Каттнер Генри. Когда рубится сук

   - Но ты же не можешь делать все сама.
   - Ты помогаешь мне, когда можешь. Правда, у тебя и без того много работы. Но не вечно же так будет.
   - Интересно, каким был бы наш следующий ребенок...
   - Мне тоже интересно. Но, думаю, мутация не такое простое дело. Они случаются раз в жизни. А впрочем, не знаю.
   - Так или иначе, сейчас это неважно. Нам вполне хватает одного ребенка.
   Мира взглянула на дверь.
   - Там все в порядке? Посмотри, пожалуйста, я беспокоюсь за него.
   - Все в порядке.
   - Я знаю, но это голубое яйцо... Бордент говорил, что оно опасно, я сама слышала.
   Калдерон заглянул в приоткрытую дверь. Четверо карликов сидели напротив Александра, глаза у малыша были закрыты. Внезапно он открыл глаза и гневно взглянул на отца.
   - Не входи, - приказал он. - Ты нарушаешь контакт.
   - Прошу прощения, - сказал Калдерон, выскальзывая из комнаты. - Все в порядке, Мира, его диктаторская малость жива и здорова.
   - Он же супермен, - неуверенно заметила мать.
   - Нет, суперребенок, а это не одно и то же.
   - Его последняя мания, - говорила Мира, склоняясь над духовкой, - это загадки. Или что-то вроде них. Я так смущаюсь, когда не могу угадать. Но он говорит, что это хорошо для его "я". Компенсирует ему физическую слабость.
   - Загадки, подумать только! Я тоже знаю несколько.
   - Для него твои загадки будут слишком просты, - с мрачной уверенностью заметила Мира.
   Так и получилось. А и Б, сидевшие на трубе, были встречены с презрением, которого вполне заслуживали. Александр подверг анализу отцовские загадки, пропустил их сквозь свой логический разум, вскрыл их слабые места, семантические и логические ошибки, после чего загадки отбросил. Или же разгадал, отвечая с такой необычайной уверенностью, что Калдерон был слишком смущен, чтобы называть верный ответ. Он ограничился вопросом, в чем разница между вороной и столом, а поскольку даже Сумасшедший Шляпник не сумел разгадать своей загадки, с легким ужасом выслушал лекцию по сравнительной орнитологии. Потом он позволил Александру мучить себя детскими остротами, касающимися связи гамма-лучей и фотонов, пытаясь сохранить при этом философское спокойствие. Мало что раздражает сильнее загадок ребенка. Его насмешливый триумф - пыль, в которой ты валяешься.
   - Оставь отца в покое, - сказала Мира, входя в комнату с распущенными волосами. - Он пытается читать газету.
   - Вша эта информашия ничего не знашит.
   - А я смотрю комикс, - возразил Калдерон. - Хочу узнать, отомстят ли Катценяммеры Капитану за то, что он подвесил их над водопадом.
   - Формула юмора ш категорией бешшмышленношти, - начал было Александр, но возмущенный Калдерон ушел в спальню, ще к нему присоединилась Мира.
   - Он снова мучил меня загадками! - сообщила она. - Посмотрим, что там сделали Катценяммеры.
   - Выглядишь ты неважно. Может, простыла?
   - Нет, просто не накрасилась. Александр сказал, что болеет от запаха пудры.
   - Ну и что! Он же не мимоза.
   - Но болеет. Разумеется, он это нарочно.
   - Слушай, он снова идет сюда. Чего ты хочешь?
   Александру нужна была аудитория. Он придумал новый способ издавать звуки при помощи пальцев и губ. Порой нормальные фазы развития ребенка вынести было труднее, чем периоды суперребенка. Через месяц Калдерон понял, что самое худшее еще впереди. Александр вторгался в такие области знаний, где не ступала нога человека, и, словно пиявка присасывался к отцу, чтобы высосать его мозг, в погоне за малейшими крохами знаний, собранными этим несчастным.
   Точно так же он вел себя с матерью. Мир был для него сокровищницей всяческих знаний, он жадно интересовался всем, и ничто в доме не могло укрыться от его внимательного глаза. Калдерон начал закрывать дверь спальни на ночь - кроватка Александра стояла теперь в другой комнате, - но дикий рев мог разбудить его в любое время.
   В самый разгар подготовки к обеду Александр заставил Миру прервать свое занятие и объяснять ему принцип действия духовки. Он вытянул из нее все, что она знала, а затем перешел на более запутанные аспекты этого вопроса и высмеял ее невежество. Обнаружив, что Калдерон физик - факт, старательно от него скрываемый, - он безжалостно накинулся на него. Задавал ему вопросы из геодезии и геополитики, допытывался о клоачных и монорельсе, интересовался коллоидами и биологией. Однако при этом малыш был скептичен и сомневался в глубине отцовских знаний.
   - Вы ш Мирой Калдерон - мои ближайшие контакты ш гомо шапиком, и жначит, это только нашало. Убери шигарету, она вредит моим легким.
   - Хорошо, - согласился Калдерон. Он устало поднялся с чувством, что его гоняют из комнаты в комнату, и отправился на поиски Миры. - Скоро придет Бордент. Может, сходим куда-нибудь, а?
   - Класс! - Она мгновенно оказалась перед зеркалом и принялась поправлять прическу. - Нужно сделать "химию". Если бы только у меня было время!..
   - Завтра я возьму выходной и посижу дома. Тебе нужно отдохнуть.
   - Нет-нет, дорогой. Скоро экзамены, у тебя много работы.
   Александр зАорал. Оказалось, он хочет, чтобы мать спела. Его интересовала звуковая шкала гомо сапика, а также эмоциональный и усыпляющий эффект колыбельных. Калдерон приготовил себе выпить, сел на кухне и закурил, думая об ошеломляющем предназначении своего сына. Мира перестала петь, и он ждал плача Александра, однако тишина длилась и длилась, а потом Мира кинулась к нему вся дрожа, с вытаращенными глазами.
   - Джо! - Она упала в его объятья. - Быстро дай мне виски, или... держи меня крепче!
   - В чем дело? - Он сунул ей в руку бутылку, подошел к двери и выглянул. - Александр спокоен, ест конфеты.
   Мира не стала терять время на поиски стакана - горлышко бутылки стучало о ее зубы.
   - Посмотри на меня, ты только посмотри на меня. Я в ужасном состоянии.
   - Что случилось?
   - О, ничего, совсем ничего. Просто Александр занимается черной магией. - Она упала на стул и вытерла ладонью лоб. Знаешь, что сделал наш гениальный сын?
   - Укусил тебя? - рискнул угадать Калдерон, ни секунды не сомневаясь в такой возможности.
   - Хуже, гораздо хуже. Он попросил у меня конфету. Я сказала, что в доме их нет, тогда он велел мне идти вниз, в магазин, и купить. Я объяснила, что сначала должна одеться, а кроме того, устала.
   - Почему ты не попросила меня сходить?
   - Некогда было. Прежде чем я успела хоть что-то сказать, этот сопливый Мерлин махнул волшебной палочкой или чем-то вроде нее и... и... я оказалась в магазине внизу. Около прилавка с конфетами.
   Калдерон уставился на нее.
   - Он вызвал у тебя амнезию?
   - Не было ни малейшего перерыва во времени. Просто так... раз-два... и я уже стояла там. В этих вот тряпках, без пудры и с волосами на бигуди. В магазине оказалась миссис Бушермен, она выбирала курицу, - помнишь, она живет напротив? так она сказала, что я должна уделять себе больше внимания. Мяу! - яростно закончила Мира.
   - Боже мой!..
   - Телепортация, как назвал это Александр. Он научился чему-то новому. Я не собираюсь больше это терпеть, Джо, в конце концов, я не тряпичная кукла. - Мира была на грани истерики.
   Калдерон вошел в комнату и остановился, разглядывая ребенка. Мордашка Александра была измазана шоколадом.
   - Послушай, умник, - сказал он малышу. - Оставь мать в покое, понял?
   - Я ничего ей не шделал, - невнятно пробормотал чудо-ребенок. - Я прошто был проворен.
   - Значит, не будь таким проворным. Где ты научился этой штуке?
   - Телепортасия? Кват мне вчера показал. Сам он этого шделать не может, но я - шупермен Швободный Икш, поэтому могу. Я еще не до конса освоил ее. Если бы я попыталша телепортировать Миру Калдерон в Нью-Джерши, мог бы по ошибке уронить ее в реку Гуджон.
   Калдерон пробормотал что-то далеко не лестное.
   - Это выражение англошакшоншкого происхождения?
   - Не имеет значения. В любом случае, ты не должен обжираться шоколадом. Ты заболеешь. Мать из-за тебя уже заболела, а меня просто тошнит.
   - Иди отшуда, - сказал Александр. - Я кочу шошредоточитца на вкуше.
   - Я говорю, ты заболеешь. Шоколад слишком тяжел для твоего желудка. Отдай его мне, ты уже достаточно съел.
   Калдерон протянул руку за бумажной сумкой, но в этот момент Александр исчез. В кухне запищала Мира.
   Тяжело вздохнув, Калдерон вернулся на кухню. Как он и ожидал, Александр был там - сидел на духовке и жадно запихивал в рот шоколадную конфету. Мира держала в руках бутылку.
   - Что за дом, - сказал Калдерон. - Ребенок телепортируется по всей квартире, ты хлещешь виски на кухне, а мне грозит нервный срыв. - Он начал смеяться. - О'кей, Александр, можешь оставить конфеты себе. Я знаю, когда нужно спрямить линию обороны.
   - Мира Калдерон, - произнес Александр, - я хошу вернутца в ту комнату.
   - Лети, - предложил Калдерон. - Впрочем, ладно, я отнесу тебя.
   - Не ты, она. Ходит в лутшем ритме.
   - Ты имеешь в виду - шатается, - уточнила Мира, но послушно отставила бутылку, встала, взяла на руки Александра и вышла из кухни.
   Услышав через минуту ее крик, Калдерон нисколько не удивился. Когда он присоединился к счастливой семье. Мира сидела на полу, растирая руки и кусая губы, а Александр смеялся.
   - Ну что опять?
   - Он ударил меня током, - тонким голосом пожаловалась Мира. - Как электрический угорь. И сделал это нарочно. Александр, прекратишь ты наконец смеяться?
   - Упала, - торжествующе лепетал малыш. - Закришала и упала!
   Калдерон взглянул на Миру и стиснул зубы.
   - Ты сделал это нарочно? - спросил он.
   - Да. Она упала, и было так шмешно!
   - Ты у меня сейчас будешь выглядеть гораздо смешнее. Супермен ты или нет, но трепку ты заслужил.
   - Джо! - предостерегающе воскликнула Мира.
   - Подожди. Он должен научиться уважать права других.
   - Я homo superior, - заявил Александр с такой миной, словно выложил решающий аргумент.
   - А я хочу поговорить с homo posterior, * - сообщил Калдерон, пытаясь схватить сына. Внезапно что-то тряхнуло его, нервную систему поразила парализующая энергия. Калдерон отлетел назад и врезался в стену головой. Александр хохотал до слез.
   - Ты тоже упал, - щебетал он. - Вот здорово!
   - Джо, - крикнула Мира. - С тобой все в порядке?
   Калдерон кисло ответил, что надеется выйти из этого живым. Однако, добавил он, нужно, пожалуй, запастись шинами и кровью для переливания.
   - На случай, если его вдруг заинтересует вивисекция, пояснил он.
   Мира задумчиво посмотрела на Александра.
   - Надеюсь, ты шутишь.
   - Я тоже надеюсь.
   - Пришел Бордент, поговорим с ним.
   Калдерон открыл дверь, и вошли четверо человечков с серьезными лицами. Они не теряли времени: вынув из тайников своих бумажных одежд новые предметы, принялись за дело.
   - Я телепортировал ее на двести пять метров, - сказал малыш.
   - Так далеко? - спросил Кват. - Устал?
   - Нисколько.
   Калдерон отвел Бордента в сторону.
   - Я бы хотел с тобой поговорить. Думаю, Александр заслужил трепку.
   - Клянусь Фобом! - вскричал потрясенный карлик. - Он же А л е к с а н д р! Он супермен Свободный Икс!
   - Еще нет. Пока что он ребенок.
   - Суперребенок. Нет, Джозеф Калдерон. Хочу еще раз повторить, что дисциплинарные средства могут применяться только достаточно авторитетными воспитателями.
   - То есть, вами?
   - О, нет, - ответил Бордент. - Мы не хотим его перегружать. Даже у суперразума есть свои ограничения, особенно в период формирования. Александру есть чем заниматься, а его отношение к дружеским контактам еще какое-то время не будет нуждаться в формировании.
   В разговор вступила Мира:
   - Тут я с вами не согласна. Как и все дети, он настроен антиобщественно. Он может располагать сверхчеловеческими силами, но если говорить о равновесии разума и чувств, Александр еще не человек.
   * Homo posterior (лат.) - здесь: следующим в поколении; своим сыном.
   - Да-а, - согласился Калдерон. - Кстати, эти электрические удары...
   - Он просто играет, - заверил Бордент.
   - И телепортация. Представьте, что он перенесет меня на Таймс-Сквер из-под душа.
   - Это просто игра. Он все-таки ребенок.
   - А как быть с нами?
   - Вам подобает родительское терпение, - объяснил Бордент. - Как я уже говорил, именно терпимости и обязаны своим появлением Александр и вообще новая раса. Обычный ребенок может вывести из себя, но и все. Раздражение слишком мало, чтобы исчерпать огромные запасы родительского терпения. Однако в случае Свободных Иксов дело обстоит иначе.
   - Любое терпение имеет свои пределы, - сказал Калдерон. Я уже подумывал о яслях.
   Бордент помотал закрытой металлическим шлемом головой.
   - Он нуждается в вас.
   - Но вы можете хоть немного его наказать? - вставила Мира.
   - О, это не обязательно. Его разум еще не развился, поэтому он должен сосредоточиваться на более важных вопросах. Вы должны терпеть.
   - Словно это уже не наш ребенок, - буркнула она. - Это не Александр.
   - Он ваш, но он не простой ребенок! Это А л е к с а н д р!
   - Послушай, вполне естественно, что мать хочет обнять своего ребенка. Но как это сделать, если она боится, что тот швырнет ее через комнату?
   Калдерон задумался.
   - Скажи-ка, подрастая, он обретет еще большую... суперсилу?
   - Разумеется.
   - Значит, он попросту опасен. Я требую, чтобы он понес наказание. В следующий раз я надену резиновые перчатки.
   - Это ничего не даст, - сказал Бордент, хмуря брови. Кроме того... вам нельзя вмешиваться. Вам не удержать его в повиновении, да это и ни к чему.
   - Всего одна выволочка, - задумчиво произнес Калдерон. Не отомстить, а показать, что нужно уважать права других людей.
   - Он научится уважать права других Свободных Иксов. Не пытайтесь делать ничего подобного. Выволочка, даже если она вам удастся, в чем я сильно сомневаюсь, может извратить его психику. Его учителями, его менторами являемся мы, и мы же должны его охранять. Понимаете?
   - Думаю, да, - медленно сказал Калдерон. - Это угроза.
   - Вы родители Александра, но главный тут - сам Александр. Если мне придется применить против вас дисциплинарные меры, я их применю.
   - Ох, оставьте это, - вздохнула Мира. - Джо, пойдем погуляем по парку, пока Бордент здесь.
   - Возвращайтесь через два часа, - сказал маленький человечек. - До свидания.
   Проходили дни, а Калдерон не мог решить, что более раздражает в Александре: периоды кретинизма или сверхразума. Чудесный ребенок научился новым фокусам и хуже всего было, что Калдерон никогда не знал, что его ждет, и когда его настигнет какая-нибудь особая шутка. Как, например, когда комок липких конфет, украденных с помощью телепортации из магазина, материализовался в его постели. Александру это казалось безумно смешным, он хохотал до слез.
   Или когда Калдерон отказался идти в магазин за конфетами, поскольку, - как он утверждал - у него не было денег.
   Александр использовал психическую энергию, чтобы исказить законы земного притяжения, и Калдерон вдруг понял, что висит в воздухе головой вниз и что-то его трясет, а из карманов потоком сыплются монеты. В конце концов он пошел за конфетами.
   Чувство юмора развилось прежде всего из жестокости: чем примитивнее разум, тем менее он разборчив. Каннибалу, вероятно, смешны страдания варящейся в котле жертвы. Допустим, кто-то поскользнулся на банановой кожуре и сломал шею. Взрослый человек не будет над этим смеяться, ребенок же да. Младенец, ребенок, дебил не могут отождествлять себя с кем-то другим, они оригинальны, их собственные интересы решают все. Мусор, раскиданный по всей спальне, не рассмешил ни Миру, ни Калдерона.
   В их доме был маленький человек, но никто не радовался этому, кроме самого Александра; он-то развлекался вовсю.
   - Ни минуты покоя, - жаловался Калдерон. - Он появляется повсюду и в любое время. Дорогая, я бы хотел, чтобы ты сходила к врачу.
   - И что он мне пропишет? - спросила Мира. - Отдых и ничего больше. Ты хоть понимаешь, что прошло всего два месяца с тех пор, как Бордент взял в свои руки воспитание Александра?
   - Мы чрезвычайно продвинулись вперед, - сказал Бордент, подходя к ним.
   Кват, в контакте с Александром, сидел на ковре, а два других карлика монтировали новые устройства.
   - Точнее, вперед продвинулся Александр.
   - Нам нужно отдохнуть! - рявкнул Калдерон. - Если я лишусь работы, кто будет содержать этого вашего гения?
   Мира взглянула на мужа, удивленная местоимением, которое он использовал.
   - У вас неприятности? - поинтересовался Бордент.
   - Декан несколько раз разговаривал со мной. Я не могу справиться со студентами на занятиях.
   - Вам не следует расходовать терпение на студентов. Если дело в деньгах, мы вас обеспечим. Я немедленно займусь этим вопросом.
   - Но я хочу работать. Я люблю свою работу.
   - Ваша работа - Александр.
   - Мне нужна прислуга, - вставила Мира. - Вы не могли бы смастерить какого-нибудь робота или что-нибудь в этом роде? Александр перепугал всех девушек, которых мне удалось уговорить. Никто не выдерживает в этом сумасшедшем доме.
   - Искусственный разум может плохо подействовать на Александра, - заявил Бордент. - Нет.
   - Я бы хотела время от времени приглашать кого-нибудь к нам в гости, сама куда-то сходить, или хотя бы просто побыть одна, - вздохнула Мира.
   - Рано или поздно Александр повзрослеет, и вы сполна получите награду, как его родители. Я говорил, что ваши изображения находятся в Зале Великих Древних?
   - Это вы зря, - сказал Калдерон. - Выглядим мы сейчас ужасно.
   - Будьте терпеливы. Подумайте о предназначении вашего сына.
   - Я думаю. И часто. Но он, мягко говоря, начинает утомлять.
   - Вот тут-то и нужно терпение, - заметил Бордент. - Природа спланировала все для новой разновидности человека.
   - Гмм...
   - Он работает сейчас над шестимерными абстракциями. Все идет как по нотам.
   - Да-а, - бормотнул Калдерон и пошел на кухню за Мирой.
   Александр с легкостью пользовался своими приборами, его пухлые пальчики стали сильнее и увереннее. Он попрежнему испытывал нездоровое любопытство к голубому яйцу, которым ему разрешали пользоваться только под наблюдением наставников. Когда урок кончился, Кват выбрал несколько предметов и, как обычно, спрятал их в шкаф, оставив остальное на ковре, чтобы предоставить Александру поле деятельности.
   - Он развивается, - заверил Бордент. - Сегодня мы сделали большой шаг вперед.
   Мира и Калдерон как раз вошли в комнату и услышали его слова.
   - В чем именно?
   - В устранении психической блокады. Отныне Александру не нужен сон.
   - Что-о? - спросила Мира.
   - Ему не нужен сон. Все равно это противоестественный обычай. Суперменам не обязательно спать.
   - Он больше не будет спать? - переспросил Калдерон, побледнев.
   - Совершенно верно. Зато он будет развиваться в два раза быстрее.
   В половине четвертого утра Калдерон и Мира лежали в постели, глядя через открытую дверь на играющего Александра. Они видели его отчетливо, как на освещенной сцене. Теперь он выглядел несколько иначе; разница была невелика, но все-таки была. Голова под золотистым пушком изменила свою форму, а мордашка с детскими чертами приобрела решительное выражение. Это было некрасиво, поскольку такое выражение не подходило младенцу. В результате Александр выглядел не суперребенком, а скорее, рано постаревшим первобытным человеком. Вся присущая детям жестокость и эгоизм - совершенно естественные черты у развивающегося малыша - читались на его лице, когда он играл хрустальными кубиками, словно собирая сложную головоломку. От этого лица бросало в дрожь.
   Мира тяжело вздохнула.
   - Это уже не наш Александр, - сказала она. - Совершенно не наш.
   Александр поднял голову и вдруг разревелся. Когда он открыл рот и яростно зАорал, раскидывая по сторонам кубики, исчезло неестественное выражение старости и связанного с ней вырождения. Калдерон заметил, что один из кубиков прокатился через дверь в спальню и упал на ковер, а из него высыпалось множество меньших и совсем уж маленьких кубиков, которые раскатились в стороны. Вопли Александра разносились по всей квартире. Вскоре начали захлопываться окна, выходящие во двор, а потом зазвонил телефон. Калдерон со вздохом снял трубку.
   Положив ее, он поморщился и взглянул на Миру. Потом сообщил, стараясь перекричать Александра:
   - Нам отказано в квартире.
   - О! Ну что же... - сказала Мира.
   - Вот и конец всему!
   Оба помолчали, потом Калдерон произнес:
   - Еще девятнадцать годков. Они говорили, что он повзрослеет в двадцать лет.
   - Он станет сиротой гораздо раньше, - буркнула Мира. - О, моя бедная голова! Наверное, я простыла, когда он телепортировал нас на крышу перед обедом. Джо, ты думаешь, мы первые родители, которые так... так вляпались?
   - Что ты имеешь в виду?
   - Были ли супердети до Александра? Или мы первые обладатели супертерпения?
   - Нам бы не мешало иметь его побольше.
   Некоторое время он лежал задумавшись, стараясь не обращать внимания на крики своего чудо-ребенка. Терпение. Всем родителям нужна прорва терпения. Все дети время сивремени становятся невыносимы. Человечеству нужны неимоверные запасы родительской любви, чтобы его дети уцелели. Однако до сих пор ни одних родителей так последовательно н6 доводили до белого каления. Ни одним родителям не приходилось терпеть такое двадцать лет днем и ночью. Родительская любовь ^- великое чувство, но...
   - Интересно, - задумчиво произнес он, - первые ли мы?
   Мысли Миры двигались в обратном направлении.
   - Полагаю, с этим дело обстоит так же, как с гландами или червеобразным отростком, - бормотала она. - Они лишние, но продолжают существовать. Терпение же, напротив, тысячелетиями ждет такого вот Александра.
   - Возможно. И все же, если бы такой Александр уже был когда-то, мы бы слышали о нем. Поэтому...
   Мира приподнялась на локте и взглянула на мужа.
   - Ты так думаешь? - мягко спросила она. - Я в этом не уверена. Полагаю, такое вполне могло быть.
   Александр вдруг замолк, и некоторое время в квартире царила тишина. Потом знакомый голос зазвучал одновременно в их мозгах, но без слов.
   "Дайте мне еще немного молока. И пусть будет теплое, а не горячее".
   Джо и Мира молча переглянулись. Мира вздохнула и откинула одеяло.
   - Теперь пойду я, - сказала она. - Что-то новое, а? Я...
   "Не тяните время", - сказал голос без слов.
   Мира подпрыгнула и пискнула. В комнате послышался треск электрических разрядов, а из-за двери донесся громкий смех Александра.
   - Мне кажется, он сейчас примерно на уровне хорошо выдрессированной обезьяны, - заметил Джо, вставая с постели. Я схожу, а ты залезай обратно. В будущем году он может достичь уровня бушмена, потом, если мы, конечно, уцелеем до той поры, нам придется жить с каннибалом, обладающим сверхчеловеческими способностями. В конце концов он достигнет уровня деревенского остряка. Это будет очень интересно.
   Что-то бормоча, он вышел из спальни.
   Вернувшись в постель спустя десять минут, Джо заметил, что Мира хлопает себя по коленям и смотрит в пространство.
   - Мы не первые, Джо, - заявила она, взглянув на него. - Я подумала и совершенно уверена, что мы не первые.
   - Но мы же не слышали ни об одном подрастающем супермене...
   Она повернула голову и окинула его долгим задумчивым взглядом.
   - Нет... - проговорила она.
   Они помолчали, потом Калдерон сказал:
   - Да, я понимаю, что ты имеешь в виду.
   В детской что-то затрещало. Александр захохотал, звук ломающегося, дерева прозвучал в ночной тишине очень громко. Где-то захлопнулось еще одно окно.
   - Это переломный момент, - тихо сказала Мира.
   - Пресыщение, - буркнул Джо. - Пресыщение терпением или нечто подобное. Это вполне возможно.
   В поле зрения появился Александр, сжимавший в руках что-то голубое. Он сел и принялся манипулировать сверкающими спицами. Мира резко поднялась.
   - Джо, у него то самое голубое яйцо! Он взломал шкаф.
   - Но Кват говорил ему... - начал Джо.
   - Это опасно!
   Александр посмотрел на них, улыбнулся и согнул спицы на манер люльки размером с яйцо.
   Калдерон вдруг понял, что выскочил из кровати и находится уже на полпути к двери. Он резко остановился.
   - Знаешь, - задумчиво сказал он, - это яйцо может его поранить.
   - Нужно его отобрать, - согласилась Мира, неохотно поднимаясь с постели.
   - Посмотри на него. Ты только посмотри на него! - настаивал Калдерон.
   Александр превосходно справлялся со спицами, его руки то появлялись, то исчезали из виду, когда он крутил в руках тессеракт. Особая мина уверенного знания придавала его пухлому лицу выражение, которое они уже хорошо знали.
   - И это будет происходить снова и снова, - говорил Калдерон. - Завтра он станет еще менее похож на себя, чем сегодня. А как он будет выглядеть через год?
   - Я знаю, - эхом откликнулась Мира. - И все же я думаю, нам придется... - Она умолкла и внимательно смотрела, стоя рядом с мужем. - Полагаю, устройство будет готове, как только он подключит последнюю спицу. Мы должны забрать у него яйцо.
   - Думаешь, мы сумеем?
   - Нужно попробовать.
   Они переглянулись.
   - Это похоже на пасхальное яйцо. Я не слышал, чтобы они кому-то причиняли вред, - заметил Калдерон.
   - Пожалуй, это даже пойдет ему на пользу, - тихо произнесла Мира. - Ребенок обожжется раз и потом уже боится огня, оставляя спички в покое.
   Они продолжали молча наблюдать.
   Прошло еще минуты три, прежде чем Александр добился того, чего хотел. Результат был ошеломляющим: вспышка белого света, грохот, и Александр исчез в ослепительном блеске, оставив после себя лишь запах паленого.
   Коща зрение вернулось к ним, они увидели перед собой пустое место.
   - Телепортация?.. - ошеломленно прошептала Мира.
   - Пойду проверю.
   Калдерон прошел через комнату и остановился, разглядывая мокрое пятно на ковре. Рядом стояли тапочки Александра.
   - Нет, это не телепортация, - сообщил он, потом глубоко вздохнул. - Он испарился, а значит, никогда не вырастет и не отправит в прошлое Бордента, чтобы тот вломился к нам. Ничего этого не было.
   - Мы не первые, - неуверенно произнесла Мира. - Просто наступает переломный момент. Как мне жаль первых родителей, которые этого не дождались!
   Мира резко отвернулась, но Калдерон успел заметить, что она плачет. Глядя ей вслед, он подумал, что лучше сейчас оставить ее в покое.