Страница:
Вытер платком широкое лицо, нажал кнопку селектора: - Люда, чайку. - Одну минуту, Илья Иванович. Люда действительно запорхнула через минуту, выкатывая перед собой столик с подносом. Выставила большой фарфоровый чайник, стакан в старом, сталинских времен, серебряном подстаканнике, вазочку с вареньем, сахарницу с аккуратно наколотым щипчиками кусковым сахаром и блюдце. Илья Иванович любил в одиночестве прихлебывать чаек по-простецки, вприкуску. По молодости он тушевался этой своей привычки, а ныне чего? Тем более наружности Илья Иванович был самой что ни на есть русаковской. Редкие седые волосы, зачесанные назад, сами собой распадались посередине прямым пробором, широкое лицо с носом-пуговкой, массивная фигура. Если чего и недоставало ему, так это бороды-оклада, как у деда и прадеда; у здешних так завсегда было: волосы с годами на лысину не разменивались, но редели, а борода шла густая, лопатой или окладом, и холили ее купцы, лелеяли, накладывая на широкую грудь поверх гильдейной цепи. Людмила мельком глянула на патрона: не нужно ли чего еще? Она была не похожа на нынешних обязательно-хрестоматийных секретарш: длинноногих пустоглазых куколок, выполняющих при патронах функции многостаночниц. Ей было слегка за тридцать, она была крепка телом и скора умом и порой относилась к своему вельможному начальнику с заботливостью сестры; никакого "интима" с секретаршей губернатор себе не позволял; он был счастливо женат вторым браком и семьей дорожил. Впрочем, кто не безгрешен, для радости были у Купчеева и статисточки, поселенные поодаль от любопытствующих глаз в дачном домике в бору, - будучи вельможей старой школы, никаких шашней на работе ни себе, ни подчиненным не позволял. Слишком много видывал в иные времена карьер, погубленных под секретарской юбчонкой. Новые были не такие: наглее, нахрапистей, злей и аппаратных правил, в том числе и матримониальных, не блюли; ну да что ему, Илье Ивановичу, до этих новых? Опытом он ведал одно: или впишутся в систему, или система их спишет. Третьего не дано. - Газеты? - спросила Людмила. - Через десять минут. Секретарша удалилась, тихонько прикрыв за собой дверь. Телефон на столе запиликал призывно. Илья Иванович поднял трубку. Молча выслушал, лицо его поморщилось брезгливо, но ответил он ровным, обыденным голосом: - Спасибо, что проинформировали, Сергей Сергеевич. Полковник Сергей Сергеевич Сутеев был доброхотом-стукачом Купчеева в системе УВД, благодарить его, собственно, было не за что, но Илья Иванович прочел когда-то еще гэбэшное руководство по вербовке и правилам обращения с агентами и старался этим правилам следовать: агент должен чувствовать, что он не просто дорог куратору, а крайне важен и нужен. А от "спасибо" его губернаторского авторитета не убудет. Илья Иванович снял трубку - сейчас он вставит милицейскому генералу Серебрякову по первое число: когда это было, чтобы в городе стреляли? Не девяносто второй! Да и Игнатьич нехай почешется: где какой непорядок, а губернатор - в курсе! Потом построить начальников УФСБ и РУБОПа: пусть тоже чувствуют хозяйскую руку. Телефон отозвался после первого гудка. - Что у тебя там за бардак, Валерий Игнатьевич? - спросил он, не повышая голоса. - Бандиты опять распоясались? У нас не столицы, нам шуму не нужно. Контролируешь? Вот и славно, что контролируешь. Жду на докладе в два часа. Илья Иванович положил трубку, налил чаю в стакан - тот был горяч и крепок. Бросил под язык кусочек сахара, отхлебнул. Бандиты... Пацанва из дурных, которые хотят все и сразу. А так не бывает. Ты поусердствуй, послужи, хребет поломай... Не желаешь? Ну тогда по пословице: бандит должен сидеть в тюрьме. И никаких соплей. Дверь открылась, вошла Людмила с газетами, разложила их на столе: - Еще чайку, Илья Иванович? Погорячее? - Давай кипяточку, Люда. Уже сердечко не то, чтобы по два чайника "купца" выдувать. Вторяком разбавим. - Сию секунду. Илья Иванович чувствовал, как приятная испарина выступает на лбу. Вот так вот, по-дедовски, и никакого похмелья. Вынул из шкафа бутылку коньяку, плеснул на донышко стакана, выпил одним глотком, кровушку разогнать. И вслед - опять чайку, погорячее. Людмила вошла с поющим еще чайником, долила заварной крутым кипятком и тут же налила густо-янтарного цвета чай в стакан. Купчеев поблагодарил кивком: ему был приятен заведенный им порядок; в любом порядке должна чувствоваться надежность и солидность, ибо только неизменность, стабильность власти может заставить людей эту власть уважать. А власть, как и все в этой жизни, стоит на мелочах. Их нельзя ни забывать, ни упускать. После третьего стакана пот прошиб уже основательно, Илья Иванович удалился в апартаменты, помещающиеся сразу за кабинетом, умылся, поменял сорочку. Уф, словно заново родился. Можно и к делам. Телефон на столе в кабинете звонил долго и требовательно. Прямой. Илья Иванович неспешно подошел, снял трубку. - Только что поступило сообщение: убит Вахтанг Шарикошвили, - напряженным голосом доложил другой стукач-доброхот, уже из РУБОПа. - Вот, значитца, как... Илья Иванович задумался. Вахтанг Шалвович числился в городе преуспевающим бизнесменом, но основной род его занятий тайной ни для кого не был. Если завалили смотрящего, жди неприятностей. Тут есть над чем подумать. На два часа назначено Серебрякову, может быть, стоит вызвать и начальничков УФСБ с РУБОПом? Так сказать, загодя прокачать ситуацию? - Когда? - спросил он. - С час назад. - Причины? - Выясняем. Пока считается - разборка. - Давно не было. - Очень давно. - Что Титов? - поинтересовался губернатор позицией начальника РУБОПа. - Ему звонил Серебряков. В городе неспокойно. Вводим планы "Невод", "Зачистка" и "Перехват". - Да? И жить станет веселее? - Порядок обеспечим, Илья Иванович. - А вот это правильно. Купчеев подумал минутку, нажал кнопку селектора: - Людмила, всех силовиков ко мне на два часа. И мэра тоже. - Да, Илья Иванович. Купчеев откинулся в кресле. Вот тебе и тихий денек... Некоторые пеликаны, занесенные в начальственные кресла кто ветром перестройки, кто - ураганом "демократизации", сдуру пыжились от гордыни и считали, что крупный чиновник не должен вникать в дела, находящиеся "ниже его компетенции", в так называемую мелочевку... Чушь! Власть держится на мелочах! Вернее, во власти мелочей не бывает! Наше мирное и законопослушное население может полгода не получать зарплат и вздыбиться разом из-за того, что какой-то дебил мент разбил нос какой-то шлюшке! И - понеслось дерьмо по трубам! Телевизионщики, как вороны на падаль, слетятся! А то у любого спецушного начальничка хватит мозгов сварганить такую операцию самому, да зацепиться на Москве за кого следует, да подставить-подсидеть "отца-губернатора" на полную катушку, подвести под царев гнев, вогнать в немилость! Учены! Илья Иванович предпочитал в мелочи вникать, потому и был который год "на коне". Пусть не на самом белом, да конек тот стоял на грешной земле всеми четырьмя, как орловский тяжеловоз. И еще, Бог даст, простоит. За размышлениями Илья Иванович небрежно просматривал газеты. Телефон заголосил снова, Купчеев нервно снял трубку: - Да? - Убит водитель Клюева, - проговорил в трубку "контакт" из УФСБ. - Что? Какой водитель Клюев? - Извините, я неточно выразился. В лесополосе нами найден труп шофера мэра города. Его автомобиль исчез. Сам мэр тоже пропал. - Что значит пропал? - Его нигде не могут найти. - Вот как? Ищут? - Так точно. Планом оперативно-розыскных мероприятий предусмотрено... затараторил, как хорошо обученный попугай, "контакт", не заметив сарказма в губернаторском вопросе. Тот оборвал резко: - Когда?! - Извините, не понял? - Когда пропал Клюев? - Это не выяснено. Из дому он вышел в четверть седьмого. Жена полагала... - Мне начхать, что полагала или полагает его жена! Когда обнаружен труп водителя? - Савостьянова? - Майор, ты что, тупой? Я не спрашивал, как его зовут, я спрашивал когда был обнаружен его труп?! - Секунд очку, я уточню... Секундочку! Кретин! - В десять сорок пять. В лесополосе за тридцать пятым километром шоссе. Это уже в Лугачинском районе. - Кто обнаружил? - Какой-то мужик, он не представился. Просто позвонил в дежурку, так, мол, и так. - Случайный прохожий? - иронически поинтересовался Купчеев. - Возможно. - Тогда почему этот лесник-грибник позвонил дежурному УФСБ, а не по 02, как все нормальные граждане? Собеседник на секунду замолчал в замешательстве, наконец выдавил: - Не могу знать. Купчеев хотел выругаться, но сдержался. Перевел дух, спросил: - Это все? - Так точно, - по-военному отозвался "контакт". Помолчал, потом добавил: Генерал Семенов до выяснения всех обстоятельств засекретил полученные данные... Я же информирую вас потому... - Быть тебе полковником, майор! - снова резко оборвал его Купчеев. Спасибо. - Всегда рад быть полезным. - Держи меня в курсе. - Есть! "Ага... Есть! На харе шерсть! Ах, Семенов! Мудрило грешное! Кэгэбист драный! Вспомнил славные семидесятые? Решил в игры поиграться? Я тебе поиграюсь!" Купчеев со злостью двинул ящиком стола, вытянул пачку сигарет, чиркнул спичкой. Постепенно он почти отучил себя курить, первую сигарету вытягивал после обеда, но сегодня... Нечего сказать: мирный теплый денек! Теплый и мирный! Итак, Семенов. Этакий застегнутый на все пуговицы цивильного костюма служака. Безукоризненный пробор в волосах, на носу - затемненные окуляры в тонкой золотой оправе. Андропов нашелся! Борец с коррупцией и злоупотреблениями! Чистые руки, холодные уши, горячая похлебка! Как бы не так... На его, Купчеева, место метит! Федерального он, видишь ли, подчинения, а потому на доклад к губернатору бегать не обязан! Оперативные разработки у него, вишь ты! "До полного выяснения обстоятельств!" Пальцы Ильи Ивановича нервно перебирали газетные листы, разложенные в строго определенном порядке. Мелькнула знакомая фотография, Илья Иванович подвинул к себе газетный лист, и лицо его начало на глазах сереть... "Николай Степанович Груздев... Преступная рука оборвала жизнь крупного государственного деятеля, выдающегося хозяйственника... Специально сформированная Генеральной прокуратурой следственно-оперативная группа... На контроле у президента... В который раз нам приходится задавать самим себе недоуменный вопрос: до каких пор организованная преступность..." Илья Иванович Купчеев не заметил, как сигарета истлела до фильтра и стала обжигать пальцы... Потянулся к стакану, глотнул остывшего чая... Вот, значит, как... Мысли в голове вырывались из лихорадочной круговерти, укладывались на предназначенные им "полочки"... Вахтанг Шарикошвили... Стрельба в Торговом центре... Труп шофера мэра, валяющийся словно новенький целковый на людной улице... Доброхот-лесник-грибник, нашедший труп и отзвонивший не куда-нибудь, а в УФСБ... Мэр Клюев, покинувший семейное гнездышко ранним утречком и пропавший вместе с автомобилем... Зуммер селектора прервал размышления. - Да! - рявкнул Купчеев. - Илья Иванович, сегодня прием согласно распорядку? - тихо, испуганно прошелестела Людмила. - Какому распорядку? - У вас на столе - копия... - еще тише проговорила секретарша. - Поскольку вы не внесли изменений... Отменить? - Кто там у нас? - Банкир. - Что за... - Купчеев наморщил лоб. Людмила зачастила, словно увидев его лицо воочию: - КРОНЭКС-банк, член правления господин Савчук Валерий Эммануилович. - Эммануилович, говоришь... - Валерий Эммануилович. Мысли в голове Купчеева неслись пришпоренными лошадьми. Вот, значитца, какие пирожки с плюшками. Ну-ну... Он разлепил спекшиеся губы: - Ему назначено на двенадцать? - На двенадцать пятнадцать. Купчеев глянул на часы. Было ровно четверть первого. - Извинись. Скажи: приму через пятнадцать минут. - Да, Илья Иванович. Ровно в двенадцать тридцать Илья Иванович Купчеев сидел за пустым, просторным, как теннисный корт, столом. Он успел сделать несколько звонков по спецсвязи в Москву: ни душевного покоя, ни уверенности они ему не прибавили. Тем не менее лицо его было спокойно, глаза, прикрытые набрякшими веками под жесткими кустиками седеющих бровей, смотрели жестко и зорко, руки покоились на крышке стола нерушимо, будто на дворе - не конец девяностых, а середина пятидесятых, а сам он - Великий Кормчий социалистического Китая товарищ Мао Цзэдун. И впереди у него много смертей, но чужих. Когда-то, еще будучи студентом, Илья Иванович учился с китайскими товарищами. И главное умение, которое он перенял у дальневосточных друзей, было умение сохранить лицо. При любых обстоятельствах.
Глава 7
Молодой человек в дорогом, превосходно сшитом костюме сидел в кресле напротив губернаторского стола. Чувствовал себя он достаточно свободно, да, именно свободно, а не вольготно. Вся его поза словно говорила: "Мы же деловые люди, господин Купчеев, а деловые люди всегда сумеют договориться. Особенно если речь идет о деньгах, представленных в цифрах с семью-восемью нулями после единички". Губернатор молчал. Глаза, полуприкрытые веками, буравили гостя. Тот понял, что "ходить" придется первым, в деловых разговорах, в отличие от шахмат, это далеко не преимущество. Впрочем, молодой человек знал о своих козырях и о том, что губернатор уже проинформирован обо всем случившемся за последние несколько часов в "подведомственном" ему городе. Единственное, о чем не подозревал Валерий Эммануилович, - так это о том, что вместо фирменного банковского значка в петличке его пиджака людьми Панкратова установлен замаскированный сверхчувствительный микрофон и сам Степан Ильич удобно расположился с двумя операторами в уютном микроавтобусе в трехстах метрах от здания администрации и готовился прослушать и записать беседу банкира с губернатором. Предстоящий разговор забавлял Валерия Эммануиловича. Хотя настроился он на него достаточно серьезно: в бизнесе мелочей не бывает. То, что покажется тебе теперь мелочью, впоследствии может обернуться проблемой, снять которую твои компаньоны смогут только твоей жизнью. Вернее - смертью. Савчук поежился зябко, вспомнив безличный и холодный взгляд Филина... Да наплевать на Филина! Пусть он гениальный разработчик и теперешнюю ситуацию смоделировал так, что комар носа не подточит, сейчас начнут говорить деньги! А с этим Валерий Эммануилович Савчук справлялся всегда с присущим ему блеском! Если это признают господа Кодарковский, Обновленский и Ботанин, то какому-то Филину придется это признать! Даже если он и ночная птица! А уж этому монументу за столом, словно ожившему герою кинокартины семидесятых типа "Секретарь парткома", он намотает кишки на палку! Но... Легко и изящно! Вот именно, легко и изящно! С присущим ему блеском! Валерий Эммануилович чуть откинулся на стуле, улыбнулся мальчишески открытой улыбкой, произнес, играя обертонами хорошо поставленного голоса: - Уважаемый Илья Иванович! Чтобы напрасно не отнимать вашего дорогого времени, приступлю сразу к теме нашего рандеву. Смею надеяться, вы уже изучили те бумаги, что мы послали к вам две недели назад, и у вас появились какие-то соображения по изложенным вопросам. Совет директоров КРОНЭКС-банка уполномочил меня обсудить с вами все интересующие вас вопросы... Мне представляется также, что мы могли бы сегодня же снять все возникшие или могущие возникнуть в будущем недомолвки и недоумения, чтобы разрешить нашу проблему к полному согласию сторон. Валерию Эммануиловичу понравился произнесенный им спич: просто и изящно. Но Илья Иванович Купчеев никак не прореагировал на сказанное. Он продолжал монументально возвышаться за столом, буравя зрачками посетителя. Единственное, что мелькнуло в его голове: а этот недоумок сам-то понял, что сказал? Банкир, не дождавшись ответа, вытащил из кармана золотой портсигар от Картье, осведомился вежливо: - Разрешите? Губернатор промычал нечто невразумительное; Валерий Эммануилович счел возможным считать это согласием, чиркнул кремнем такой же баснословно дорогой зажигалки, выпустил идеально ровную струйку дыма. - Итак, поговорим по существу вопроса? - Банкир выделил голосом словосочетание "по существу" и выразительно посмотрел на этого дремучего чинушу. Он был доволен складывающимся разговором. По крайней мере, инициатива была за ним. Сейчас этот медведь и мужлан заерзает, забеспокоится, начнет торговаться за каждую тысячу баксов и заглотнет тем временем крючок целиком. А с крючка КРОНЭКС-банка еще никто не слезал. Живым. Да и... Молодой человек выпустил очередную дымную струйку, затянулся. Теперь он был намерен держать паузу. Сколько бы это ни продлилось. Кажется, у Станиславского он читал: главное качество, отличающее великого актера от посредственности, - это умение держать паузу. Себя Валерий Эммануилович считал блестящим актером. И не только он один так считал. Если спросить у банкира Кодарковского, каким образом... - Ты это... - нарушил тишину хриплый голос губернатора. - Что, простите?.. - Ты, Савчук, из этих?.. Из жидков будешь?.. - Простите? - Ты чего, глухой, прости Господи?.. Из еврейчиков будешь, спрашиваю? - В смысле... - Да в прямом! - Я - русский. Но родом с Украины. Из Одессы. - Вот то-то. В Одессе в той у вас все еврейчики и есть. Так? - Ну почему же все? - А пес вас знает! И среди банкиров, что ни нос, то в полтора аршина... А пейсы чего не носишь? Не модно, знать, ныне? Пусть на секунду, но Валерий Эммануилович растерялся: он что, полный дебил, этот губернатор? Речь идет даже не о деньгах, а о Деньгах! Савчук не без труда подавил готовое вспыхнуть раздражение, улыбнулся достаточно непринужденно: - Если вы, Илья Иванович, насчет отчества интересуетесь... - Я насчет отечества интересуюсь! - грубо оборвал его губернатор. Наобещаешь тут, напакостишь там, а потом - в свой Израиль подашься, к раввинам грехи замаливать, так? Гражданство-то, поди, оформил уже на случай? Чтобы, как крыса, сбегти с земли русской, когда припечет? Валерий Эммануилович вынул платочек, промокнул пот со лба... Этот губернатор не просто дебил, он махровый дебил! Кретин в квадрате, вот кто он! Каких дегенератов плодит еще земля русская. Боже ж мой! И с этим мастодонтом нужно вести разговор о сорока миллионах долларов? А на самом деле речь идет о полутора миллиардах?! Куда все катится?! Стоп! Не время для эмоций! Он справился с лицом, глянул на этого краснорожего ублюдка, по какой-то непонятной прихоти судьбы занимающего такой ключевой пост, собрался, проговорил, чуть понизив голос: - Вы правы, Илья Иванович. Я уважаю ваши убеждения и, если хотите, разделяю их. И относительно мирового еврейства - в том числе. Но... Молодой человек слегка развел руками: - Вы же понимаете, в их руках сосредоточены крупнейшие мировые финансовые центры... - А ты что, Эммануилович, себя чукчей числишь? Или этим, камчадалом? Папашка, поди, тех самых, голубых кровей, даром что Савчук? А мамашка вообще Гогельбрюхер какая-нибудь? Банкир заметил, что тон собеседника чуть сменился с напористо-агрессивного на насмешливо-снисходительный. Это Савчук счел хорошим предзнаменованием. Как учит сайентология, любую фразу, сказанную собеседнику, лучше всего начинать со слов "вы правы". - Вы правы, Илья Иванович, но признайтесь, у вас имя тоже... Не того... - Да ты что, банкир, сдурел совсем за барышами?! - громыхнул Купчеев. - Да я в аккурат на Илью Пророка, третьего августа народился! Как меня родители мои православные могли наречь? Марком, что ли? Или Фемистоклом?! - Вы правы, Илья Иванович! Вот и у меня - та же ситуация! Мой покойный дедушка весьма увлекался философией немецкого мыслителя Канта, открывшего, как известно, шестое доказательство бытия Божия и тем самым дополнившего самого Фому Аквинского, отца схоластики... Так вот: в честь прославленного немца этот мой дедушка, Алексей Миронович, и нарек моего папу таким странным по тем временам именем! А родителей, как известно, не выбирают! И мой отец, Эммануил Алексеевич, был членом ВКП(б) с сорок девятого года, а тогда, как известно, иудеев не сильно жаловали... - Ну будет, будет, - совсем уже смягчился "грозный" губернатор. - Вы, хохлы, тоже не сахаром помазаны, только и норовите нашего брата русака объегорить... - Да полноте, Илья Иванович... Мы же деловые люди... - И коньячок делу не помеха, а? - хитро, по-крестьянски, прищурился Купчеев. Валерий Эммануилович внутренне ликовал: вот что значит мастерство! Все будет так, как он задумал! Торг. Этот Купчеев, конечно, дремучий мужик, но хитрый. Хотя... Как формулировал Ларошфуко, хитрость - признак недалекого ума. Дебют он, Валерий Савчук, выиграл вчистую. Осталось сделать следующий шаг. И - поставить мат. - Людмила, приготовь-ка нам с гостем чайку, эдак по-русски, с коньячком, буженинкой, севрюжкой... - услышал Валерий Эммануилович распоряжение губернатора. Прикрыл глаза, вдохнул глубоко, задержал дыхание, стараясь сосредоточиться. Именно так древнекитайский целитель Цзу Джи рекомендовал восстанавливать тонкую энергию "цы" после напряженного интеллектуального поединка. Который ему еще предстояло завершить победой. Полной победой. Если бы Валерий Эммануилович видел брошенный на него губернатором вскользь взгляд, он ощутил бы только одно чувство: страх. Страх, одинаково поражающий все зверье, будь оно ползучее, рогатое или двуногое. Страх нерассуждающий, слепой, смертельный. Ибо смотрел Купчеев на подсадного банкира профессионально-оценивающе, с прищуром, будто убойщик на готового к закланию бычка, будто стрелок на дичь - сквозь вороненую прорезь прицела.
Глава 8
Панкратов дослушал разговор Савчука с губернатором, выключил запись. Из автомобиля он видел, как банкир, самодовольный, сияющий, будто новенький гривенник, вышел из дома администрации, медленно двинулся к машине. Телохранитель, здоровенный качок по имени Костик, по негласной классификации Панкратова - "амбал-вредитель", вроде того, что был у мэра, предупредительно встретил шефа с мобильником в руке. Сейчас Савчук будет докладываться Филину. Но Панкратов ошибся. - Владлен Ефимович? - произнес Савчук в трубку. Этот полудурок звонит самому Обновленскому по прямому? Холодная испарина обильно оросила лоб Панкратова. Он был рад, что выключил запись. Если он пропустил контакт банкирчика с олигархом, Филин не просто по голове не погладит... Он ее и оторвать запросто может. Или Савчук не такой уж олух? Раз решил играть свою игру? И вся его беседа с губернатором лишь прикрытие, и предназначена для его, Панкратова, ушей, и о прослушке он знает априори? Хм... Если хватило ума с Обновленским связаться, то такое не мудрено. Или это олигарх играет свою игру? Теплее. Поживем - увидим, а на нет - и суда нет. Степан Ильич продолжал напряженно слушать. - Я обговорил предварительные условия КРОНЭКС-банка с Купчеевым. Хитрит. Да, те, что я вам передал. Думаю, ваше предложение придется ему по душе. Только, если вам интересно мое мнение... Этот губернатор весьма ограниченный человек, к тому же - махровый антисемит... Да... В КРОНЭКС-банке все еще полагают, что... Хорошо, Владлен Ефимович. До свидания. Довольный собой и жизнью Савчук опустился в прохладу кондиционированного салона, и автомобиль помчался прочь из города. В машине Панкратова прозвучал зуммер спецсвязи. - Первый слушает, - отозвался он. - Докладывает Второй. Блондинчика обставили. - Давно? - После встречи с губернатором. - Насколько плотно? - Да внаглую: не понять, представительская охрана или - наоборот. Две машины. Возможно, есть еще несколько - это их город. Панкратов задумался: да, это могли быть и люди губернатора, не так он прост, вернее, совсем не прост... А мог и милейший Владлен Ефимович Обновленский подстраховаться: слишком большие ставки на кону. Нет, все же Блондинчик каков! Вышел на контакт с олигархом настолько втихую, что... - Второй, вы не спалились? - Пока нет. Ведь мы не предпринимали активных действий. - Сможете сопровождать объект? - Так точно. - А не засветиться перед чужой наружкой? - Если мы их срисовали, то и они нас прояснят непременно. Но какое-то время - сможем. - Постарайтесь это время продлить. - Есть. - Конец связи. - Конец связи. Панкратов задумался. Поднял трубку с тяжелого ящика, кодировавшего переговоры: - Панкратов вызывает Филина, - Слушаю, Степан Ильич. - Контакт с губернатором у Блондинчика прошел. - Да? И как твое мнение? - Честно или откровенно? - Лучше - как на духу. - Геннадий Валентинович, где вы разыскали этого долбаного урода? - Савчука? - Я по наивности полагал, природа подобных дураков больше не производит. - Природа и не на такое способна, - хмыкнул Филин. Добавил: - А вообще ты прав, Степан Ильич, пришлось попотеть. Я его полтора года обкатывал, пока в правление КРОНЭКСа ввел. Встреча прошла на "ять"? - Купчеев переиграл нашего дитятю на все сто. Во-первых, залепил молодому человеку голимую чернуху... - Степан Ильич, а без жаргона... - Никак не получится - в этом суть явления. Выставил себя "черной сотней", "памятником", баркашевцем и ярилопоклонником в одном лице! Заставил оправдываться на предмет чистоты кровей... Мои слухачи обтекали от хохота, а наш банкирчик сожрал все без соли, кетчупа и пыли - за чистую монету. - Тебя что-то беспокоит? - Не слишком ли?.. Я совсем не уверен, поверил ли Купчеев. Мужчина он очень серьезный. - А никто его за пацана и не держит. Но пока плевать, поверил не поверил! Главное - забеспокоился! - Это так. - Вот и славно. А мы усилим беспокойство. У вас все готово? - Да... - Панкратов помедлил немного, но все же решился: как знать, может быть, никакого разговора с Обновленским у Савчука и не было и все, что он слышал, просто "проверка на вшивость" Филиным его, Панкратова? С этой совы станется... - У нас возникла проблема. - Слушаю. - Банкирчик только что переговорил по прямому с Обновленским. - Вот как! А ты говоришь - дурак... Ласковый телок двух мамок сосет. Ты прозевал контакт? - Виноват. Недоработка, - произнес Панкратов. - Ну? Что ты замолчал? Что-то еще? - Да. Банкирчика плотно и демонстративно обставили после контакта с губернатором. - Кто? - Возможно, люди самого Купчеева, возможно, господин Обновленский решил перестраховаться... Мог и любой из местных спецов из ФСБ или РУБОПа: на кого кто здесь работает, мы пока не знаем... - Но по ходу пьесы узнаем... - Да. Тогда уже не скроешь. - Что предлагаешь? - Может быть, стоит поиграться с господином Обновленским? - Используя втемную Савчука? - Да. Филин не ответил. Молчание продолжалось секунд тридцать. Наконец в трубке прозвучало: - Нет. Перемудрим. Обновленский не та фигура, с которой можно будет долго играть втемную. Да и местные бароны - тоже не подарок. Сейчас главное завершить "Тихий омут" по схеме. Чьи бы это люди ни были, больше огня больше и дыма. А за дымовой завесой куличи выпекать - одно удовольствие. Филин замолчал, добавил: - Подтверждаю штатный вариант. - Есть. Панкратов дал отбой, связался с группой наблюдения: - Первый вызывает Второго. - Второй слушает Первого. - Штатный вариант. - Есть штатный вариант. Когда? - Сейчас.
Глава 7
Молодой человек в дорогом, превосходно сшитом костюме сидел в кресле напротив губернаторского стола. Чувствовал себя он достаточно свободно, да, именно свободно, а не вольготно. Вся его поза словно говорила: "Мы же деловые люди, господин Купчеев, а деловые люди всегда сумеют договориться. Особенно если речь идет о деньгах, представленных в цифрах с семью-восемью нулями после единички". Губернатор молчал. Глаза, полуприкрытые веками, буравили гостя. Тот понял, что "ходить" придется первым, в деловых разговорах, в отличие от шахмат, это далеко не преимущество. Впрочем, молодой человек знал о своих козырях и о том, что губернатор уже проинформирован обо всем случившемся за последние несколько часов в "подведомственном" ему городе. Единственное, о чем не подозревал Валерий Эммануилович, - так это о том, что вместо фирменного банковского значка в петличке его пиджака людьми Панкратова установлен замаскированный сверхчувствительный микрофон и сам Степан Ильич удобно расположился с двумя операторами в уютном микроавтобусе в трехстах метрах от здания администрации и готовился прослушать и записать беседу банкира с губернатором. Предстоящий разговор забавлял Валерия Эммануиловича. Хотя настроился он на него достаточно серьезно: в бизнесе мелочей не бывает. То, что покажется тебе теперь мелочью, впоследствии может обернуться проблемой, снять которую твои компаньоны смогут только твоей жизнью. Вернее - смертью. Савчук поежился зябко, вспомнив безличный и холодный взгляд Филина... Да наплевать на Филина! Пусть он гениальный разработчик и теперешнюю ситуацию смоделировал так, что комар носа не подточит, сейчас начнут говорить деньги! А с этим Валерий Эммануилович Савчук справлялся всегда с присущим ему блеском! Если это признают господа Кодарковский, Обновленский и Ботанин, то какому-то Филину придется это признать! Даже если он и ночная птица! А уж этому монументу за столом, словно ожившему герою кинокартины семидесятых типа "Секретарь парткома", он намотает кишки на палку! Но... Легко и изящно! Вот именно, легко и изящно! С присущим ему блеском! Валерий Эммануилович чуть откинулся на стуле, улыбнулся мальчишески открытой улыбкой, произнес, играя обертонами хорошо поставленного голоса: - Уважаемый Илья Иванович! Чтобы напрасно не отнимать вашего дорогого времени, приступлю сразу к теме нашего рандеву. Смею надеяться, вы уже изучили те бумаги, что мы послали к вам две недели назад, и у вас появились какие-то соображения по изложенным вопросам. Совет директоров КРОНЭКС-банка уполномочил меня обсудить с вами все интересующие вас вопросы... Мне представляется также, что мы могли бы сегодня же снять все возникшие или могущие возникнуть в будущем недомолвки и недоумения, чтобы разрешить нашу проблему к полному согласию сторон. Валерию Эммануиловичу понравился произнесенный им спич: просто и изящно. Но Илья Иванович Купчеев никак не прореагировал на сказанное. Он продолжал монументально возвышаться за столом, буравя зрачками посетителя. Единственное, что мелькнуло в его голове: а этот недоумок сам-то понял, что сказал? Банкир, не дождавшись ответа, вытащил из кармана золотой портсигар от Картье, осведомился вежливо: - Разрешите? Губернатор промычал нечто невразумительное; Валерий Эммануилович счел возможным считать это согласием, чиркнул кремнем такой же баснословно дорогой зажигалки, выпустил идеально ровную струйку дыма. - Итак, поговорим по существу вопроса? - Банкир выделил голосом словосочетание "по существу" и выразительно посмотрел на этого дремучего чинушу. Он был доволен складывающимся разговором. По крайней мере, инициатива была за ним. Сейчас этот медведь и мужлан заерзает, забеспокоится, начнет торговаться за каждую тысячу баксов и заглотнет тем временем крючок целиком. А с крючка КРОНЭКС-банка еще никто не слезал. Живым. Да и... Молодой человек выпустил очередную дымную струйку, затянулся. Теперь он был намерен держать паузу. Сколько бы это ни продлилось. Кажется, у Станиславского он читал: главное качество, отличающее великого актера от посредственности, - это умение держать паузу. Себя Валерий Эммануилович считал блестящим актером. И не только он один так считал. Если спросить у банкира Кодарковского, каким образом... - Ты это... - нарушил тишину хриплый голос губернатора. - Что, простите?.. - Ты, Савчук, из этих?.. Из жидков будешь?.. - Простите? - Ты чего, глухой, прости Господи?.. Из еврейчиков будешь, спрашиваю? - В смысле... - Да в прямом! - Я - русский. Но родом с Украины. Из Одессы. - Вот то-то. В Одессе в той у вас все еврейчики и есть. Так? - Ну почему же все? - А пес вас знает! И среди банкиров, что ни нос, то в полтора аршина... А пейсы чего не носишь? Не модно, знать, ныне? Пусть на секунду, но Валерий Эммануилович растерялся: он что, полный дебил, этот губернатор? Речь идет даже не о деньгах, а о Деньгах! Савчук не без труда подавил готовое вспыхнуть раздражение, улыбнулся достаточно непринужденно: - Если вы, Илья Иванович, насчет отчества интересуетесь... - Я насчет отечества интересуюсь! - грубо оборвал его губернатор. Наобещаешь тут, напакостишь там, а потом - в свой Израиль подашься, к раввинам грехи замаливать, так? Гражданство-то, поди, оформил уже на случай? Чтобы, как крыса, сбегти с земли русской, когда припечет? Валерий Эммануилович вынул платочек, промокнул пот со лба... Этот губернатор не просто дебил, он махровый дебил! Кретин в квадрате, вот кто он! Каких дегенератов плодит еще земля русская. Боже ж мой! И с этим мастодонтом нужно вести разговор о сорока миллионах долларов? А на самом деле речь идет о полутора миллиардах?! Куда все катится?! Стоп! Не время для эмоций! Он справился с лицом, глянул на этого краснорожего ублюдка, по какой-то непонятной прихоти судьбы занимающего такой ключевой пост, собрался, проговорил, чуть понизив голос: - Вы правы, Илья Иванович. Я уважаю ваши убеждения и, если хотите, разделяю их. И относительно мирового еврейства - в том числе. Но... Молодой человек слегка развел руками: - Вы же понимаете, в их руках сосредоточены крупнейшие мировые финансовые центры... - А ты что, Эммануилович, себя чукчей числишь? Или этим, камчадалом? Папашка, поди, тех самых, голубых кровей, даром что Савчук? А мамашка вообще Гогельбрюхер какая-нибудь? Банкир заметил, что тон собеседника чуть сменился с напористо-агрессивного на насмешливо-снисходительный. Это Савчук счел хорошим предзнаменованием. Как учит сайентология, любую фразу, сказанную собеседнику, лучше всего начинать со слов "вы правы". - Вы правы, Илья Иванович, но признайтесь, у вас имя тоже... Не того... - Да ты что, банкир, сдурел совсем за барышами?! - громыхнул Купчеев. - Да я в аккурат на Илью Пророка, третьего августа народился! Как меня родители мои православные могли наречь? Марком, что ли? Или Фемистоклом?! - Вы правы, Илья Иванович! Вот и у меня - та же ситуация! Мой покойный дедушка весьма увлекался философией немецкого мыслителя Канта, открывшего, как известно, шестое доказательство бытия Божия и тем самым дополнившего самого Фому Аквинского, отца схоластики... Так вот: в честь прославленного немца этот мой дедушка, Алексей Миронович, и нарек моего папу таким странным по тем временам именем! А родителей, как известно, не выбирают! И мой отец, Эммануил Алексеевич, был членом ВКП(б) с сорок девятого года, а тогда, как известно, иудеев не сильно жаловали... - Ну будет, будет, - совсем уже смягчился "грозный" губернатор. - Вы, хохлы, тоже не сахаром помазаны, только и норовите нашего брата русака объегорить... - Да полноте, Илья Иванович... Мы же деловые люди... - И коньячок делу не помеха, а? - хитро, по-крестьянски, прищурился Купчеев. Валерий Эммануилович внутренне ликовал: вот что значит мастерство! Все будет так, как он задумал! Торг. Этот Купчеев, конечно, дремучий мужик, но хитрый. Хотя... Как формулировал Ларошфуко, хитрость - признак недалекого ума. Дебют он, Валерий Савчук, выиграл вчистую. Осталось сделать следующий шаг. И - поставить мат. - Людмила, приготовь-ка нам с гостем чайку, эдак по-русски, с коньячком, буженинкой, севрюжкой... - услышал Валерий Эммануилович распоряжение губернатора. Прикрыл глаза, вдохнул глубоко, задержал дыхание, стараясь сосредоточиться. Именно так древнекитайский целитель Цзу Джи рекомендовал восстанавливать тонкую энергию "цы" после напряженного интеллектуального поединка. Который ему еще предстояло завершить победой. Полной победой. Если бы Валерий Эммануилович видел брошенный на него губернатором вскользь взгляд, он ощутил бы только одно чувство: страх. Страх, одинаково поражающий все зверье, будь оно ползучее, рогатое или двуногое. Страх нерассуждающий, слепой, смертельный. Ибо смотрел Купчеев на подсадного банкира профессионально-оценивающе, с прищуром, будто убойщик на готового к закланию бычка, будто стрелок на дичь - сквозь вороненую прорезь прицела.
Глава 8
Панкратов дослушал разговор Савчука с губернатором, выключил запись. Из автомобиля он видел, как банкир, самодовольный, сияющий, будто новенький гривенник, вышел из дома администрации, медленно двинулся к машине. Телохранитель, здоровенный качок по имени Костик, по негласной классификации Панкратова - "амбал-вредитель", вроде того, что был у мэра, предупредительно встретил шефа с мобильником в руке. Сейчас Савчук будет докладываться Филину. Но Панкратов ошибся. - Владлен Ефимович? - произнес Савчук в трубку. Этот полудурок звонит самому Обновленскому по прямому? Холодная испарина обильно оросила лоб Панкратова. Он был рад, что выключил запись. Если он пропустил контакт банкирчика с олигархом, Филин не просто по голове не погладит... Он ее и оторвать запросто может. Или Савчук не такой уж олух? Раз решил играть свою игру? И вся его беседа с губернатором лишь прикрытие, и предназначена для его, Панкратова, ушей, и о прослушке он знает априори? Хм... Если хватило ума с Обновленским связаться, то такое не мудрено. Или это олигарх играет свою игру? Теплее. Поживем - увидим, а на нет - и суда нет. Степан Ильич продолжал напряженно слушать. - Я обговорил предварительные условия КРОНЭКС-банка с Купчеевым. Хитрит. Да, те, что я вам передал. Думаю, ваше предложение придется ему по душе. Только, если вам интересно мое мнение... Этот губернатор весьма ограниченный человек, к тому же - махровый антисемит... Да... В КРОНЭКС-банке все еще полагают, что... Хорошо, Владлен Ефимович. До свидания. Довольный собой и жизнью Савчук опустился в прохладу кондиционированного салона, и автомобиль помчался прочь из города. В машине Панкратова прозвучал зуммер спецсвязи. - Первый слушает, - отозвался он. - Докладывает Второй. Блондинчика обставили. - Давно? - После встречи с губернатором. - Насколько плотно? - Да внаглую: не понять, представительская охрана или - наоборот. Две машины. Возможно, есть еще несколько - это их город. Панкратов задумался: да, это могли быть и люди губернатора, не так он прост, вернее, совсем не прост... А мог и милейший Владлен Ефимович Обновленский подстраховаться: слишком большие ставки на кону. Нет, все же Блондинчик каков! Вышел на контакт с олигархом настолько втихую, что... - Второй, вы не спалились? - Пока нет. Ведь мы не предпринимали активных действий. - Сможете сопровождать объект? - Так точно. - А не засветиться перед чужой наружкой? - Если мы их срисовали, то и они нас прояснят непременно. Но какое-то время - сможем. - Постарайтесь это время продлить. - Есть. - Конец связи. - Конец связи. Панкратов задумался. Поднял трубку с тяжелого ящика, кодировавшего переговоры: - Панкратов вызывает Филина, - Слушаю, Степан Ильич. - Контакт с губернатором у Блондинчика прошел. - Да? И как твое мнение? - Честно или откровенно? - Лучше - как на духу. - Геннадий Валентинович, где вы разыскали этого долбаного урода? - Савчука? - Я по наивности полагал, природа подобных дураков больше не производит. - Природа и не на такое способна, - хмыкнул Филин. Добавил: - А вообще ты прав, Степан Ильич, пришлось попотеть. Я его полтора года обкатывал, пока в правление КРОНЭКСа ввел. Встреча прошла на "ять"? - Купчеев переиграл нашего дитятю на все сто. Во-первых, залепил молодому человеку голимую чернуху... - Степан Ильич, а без жаргона... - Никак не получится - в этом суть явления. Выставил себя "черной сотней", "памятником", баркашевцем и ярилопоклонником в одном лице! Заставил оправдываться на предмет чистоты кровей... Мои слухачи обтекали от хохота, а наш банкирчик сожрал все без соли, кетчупа и пыли - за чистую монету. - Тебя что-то беспокоит? - Не слишком ли?.. Я совсем не уверен, поверил ли Купчеев. Мужчина он очень серьезный. - А никто его за пацана и не держит. Но пока плевать, поверил не поверил! Главное - забеспокоился! - Это так. - Вот и славно. А мы усилим беспокойство. У вас все готово? - Да... - Панкратов помедлил немного, но все же решился: как знать, может быть, никакого разговора с Обновленским у Савчука и не было и все, что он слышал, просто "проверка на вшивость" Филиным его, Панкратова? С этой совы станется... - У нас возникла проблема. - Слушаю. - Банкирчик только что переговорил по прямому с Обновленским. - Вот как! А ты говоришь - дурак... Ласковый телок двух мамок сосет. Ты прозевал контакт? - Виноват. Недоработка, - произнес Панкратов. - Ну? Что ты замолчал? Что-то еще? - Да. Банкирчика плотно и демонстративно обставили после контакта с губернатором. - Кто? - Возможно, люди самого Купчеева, возможно, господин Обновленский решил перестраховаться... Мог и любой из местных спецов из ФСБ или РУБОПа: на кого кто здесь работает, мы пока не знаем... - Но по ходу пьесы узнаем... - Да. Тогда уже не скроешь. - Что предлагаешь? - Может быть, стоит поиграться с господином Обновленским? - Используя втемную Савчука? - Да. Филин не ответил. Молчание продолжалось секунд тридцать. Наконец в трубке прозвучало: - Нет. Перемудрим. Обновленский не та фигура, с которой можно будет долго играть втемную. Да и местные бароны - тоже не подарок. Сейчас главное завершить "Тихий омут" по схеме. Чьи бы это люди ни были, больше огня больше и дыма. А за дымовой завесой куличи выпекать - одно удовольствие. Филин замолчал, добавил: - Подтверждаю штатный вариант. - Есть. Панкратов дал отбой, связался с группой наблюдения: - Первый вызывает Второго. - Второй слушает Первого. - Штатный вариант. - Есть штатный вариант. Когда? - Сейчас.