Картер Лин. Тонгор против богов (Лемурия - 3)

   Волшебник поднял брови в притворном удивлении.
   - В самом деле? Ну, к этому мы вернемся позже, саркайя.
   Мы говорили о вашем королевстве Патанга... О, да, это название последнее время часто всплывало на Совете девяти Архимагов. То, что происходит в вашей западной стороне, все больше заботит нас. Мы недовольны последним поворотом событий. Я говорю об этом выскочке-авантюристе, Тонгоре из клана валькаров, женой которого, как я понимаю, ты и являешься.
   Соомия лишь едва заметно вздрогнула.
   - Тонгор? Какое тебе до него дело?
   Маг пожал плечами.
   - Дела нам до него действительно мало или совсем нет... пока. Но грядет время, когда нам придется.., э.., чуть-чуть вмешаться в дела его растущей маленькой империи, до того как она перестанет быть просто небольшим неудобством. Хотя уже сейчас наши планы относительно племен, живущих на западе, нарушены этим авантюристом с его маленькой империей... Да...
   Что-то придется предпринять... - Колдун умолк, задумчиво глядя перед собой, положив подбородок на сжатый кулак. На пальцах его сверкали талисманы-самоцветы и заговоренные кольца.
   Озадаченная Соомия рискнула спросить, какие именно планы сорвал Тонгор. Колдун мрачно нахмурился, поджав губы.
   - Этот неотесанный варвар впервые привлек наше внимание не более восемнадцати месяцев назад. Наши могущественные повелители и наставники страшные Наргасаркайи, которых вы, жители Запада, зовете Королями-Драконами, миллионы лет до сотворения Фондата Перворожденного и пришествия людей правили Землей. Короли-Драконы строили великие планы, а этот выскочка-северянин сорвал их грандиозный замысел открыть портал в иной мир, чтобы Владыки Хаоса, которым мы служим и поклоняемся вместе с Наргасаркайями, могли бы вернуться в наш мир. Из-за вмешательства твоего мужа труд тысячи веков остался незавершенным, а последние из Королей-Драконов погибли...
   У Соомии закружилась голова от такого откровения! Короли-Драконы долгоживущая раса разумных ящеров - господствовала на Земле в век пресмыкающихся. Их сломили первые королевства людей. Силы Королей-Драконов истощились во время Тысячелетней войны - люди перебили их. Лишь немногие из злобных повелителей сумели ускользнуть. Чудовища бежали к внутреннему морю Неол-Шендис. Они прятались в гористом сердце континента, отдыхали там долгие века, накапливая силы.
   Холодные мозги рептилий измышляли зло: вызвать на Землю ужасных Богов Хаоса, выброшенных Девятнадцатью Богами за пределы звезд в высший миг творения. Тонгор прервал последний Ритуал Вызова, так как самый могущественный маг этого века - Шарайта - призвал его на помощь, чтобы сорвать замысел Королей-Драконов. Но узнать теперь, спустя два года после этого события, что Короли-Драконы вскормили и заразили людей своим кощунственным поклонением космическому Злу, было поистине фантастическим откровением! Прежде чем Соомия сумела понять все значение полученных сведений, Адаманкус опять заговорил:
   - И едва мы, дети и ученики Королей-Драконов, начали постигать масштабы губительной неудачи, составлять собственные планы возвращения Темных Богов, тот же варвар нанес еще один страшный удар нашему делу. Это произошло на Западе, в той части мира, которой мы мало интересовались, считая, что она находится во власти наших братьев из черных культов Огненного Бога и Повелителя Крови. Одному из самых могущественных членов нашего ордена, магу из Совета Девяти, к которому принадлежу и я, дали власть над западной частью нашего континента.
   - Что.., это был.., за человек? - сквозь сведенное судорогой горло выдавила Соомия.
   - На Западе он звался Талаба Разрушитель, здесь же мы знаем его под другим именем, но это не имеет значения.
   Соомия изумилась. Талаба Разрушитель!
   Она отлично помнила это страшное, отталкивающее существо, чье темное искусство поработило мозг Фала Турида и толкнуло в объятия самых губительных страстей: он загорелся жаждой власти, безумным честолюбивым стремлением завоевать и разорить все города Запада, сплавив их в единую воинственную империю. Он захотел стать Повелителем Запада.
   У Соомии кровь стыла в жилах от одного воспоминания о твари в черном плаще, чье имя вселяло ужас в закаленные сердца воинов Турдиса. Именно Талаба подталкивал обезумевшего от наркотиков сарка к осаде Патанги... И теперь королева начала понимать, как попала Патанга под власть Желтых хранителей, захвативших королевство и вынудивших Соомию отправиться в изгнание. На первый взгляд это могло показаться странным... Ведь Желтые хранители состояли в союзе с черным городом Зааром, а Талаба, разоблаченный теперь как один из владык Заара, направлял Фала Турида как свою марионетку, чтобы тот воевал с хранителями. Теперь-то она поняла, что они вышли за пределы рамок, установленных им планом Заара для Запада, попытавшись даже оспаривать первенство самого Заара!
   "Выходит, - размышляла она, - те, кто поклоняются злу, коверкают свою душу, практически теряя ее. Они могут предать даже своих собратьев по Темному Ремеслу..."
   Но попытка Талабы поглотить и уничтожить Патангу потерпела провал. Турдис был раздавлен и сломлен, а Тонгор одним махом разделался и с Хранителями, и с Талабой из Заара! Неудивительно, что маги Востока так сильно желали отомстить мужу Соомии!
   Но все же это была поразительная новость... Так, значит, Талаба Разрушитель обладал большей властью, чем казалось.
   Фактически он являлся тайным посланником Заара - Черного Города магов, стоявшего за полмира от Турдиса! Удивительная новость... Но вот колдун Адаманкус заговорил вновь, как бы размышляя вслух, словно забыл о присутствии пленников:
   - Итак, твой Тонгор вмешался и расстроил все наши планы... Владыка Талаба был убит, когда Тонгор сорвал осаду Патанги. Совет Девяти превратился в Совет Восьми, и мы стали слабее...
   Волшебник поднял голову и уставился горящими глазами на беспомощную саркайю - бледную фигурку на фоне шершавого черного столпа, возле которого держали ее колдовские путы.
   - Но и это еще не все. С той поры Тонгор без устали трудился, искореняя в Патанге культ Бога Огня. Он изгнал наших братьев в дикие леса. А теперь я опасаюсь, что наши братья из культа Бога Крови своим плохо спланированным похищением его жены - я имею в виду, конечно, тебя, Соомия развязали войну между Тсар голом и Патангой... Это заставит воинственного варвара-валькара обрушиться на них и разнести в клочья. все их королевство, если они не умней, чем я думаю... Они повели себя как круглые дураки, не посоветовавшись с нами, своими старшими братьями! И, боюсь, они очень дорого поплатятся за свою ошибку!
   Соомия затаила дыхание и побледнела.
   - Война? - со страхом пробормотала она. - Война между Патангой и Тсарголом?
   - Да, - кивнул волшебник, и голос его прозвучал мрачно. - Думаю, ваш воздушный флот уже летит навстречу Хайяшу Тору, заготовившему секретное оружие... Это мы сейчас увидим.
   Колдун встал, высокий и тощий. Он вытащил из стоявшего за его креслом черного металлического стола странный инструмент. Тот представлял собой несколько блестящих металлических сфер и спиралей серебристой проволоки, подвешенных на одном конце длинного медного посоха. Сферы и спирали стягивали кольца из какого-то неведомого Соомии черного вещества.
   Адаманкус сделал что-то с рукоятью этого магического аппарата, и в полых сферах, где между штырями виднелись закрученные тонкие нити, вспыхнул ослепительный огонь.
   Адаманкус направил металлический посох на одну из стен зала и громко произнес заклинание на каком-то резком, ужасном языке, о существовании которого Соомия даже и не подозревала. Люди не смогли бы воспроизвести подобные звуки.
   Фраза, произнесенная колдуном, прогрохотала под сводами пещеры как раскат грома. Обсидиановый пол дрогнул в такт ужасным словам, слетевшим с уст чародея.
   Как только утихло эхо, повторившее заклинание, стена растаяла!
   На ее месте Соомия увидела клубящийся туман неясных образов. От неожиданности она ахнула. Шангот приглушенно выругался и, судя по всему, призвал своих богов, в свидетели волшебства. Холодный, насмешливый голос Адаманкуса заставил их замолчать.
   - Что за шум, дорогие гости? Это всего лишь иллюзия...
   Простой трюк светового луча, который пронзает расстояние, приближая то, что происходит вдали... А вот теперь смотрите внимательно!
   Неясные тени приобрели конкретные формы, но их нереальность подчеркивало отсутствие цвета. Черно-белые тени копошились там, где стояла стена, и Соомия сначала не смогла разобрать, что же видит перед собой.
   Но потом она поняла, что рассматривает изрезанное лицо Земли с какой-то невероятной высоты. Вот там, в верховье залива, находилась Патанга - крошечное скопление миниатюрных строений, окруженное толстой стеной... Потом взгляд королевы скользнул над лугами, холмами и лесами к Тсарголу, расположенному на побережье. Точка, с которой они взирали на мир, находилась, должно быть, в тысяче лиг над землей. Как бы иначе они могли сразу разглядеть такой большой кусок континента? Соомия представила, что бы она могла увидеть, находясь в тысяче лиг над землей, и поняла, что магическая картина гораздо яснее и четче, чем в реальности.
   На полпути между городами, над великими лесами Птарты величественно плыл громадный флот воздушных судов - сверкающие воллеры, ряд за рядом, украшенные развевающимися знаменами и ощетинившиеся копьями воинов. Они летели с невероятной скоростью, словно летучая армия теней-призраков.
   - Это.., это и в самом деле происходит сейчас за полконтинента отсюда? - удивилась Соомия.
   Маг кивнул, а потом ударил металлическим посохом о каменный пол. Белые огни в хрустальных сферах погасли... В тот же миг видение пропало, словно его и не было. Соомия почувствовала, как от напряжения и волнения с болью колотится сердце. Война! А она здесь, вдали от родины. А Тонгор...
   Где он сейчас? И о каком "секретном оружии" толковал колдун?
   На месте туманных картин вновь появилась стена, и зловещий сумрак опять воцарился в зале. Соомия не заметила, куда Адаманкус спрятал свой магический инструмент, его руки снова праздно покоились на подлокотниках трона.
   - Мы не станем дожидаться битвы. Непобедимый флот Города Огня столкнется с оружием, приготовленным Хайяшем Тором, - насмешливо проговорил чародей. - Я же, как хозяин, не смею нарушать священные законы гостеприимства, заставляя гостей смотреть на столь страшное зрелище. Кроме того, у нас есть дела поважнее.
   Шангот глухо зарычал. На могучих плечах гиганта вздулись бугры мышц, он изо всех сил старался вырваться из магических пут. Соомия не дрогнула и не испугалась угрозы, прозвучавшей. в голосе Адаманкуса. Она лишь гордо откинула голову и наградила его холодным, презрительным взглядом.
   - У нас с тобой нет никаких дел, колдун. Я приказываю тебе освободить нас и отпустить.
   Волшебник зловеще ухмыльнулся. Его взгляд стал задумчивым.
   - Пожалуй, я знаю, как отменно отомстить этому самому Тонгору... сказал он, словно размышляя вслух, а потом окинул Соомию оценивающим взглядом.
   - Если ты хотя бы пальцем тронешь королеву, гнусный чародей, тебе несдобровать! - прорычал Шангот. - Клянусь вечными Богами Неба, я раздеру тебя на части и раздавлю твое мерзкое сердце.
   Адаманкус, казалось, не слышал слов синекожего гиганта.
   Он рассуждал вслух...
   - Если я сумею вынуть из тела королевы душу и разум и заменить их некой сущностью, призванной из полночных глубин и поклявшейся служить мне... А потом я отпущу красавицу. Пусть воссоединится со своим любимым варваром... Вот тогда и позабавимся...
   Отчаяние ледяной стрелой пронзило сердце Соомии... Она поняла: маг не шутит.
   Глава 14
   ЗНАК БОГОВ
   Ветку черную анчара,
   Мак, лимонную цедру,
   Сердце, у единорога
   Вырезанное поутру:
   Все смешаю при луне
   Духи вновь ответят мне!
   Песня шамана
   Полная луна ярко сверкала в небесах над Лемурией.
   Ее золотистые лучи заливали сверхъестественным светом жутковатые развалины Альтаара. Тут тысячи лет назад жил могучий народ самого древнего государства Земли. А теперь величественные дворцы и древние храмы перешли во владение к мрачным дикарям, людям без прошлого, к грубому народу, среди которого преобладала жестокость.
   На полуразрушенной площади древнего города кочевники племени джегга приготовились сжечь заживо Тонгора и своего бывшего вождя Джомдата. Уже установили колья - почерневшие столбы из крепкого дерева ард, обугленный вид которых свидетельствовал, сколь часто их раньше использовали для подобной же мрачной цели. Вокруг столбов навалили большие груды сухого хвороста и приковали к ним своего изгнанного вождя и приведенного вместе с ним странного чужеземца. Сердце Тонгора упало, когда он увидел эти прочные металлические цепи. Но это никак не отразилось на его невозмутимом лице.
   Если уж он и должен умереть, то должен, по крайней мере, показать этим воинам, как способен умереть северянин. Он решил, что они не услышат даже стона.
   "Наверное, было б куда спокойнее стать жертвой цветов-вампиров", подумал он. В объятиях дурманящих ароматов он и старый вождь погружались бы все глубже и глубже в наркотический сон, от которого нет пробуждения, но нет и боли.
   Однако что толку размышлять о том, что могло бы быть? Мстительный шаман гнался за ними по пятам и украл добычу у смертоносных цветков только для того, чтобы предать пленников иной смерти, приковав к столбам посреди площади. Тонгор твердо решил умереть, не доставив кочевникам удовольствия поиздеваться над ним. Они не увидят, как сильный воин сгибается под бичом страха.
   Тонгор пристально следил за толпой. Он наблюдал за ней все время с тех пор, как медленно пришел в сознание, очнувшись от чар серых роз. Валькар выслушал речь, которую шаман произнес перед собравшимися на площади, запугивая их колдовскими силами и убеждая, что воля Небесных Богов состоит в том, чтобы принести в жертву изгнанного, объявленного вне закона бывшего вождя вместе с чужаком-иноземцем, пытавшимся увезти его. Ни Джомдату, ни Тонгору, конечно же, не разрешили выступить в свою защиту. Хитрый шаман настолько взвинтил кочевников, играя на их суеверных страхах, что убедил, вопреки их нежеланию нарушить клановые законы, предать смерти своего вождя, жизнь которого всегда считалась священной. Выступление Тэнгри оказалось шедевром дьявольского красноречия. В этот раз он победил.
   Через несколько мгновений дикари-рохалы поднесут горящие факелы к кучам хвороста, и начнутся страшные муки.
   Однако некое шестое чувство подсказало Тонгору, что положение шамана в племени не такое уж и прочное, как тот считал, - в сердцах многих воинов еще оставались следы былой преданности к Джомдату. Северянин разглядел на лицах кое-кого из них стыд, неодобрение действий Тэнгри и даже легкое восхищение безупречной смелостью и благородством, проявленными в этот час их бывшим вождем. Во время длинной речи шамана Джомдат ни разу не дернулся и не дрогнул. Он стоял, прямой и высокий, со словно высеченным на лице холодным презрением - железной гордостью, непоколебимый и неустрашимый даже в преддверии смерти. Тонгор чувствовал, что многие из присутствующих с удовольствием освободили бы Джомдата и приковали бы на его место обезумевшего от ненависти шамана.
   И одновременно валькар поддерживал в своей груди искорку надежды. Скрывающийся за угрюмой маской разум усиленно работал, пытаясь хоть что-то придумать. Кандалы предназначались для запястий великанов-рохалов.., а эти гиганты возвышались над Тонгором словно башни. Их запястья в обхвате были больше, чем запястья валькара!
   Может, ему удастся вырвать из оков руки? Только не сейчас, когда внимательные взгляды тысячи вооруженных воинов следили за каждым его движением, надеясь увидеть, как он начнет извиваться от страха и нестерпимой боли...
   А нельзя ли как-то отвлечь их внимание? Как знать... Если не удастся, так что ж.., тогда Отец Горм примет у своего очага дух еще одного валькара, когда Воинственные девы перенесут по небесам в Чертог Героев душу Тонгора.
   Время ожидания истекало. Шаман Тэнгри больше уже не взывал к духам смерти. Он подошел к почерневшим от огня кольям, возле которых стояли Джомдат и северянин, высоко подняв в искалеченной кинжалом руке пылающий факел. Злорадное удовольствие на губах колдуна вызвало отвращение у Тонгора. Уж если суждено умереть, то лучше погибнуть от холодной стали, чем долго умирать, словно пойманное в западню животное.
   На виду у всего племени шаман поднял факел, помахал им Одиннадцати Сторонам и Семи Ветрам и ткнул огненный язык в сухой хворост.
   ...Но тут раздались крики.
   - Знак! Знак! Небесные Боги наслали на нас погибель за то, что мы посмели поднять руку на священного вождя!
   Тонгор зашевелился. Он поднял голову и увидел в небесах знакомые очертания... Он тоже вскрикнул от удивления при виде этого "небесного знамения"!
   Похоже, Отец Горм пока не готов принять его дух гостем в Чертоге Героев. Северянин улыбнулся. Теперь никто на заполненной народом площади не смотрел на него - все уставились на изумительное чудо в небесах. Валькар с усилием вырвал руки из довольно свободных металлических манжетов, оставив на них несколько кусочков кожи. "Можно заплатить за свободу и более высокую цену!" Снова северянин поднял голову и пристально посмотрел на воллер, спускавшийся в город с ночных небес.
   Поблескивающий серебром корпус машины проплыл над площадью, и теперь медленно описывал круги. Зандар Занд из кабины присматривался к открывшейся ему внизу сцене. Валькар никак не мог понять, что заставило его смертельного врага именно в этот момент прибыть в город синекожих людей. Но по иронии судьбы странное стечение обстоятельств сделало врага Тонгора его чудесным спасителем.
   Неожиданное появление воллера повергло толпу рохалов в панику. Они тут же истолковали появление летающей машины как знак богов, говорящий о том, что Джомдата надо пощадить.
   Два десятка мускулистых воинов-кочевников тотчас бросились освобождать старого вождя. Тэнгри завопил, пытаясь остановить толпу угрозой небесного гнева, но его бесцеремонно оттолкнули в сторону. Его верные подручные бросились ему на выручку. В свете разгорающегося костра сверкнула сталь. Началась свалка. Тонгор заметил, что с борта воллера все еще свисал абордажный крюк, служивший кораблю якорем, когда сарк зацепился им за щель в вертикальной скале. Когда вор перепрыгнул на борт пустого судна, он просто не подумал об этом. И теперь, когда воллер, снизившись, снова совершал круг над площадью, Тонгор и прыгнул. В этот прыжок он вложил все свои силы, прекрасно понимая, что ему отпущен судьбой только один шанс корабль уже снова стал подниматься. Стальные мускулы ног с невероятной силой подбросили северянина в воздух, словно скрученные пружины.
   Пальцы вытянутой руки Тонгора задели абордажный крюк... едва не соскользнули.., и вцепилась железной хваткой в скользкий металл.
   Острый нос летучего корабля рассекал холодный воздух. Судно круто поднималось вверх и вскоре исчезло в ночи вместе с болтающимся на конце каната валькаром.
   А тем временем внизу на площади подручных шамана обезоружили и связали. Освобожденный от оков Джомдат стоял посреди огромной толпы воинов, которые вновь приветствовали его как своего вождя и повелителя племени. Они становились перед стариком на колени, касаясь земли возле его ног обнаженными мечами. В этой сцене было свое варварское величие: гордый старый вождь в сверкающих ремнях, окруженный вопящими коленопреклоненными воинами с колышущимися султанами перьев. Лезвия мечей сверкали, а оранжевое пламя горящих костров отбрасывало неверный, колеблющийся свет на мраморные фасады разрушенных дворцов, обступивших усыпанную обломками площадь. Джомдат с достоинством принял покаяние кочевников, а когда те спросили, как поступить со связанным шаманом, на бесстрастном лице вождя появилась улыбка. Он взглянул на Тэнгри, который бешено сопротивлялся, хотя его, словно какого-то загнанного свирепого зверя, удерживало не менее дюжины воинов. Жуткое, нечеловеческое лицо шамана исказила бессильная ярость. На губах пузырилась пена, а взгляд метался по сторонам. Глаза сверкали, словно у дикой кошки.
   - Будь я таким же жестоким, как он, я бы предал этого колдуна-дьяволопоклонника огню, привязав вон к тому колу, на мое место. Пусть бы он прочувствовал те мучения, на которые обрекал меня. Но это наказание я приберегу на тот случай, если он когда-нибудь вздумает снова появиться в орде... А теперь я осужу его точно так, как он осудил меня и моего сына! - И, подозвав одного молодого воина, принадлежавшего к свите Шангота и по-прежнему оставшегося верным принцу, старый вождь приказал:
   - Джугрим! Возьми два десятка воинов и выгони шамана со всеми, кто решит последовать за ним, как можно дальше в дикую степь. Пусть идут куда хотят, пусть живут как сумеют и под страхом смерти не возвращаются к нам!
   Пока старый вождь слушал громкие крики одобрения, воины приступили к исполнению его приказания. За считанные мгновения шаман Тэнгри пал с горных высот триумфа и власти, и теперь изгонялся в ночную степь, чтобы страдать там от одиночества и проклинать судьбу, на которую когда-то обрек старого вождя.
   ***
   Тонгор маятником раскачивался на конце каната. Ветер завывал у него в ушах, словно хор взбесившихся баньши. Золотистая луна скрыла свой лик за завесой клочковатых облаков, и ночь погрузилась в бездонную темноту.
   Воллер с бешеной скоростью несся сквозь неизвестность. Руины Альтаара исчезли позади, и теперь круто поднявшийся воздушный корабль летел в нескольких тысячах локтей над ровной степью. Тонгор не знал, что Зандар Занд решил направиться на юг, поскольку не надеялся найти отдых, припасы, или безопасное прибежище там, где сражались и убивали друг друга дикари.
   Холодный ветер леденил полуобнаженное тело Тонгора, беспомощно раскачивающееся на конце причального троса. Лохматая грива волос развевалась за плечами потрепанным боевым знаменем. Огромный малиновый плащ полоскался на ветру, словно крылья гигантского нетопыря. Не желая напрасно тратить силы на борьбу с воздушными потоками, варвар начал медленно подниматься вверх по канату. Меч у него отобрали, когда шаман Тэнгри захватил его в плен, и теперь валькар оказался безоружным. Однако он не сомневался, что победит вора даже голыми руками - такая ярость вновь бушевала в его душе.
   Воллер чуть качнулся, когда Тонгор ухватился за поручни и вылез на кормовую палубу. Зандар Занд этого не заметил - он сидел в кресле пилота, сгорбившись над управлением, и напряженно вглядывался в ночь. Он не знал, что невольно принял на борт пассажира, пока не услышал у себя за спиной негромкий смешок. Вор Тсаргола резко обернулся.., и обмер, словно увидев жуткий призрак: в низких дверях кабины стоял Тонгор, слегка пригнувшийся для прыжка. Всем своим видом валькар показывал, что намерен вцепиться в горло врага.
   Немного помедлив, повелитель Патанги снова хрипло рассмеялся - смехом глухим и гортанным. На иссеченном шрамами загорелом лице северянина ярко вспыхнули странные золотистые глаза, когда он шагнул в кабину.
   Но Зандар Занд двигался с быстротой разящей змеи. Рука в черной перчатке метнулась под плащ и мгновенно появилась вновь, сжимая длинный тонкий кинжал, оружие наемного убийцы, которым Зандар Занд владел мастерски. Тонгор остановился, увидел сверкающую тонкую иглу. Теперь и вор мог бы посмеяться: у его противника вовсе не было никакого оружия.
   Или...
   Когда могучие руки Тонгора метнулись к поясу, чтобы сорвать ремень - в руках опытного воина и он мог стать опасным оружием, пальцы задели спрятанный в сумку предмет. Валькар вспомнил про страшный колдовской кристалл, которым шаман Тэнгри угрожал ему в лагере Джомдата.
   И тогда Тонгор с быстротой молнии нанес удар. Зандар Занд обладал проворством и ловкостью наемного убийцы, но сноровка воина сделала Тонгора более стремительным. Странный камень сверкнул, пролетев через раскачивающуюся кабину, и ударил вора в плечо прежде, чем тот успел метнуть нож. Камень, коснувшись тела, пронзил его зеленой молнией магического огня!
   Раздался лязг металла, когда кинжал выпал из вмиг омертвевших пальцев Зандара Занда. Прикосновение зеленого кристалла парализовало его руку, и она плетью повисла вдоль тела.
   Тонгор бросился вперед.
   Но в тот самый миг летучий корабль подхватило порывом ветра. От рывка корма воллера задралась вверх, и Тонгор отлетел к стене. Зандар Занд немедленно воспользовался случаем, и здоровой рукой, прижимая к телу парализованную, рванулся мимо Тонгора на палубу.
   Впервые в жизни вор струсил. Его охватила паника. Не зная, что предпринять, он прыгнул к поручням. Ветер снова подхватил воллер, и палуба опасно накренилась. Зандар Занд потерял равновесие, ударился о поручни коленями и со страшным криком полетел в черную тьму навстречу быстрой, милостивой смерти.
   Так погиб вор Тсаргола.
   Тонгор же, не теряя времени, взялся за рычаги управления летающего корабля, поднимая его выше, где не так безумствовали ветры. Валькара не тронула участь вора, смерть давно стала его привычным спутником, - и, проводив взглядом Зандара Занда, он только пожал плечами.
   Но внезапно по спине Тонгора пробежал холодок.
   В кабину стал вползать светящийся туман. Волосы Тонгора поднялись дыбом. Онемев от ужаса, наблюдал он, как нечто чудовищное материализуется в пространстве между койками...