Катаев Валентин Петрович. Синий платочек

Катаев Валентин
Синий платочек

   Валентин Петрович Катаев
   Синий платочек
   Пьеса в пяти действиях
   ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
   Л о ж к и н а  К с е н и я  П е т р о в н а - попросту бабушка.
   Д а ш а - девушка 19 лет \ ее внуки.
   В а л я - пионер /
   З о я  Ф и а л к и н а - подруга Даша.
   А н д р е й  К у п а в и н \
   Ф е д я  С о л н ц е в } экипаж среднего танка.
   В а с я  Д е в я т к и н /
   С в и р и д о в - лейтенант.
   Н а д я  В о р о н и х и н а - военфельдшер.
   С е л я в и н а  А н т о н и н а  В а с и л ь е в н а - главный врач госпиталя.
   П е т р у ш к и н а  В а л е н т и н а  А л ь ф р е д о в н а.
   П е р в а я  д е в у ш к а.
   В т о р а я  д е в у ш к а.
   Т р е т ь я  д е в у ш к а.
   Т е л е ф о н и с т.
   С в я з н о й.
   Действие происходит частью в небольшом волжском
   городе Щеглы, частью на Центральном фронте.
   Октябрь - ноябрь 1942 года
   ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
   Комната в деревянном домике в городе Щеглы.
   I
   Бабушка и Валя.
   В а л я (вышивает синий платочек). Бабушка!
   Б а б у ш к а. Да.
   В а л я. А теперь чего делать?
   Б а б у ш к а. А ну-ка, покажи, что у тебя там.
   В а л я. Во, глядите!
   Б а б у ш к а. Замечательно! Ну прямо-таки замечательно! Больше нечего и делать. Только подрубить платочек - и все готово. Нет, кроме шуток, Валюшка, у тебя редкие способности. Смотри ты, как чудесно получилась роза! Прямо как живая. Ее понюхать хочется. А листочки! Чудо! И как это все красиво - на синем фоне. Посмотреть издали - ни за что не поверишь, что это все вышито гладью. Да ты у меня, Валька, настоящий художник. Надо бы этот платочек снести в школу, показать вашему учителю рисования. Может, из тебя и вправду великий художник выйдет. Я снесу.
   В а л я. Бабушка! Вы с ума сошли! Разве можно? Ребята узнают, что я вышиваю, - засмеют. Задразнят. Что я, девчонка?
   Б а б у ш к а. Не вижу ничего позорного в том, что мальчик вышивает.
   В а л я. Я не мальчик.
   Б а б у ш к а. А кто же ты?
   В а л я. Я пионер.
   Б а б у ш к а. Ах, извините!
   В а л я. И мне неудобно. Неловко. Как вы не понимаете! Просто политически бестактно.
   Б а б у ш к а. Чего? Чего?
   В а л я (неуверенно). Бестактно. Политически.
   Б а б у ш к а. Ах, извините! Политически бестактно? А курить пионеру политически не бестактно?
   В а л я. Я не курю.
   Б а б у ш к а. А почему у тебя в сумке табак, спички и курительная бумага?
   В а л я. А вы зачем в мою сумку лазили?
   Б а б у ш к а. Я лазила в твою сумку затем, чтобы положить яблоко и два бутерброда. Тебе же, охламону, на завтрак.
   В а л я. Давайте не будем говорить друг другу грубости.
   Б а б у ш к а. Ах, извините, простите! Я забыла. Давайте не будем говорить грубости, но давайте уж тогда, если на то пошло, и не курить.
   В а л я. Я не курю. Я приобрел эти курительные принадлежности для того, чтобы отправить на фронт бойцам.
   Б а б у ш к а. Вот как? Милый ты мой!..
   В а л я. Кроме того, я еще положу в мешочек - у меня есть - записную книжку, карандаш, резинку и вот этот платочек. Бойцу будет приятно, как вы думаете?
   Б а б у ш к а. Ах ты, мой дорогой! (Хочет его поцеловать.)
   В а л я. Бабушка, не целуйтесь!
   Б а б у ш к а. Бабушка не может поцеловать собственного внука, своего дорогого, милого мальчика.
   В а л я. Я не мальчик.
   Б а б у ш к а. Знаю, знаю! Ты пионер. И целоваться со старой бабушкой это политически бестактно.
   В а л я. Нет, это не политически бестактно, но просто как-то неловко. Мальчики узнают - засмеют. Что я, девчонка?
   Б а б у ш к а. Мальчики не узнают. (Целует его.)
   В а л я. Ну и хватит.
   Б а б у ш к а. Экий ты стеснительный!
   В а л я. Я не стеснительный. Бабушка, обещайте мне одну вещь.
   Б а б у ш к а. Ну?
   В а л я. Никому не говорите, что я вышиваю.
   Б а б у ш к а. Да уж обещала. Только не понимаю: что тут позорного?
   В а л я. Это только у Гоголя губернатор вышивает по тюлю, а мне неловко перед ребятами.
   Б а б у ш к а. Не знаю, кто там вышивал у Гоголя. Знаю только, что твой покойный дедушка Андрей Андреевич в свободное время великолепно вязал, шил и вышивал, так что, как видно, это у тебя наследственное. И вообще ты весь в покойного дедушку. Одно лицо, одно лицо... (Хочет поцеловать.)
   В а л я. Бабушка, не целуйтесь!
   Б а б у ш к а. Не буду, не буду!
   В а л я. Так даете слово, что никому не скажете?
   Б а б у ш к а. Даю.
   В а л я. Честное пионерское?
   Б а б у ш к а. Честное пионерское.
   В а л я. Так вам нравится платочек?
   Б а б у ш к а. Замечательно! Тонко, аккуратно, художественно. Лучше, чем у покойного дедушки, честное слово! Так бы тебя и расцеловала. (Обнимает его.)
   В а л я. Бабушка... Не надо, пустите... Мальчики узнают...
   Б а б у ш к а. Мальчики не узнают.
   Целуются.
   II
   Те же и Даша.
   Д а ш а. Они опять целуются! Сколько можно?
   В а л я. Мы не целуемся. (Быстро прячет платочек.) Это она меня целует. Вот видите, бабушка!
   Д а ш а. Что это ты все время прячешь?
   В а л я. Ничего не прячу.
   Д а ш а. Валька, дай еще один листик бумаги.
   В а л я. У меня не склад. Если ты так любишь писать письма, так надо, матушка, иметь собственную бумагу. На тебя не напасешься. Пишешь, пишешь, и ничего не получается.
   Д а ш а. Действительно, не получается.
   Б а б у ш к а. Кому письмо-то?
   Д а ш а. Сама не знаю. На фронт. Кому попадет. Вложу в посылку. Пишу, пишу... Шесть листов измарала. Не выходит. Вот седьмой начала...
   Б а б у ш к а. А ну-ка покажи. (Берет письмо, надевает очки, читает.) "Многоуважаемый товарищ боец! Прошу вас принять от меня прилагаемый при сем подарок, который я посылаю на фронт, и надеюсь, что он..." Кто он? Фронт? И потом - что это за "многоуважаемый товарищ боец", что это за "который", что это за "прилагаемый при сем"? Пишешь на передовые позиции, защитнику родины, может быть, герою - и даже наверное герою, - а слова у тебя какие-то пыльные, канцелярские. Никуда не годится!
   Д а ш а. Я и сама вижу.
   Б а б у ш к а. Больше чувства. Чтоб бойцу от твоих слов стало тепло на душе. Чтоб он почувствовал, что его любят, что о нем помнят, что родина на него смотрит с надеждой и упованием.
   Д а ш а. Я это понимаю. Всей душой чувствую. Только не могу выразить на бумаге.
   Б а б у ш к а. Надо выразить. Боец ждет.
   Д а ш а (разрывает письмо). Валька, дай: бумаги.
   В а л я. На. Только имей в виду - последний раз.
   Д а ш а. Ладно, попробую еще. (Уходит.)
   III
   Валя и бабушка, без Даши.
   В а л я. Так чего ж теперь с платочком делать?
   Б а б у ш к а. Подрубить - и все. Подрубить умеешь?
   В а л я. Спрашиваешь!
   Б а б у ш к а. Какой гордый. Милый мой! Весь в покойного дедушку.
   В а л я. Бабушка! Только не целуйтесь!
   Б а б у ш к а. Не буду, не буду!
   В а л я. А вы подарок на фронт приготовили?
   Б а б у ш к а. Разумеется. Как не приготовить!
   В а л я. А что у вас там?
   Б а б у ш к а. Да что может бабушка приготовить бойцу? Известно что: варежки шерстяные, носки, портянки суконные. Ну, конечно, махорочка. Затем концентраты различные. Я ведь знаю, чего солдату на фронте хочется: лапшевника пять плиток, гречневой каши пять плиток, борща украинского пять плиток, киселя клюквенного пять плиток, рисового пудинга пять плиток...
   В а л я. Рисового пудинга и я бы тоже, пожалуй попробовал.
   Б а б у ш к а. Ах ты, мое золото! Вылитый дедушка! (Хочет его обнять.)
   В а л я. Бабушка! Вы мне мешаете подрубать.
   Б а б у ш к а. Один только разик! (Целует его.)
   IV
   Те же и Зоя.
   З о я. Они опять целуются. Ну что, посылки готовы? Здравствуйте, Ксения Петровна.
   Б а б у ш к а. Здравствуй, Зоя. Готовы.
   З о я. Здравствуй, Валька. Что это ты прячешь?
   В а л я (пряча платочек). Ничего не прячу. Здравствуйте. Только имейте в виду, я не целовался. Это бабушка целовалась. (Бабушке, угрюмо.) Вот видите, бабушка!
   Б а б у ш к а. Да уж ладно, ладно.
   З о я. Посылки готовы? Где Даша?
   Б а б у ш к а. Письмо пишет.
   З о я. Как? Еще не написала? Ах ты, господи! Вот копуха!
   V
   Те же и Даша.
   З о я. Ну? Что же ты? Где посылка? Где письмо? И так опаздываем.
   Д а ш а. Да вот все никак не могу написать. Не выходит. Восьмой лист пачкаю. Чувства есть, а слов не нахожу. Может быть, так? (Читает с пафосом.) "Дорогой боец! Родной мой, любимый! Горячо обнимаю тебя, прижимаю к груди, страстно целую".
   Б а б у ш к а. Ты что? Белены объелась?
   В а л я (хихикает). А вдруг он конопатый?
   Д а ш а. Не годится?
   Б а б у ш к а. Да что ты, милая!
   Д а ш а. Ну, тогда я не знаю. Валька, дай еще один листик.
   В а л я. Не дам.
   Д а ш а. Ну, я тебя прошу. Последний раз.
   В а л я. Последний раз уже был.
   Б а б у ш к а. Ведь письмо-то кому? Бойцу, на фронт.
   В а л я. Ну ладно. Только уж это абсолютно самый последний раз. На.
   Д а ш а. Попробую еще раз.
   З о я. Только скорее, Дашка. Ребята с подводой на улице дожидаются. Ты всех задерживаешь. Опоздаем. Дается тебе на все про все ровным счетом три с половиной минуты.
   Д а ш а. Сейчас. (Уходит.)
   VI
   Те же, без Даши.
   З о я. Ну, где ваши посылки?
   Б а б у ш к а. Моя вот.
   З о я. Обстоятельный мешочек.
   Б а б у ш к а. По возрасту и мешочек.
   З о я. А твой, Валька? Готов?
   В а л я. Сейчас. (Отходит в сторону и, чтобы никто не видел, вкладывает в посылку синий платочек и письмо.) Готов. Во.
   З о я. Аккуратно. Будто девчонка делала.
   В а л я. Сама ты девчонка! (Бабушке, укоризненно.) Вот видите, бабушка, до чего вы меня довели!
   Б а б у ш к а. Ладно, ладно.
   VII
   Те же и Даша.
   Д а ш а (входя). Ничего не выходит.
   З о я. Фу-ты, господи! Ну, хоть что-нибудь да написала?
   Д а ш а. Ни одного слова.
   З о я. Вот наказание! Как же быть? Ребята ждут. Катастрофическое положение. Совсем нету мыслей?
   Д а ш а. Мысли есть. Слов нет. А ты написала? Покажи. Может быть, что-нибудь подходящее.
   З о я. У меня очень просто. (Вынимает свое письмо, читает.) Значит, так: "Дорогой товарищ! Пишу вам слово "дорогой" потому, что вы, как боец доблестной Красной Армии, действительно для всех нас самый любимый, самый дорогой человек. И пишу вам только одно слово товарищ, потому что не знаю вашего имени. Но я надеюсь, что вы мне напишете ответ, и тогда я буду знать ваше имя, отчество и фамилию, и мы будем с вами уже знакомы. Посылаю вам две пачки папирос высшего сорта "А" "Мечта". Курите и мечтайте обо мне, как я мечтаю о вас. Посылаю вам безопасную бритву. Еще посылаю вам флакон одеколона "Сирень". Освежайтесь сиренью, и пусть этот запах напоминает вам весну, и луну, и скамеечку, где мы обязательно будем с вами сидеть, когда встретимся. А мы непременно в жизни встретимся... Я так чувствую. Не правда ли? О себе скажу только, что мне девятнадцать лет и я еще никого не любила".
   В а л я. Вот это врешь. А Сашка?
   З о я. Молчи! "С нетерпением жду от вас ответа. Возвращайтесь с победой. Любящая вас Зоя Фиалкина".
   В а л я. В общем, турусы на колесах.
   З о я. Молчи! Не твоего ума дело. (Даше.) Ну, как?
   Д а ш а. Очень хорошо.
   З о я. Правда, здорово? Так в чем же дело? Садись и пиши.
   Д а ш а. Так - я не могу.
   З о я. А как же ты можешь?
   Д а ш а. Не знаю.
   З о я. Ну, дорогая моя, в таком случае не могу ничего посоветовать.
   С улицы в окно стучат. Слышен голос: "Что же вы там
   копаетесь! Девчата! Давайте посылки, а то уедем!"
   Сейчас, сейчас! (Даше.) Вот видишь. Ничего не поделаешь. Раз не можешь написать, посылай без письма. Давайте сюда посылки. (Берет у бабушки и у Вали посылки и кладет в большой мешок. Туда же кладет и свою посылку.)
   В окно стучат.
   Сейчас! Даша?
   Д а ш а (подает свою посылку). Вот.
   Зоя кладет Дашину посылку в мешок.
   З о я. Все в порядке. Сейчас сдам ребятам и вернусь.
   Стук в окно.
   Иду, иду!
   Д а ш а. Подожди! Дай мне мешочек. Сейчас. (Снимает со стены свою фотокарточку.)
   З о я. Что это?
   Д а ш а. Моя фотокарточка. (Берет ручку и быстро надписывает карточку на оборотной стороне, затем вкладывает ее в посылку и отдает Зое.) Все.
   З о я. Коротко, но ясно.
   Стук в окно.
   Уже! Бегу! (Убегает с мешком.)
   VIII
   Те же, без Зои.
   Б а б у ш к а. Поехали наши подарочки. (Шепотом, Вале.) Поехал твой синий платочек.
   В а л я. Бабушка! Вы же обещали...
   Б а б у ш к а. Я шепотом.
   В а л я. Поехала ваша гречневая каша.
   IX
   Те же и Зоя.
   З о я. Готово. Отправила.
   Пауза.
   Даша, что ты написала на своей фотокарточке?
   Д а ш а. Два слова.
   З о я. Только?
   Д а ш а. Только.
   З о я. Какие?
   Д а ш а. "Самому храброму".
   З о я. И больше ничего?
   Д а ш а. Больше ничего.
   В а л я. Ух, хитрая! Ловко придумала!
   Пауза.
   Б а б у ш к а. Поехали, по-о-оехали ваши подарочки на фронт к бойцам.
   З о я. Хоть бы скорее доехали! Хоть бы скорее ответ получить! Какой он, интересно знать?.. Не терпится.
   Б а б у ш к а. Кто?
   З о я. Мой-то.
   Б а б у ш к а. Это кто же твой-то?
   З о я. Ну, мой... боец...
   В а л я. Да уж известно кто... Наверное, кашевар.
   З о я. Сам ты кашевар.
   Пауза.
   Б а б у ш к а. Поехали наши подарочки, поехала наша любовь.
   Д а ш а (задумчиво). Самому храброму...
   Занавес.
   ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
   Конец зимы. Фронт. Блиндаж. Уютно горит печурка.
   Электрическая лампочка. Телефон. Перед поднятием
   занавеса слышна гармонь, на которой наигрывают "Синий
   платочек".
   I
   Экипаж среднего танка: Федя, Вася, Андрей и
   телефонист.
   Федя играет на гармони и с большим чувством мурлычет
   "Синий платочек".
   Т е л е ф о н и с т. А ну-ка, тише! (В телефон.) Слушает Картошка. Картошка у телефона. Правильно. В порядке. (Опускает трубку.) Проверка линии.
   Ф е д я (продолжает). "Порой ночной, под высокой зеленой сосной, счастья кусочек - синий платочек, милый, любимый, родной..."
   А н д р е й. Мечтаешь?
   Ф е д я. Помаленьку. Поскольку время позволяет.
   А н д р е й. Застряли перед этими паршивыми Петушками, будь они трижды прокляты, - ни взад-назад! Четвертый день сидим. Никак его оттуда не вышибешь, гада.
   Ф е д я. Сильная оборона. Такой орешек, что ого-го!
   А н д р е й. Расколем. В конечном итоге.
   Ф е д я. Это точно. Погода мешает.
   А н д р е й. Метет.
   Ф е д я (напевает). "Порой ночной, под высокой зеленой сосной..."
   А н д р е й. Имеешь в виду кого-нибудь персонально?
   Ф е д я. Персонально никого не имею в виду.
   А н д р е й. Всех в целом?
   Ф е д я. Зачем? Я не такой жадный. Мне и одной хватит. Лишь бы девушка была подходящая.
   А н д р е й. А есть такая?
   Ф е д я. Пока нет. А кончим войну, раздолбаем фашистов, вернемся домой - тогда поищем. Авось найдется.
   А н д р е й. Женишься?
   Ф е д я. Безусловно. Буду семью строить. (Поет.) "Счастья кусочек синий платочек, милый, любимый, родной..."
   В а с я (просыпается неожиданно, сонным басом поет). Сала кусочек, каши горшочек да каравай вот такой...
   Ф е д я. Кто о чем, а наш беспощадный стрелок-радист Вася главным образом насчет пожевать. Слышь, Вася, можно подумать, что тебя здесь не кормят. Смотри, какое личико отъел! За три дня на велосипеде не объедешь!
   В а с я. Это у меня после ранения. Организм требует усиленного питания.
   Ф е д я. До ранения ты тоже ничего себе рубал. Будьте здоровы.
   А н д р е й. Да-а-а, подкачала погодка. Федя, подбрось хворосту в печку.
   Ф е д я. Мало хворосту осталось. А ну, ребята, кому очередь за хворостом идти?
   А н д р е й. Васина очередь.
   Ф е д я. Вася, слышь?
   В а с я. Я сплю.
   Ф е д я. А ну, живо за хворостом!
   В а с я. Почему это именно я должен идти за хворостом?
   Ф е д я. Твоя очередь.
   В а с я. Разве моя?
   Ф е д я. Твоя.
   В а с я. У меня раненая нога болит, еле двигается.
   Ф е д я. Так чего ж ты сидишь на переднем крае? Ступай в госпиталь.
   В а с я. Здравствуйте, я ваша тетя! Я, значит, как дурак, пойду в госпиталь, а вы тут без меня возьмете Петушки? Чересчур вы хитрые. Не выйдет. У меня производственный план: за мою раненую ногу не меньше как штук двадцать фашистов положить под Петушками. И - будьте уверены!
   Ф е д я. Так у тебя ж нога еле двигается.
   В а с я. А я, слава богу, не ногами из пулемета стреляю. Мне нужно хотя бы один целый глаз и две здоровые руки. Мне этого в танковой атаке вполне хватит. А за ноги я не сильно страдаю. Пускай их хоть совсем не будет.
   Ф е д я. Стало быть, за хворостом не идешь?
   В а с я. Рад бы, да нога не позволяет. Ломит и ломит. Не иначе к перемене погоды.
   Ф е д я. Наверное. Воспаление?
   В а с я. Во-во!
   Ф е д я. Воспаление хитрости?
   В а с я. Ух, какой ты язва!
   Ф е д я. Ну, да ладно. Я за тебя, так и быть, схожу. Но имей в виду последний раз.
   Т е л е ф о н и с т. А ну, тихо! (В телефон.) Картошка слушает. Так. Понимаю. Сделаем. (Опускает трубку.) Хлопцы, там на КП только что привезли подарки.
   В а с я. Что ты говоришь!
   Т е л е ф о н и с т. Надо послать человека.
   В а с я. За подарками? (Бодро вскакивает с нар.) Сейчас. В четыре минуты. (Надевает полушубок.)
   Ф е д я. Заодно и хворосту захвати.
   В а с я. На хворост силы не хватит. (Быстро, хромая, уходит.)
   II
   Те же, без Васи.
   А н д р е й. А ну-ка, Федя, "Землянку" Суркова.
   Федя негромко наигрывает "Землянку".
   Т е л е ф о н и с т (в телефон). Редька? Говорит Картошка. В порядке. Проверка линии. Сельдерей? Говорит Картошка. В порядке. Проверка линии. Огурец? Говорит Картошка. В порядке. Проверка линии. (Опускает трубку.)
   Федя наигрывает "Землянку".
   А н д р е й (поет под гармонь, негромко, с чувством). "Бьется в тесной печурке огонь. На поленьях смола как слеза. И поет мне весь вечер гармонь про улыбку твою и глаза".
   Ф е д я. Имеешь в виду кого-нибудь персонально?
   Андрей отрицательно качает головой.
   Никого не имеешь?
   А н д р е й. Никого.
   Ф е д я. Как же так?
   А н д р е й. Не случилось.
   Ф е д я. Бывает. Редко, но бывает. (Наигрывает.)
   Андрей поет следующий куплет.
   III
   Те же и Надя.
   Н а д я (входит). Больные есть? Здравствуйте.
   Ф е д я. Здравствуйте, Надя. Заходите, дорогая. Больных нет. Есть один умирающий.
   Н а д я. Где же он?
   Ф е д я. Пошел на командный пункт за подарками.
   Н а д я. Кто же это?
   Ф е д я. Гвардии ефрейтор Девяткин.
   Н а д я. Вася?
   Ф е д я. Он самый.
   Н а д я. Пошел на командный пункт? За подарками?
   Ф е д я. Точно.
   Н а д я. Ну, конечно! Я на свою личную ответственность разрешила ему остаться после ранения на переднем крае, при непременном условии соблюдать хоть какой-нибудь режим. А он совершенно с этим не считается. Вчера куда-то ходил...
   Ф е д я. В военторг за колбасой.
   Н а д я. Позавчера ходил.
   Ф е д я. На батарею к зенитчикам. Там у него один землячок есть, так он как раз из дому четыре кило сала получил.
   Н а д я. Третьего дня...
   Ф е д я. За добавочной порцией на кухню мотался.
   Н а д я. Ну, конечно! Погоди, придет, я ему дам духу!
   А н д р е й. Товарищ военфельдшер! Сядьте. Успокойтесь. Разденьтесь. Остыньте. А то, смотри, от тебя уже начинает пар идти. Выпей кружечку чаю.
   Н а д я. Спасибо.
   Ф е д я. Клади сахар. Что слыхать нового?
   Н а д я. Только что к нам доставили одного раненого бойца из-под самых Петушков. Так он говорит, что гитлеровцы впереди своих позиций выгородили такую громадную стенку из снега - километра на полтора. Облили водой, и теперь она как каменная. Вот сволочи!
   Ф е д я. Отчаянно сопротивляются.
   А н д р е й. Ничего. А погода как? Метет?
   Н а д я. Утихает. Звезды уже кое-где видать.
   А н д р е й. К утру утихнет?
   Н а д я. Похоже, что утихнет.
   А н д р е й. Не мешало бы. Еще кружку, Надюша.
   Т е л е ф о н и с т (в телефон). Картошка слушает. Хорошо. В порядке.
   Ф е д я (напевает). "Счастья кусочек - синий платочек..."
   IV
   Те же и Вася.
   В а с я (с грохотом тащит по ступенькам большой ящик). Встать, смирно! Ух ты, тяжелый! Насилу дотащил. Ну-ка, ребята, пособите! Что это у нас как будто народу прибавилось? А, товарищ военфельдшер! Я так и предчувствовал, что у нас в блиндаже один лишний человек. Даже два лишних подарка захватил. На всякий случай. Это мне, наверное, сердце подсказало. Верно? Здравствуйте.
   Н а д я. Товарищ Девяткин! Вы опять нарушили режим, который я вам предписала! На каких условиях я вас оставила на переднем крае? Вас оставили на переднем крае исключительно на том условии, что вы будете подчиняться режиму. А вы не подчиняетесь режиму. Вам надо лежать и не ходить, а вы встаете и ходите. Вы не бережете свою ногу. Она у вас никогда не заживет.
   В а с я. Так она уже давно зажила. На мне ж все царапины заживают, как на собаке. Раз-раз - и готово.
   Н а д я. Какая ж у вас царапина, когда у вас рана!
   В а с я. Да где ж там рана, когда царапина!
   Н а д я. У вас сквозное пулевое ранение верхней трети бедра правой ноги.
   В а с я. Подумаешь, ранение! Я понимаю, если у человека голову отрывает - это ранение. А то небольшая, аккуратная дырочка в мягком месте. Она мне совершенно не мешает.
   Н а д я. И не болит?
   В а с я. И не болит.
   Н а д я. А ну, пройдитесь.
   В а с я. А для чего это?
   Н а д я. Пройдитесь, или я вас немедленно отправлю в госпиталь.
   В а с я. А они за это время Петушки возьмут? Нет уж, извините. (Прохаживается перед Надей, стараясь не хромать.)
   Н а д я. Только не симулируйте.
   В а с я. Я не симулирую.
   Н а д я. Температура нормальная?
   В а с я. А я даже не знаю, что это за ненормальная. У меня всегда нормальная.
   Н а д я. Рыбий жир принимаете?
   В а с я. Какой рыбий жир?
   Н а д я. Который я принесла в бутылке и велела принимать для общего укрепления организма три раза в день по столовой ложке.
   В а с я. Ах, тот, в бутылке?..
   Н а д я. Вы его принимаете?
   Ф е д я. Он его в тот же день весь съел с хлебом.
   Н а д я. Хорошо. Теперь будете принимать витамин С. Возьмите. Дайте-ка вашу ногу, я посмотрю.
   В а с я. Товарищ Воронихина, разрешите быть свободным? Вы же видите, время идет, а экипаж страдает без подарков.
   Н а д я. Имейте в виду - другой раз отправлю в госпиталь. Сколько можно!
   Ф е д я. Ну, давай, давай!
   А н д р е й. Только чтоб без махинаций. По-честному.
   В а с я. Какие могут быть махинации! Я себе забираю две, а вы - как хотите.
   Ф е д я. Э, нет, Васечка, не выйдет! А ну, отойди от ящика! Андрей, становись спиной. Будешь выкликать по фамилиям, а я буду вынимать подарки.
   В а с я. А я?
   Ф е д я. А ты, Васечка, будешь принимать витамин С.
   В а с я. Я бы лучше принял витамин М. "Московская".
   А н д р е й (повернувшись спиной). Ну, давай.
   Ф е д я (вынимает подарок). Кому?
   А н д р е й. Гвардии красноармейцу Лебедюку.
   Ф е д я (подает подарок телефонисту). Получай.
   Т е л е ф о н и с т. Ложи здесь. Я на посту. Потом распечатаю. (В телефон.) У телефона Картошка. В порядке. Хорошо.
   Ф е д я. Кому?
   А н д р е й. Гвардии ефрейтору...
   В а с я. Это мне.
   А н д р е й. ...Солнцеву.
   В а с я. Мордою о стол.
   Ф е д я. Стало быть, мне. Ладно. Беру. Дальше кому?
   А н д р е й. Военфельдшеру Воронихиной.
   Ф е д я. Получай, Надя. Дальше кому?
   А н д р е й. Гвардии лейтенанту Свиридову.
   Ф е д я. Есть. Отложим до прихода.
   В а с я. Дай мне. Я сберегу. У меня, брат, все равно как в Государственном банке.
   Ф е д я. Обойдется и без тебя, Васечка. Дальше кому?
   А н д р е й. Гвардии ефрейтору Девяткину.
   В а с я. Фу, наконец! Давай скорее.
   Ф е д я. Получай.
   В а с я. Что же она такая маленькая? (Нюхает.) Ничем интересным не пахнет. А нельзя попробовать счастья еще один раз?
   Ф е д я. Не полагается. Счастье, Васечка, бывает в жизни только раз.
   В а с я. Очень жаль. А ну, давай посмотрим, что там такое. (Нетерпеливо раскрывает посылку.)
   Ф е д я. Последнему.
   А н д р е й. Гвардии сержанту Купавину. Мне.
   Ф е д я. Правильно. Держи свое счастье.
   А н д р е й. Спасибо.
   Пауза. Все заняты подарками.
   В а с я (вытаскивает вещи из своей посылочки). Папиросы "Мечта". Ух ты, какие тоненькие! За один раз таких папирос надо штук десять выкурить, чтоб сколько-нибудь накуриться. Действительно "Мечта"! Табака нет, одна мечта. Одеколон "Сирень". Граммов пятьдесят от силы. Э! Что это завернуто в бумажку? Имеет вес. Вроде брусочек сала? Бритва. Тьфу! (Продолжает разбирать посылку, бормочет укоризненно.) Эх, девушка, девушка, не угадала ты мою нежную душу!
   Ф е д я (возится со своей посылочкой). Синий платочек!
   А н д р е й. Где?
   Ф е д я. В моей посылке. Смотри!
   А н д р е й. Чудеса! Недаром ты все время "Синий платочек" пел. Вот и напел себе, напророчил.
   В а с я. Не иначе как это твое счастье.
   Н а д я. Судьба.
   Ф е д я. А что вы думаете? Очень может быть.
   Н а д я. Разреши-ка.
   Ф е д я. Пожалуйста. (Дает Наде платочек.)
   Н а д я. Замечательная работа! Прямо художественная! Видать, девушка с большим вкусом вышивала. Настоящая мастерица!
   Ф е д я. Я думаю. У моей Валечки золотые руки.
   В а с я. Это какая же твоя Валечка?
   Ф е д я. Та, которая этот платочек мне вышила. (Берет у Нади платочек.)
   В а с я. А ты почем знаешь, что она Валечка?
   Ф е д я. Письмо есть. Написано: "Валя".
   В а с я. Ну ладно. Валя. А почему это она твоя?
   Ф е д я. Платочек мой, - стало быть, и девушка моя. Довольно ясно. "Счастья кусочек - синий платочек, милый, любимый, родной". Посылочка с намеком. Надо понимать. Да и в письме тоже. Видишь? (Читает письмо.) "Дорогой товарищ! Посылаю вам табак, курительную бумагу, спички, записную книжку и на память платочек своей работы. Вы, наверно, герой, я в том не сомневаюсь..." Видать, девушка с понятием. "Мне очень, очень хочется быть вместе с вами и уничтожать врагов нашей родины". Хорошая девушка! Настоящая боевая подруга! Мне именно такую и надо. "Но, к сожалению, это пока невозможно. Приходится оставаться в тылу. Очень жалко и обидно. Хотя меня утешает мысль, что у нас фронт и тыл едины. И все же я вам ужасно завидую: вы, наверное, часто находитесь в бою и всегда можете себе достать трофейный немецкий автомат или автоматический пистолет с патронами. А у нас тут это очень трудно. Очень хотелось бы с вами познакомиться и подружиться". Видишь, ей хочется со мной познакомиться и подружиться. Ясно. "Крепко целую вас. Валя". "Крепко целую". Крепко, понятно? Нет, это дело ясное. Девушка что надо. Сейчас напишу ей ответ, заведу переписку, а после войны, если останусь жив, будем вместе семью строить.