Страница:
Разговор не затягивается, один из чернявых товарищей хлопает по плечам приятелей и забирается в «ленд» через заднюю дверь. Автостопщик, значит. Хокинс по рации подтверждает:
– Отбой тревоги. Это местные фермеры-баски, двое соседей едут по делам в Виго, а третьему нужно в Краков, попросился подвезти.
– А ты что, язык басков знаешь? – удивляюсь я; полиглотом Ястреб не выглядит.
Смешок.
– Шутишь? Так, испанским чуток владею, а они примерно так же разумеют английский. У басков тут автономия с полным самоуправлением, даже армия своя. Но автономия эта в рамках испанского анклава. Васконская федерация зовется, если не вру.
А это значит – не поляки на окрестных хуторах обитают, а баски. Ну тогда точно незачем сильно беспокоиться о дорожном разбое, ДРУГИХ бандитов у себя на территории баски и в Старом Свете категорически не терпели. А поскольку здешние баски действительно у СЕБЯ на территории, автономия с полным самоуправлением – как раз тот пряник, за который непримиримые басконские сепаратисты за ленточкой последние лет триста сражались со всеми испанскими властями, – то и самим аборигенам на большую дорогу выходить не резон. Вон румыны обустроились в куда более стратегически выгодном месте, пару раз вышли – ну и какая после этого у них репутация и соответственно отношение народа? Именно.
Территория Европейского Союза, г. Краков
Суббота, 07/06/21 11:42
Блокпост на въезде в Краков оформлен в том же минималистском стиле «банановой таможни», что и в Кадизе. Шлагбаум, тент над переносным столиком и скучающего вида бойцы в футболках и шортах, единственной явно армейской деталью обмундирования у них являются светло-оливковые кепи с квадратной тульей, вроде шапочки бакалавра. Бело-красная кокарда, как положено, можно сказать, Армия Крайова или Вейско Польське. Вооружена охрана несколько мощнее испанцев, но при этом доблестных пшеков снабжали не из единого арсенала: в наличии АКМ и два СКС – оригинальные советские или клоны, не разобрать, – а из короткоствола у автоматчика какой-то «глок», у второго бойца «чиж-семьдесят пять», а у третьего некая понтово-спортивная вариация «кольта». А еще над тентом полощется бело-красное знамя с силуэтом геральдического птеродактиля. Пропорции странные, ну да от художников-кустарей странно было бы скорее ожидать точного соответствия. А так гербовая тварь присутствует и цвета правильные; можно хором исполнять «ище польска не згинела».
Баск-автостопщик вскоре после блокпоста прощается, благодарит за помощь и удаляется по своим делам.
Орденского банка в Кракове нету, нету и представительства Патрульных сил. Только общее представительство Ордена, занимающее среднеразмерный склад, часть которого отгорожена под два рабочих кабинета. По субботнему времени из пяти штатных сотрудников на месте два, и не сказать чтобы трудятся в поте лица.
– Да-да, конечно, – кивает, пообщавшись с Ястребом, здешний начальник охраны, Раджит Саваркар – толстый, усатый и носящий взятое словно прямо из Киплинга звание рисальдара[27], – вы пока начинайте, Дорис поможет, а я вызову всех остальных. К обеду нормально будет?
– Мне, собственно, остальные не нужны вообще, – отвечаю я, – только ваш сервер и админский пароль на полчасика.
– А вот мне нужны именно все остальные, – сообщает Сара, – семинар с железками не проводят. Или могу ввести в курс дела эту вашу Дорис и оставить ей копию материала с тем, чтобы остальных обучила уже она.
Саваркар сегодня за старшего и все решения по организации рабочего процесса принимать ему, а к таким задачам пожилой рисальдар не привык. Так что индус, проведя ладонью по усам, поднимается из кресла.
– Идемте со мной. Джеми, приглядите пару минут за дверью, ладно?
– Да пожалуйста, – ухмыляется Хокинс такому делегированию полномочий.
Решение Саваркар перекладывает на хрупкие плечи Дорис. Высокая, рыжая и до тошноты жизнерадостная девица не затрудняется ни на миг.
– С удовольствием займусь, Раджит, нечего заставлять одних людей попусту ждать, а других внеурочно трудиться. Сара, вам нужен проектор или хватит обычного компа?
– Раз обучать только вас, обойдемся одним терминалом. Пять минут на подготовку и, если несложно, стакан минералки.
– Тогда вот, приступайте прямо отсюда, – разворачивает к Саре монитор и клавиатуру с мышкой. – Влад, садитесь за угловой стол, сервер у нас там. Логин «AdminKrakow», – диктует по буквам, – пароль на донышке блюдца с кактусом, только вводить задом наперед. Кулер рядом с вами, минералку сейчас принесу.
Нюню. Запароленный кактус – это хотя бы оригинально. Сам принцип защиты не из надежных, но оригинальность присутствует, что резко повышает безопасность системы. Уважаю.
Ну, поехали.
Включить ноут, открыть базовую таблицу, прописать в первой ячейке «Krakow», а в соседнее поле ввести идентификатор «020001». «Ноль два» – значит, заполнял я, остальные цифры дают порядковый номер в моем маршрутном листе. Вместе же получается уникальный в общей структуре (когда ее соберут из малых баз всех командированных маттехотдельцев) шестизначный код. На ближайшие лет -дцать такого запаса хватит с головой, миллион рабочих станций-серверов – это на три порядка больше чем актуально с сегодняшним населением Новой Земли (чуть меньше семи миллионов, если верить открытым сведениям Ордена) и совокупным персоналом представительств всех орденских структур (тысяч пять, опять же по известным мне данным).
Из-под админского профиля запустить на краковском сервере скрипт. На экране высвечивается уникальный двенадцатисимвольный ключ рабочего места. Аккуратно переписать его в таблицу на ноуте в третье поле Кракова.
Рабочую базу на ноуте сохранить и запустить «создание диска обновлений». Текущий пароль, не заморачиваясь, сделать на первую пару букв моих имени-фамилии «VLSC». Готово, болванка нарезана.
На краковском сервере проверка номер раз: пытаемся просто обновить банк данных с диска-болванки. Ошибка: рассогласование форматов. Отлично. Кстати, в будущем «просто обновить» банк данных, не имея правильного диска, даже админ, согласно задумке, не сумеет, зато с диском это сможет сделать и пользователь, не обладающий админскими правами. А дата и подробности всех обновлений будут отфиксированы в одной из скрытых таблиц системы…
Проверка номер два: вставляем тестовую болванку, записанную заранее (когда еще в базе отсутствовал Краков со всеми идентификаторами), и запускаем с болванки скрипт обновления. Ошибка: пользователь не опознан. Просто замечательно.
Проверка номер три: вставляем правильный диск и снова-таки запускаем скрипт обновления. «Пользователь опознан, введите пароль текущего обновления». Вместо VLSC вводим нечто левое. Ошибка: неверный пароль. Вот так-то.
А теперь повторяем третью операцию уже с правильным паролем. «Идет обновление банка данных, прогресс 5 %». Класс!
Взгляд на часы. Полный цикл тридцать две минуты. Жить можно.
Пока процесс движется сам собой, оформляю на ноуте «инструкцию поставщику обновлений» кратеньким текстовым файлом. Все равно пригодится для командировочного отчета.
Краем глаза наблюдаю, как Сара натаскивает Дорис в последних достижениях активного документооборота. Учебный процесс в самом разгаре, дела минимум еще на час. Высасываю стаканчик холодной воды, выключаю ноут и выбираюсь в переднюю, где Хокинс и Саваркар обмениваются байками из славного бронетанкового прошлого. Своего или нет, им виднее.
– Что-то не так? – спрашивает рисальдар.
– Почему? Все прекрасно, система работает как планировалось. Мое вмешательство тут больше не нужно, дождусь завершения и выну болванку.
– Быстро ты, – одобрительно кивает Хокинс.
– А чего зря тянуть? Так у меня еще немного времени останется прогуляться по местным достопримечательностям. Раджит, не просветите насчет того, что собой представляет польская территория? А то я когда общую карту рассматривал, ее как-то пропустил, даже неудобно…
– Немудрено, – фыркает Саваркар в усы, – тут территории – два часа из конца в конец, и это не очень торопясь. У польского анклава прошлое куда больше, чем сам анклав.
– Если не сложно – расскажите. Обожаю исторические анекдоты.
– Тогда вы по адресу, Влад, тут один сплошной анекдот и получается. Году не то в восьмом, не то в десятом прибыла в эти края небольшая сильно религиозная община поляков-переселенцев. Католики из тех, что святее папы римского, даром что тот и сам поляк[28]. Вдоль Рио-Бланко тогда уже испанцы осели, вернее, баски – договорились с Мадридом и с самого начала заняли правый берег; ну вот поляки и устроились по соседству.
В Новой Земле ведь как: если община первопоселенцев уцелела, пережила самые тяжкие начальные годы и встала на ноги, она потихоньку начинает прирастать народом, а через этот народ – и всякими делами и промыслами, где-то более удачными, где-то менее, но в целом развитие идет именно в таком ключе. С Краковом получилось иначе: все средства, все ресурсы общины, пережившей начальный период, были пущены на строительство. Не домов – каким-никаким жильем все уже обзавелись, без этого, сами понимаете, не выжить. Но и не какого-либо производства, которое могло бы дать анклаву оборот средств и продукции. Каждый свободный цент вкладывали в собор Святого Джереми. Вон, как видите, эту громаду уже метров на двадцать вывели. Десять лет строят, еще примерно столько же осталось – и то благодаря немцам, которые в том году в порядке гуманитарной помощи поставили бесплатно кирпичный заводик.
Многие смеются. Изначально поляки вроде как планировали строить совместно с литовцами единую державу…
– Речь Посполиту? – выдыхаю я.
– Наверное, – кивает Саваркар, – признаться, я плоховато ориентируюсь в вашей европейской истории. В общем, планировать-то планировали, а по факту территория за эти десять лет давно под литовцев перешла, у тех и побережье с рыбацкими промыслами, и фабрики в Паланге – фарфоровая, стекольная, какая-то малая химия, а еще у них кусок Южной дороги со всем основным транзитом. Так что Речь Посполита сдулась до польской автономии с общим населением тысяч шесть. Автономии в пределах небольшого, но крепкого литовского анклава. А епископ Жигмонт Корибут из оплота новоземельной веры превратился в заштатного… даже, пожалуй, уже не губернатора, а мэра с широкими полномочиями исключительно по самоуправлению.
Массаракш, ну и имечко себе этот епископ подобрал, когда оформлял айдишку переселенца… с исторической претензией, ага. Кажется, именно сей потомок Гедиминовичей, будучи послан именем матери-церкви в крестовый поход против гуситов Яна Жижки, недели две со всем своим польско-литовским «ограниченным контингентом» плотно присматривался к происходящему… а потом перешел на сторону восставших, капитально накостыляв императору Сигизмунду Люксембургскому и его тевтонскому крестоносному воинству. Папские легаты от такого, мягко говоря, охренели и свои претензии высказали в столь нелицеприятной форме, что возмутился даже славившийся выдержкой и благочестием его польское королевское величество Ягайло, а его литовская великокняжеская светлость Витовт, глубоко имеющий в виду все религии скопом и по отдельности, и вовсе заявил: «Это я виноват – я его послал сражаться за правое дело»[29].
Впрочем, «святой Джереми» тоже как-то подозрительно звучит, будь дело у французов, я точно заподозрил бы здесь следы графа Сен-Жермена. Однако у поляков сей оккультный Остап Бендер образца восемнадцатого столетия вроде как не отмечался настолько серьезно, да еще по церковной линии, чтобы возводить в его честь подобную махину.
– Раджит, а можно подробнее по этому самому святому Джереми, которому собор посвящен?
– Подробнее вы бы Дорис спрашивали, она ни одной мессы не пропускает; я, хвала Шиве Шестирукому, в тонкостях ваших христианских церемоний разбираться не обязан.
Положим, христианин из меня где-то такой же, как из самого Саваркара, но об этом я сейчас упоминать не стану.
– И все-таки, вы же здесь живете, должны были что-то слышать. Что за святой Джереми, кто он такой, чем знаменит?
– Какой-то принц-воин. В миру, пока в святые не определили, звали его Вишну-Вису, что ли… нет, не так, но выговорить все одно не сумею.
Джереми Вишну-Вису, поляк, принц-воин… Тридцать три раза массаракш, кнеж Ярема![30] Ничего ж себе святого нашли!..
Я – не «многие» и смеяться над поляками, избравшими для своей общины столь нетипичный путь развития, не буду. И вовсе не из-за сложных чувств персонально к Яреме Вишневецкому, высокородному шляхтичу герба Корибут – кстати сказать, упомянутого несколько выше князя Жигмонта, «посланного сражаться за правое дело», в семействе Вишневецких вроде как числили почетным покровителем рода. Тут другое.
Через десять лет, а то и раньше, собор Святого Джереми будет достроен. Первый настоящий собор и вообще крупный христианский храм в Новой Земле. Собор, который, уверен на все триста процентов, превратит Краков в местную религиозную столицу по крайней мере для католиков. Это за ленточкой «четвертому Риму не бывать», и то – сугубо в парадигме Ивана Грозного[31]; в Новой Земле прежние предрассудки работают плохо, а новыми обзавестись пока не успели, срок не тот. Церковь отделена от государства? Ну во-первых, как отделилась, так может и воссоединиться заново, имелись бы желание да так называемая политическая воля… а во-вторых, всякая церковь как общественный институт изначально и в общем-то поныне являет собой классическую структуру транснациональной корпорации. То есть по сути своей государства, не связанного территориальными границами, а значит, имеющего перед обычными державами ряд интересных преимуществ… и история конфликтов церкви с разновсякими империями, царствами, королевствами и иными суверенными образованиями вполне сие доказывает. На уровне личностей конфликты разрешались по-всякому, на уровне систем – ни одно государство в дальней перспективе не выигрывало, да и выиграть не могло, разве что выстроив собственный социальный институт класса церкви, а то и отдельной религии, и тем самым переведя конфликт в принципиально иное русло…
На кой черт, спрашивается, новоземельным полякам энная инкарнация Речи Посполитой и перманентные споры с соседями за выход к морю, если лет через десять, а то и раньше, они в рамках избранной стратегии мирно станут столицей всекатолической державы?..
Территория Европейского Союза, г. Милан
Суббота, 07/06/21 17:50
Раз достопримечательностей, кроме строящегося собора имени кнежа Яремы, в Кракове не имеется, то и тратить на сей городок больше получаса «личного времени» нам с Сарой неохота. Обходим вокруг стройки, берем на память буклетик с рисунком будущего храма из красного и белого кирпича – соразмерно задумано, грех спорить, этакая помесь классицизма с неоготикой, – и опускаем в ящик для пожертвований парочку «игральных карт». Религии Книги нам обоим до фонаря, как тому же князю Витовту, но ради будущего памятника архитектуры не жаль. После чего даем Хокинсу добро «отправляемся по маршруту дальше куда следует».
«Дальше» после трехчасового виляния между холмами – или это уже небольшие горы? серпантин местами вполне достоин ЮБК[32], – выводит наши внедорожники на почти солидную трассу, по которой мы дальше и продвигаемся в условном направлении гамлетовского сумасшествия[33]. На ближайшем перекрестке встречается очередной указатель: «Milano – 44»; по-нашему, само собой, это будет «Милан» – арриведерчи, новоземельная Италия! Могучих оливковых рощ, правда, вокруг не наблюдается, слишком медленно растет это дерево – лет двадцать, что ли, от саженца до первого урожая, то есть по новоземельному счету никак не меньше двенадцати… В общем, полакомиться маслом первого отжима поселенцы из старожилов вполне могли, а вот засадить традиционной средиземноморской культурой все свои территории никак не успели бы. Так что вместо олив вокруг главным образом местные эндемики – толстые невысокие кедры и нечто наподобие туй и лавра. Зато много, настоящие леса.
Ястреб, даром что до города рукой подать, командует – глядеть в оба, усилить бдительность. Помогло или нет, трудно сказать, но до миланского КПП мы добираемся без проблем. На въезде приходится отстоять небольшую очередь – новоземельные карабинеры ничуть не более своих староземельных коллег склонны работать в ускоренном темпе во время традиционной сиесты. Однако вот наконец регулировщик с висящим на груди коротким автоматиком[34] специфического дизайна – в котором невозможно не узнать изделие фабрики Пьетро Беретта, конкретно модель «эм-двенадцать-эс» – дает отмашку; шлагбаум поднимается, и мы в городе. Лично меня городок приводит в умиление не строгой продольно-поперечной планировкой, довольно-таки типичной для американских поселений – в том же Порто-Франко, выстроенном европейцами по орденскому генеральному плану, очень похожая, – а названиями улиц. Главная именуется не более не менее, как «Via Principalis»! Саре историю этого названия объяснять не нужно, а специально для удивленных моим восхищением патрульных я читаю коротенькую лекцию о римских легионерах и правилах сооружения этими самыми легионерами укрепленного лагеря, в котором все подразделение числом, по нынешнему счету, до мотопехотной бригады после дневного перехода могло спокойно заночевать хотя бы и посреди враждебной территории в окружении варварских орд. После чего просветленный Фред восклицает:
– Я-то, дурак, давно гадаю, какое отношение южный блокпост Милано имеет к моей родной Претории – а он, оказывается, «преторианский»!
Вот интересно, мимоходом отмечаю я, допустим, насчет морды лица африканеры[35] не сильно отличаются от прочих гринго, но специфического родезийского акцента у Фреда нет, разговорный американский средней полосы – Колорадо, Вирджиния, где-то там. Имя опять же никаких ассоциаций с Южной Африкой не имеет, «Фред Морган» – самое что ни на есть обыкновенное англосаксонское без франко-голландских примесей… Если вдруг будет повод, полюбопытствую. А не будет, и ладно.
Архитектура в Милане отличается от принятой в Кадизе разве только оттенками штукатурки и узорами отделки, а так – очень похожие строения из камня сухой кладки, деревянные срубы и обязательные противосолнечные навесы. Насколько сами миланцы отличаются от обитателей Кадиза – увы, мы никак не можем сравнить: по случаю повсеместной сиесты, да еще в субботу, улицы почти пусты. Зато до орденского представительства мы доезжаем в рекордные, по утверждению Фреда, восемь минут – обычно это занимает более получаса, – и с облегчением ныряем в прохладу, обеспеченную мазганом, как любимая, и я вслед за ней, именует заморский агрегат «кондиционер».
Здесь у нас с Сарой – основное командировочное задание, дубль второй, а сопровождающие тем временем воздают должное местному молодому вину. Стакан такого компотика из холодильника, даже на жаре – так, горло промочить, алкоголя через полчаса там уже и новейший полицейский детектор не поймает. Еще на Джеми и Фреда возлагается дозаправить машины и по-быстрому все проверить, дабы потом спокойно ехать дальше, следующего пункта назначения я не знаю, но до темноты времени вроде немало.
«Спокойно», однако, не получается: когда я благополучно заполняю еще две строки в таблице, обновив оба миланских сервера, и выхожу к Ястребу, меня берут в оборот. Вернее, как я понял по классической истерике клиента, «которого в этой конторе держат за лоха», сперва в оборот взяли Акико, классическую куколку-японочку, ведающую «столом заленточных заказов». Заказы эти потом пересылаются – обычной почтой, а если особо срочно, то радиотелеграфом – на орденскую Базу; там при ближайшем сеансе связи со Старым Светом должным образом оформляются и после поставки товаров как раз через ведомство Сары, то есть отдел логистики, в грузовых контейнерах отправляются на соответствующий новоземельный склад, откуда клиент уже их забирает сам после оплаты по накладной… Так вот, нынешний клиент, синьор Доминико Гоцци, решает, что его «разводят на бабло», ибо прайс каталога, который ему вроде как позавчера распечатала Акико, в ряде позиций не соответствует прайсу, который его деловой партнер оформил где-то в другом месте – и не соответствует, естественно, в неправильную сторону. Акико, пока клиент не перешел к рукоприкладству, успевает вызвать охрану (на шум подтянулся и скучающий Фред), охрана докладывает наверх и вопрос принимает директор представительства, господин Корб: да-да, синьор, сейчас проясним это недоразумение, сам позабочусь.
Забота господина директора сводится к тому, что в меня тычут пальцем и велят: ну-ка, проверь. В принципе я мог бы напомнить, что подчиняюсь другому ведомству, но в целях минимизации шума решаю подчиниться. Опять же – что я могу проверить-то. Ну взять ту самую позавчерашнюю распечатку да сравнить со свежеустановленным банком данных…
А потом попросить господина Корба:
– Пять минут вашего времени наедине.
Директор представительства удивленно поднимает бровь, но кивает. Самолично закрывает за мной дверь кабинета. Я без долгих преамбул кладу рядом распечатку синьора Доминико Гоцци и только что сделанную выжимку из банка данных.
– Посмотрите.
Таблицы с ценами господин директор умеет читать лучше меня. И вывод делает столь же быстро.
– Цены в сегодняшнем прайсе ниже позавчерашних ровно на три процента.
– И не на одну позицию, а на все, – киваю я. – Это не случайность. Синьор Доминико прав, ваше представительство его нагревает на эти самые три процента.
– Давно?
– А вот этого сказать не могу. Банк уже обновлен и структура записей изменена. Может, с начала установки прошлого обновления прайсов, может, после кто-то подобрался. Точно могу сказать, что к нынешнему банку данных подобраться будет сложнее, и если кто подберется, оставит следы.
– Так… – Директор задумчиво барабанит пальцами по столешнице, берет левой рукой карандаш и начинает рисовать в блокноте какие-то вензеля. – Спасибо, Влад, и пока никому ни звука, даже вашему сопровождению.
Это без проблем. Тот самый прайс-лист я уже отсканировал и сбросил себе в архив. Опять-таки для отчета.
И уже этот отчет предназначен Гендерсону, за чем-то таким меня, по всей видимости, и посылали. Явно не меня одного – впрочем, кто сказал, что Милан – единственная точка? Знай Гендерсон точные координаты дырки, ее бы прекрасно закрыли не только без меня, а и без всей затеи с командировкой.
Зато в план действий в каждом орденском представительстве я мысленно уже включил «проверочный скрипт» – составлю потом программку, которая будет весь список синьора Доминико сбрасывать в файл, дважды, до обновления банка данных и после, а потом сравнивать на предмет цен. И при злостном несовпадении соответствующая точка вносится в список «объектов из сети Зета».
Возможен, конечно, вариант, что точек таких мне больше не встретится. Если так, то синьора Доминико Гоцци действительно разводили на бабки конкретно в миланском представительстве, без всякого Зета; просто один из подчиненных директора Корба решил погреть руки. Реально? Почему нет, сколько бывало случаев, когда какой-нибудь исполнительный манагер крутил схемы, непрямым способом запуская лапу в кассу фирмы (потому как прямым, увы, поживиться не давали)…
– Отбой тревоги. Это местные фермеры-баски, двое соседей едут по делам в Виго, а третьему нужно в Краков, попросился подвезти.
– А ты что, язык басков знаешь? – удивляюсь я; полиглотом Ястреб не выглядит.
Смешок.
– Шутишь? Так, испанским чуток владею, а они примерно так же разумеют английский. У басков тут автономия с полным самоуправлением, даже армия своя. Но автономия эта в рамках испанского анклава. Васконская федерация зовется, если не вру.
А это значит – не поляки на окрестных хуторах обитают, а баски. Ну тогда точно незачем сильно беспокоиться о дорожном разбое, ДРУГИХ бандитов у себя на территории баски и в Старом Свете категорически не терпели. А поскольку здешние баски действительно у СЕБЯ на территории, автономия с полным самоуправлением – как раз тот пряник, за который непримиримые басконские сепаратисты за ленточкой последние лет триста сражались со всеми испанскими властями, – то и самим аборигенам на большую дорогу выходить не резон. Вон румыны обустроились в куда более стратегически выгодном месте, пару раз вышли – ну и какая после этого у них репутация и соответственно отношение народа? Именно.
Территория Европейского Союза, г. Краков
Суббота, 07/06/21 11:42
Блокпост на въезде в Краков оформлен в том же минималистском стиле «банановой таможни», что и в Кадизе. Шлагбаум, тент над переносным столиком и скучающего вида бойцы в футболках и шортах, единственной явно армейской деталью обмундирования у них являются светло-оливковые кепи с квадратной тульей, вроде шапочки бакалавра. Бело-красная кокарда, как положено, можно сказать, Армия Крайова или Вейско Польське. Вооружена охрана несколько мощнее испанцев, но при этом доблестных пшеков снабжали не из единого арсенала: в наличии АКМ и два СКС – оригинальные советские или клоны, не разобрать, – а из короткоствола у автоматчика какой-то «глок», у второго бойца «чиж-семьдесят пять», а у третьего некая понтово-спортивная вариация «кольта». А еще над тентом полощется бело-красное знамя с силуэтом геральдического птеродактиля. Пропорции странные, ну да от художников-кустарей странно было бы скорее ожидать точного соответствия. А так гербовая тварь присутствует и цвета правильные; можно хором исполнять «ище польска не згинела».
Баск-автостопщик вскоре после блокпоста прощается, благодарит за помощь и удаляется по своим делам.
Орденского банка в Кракове нету, нету и представительства Патрульных сил. Только общее представительство Ордена, занимающее среднеразмерный склад, часть которого отгорожена под два рабочих кабинета. По субботнему времени из пяти штатных сотрудников на месте два, и не сказать чтобы трудятся в поте лица.
– Да-да, конечно, – кивает, пообщавшись с Ястребом, здешний начальник охраны, Раджит Саваркар – толстый, усатый и носящий взятое словно прямо из Киплинга звание рисальдара[27], – вы пока начинайте, Дорис поможет, а я вызову всех остальных. К обеду нормально будет?
– Мне, собственно, остальные не нужны вообще, – отвечаю я, – только ваш сервер и админский пароль на полчасика.
– А вот мне нужны именно все остальные, – сообщает Сара, – семинар с железками не проводят. Или могу ввести в курс дела эту вашу Дорис и оставить ей копию материала с тем, чтобы остальных обучила уже она.
Саваркар сегодня за старшего и все решения по организации рабочего процесса принимать ему, а к таким задачам пожилой рисальдар не привык. Так что индус, проведя ладонью по усам, поднимается из кресла.
– Идемте со мной. Джеми, приглядите пару минут за дверью, ладно?
– Да пожалуйста, – ухмыляется Хокинс такому делегированию полномочий.
Решение Саваркар перекладывает на хрупкие плечи Дорис. Высокая, рыжая и до тошноты жизнерадостная девица не затрудняется ни на миг.
– С удовольствием займусь, Раджит, нечего заставлять одних людей попусту ждать, а других внеурочно трудиться. Сара, вам нужен проектор или хватит обычного компа?
– Раз обучать только вас, обойдемся одним терминалом. Пять минут на подготовку и, если несложно, стакан минералки.
– Тогда вот, приступайте прямо отсюда, – разворачивает к Саре монитор и клавиатуру с мышкой. – Влад, садитесь за угловой стол, сервер у нас там. Логин «AdminKrakow», – диктует по буквам, – пароль на донышке блюдца с кактусом, только вводить задом наперед. Кулер рядом с вами, минералку сейчас принесу.
Нюню. Запароленный кактус – это хотя бы оригинально. Сам принцип защиты не из надежных, но оригинальность присутствует, что резко повышает безопасность системы. Уважаю.
Ну, поехали.
Включить ноут, открыть базовую таблицу, прописать в первой ячейке «Krakow», а в соседнее поле ввести идентификатор «020001». «Ноль два» – значит, заполнял я, остальные цифры дают порядковый номер в моем маршрутном листе. Вместе же получается уникальный в общей структуре (когда ее соберут из малых баз всех командированных маттехотдельцев) шестизначный код. На ближайшие лет -дцать такого запаса хватит с головой, миллион рабочих станций-серверов – это на три порядка больше чем актуально с сегодняшним населением Новой Земли (чуть меньше семи миллионов, если верить открытым сведениям Ордена) и совокупным персоналом представительств всех орденских структур (тысяч пять, опять же по известным мне данным).
Из-под админского профиля запустить на краковском сервере скрипт. На экране высвечивается уникальный двенадцатисимвольный ключ рабочего места. Аккуратно переписать его в таблицу на ноуте в третье поле Кракова.
Рабочую базу на ноуте сохранить и запустить «создание диска обновлений». Текущий пароль, не заморачиваясь, сделать на первую пару букв моих имени-фамилии «VLSC». Готово, болванка нарезана.
На краковском сервере проверка номер раз: пытаемся просто обновить банк данных с диска-болванки. Ошибка: рассогласование форматов. Отлично. Кстати, в будущем «просто обновить» банк данных, не имея правильного диска, даже админ, согласно задумке, не сумеет, зато с диском это сможет сделать и пользователь, не обладающий админскими правами. А дата и подробности всех обновлений будут отфиксированы в одной из скрытых таблиц системы…
Проверка номер два: вставляем тестовую болванку, записанную заранее (когда еще в базе отсутствовал Краков со всеми идентификаторами), и запускаем с болванки скрипт обновления. Ошибка: пользователь не опознан. Просто замечательно.
Проверка номер три: вставляем правильный диск и снова-таки запускаем скрипт обновления. «Пользователь опознан, введите пароль текущего обновления». Вместо VLSC вводим нечто левое. Ошибка: неверный пароль. Вот так-то.
А теперь повторяем третью операцию уже с правильным паролем. «Идет обновление банка данных, прогресс 5 %». Класс!
Взгляд на часы. Полный цикл тридцать две минуты. Жить можно.
Пока процесс движется сам собой, оформляю на ноуте «инструкцию поставщику обновлений» кратеньким текстовым файлом. Все равно пригодится для командировочного отчета.
Краем глаза наблюдаю, как Сара натаскивает Дорис в последних достижениях активного документооборота. Учебный процесс в самом разгаре, дела минимум еще на час. Высасываю стаканчик холодной воды, выключаю ноут и выбираюсь в переднюю, где Хокинс и Саваркар обмениваются байками из славного бронетанкового прошлого. Своего или нет, им виднее.
– Что-то не так? – спрашивает рисальдар.
– Почему? Все прекрасно, система работает как планировалось. Мое вмешательство тут больше не нужно, дождусь завершения и выну болванку.
– Быстро ты, – одобрительно кивает Хокинс.
– А чего зря тянуть? Так у меня еще немного времени останется прогуляться по местным достопримечательностям. Раджит, не просветите насчет того, что собой представляет польская территория? А то я когда общую карту рассматривал, ее как-то пропустил, даже неудобно…
– Немудрено, – фыркает Саваркар в усы, – тут территории – два часа из конца в конец, и это не очень торопясь. У польского анклава прошлое куда больше, чем сам анклав.
– Если не сложно – расскажите. Обожаю исторические анекдоты.
– Тогда вы по адресу, Влад, тут один сплошной анекдот и получается. Году не то в восьмом, не то в десятом прибыла в эти края небольшая сильно религиозная община поляков-переселенцев. Католики из тех, что святее папы римского, даром что тот и сам поляк[28]. Вдоль Рио-Бланко тогда уже испанцы осели, вернее, баски – договорились с Мадридом и с самого начала заняли правый берег; ну вот поляки и устроились по соседству.
В Новой Земле ведь как: если община первопоселенцев уцелела, пережила самые тяжкие начальные годы и встала на ноги, она потихоньку начинает прирастать народом, а через этот народ – и всякими делами и промыслами, где-то более удачными, где-то менее, но в целом развитие идет именно в таком ключе. С Краковом получилось иначе: все средства, все ресурсы общины, пережившей начальный период, были пущены на строительство. Не домов – каким-никаким жильем все уже обзавелись, без этого, сами понимаете, не выжить. Но и не какого-либо производства, которое могло бы дать анклаву оборот средств и продукции. Каждый свободный цент вкладывали в собор Святого Джереми. Вон, как видите, эту громаду уже метров на двадцать вывели. Десять лет строят, еще примерно столько же осталось – и то благодаря немцам, которые в том году в порядке гуманитарной помощи поставили бесплатно кирпичный заводик.
Многие смеются. Изначально поляки вроде как планировали строить совместно с литовцами единую державу…
– Речь Посполиту? – выдыхаю я.
– Наверное, – кивает Саваркар, – признаться, я плоховато ориентируюсь в вашей европейской истории. В общем, планировать-то планировали, а по факту территория за эти десять лет давно под литовцев перешла, у тех и побережье с рыбацкими промыслами, и фабрики в Паланге – фарфоровая, стекольная, какая-то малая химия, а еще у них кусок Южной дороги со всем основным транзитом. Так что Речь Посполита сдулась до польской автономии с общим населением тысяч шесть. Автономии в пределах небольшого, но крепкого литовского анклава. А епископ Жигмонт Корибут из оплота новоземельной веры превратился в заштатного… даже, пожалуй, уже не губернатора, а мэра с широкими полномочиями исключительно по самоуправлению.
Массаракш, ну и имечко себе этот епископ подобрал, когда оформлял айдишку переселенца… с исторической претензией, ага. Кажется, именно сей потомок Гедиминовичей, будучи послан именем матери-церкви в крестовый поход против гуситов Яна Жижки, недели две со всем своим польско-литовским «ограниченным контингентом» плотно присматривался к происходящему… а потом перешел на сторону восставших, капитально накостыляв императору Сигизмунду Люксембургскому и его тевтонскому крестоносному воинству. Папские легаты от такого, мягко говоря, охренели и свои претензии высказали в столь нелицеприятной форме, что возмутился даже славившийся выдержкой и благочестием его польское королевское величество Ягайло, а его литовская великокняжеская светлость Витовт, глубоко имеющий в виду все религии скопом и по отдельности, и вовсе заявил: «Это я виноват – я его послал сражаться за правое дело»[29].
Впрочем, «святой Джереми» тоже как-то подозрительно звучит, будь дело у французов, я точно заподозрил бы здесь следы графа Сен-Жермена. Однако у поляков сей оккультный Остап Бендер образца восемнадцатого столетия вроде как не отмечался настолько серьезно, да еще по церковной линии, чтобы возводить в его честь подобную махину.
– Раджит, а можно подробнее по этому самому святому Джереми, которому собор посвящен?
– Подробнее вы бы Дорис спрашивали, она ни одной мессы не пропускает; я, хвала Шиве Шестирукому, в тонкостях ваших христианских церемоний разбираться не обязан.
Положим, христианин из меня где-то такой же, как из самого Саваркара, но об этом я сейчас упоминать не стану.
– И все-таки, вы же здесь живете, должны были что-то слышать. Что за святой Джереми, кто он такой, чем знаменит?
– Какой-то принц-воин. В миру, пока в святые не определили, звали его Вишну-Вису, что ли… нет, не так, но выговорить все одно не сумею.
Джереми Вишну-Вису, поляк, принц-воин… Тридцать три раза массаракш, кнеж Ярема![30] Ничего ж себе святого нашли!..
Я – не «многие» и смеяться над поляками, избравшими для своей общины столь нетипичный путь развития, не буду. И вовсе не из-за сложных чувств персонально к Яреме Вишневецкому, высокородному шляхтичу герба Корибут – кстати сказать, упомянутого несколько выше князя Жигмонта, «посланного сражаться за правое дело», в семействе Вишневецких вроде как числили почетным покровителем рода. Тут другое.
Через десять лет, а то и раньше, собор Святого Джереми будет достроен. Первый настоящий собор и вообще крупный христианский храм в Новой Земле. Собор, который, уверен на все триста процентов, превратит Краков в местную религиозную столицу по крайней мере для католиков. Это за ленточкой «четвертому Риму не бывать», и то – сугубо в парадигме Ивана Грозного[31]; в Новой Земле прежние предрассудки работают плохо, а новыми обзавестись пока не успели, срок не тот. Церковь отделена от государства? Ну во-первых, как отделилась, так может и воссоединиться заново, имелись бы желание да так называемая политическая воля… а во-вторых, всякая церковь как общественный институт изначально и в общем-то поныне являет собой классическую структуру транснациональной корпорации. То есть по сути своей государства, не связанного территориальными границами, а значит, имеющего перед обычными державами ряд интересных преимуществ… и история конфликтов церкви с разновсякими империями, царствами, королевствами и иными суверенными образованиями вполне сие доказывает. На уровне личностей конфликты разрешались по-всякому, на уровне систем – ни одно государство в дальней перспективе не выигрывало, да и выиграть не могло, разве что выстроив собственный социальный институт класса церкви, а то и отдельной религии, и тем самым переведя конфликт в принципиально иное русло…
На кой черт, спрашивается, новоземельным полякам энная инкарнация Речи Посполитой и перманентные споры с соседями за выход к морю, если лет через десять, а то и раньше, они в рамках избранной стратегии мирно станут столицей всекатолической державы?..
Территория Европейского Союза, г. Милан
Суббота, 07/06/21 17:50
Раз достопримечательностей, кроме строящегося собора имени кнежа Яремы, в Кракове не имеется, то и тратить на сей городок больше получаса «личного времени» нам с Сарой неохота. Обходим вокруг стройки, берем на память буклетик с рисунком будущего храма из красного и белого кирпича – соразмерно задумано, грех спорить, этакая помесь классицизма с неоготикой, – и опускаем в ящик для пожертвований парочку «игральных карт». Религии Книги нам обоим до фонаря, как тому же князю Витовту, но ради будущего памятника архитектуры не жаль. После чего даем Хокинсу добро «отправляемся по маршруту дальше куда следует».
«Дальше» после трехчасового виляния между холмами – или это уже небольшие горы? серпантин местами вполне достоин ЮБК[32], – выводит наши внедорожники на почти солидную трассу, по которой мы дальше и продвигаемся в условном направлении гамлетовского сумасшествия[33]. На ближайшем перекрестке встречается очередной указатель: «Milano – 44»; по-нашему, само собой, это будет «Милан» – арриведерчи, новоземельная Италия! Могучих оливковых рощ, правда, вокруг не наблюдается, слишком медленно растет это дерево – лет двадцать, что ли, от саженца до первого урожая, то есть по новоземельному счету никак не меньше двенадцати… В общем, полакомиться маслом первого отжима поселенцы из старожилов вполне могли, а вот засадить традиционной средиземноморской культурой все свои территории никак не успели бы. Так что вместо олив вокруг главным образом местные эндемики – толстые невысокие кедры и нечто наподобие туй и лавра. Зато много, настоящие леса.
Ястреб, даром что до города рукой подать, командует – глядеть в оба, усилить бдительность. Помогло или нет, трудно сказать, но до миланского КПП мы добираемся без проблем. На въезде приходится отстоять небольшую очередь – новоземельные карабинеры ничуть не более своих староземельных коллег склонны работать в ускоренном темпе во время традиционной сиесты. Однако вот наконец регулировщик с висящим на груди коротким автоматиком[34] специфического дизайна – в котором невозможно не узнать изделие фабрики Пьетро Беретта, конкретно модель «эм-двенадцать-эс» – дает отмашку; шлагбаум поднимается, и мы в городе. Лично меня городок приводит в умиление не строгой продольно-поперечной планировкой, довольно-таки типичной для американских поселений – в том же Порто-Франко, выстроенном европейцами по орденскому генеральному плану, очень похожая, – а названиями улиц. Главная именуется не более не менее, как «Via Principalis»! Саре историю этого названия объяснять не нужно, а специально для удивленных моим восхищением патрульных я читаю коротенькую лекцию о римских легионерах и правилах сооружения этими самыми легионерами укрепленного лагеря, в котором все подразделение числом, по нынешнему счету, до мотопехотной бригады после дневного перехода могло спокойно заночевать хотя бы и посреди враждебной территории в окружении варварских орд. После чего просветленный Фред восклицает:
– Я-то, дурак, давно гадаю, какое отношение южный блокпост Милано имеет к моей родной Претории – а он, оказывается, «преторианский»!
Вот интересно, мимоходом отмечаю я, допустим, насчет морды лица африканеры[35] не сильно отличаются от прочих гринго, но специфического родезийского акцента у Фреда нет, разговорный американский средней полосы – Колорадо, Вирджиния, где-то там. Имя опять же никаких ассоциаций с Южной Африкой не имеет, «Фред Морган» – самое что ни на есть обыкновенное англосаксонское без франко-голландских примесей… Если вдруг будет повод, полюбопытствую. А не будет, и ладно.
Архитектура в Милане отличается от принятой в Кадизе разве только оттенками штукатурки и узорами отделки, а так – очень похожие строения из камня сухой кладки, деревянные срубы и обязательные противосолнечные навесы. Насколько сами миланцы отличаются от обитателей Кадиза – увы, мы никак не можем сравнить: по случаю повсеместной сиесты, да еще в субботу, улицы почти пусты. Зато до орденского представительства мы доезжаем в рекордные, по утверждению Фреда, восемь минут – обычно это занимает более получаса, – и с облегчением ныряем в прохладу, обеспеченную мазганом, как любимая, и я вслед за ней, именует заморский агрегат «кондиционер».
Здесь у нас с Сарой – основное командировочное задание, дубль второй, а сопровождающие тем временем воздают должное местному молодому вину. Стакан такого компотика из холодильника, даже на жаре – так, горло промочить, алкоголя через полчаса там уже и новейший полицейский детектор не поймает. Еще на Джеми и Фреда возлагается дозаправить машины и по-быстрому все проверить, дабы потом спокойно ехать дальше, следующего пункта назначения я не знаю, но до темноты времени вроде немало.
«Спокойно», однако, не получается: когда я благополучно заполняю еще две строки в таблице, обновив оба миланских сервера, и выхожу к Ястребу, меня берут в оборот. Вернее, как я понял по классической истерике клиента, «которого в этой конторе держат за лоха», сперва в оборот взяли Акико, классическую куколку-японочку, ведающую «столом заленточных заказов». Заказы эти потом пересылаются – обычной почтой, а если особо срочно, то радиотелеграфом – на орденскую Базу; там при ближайшем сеансе связи со Старым Светом должным образом оформляются и после поставки товаров как раз через ведомство Сары, то есть отдел логистики, в грузовых контейнерах отправляются на соответствующий новоземельный склад, откуда клиент уже их забирает сам после оплаты по накладной… Так вот, нынешний клиент, синьор Доминико Гоцци, решает, что его «разводят на бабло», ибо прайс каталога, который ему вроде как позавчера распечатала Акико, в ряде позиций не соответствует прайсу, который его деловой партнер оформил где-то в другом месте – и не соответствует, естественно, в неправильную сторону. Акико, пока клиент не перешел к рукоприкладству, успевает вызвать охрану (на шум подтянулся и скучающий Фред), охрана докладывает наверх и вопрос принимает директор представительства, господин Корб: да-да, синьор, сейчас проясним это недоразумение, сам позабочусь.
Забота господина директора сводится к тому, что в меня тычут пальцем и велят: ну-ка, проверь. В принципе я мог бы напомнить, что подчиняюсь другому ведомству, но в целях минимизации шума решаю подчиниться. Опять же – что я могу проверить-то. Ну взять ту самую позавчерашнюю распечатку да сравнить со свежеустановленным банком данных…
А потом попросить господина Корба:
– Пять минут вашего времени наедине.
Директор представительства удивленно поднимает бровь, но кивает. Самолично закрывает за мной дверь кабинета. Я без долгих преамбул кладу рядом распечатку синьора Доминико Гоцци и только что сделанную выжимку из банка данных.
– Посмотрите.
Таблицы с ценами господин директор умеет читать лучше меня. И вывод делает столь же быстро.
– Цены в сегодняшнем прайсе ниже позавчерашних ровно на три процента.
– И не на одну позицию, а на все, – киваю я. – Это не случайность. Синьор Доминико прав, ваше представительство его нагревает на эти самые три процента.
– Давно?
– А вот этого сказать не могу. Банк уже обновлен и структура записей изменена. Может, с начала установки прошлого обновления прайсов, может, после кто-то подобрался. Точно могу сказать, что к нынешнему банку данных подобраться будет сложнее, и если кто подберется, оставит следы.
– Так… – Директор задумчиво барабанит пальцами по столешнице, берет левой рукой карандаш и начинает рисовать в блокноте какие-то вензеля. – Спасибо, Влад, и пока никому ни звука, даже вашему сопровождению.
Это без проблем. Тот самый прайс-лист я уже отсканировал и сбросил себе в архив. Опять-таки для отчета.
И уже этот отчет предназначен Гендерсону, за чем-то таким меня, по всей видимости, и посылали. Явно не меня одного – впрочем, кто сказал, что Милан – единственная точка? Знай Гендерсон точные координаты дырки, ее бы прекрасно закрыли не только без меня, а и без всей затеи с командировкой.
Зато в план действий в каждом орденском представительстве я мысленно уже включил «проверочный скрипт» – составлю потом программку, которая будет весь список синьора Доминико сбрасывать в файл, дважды, до обновления банка данных и после, а потом сравнивать на предмет цен. И при злостном несовпадении соответствующая точка вносится в список «объектов из сети Зета».
Возможен, конечно, вариант, что точек таких мне больше не встретится. Если так, то синьора Доминико Гоцци действительно разводили на бабки конкретно в миланском представительстве, без всякого Зета; просто один из подчиненных директора Корба решил погреть руки. Реально? Почему нет, сколько бывало случаев, когда какой-нибудь исполнительный манагер крутил схемы, непрямым способом запуская лапу в кассу фирмы (потому как прямым, увы, поживиться не давали)…