Картленд Барбара. Требуется обручальное кольцо

   Месяц спустя Вивиан объявил, что едет в Америку.
   «В Америку?!» — не поверив своим ушам, переспросила Рози.
   «Один человек пообещал мне собственный театр. Но сначала я устрою себе каникулы и буду изучать страну, о которой так много слышал».
   «Ты… ты едешь один?»
   Вивиан отвел глаза, и Рози поняла, что задала глупейший вопрос. Естественно, он едет один!
   Потом она узнала, что Вивиан познакомился с богатой вдовой-американкой на вечеринке у лорда Терстона и не смог устоять перед искушением.
   Лишь гордость удержала Рози от того, чтобы броситься к ногам мужа и умолять его не покидать ее.
   «Я оставлю тебе немного денег в банке, — сказал Вивиан. — Тебе этого хватит, ведь ты сама неплохо зарабатываешь — почти столько же, сколько я».
   Вот почему ему захотелось сбежать, догадалась Рози. В последние месяцы она превзошла его по популярности, хотя и не могла объяснить, как это случилось. Просто она стала получать больше писем, больше цветов. Ей уделяли больше внимания.
   Теперь-то, по прошествии многих лет, Рози понимала, что Вивиана терзала ревность. Ему хотелось царствовать одному, у него не было желания делить свою славу с «самой красивой женщиной».
   Решение об отъезде было принято так быстро, что Рози осознала случившееся лишь после того, как Вивиан уехал навсегда.
   Но прежде он нанес ей заключительный удар.
   «Ты… ты собираешься… жениться на этой женщине?» — спросила она.
   «Как я могу, если женат на тебе», — ответил он.
   По его виду Рози догадалась, что он что-то скрывает.
   «В чем дело? Что беспокоит тебя?»
   Она успела хорошо узнать мужа и поняла, что сейчас его мучают угрызения совести.
   «Думаю, надо расставить все точки над „i“, — наконец произнес Вивиан. — Я был женат, когда познакомился с тобой!»
   « Ж — женат?!» — Рози не узнала собственный голос.
   «Я был очень молод, — принялся оправдываться он. — А она была намного старше. Она сбежала с одним богачом, что, кстати, совсем меня не удивило».
   «Ты… ты хочешь сказать, — еле слышно пролепетала Рози, — что мы… не женаты?»
   «По всему выходит, что я двоеженец! — объявил Вивиан. — Но более пяти лет я не получал от жены никаких вестей и решил, что она умерла».
   «А на самом деле?»
   «Как это ни странно, я узнал о ней из газеты на прошлой неделе. В статье написано, что мужчина, с которым она жила, оставил ей огромное состояние. Его дети от другой женщины оспаривают ее права».
   Рози закрыла глаза. Она не могла поверить, что все это происходит наяву. Ей казалось, будто она исполняет одну из своих многочисленных ролей. Что они с Вивианом лишь притворяются перед зрителями.
   Когда Вивиан уехал, она поняла: родители были правы, утверждая, что выбранная ею жизнь приведет ее к моральному падению. Даже счастье не могло компенсировать то, чего она лишилась, — самоуважения.
   «Как такое могло случиться со мной?» — задала Рози себе вопрос, над которым размышляли все женщины испокон веков.
   И все же это случилось.
   Она, леди Розамунда Ормонд, была, по существу, любовницей актера.
   Вивиан обманом увлек ее в чужой для нее мир, и ничто в этом мире не могло возместить ей то, чего она лишилась.
   Но было поздно что-либо менять, поздно возвращаться назад и признавать свои ошибки.
   Ей удалось сохранить красоту, она имела успех у публики. На всех афишах театра крупными буквами было написано: «Рози Рилл».
   «Я докажу им, что они не лучше меня, если не хуже!» — с вызовом проговорила Рози.
   Да, она своего добилась, но что ей это дало?
   Всего две поздравительные открытки на пятидесятишестилетие и крохотный букетик, подаренный Эми, ее костюмершей, покинувшей театр вместе с ней!
   — Как я все ненавижу! Я ненавижу эту скуку! Почему я не умерла тогда? — прошептала Рози.
   Внезапно дверь отворилась, и в комнату вошла Эми.
   — Вас желают видеть, мисс Рози!
   — Кто? — осведомилась Рози.
   — Она не назвалась. Девушка утверждает, будто она ваша племянница. У нее к вам очень важное дело.
   — Моя племянница?!
   Рози изумленно уставилась на Эми.
   Затем она решила, что это одна из актрис, некогда игравших в «Гейэти» роль ее племянницы, и попыталась вспомнить, кто именно.
   Публика обожала «нашу Рози», специально для нее писались скетчи. Так кто же играл роль ее племянницы?
   «Не так же я стара в самом деле, чтобы не вспомнить этого!» — подумала она.
   — Ну? Вы согласны принять ее? — спросила Эми.
   — Да, проводи ее сюда, — ответила Рози. — Все лучше, чем сидеть и размышлять о прошлом!
   Эми вернулась через несколько минут.
   — Вот она! — жизнерадостно объявила она. — Говорит, что ее зовут Айна Уэсткотт.
   Рози медленно повернула голову и увидела юную девушку, нервно теребившую ручку сумочки.
   — Спасибо, — поблагодарила та Эми и направилась к Рози.
   А Рози на секунду показалось, что у нее начались галлюцинации: к ней приближалась она сама восемнадцатилетняя.

Глава 2

   Оправившись от потрясения, Рози не своим голосом произнесла:
   — Кто ты?
   — Я… ваша племянница, — испуганно ответила девушка. — Может, вы посчитаете меня дерзкой… но я приехала к вам за помощью.
   — За помощью? — эхом отозвалась Рози, чувствуя, что голова плохо соображает.
   Внезапно девушка улыбнулась, и ее личико словно осветилось изнутри.
   — Я так рада встрече с вами! — воскликнула она. — Я так много слышала о вас… Для меня в мире не было человека прекраснее вас!
   — Вот как? — пробормотала Рози. Наконец до нее дошло, что девушка, столь похожая на нее в молодости, все еще стоит перед ней.
   — Садись, дорогая, — предложила она. — Расскажи мне, в чем дело. Я немного озадачена твоим приездом, это большой сюрприз для меня.
   — Я очень… боялась, что вы откажетесь принять меня.
   — Начни с начала, — посоветовала Рози. — Объясни мне, кто ты.
   — Я дочь вашей младшей сестры, Эверил.
   — Эверил!
   Рози помнила, что, когда она сбежала из дома, Эверил была очаровательной маленькой девочкой с голубыми глазами, которая все свое время проводила в детской. Для Мьюрел же, другой ее сестры, уже наняли гувернантку, и та усердно обучала свою воспитанницу в классной.
   — Значит, ты дочь Эверил! — после долгого молчания проговорила Рози. — Расскажи мне о ней.
   Внимательно посмотрев на тетку, Айна спросила:
   — Разве вам не известно, что… мама умерла?
   — Прости. Я ничего не знала.
   — А недавно умер и папа, — продолжала девушка. — Мне некуда деться. Я думала… если вы не очень заняты… то, возможно, поможете мне найти какую-нибудь работу, чтобы заработать на жизнь.
   Рози не поверила своим ушам.
   — Ты хочешь сказать, что мать не оставила тебе денег? — изумленно воскликнула она. — А как же твой дед — он же жив, я знаю.
   А знала она это потому, что со скуки читала колонки светской хроники в газетах и статьи в дамских журналах. О ее отце, являвшемся лордом-наместником Хартфордшира, писали довольно часто.
   — Наверное, он жив, — ответила Айна. — Видимо, вам не известно, что он отказался от мамы за то, что она, как и вы, сбежала из дома с любимым.
   — Твоя мать сбежала? — переспросила Рози. Айна улыбнулась и стала еще больше похожа на свою тетку в молодости.
   — Маме, в отличие от вас, не довелось встретить такого интересного и красивого мужчину, — проговорила она. — Она убежала с викарием Церкви-в-парке. Вы помните нашу церковь?
   — Конечно, помню, — ответила Рози.
   — Папа не был так красив, как господин Вогэн, однако никто не назвал бы его непривлекательным. Я нередко поддразнивала его, утверждая, что дамы нашего прихода спешат в церковь в надежде, что он обратит на них внимание.
   — Итак, Эверил вышла замуж за приходского священника!
   — Мама рассказывала, что дедушка пришел в жуткую ярость, когда она призналась ему в своей любви. Он набросился на нее и заявил, что никогда не пустит ее на порог, если она выйдет замуж за папу. — С тревогой посмотрев на Рози, Айна продолжила: — Он добавил, что с него достаточно того, что одна его дочь выбрала гибельный для себя брак.
   — Как это похоже на моего отца! — с сарказмом заметила Рози.
   — Дедушка был очень жесток с мамой. Он запретил ей видеться с папой и нажаловался епископу, в результате чего папу перевели в крохотную деревушку в дальней части Глостершира.
   — И твоя мать последовала за ним?
   — Все произошло как в романе, — ответила Айна. — Они обвенчались по дороге к той деревушке, куда папу назначили викарием. Они ожидали, что дедушка бросится в погоню и вернет маму домой.
   — Но он этого не сделал, — прошептала Рози, догадывавшаяся, что произошло дальше.
   — Мама рассказывала, что спустя некоторое время они получили от дедушки письмо, в котором он лишал маму права называться его дочерью. Он написал, что запретил когда-либо упоминать ее имя в его доме и что она не получит ни пенса из его денег!
   Рози закрыла глаза.
   Слишком хорошо она помнила, какие эмоции подняло в ее душе точно такое же письмо! Как же она извинялась перед Вивианом, который, вероятно, предполагал, что ей все же выделят немного денег, хотя бы на одежду.
   — Поэтому мама и папа жили в бедности, — рассказывала девушка, — но это мало их трогало, потому что они были счастливы.
   — Действительно счастливы? — спросила Рози.
   — Вряд ли на свете найдется еще одна такая счастливая пара, — ответила Айна. — Когда я немного подросла, мама нередко сожалела, что не может дать мне то, что положено девочке из благородной семьи: лошадей, экипажи, красивые платья, балы, приемы…
   — И, естественно, общество того же социального уровня, — еле слышно произнесла Рози.
   Айна задорно рассмеялась.
   — Сомневаюсь, что отсутствие всего этого так уж беспокоило маму. У нас был красивый и уютный домик. Насколько я помню, вопрос о хлебе насущном никогда не вставал в нашей семье… до настоящего времени. — Айна бросила на Рози испуганный взгляд и тихо добавила: — Вот поэтому я и приехала к вам.
   — Ты в самом деле считаешь, что я смогу помочь тебе?
   — Но мне больше не к кому обратиться, — развела руками девушка. — Мы жили на папино жалованье, и теперь… после его смерти… мне нужно зарабатывать, чтобы как-то прокормиться.
   Рози не сомневалась, что девушка страшится будущего, хотя и пытается этого не показывать.
   — Полагаю, моя дорогая, тебе стоит повидать своего деда. Возможно, он простит тебя за грехи отцов и распахнет перед тобой двери своего дома.
   — Это очень маловероятно, — возразила Айна. — Папа из обычной вежливости сообщил ему в письме о смерти мамы.
   — И что же?
   — В ответ он прислал папино письмо, разорванное на мелкие клочки.
   Рози ахнула.
   — Какая низость!
   — Папа очень страдал. Будь мама жива, онабы плакала горькими слезами.
   — Итак, ты приехала ко мне, потому что тебе больше не к кому обратиться, — констатировала Рози после непродолжительного молчания.
   — Совершенно не к кому! — подтвердила Айна. — Но мне всегда хотелось познакомиться с вами. Я считала вас чрезвычайно отважной, если вы, как и мама, решились сбежать из дома и стали такой знаменитой.
   — Откуда тебе это известно? — недовольно осведомилась Рози. — Не поверю, что твои родители хоть раз упоминали обо мне.
   — Это может показаться странным, — зардевшись, проговорила Айна, — но папа был шокирован тем, что вы играете на сцене. А мама много рассказывала о вас, только когда мы оставались с ней одни. — Вздохнув, она добавила: — Она рассказывала о вашей красоте, о том, как все восхищались вами и как дедушка предсказывал вам удачный брак с уважаемым человеком вроде него. — Рози молчала, и Айна, прижав руки к груди, воскликнула: — Для меня ваша жизнь окутана ореолом романтики! После того как мама рассказала мне вашу историю, я стала читать о вас статьи в газетах и журналах.
   — Так это твоя мать рассказала тебе обо мне? — спросила Рози.
   — Думаю, она отважилась на побег с папой потому, что знала, как вы счастливы и какого успеха добились.
   Рози грустно вздохнула и решила перевести разговор на другую тему:
   — И чем же я могу тебе помочь, как ты считаешь?
   — Возможно, вы сочтете меня излишне самонадеянной, — после некоторого колебания пролепетала Айна, — но я подумала… что вам, такой знаменитой… не составит труда найти мне какую-нибудь работу в театре… не на сцене, нет… а за кулисами. — Предположив, что тетка не поняла ее, она с жаром добавила: — Я слишком молода для должности гувернантки, и Господь не наделил меня талантом, с помощью которого я могла бы зарабатывать деньги.
   В комнате воцарилось молчание.
   Рози размышляла о том, что будет несложно пристроить такую красавицу в «Гейэти». Однако она хорошо помнила, какие муки испытывала, когда впервые в возрасте Айны вышла на сцену по настоянию Вивиана. А покинув сцену, она осталась одна и потеряла всякий интерес к жизни. Друзья — а некоторые из них были очень дороги ей — навещали ее все реже и реже.
   И все чаще наступали моменты, когда она горько сожалела о своем решении отказаться от налаженного быта, от уютного просторного дома, от заботы любящих родителей, от положения дочери графа ради красивого актера.
   «Но можно ли, — спрашивала она себя, — рассказать этому очаровательному ребенку, так похожему на меня в юности, о бесконечной борьбе, из которой состояла вся моя жизнь?»
   Борьбе за то, чтобы получить роль в новой пьесе, в новом спектакле, борьбе за то, чтобы сделать еще один шаг вверх.
   Как рассказать этой невинной девочке из отдаленного прихода о том, что эта жизнь полна искушений, преодолеть которые почти невозможно?
   Она же сопротивлялась искушениям, пока считала себя женой Вивиана, и лишь потому, что любила его. Но и тогда это было непросто. Над ней постоянно довлел страх, что ее отказ вынудит распаленного страстью поклонника пойти на крайние меры и он испортит ей отношения с администрацией театра, которая прилагала все усилия к тому, чтобы исполнить любое желание постоянных посетителей и членов попечительского совета.
   Когда Вивиан бросил ее и она узнала, что их брак недействителен, первой ее мыслью было покончить счеты с жизнью. Так уж получилось, что Вивиан уехал навсегда в тот период, когда в театре сняли один спектакль и собирались ставить новый, поэтому впереди у нее была целая неделя репетиций. Проплакав два дня, она спустилась к Темзе и долго смотрела на темные воды реки, представляя себе, как они сомкнутся у нее над головой и тем самым избавят ее от тоски по человеку, которому она оказалась не нужна.
   И вновь гордость одержала в ней верх — та самая гордость, которая проявилась в первых Ормондах еще во время битвы при Азенкуре; которая подвигла их на борьбу за место при дворе, благодаря которой ее предки одну за другой получали награды из королевских рук.
   Она не допустит, сказала себе Рози, чтобы Вивиан или кто-либо другой сломил ее.
   Она вернулась в театр и уговорила господина Холлингсхеда написать роль уже для нее одной, без Вивиана.
   С тех пор Рози стала воспринимать и аплодисменты, и хвалебные статьи критиков, и многочисленные комплименты как своего рода вызов человеку, которого она когда-то безумно любила и который бросил ее ради богатой женщины.
   «Вот что имеет силу, — с горечью заключила она, — деньги!»
   Не любовь, не преданность, не самопожертвование, а золотые соверены.
   И вскоре нежная и мягкая Рози Рилл переродилась в другую женщину — красивую, преисполненную решимости, как бы тяжело это ни было, , добиться своего в жизни.
   Однако судьба приготовила Рози еще один удар, и опять в лице мужчины.
   Сначала она заставляла себя принимать приглашения на ужины и вечеринки, на которые прежде отказывалась ходить без Вивиана. Количество приглашений день ото дня росло, так как она была красива и свободна. В артистической уборной уже не хватало места для изумительных цветов.
   В первое время, чувствуя себя несчастной, она принимала приглашения только на те мероприятия, где должны были присутствовать и другие девушки из «Гейэти».
   Так она и познакомилась с маркизом Колтхостом.
   Она много читала о нем и часто видела его в ложе, а также слышала, как актрисы восхищаются его щедростью.
   Познакомившись с маркизом, Рози, которая была настолько поглощена мыслями о Вивиане, что не могла думать о другом мужчине, не приняла в расчет то, что все его романы длились недолго.
   Маркиз пригласил Рози на ужин, заявив, что устраивает вечеринку и будет ждать ее за кулисами после спектакля. Однако он поехал не к «Романос», как она ожидала, а на Гросвенор-сквер, где располагался его особняк.
   В том, что поклонник приглашал ее на ужин к себе домой, не было ничего необычного. Удивило Рози то, что она оказалась единственной гостьей.
   Она устремила на маркиза вопросительный взгляд, и тот сказал:
   «Я хочу поговорить с тобой, Рози. Или мне звать тебя Розамундой? — Рози замерла. — Мне понадобилось некоторое время, чтобы узнать правду о тебе. Теперь же я вижу, что ты очень похожа на своих родственников».
   Рози резко отвернулась.
   «Я не желаю обсуждать свою семью, — отрезала она. — И они, уверена, не будут обсуждать с вами меня».
   «Ты проявила исключительную храбрость, сбежав с Вогэном, — заметил маркиз. — Он совершил большую ошибку, бросив тебя».
   «Я не нуждаюсь в вашей или чьей-нибудь жалости!» — оборвала его Рози.
   «Прекрасно понимаю твои чувства, — признался маркиз. — Но я хочу поговорить о тебе — ведь ты сильно отличаешься от других девочек из „Гейэти“. — Он помолчал. — Еще я хочу уяснить, как ты могла полюбить такого человека, как Вогэн, тем более что он не принадлежал к нашему окружению».