Картмилл Клив. Линии смерти

   Кресло было вроде электрического, с многочисленными захватами и ремнями, которые делали Йбора совершенно неподвижным. Он мог только вращать глазами.
   Илас осмотрела его, потом удовлетворенно кивнула.
   - Иди и разогрей свое железо, - сказала она Слейгу. Сначала, - объявила она Йбору, - мы сожжем тебе уши. Кусочек за кусочком. Если тебе это не поможет, мы перейдем к более серьезным вещам.
   - Теперь я скажу тебе настоящую правду, - произнес Йбор.
   Она высокомерно ответила ему:
   - Ничего странного, что враг стучится в ваши двери. Вас изгоняют на юге из Айссу и на севере из Итала. Теперь вы убираетесь к себе домой, потому что вы трусы.
   - Я убежден, что ты Илас, - спокойно сказал Йбор. - И хотя мне приказали, чтобы никто не узнал о моей миссии, я думаю, что тебе можно рассказать о ней. Я должен это сделать. У меня нет выбора. Итак, слушай! Меня послали в Инамр, чтобы…
   Она диким жестом оборвала его.
   - Правду!
   - Ты будешь слушать или нет?
   - Я не хочу больше слышать твоих сказок.
   - Ты будешь меня слушать, нравится тебе это или нет. И ты сдержишь свои замечания, пока я не кончу. Или вина за гибель всей расы падет на твою голову.
   Она скривила губы.
   - Говори!
   - Ты слышала об уране-235? Это изотоп урана.
   - А кто не слышал?
   - Хорошо. Я говорю о фактах, а не о теории. Уран-235 получен в некотором количестве, достаточном для исследования ядерных реакций и тому подобного. Его извлекают из урановой руды новыми методами, и его уже получили целый фунт. Я имею в виду исследователей Сейлы. Но у них сконцентрировано не все его количество и даже не большая часть его. Поэтому они не уверены, не распространится ли реакция, если она начнется, и не уничтожит ли она все вокруг - и все это за одну микросекунду.
   Слейг спустился в подвал. В одной руке он держал переносную жаровню, а в другой несколько металлических прутьев. Илас знаком приказала ему положить все это в угол.
   - Иди наверх и охраняй! - приказала она. - Я позову тебя!
   В душе Йбора поднялось что-то вроде торжества.
   - Взрыв фунта урана-235, может быть, и не уничтожит все, - сказал он, - но при этом выделится столько же энергии, сколько при взрыве пятисот тысяч фунтов тринитротолуола. Если взрыв произойдет на одном из островов, тот, может быть, будет полностью опустошен, деревья вырваны с корнем и вся высшая жизнь уничтожена, но даже пятьсот тысяч тонн ТНТ непредставимая масса, - находящиеся на маленьком острове, не могут серьезно повредить его.
   - Я все жду, - прервала она его, - когда же ты перейдешь к делу? Не хочешь же ты лишь прочитать мне лекцию о мощных взрывчатых веществах?
   - Подожди! Проблема заключается в том, что они опасаются, что этот взрыв будет так несравнимо силен, а концентрация чудовищной энергии так велика, что окружающая материя тоже детонирует. Если ты представишь себе, что полмиллиарда самых ужасных молний, которые ты когда-либо видела, со всей своей яростью сконцентрируются в пространстве размером не больше половины сигаретной печки, - тогда, может быть, ты получишь представление о мощности этого взрыва. Это не просто огромное количество энергии, это чудовищная ее концентрация в крошечном объеме.
   Окружающая материя, которая в обычном состоянии взорваться не может, под воздействием энергии урана-235 может измениться в непосредственной близости от эпицентра взрыва и вызвать новые взрывы. Это значит, что взорвется не только фунт урана-235, но и от пяти до пятидесяти или даже пятидесяти тысяч тонн другой материи. Размеры катастрофы можно себе только представить.
   - Переходи к делу! - нетерпеливо потребовала она.
   - Погоди! Позволь мне несколькими мазками нарисовать картину. Такой взрыв и в самом деле очень серьезен. Он может стереть с лица планеты остров или даже часть континента. Он сотрет Катор от полюса до полюса, вызовет землетрясения, несущие с собой огромные разрушения даже на другой стороне планеты, а в радиусе примерно тысячи миль от очага взрыва все будет полностью уничтожено. Я имею в виду все.
   Поэтому наши исследователи занялись экспериментами. Они могли бы при помощи управляемых бомб с ураном-235 покончить с войной за одну ночь. Они могли бы покончить с этим циклом цивилизации одной или двумя неуправляемыми бомбами. Но они не знали, какой тип бомбы они получат, когда изготовят ее. Мы до сих пор не можем найти способ управления взрывом урана-235.
   - Если ты и дальше будешь напрасно тратить время, - сказала Илас, - лично тебе это ничего не даст. А если нас посетит еще кто-нибудь, я застрелю тебя на месте.
   - Я напрасно трачу время? - воскликнул Йбор. - Я, черт подери, делаю все возможное, чтобы сократить свой рассказ. Но я еще не кончил. Пожалуйста, не прерывай меня! Как ты подчеркнула, армия Сиксы оттеснена на исходные позиции: в Инамр. Они выступили, чтобы покорить мир, и они были к этому очень близки. Но при этом они очень многое потеряли. Мы, Сейла, не отваживаемся взорвать экспериментальную атомную бомбу. Эта война для нас лишь эпизод; для Сиксы же это все будущее. Поэтому Сикса в отчаянии и доктор Ситрук изготавливает в ее владениях бомбу не с одним, а с шестнадцатью фунтами урана-235. Она может быть готова в любое мгновение. Если они ее используют, нам так и так конец. Войне, если эксперимент будет удачным, и всему миру - если нет. Ты, ты одна стоишь между уничтожением расы и ее процветанием.
   Казалось, она была готова броситься на него.
   - Ты лжешь! Ты говоришь, уничтожить бомбу? Как? Ты хочешь утащить ее в ненаселенное место и там взорвать? Или в пустыне? В высоких горах? Не хочешь ли ты бросить ее в море из страха, что они могут ее взорвать? Как только она окажется в твоих руках, ты схватишь за хвост десять миллионов тигров и ты не отважишься отпустить их.
   - Я могу уничтожить ее. Наши ученые описали мне, как это сделать.
   - Минутку, оставим это, - ответила Илас. - Ты должен кое-что объяснить мне поподробнее. Во-первых, мне кажется странным, что вы слышали об этом, а я нет. Мы много ближе к месту разработки бомбы, чем вы, отделенные тремя тысячами миль воды.
   - Сворб, - ответил Йбор, - сделал свое дело, хотя и не принес с собой ни кусочка бомбы. Он сделал ее зарисовки. Послушай, Илас, время слишком ценно! Если доктор Ситрук изготовит эту бомбу прежде, чем я найду его, они в любое мгновение могут взять ее и сбросить над нашей штаб-квартирой. И если даже взрыва, который я описал тебе, не произойдет, хотя я более чем уверен, что он будет, - они уничтожат нашу армию и наше оружие на юге и мы все потеряем за одну ночь.
   - Еще два вопроса требуют дальнейшего объяснения, - спокойно продолжила она. - Почему посадка совершена именно на моем поле? Здесь было достаточно других полей, которые ты мог выбрать.
   - Это была чистая случайность.
   - Может быть. Но не слишком ли много случайностей, если взять еще и смерть Солрака?
   - Об этом я ничего не знаю. Я понятия не имел, что он мертв.
   Илас замолкла. Она ходила по подвалу взад и вперед, наморщив лоб и нервно куря. Йбор тихо сидел. Это было все, что он мог делать. Даже его пальцы были в захватах.
   - Я все больше и больше склоняюсь к тому, чтобы поверить тебе, - наконец сказала Илас. - Но пойми мое положение! У нас здесь мощная организация. Мы рискуем жизнью и многие из нас умерли, чтобы создать ее. Я знаю, как нас боятся и ненавидят власти. Если ты агент Сиксы, что можно заключить по твоему владению языком, ты должен сделать все, включая и такой великолепно разработанный план, чтобы разоблачить методы нашей организации и ее участников. Я не могу поставить на карту все наши усилия и жизни.
   - Тогда и ты пойми мое положение, - сказал в ответ Йбор. - Я мог бы сбежать от тебя, в лесу или отсюда, после того как Слейг оставил нас. Но я не отважился пойти на риск. Все дело во времени, ты понимаешь? Есть твердый, хотя и неизвестный, последний срок. Доктор Ситрук может закончить изготовление бомбы в любое мгновение. Потом бомбу могут увезти в любое место и подготовить к взрыву. Если я попытаюсь бежать и ты застрелишь меня, - а я уверен, что ты сделаешь это, потребуется недели, чтобы заменить меня. А у нас, может быть, осталось для действий всего лишь несколько часов.
   Она недолго оставалась спокойной и задумчивой. В глазах ее появилась мука, и кулаки сжались.
   - Я не могу позволить себе пойти на риск.
   - Ты не можешь позволить себе не пойти на него, - сказал Йбор.
   Над ними внезапно раздались шаги. Илас замерла, бросила на Йбора подозрительный взгляд из-под прищуренных век и вышла из подвала. Йбор косо усмехнулся. Несмотря на угрозу, она не застрелила его.
   Он сидел неподвижно, но каждый нерв его был напряжен и взвинчен. Что теперь? Кто там Пришел? Что это может значить для него? Кому Принадлежали шаги там, наверху? Почему они были такими тяжелыми? Он скоро узнает это, потому что шаги приблизились к двери подвала, и Илас вошла с фельдфебелем, который недавно уже побывал здесь.
   - У меня приказ обыскать каждый дом в окрестностях, сказал он. - Так что успокойтесь.
   Взгляд его упал на Йбора, и глаза его расширились.
   - Ведь это же не идиот! - воскликнул он. - Скажи, ты снова обрел разум?
   Одна мысль так стремительно пронеслась в голове Йбора, что тот задержал дыхание.
   - Я был оглушен наркотиком, - он увидел шанс бежать. - А теперь действие его прошло.
   Илас наморщила лоб. Он видел, что она пытается понять значение его ответа. Он подсказал ей:
   - Слуга этой девушки, тот увалень там, наверху…
   - Он бежал, - сказал фельдфебель. - Мы поймаем его.
   - Я понимаю. Он схватил меня вчера вечером снаружи, в поле, притащил сюда и накачал наркотиком.
   - Что вы искали в поле?
   - Я направлялся к доктору Ситруку. У меня для него информация чрезвычайной важности.
   Фельдфебель повернулся к Илас.
   - Что вы на это скажете, девушка?
   Она пожала плечами.
   - Чужак, среди ночи - что бы вы стали делать?
   - А почему вы ничего не сказали, когда я был здесь в первый раз?
   - Если бы я обнаружила, что он шпион, я хотела бы сама арестовать его.
   - Вы, гражданские! - в голосе фельдфебеля сквозило презрение. - Ну, может быть, он тот человек, которого мы ищем. Почему вы убили наших людей возле орудийной установки? - повернулся он к Йбору.
   Йбор заморгал.
   - Откуда вы это знаете? Я убил их потому, что они были врагами.
   Рука фельдфебеля потянулась к пистолету. Лицо его вспыхнуло.
   - Ты, грязный шпион…
   - Подождите минутку, - прервал его Йбор. - Что за орудийная установка? Конечно, вы имеете в виду форпост Сейлы в Айссу?
   - Я имею в виду орудийную установку, ты, крыса, снаружи, в лесу.
   Йбор снова замигал.
   - Я ничего не знаю об орудийной установке в лесу. Послушайте, немедленно отведите меня к доктору Ситруку! Вот предыстория: я был на территории Сейлы, и я узнал кое-что, о чем должен знать доктор Ситрук. От этого зависит исход войны. Немедленно отведите меня к нему или вы раскаетесь!
   Фельдфебель задумался.
   - Здесь что-то не так, - сказал он, наконец. - Почему она вас связала?
   - Чтобы допросить его, - ответила Илас.
   Итак, она решила подыграть ему, но она, как видел Йбор, не была ни в чем убеждена. Но, как он сказал, правда заключалась в том, что они не могли действовать иначе.
   Фельдфебель, анализируя сказанное, погрузился в оцепенение, казавшееся почти каталепсией. Потом он медленно покачал головой.
   - Я не все понял, - смущенно произнес он. - Каждый раз, когда мне кажется, что я нашел решение, я вытягиваю пустой билет… Что я тут говорил? - голос его стал резким и угрожающим. - Как ваше имя? - обратился он к Йбору.
   Йбор не мог пожать плечами. Он поднял брови.
   - По моим бумагам я Йенрак Экор, журналист. Но не заблуждайтесь насчет этого. Доктору Ситруку известно мое настоящее имя. Он хорошо знает его. Вы теряете время, солдат! - взорвался он. - Немедленно отведите меня к нему! Вы же еще хуже, чем эта глупая женщина!
   Фельдфебель осведомился у Илас:
   - Он сказал вам, о чем он хочет говорить с доктором Ситруком?
   Она снова пожала плечами, задумчиво посмотрев на Йбора.
   - Он только сказал, что должен с ним поговорить.
   - Тогда так: почему вы хотите с ним говорить? - фельдфебель повернулся к Йбору.
   Йбор решил все поставить на карту. Иначе этот дурак может целый день задавать свои бессмысленные вопросы. Он рассказал историю о бомбе почти так же, как рассказал ее. Илас. При этом, наблюдая за лицом фельдфебеля, он понял, что его рассказ для того был совершенно непонятен. Хорошо! Солдат, как и многие другие люди, ничего не знает об уране-235. Йбор перешел к вымышленной, фантастической части своего рассказа.
   - Итак, если бомба неконтролируема, - сказал он, - она может уничтожить планету, развеять ее в пыль. Однако мне удалось узнать о способах контроля, а бомба в Сейле уже почти готова. Они воспользуются ей, чтобы уничтожить Инамр. Но если мы сначала сбросим нашу бомбу, мы ее уничтожим. Это нейтронный щит, который я обнаружил, находясь в лагере Сейлы в качестве шпиона. Он не дает свободным нейтронам, образующимся при взрыве бомбы, мчаться в пространстве и разбивать горы. Вы уже знаете, что одинединственный свободный нейтрон может разбить планету на две половинки? Щит сможет удержать их в одной определенной области - и победа наша. Итак, поспешите! Может быть, у нас осталось всего лишь несколько минут!
   Фельдфебель задумался над этим. Он не отважился поверить этому рассказу, потому что картина разрушения, которую нарисовал ему Йбор, была так грандиозна, что было необходимо шестнадцать поколений людей, таких, как фельдфебель, чтобы понять ее.
   Он принял решение.
   - Эй! - проревел он в направлении двери подвала, и внутрь вошли три солдата. - Освободите его от пут! Мы отведем его к капитану. Заберите также и девчонку! Может быть, капитан захочет задать ей пару вопросов.
   - Я же ничего не сделала, - запротестовала Илас.
   - Тогда вам нечего бояться, милашка. Если вас отпустят, я сам займусь вами.
   Фельдфебель расплылся в довольной улыбке.
   Примем все это фаталистически, решил Йбор, ожидая в прихожей доктора Ситрука. Здесь его легко могла настигнуть смерть, но, несмотря на это, ставка была слишком велика. Если он должен быть пешкой в великой игре - а игра была действительно велика, - он хотел полностью отдаться ей.
   Пока что ему везло. И, посмотрев на двух охранников, он сказал себе, что окончательный успех приведет его к смерти. Он не мог надеяться уничтожить бомбу и ускользнуть живым из этой крепости. Охраняемые входы означали его конец, если даже ему удастся выбраться из лаборатории.
   Он подумал о том, что, собственно, и не рассчитывал убраться отсюда живым. Задание это с самого начала было самоубийственным. Это задание, теперь он понял это, придавало налет достоверности его невероятной истории. Капитан, так же как и фельдфебель, не отважился не поверить этой истории. Йбор придал видимость правдоподобия своему рассказу о разрушениях, потому что его охватила твердая, горячая решимость предотвратить эти разрушения.
   Он не стал нести перед капитаном дикую чушь о нейтронном щите. Капитан, по сравнению со своим фельдфебелем, был гораздо умнее. Йбор деловито говорил о тепловом контроле и так убедительно преподнес это, что охранники, которые доставили его сюда, становились все более испуганными с каждым поворотом колес грузовика, везшего его.
   Очевидно, история о бомбе стала известна здесь, в исследовательской лаборатории правительства. У всех охранников был затравленный взгляд, потому что они знали, что если что-то пойдет не так, они даже не услышат взрыва. И так лучше. Если бы ему удалось использовать этот факт в свою пользу, как он сделал это с предыдущими событиями, может быть, ему удалось бы…
   Он, пожав плечами, оторвался от размышлений. Внутренняя дверь открылась, охранники вытянулись по стойке смирно, и вошедший мужчина посмотрел на Йбора.
   Это был странный человек с цепкими темными глазами, странной формы лицом и властными манерами. На нем был пиджак, из рукавов которого вырисовывались ловкие на вид руки.
   - Итак, вы конечный результат, - сухо сказал он Йбору. - Входите!
   Йбор последовал за ним в лабораторию. Доктор Ситрук показал ему на плоский, неудобный стул; он сделал это пистолетом, который, словно указка, внезапно появился в его руке. Йбор сел, неотрывно смотря на ученого.
   - Что вы подразумеваете под “конечным результатом”? - осведомился он.
   - Разве это не ясно? - любезно спросил доктор. - Самолеты, которые пролетели над нами в последнюю ночь, были пусты; и еще, их скорость была слишком высока. Я весь день размышлял, ища смысл этой атаки. Теперь мне все ясно. Самолеты высадили вас.
   - Я что-то слышал о самолетах, - сказал Йбор, - но я их не видел.
   Доктор Ситрук вежливо поднял брови.
   - Мне очень жаль, но я вам не верю. Моя интерпретация событий следующая: у этих самолетов Сейлы была только одна цель. Они хотели высадить здесь своего агента, которому поручено было уничтожить урановую бомбу. Я уже довольно давно знаю, что верховному командованию Сейлы стало известно о ее существовании, и спрашиваю себя, какие же шаги оно предпримет, чтобы дезактивировать ее.
   Йбор не видел никакого смысла уходить в оборону.
   - Сейла изготавливает свою собственную бомбу. Но она может контролировать ее. Я здесь затем, чтобы сообщить вам об этом, чтобы вы использовали такой же контроль, как и у нашей бомбы. У нас есть время.
   Доктор Ситрук возразил:
   - Сегодня утром я слышал рассказ о вас. Вы сделали пару фантастически бессмысленных утверждений. По моему личному мнению, вы дилетант со всего лишь поверхностными знаниями на этот счет и пылко их отстаиваете. Я узнаю, так это или нет, прежде чем я убью вас. Ах, да, - он улыбнулся, - вы умрете в любом случае. На моей стороне знание. Власть. Если я обнаружу, что вам действительно известно что-то, неизвестное мне, мне хотелось бы, чтобы об этом узнал я один. Вы понимаете меня?
   - Вы здесь как бог. Это ясно видно по поведению охранников.
   - Верно. Я обладаю самой мощной взрывной системой в истории планеты, и моим желаниям повинуются, как железным приказам. Когда я хочу, я отдаю приказы верховному командованию. У них нет никакого другого выбора, кроме как повиноваться моим капризам. А теперь - ваше имя не играет никакой роли, оно, несомненно, фальшивое - расскажите мне, что вы знаете.
   - Почему я должен это делать? Если я в любом случае должен буду умереть, вот моя точка зрения: черт побери, доктор Ситрук! Я знаю кое-что, чего не знаете вы, и у вас нет времени, чтобы узнать это от кого-нибудь другого. Пока ваши шпионы заберутся к нам достаточно высоко, чтобы узнать это, Сикса давно уже будет разбита. Но я не вижу, почему я должен дарить вам эту информацию. Я хочу продать ее - в обмен на мою жизнь.
   При этих словах Йбор осмотрел маленькую, ярко освещенную лабораторию и обнаружил ее. Она была не особенно велика; объем ее не был основанием для ужаса, который, словно когтями, сжал его сердце. Ужас вызвал тот факт, что бомба была готова. Она висела в защищающем ее от толчков гамаке. Ни одна бомбардировка не могла серьезно встряхнуть ее. Она взорвется только тогда, когда этого захочет доктор.
   - Она действительно заставила вас побледнеть. Ваше лицо сейчас словно лист бумаги, - хихикнув, сказал доктор Ситрук. - Она тут, самое разрушительное оружие, которое когда-либо знал мир.
   Йбор судорожно сглотнул. Да, это была она. Она означала конец войны и одновременно конец мира. В голову ему пришла ироничная мысль, что все эти религиозные фанатики, которые утверждают, что война прекратится чудесным образом благодаря божественному вмешательству, не проживут достаточно долго, чтобы назвать этим чудом бомбу. Какое развитие дал бы взрыв их доктрине, если бы только они смогли пережить его!
   - Я побледнел потому, - ответил он доктору Ситруку, - что вижу ее как слепую, неконтролируемую силу. Я вижу ее как конец цикла, в котором погибнет всякая жизнь. Потребуются тысячелетия, пока другая цивилизация возникнет и поднимется до нашего уровня.
   - Это правда, что здесь присутствует элемент случайности. Если эта бомба вызовет распад материи на довольно значительном расстоянии вокруг себя, весьма вероятно, что вся высшая жизнь будет уничтожена в одно мгновение. Однако, если окружающая материя не детонирует, мы завоюем весь мир. Я один а теперь еще и вы - знаем это. Верховное командование видит в этом оружии только победу. Но хватит бесполезной болтовни. Вы хотите обменять информацию о том, как контролировать взрыв, на свою жизнь. Если вы убедите меня, что у вас есть такие знания, я отпущу вас. Как насчет этого?
   - Теперь мы снова остановились на мертвой точке, - заметил Йбор. - Я не скажу вам этого, пока не буду свободен, а вы не отпустите меня, пока я вам этого не скажу.
   Доктор Ситрук поджал губы.
   - Это так. А как насчет этого: я отдаю охранникам снаружи письменный приказ без задержки пропустить вас после того, как вы выйдете из лаборатории?
   - А что может помешать вам убить меня здесь, внутри, как только я вам все расскажу?
   - Я даю вам слово.
   - Этого для меня недостаточно.
   - А какой у вас выбор?
   Йбор подумал и неохотно признал правоту доктора. Когда-нибудь или он, или доктор Ситрук будут вынуждены довериться другому. Доктор здесь дома, а Йбор был его пленником и легко мог предположить, кому на чье слово придется положиться. Ну, это даст ему передышку. Теперь ему нужно было только время.
   - Пишите приказ, - сказал он.
   Доктор Ситрук подошел к письменному столу и стал писать. Он не спускал глаз с Йбора, чтобы обезопасить себя от внезапного нападения. Даже если Йбор достаточно быстро вскочит со стула, все закончится его смертью, потому что доктор находился слишком далеко от него и у него было время поднять пистолет и выстрелить. Что-то подсказало Йбору, что у доктора Ситрука есть великолепная защита. Он стал ждать.
   Доктор Ситрук вызвал охранника, отдал приказ и сказал, что он должен позволить Йбору прочитать его. Йбор прочитал приказ и кивнул. Охранник вышел.
   - А теперь… - начал доктор Ситрук и замолк, потому что зазвонил телефон. Он снял трубку, стал слушать, прищурившись и наблюдая за Йбором, потом положил трубку на рычаг. - Может быть, вас интересует, - спросил он, - что девушку, которую мы взяли в плен, вырвали из рук охранников члены подполья?
   - Не особенно, - произнес Йбор. - Это только… нет! - воскликнул он. - Это меня интересует! Это доказывает, что я говорил правду. Вы знаете, как разветвлено подполье, как оно могуче. Совершенно ясно, что произошло. Члены подполья знали, что я приду, проследили мой путь и арестовали меня. Они хотели пытать меня в подвале. А теперь они пытаются украсть бомбу. Если это им удастся, они смогут диктовать свои условия.
   Это, может быть, звучало немного нелогично, но Йбор говорил как нельзя более убедительно. Доктор Ситрук задумчиво посмотрел на него.
   - Они могут попытаться. К делу!
   Теперь Йбор сам попал в свою паутину, сотканную из лжи. Он не знал способа управлять бомбой. Доктору Ситруку это было неизвестно, и он просто застрелит его, если Йбор зайдет слишком далеко. Йбор должен удержать его и выбрать благоприятный момент, чтобы сделать необходимое. Он может записать это в свой актив; если он выйдет наружу через эту дверь, он свободен. Итак, он должен выйти через эту дверь - и с бомбой. А у доктора Ситрука в руке пистолет.
   - Начнем с реакции, - сказал Йбор.
   - Контроль! - набросился на него доктор Ситрук.
   Лицо Йбора затвердело.
   - Не напирайте. От этого зависит моя жизнь. Я должен убедить вас, что знаю, о чем говорю, и я смогу это сделать, если начну описывать метод с самого начала. А если вы будете прерывать меня, тогда черт с вами!
   Странное лицо доктора Ситрука пылало от гнева, который, однако, вскоре улегся. Он кивнул.
   - Продолжайте!
   - Кислород и азот не горят - если бы это было не так, любой огонь мог бы смести атмосферу этой планеты одним-единственным мощным взрывом. Однако кислород и азот горят, если их, например, нагреть до трех тысяч градусов, и при этом они выделяют энергию. Но энергии этой не хватит, чтобы поддерживать нужную температуру, - поэтому газы быстро охлаждаются, и огонь потухает. Если температуру искусственно поддерживать на этом уровне… ну, вам, конечно, знаком процесс получения окислов азота.
   - Конечно, - ехидно подтвердил доктор Ситрук.
   - Хорошо. Теперь при помощи урана-235 можно поднять температуру определенного объема окружающей материи там, где она… где мы хотим ее “сжечь” и получить энергию. Предположим, мы взорвали щепотку урана-235, окружающая материя тоже взорвалась, потому что она нагрелась до почти непредставимой температуры. Она быстро остывает; в течение примерно стомиллионной доли секунды она снова концентрируется вокруг точки взрыва. Потом проходит еще миллионная доля секунды, и температура падает на миллион градусов, а через минуту или около этого световое излучение снова достигает нормы. Это видимое излучение не составляет и стотысячной части видимого излучения при миллионе градусов - но оно во много раз ярче солнца. Верно?
   Доктор Ситрук кивнул. Йбору показалось, что в этом кивке появились признаки уважения.
   - Примерно так выглядит температурный цикл взрыва урана-235 и окружающей материи, доктор Ситрук. Я, конечно, очень сильно упрощаю, но нам и не нужно вдаваться в подробности. А теперь свое действие оказывает лучевое давление, физическое давление света длится лишь мгновение. Но давление света, исходящего от раскаленной до миллионов градусов материи, составляет тонны и тонны. Оно, как титанический шторм, обрушится на здания, и здания, поглотив эту чудовищную энергию, испарятся, даже не успев упасть. Верно?