Картер Лин. Амалрик

   - Привет, полубог! - чирикнул он.
   - Привет, маленькая пташка, - хмыкнул Амалрик.
   Убенидус, глубоко изумленный, уставился на них.
   Рекват вдруг прыгнул в центр стола и внимательно осмотрелся. Поверь, он видел сквозь стены, через стражу и темноту пыточные камеры, зажатые пальцы, дыбы и все другие прелести священной оолимарской цивилизации. Закончив свои всепространственные наблюдения, он направил дерзкий глаз на рассерженного хозяина и прочирикал:
   - Ладно, вам, видно хочется оказаться в более приятном месте, верно?
   - Довольно дурить, - взорвался Убенидус. - Что ты сделаешь, чтобы вызволить нас отсюда?
   - Не ерепенься, - ехидно посоветовала птичка. - Вежливость залог успеха.
   - Рекват, бессовестная, вшивая курица, заклинаю тебя! Вспомни наш договор!
   Птичка пронзительно вскрикнула и совсем не по-птичьи насмешливо фыркнула:
   - Договор! Только твой жир и помнит об этом глупом клочке бумаги! - каркнула она. - Когда в последний раз ты призывал меня отведать человеческой крови? А? Вспомни, насколько давно это было!
   Несчастный Убенидус поник.
   - Да...
   - Однако...
   Услыхав это, Убенидус даже подпрыгнул.
   - Однако? Значит, ты поможешь?!
   Птичка почистила клювик, ничего не ответила, и лишь выдавила беспокоившую ее капельку. Потом она резко сунула клюв под крыло и отшвырнула маленькое красное насекомое. Паразит, у которого оказалось две головы и неприятный запах, ударился о крышку стола и превратился в облако розового пара.
   - Я только дам вам парочку советов, - нагло прочирикала птичка. - Первый - призовите Арангатура. Второй - подтверди верность Заблуждений. Прощай.
   - Рекват, ты не смеешь... - но было уже поздно.
   На том месте, где только что сидела птичка, возникло облачко пара и в ноздри ударил едкий запах серы. Убенидус, надутый и сердитый, сел на место.
   - Чертова птица! Призовите Арангатура!.. Извольте. Только кто это или что это?
   Амалрик смущенно прочистил горло. Он казался пристыженным и водил пальцем ноги по ворсу ковра, усердно избегая взгляда Убенидуса.
   - Моя вина, - буркнул он. - Я как-то не подумал. Всегда полагаюсь больше на мускулы, чем на разум. А надо было подумать, предупреждали же меня Всемогущие Боги - надейся только на свой разум...
   Внезапно он странно откинул голову и заревел так, что зевающий Убенидус подскочил на целый фут от пола.
   - Харре, харре, Арангатур! Арангатур, харре, харре!
   Через всю комнату к сейфу из неразрушимого кристалла пробежали складки света и осветили часть могучего бронзового жезла Амалрика. Жезл задрожал, словно гончая, услыхавшая зов своего хозяина, всплыл в воздух и с ужасающей силой ударил в стену кристаллического шкафа.
   Кристалл зазвенел, как колокольчик и вдруг неразрушимый кристалл разбился вдребезги с гулким и довольно громким в тиши ночного дворца звуком.
   Бронзовый же жезл, подобно уродливой ракете, пересек комнату и опустился в протянутую руку Амалрика.
   Убенидус вытаращил глаза так, что чуть не потерял их. От изумления он даже онемел.
   Амалрик попробовал улыбнуться, он все еще чувствовал себя ужасно глупо и не в силах был ничего сказать. Он был должником толстенькой зеленой птички.
   - Что стоит наш полубог без такого очаровательного оружия, проворчал он иронически.
   Убенидус ничего не ответил и пока его оцепеневший рассудок пережевывал эти слова, до его слуха из соседнего зала донесся звук шагов. Звон разбитого сейфа разбудил дремавших тюремщиков, они должны были быть здесь с минуты на минуту.
   - Быстрее! - агонизирующе выдохнул он.
   Амалрик вставил жезл в звено цепи, которой был прикован к массивному железному кольцу. На его плечах налились огромные бугры мускулов и с глухим треском звено лопнуло, а осколки стали зазвенели, ударяясь о стены.
   В одно мгновение он освободил себя и наклонился, чтобы освободить Убенидуса.
   Неожиданно дверь распахнулась и в комнату ворвались люди. Среди них был их Восприемник, Ллу Нам Пак, зевающий, с заспанным лицом, облаченный в поспешно наброшенную рубаху с широкими рукавами и вьющимися лентами. С ним был его начальник и, суровый аскетичного вида Ив Мак Джерб и испуганные стражи.
   - Что здесь происходит? - закричал Ив Мак Джерб.
   - Мы... Э-э-э-... - мямлил Убенидус, пока Убенидус рвал и распутывал его кандалы.
   - Вы пытаетесь убежать, подлые еретики! - крикнул угрюмый теократ. - Если так, то лучше откажитесь от этой мысли, ни к чему хорошему она не приведет, ваши цепи сделаны из крепчайшей стали!
   Амалрик разразился гулким смехом и поднялся на ноги, держа в руках сломанные цепи Убенидуса.
   - Крепчайшая сталь! Чушь! Тяжела, прочна, но хрупка. Я разбил эти ваши знаменитые цепи. Могу пояснить, как. За двадцать девять тысяч и восемьсот четырнадцать лет служения Всемогущим Богам я совершал и не такое! Как-то мне пришлось спуститься в Северных Странах к проклятому Варвунду Демонов Смерти за душой принцессы Оллумуммо. Тогда они связали меня неразрушимыми цепями из прочнейшего металла. Вот это был металл, не то что ваш!
   И странное дело - стражники, не ожидая нападения Амалрика, мифологической фигуры из чуждой им религии, отступили назад, спотыкаясь и натыкаясь друг на друга, в замешательстве и страхе побросав свое оружие.
   Вдохновение снизошло на Убенидуса, как удар молнии. Мысли проносились в его голове с невообразимой скоростью. От оолимарцев исходил такой ужас перед ересью, что, казалось, он пахнул. Второй загадочный совет Реквета гласил: "Подтверди правильность Заблуждений, Удивительных Заблуждений. Признай их."
   Его охватила радость. Предвкушение предстоящей битвы засверкало в его раскосых глазах. Он выступил вперед, под пристальный взгляд сурового старого Ив Мак Джерба.
   ...В один миг они выскочили из комнаты, спустились в разукрашенный витиеватыми росписями зал и сломя голову помчались по мраморным ступеням, оставив позади ошеломленных, обложенных ересью стражников.
   К несчастью, на лестнице их ждала целая фаланга стражников, полных решимости изловить проклятых еретиков. Обменявшись улыбками, Амалрик и Убенидус встали в позу и в один голос громко продекламировали:
   - В третьих, я утверждаю, что Зурана вращается вокруг своего светила Куликса, а не наоборот! - прокричав это они гордо посмотрели прямо в глаза подоспевших стражников, наполненные сейчас ужасом.
   Стражники сломали строй, их охватила паника и они бросились сломя голову вниз по ступеням. Многие спотыкались, падали и катились дальше, полируя ступени своими задницами. Некоторые даже бросали щиты, копья и шлемы, чтобы единым прыжком перемахнуть балюстраду и оказаться на земле раньше своих обезумевших товарищей.
   - В четвертых, я утверждаю, что Зурана не покоится на согбенных плечах Архангела Джада, а, скорее всего, удерживается центростремительными силами за счет скорости ее вращения вокруг светила Куликса! - проревели они на всякий случай вслед улепетывающим хозяевам.
   Дальнейшее их продвижение не встретило упорного сопротивления, а отряды горожан разбегались при одном только их появлении.
   На свое счастье, стреноженного глагоцита они нашли на том же месте, где и оставили. Взнузданный скакун, безусловно, был на столько мерзок и провонял ересью, что духовенство не осмелилось близко подойти к чудовищному насекомому.
   Когда они как можно быстрее заняли свои места и приказали глагоциту взлететь, он рванулся вверх, как пьяный. Тут до Амалрика дошло, что он прикрепил бурдюк с сиропом к хоботам насекомого как раз перед их пленением. Сиропа в бурдюке глагоциту вполне хватило бы на все время их плена, так так там был месячный запас. Но обжорство чудовища не знало границ и от жадности он сожрал весь сироп, вместе с бурдюком и всем остальным, от чего остались лишь клочья кожи, свивавшие с его нижних челюстей.
   Причина же дергающегося и неровного полета была не столь очевидна. И когда суть случившегося дошла до Амалрика, его охватило невообразимое веселье, и только после того, как схлынула первая волна безудержного смеха, Амалрик все объяснил испуганному колдуну.
   Этот сироп был сильно концентрированным напитком, который употреблялся только в малых дозах. Вылакав полный запас, чудовищное насекомое быстро захмелело и теперь оно было смертельно пьяным!
   Вам случалось ехать по дороге, состоящей из сплошных колдобин величиной с гору? Нет? Прокатитесь верхом на пьяным в стельку глагоците, и вы узнаете, что это такое за удовольствие.
   К закату они были уже далеко от прелестей священного города Оолимара и летели где-то над пустынями Вадалра.
   Убенидус старался утешиться мыслью, что Оолимар они миновали без особого ущерба.
   Но его это не очень воодушевляло. Даже сейчас их поиски Юзентиса, города Покоривших Смерть были в самом начале и кто знает, какие испытания ждут их впереди.
   О-о! Лучше бы оказаться среди гоблинов!
   Они летели в полной темноте, но где-то впереди их ждала далекая цель и причудливый блеск новых приключений.
   СТРАННЫЕ ОБЫЧАИ ТУРЖАНА СЕРААДА
   Вторая повесть из серии Лина КАРТЕРА о полубоге Амалрике
   1. ХИЩНЫЙ ОАЗИС ВИЛ-ВАЗЖДИР
   - Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не уверен, где мы? - сварливо спросил маленький колдун.
   Причин для его сварливости было несколько. Одна заключалась в том, что он был голоден и хотел спать, наступала ночь... Другая в том, что он сидел на длинной блестящей спине насекомого, глагоцита, который в этот момент покачивался на неустойчивых крыльях в шести-семи футах над Сухой Землей, в холодном воздухе.
   Его товарищ, мускулистый бронзовый гигант с развивающейся гривой волос, похожих на выбеленную солнцем солому, сидевший сбоку от него на спине летящего монстра, пожал плечами и протянул зажатую в гигантском кулаке карту.
   Выхватив карту из рук Амалрика, маг Убенидус начал рассматривать ее. В углу карты была нарисована гвоздика и завиток, который обвивал двух свирепого вида богомолов, схватившихся в смертельной схватке. Это была эмблема борющихся стручков или главного магистрата Чан Чана - маленького, обнесенного стенами города на севере. Убенидус нетерпеливо, вздыхая и ворча, изучал карту, а потом его голос поднялся до раздраженного стона, когда он понял намерения своего друга-гиганта.
   Амалрик был гостем борющихся стручков Чан Чана за три дня до того, как прибыл на землю Абалмариона и встретился со сварливым маленьким колдуном, который теперь стал его товарищем в путешествии. Когда он уезжал, магистрат подарил ему карту областей, находившихся к югу от Чан Чана. Это была карта, пользовался полубог во время своих путешествий на юг. Поэтому, как понял Убенидус, карта надежная. Но священный город Оолимар, который они только что покинули безо всяких сожалений, был в самом низу этой карты, то есть самой южной точкой, известной ученым.
   - О, Пат, Понсе и Пазадалах! - тяжко вздохнул старый колдун. Как замечательно! Мы только тем и занимаемся, что бежим от собственного счастья...
   Амалрик оглянулся через свое широкое мускулистое плечо и усмехнулся.
   - Не стенай, Убенидус! - сказал он. - Все не так уж плохо. Смотри, как легко мы покинули чокнутых священников Оолимара. Нам даже не пришлось драться!
   Костлявый маленький маг бросил на него кислый взгляд и ничего не ответил.
   После их поспешного, впрочем, до некоторой степени и торжественного прощания с фанатичными священниками Оолимара два авантюриста уже пролетели над горами Ксадарга и через Сухие Земли, сверяя свой путь с картами ученых Чан Чана. Теперь же они оказались в затруднительном положении, им оставалось только молча изучать расположение созвездий ночного неба. Все сведения и советы они могли получить лишь у тех, кто встретится им по дороге.
   Они летели через наполненную ветром тьму, покинув страну, что лежала за горным хребтом на юге. Они знали, что Огненная Река лежит южнее Сухих Земель, но это было и все, что они знали, хоть Амалрик когда-то и путешествовал в этих местах. Но ему ничего не попадалось знакомого, и он решил, что двигаясь дальше, они издалека увидят Огненную Реку.
   Продолжать этот дурацкий полет на юг казалось Убенидусу величайшей глупостью. Луны еще не появились на горизонте, поэтому путники могли ориентироваться только по звездам, но они преодолели гигантское расстояние от Теластериона и созвездия этих южных небес были им незнакомы.
   Где среди этих бесплодных равнин и мертвых песков можно было найти ночлег?
   Они летели.
   Кровавая Аз - розовая луна - взошла в небе. Песчаные холмы внизу зардели в слабом розовом свете.
   Затем через некоторое время взошли Скалистая Аз и Пятнистая Аз - зеленая и желтая луны прибавили свое сверкание к многоцветной иллюминации Сухой Земли.
   - Это оазис? - спросил Убенидус.
   - Где?
   - Там, - показал маленький маг.
   Амалрик вгляделся. Три луны давали яркие разноцветные отсветы и это мешало ясно разглядеть очертания предметов и существ там, внизу. Изображение терялось в мешанине трехцветных лучей и теней, однако зрение полубога, лучшее, нежели у простого смертного, помогло Амалрику рассмотреть пятно, на которое указывал Убенидус. Посреди темного круга ярко сверкало отражение водоема.
   - Пожалуй, ты прав, - фыркнул он и, подавая команду, слегка шлепнул по чувствительным выступам, украшавшим голову глагоцита. Руками он пользовался потому, что управляющие жезлы потерялись, когда их пленили религиозные фанатики. Получив команду, глагоцит боком заскользил вниз, чуть ли не пикируя. Темнота рванулась и перед ними предстал оазис. Несомненно, пятно в центре было водоемом.
   Глагоцит очень неряшливо приземлился и запустил свои извивающиеся хоботы в песок. Путешественники вновь оказались на поверхности земли. Не снимая двойного седла, они спрыгнули вниз.
   Вокруг простиралась ночная пустыня. Под звездами царила тишина, не было слышно даже птиц.
   Вслед за первыми тремя лунами взошли четвертая - Вшивая Аз - и пятая - Супруга Аз. Они добавили свой свет к общей иллюминации, но пятая, белая луна, сияла по особому.
   В переливающемся лунном свете путники ясно видели оазис и прозрачные воды. Там росли деревья, главным образом длинноствольные тонкие тропические неоллы с легкими ветвями, дрожавшими от самого слабого ветерка.
   Кородха Аз, золотая луна, показалась над горизонтом, завершая неспешный процесс появления лун. Теперь их в небе было шесть, и ночная пустыня в их свете сверкала, как огромный бриллиант. Многоцветные лучи мягко играли на гладких дюнах и над волнистым песком дрожали зыбкие тени.
   * * *
   Продравшись через черные кусты, они подошли к водоему. Он мерцал круглым зеркалом чистой воды, наполненной до краем сверкающими звездами.
   Убенидус сел, прислонился к грациозному стволу неоллы и сложив ладони чашечкой, начал лениво пить воду маленькими глотками. Пока он утолял жажду, Амалрик пошел осмотреть оазис, чтобы обезопасить себя от хищных зверей. Амалрик хотел быть уверен, что может здесь спать спокойно. Он слышал хрустящий шелест и скрипящие звуки, заглушавшие его шаги. Иногда они раздавались позади, но это не вызывало особой тревоги. Стволы неолл потрескивали от легкого ветерка и ветви с листьями задевали друг друга, а глухой шум, по-видимому, создавали падающие орехи.
   Поэтому раздавшийся хруст не привлек внимания Амалрика и он продолжал пробираться через кусты. Но волшебный жезл Арангатур, начавший биться в его руках, напомнил об опасности. Жезл дергался и дрожал, как испуганное животное. Мрачное беспокойство охватило Амалрика, он обернулся и окликнул Убенидуса, спрашивая, все ли у того в порядке. Но ответа не последовало...
   Может, маг уснул? Это казалось маловероятным - когда Амалрик оставил его, Убенидус утолял жажду, комфортабельно устроившись под неоллой.
   Но это была не неолла!
   Амалрик понял это, когда прорвавшись через кусты, вернулся к ярко освещенному водоему.
   В воздухе раскачивался толстый узел и не было слышно ни единого звука. Волосы на голове Амалрика встали дыбом, глаза широко раскрылись и он крепко сжал трепещущий жезл.
   Когда он пошел на разведку, так называемая неолла наклонилась и схватила ничего не подозревающего мага в свои объятия. Длинные жесткие ветви, похожие на бесчисленные пальцы, обхватили его тело. Затем ствол (хруст, произведенный им при этом, и слышал Амалрик), медленно начал выпрямляться, поднимая обернутого в листья Убенидуса, который отчаянно боролся, извиваясь в сжимавших его ветвях.
   Маленький маг не кричал, потому что два листа залепили ему рот. Ветви стянули его руки и ноги. Он оказался совершенно беспомощен, и мог только извиваться и дергаться, но это было совершенно бесполезно.
   Когда ему уже ничего не оставалось делать, кроме как молиться, плотоядное дерево начало готовиться отведать обременяющую его жертву. Именно в этот момент Амалрик прибыл на место начинающегося пиршества. Дерево еще только наполовину подняло мага к к черной путанице ветвей наверху. Там в центре ствола раскрывалась огромная черная яма, подрагивая от вожделения. Гладкая внутренняя поверхность трепещущей пасти блестела от жидкости - явно сильной органической кислоты, скапливавшейся внутри дерева-людоеда и использовавшейся в качестве желудочного сока. Гибкая волокнистая ткань "губ" дерева дрожала все сильней от предвкушения утоления голода.
   Ветви приближались к стволу, и Убенидус двигался к горлу хищного растения. Волосы на голове Амалрика вздыбились еще сильнее, он открыл рот и заревел как бык. Он яростно прыгнул вперед, мощно размахнувшись бронзовым жезлом, который с огромной силой ударил о ствол. Дерево пронзительно вскрикнуло и приспустило вниз колдуна. Теперь оно напоминало борющегося человека, а Амалрик осыпал его градом ударов.
   Его посох мял и крушил ствол, обнажились мокрые белые внутренние прожилки, путавшиеся увернуться от сокрушительных ударов тяжелого металлического жезла. Лопаясь, они выделяли густую и липкую, но бесцветную кровь.
   Дерево дрожало от боли, судорога пробежала по стволу от корней до вершины и кончиков ветвей. Похоже, сильные удары жезла не причиняли ему наслаждения.
   Внезапно ствол увернулся, дерево неописуемо изогнулось и вытянуло один за другим свои корни. Они вылезали из мягкой сырой земли с хлюпающим звуком. Когда освободился последний корень, дерево заскользило прочь от амалрика. Его движения были странны и почти незаметны для глаза.
   Корни, походившие на белых червей, сворачивались кольцами и, разгибаясь, двигали дерево вперед мелкими скользящими шагами.
   Амалрик закусил губу и последовал за убегающим деревом, продолжая бить его изо всех сил. Он видел, что удары жезла повредили и напугали дерево, но, увы, не нанесли серьезных повреждений.
   Извивающийся мешок листвы, в котором был запеленут колдун, снова поднялся к мокрым дрожащим "губам".
   Амалрик рассвирепел окончательно. Жезл стал липким от бесцветного сока и Амалрик закинул его за спину, заткнув за специальный кушак, а сам, расправив плечи, подпрыгнул, обхватил ствол шагающего дерева-хищника и начал карабкаться туда, где висел Убенидус.
   Всего в нескольких дюймах от нетерпеливого влажного рта.
   Когда Амалрик добрался до узла, он сильнее сжал ствол ногами и вытянувшись вверх обеими руками принялся разрывать мешок. Ветви казались резиновыми и гибкими, как змеи, они были волокнистыми и очень прочными, скользили в пальцах, и он никак не мог вырвать мага из их хватки. А другие ветви и листья хлестали по нему, пытаясь сбросить вниз. По плечам и спине шлепали жесткие листья, нанося колющие удары. Амалрик не обращал на это внимания, сосредоточившись только на листьях, связывающих Убенидуса. Отлепив кончиками пальцев край одного листа, он с силой потянул. Жесткий лист порвался, показалась часть одежды мага. Амалрик ухватил другой лист и начал его отрывать. Маг резким движением освободил левую руку, а Амалрик одним рывком сумел открыть большую часть тела Убенидуса.
   Другие ветви продолжали хлестать и шлепать, напоминая бешеных змей. Они наносили мелкие порезы, листья пилили своими зазубренными краями, стараясь повредить ему достаточно сильно, чтобы он оставил попытку освободить сочную закуску хищного растения, попавшуюся в ловушку.
   Дубленая кожа Амалрика безболезненно отражала большинство ударов, но все-таки на его лице и руках появилось множество мелких царапин.
   Но все же через некоторое время он порвал все листья, спеленывавшие мага и освободил того.
   Убенидус упал на землю, но тут же вскочил и помчался прочь от чудовища. Тяжело дышавший Амалрик неспешно спустился на траву.
   Дерево же бежало, пряча свои разорванные листья, теперь на долгое время оно лишилось возможности хватать добычу. Было слышно, кaк шуршали корни, пробираясь через кусты.
   Амалрик осмотрел мага. Тот не был ранен, хотя лицо его побагровело, и дышал он с трудом. Его одеяние было перепачкано липким соком листьев, разорванных при его освобождении.
   - О, Пат, Понсе и Пазеделах! - с трудом произнес Убенидус, когда его дыхание почти восстановилось. - Давай покинем этот мерзкий оазис, пока нас не съели живьем другие деревья! За всю свою жизнь я не был так напуган и теперь никогда не смогу смотреть без трепета на неоллы и подходить к ним без ножа в руке... Где ты был все это время?! Наверняка ты провел его получше моего! Я был на полпути в желудок этого подлого растения, прежде чем ты начал его колотить. Я определенно не уверен, что ты не специально оставил меня на милость большой неуклюжей пальмы, которая страстно желала обновить меню! Конечно, я знаю, что ты...
   Его недовольная речь продолжала размерено и без перерывов течь, но потом он начал запинаться и смолк. Он увидел, что лицо Амалрика помрачнело и проследил направление взгляда человекобога.
   - О-о! - только и смог он сказать.
   По темным пескам двигался отряд людей одетых в одеяния с капюшонами. Они ехали верхом прямо к ним с максимальной скоростью. Их было не меньше сорока, воинов пустыни, а их лошадьми были длинноногие пресмыкающиеся, называемые попрыгунчиками за особый ритм больших шагов.
   Каждый воин сжимал в правой руке поводья своего "коня", а в левой зло и опасно выглядевший лук, с длиной стрелой, увенчанной ужасным зазубренным наконечником наготове. Стрелки пустыни скакали прямо к ним, стоявшим на краю оазиса.
   Были то враги или друзья? Ни Убенидус, ни амалрик не имели об этом ни малейшего представления. Но скоро они должны были это узнать.
   Очень скоро.
   2.ПЫШНОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО КОЧЕВНИКОВ ПУСТЫНИ
   Было ясно, что добраться до глагоцита раньше, чем их настигнет орда воинов пустыни, они не успеют, они даже и не пытались это сделать.
   Амалрик неторопливо освободил свой жезл, а тощий маг сжал в кулаке остатки своих волшебных средств. Они приготовились защищаться.
   Один из воинов подъехал к ним и натянул поводья, останавливая своего скакуна. Попрыгунчик завизжал, как паровой свисток, откинул голову назад на чешуйчатую спину и забил передними лапами в воздухе. Всадник соскочил на землю и подошел к ним. Это был молодой красивый человек с узкими черными глазами. Лицо его украшали великолепные шелковисто-черные усы. На нем были многослойные одежды из шелковистой пурпурной шерсти, на которых было множество толстых ниточек такой же длины, как человеческая рука. Бахрома его одежд казалась потертой.
   Большинство всадников носили шапки или мантии с капюшоном, а у подошедшего к ним всадника в пряди волос были вплетены кисточки из янтаря и жемчуга, лоб его на уровне бровей трижды обвивали бусы. Шарф из шелковистой материи, схватывающий его одежды на поясе, был покрыт сложным золотым узором и усыпан драгоценными камнями. В ножнах, сшитых серебряными нитями из шкур кобр, пряталась кривая сабля. На ногах - зеленого цвета красивые новые сапожки с загнутыми носками, на ухоженных тонких руках сверкало множество драгоценностей.
   Он усмехнулся им, сверкнув белыми зубами и подчеркнуто тщательно отсалютовал.
   - Добрая встреча, высокородные чужестранцы, - произнес юноша. - Судя по вашей одежде и лицам, можно догадаться, что вы с севера. Давно уж сорвиголовы оттуда не поражали нас своим, так выразительно звучащим языком Северных земель!
   Амалрик заворчал и приготовил жезл. Убенидус представил себя и своего молодого друга, но не упомянул ни о необыкновенных способностях человекобога, ни о своей колдовской профессии. Он сказал только, что они путешествуют на юг.
   - Ах! - сказал юноша с пылающей улыбкой и еще раз вежливо поклонился. - Разрешите мне, низкорожденному, представить себя. Я - Джалид Аззиз из Кимолоргх, перворожденный нашего Сераада Принца-Вождя.
   Он взмахнул рукой, подзывая стоящих полумесяцем воинов, пристально и бесстрашно взиравших на чужеземцев.
   - Это военный отряд наших людей, кочевников Туржана. Ты можешь увидеть здесь фаворита, которого на нашем языке, конечно, грубом, называют "царственным".
   Амалрик расслабился и облегченно заворчал. Ему приходилось слышать о кочевниках Туржана - они имели репутацию мирных обитателей пустыни, хорошо относящихся к путешественникам. С огромной добротой и гостеприимством. Применявших силу и оружие исключительно при необходимости. Они были адептами вежливости и щедрости, когда они говорили, тон у них всегда был извиняющимся. Гостеприимство было их религией, других богов они не имели.
   - С того места, где проходит граница государства, в котором правит мой отец Сераад, разведчики-наблюдатели издалека увидели ваше удивительное животное, - сообщил Джалид Аззиз, закрыв свои глаза в выразительной гримасе мальчишеского удивления при виде глагоцита, стоявшего в отдалении. - Нам известна его смирность, и то, что он не в состоянии путешествовать один, а так же и то, что в полете его нельзя перехватить.