- Цирена!!!
Барабаны и литавры загремели вновь. Сквозь грохот слышны были волынки, выводящие свою мелодию:
- Сокрушитель Шлемов! Бей! Убивай!
Битва закипела вновь, безжалостная битва, и сквозь нее скакал Элак, сопровождаемый Даланом и Ликоном. Он мчался прямо на Сефера. Все дальше и дальше, над умирающими людьми и лошадьми, сквозь вихрь сверкающей стали, сквозь удары и выпады.
И вот перед ним Сефер.
Смуглое лицо владыки Кириата не выражало ничего, но что-то нечеловеческое читалось в его холодных глазах, и Элак содрогнулся. На мгновенье он замешкался. Огромный меч Сефера поднялся вверх, чтобы нанести страшный удар.
Элак не пытался уклониться. Выставив вперед свой клинок, он поднялся в стременах и изо всех сил ткнул им.
Заколдованный меч впился в горло Сефера, и тут же Элак почувствовал, как спина его деревенеет от удара меча, как рвется его кольчуга. Лезвие глубоко вонзилось в спину коня.
Глаза Сефера угасли. Еще секунду он сидел прямо, а потом его лицо изменилось, потемнело от молниеносного разложения. Оно чернело и гнило на глазах у Элака. Долго сдерживаемая смерть рванулась теперь вперед, словно голодный дикий зверь.
Мерзкий труп наклонился и рухнул с коня на землю, пропитавшуюся кровью. Черная жидкость сочилась из щелей панциря, лицо, мертво уставившееся в небо, было ужасно.
И тут темнота и абсолютная тишина опустились на Элака, окутав его плотным саваном.
10. ЧЕРНОЕ ВИДЕНИЕ
Он снова почувствовал головокружение, возвещавшее приближение Каркоры. Пронзительный вой терзал уши, Элаку казалось, что он быстро движется. А потом появился образ.
Он вновь увидел высокий пик, вздымающийся над горами, и черную башню на его вершине. Что-то тащило его вперед; железные ворота у подножия скалы открылись и захлопнулись, как только он миновал их.
Пронзительный звук стих. Царила полная темнота, но во мраке он чувствовал присутствие кого-то, кто знал о приближении Элака.
Появилось Бледное Существо.
Внезапно Элак потерял ориентацию, он никак не мог сосредоточиться. Мысли разбегались, улетали в мрачную пустоту, а на их место вползало нечто, и оно разрасталось, заполняя его мозг. Сила Каркоры текла сквозь разум Элака, сталкивая душу и сознание человека в пустоту. Ощущение нереальности давило на него.
Он мысленно обратился к Далану.
Вдали вспыхнул слабый золотистый огонек, и Элак услышал голос друида, тихо шепчущий из бездны:
- Мидер... помоги ему, Мидер...
Огонь Мидера погас, и Элак вновь почувствовал быстрое движение. Он поднимался...
Темнота рассеялась, все вокруг залил серый свет. Казалось, Элак попал в башню на вершине пика - в цитадель Каркоры. Но такое место просто не могло существовать на Земле!
Стены, пол и углы помещения, в котором он оказался, были невероятно изогнуты и искривлены. Законы математики и геометрии явно сошли с ума. Кривые непристойно извивались в странных движениях, перспективы не было.
Серый свет ползал и мерцал, а белая тень Каркоры холодно горела страшным сиянием.
Элак вспомнил слова Майаны о своем чудовищном сыне: "Каркора пребывает в иных мирах, за мрачными морями и черной пустотой... вдали от земли".
Из вихря хаоса выплыло лицо с редкой седой бородой и горящими глазами - нечеловеческое, безумное и страшное. Лицо человека, но человека выродившегося и озверевшего. И снова Элак вспомнил, как Майана говорила об Эрикионе-чернокнижнике, маге, создавшем Бледное Существо: "Может, он по-прежнему живет в своей цитадели вместе с Каркорой. Я много лет не, видела его".
Если это был Эрикион, то чернокнижник пал жертвой собственного создания. Он был безумен; пена капала изо рта на редкую бороду. Что-то высосало его разум и душу.
Маг исчез, его вновь затянул страшный геометрический хаос. Элак, глядя на все это, чувствовал боль в глазах, но не мог даже пошевелиться. Перед ним сияла тень Бледного Существа.
Стены и углы менялись, открывая перед Элаком пропасти и бездны. Он смотрел сквозь необычайные врата, видел иные миры. Заглянув в глубь Девяти Адов, Элак скорчился от ужаса. Страшная жизнь проходила перед его глазами, из черных провалов появлялись существа нечеловеческих форм, вонь разложения мешала дышать.
Мысленный натиск становился все сильнее, Элак чувствовал, как его разум отступает под страшным давлением чуждого существа. А Каркора смотрел, неподвижный и смертельно опасный...
- Мидер!.. - взмолился Элак. - Мидер, помоги мне!
Обезумевшие стены закружились еще быстрее. Проплывали мрачные видения, открывая Элаку обширные перспективы. Он видел невообразимые, богохульные создания - обитателей внешних бездн; видел ужасы, непостижимые для земного разума...
Бледная тень Каркоры увеличилась, Элак чувствовал, как тело его превращается в лед. Не существовало ничего, кроме гигантской уже фигуры Каркоры, и Бледное Существо тянулось холодными пальцами к его мозгу.
Давление набирало силу, как приливная волна, а помощи все не было. Осталось только зло, безумие и черный, отвратительный страх.
И внезапно Элак услышал голос - шум волнующегося моря. Он понял, что это Майана говорит с ним с помощью своих чар.
- В нужное время я пошлю тебе талисман против Каркоры.
Голос стих, но рев моря продолжал звучать в ушах Элака. Зеленое сияние закрыло безумные стены и углы, и в изумрудном тумане поплыли тени тени Майаны.
Они приблизились к нему, и Элак почувствовал, как ему на руку кладут что-то теплое, влажное и скользкое.
Он поднял эту вещь к глазам и посмотрел... На его ладони лежало сердце - кровоточащее, бьющееся... живое!
Сердце Майаны! Сердце, под которым в ее чреве рос Каркора! Талисман против него!
Пронзительное гудение сменилось визгливым воплем безумия, терзая уши Элака, копьем вонзаясь в его разум. Кровоточащее сердце, которое он держал в руке, потянуло его вперед, он медленно сделал шаг, потом второй.
Вокруг пульсировал гаснущий серый свет; белая же тень Каркоры достигла невообразимых размеров. Безумные стены неслись в головокружительном танце.
Элак заглянул вниз, в отверстие, на краю которого оказался. Там, в глубине, буйство материи кончалось. А в десяти футах под собой он увидел безвольное тело.
Оно было размером с человека и полностью обнажено. Но это был не человек. Пористые руки приросли к его бокам, ноги срослись вместе. С момента рождения существо это ни разу не шевельнулось самостоятельно. Оно было слепо и не имело рта, а его чудовищная голова вызывала ужас.
В яме покоилось изуродованное тело Каркоры.
Сердце Майаны вырвалось из рук Элака и упало на грудь страшного существа.
Дрожь потрясла тело Каркоры, оно конвульсивно изогнулось.
Из бьющегося сердца расползалась лужа крови, покрывая уродливое туловище, и вскоре Каркора утратил свой цвет, стал красным, как сияние заходящего солнца. А потом яма вдруг опустела, в ней осталась лишь медленно расширяющаяся пурпурная лужа. Бледное Существо сгинуло.
В ту же секунду земля под ногами Элака вздрогнула, и он почувствовал, что какая-то сила тащит его назад. Еще на мгновенье ему показалось, что он смотрит издалека на пик и башню среди заснеженных горных вершин, видит, как скалы раскачиваются, а зловещая гора с грохотом рушится.
А затем черная завеса легла на его сознание. Он увидел смутный белый овал, который постепенно становился отчетливее и наконец превратился в лицо Ликона, который, склонившись, подносил к его губам наполненный до краев кубок.
- Пей! - торопил он. - Пей, сколько сможешь!
Элак повиновался, но после нескольких глотков оттолкнул кубок. Пошатываясь, поднялся он на ноги.
Они находились на перевале Врат. Вокруг отдыхали солдаты Цирены, тут и там виднелись раскрашенные голубой краской воины Аменалка. На земле во множестве лежали трупы, в небе уже кружили стервятники.
Далан стоял рядом и задумчиво смотрел на него.
- Только одна вещь могла спасти тебя в крепости Каркоры, - сказал он. - Только одна...
- И она была мне дана, - угрюмо ответил Элак. - Каркоры нет.
Жестокая улыбка исказила узкие губы друида.
- Да погибнут так все враги Мидера, - прошептал он.
- Мы победили, Элак, - вмешался Ликон. - Армия Кириата бежала, когда ты убил Сефера. Боги, ну и жажда же у меня!
Элак не ответил. Его хищное лицо было угрюмо, глаза смотрели печально. Он не замечал знамен с драконом, развевающихся на ветру, не вспоминал о драконьем троне Цирены. Он вспоминал тихий голос, с тоской говорящий о полях и огнях земли, узкую нечеловеческую ладонь, показавшуюся из-за занавеса... морскую колдунью, которая погибла, чтобы спасти мир, не бывший ее миром.
Тень ушла из Атлантиды; Золотой Дракон по-прежнему владел Циреной под дланью великого Мидера. А в затопленном городе тени будут вечно плакать о дочери Посейдона.
Барабаны и литавры загремели вновь. Сквозь грохот слышны были волынки, выводящие свою мелодию:
- Сокрушитель Шлемов! Бей! Убивай!
Битва закипела вновь, безжалостная битва, и сквозь нее скакал Элак, сопровождаемый Даланом и Ликоном. Он мчался прямо на Сефера. Все дальше и дальше, над умирающими людьми и лошадьми, сквозь вихрь сверкающей стали, сквозь удары и выпады.
И вот перед ним Сефер.
Смуглое лицо владыки Кириата не выражало ничего, но что-то нечеловеческое читалось в его холодных глазах, и Элак содрогнулся. На мгновенье он замешкался. Огромный меч Сефера поднялся вверх, чтобы нанести страшный удар.
Элак не пытался уклониться. Выставив вперед свой клинок, он поднялся в стременах и изо всех сил ткнул им.
Заколдованный меч впился в горло Сефера, и тут же Элак почувствовал, как спина его деревенеет от удара меча, как рвется его кольчуга. Лезвие глубоко вонзилось в спину коня.
Глаза Сефера угасли. Еще секунду он сидел прямо, а потом его лицо изменилось, потемнело от молниеносного разложения. Оно чернело и гнило на глазах у Элака. Долго сдерживаемая смерть рванулась теперь вперед, словно голодный дикий зверь.
Мерзкий труп наклонился и рухнул с коня на землю, пропитавшуюся кровью. Черная жидкость сочилась из щелей панциря, лицо, мертво уставившееся в небо, было ужасно.
И тут темнота и абсолютная тишина опустились на Элака, окутав его плотным саваном.
10. ЧЕРНОЕ ВИДЕНИЕ
Он снова почувствовал головокружение, возвещавшее приближение Каркоры. Пронзительный вой терзал уши, Элаку казалось, что он быстро движется. А потом появился образ.
Он вновь увидел высокий пик, вздымающийся над горами, и черную башню на его вершине. Что-то тащило его вперед; железные ворота у подножия скалы открылись и захлопнулись, как только он миновал их.
Пронзительный звук стих. Царила полная темнота, но во мраке он чувствовал присутствие кого-то, кто знал о приближении Элака.
Появилось Бледное Существо.
Внезапно Элак потерял ориентацию, он никак не мог сосредоточиться. Мысли разбегались, улетали в мрачную пустоту, а на их место вползало нечто, и оно разрасталось, заполняя его мозг. Сила Каркоры текла сквозь разум Элака, сталкивая душу и сознание человека в пустоту. Ощущение нереальности давило на него.
Он мысленно обратился к Далану.
Вдали вспыхнул слабый золотистый огонек, и Элак услышал голос друида, тихо шепчущий из бездны:
- Мидер... помоги ему, Мидер...
Огонь Мидера погас, и Элак вновь почувствовал быстрое движение. Он поднимался...
Темнота рассеялась, все вокруг залил серый свет. Казалось, Элак попал в башню на вершине пика - в цитадель Каркоры. Но такое место просто не могло существовать на Земле!
Стены, пол и углы помещения, в котором он оказался, были невероятно изогнуты и искривлены. Законы математики и геометрии явно сошли с ума. Кривые непристойно извивались в странных движениях, перспективы не было.
Серый свет ползал и мерцал, а белая тень Каркоры холодно горела страшным сиянием.
Элак вспомнил слова Майаны о своем чудовищном сыне: "Каркора пребывает в иных мирах, за мрачными морями и черной пустотой... вдали от земли".
Из вихря хаоса выплыло лицо с редкой седой бородой и горящими глазами - нечеловеческое, безумное и страшное. Лицо человека, но человека выродившегося и озверевшего. И снова Элак вспомнил, как Майана говорила об Эрикионе-чернокнижнике, маге, создавшем Бледное Существо: "Может, он по-прежнему живет в своей цитадели вместе с Каркорой. Я много лет не, видела его".
Если это был Эрикион, то чернокнижник пал жертвой собственного создания. Он был безумен; пена капала изо рта на редкую бороду. Что-то высосало его разум и душу.
Маг исчез, его вновь затянул страшный геометрический хаос. Элак, глядя на все это, чувствовал боль в глазах, но не мог даже пошевелиться. Перед ним сияла тень Бледного Существа.
Стены и углы менялись, открывая перед Элаком пропасти и бездны. Он смотрел сквозь необычайные врата, видел иные миры. Заглянув в глубь Девяти Адов, Элак скорчился от ужаса. Страшная жизнь проходила перед его глазами, из черных провалов появлялись существа нечеловеческих форм, вонь разложения мешала дышать.
Мысленный натиск становился все сильнее, Элак чувствовал, как его разум отступает под страшным давлением чуждого существа. А Каркора смотрел, неподвижный и смертельно опасный...
- Мидер!.. - взмолился Элак. - Мидер, помоги мне!
Обезумевшие стены закружились еще быстрее. Проплывали мрачные видения, открывая Элаку обширные перспективы. Он видел невообразимые, богохульные создания - обитателей внешних бездн; видел ужасы, непостижимые для земного разума...
Бледная тень Каркоры увеличилась, Элак чувствовал, как тело его превращается в лед. Не существовало ничего, кроме гигантской уже фигуры Каркоры, и Бледное Существо тянулось холодными пальцами к его мозгу.
Давление набирало силу, как приливная волна, а помощи все не было. Осталось только зло, безумие и черный, отвратительный страх.
И внезапно Элак услышал голос - шум волнующегося моря. Он понял, что это Майана говорит с ним с помощью своих чар.
- В нужное время я пошлю тебе талисман против Каркоры.
Голос стих, но рев моря продолжал звучать в ушах Элака. Зеленое сияние закрыло безумные стены и углы, и в изумрудном тумане поплыли тени тени Майаны.
Они приблизились к нему, и Элак почувствовал, как ему на руку кладут что-то теплое, влажное и скользкое.
Он поднял эту вещь к глазам и посмотрел... На его ладони лежало сердце - кровоточащее, бьющееся... живое!
Сердце Майаны! Сердце, под которым в ее чреве рос Каркора! Талисман против него!
Пронзительное гудение сменилось визгливым воплем безумия, терзая уши Элака, копьем вонзаясь в его разум. Кровоточащее сердце, которое он держал в руке, потянуло его вперед, он медленно сделал шаг, потом второй.
Вокруг пульсировал гаснущий серый свет; белая же тень Каркоры достигла невообразимых размеров. Безумные стены неслись в головокружительном танце.
Элак заглянул вниз, в отверстие, на краю которого оказался. Там, в глубине, буйство материи кончалось. А в десяти футах под собой он увидел безвольное тело.
Оно было размером с человека и полностью обнажено. Но это был не человек. Пористые руки приросли к его бокам, ноги срослись вместе. С момента рождения существо это ни разу не шевельнулось самостоятельно. Оно было слепо и не имело рта, а его чудовищная голова вызывала ужас.
В яме покоилось изуродованное тело Каркоры.
Сердце Майаны вырвалось из рук Элака и упало на грудь страшного существа.
Дрожь потрясла тело Каркоры, оно конвульсивно изогнулось.
Из бьющегося сердца расползалась лужа крови, покрывая уродливое туловище, и вскоре Каркора утратил свой цвет, стал красным, как сияние заходящего солнца. А потом яма вдруг опустела, в ней осталась лишь медленно расширяющаяся пурпурная лужа. Бледное Существо сгинуло.
В ту же секунду земля под ногами Элака вздрогнула, и он почувствовал, что какая-то сила тащит его назад. Еще на мгновенье ему показалось, что он смотрит издалека на пик и башню среди заснеженных горных вершин, видит, как скалы раскачиваются, а зловещая гора с грохотом рушится.
А затем черная завеса легла на его сознание. Он увидел смутный белый овал, который постепенно становился отчетливее и наконец превратился в лицо Ликона, который, склонившись, подносил к его губам наполненный до краев кубок.
- Пей! - торопил он. - Пей, сколько сможешь!
Элак повиновался, но после нескольких глотков оттолкнул кубок. Пошатываясь, поднялся он на ноги.
Они находились на перевале Врат. Вокруг отдыхали солдаты Цирены, тут и там виднелись раскрашенные голубой краской воины Аменалка. На земле во множестве лежали трупы, в небе уже кружили стервятники.
Далан стоял рядом и задумчиво смотрел на него.
- Только одна вещь могла спасти тебя в крепости Каркоры, - сказал он. - Только одна...
- И она была мне дана, - угрюмо ответил Элак. - Каркоры нет.
Жестокая улыбка исказила узкие губы друида.
- Да погибнут так все враги Мидера, - прошептал он.
- Мы победили, Элак, - вмешался Ликон. - Армия Кириата бежала, когда ты убил Сефера. Боги, ну и жажда же у меня!
Элак не ответил. Его хищное лицо было угрюмо, глаза смотрели печально. Он не замечал знамен с драконом, развевающихся на ветру, не вспоминал о драконьем троне Цирены. Он вспоминал тихий голос, с тоской говорящий о полях и огнях земли, узкую нечеловеческую ладонь, показавшуюся из-за занавеса... морскую колдунью, которая погибла, чтобы спасти мир, не бывший ее миром.
Тень ушла из Атлантиды; Золотой Дракон по-прежнему владел Циреной под дланью великого Мидера. А в затопленном городе тени будут вечно плакать о дочери Посейдона.