не является разносчиком инфекции.
— А ты видела, как этот больной залез в водосточную трубу? — возразил Молдер. — Это одно из самых сильных впечатлений в моей жизни.
Ответить Скалли не успела. Навстречу им по коридору шагал пылающий праведным гневом Маркус Даг.
— Почему арестовали мистера Або? — строго спросил он спецагентов. — Вы говорили , что его здоровье в опасности — зачем вы меня обманули?
— Никто вас не обманывал, сэр, — возразила Скалли, слегка ошеломленная таким натиском. — Никакого ареста не было. Мы просто доставили мистера Або в больницу, потому что он может быть разносчиком опасной инфекции.
— А мистер Або дал вам свое согласие? Нет? Тогда попрошу вас немедленно освободить его.
Сквозь стеклянные двери бокса они могли видеть, как невозмутимого и безучастного ко всему Сэмюэля загружают в чрево томографа. На лице афроамериканца читалась полная безмятежность. Непохоже было, что сам подозреваемый считает себя жертвой полицейского произвола.
— Мы хотели бы сделать еще несколько анализов, — Скалли попыталась объясниться с разгневанным адвокатом. — Убедиться, что он действительно здоров и не представляет опасности для других.
Тогда зачем вы меня пригласили?
Во-первых, наверняка вы сами захотели бы присутствовать при нашей беседе с мистером Лбо. Разве не так? А во-вторых, в качестве переводчика. Вы ведь владеете языком гбе note 5? Мы должны задать Сэмюэлю Або несколько вопросов.
— О чем?
— Об Альфреде Китте и еще трех молодых людях, которые пропали с тех пор, как он появился в Филадельфии три месяца тому назад, — ответил Молдер.
— Так это все-таки уголовное обвинение? — настаивал адвокат.
— Нет, пока никаких обвинений ему не выдвигалось, — терпеливо повторила Скалли. — Мы задержали его только потому, что он попытался сбежать вместо того, чтобы ответить на наши вопросы.
— Я хочу выяснить, почему он сбежал, — упрямо повторил Фокс Молдер.
Но и Маркус Даг закусил удила.
— Сэр, — проникновенно начал он. — Если бы вас когда-нибудь избивала полиция, если бы ваш дом сжигали дотла, наверное, вы поняли бы, почему он сбежал. Вы бы тоже стали шарахаться от любого человека, облеченного властью.
Фокс Молдер хотел сказать: «Но даже тогда, я не смог бы встать на голову внутри водосточной трубы», — однако вместо этого немного раздраженно пояснил:
— Этот человек сбежал, потому что он что-то скрывает. И никакие анализы не помогут нам узнать, что именно. Извините, мне пора идти.
— Ты куда? — окликнула его Скалли. Молдер все же не выдержал и дал выход своему гневу и беспокойству.
— Пойду поищу ирландских террористов, — бросил он через плечо социальному работнику. — С ними проще столковаться!
6 сентября 1996 года 19:10 Вашингтон
Призрак покинул медицинский центр в Филадельфии и материализовался на территории посольства республики Буркина-Фасо в Вашингтоне.
— Святой отец, к вам агент Молдер.
Пожилой чернокожий священник смотрел на спецагента не слишком дружелюбно, и Молдеру снова пришлось раскланиваться:
— Сэр,-простите за вторжение в столь поздний час.
— Боюсь, у меня нет выбора, — священник со вздохом указал Модцеру на стул: — Что за важный вопрос? Почему нельзя подождать?
Молдер тоже вздохнул и в который уже раз извлек на свет фотографию белокожего трупа в туалете «Боинга».
— Я полагаю, — начал он, — вы уже знаете о том, что произошло на рейсе из вашей страны три месяца назад. Нечто такое, что вы вынуждены скрывать даже от своего собственного посла. Госдепартамент сообщил, что запрет на вскрытие этого человека исходил прямо от вас. Я понимаю, нужно защищать дипломатическую позицию, но ведь умирают люди, Они будут умирать и дальше.
Священник покачал головой:
— Даже если я вам все расскажу, вы мне все равно не поверите.
Молдер вновь лучезарно улыбнулся:
— Сэр, вы удивитесь, когда узнаете, насколько я доверчив.
Священник ясно понял, что этот симпатичный молодой человек въедлив, как клещ, и все равно не отвяжется, пока не услышит правды. И вот, темной вашингтонской ночью Молдер услышал одно из самых зловещих и таинственных преданий Черного Континента.
— Я надеялся, что если я сумею скрыть этот случай, на этом все и закончится, — рассказывал священник. — Мой народ — бобо или бомба-ры — фермеры, Мы жили недалеко от Бобо-Дилуасо note 6. Я вырос, слушая старинные сказки и страшные истории. И я верю в них. Как верят дети.
Люди, работавшие на нашей ферме по вечерам, часто рассказывали о телик о — духах воздуха. Телико отдыхают днем в темных узких норах или внутри древесных стволов, в ямах под корнями и в щелях, слишком маленьких для того, чтобы в них спрятался ребенок. И только когда садится солнце, они выходят наружу.
19:20 Медицинский центр «Гора Сион»
Филадельфия
Санитар подкатил тележку с кастрюлями и тарелками к дверям инфекционного бокса, постучал в стекло:
— Мистер Або! Ваги ужин!
Ему никто не ответил. Видимо, больной спал.
Санитар открыл небольшое окошко на дверях, сгрузил еду на специальный столик в шлюзе бокса, щелкнул задвижкой и снова взялся за ручку тележки.
Он не заметил, что нижний ящик, предназ наченный для грязной посуды, на секунду при-открылся, а потом снова вернулся на место.
— А для чего они выходят наружу? — спросил Молдер.
Священник помолчал. Казалось, сомнения все еще одолевают его. Но потом, взглянув в светлые глаза спецагента, он собрался с духом и продолжил:
— Мне было семь лет. Как-то ночью я лежал и не спал. И я увидел его, Он стоял надо мной, Волосы — как солома. Водянистые глаза. Я зажмурился и закричал. И не услышал в ответ ни единого звука, ни шороха. Только почувствовал внезапный порыв ветра. Когда я открыл глаза, я увидел, что меня держит на руках отец. Он сказал, что это был ночной кошмар. И я поверил ему. До тех пор, пока на следующий день не нашли моего двоюродного брата в загоне для скота. Он был мертв и выглядел в точности, как этот человек, — священник указал на фотографию. — Вот почему, когда эта фотография попала ко мне на стол три месяца тому назад, я понял, что телико — не просто детская сказка, Я знаю, что это было на самом деле, Я знаю, что он был здесь…
Тележка остановилась у дверей кухни. Жестяной ящик вновь начал медленно открываться.
6 сентября 1996 года 20:35 Филадельфия Медицинский центр «Гора Сион»
Рентгенологический кабинет
Скалли вместе с врачом приемного покоя изучали рентгенограммы Сэмюэля Або.
— Кажется, у него что-то в горле, — Скалли ткнула указкой в темную полосу, изображающую пищевод Сэмюэля.