Страница:
Они купили дом в пригороде Каира и живут там до сих пор. Три года назад сэр Джон скончался. После его смерти Джеральд и Маргарет сразу же поженились.
Эвелин сделала паузу и кинула взгляд из окна машины на особняк.
– К тому времени, – продолжала она, – родители Джеральда тоже отошли в мир иной, и мне почему-то кажется, что они наверняка были бы счастливы, если бы сын еще при их жизни сочетался с Маргарет законным браком. Они знали, что, пока этот союз не освящен церковью, Джеральд ни за что не вернется домой.
– И он так и не вернулся? – уточнила Лидия.
– Нет, – подтвердила Эвелин. – Думаю, он бы сильно опечалился, увидев родной дом, если, конечно, он не очень изменился за эти годы и не очерствел душой.
– Но какое отношение эта история имеет ко мне? – поинтересовалась Лидия, не в силах больше сдерживать любопытство.
– Надеюсь, ты помнишь, – медленно проговорила Эвелин, – что я упомянула о ребенке, девочке, которую Маргарет оставила в Англии. Ее зовут Энн Таверель. В те дни ей было семь, а теперь уже восемнадцать. Ее, разумеется, воспитывал отец. Сэр Джон завещал Энн свое состояние, распоряжаться которым самостоятельно, не спрашивая разрешения у назначенных им опекунов, она может по достижении восемнадцати лет. После этого он уже не властен препятствовать ее свиданию с матерью, если она того пожелает.
В конце месяца Энн отправляется морем в Каир для встречи с матерью, с которой они не виделись одиннадцать лет. Энн решила на время покинуть Англию и перебраться к Маргарет.
На прошлой неделе, за два дня до того, как я получила твое письмо, мне принесли письмо от Маргарет. Она просила меня найти кого-нибудь, кто мог бы присмотреть за ее дочерью во время долгого путешествия, причем не только сопроводить Энн до Каира, но и стать для нее компаньонкой.
Я мысленно перебрала всех, кто мог бы выступить в подобной роли, и тут приходит твое письмо, я тотчас поняла: ты – самая подходящая кандидатура, идеальное решение проблемы. Вот поэтому я привезла сегодня тебя сюда и рассказала эту историю. Мне хотелось, чтобы ты узнала все, прежде чем встретишься с Энн.
– Но, Эвелин, – возразила Лидия, – смогу ли я надлежащим образом присматривать за юной дочерью сэра Джона? Получится ли из меня достойная компаньонка?
Эвелин снисходительно улыбнулась и легонько похлопала собеседницу по руке.
– По-моему, ты идеально подходишь на эту роль. Более того, надеюсь, что ты будешь благотворно влиять на Энн. Да и лично для тебя было бы полезно и поучительно пообщаться и с ней самой, и с представителями каирского общества.
Лидия улыбнулась. Как это в духе Эвелин!
– Польза от взаимного общения, – задумчиво произнесла Лидия и, секунду помолчав, добавила: – Мне уже заранее страшно.
– Думаю, тебе нет причин бояться Маргарет Карлтон, – решительно возразила Эвелин. – О Джеральде ничего не могу тебе сказать. В последний раз, когда я его видела, это был очаровательный жизнерадостный молодой человек двадцати двух лет. Теперь ему тридцать четыре.
– Расскажите мне об Энн, – попросила Лидия.
– Она – просто милашка, – с воодушевлением ответила Эвелин. – Очень хорошенькая, очень порывистая и, главное, привыкла всегда и во всем добиваться своего.
– О боже! – вздохнула Лидия.
– Впрочем, ты сама ее увидишь и составишь свое представление, – произнесла Эвелин и выбросила сигарету. – Сегодня Энн придет ко мне на чай, и ты сможешь с ней сама все обсудить.
– Но что, если я ей не понравлюсь? – с тревогой в голосе поинтересовалась Лидия.
– Понравишься, – заверила ее Эвелин.
Развернув машину, они поехали прочь от особняка. За всю обратную дорогу не было сказано больше ни единого слова.
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Эвелин сделала паузу и кинула взгляд из окна машины на особняк.
– К тому времени, – продолжала она, – родители Джеральда тоже отошли в мир иной, и мне почему-то кажется, что они наверняка были бы счастливы, если бы сын еще при их жизни сочетался с Маргарет законным браком. Они знали, что, пока этот союз не освящен церковью, Джеральд ни за что не вернется домой.
– И он так и не вернулся? – уточнила Лидия.
– Нет, – подтвердила Эвелин. – Думаю, он бы сильно опечалился, увидев родной дом, если, конечно, он не очень изменился за эти годы и не очерствел душой.
– Но какое отношение эта история имеет ко мне? – поинтересовалась Лидия, не в силах больше сдерживать любопытство.
– Надеюсь, ты помнишь, – медленно проговорила Эвелин, – что я упомянула о ребенке, девочке, которую Маргарет оставила в Англии. Ее зовут Энн Таверель. В те дни ей было семь, а теперь уже восемнадцать. Ее, разумеется, воспитывал отец. Сэр Джон завещал Энн свое состояние, распоряжаться которым самостоятельно, не спрашивая разрешения у назначенных им опекунов, она может по достижении восемнадцати лет. После этого он уже не властен препятствовать ее свиданию с матерью, если она того пожелает.
В конце месяца Энн отправляется морем в Каир для встречи с матерью, с которой они не виделись одиннадцать лет. Энн решила на время покинуть Англию и перебраться к Маргарет.
На прошлой неделе, за два дня до того, как я получила твое письмо, мне принесли письмо от Маргарет. Она просила меня найти кого-нибудь, кто мог бы присмотреть за ее дочерью во время долгого путешествия, причем не только сопроводить Энн до Каира, но и стать для нее компаньонкой.
Я мысленно перебрала всех, кто мог бы выступить в подобной роли, и тут приходит твое письмо, я тотчас поняла: ты – самая подходящая кандидатура, идеальное решение проблемы. Вот поэтому я привезла сегодня тебя сюда и рассказала эту историю. Мне хотелось, чтобы ты узнала все, прежде чем встретишься с Энн.
– Но, Эвелин, – возразила Лидия, – смогу ли я надлежащим образом присматривать за юной дочерью сэра Джона? Получится ли из меня достойная компаньонка?
Эвелин снисходительно улыбнулась и легонько похлопала собеседницу по руке.
– По-моему, ты идеально подходишь на эту роль. Более того, надеюсь, что ты будешь благотворно влиять на Энн. Да и лично для тебя было бы полезно и поучительно пообщаться и с ней самой, и с представителями каирского общества.
Лидия улыбнулась. Как это в духе Эвелин!
– Польза от взаимного общения, – задумчиво произнесла Лидия и, секунду помолчав, добавила: – Мне уже заранее страшно.
– Думаю, тебе нет причин бояться Маргарет Карлтон, – решительно возразила Эвелин. – О Джеральде ничего не могу тебе сказать. В последний раз, когда я его видела, это был очаровательный жизнерадостный молодой человек двадцати двух лет. Теперь ему тридцать четыре.
– Расскажите мне об Энн, – попросила Лидия.
– Она – просто милашка, – с воодушевлением ответила Эвелин. – Очень хорошенькая, очень порывистая и, главное, привыкла всегда и во всем добиваться своего.
– О боже! – вздохнула Лидия.
– Впрочем, ты сама ее увидишь и составишь свое представление, – произнесла Эвелин и выбросила сигарету. – Сегодня Энн придет ко мне на чай, и ты сможешь с ней сама все обсудить.
– Но что, если я ей не понравлюсь? – с тревогой в голосе поинтересовалась Лидия.
– Понравишься, – заверила ее Эвелин.
Развернув машину, они поехали прочь от особняка. За всю обратную дорогу не было сказано больше ни единого слова.
Глава 3
Энн была определенно мила, не приходилось даже сомневаться.
Она не могла усидеть на месте и порхала перед Лидией и Эвелин, откровенно красуясь в своем новом вечернем платье из зеленого тюля, которое вздымалось волной чуть ниже тоненькой талии и скорее подчеркивало, нежели скрывало изящные и гибкие линии девичьей фигурки.
Она отправилась обедать с молодым человеком в ресторан, оставив Лидию и Эвелин в гостинице, где все трое остановились.
После трех дней суматохи и лихорадочной спешки Лидия с нетерпением ожидала спокойного вечера, когда можно будет пораньше лечь и если не выспаться, то хотя бы немного отдохнуть.
В последние несколько дней у нее возникли проблемы со сном. Она была настолько возбуждена стремительной чередой событий, что иногда ей начинало казаться, что все это происходит не с ней, человеком спокойным и чуждым романтики, а с кем-то другим, неким незнакомым ей существом.
С того момента, как миссис Маршалл познакомила их с Энн в «Фор Эрроуз», у нее не было ни минуты покоя. Энн прибыла в дом Эвелин с известием, что через неделю собирается отправиться морем в Каир, с сопровождающим или одна.
К счастью, она сразу же прониклась к Лидии симпатией, что избавило Эвелин от необходимости возражать столь смелому, если не опрометчивому, решению. А возражений было явно не избежать, подвернись Энн хотя бы малая возможность ехать в Египет одной.
Хотя ей исполнилось восемнадцать, мягкие, как пух, белокурые волосы и огромные светло-голубые глаза придавали Энн Таверель более юный вид, и лишь ярко-красная губная помада и столь же броский лак на ногтях заставили бы стороннего наблюдателя прийти к выводу, что перед ним уже отнюдь не юная школьница.
Впрочем, достаточно было провести в обществе Энн совсем немного времени, чтобы понять: эта юная особа привлекательна, обладает очаровательными манерами и даром влюблять в себя большинство людей, с которыми ей приходится встречаться, а также то, что, помимо природной импульсивности, излишним интеллектом она не обременена.
Подобно ее матери, поступками Энн руководил не разум, а чувства, и очень скоро Лидия поймала себя на том, что ей не терпится узнать, что произойдет, если новая знакомая всецело отдастся во власть собственным порывам.
В данный момент ее приводило в восторг и откровенно льстило – однако нисколько не удивляло – внимание со стороны десятка, а то и более молодых людей, которые, если подобное сравнение уместно, вились вокруг нее, как мотыльки вокруг горящей свечи.
– По сути, она все еще большой ребенок, – как-то раз обронила в присутствии Лидии Эвелин.
В ее тоне Лидия уловила плохо скрытую тревогу. Было ясно, что миссис Маршалл беспокоит будущее обворожительной малышки Энн.
Весь день, не умолкая, трезвонил телефон. Прислуга сбилась с ног, принося записки и букеты, объявляя о приходе молодых джентльменов, которые готовы были часами дожидаться минуты, когда Энн наконец удостоит их вниманием.
Когда же Энн во всеуслышание объявила, что намерена отправиться в Каир уже в следующий вторник, более того, она уже известила мать о своем приезде телеграммой, Эвелин восприняла это известие с улыбкой и предложила сосредоточить общие усилия на подготовке к отъезду.
– Вы просто прелесть! – воскликнула Энн, заключив ее в объятия. – Не знаю, что бы я делала без вас, тетя Эвелин! Неужели никто в радиусе пятидесяти миль не говорит вам об этом по меньшей мере семь раз в неделю?
– Конечно, очень легко польстить, когда ты наконец добилась своего, – с улыбкой отозвалась Эвелин. Эти слова могли бы прозвучать укоризненно, если бы не теплота, с которой они были произнесены.
– Лидия, а ты что скажешь? – спросила будущую компаньонку Энн. – Успеешь собраться ко вторнику?
– Вполне, – ответила Лидия. – Мне и собирать-то особенно нечего.
– Нечего, – эхом повторила Эвелин с легким укором в голосе. – Моя дорогая Лидия, ты ведь не собираешься ехать в Каир совсем без одежды?
– Нет, конечно же, разумеется, нет, – бесхитростно ответила Лидия.
Она уже так давно привыкла обходиться тем скромным гардеробом, который у нее имелся, что забыла, как важна одежда и насколько значительную роль играет она в жизни любой женщины.
– Завтра мы отправляемся в Лондон, – решительно объявила миссис Маршалл.
Лидия в знак согласия кивнула, а Эвелин, взяв бумагу и карандаш, принялась составлять список необходимых покупок. Спустя полчаса Лидия взмолилась:
– Но это же смешно, Эвелин. Я буду вынуждена отказаться от места компаньонки, если для этого требуется так много всего. Да и времени уже нет, чтобы успеть приобрести все эти вещи. И самое главное, у меня точно не хватит денег за все это заплатить.
– А вот это уже моя забота, – с улыбкой возразила старшая подруга. – Это будет мой подарок тебе, своего рода приданое, которое поможет тебе начать новую жизнь.
– Даже слышать об этом не хочу, – заупрямилась Лидия. – Это очень любезно с вашей стороны, однако я не могу принять такой щедрый подарок.
– С каких это пор ты сделалась такой гордячкой? – удивилась Эвелин. – Моя дорогая, в течение семи лет я была лишена твоего общества и удовольствия делать тебе подарки. То, что мне следовало тебе подарить, за это время копилось, как на банковском счету, а теперь настало время одним махом восполнить то, что так долго откладывалось. Ты едешь в Каир, и это сказочная возможность, которая – как знать – может, больше и не представится. И если ты думаешь, что я посмею отправить Энн к Маргарет и Джеральду в обществе компаньонки, которая одета как огородное пугало, ты очень заблуждаешься. Приходится думать и о собственной репутации, ведь они знают, что к ним приедет моя близкая подруга. Так что нам обеим никак нельзя ударить в грязь лицом.
В словах явственно слышалась ирония Эвелин, но Лидия так и не сумела выдавить из себя улыбки и разделить веселое настроение миссис Маршалл. Наоборот, на глаза накатили слезы, в горле застрял комок – столь неожиданным оказалось для нее это проявление искренней доброты и щедрости со стороны старшей подруги.
Лидия попыталась выдавить из себя слова благодарности, но Эвелин не дала ей договорить и принялась дополнять список необходимых вещей, который с каждой минутой становился все длиннее.
После двух дней в Лондоне Лидия пришла к выводу, что, если она возьмет в Каир столько одежды и аксессуаров, одного только веса ее багажа будет достаточно, чтобы корабль затонул еще при выходе из порта.
Долгие часы примерок и подгонки одежды в переполненных покупателями магазинах, шум и толчея на городских улицах совершенно измотали ее – и это при том, что новизна столицы вызывала у нее легкое и, в общем, приятное головокружение.
Опытные руки лондонского парикмахера совершенно преобразили ее, новомодная стрижка, несмотря на изысканную простоту, подошла ей идеально.
– Тетя Эвелин, она станет первой красавицей Каира! – с восторгом воскликнула Энн, когда они вернулись в отель.
– И это вылечит тебя от твоего зазнайства, – с насмешкой ответила на это Эвелин.
Вряд ли можно было найти двух других столь непохожих друг на друга женщин, как Энн и Лидия. Красота Энн была подобна красоте бутона прелестной розы. Ее свежесть и грацию превосходно подчеркивали и элегантное вечернее платье из невесомого тюля, и муслиновое платьице в цветочек, дополненное широкополой шляпкой с лентами и цветами.
Облегающие платья из тяжелого крепа и бархата, выгодно подчеркивавшие женственную фигуру Лидии, придавали ей величавость и несомненный шик, трудно поддающиеся описанию, но явственно ощутимые.
Каждый новый день счастья и маленьких приключений, которыми теперь была наполнена ее жизнь, дарил новую красоту ее лицу, и если в целом Лидия казалась чуть старше своего возраста, глаза ее тем не менее излучали яркий и юный блеск.
– Порой мне кажется, это какой-то сон, – по сто раз на дню признавалась она Эвелин.
Она не могла усидеть на месте и порхала перед Лидией и Эвелин, откровенно красуясь в своем новом вечернем платье из зеленого тюля, которое вздымалось волной чуть ниже тоненькой талии и скорее подчеркивало, нежели скрывало изящные и гибкие линии девичьей фигурки.
Она отправилась обедать с молодым человеком в ресторан, оставив Лидию и Эвелин в гостинице, где все трое остановились.
После трех дней суматохи и лихорадочной спешки Лидия с нетерпением ожидала спокойного вечера, когда можно будет пораньше лечь и если не выспаться, то хотя бы немного отдохнуть.
В последние несколько дней у нее возникли проблемы со сном. Она была настолько возбуждена стремительной чередой событий, что иногда ей начинало казаться, что все это происходит не с ней, человеком спокойным и чуждым романтики, а с кем-то другим, неким незнакомым ей существом.
С того момента, как миссис Маршалл познакомила их с Энн в «Фор Эрроуз», у нее не было ни минуты покоя. Энн прибыла в дом Эвелин с известием, что через неделю собирается отправиться морем в Каир, с сопровождающим или одна.
К счастью, она сразу же прониклась к Лидии симпатией, что избавило Эвелин от необходимости возражать столь смелому, если не опрометчивому, решению. А возражений было явно не избежать, подвернись Энн хотя бы малая возможность ехать в Египет одной.
Хотя ей исполнилось восемнадцать, мягкие, как пух, белокурые волосы и огромные светло-голубые глаза придавали Энн Таверель более юный вид, и лишь ярко-красная губная помада и столь же броский лак на ногтях заставили бы стороннего наблюдателя прийти к выводу, что перед ним уже отнюдь не юная школьница.
Впрочем, достаточно было провести в обществе Энн совсем немного времени, чтобы понять: эта юная особа привлекательна, обладает очаровательными манерами и даром влюблять в себя большинство людей, с которыми ей приходится встречаться, а также то, что, помимо природной импульсивности, излишним интеллектом она не обременена.
Подобно ее матери, поступками Энн руководил не разум, а чувства, и очень скоро Лидия поймала себя на том, что ей не терпится узнать, что произойдет, если новая знакомая всецело отдастся во власть собственным порывам.
В данный момент ее приводило в восторг и откровенно льстило – однако нисколько не удивляло – внимание со стороны десятка, а то и более молодых людей, которые, если подобное сравнение уместно, вились вокруг нее, как мотыльки вокруг горящей свечи.
– По сути, она все еще большой ребенок, – как-то раз обронила в присутствии Лидии Эвелин.
В ее тоне Лидия уловила плохо скрытую тревогу. Было ясно, что миссис Маршалл беспокоит будущее обворожительной малышки Энн.
Весь день, не умолкая, трезвонил телефон. Прислуга сбилась с ног, принося записки и букеты, объявляя о приходе молодых джентльменов, которые готовы были часами дожидаться минуты, когда Энн наконец удостоит их вниманием.
Когда же Энн во всеуслышание объявила, что намерена отправиться в Каир уже в следующий вторник, более того, она уже известила мать о своем приезде телеграммой, Эвелин восприняла это известие с улыбкой и предложила сосредоточить общие усилия на подготовке к отъезду.
– Вы просто прелесть! – воскликнула Энн, заключив ее в объятия. – Не знаю, что бы я делала без вас, тетя Эвелин! Неужели никто в радиусе пятидесяти миль не говорит вам об этом по меньшей мере семь раз в неделю?
– Конечно, очень легко польстить, когда ты наконец добилась своего, – с улыбкой отозвалась Эвелин. Эти слова могли бы прозвучать укоризненно, если бы не теплота, с которой они были произнесены.
– Лидия, а ты что скажешь? – спросила будущую компаньонку Энн. – Успеешь собраться ко вторнику?
– Вполне, – ответила Лидия. – Мне и собирать-то особенно нечего.
– Нечего, – эхом повторила Эвелин с легким укором в голосе. – Моя дорогая Лидия, ты ведь не собираешься ехать в Каир совсем без одежды?
– Нет, конечно же, разумеется, нет, – бесхитростно ответила Лидия.
Она уже так давно привыкла обходиться тем скромным гардеробом, который у нее имелся, что забыла, как важна одежда и насколько значительную роль играет она в жизни любой женщины.
– Завтра мы отправляемся в Лондон, – решительно объявила миссис Маршалл.
Лидия в знак согласия кивнула, а Эвелин, взяв бумагу и карандаш, принялась составлять список необходимых покупок. Спустя полчаса Лидия взмолилась:
– Но это же смешно, Эвелин. Я буду вынуждена отказаться от места компаньонки, если для этого требуется так много всего. Да и времени уже нет, чтобы успеть приобрести все эти вещи. И самое главное, у меня точно не хватит денег за все это заплатить.
– А вот это уже моя забота, – с улыбкой возразила старшая подруга. – Это будет мой подарок тебе, своего рода приданое, которое поможет тебе начать новую жизнь.
– Даже слышать об этом не хочу, – заупрямилась Лидия. – Это очень любезно с вашей стороны, однако я не могу принять такой щедрый подарок.
– С каких это пор ты сделалась такой гордячкой? – удивилась Эвелин. – Моя дорогая, в течение семи лет я была лишена твоего общества и удовольствия делать тебе подарки. То, что мне следовало тебе подарить, за это время копилось, как на банковском счету, а теперь настало время одним махом восполнить то, что так долго откладывалось. Ты едешь в Каир, и это сказочная возможность, которая – как знать – может, больше и не представится. И если ты думаешь, что я посмею отправить Энн к Маргарет и Джеральду в обществе компаньонки, которая одета как огородное пугало, ты очень заблуждаешься. Приходится думать и о собственной репутации, ведь они знают, что к ним приедет моя близкая подруга. Так что нам обеим никак нельзя ударить в грязь лицом.
В словах явственно слышалась ирония Эвелин, но Лидия так и не сумела выдавить из себя улыбки и разделить веселое настроение миссис Маршалл. Наоборот, на глаза накатили слезы, в горле застрял комок – столь неожиданным оказалось для нее это проявление искренней доброты и щедрости со стороны старшей подруги.
Лидия попыталась выдавить из себя слова благодарности, но Эвелин не дала ей договорить и принялась дополнять список необходимых вещей, который с каждой минутой становился все длиннее.
После двух дней в Лондоне Лидия пришла к выводу, что, если она возьмет в Каир столько одежды и аксессуаров, одного только веса ее багажа будет достаточно, чтобы корабль затонул еще при выходе из порта.
Долгие часы примерок и подгонки одежды в переполненных покупателями магазинах, шум и толчея на городских улицах совершенно измотали ее – и это при том, что новизна столицы вызывала у нее легкое и, в общем, приятное головокружение.
Опытные руки лондонского парикмахера совершенно преобразили ее, новомодная стрижка, несмотря на изысканную простоту, подошла ей идеально.
– Тетя Эвелин, она станет первой красавицей Каира! – с восторгом воскликнула Энн, когда они вернулись в отель.
– И это вылечит тебя от твоего зазнайства, – с насмешкой ответила на это Эвелин.
Вряд ли можно было найти двух других столь непохожих друг на друга женщин, как Энн и Лидия. Красота Энн была подобна красоте бутона прелестной розы. Ее свежесть и грацию превосходно подчеркивали и элегантное вечернее платье из невесомого тюля, и муслиновое платьице в цветочек, дополненное широкополой шляпкой с лентами и цветами.
Облегающие платья из тяжелого крепа и бархата, выгодно подчеркивавшие женственную фигуру Лидии, придавали ей величавость и несомненный шик, трудно поддающиеся описанию, но явственно ощутимые.
Каждый новый день счастья и маленьких приключений, которыми теперь была наполнена ее жизнь, дарил новую красоту ее лицу, и если в целом Лидия казалась чуть старше своего возраста, глаза ее тем не менее излучали яркий и юный блеск.
– Порой мне кажется, это какой-то сон, – по сто раз на дню признавалась она Эвелин.
Глава 4
Лишь когда путешествие началось, Лидия со всей отчетливостью поняла, сколь многого требует от нее новая работа.
Последние хлопоты, связанные с выездом из отеля и посадкой на поезд, необходимость присматривать за багажом, давать чаевые носильщикам – все эти заботы легли на ее плечи.
Когда же, войдя в спальню Энн, она обнаружила свою подопечную еще не одетой и не готовой отправляться на вокзал, то окончательно сделала вывод, что ей и дальше придется иметь дело с существом, абсолютно неорганизованным и не способным следить за собой и своими вещами. Энн совершенно не интересовали бытовые мелочи.
Зато она продолжала радовать окружающий мир своей красотой. При этом не только ухитрялась неизбежно всюду опаздывать, отчего Лидия пребывала в неизменном беспокойстве, но и вечно забывала, куда положила то билеты, то бумажник, то, наконец, сумочку.
Если бы не Эвелин, имевшая привычку сохранять рассудительность в любых обстоятельствах, они бы ни за что не выехали в Каир в назначенный срок.
От лихорадочной спешки Лидия запыхалась и выбилась из сил, однако каким-то чудом они с ее взбалмошной подопечной успели на поезд – разумеется, в самый последний момент. Вагонная дверь закрылась, и состав тронулся.
– Уверена, мы что-нибудь забыли, – заявила Энн, снимая с белокурых локонов мягкую фетровую шляпку, и, достав карманное зеркальце, кокетливо в него посмотрелась.
«Если это действительно так, это исключительно твоя вина», – Лидию так и подмывало произнести эти слова. Однако Энн была сама непосредственность, и колкость так и не слетела с ее языка. Вместо этого Лидия улыбнулась.
– Надеюсь, ты помнишь, – сказала она, – что твой дорожный несессер собирался в страшной спешке, пришлось наспех побросать туда самое необходимое. Не исключено, что все флаконы побились.
Энн лишь пожала плечами.
– Я легла спать около трех ночи, – призналась она. – И потому не выспалась и чувствую себя совершенно разбитой. У меня просто не было сил встать с постели.
– По правде говоря, следовало бы рассердиться на тебя, – все-таки не удержалась от упрека Лидия. – Опоздай мы на этот поезд, наверняка в спальном вагоне мест бы не нашлось, и тогда до самого Марселя ехали бы в сидячем. Кроме того, был риск опоздать на пароход.
– Но не опоздали же, – с невинным видом возразила Энн. – Так что не читай мне нотаций, я все равно не стану их слушать.
Последнюю фразу она произнесла с улыбкой, и Лидия поняла: роль компаньонки и наставницы вряд ли будет легкой.
Не успело путешествие толком начаться, как Лидия обнаружила, что ее спутница по-своему представляет, как скрасить скуку долгой поездки по железной дороге. Энн внимательно наблюдала за пассажирами, ехавшими до Дувра, и когда они прибыли в порт, заявила:
– Хочу пройтись по палубе и посмотреть, кто плывет вместе с нами.
С этими словами она оставила Лидию в каюте одну. Впрочем, та была ей только признательна – наконец представилась возможность прилечь и хотя бы на время сомкнуть глаза, и вовсе не из-за морской болезни – день стоял безветренный, и качки не было, – она просто не выспалась.
Прошлой ночью Лидия практически не сомкнула глаз, а в семь утра пришлось уже начинать укладывать чемоданы, после чего она всеми силами пыталась избежать неминуемой спешки перед самым выходом из гостиницы.
Энн отсутствовала довольно долго, Лидия проснулась буквально за минуту до того, как они причалили в Кале, и с чувством вины обнаружила, что по-прежнему в каюте одна.
Лидия надела шляпку и посмотрелась в висевшее на стене зеркало. Как хорошо, удовлетворенно подумала она, что сон и отдых уничтожили следы усталости и теперь она выглядит посвежевшей и помолодевшей.
Лидия отправилась на поиски Энн и нашла ее на наветренной стороне судна. Ее подопечная стояла, опершись о перила, и увлеченно беседовала с каким-то высоким симпатичным мужчиной.
Лидия замешкалась, раздумывая, стоит ли подходить, но в следующее мгновение Энн обернулась и заметила ее.
– Ты меня ищешь? – спросила она с невинным видом.
– Через несколько минут прибываем, – сообщила ей Лидия.
Возникла короткая пауза. Лидия надеялась, что Энн представит ее своему собеседнику. К ее великому удивлению, та лишь подошла к ней и, взяв за руку, сказала:
– Сейчас приду и помогу собрать вещи! – и, повернувшись к мужчине, добавила: – Увидимся в поезде, договорились?
– Конечно, – последовал ответ. – До встречи.
– Как мило, что ты уже успела с кем-то подружиться, – заметила Лидия, когда они остались вдвоем. – Кто это?
– Понятия не имею! – бесхитростно призналась спутница.
– Энн! Ты хочешь сказать, что не была знакома с этим человеком раньше? – ахнула Лидия.
– Естественно, нет, – последовал ответ. – Мы просто разговорились, точнее, он заговорил первым, я что-то ответила. В конце концов, путешествия – единственный способ законно знакомиться с мужчинами.
Она произнесла это с таким ангельским спокойствием и уверенностью в собственной правоте, что у Лидии не нашлось слов, чтобы выразить свое возмущение.
– Очень сомневаюсь, что твоя мать одобрила бы такое поведение, – только и смогла вымолвить она.
– Придется спросить об этом ее саму, – жизнерадостно отозвалась Энн, – но только не рассчитывай, что ей это будет интересно. В наше время любой человек может общаться с кем хочет, не спрашивая ни у кого разрешения.
– А по-моему, это неразумно и весьма рискованно, – возразила Лидия.
Энн в ответ лишь рассмеялась.
– Дорогая! – сказала она. – Ты чересчур старомодна. Прошу тебя, не делай трагедии из пустяков!
Лидия промолчала. Достойный ответ никак в голову не приходил, и она корила себя, что плохо играет роль строгой наставницы для юной вертихвостки.
И в поезде, когда в их купе заглянул тот незнакомец и очень вежливо спросил разрешения выпить с ними чаю, вместо того чтобы решительно ему отказать, она в очередной раз проявила себя безвольной и мягкотелой.
Энн, напоминала она себе, – богатая наследница, обладает определенным общественным положением, и она, как компаньонка этого, по сути, большого ребенка, обязана не допускать подобных случайных знакомств. А с другой стороны, что ей было сделать? Не устраивать же истерику на глазах незнакомого молодого человека. Это было бы унизительно и для него, и для Энн, и для нее самой.
К тому же этот симпатичный брюнет показался ей довольно безобидным. По его словам, он направлялся в Париж по делам, правда, не счел нужным уточнить, какого рода.
Так что они с Энн беззаботно болтали на самые разные темы, и, когда покончили с трапезой, собеседник настоял, чтобы заплатить за всех троих.
Битый час Лидия пыталась успокоить свои страхи. В конце концов ей удалось убедить себя, что после Парижа они навсегда расстанутся с этим человеком и вряд ли когда-нибудь встретятся еще. Однако вскоре она услышала, как попутчик с Энн обменялись адресами и договорились написать друг другу.
– Обязательно напишите мне о ваших впечатлениях от Каира. Непременно напишите, – говорил незнакомец. – Я был там в последний раз несколько лет назад, однако до сих пор сохранил об этом городе самые приятные воспоминания.
– Почему бы вам снова туда не поехать? – невинно поинтересовалась Энн, бросив на своего собеседника лукавый взгляд.
– Я обдумаю ваше предложение самым серьезным образом, – пообещал тот.
Это были не совсем подобающие случаю слова, однако взгляды, которыми они обменялись, говорили намного больше.
«О господи, с этим все-таки что-то нужно делать», – в ужасе подумала Лидия и искренне пожалела, что тут нет Эвелин.
– Через полчаса мы будем в Париже, – сказала она. – Ваше место далеко от нас, мистер… э-э-э?.. – И после короткой паузы добавила: – Боюсь, я не расслышала вашего имени.
– Гендерсон, – представился тот. – Ангус Гендерсон. Пожалуй, уже действительно пора вернуться на мое место, но у меня возникла прекрасная мысль, очень надеюсь, что вы согласитесь на мое предложение.
– И что же это? – полюбопытствовала Энн.
– Вам предстоит провести в Париже два-три часа до пересадки на другой поезд, который уходит с Лионского вокзала. Как насчет того, чтобы встретиться в баре отеля «Ритц» и выпить по коктейлю?
– Боюсь, мы собирались провести это время иначе, – решительно заявила Лидия, прежде чем Энн успела сказать хоть слово. – Тем не менее спасибо за предложение…
– Ерунда! – перебила Энн. – Нет у нас никаких других планов, и ты, Лидия, прекрасно это знаешь! Мы с удовольствием составим вам компанию, – пообещала она Ангусу Гендерсону. – Наверное, придется взять два такси, багажа слишком много. Но мы все равно приедем в «Ритц».
– Значит, договорились, – подытожил Гендерсон, стараясь не смотреть на Лидию.
Когда он вышел из купе, обе какое-то время молчали. Первой тишину нарушила Лидия.
– Мне кажется, что ты совершаешь ошибку, – начала она, тщательно подбирая слова. – Мы ничего не знаем об этом молодом человеке, поэтому не стоит принимать его приглашение.
– Если бы мы встретились с ним где-нибудь на танцах, – возразила Энн, – нас кое-как, на ходу, представили бы друг другу, однако ты вряд ли стала бы поднимать шум из-за такого пустяка, хотя мы знали бы о нем ничуть не больше.
– Тем не менее, – не сдавалась Лидия, – мне не кажется, что ты правильно себя ведешь.
– Отлично, – ответила Энн. – Тогда я поеду туда одна и выпью с ним по коктейлю. А ты можешь и не ходить.
– Не говори глупостей, – резко возразила Лидия, – ты прекрасно знаешь, что я не отпущу тебя одну.
– Тогда пойдем вместе, – стояла на своем Энн, – и прекрасно проведем время. Так что не порти мне настроение.
«Даже не знаю, как быть», – говорила себе Лидия, пока они ехали в отель «Ритц».
Ей было очевидно, что в таком настроении ей ни за что не справиться с этой взбалмошной упрямицей. Да что там! – просто взять под контроль ситуацию, какую раньше она даже не могла себе представить. Было нечто унизительное в том, что она позволяет помыкать собой – и кому? – восемнадцатилетней девчонке!
Приехав в «Ритц», они увидели, что Ангус Гендерсон уже поджидает их в компании еще одного мужчины, которого он представил как майора Гарольда Тейлора.
– Я только что случайно встретил здесь Гарольда, – сообщил он. – И как вы думаете, куда он едет? В Каир! Сегодня вечером и тем же поездом, что и вы.
– Очень мило, – прокомментировала эту новость Энн, бросив лукавый взгляд на свою спутницу, чтобы проверить, как та отреагирует на это известие.
Но Лидия решила, что на этот раз не станет вступать в препирательства с Энн. Приветливо улыбнувшись Ангусу и его другу, она приняла предложенный коктейль с шампанским.
Майор Тейлор был старше Гендерсона. Судя по внешности, он не один год провел в тропиках. У него был негромкий голос и склонность к несколько язвительной ироничности. Слушая его шутки, Лидия даже пару раз не удержалась от смеха. Вскоре она поймала себя на том, что ей определенно нравится этот джентльмен, а сама она рада тому, что, по всей вероятности, это их не последняя встреча.
Энн с Ангусом подшучивали друг над другом и без стеснения флиртовали, не нуждаясь в обществе ни Лидии, ни майора Тейлора. Неудивительно, что скоро между ними завязался довольно откровенный разговор. Лидия призналась майору, что это ее первая поездка за границу.
– Вы намерены долго пробыть в Каире? – полюбопытствовал Тейлор.
– Это во многом зависит от мисс Таверель, – ответила Лидия.
– Таверель! – воскликнул Тейлор. – Я сначала не разобрал имя вашей спутницы. Она имеет какое-то отношение к Маргарет Таверель, жене Джеральда Карлтона?
– Она ее дочь.
– О боже! Падчерица Джеральда. Невероятно! Он, несомненно, будет…
Майор Тейлор не договорил, будто опасаясь, что его слова могут показаться Лидии бестактными.
– Простите, что вы хотели сказать? – уточнила Лидия, сгорая от любопытства.
– Я просто до крайней степени удивлен, только и всего, – ушел от ответа Тейлор.
Теперь он смотрел на Лидию с новым интересом.
– Вы знакомы с мистером Карлтоном и его женой? – в свою очередь спросила Лидия.
– Живя в Каире, нельзя не знать Джеральда Карлтона, – последовал ответ. Спустя секунду майор Тейлор добавил: – Представить себе не могу, что вы станете новыми членами этого семейства.
– Почему бы и нет? – довольно резко спросила Лидия. Несмотря на невинный характер его слов, в них слышалось что-то пугающее, что-то недосказанное.
– О чем вы тут беседуете? – неожиданно вмешалась в разговор Энн.
– Оказывается, майор Тейлор знаком с твоей матерью и отчимом, – объяснила Лидия.
– О, как здорово! – воскликнула та. – Прошу вас, расскажите о них. Я их совершенно не знаю. Полагаю, Лидия уже поведала вам мою историю.
– Не знаете? – удивился Тейлор и посмотрел на Лидию, а затем снова на Энн. – Пожалуй, это будет настоящий сюрприз.
– Дом или мои родители? – уточнила Энн. – Или и то и другое?
Майор Тейлор рассмеялся.
– Наверное, я просто неудачно выразился, – сказал он. – Вот уж для кого это будет настоящим сюрпризом, так это, разумеется, для Джеральда. Готов биться об заклад, он знать не знает, что к нему направляются такие очаровательные особы.
Энн обменялась с ним еще парой фраз и вернулась к Ангусу Гендерсону. Лидию же услышанное заставило задуматься.
«Что бы это могло значить? – спрашивала она себя. – Что такого особенного в Джеральде Карлтоне?»
Последние хлопоты, связанные с выездом из отеля и посадкой на поезд, необходимость присматривать за багажом, давать чаевые носильщикам – все эти заботы легли на ее плечи.
Когда же, войдя в спальню Энн, она обнаружила свою подопечную еще не одетой и не готовой отправляться на вокзал, то окончательно сделала вывод, что ей и дальше придется иметь дело с существом, абсолютно неорганизованным и не способным следить за собой и своими вещами. Энн совершенно не интересовали бытовые мелочи.
Зато она продолжала радовать окружающий мир своей красотой. При этом не только ухитрялась неизбежно всюду опаздывать, отчего Лидия пребывала в неизменном беспокойстве, но и вечно забывала, куда положила то билеты, то бумажник, то, наконец, сумочку.
Если бы не Эвелин, имевшая привычку сохранять рассудительность в любых обстоятельствах, они бы ни за что не выехали в Каир в назначенный срок.
От лихорадочной спешки Лидия запыхалась и выбилась из сил, однако каким-то чудом они с ее взбалмошной подопечной успели на поезд – разумеется, в самый последний момент. Вагонная дверь закрылась, и состав тронулся.
– Уверена, мы что-нибудь забыли, – заявила Энн, снимая с белокурых локонов мягкую фетровую шляпку, и, достав карманное зеркальце, кокетливо в него посмотрелась.
«Если это действительно так, это исключительно твоя вина», – Лидию так и подмывало произнести эти слова. Однако Энн была сама непосредственность, и колкость так и не слетела с ее языка. Вместо этого Лидия улыбнулась.
– Надеюсь, ты помнишь, – сказала она, – что твой дорожный несессер собирался в страшной спешке, пришлось наспех побросать туда самое необходимое. Не исключено, что все флаконы побились.
Энн лишь пожала плечами.
– Я легла спать около трех ночи, – призналась она. – И потому не выспалась и чувствую себя совершенно разбитой. У меня просто не было сил встать с постели.
– По правде говоря, следовало бы рассердиться на тебя, – все-таки не удержалась от упрека Лидия. – Опоздай мы на этот поезд, наверняка в спальном вагоне мест бы не нашлось, и тогда до самого Марселя ехали бы в сидячем. Кроме того, был риск опоздать на пароход.
– Но не опоздали же, – с невинным видом возразила Энн. – Так что не читай мне нотаций, я все равно не стану их слушать.
Последнюю фразу она произнесла с улыбкой, и Лидия поняла: роль компаньонки и наставницы вряд ли будет легкой.
Не успело путешествие толком начаться, как Лидия обнаружила, что ее спутница по-своему представляет, как скрасить скуку долгой поездки по железной дороге. Энн внимательно наблюдала за пассажирами, ехавшими до Дувра, и когда они прибыли в порт, заявила:
– Хочу пройтись по палубе и посмотреть, кто плывет вместе с нами.
С этими словами она оставила Лидию в каюте одну. Впрочем, та была ей только признательна – наконец представилась возможность прилечь и хотя бы на время сомкнуть глаза, и вовсе не из-за морской болезни – день стоял безветренный, и качки не было, – она просто не выспалась.
Прошлой ночью Лидия практически не сомкнула глаз, а в семь утра пришлось уже начинать укладывать чемоданы, после чего она всеми силами пыталась избежать неминуемой спешки перед самым выходом из гостиницы.
Энн отсутствовала довольно долго, Лидия проснулась буквально за минуту до того, как они причалили в Кале, и с чувством вины обнаружила, что по-прежнему в каюте одна.
Лидия надела шляпку и посмотрелась в висевшее на стене зеркало. Как хорошо, удовлетворенно подумала она, что сон и отдых уничтожили следы усталости и теперь она выглядит посвежевшей и помолодевшей.
Лидия отправилась на поиски Энн и нашла ее на наветренной стороне судна. Ее подопечная стояла, опершись о перила, и увлеченно беседовала с каким-то высоким симпатичным мужчиной.
Лидия замешкалась, раздумывая, стоит ли подходить, но в следующее мгновение Энн обернулась и заметила ее.
– Ты меня ищешь? – спросила она с невинным видом.
– Через несколько минут прибываем, – сообщила ей Лидия.
Возникла короткая пауза. Лидия надеялась, что Энн представит ее своему собеседнику. К ее великому удивлению, та лишь подошла к ней и, взяв за руку, сказала:
– Сейчас приду и помогу собрать вещи! – и, повернувшись к мужчине, добавила: – Увидимся в поезде, договорились?
– Конечно, – последовал ответ. – До встречи.
– Как мило, что ты уже успела с кем-то подружиться, – заметила Лидия, когда они остались вдвоем. – Кто это?
– Понятия не имею! – бесхитростно призналась спутница.
– Энн! Ты хочешь сказать, что не была знакома с этим человеком раньше? – ахнула Лидия.
– Естественно, нет, – последовал ответ. – Мы просто разговорились, точнее, он заговорил первым, я что-то ответила. В конце концов, путешествия – единственный способ законно знакомиться с мужчинами.
Она произнесла это с таким ангельским спокойствием и уверенностью в собственной правоте, что у Лидии не нашлось слов, чтобы выразить свое возмущение.
– Очень сомневаюсь, что твоя мать одобрила бы такое поведение, – только и смогла вымолвить она.
– Придется спросить об этом ее саму, – жизнерадостно отозвалась Энн, – но только не рассчитывай, что ей это будет интересно. В наше время любой человек может общаться с кем хочет, не спрашивая ни у кого разрешения.
– А по-моему, это неразумно и весьма рискованно, – возразила Лидия.
Энн в ответ лишь рассмеялась.
– Дорогая! – сказала она. – Ты чересчур старомодна. Прошу тебя, не делай трагедии из пустяков!
Лидия промолчала. Достойный ответ никак в голову не приходил, и она корила себя, что плохо играет роль строгой наставницы для юной вертихвостки.
И в поезде, когда в их купе заглянул тот незнакомец и очень вежливо спросил разрешения выпить с ними чаю, вместо того чтобы решительно ему отказать, она в очередной раз проявила себя безвольной и мягкотелой.
Энн, напоминала она себе, – богатая наследница, обладает определенным общественным положением, и она, как компаньонка этого, по сути, большого ребенка, обязана не допускать подобных случайных знакомств. А с другой стороны, что ей было сделать? Не устраивать же истерику на глазах незнакомого молодого человека. Это было бы унизительно и для него, и для Энн, и для нее самой.
К тому же этот симпатичный брюнет показался ей довольно безобидным. По его словам, он направлялся в Париж по делам, правда, не счел нужным уточнить, какого рода.
Так что они с Энн беззаботно болтали на самые разные темы, и, когда покончили с трапезой, собеседник настоял, чтобы заплатить за всех троих.
Битый час Лидия пыталась успокоить свои страхи. В конце концов ей удалось убедить себя, что после Парижа они навсегда расстанутся с этим человеком и вряд ли когда-нибудь встретятся еще. Однако вскоре она услышала, как попутчик с Энн обменялись адресами и договорились написать друг другу.
– Обязательно напишите мне о ваших впечатлениях от Каира. Непременно напишите, – говорил незнакомец. – Я был там в последний раз несколько лет назад, однако до сих пор сохранил об этом городе самые приятные воспоминания.
– Почему бы вам снова туда не поехать? – невинно поинтересовалась Энн, бросив на своего собеседника лукавый взгляд.
– Я обдумаю ваше предложение самым серьезным образом, – пообещал тот.
Это были не совсем подобающие случаю слова, однако взгляды, которыми они обменялись, говорили намного больше.
«О господи, с этим все-таки что-то нужно делать», – в ужасе подумала Лидия и искренне пожалела, что тут нет Эвелин.
– Через полчаса мы будем в Париже, – сказала она. – Ваше место далеко от нас, мистер… э-э-э?.. – И после короткой паузы добавила: – Боюсь, я не расслышала вашего имени.
– Гендерсон, – представился тот. – Ангус Гендерсон. Пожалуй, уже действительно пора вернуться на мое место, но у меня возникла прекрасная мысль, очень надеюсь, что вы согласитесь на мое предложение.
– И что же это? – полюбопытствовала Энн.
– Вам предстоит провести в Париже два-три часа до пересадки на другой поезд, который уходит с Лионского вокзала. Как насчет того, чтобы встретиться в баре отеля «Ритц» и выпить по коктейлю?
– Боюсь, мы собирались провести это время иначе, – решительно заявила Лидия, прежде чем Энн успела сказать хоть слово. – Тем не менее спасибо за предложение…
– Ерунда! – перебила Энн. – Нет у нас никаких других планов, и ты, Лидия, прекрасно это знаешь! Мы с удовольствием составим вам компанию, – пообещала она Ангусу Гендерсону. – Наверное, придется взять два такси, багажа слишком много. Но мы все равно приедем в «Ритц».
– Значит, договорились, – подытожил Гендерсон, стараясь не смотреть на Лидию.
Когда он вышел из купе, обе какое-то время молчали. Первой тишину нарушила Лидия.
– Мне кажется, что ты совершаешь ошибку, – начала она, тщательно подбирая слова. – Мы ничего не знаем об этом молодом человеке, поэтому не стоит принимать его приглашение.
– Если бы мы встретились с ним где-нибудь на танцах, – возразила Энн, – нас кое-как, на ходу, представили бы друг другу, однако ты вряд ли стала бы поднимать шум из-за такого пустяка, хотя мы знали бы о нем ничуть не больше.
– Тем не менее, – не сдавалась Лидия, – мне не кажется, что ты правильно себя ведешь.
– Отлично, – ответила Энн. – Тогда я поеду туда одна и выпью с ним по коктейлю. А ты можешь и не ходить.
– Не говори глупостей, – резко возразила Лидия, – ты прекрасно знаешь, что я не отпущу тебя одну.
– Тогда пойдем вместе, – стояла на своем Энн, – и прекрасно проведем время. Так что не порти мне настроение.
«Даже не знаю, как быть», – говорила себе Лидия, пока они ехали в отель «Ритц».
Ей было очевидно, что в таком настроении ей ни за что не справиться с этой взбалмошной упрямицей. Да что там! – просто взять под контроль ситуацию, какую раньше она даже не могла себе представить. Было нечто унизительное в том, что она позволяет помыкать собой – и кому? – восемнадцатилетней девчонке!
Приехав в «Ритц», они увидели, что Ангус Гендерсон уже поджидает их в компании еще одного мужчины, которого он представил как майора Гарольда Тейлора.
– Я только что случайно встретил здесь Гарольда, – сообщил он. – И как вы думаете, куда он едет? В Каир! Сегодня вечером и тем же поездом, что и вы.
– Очень мило, – прокомментировала эту новость Энн, бросив лукавый взгляд на свою спутницу, чтобы проверить, как та отреагирует на это известие.
Но Лидия решила, что на этот раз не станет вступать в препирательства с Энн. Приветливо улыбнувшись Ангусу и его другу, она приняла предложенный коктейль с шампанским.
Майор Тейлор был старше Гендерсона. Судя по внешности, он не один год провел в тропиках. У него был негромкий голос и склонность к несколько язвительной ироничности. Слушая его шутки, Лидия даже пару раз не удержалась от смеха. Вскоре она поймала себя на том, что ей определенно нравится этот джентльмен, а сама она рада тому, что, по всей вероятности, это их не последняя встреча.
Энн с Ангусом подшучивали друг над другом и без стеснения флиртовали, не нуждаясь в обществе ни Лидии, ни майора Тейлора. Неудивительно, что скоро между ними завязался довольно откровенный разговор. Лидия призналась майору, что это ее первая поездка за границу.
– Вы намерены долго пробыть в Каире? – полюбопытствовал Тейлор.
– Это во многом зависит от мисс Таверель, – ответила Лидия.
– Таверель! – воскликнул Тейлор. – Я сначала не разобрал имя вашей спутницы. Она имеет какое-то отношение к Маргарет Таверель, жене Джеральда Карлтона?
– Она ее дочь.
– О боже! Падчерица Джеральда. Невероятно! Он, несомненно, будет…
Майор Тейлор не договорил, будто опасаясь, что его слова могут показаться Лидии бестактными.
– Простите, что вы хотели сказать? – уточнила Лидия, сгорая от любопытства.
– Я просто до крайней степени удивлен, только и всего, – ушел от ответа Тейлор.
Теперь он смотрел на Лидию с новым интересом.
– Вы знакомы с мистером Карлтоном и его женой? – в свою очередь спросила Лидия.
– Живя в Каире, нельзя не знать Джеральда Карлтона, – последовал ответ. Спустя секунду майор Тейлор добавил: – Представить себе не могу, что вы станете новыми членами этого семейства.
– Почему бы и нет? – довольно резко спросила Лидия. Несмотря на невинный характер его слов, в них слышалось что-то пугающее, что-то недосказанное.
– О чем вы тут беседуете? – неожиданно вмешалась в разговор Энн.
– Оказывается, майор Тейлор знаком с твоей матерью и отчимом, – объяснила Лидия.
– О, как здорово! – воскликнула та. – Прошу вас, расскажите о них. Я их совершенно не знаю. Полагаю, Лидия уже поведала вам мою историю.
– Не знаете? – удивился Тейлор и посмотрел на Лидию, а затем снова на Энн. – Пожалуй, это будет настоящий сюрприз.
– Дом или мои родители? – уточнила Энн. – Или и то и другое?
Майор Тейлор рассмеялся.
– Наверное, я просто неудачно выразился, – сказал он. – Вот уж для кого это будет настоящим сюрпризом, так это, разумеется, для Джеральда. Готов биться об заклад, он знать не знает, что к нему направляются такие очаровательные особы.
Энн обменялась с ним еще парой фраз и вернулась к Ангусу Гендерсону. Лидию же услышанное заставило задуматься.
«Что бы это могло значить? – спрашивала она себя. – Что такого особенного в Джеральде Карлтоне?»
Глава 5
Гарольд Тейлор вел необычную жизнь, которая лишь усугубляла его замкнутость, если не сказать нелюдимость.