Казанцев Кирилл. Волчата голодны всегда

   – Ты чего это краской залился? – удивилась матушка Варвара.
   Георгий промолчал, не зная, что сказать.
   – Это он, наверно, свою подружку вспоминает, – хихикнула сестренка.
   – Кого? – в удивлении опустила половник матушка Варвара.
   Сестра пересказала родителем все, что произошло в спортинтернате перед киоском-автоматом.
   – Что, понравилась девушка? – поинтересовалась мать у сына.
   – Да, – признался Георгий, косясь на отца.
   – А кто у нее родители? – продолжала допытываться мать.
   – Да откуда же я знаю, в первый день знакомства разве об этом спрашивают? – удивился сын.
   – А о чем спрашивают? – подал голос отец Арсений.
   В его голосе слышались нотки доброго лукавства.
   – Ну, где учишься, какую музыку слушаешь, какие книги читаешь, – пожал плечами Георгий.
   – Знаешь ли молитвы, ходишь ли в церковь – вот о чем надо спрашивать, а не об этой ерунде, – опять встряла неугомонная сестра.
   – Об этом тоже можно спросить, но, наверно, не в первый час знакомства, – рассмеялся своей бескомпромиссной дочке отец Арсений. – А потом ведь ваша матушка, когда со мной встретилась, даже некрещеная была. А потом и крестилась с Божьей помощью, и на службы церковные стала ходить.
   – Потому, что тебя полюбила? – стала допытываться Настя.
   – Нет, скорее всего, сначала Господа нашего – ну а уж потом и меня, грешного, – улыбнулся настойчивости дочери отец. – Так, матушка, или нет?
   – И зачем это все детям говорить? – смутилась мать, теребя концы скатерти.
   – Ну так вырастают же. – Отец Арсений подошел к жене и приобнял ее за плечо. – Если не мы им подскажем, найдутся другие советчики, и чего уж там насоветуют – не расхлебать потом будет.
   – Мам, ну скажи, кого ты первого полюбила, папу или Боженьку? – подбодренная отцом, продолжила Настя.
   – А у меня это как-то одновременно получилось, – искренне ответила матушка Варвара.
   Возникла небольшая пауза, которую никто не хотел прерывать. Все смотрели на матушку Варвару, так что она почувствовала, как ее обволакивает теплотой родных глаз.
   – Давайте-ка есть, мне же еще вечерню служить, – нарушил паузу отец Арсений и потрепал сына по голове, выказывая ему тем самым свою поддержку.
   Все стали обедать. Ели молча, но по выражению лиц было видно, что общий разговор перешел в монолог и продолжается внутри каждого члена семьи. У приятного разговора, как после вина, есть свое послевкусие. Переглядки, улыбки. Больше всех, в силу возраста, старалась сестра, которой казалось, что именно ей все обязаны такой интересной беседой. Георгий был благодарен отцу за понимание и отсутствие нотаций и нравоучений.
   После обеда он вышел на улицу и набрал телефон Анжелы. Девушка не ожидала его звонка, но согласилась погулять с ним пару часов, пока за ней не заедет Николай. Она назвала Георгию свой адрес и стала прихорашиваться. Георгий прибежал через пятнадцать минут и доложил ей эсэмэской. Анжела выглянула в окно и помахала парню рукой. Он ей ответил, но она уже не смотрела в его сторону, так как заметила возвращающегося с работы отчима. Бросив макияж, она пулей вылетела из квартиры, но избежать встречи с Канцибером ей не удалось. На лестничной клетке в пролете второго этажа мужчина перегородил ей дорогу.
   – Ты куда? – Его глаза моментально приняли настороженное выражение.
   – Гулять. – Девушка попыталась обойти его по стенке, но он прижал ее своим вонючим телом.
   – Чтобы вечером не позднее десяти была дома, – пахнуло на нее спиртным изо рта отчима.
   – Хорошо, – соврала девушка, чтобы побыстрее выбежать на свежий воздух.
   – Если опоздаешь, отшлепаю тебя по попке, – похотливо сверкнули его глаза, а рука полезла ей под юбку.
   Анжела в испуге и омерзении собралась звать на помощь, но, на ее счастье, на верхнем этаже открылась дверь, и отчим отступил назад. Воспользовавшись этим, Анжела скатилась по ступенькам вниз со скоростью ветра.
   – Я спать не лягу, буду тебя ждать, – раздались за ее спиной слова маминого мужа, внушая девушке чувство безысходности.
   «Все, хватит, сегодня же все расcкажу Нику!» – запульсировало в голове беспомощной девушки окончательное решение.
   Георгий вначале удивился, когда увидел Анжелу выскакивающей на улицу, словно из обрушивающегося дома. Но потом обрадовался, поскольку подумал, что, может, причина этому – их встреча и девушка так рада его снова видеть.
   – Пойдем быстрее, – потянула она его за руку прочь все с той же стремительностью, и он понял, что причина не в нем, а в чем-то другом.
   Что-то ее испугало. Прошло какое-то время, а Анжела все продолжала тянуть его за руку, словно забыв о нем и думая о чем-то более жизненно важном. Наконец она на что-то решилась. Это было заметно по тому, как разгладились ее морщинки на лбу и она стала замедлять шаг, а потом и вовсе остановилась.
   – Ну, что будем делать? – она посмотрела на часы. – У меня полтора часа времени.
   Она вдруг вспомнила, что держит своего нового знакомого за руку, и разжала ладошку.
   – Извини.
   – За что? – удивился парень.
   – Ну, что я так с тобой бесцеремонно, – улыбнулась девушка, – тащу, как собачку на поводке, за собой.
   – Ну, так я же сам напросился на встречу, – смутился Георгий. – А потом, мне понравилось с тобой так идти. Как-то необычно, и у тебя такая горячая рука…
   – Ну вот еще, глупости какие, – пресекла лирику молодого человека Анжела, почувствовав при этом невольную симпатию к новому знакомому, и внимательнее всмотрелась в его внешность.
   Юноша девушке понравился. Он был строен, широкоплеч, с красивым прямым носом и мужественным подбородком. И еще ресницы смешно загибались к векам, словно кудрявились.
   Они пошли вдоль городской набережной в старой части города. Георгий рассказывал про учебу в кадетском корпусе, об отцах-командирах, о нелепых и смешных случаях, которых всегда много в подобных учебных заведениях. Анжела удивлялась услышанному и, конечно, отвечала звонким смехом на анекдотичные истории, которыми сыпал ее кавалер. За приятным времяпрепровождением девушка полностью забыла о недавнем инциденте в подъезде и об ожидающих ее неприятностях. Однако время катастрофически подходило к концу…
   – Жаль, что так мало времени мы с тобой можем погулять, – выдал свое разочарование Георгий.
   – Извини, нехорошо получилось. И город тебе не показала… – виновато улыбнулась девушка.
   – Ладно, я же понимаю, у тебя сегодня встреча с сыном мэра города, – как можно равнодушнее произнес парень, но получилось нехорошо.
   – При чем тут его отец… он и сам интересная личность, весь город только о нем и говорит, – вступилась за своего ухажера девушка.
   – С его деньгами и влиянием в городе не сложно быть у всех на устах, – почувствовав, что девушка встала на его защиту, ревниво отреагировал Георгий.
   – В нем не это главное, – прервала его девушка, которую новый знакомый стал немного раздражать своей неуступчивостью.
   – А что?
   – У него, в отличие от многих современных парней, есть жизненные цели, которых он добивается, – вдохновенно стала доказывать этому вновь приезжему юноше Анжела, – причем не стать богаче, а помочь другим.
   – Помочь другим? – не понял парень, о чем она говорит.
   – Да, тем своим сверстникам, кого избивают родители, над кем издеваются взрослые. – Память девушки напомнила ей об отчиме, что прибавило ей эмоциональности. – Он борется за то, чтобы каждый подросток мог смело выражать свои мысли и совершать любые поступки, не боясь наказания.
   – Слава Богу, мне это незнакомо, – просто отреагировал на ее доводы парень, – у меня с родителями полное взаимопонимание.
   – Тогда тебе не понять, насколько это важно для нас, – снисходительно усмехнулась девушка, – для тех, кому нужна его помощь.
   – Неужто и у тебя есть проблемы в семье? – удивился Георгий.
   – Еще какие, – взгрустнула девушка. – Таких, как ты, я в нашем городе не знаю; может, и есть пара ребят, а так у всех проблемы с предками.
   Словно в подтверждение ее слов они поравнялись с пожилым мужчиной и маленьким мальчиком, между которыми разгорелся нешуточный конфликт у входа в молодежный развлекательный центр.
   – Я хочу в компьютерный клуб, дай денег, – требовал десятилетний мальчишка.
   – Откуда я тебе возьму денег? Я же пенсионер, а твои родители мне денег на компьютер для тебя не давали, – сердился мужчина, пытаясь оторвать от себя эту «липучку».
   – Дед, ты достал меня; тебе дали деньги на кино, вот их мне и отдай, – настаивал мальчик, пытаясь залезть ему в карман.
   – Нет, или идем в кино, или я отведу тебя домой, – уперся дед, вытащив из своего кармана его руку, отчего малый заголосил, словно ему ее сломали.
   Рядом с конфликтующими поколениями, скрипнув тормозами, остановилась машина омсовцев, из которой выскочило трое накачанных ребят.
   – Ты чего, рухлядь, пацана обижаешь? – с ходу налетели на пожилого мужчину подростки.
   Старик опешил, не зная, что сказать агрессивной молодежи.
   – Что, пацан, обижает тебя этот антиквариат? – продолжал выспрашивать старший группы.
   – Да, он деньги мои забрал и не хочет отдавать, – не моргнув глазом соврал мальчишка.
   – Отдай парню деньги, – тут же «наехали» на пенсионера омсовцы.
   – Ребятки, ехали бы вы по своим делам, вы же не знаете причину нашей ссоры, – миролюбиво попытался успокоить воинствующую молодежь пожилой человек.
   В ответ один из экипажа нанес деду удар кулаком в живот, а другой стал ощупывать его карманы в поисках денег.
   – Ой, что они делают?! – испугалась за него Анжела.
   – Оставьте старика, – моментально среагировал Георгий.
   – Ты чего за него впрягаешься? По зубам хочешь? – Один из нападающих двинулся в его сторону.
   Георгий увернулся от его удара и провел два ответных в корпус и голову.
   – Хлыст, помоги, – свалившись на землю, просипел нападающий.
   – Никак боксер попался. – Старший группы вытащил деньги из кармана старика и, удержав комиссионные, отдал остальные пацану.
   Затем он встал в каратистскую стойку и попытался нанести Георгию удар ногой в голову. Однако парень сблокировал удар и нанес два быстрых ответных удара, отчего у Хлыста подогнулись ноги и он завалился на пытавшегося подняться товарища. Третий, не дожидаясь своей очереди, стал «набирать задний ход». Внучок-провокатор, видя такое дело и опасаясь расплаты, рванул со всех ног в компьютерный клуб.
   – Там наших из ОМСа бьют! – с порога клуба закричал он как оглашенный, призывая на помощь других подростков.
   – Нам пора бежать, – подскочила Анжела к Георгию, и они, схватившись за руки, рванули вдоль улицы.
   Вслед за ними побежала толпа несовершеннолетних пацанов из компьютерного клуба. Добежав до подворотни, они свернули в нее и прижались к стенке. Некоторые из преследователей пробежали мимо, но двое притормозили и зашли в подворотню. Увидев их, Анжела обхватила руками голову Георгия и прижалась к нему в поцелуе. Зашедшие парни, увидев целующуюся пару, присвистнули и выбежали из подворотни догонять основную группу.
   – Ты чего это? – ошалелый, словно от вина, спросил Георгий.
   – Ну, я это в кино видела много раз, как женщина спасает мужчину: они притворялись целующейся парочкой, – сама смущенная своей неожиданной решительностью, ответила покрасневшая девушка.
   – Здорово, – только и сказал парень.
   – Не возомни себе чего-нибудь, – предупредила Анжела, – между нами ничего не было.
   Георгий не знал, что сказать, будучи в полной растерянности.
   – Ну, ты чего? Ведешь себя, словно первый раз целовался.
   – Так я и правда первый раз по-настоящему целовался, – чистосердечно признался Георгий.
   Анжела еще раз внимательно посмотрела на молодого человека. В ее голове промелькнула коротенькая мысль, что, если бы не Николай, ей приятно было бы общаться с этим искренним и немного наивным парнем.
   Не успела Анжела вспомнить про Малахитова, как ее телефон уже принимал его вызов…
 
   Совещание в банке шло обычном чередом. Заседал кредитный комитет. Велся протокол. Среди приглашенных присутствовала Анна Никитична Седова – начальник Хромовского управления опеки и попечительства. Ее полные пальцы, словно жгутами, были перетянуты золотыми кольцами до такой степени, что вздувшаяся кожа, казалось, сейчас лопнет. Она любила ювелирные украшения. Браслеты на руках, несколько цепочек редкого плетения, кулоны и крест, серьги и даже брошь в виде стрекозы. Ее пригласили, поскольку она была «в теме». Быть в теме – значит, быть посвященной в бизнес-процесс, который объединяет многие городские структуры власти и бизнеса, делать свою часть работы и получать свою долю прибыли. Этот бизнес был отлажен до деталей, и она на этом рабочем конвейере выполняла всего лишь одну операцию, связанную с ее местом работы. Особенно ее благосостояние увеличилось после исчезновения мэра и его супруги. И этим она было обязана их сыну Николаю. Она периодически встречалась взглядом с Малахитовым-младшим и старалась каждый раз приветливо ему улыбнуться. Однако тот не реагировал и все смотрел на часы.
   – На повестке вопрос кредитования нашего дочернего предприятия «Тет-а-тет Недвижимость», – продолжил собрание работник банка. – Прошу руководителя агентства обосновать свою заявку.
   – Господа, в наше агентство последнее время поступает множество обращений о продаже квартир, причем по ценам вдвое ниже рыночных, – вступил директор агентства. – Мы предпринимаем шаги, чтобы выкупить квартиры на себя, с целью дальнейшей перепродажи, но оборотных средств не хватает. Для того чтобы такие выгодные квартиры не уходили мимо, мы и просим выдать нам кредит на пополнение оборотных средств.
   – А правда, что такие квартиры продаются несовершеннолетними? – поинтересовался кто-то из присутствующих.
   – Да, преимущественно продавцами являются несовершеннолетние, продающие квартиры после смерти родителей, – пояснил риелтор.
   Седова встрепенулась и стала высматривать человека, задающего неприятные для нее вопросы.
   – Но им же нет восемнадцати? – удивился тот же человек, и она увидела его воочию.
   – И что? Эти сделки проводятся под патронажем городского отдела опеки, – пояснил руководитель агентства, – каждая продажа ими санкционирована.
   – Но некоторые наследники подозревались в убийствах своих родителей? – продолжил мужчина, собрав на себе недоуменные взгляды всех присутствующих.
   – Кто это? – вслух поинтересовался Николай, сидевший до этого молча.
   – Начальник службы безопасности вашего банка, – пояснил сидящий с ним рядом Кузьма Сергеевич, – недавно принят на должность.
   – А у него есть дети? – громко, чтобы все его слышали, спросил Ник.
   Кузьма выразительно посмотрел на мужчину, адресуя своим взглядом этот вопрос непосредственно ему.
   – У меня двое: сын и дочь, – неохотно ответил новый начальник службы безопасности.
   – И квартира небось хорошая? – как бы между делом поинтересовался Николай.
   Мужчина словно окаменел, почувствовав в этом вопросе прямую угрозу.
   – Да, – только и смог ответить он.
   – Так вы о своей безопасности больше печетесь, нежели о банковской? – усмехнулся Ник. – Боитесь, что и ваша недвижимость будет нам продана?
   Присутствующие на заседании не смогли скрыть улыбок, а Седова даже захрюкала от смеха. Начальник безопасности, смутившись, молчал, опустив голову.
   – Ладно, дайте агентству кредит, – подытожил Ник. – Если моим сверстникам нужно быстро продать, пусть и с потерями, то они будут иметь такую возможность. Тем более что многим нужно оплачивать адвокатов и нести другие сопутствующие расходы. Надеюсь, Анна Никитична, со стороны управления опеки и попечительства проблемы не возникнут?
   – Обижаете, Николай Иванович! Уж с кем с кем, а с нами проблем не будет, – заверила его чиновница.
   Закончив совещание, все вышли, оставив в кабинете Николая с его управляющим.
   – Ники, надо бы начальнику полиции сказать, чтобы не чинили препятствий пацанам, которые ходят в казино и к игровым автоматам, – попросил мажордом. – В школах тоже пора тяжелую дурь продавать, а то на одной травке далеко не уедешь.
   – Кузя, мне помнится, я разрешил тебе взять в свои руки игорный бизнес и кайф, но я не помню, чтобы обещал тебе заниматься их раскруткой, – посматривая на часы, недовольно произнес Николай.
   – Я не столько для себя, сколько в твоих интересах, – сделал обиженное лицо мужчина.
   – В моих? – иронично скривился парень.
   – Что еще может так эффективно ускорить разрыв между родителями и детьми? Только наркота делает это быстро и бесповоротно, как тебе надо, – пояснил Кузьма Сергеевич.
   Он посмотрел на Николая, ожидая реакции, но тот продолжал его внимательно слушать.
   – Я же помогаю тебе делать так, чтобы привыкшие к игре и кайфу ребята быстрее устраняли свои противоречия с родителями. – Обносов сделал многозначительную паузу. – А самые серьезные противоречия – это и есть сами родители.
   Слова управляющего вызвали неприятные воспоминания и вернули память Николая к событиям годовой давности…
   … – Кузьма, живо тащи из кабинета кнут, – отец был вне себя от ярости, перед ним на столе лежал пакетик с белым порошком.
   – Мама, останови его, он спятил. – Николай попытался спрятаться за ее спину. – Я ему что, лошадь?
   Мать встала с кресла и внимательно посмотрела на испуганного сына. В ее глазах не было ни страха за него, ни переживаний.
   – Нос вытри от кокаина. – Она подчеркнуто равнодушно отошла от него к бару и налила бокал вина.
   – Подумаешь, попробовал один раз, – пытался оправдаться Ник.
   – Я отучу тебя, подонок, наркоту жрать, – шипел отец, – мне давно про тебя полиция говорила, что ты наркотики в школе распространяешь… Ну, теперь все. Кузьма, чтобы ты сдох, тащи кнут быстрее!..
   Николай до сих пор помнил этот страшный казачий кнут, который хранился в коллекции отца на стене в его кабинете. Даже сейчас, вспоминая тот день, он невольно вздрагивал всем телом от пережитого страха, унижения и боли. В ушах до сих пор стоял свист кнута. А тогда… Тогда он всем сердцем надеялся на мать, что она остановит отца. Николай не выдал ее связь с управляющим. Она должна была отблагодарить его за это. Память снова вернула его к воспоминаниям…
   – Если ты меня тронешь, я уйду из дома, – чувствуя неминуемую расплату, заголосил парень.
   – Это не ты уйдешь, это я отправлю тебя на все лето в трудовой лагерь. – Отец, устав ждать, сам направился за орудием наказания.
   – Мама, мама, – жалобно заныл Николай.
   Кузьма Сергеевич встретил отца на лестнице с кнутом в руках.
   – Иван Николаевич, кнут уж больно жесток, как бы увечье не причинить, – осторожно попытался заступиться мажордом.
   – Может, хочешь, чтобы я на тебе попробовал? – свирепо посмотрел на него мэр города, вырывая кнут из рук управляющего.
   Николай понял, что наказания не избежать, и хотел выскочить на улицу, но отец успел перегородить ему выход.
   – Не смей меня трогать, сволочь.
   Ник вспомнил про запасной выход из кухни и рванул в спасительном направлении. Пробегая через столовую, он споткнулся и распластался прямо у ног своей матери. Он попытался вскочить, но удар кнута свалил его обратно на пол.
   – А-а-а! – заорал парень от жуткой боли. – Хватит, я все понял!
   – Не думаю, – покачал головой отец и нанес следующий удар по спине.
   Николай поднял на мать глаза, полные мольбы. Но она отрешенно продолжала потягивать сухое вино, только моргая веками на звук очередного удара. Ник, не в состоянии терпеть боль, пополз от кнута в сторону своей комнаты. Порка прекратилась только у самого входа.
   – Еще раз узнаю про наркотики, собственными руками прибью, – смахнул пот со лба отец, остановившись у порога его комнаты.
   У Николая не было сил переползти порог, так болела спина.
   – Кузьма, иди посмотри его спину и помажь чем-нибудь, – донесся до его слуха голос отца.
   – Ты что, совсем спятил, хочешь всю оставшуюся жизнь своему сыну лечение оплачивать? – послышалась наконец-то запоздалая реакция матери.
   – Нам, родителям наркомана, и так это еще предстоит, – огрызнулся мэр.
   – Сыном надо было раньше интересоваться, папочка, – зло выговорила ему жена.
   – Это ты мне? – рассвирепел отец. – А ты ему кто, мать или мачеха? Ты же, кроме своих денег, ни о чем думать не можешь!
   Кузьма намазал спину заживляющей мазью и помог надеть майку. Ник с трудом выпрямил спину. От наркотического опьянения не осталось и следа.
   – Так больше не может продолжаться, помоги мне, – решительно обратился парень к мажордому.
   Обносов промолчал, отведя взгляд в сторону.
   – Если ты мне не поможешь, я скажу, что это ты подсадил меня на наркотики, – в ответ на молчание Кузьмы раздалась угроза Николая…
   …Малахитов тряхнул головой, прогоняя тяжелые и неприятные воспоминания. Кузьма терпеливо ждал его окончательного ответа.
   – Хорошо, можешь продавать дурь потяжелее; я, если что, прикрою, – решил для себя этот важный вопрос Николай.
   Через полчаса он был у дома своей девушки, ожидая ее выхода из подъезда. Но девушка появилась с другой стороны. Не отреагировав на его удивление, она молча села в машину, и они поехали в центр города. Николай тактично не приставал с расспросами. Когда остановились у светофора, их глазам предстала такая картина: пьяные подростки гонялись за мужчиной в разорванной майке. Анжела поймала себя на мысли, что этот мужчина чем-то похож на ее отчима. В голове опять возникла мысль о наказании извращенца. Она посмотрела на Николая, борясь со своими желаниями.
   – Хватит издеваться над детьми, – по-своему прочитал борьбу эмоций на ее лице парень, – пусть побудут в шкуре своих отпрысков!
   – А если есть такие, какие не издеваются над детьми? – попыталась вступиться за старшее поколение девушка.
   – Ты таких знаешь? – поинтересовался Николай.
   Девушка промолчала.
   – Тебя отец ни разу не оскорблял? Или, быть может, мать никогда не ругала понапрасну?
   – У меня отца нет, у меня отчим, – уклонилась от ответа девушка, но то, с какой горечью она это произнесла, не укрылось от Ника.
   – Что? Отчим достал? – догадался он.
   Анжела отвернулась, пытаясь скрыть свои чувства.
   – Пытался изнасиловать? – продолжал допытываться парень.
   – Да нет, что ты, – испуганно посмотрела на него Анжела. – Просто пристает, пугает меня своими неадекватными поступками.
   – Матери говорила?
   – Да, но она не поверила, – шмыгнула носом Анжела, заново переживая прошлые эмоции. – Поэтому я и попросилась в спортивный интернат, чтобы его не видеть.
   – А ты говоришь, среди них есть нормальные, – напомнил ее слова Николай и прижал к себе плачущую девушку. – Ну все, все, не плачь. Больше он тебя не обидит. Это я обещаю, – нахмурился Ник, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
 
   Отец Арсений читал молитву перед сном дольше обыкновения. Дети уже спали, а матушка заканчивала готовить им одежду к завтрашнему дню. Знакомство с приходом и обстановка в городе внушали священнику огромную озабоченность. И дело было не в жалобах прихожан. Точнее, не столько в них, сколько в ощущении надвигающейся огромной беды. Причем даже не предчувствие, а уверенность в ее наступлении. Это словно ожидание лая за калиткой, на которой висит предупреждение о злой собаке. Все, что происходило в Хромовске, не сильно отличалось от подобных событий в других городах России, где отношения между родителями и детьми все больше напоминали межклассовую борьбу, в которой побеждает тот, кто наиболее жестоко и беспринципно ее ведет. Поэтому теперь в Хромовске побеждали подростки, главным оружием которых становился террор против взрослых. Еще десять лет назад в обществе шли жаркие споры о роли школы и образования, о родительском долге и взаимоотношениях в семье. Министерство образования ставило эксперименты, которые ни к чему не приводили, еще больше способствовали анархии в образовании и воспитании подрастающего поколения. Преднамеренно затягивалось введение в школьную программу закона Божьего, а когда наконец ввели, оказалось – поздно, потому что в нем у современной молодежи уже не было потребности. И предмет перешел в разряд факультативного обучения на добровольной основе, а затем и вовсе на дополнительные уроки и кружки. Бездуховность родителей породила бездуховность детей, а следом за этим бунт молодежи. Детям было непонятно, почему они должны слушаться своих родителей, которые ограничивают их права и свободы, терпеть их произвол, и зачем, а главное, за что их уважать, если все информационное поле – телевидение, Интернет, радио, газеты – призывают молодежь к материальной самостоятельности и независимости, высмеивают жадность, глупость и отсталость взрослых. Библейские заветы и заповеди стали преподноситься СМИ как архаизмы и дурной тон. Сначала на это не отреагировали взрослые, а потом с радостью приняли их дети. Это было, наверно, единственным примером согласия между поколениями.